Текст книги "Легенды Эруада. Трилогия"

Двести два дня длилась осада. Нехватка еды, болезни и внезапные вылазки небольших групп варганов в город через канализационные стоки сильно ослабили защитников. Разбойники поджигали дома, склады с и так скудной провизией. Временами полыхало сразу несколько десятков домов. И когда сил держаться уже не осталось, люди вышли из города на последний бой. Тогда-то и подоспели паладины. Варганов разбили. А через сто двадцать лет появился Даллор-Кур, после чего и Сирфендан с Ингилиатом. Варганы существовали уже мелкими группами, разбросанными по Алакорну. Им нигде не было покоя, их всюду безжалостно гнали, как бешеных собак.

Сейчас все подступы к городу были настолько неприступны, что противник просто разбивался о высоченные стены крепости. Могущество и сила королевской столицы взлетели до небывалых высот. Поэтому дивиться столь чудесному творению человечества можно было необычайно долго. Но Флаури направлялся совсем в другую сторону и мог лишь надеяться, что когда-нибудь побывает в величайшем как по размерам, так и по своей истории, городе.

Проснувшаяся после зимы природа выглядела ещё совсем сонной. Цветущая растительность медленно оживала, стараясь заполнить как можно больше пространства, дабы окрасить землю мириадами ярчайших оттенков, пробуждающих в сердце невыразимое чувство восхищения и гордости. Разве может случиться так, что всё это великолепие вмиг исчезнет по прихоти неизвестного, решившего навести здесь собственные порядки?

Наверняка крупные города сейчас ввели военное положение, а большинство деревенских жителей, оставшихся в живых, прячутся за каменными стенами, оставляя на разграбление нажитое добро.

Тимбертон протёр заспанные глаза и, чуть взбодрившись глотком холодной воды, набранной заранее в лесном ручье, вскочил на коня.

– Поговорим? – предложила девушка, мило улыбнувшись.

– Ну а что ещё делать, когда часами в седле отбиваешь себе зад? – шуткой отозвался Флаури.

– Расскажи мне, как ты жил всё это время? – спросила Милана, когда они продолжили путь.

– Ничего особенного. Вряд ли тебе будет интересно. Моя жизнь скучнее, чем у улитки, – напрягся было он.

– Это я сама решу. Идёт?

Сын Варнора, после небольшой паузы, как всегда, скорчив гримасу недовольства, начал рассказывать о деревенском прошлом: о том, как работал с утра до вечера, помогая родителям, как они любили отдыхать по праздникам и выходным всей семьёй, как тренировались с братом на деревянных мечах, невзирая на погоду… Большую часть рассказа Флаури уделил коню Сириусу, вспоминая их поездки с отцом на ярмарку в Даллор-Кур. Он рассказал обо всех светлых моментах своей простой и в то же время нелёгкой жизни, остановившись на том месте, где начались неприятности.

Милана слушала, не перебивая. Тимбертон оказался неплохим рассказчиком. Он довольно эмоционально и выразительно повествовал о наиболее значимых событиях. Расспросами девушка отвлекала Флаури от мрачных картин, чтобы он не замыкался, прокручивая в голове тревожные мысли.

Ещё два дня они ехали вдоль Пограничного леса и Южной равнины. Тимбертону стала надоедать чрезмерная осторожность его спутницы. Они могли двигаться гораздо быстрее, если бы она раз от раза чутко не прислушивалась к посторонним звукам. За это время путники не встретили семерых всадников ни разу. Ни души – ни людей, ни орков, ни живых, ни мёртвых. Милана сердито отрезала все намеки на непослушание, а Флаури только головой качал от безысходности.

Пасмурным утром первого числа Месяца Вечного Древа, после завтрака – хотя завтрак получился слегка скудноват, но божественен (снова отвар из трав, приготовленный Миланой), – Флаури получил первый урок владения мечом.

– Тебе надо подкачать мышцы, чтобы уверенней держать меч в руках! – показывая на клинок спутника, усмехнулась Милана.

Тот только развёл руками.

Она вытащила из ножен изящные сабли и подала одну ему. Изогнутое лезвие искрами сверкнуло на солнце, выгравированные рунные символы будто таили в себе неудержимую, чудовищную силу. Прозрачная тёмно-зелёная гарда, словно выточенная из стекла, притягивала к себе необычайными отблесками. Флаури сжал эфес и тут же почувствовал, как в его тело вливается поток энергии, сначала еле ощутимый, потом, постепенно усиливаясь, захватывающий дыхание и наполняющий каждую клеточку организма ласковым теплом.

Оружие оказалось настолько легко держать в руке, настолько приятно им владеть, что Тимбертон на миг даже почувствовал его частью самого себя. Оно словно стало продолжением руки, с точностью выполняя всё, что от него требуют. По весу сабля была такой лёгкой, что Флаури не ощущал её присутствия, она нисколько не отяжеляла руку. Сражаться таким оружием – одно удовольствие.

– Покажи мне, что ты умеешь. Попробуй меня ударить, – выставив вперёд саблю, произнесла Милана.

– Я не буду с тобой драться! А если я тебя задену? – встревожился соперник.

Милана улыбнулась.

– Ты слишком высоко себя ценишь. Самонадеянный, хвастливый мальчишка! – она с застывшей улыбкой на лице поддразнивала Флаури.

Тот мгновенно почернел от оскорблений и, сделав резкое движение вперёд, попытался царапнуть ненавистную девчонку её же саблей. Но она, ловко отведя в сторону корпус, ударила по его оружию так, что клинок со звоном отлетел в траву.

– Мы в неравном положении! – попытался оправдаться сын Варнора.

– Это почему? Оружие одинаковое. Ты, тем более, мужчина. Что тебя не устраивает? – развела руки в стороны Милана.

– Я-то мужчина. А ты – эльф! – он обвиняюще ткнул в неё пальцем.

– Но я – защищающийся эльф, который не причинит тебе никакого вреда, – сделала невинное лицо девушка.

Флаури закусил губу и поднял саблю.

– Попробуй сконцентрироваться на всём теле. Ты должен чувствовать каждое сокращение мышц, каждое движение. Нужно знать, куда будет направлен твой следующий удар, и никогда не оставлять противника вне поля зрения. Важен полный контроль над чувствами. Ярость и гнев всегда будут мешать сосредоточиться, предательски застилая глаза.

Ученик скотовода внимал каждому слову, произнесённому Миланой. Такое выпадает не часто, когда эльфийка, да ещё настолько прекрасная, уделяет тебе внимание, обучая искусству обращения с мечом. Он понимал, что его готовят к смертельным сражениям, к таким моментам, когда нужно отбросить в сторону все прежние заботы и вступить в схватку.

Полчаса молодой воин пытался достичь цели, размахивая саблей, как ураган, но Милана с невероятной лёгкостью и ловкостью парировала все его удары. Несколько раз он падал на землю, сбитый с ног молниеносными выпадами девушки, но каждый раз тут же вскакивал, больше не подавая виду, что его унизили или обидели.

Когда ноги и руки Флаури отказались повиноваться, он бессильно рухнул на траву, постанывая от изнеможения. Милана тем временем стояла над ним и мило улыбалась.

– Всё! Больше не могу! Ты даже не устала! – почти пропищал сын Варнора, поднимая голову.

– Потому что оборонялась. А обороняться легче, если умеешь. Противника можно вымотать до потери сознания, вот как тебя сейчас, а потом… – Милана воткнула саблю в землю, и та с шуршанием погрузилась аж наполовину.

– Вам от природы даны такие ловкость и выносливость? – осведомился он.

Милана с добродушным выражением лица смотрела на измученного Флаури. Но вдруг её взгляд посуровел.

– Всё! Хватит! Вставай, лентяй! Нам пора в путь!

* * *

Шёл двенадцатый день их совместного путешествия. Солнце то и дело сновало меж облаков, словно пытаясь насмотреться на плоды своих светлых трудов. Порывы рваного ветра местами надоедливо бросались в лицо, заставляя путников невольно жмуриться. Ещё пара дней, и они должны достигнуть места, где два тракта сливаются в один, идущий далеко в Арголиад. Эти дни добавили немного разнообразия. Деревни, что попадались на пути, не были разграблены. В каждой сейчас находилось по двадцать-тридцать стражников, охранявших поселения. Флаури с Миланой приходилось пробираться мимо них лесом, иногда делая большие крюки вокруг деревни. Путникам не хотелось попадаться на глаза там, где все живут только в ожидании врага. Расспросы, подозрения – это потеря времени, которого у них, к сожалению, не было.

Под вечер шестого числа они вышли к развилке. Сумерки, сгустившиеся так внезапно, раскрыли расположение отряда, должно быть, остановившегося на ночлег между двумя холмами у дороги. Из леса их видно не было; только яркий жёлтый свет, льющийся из-за вершины, выдавал присутствие кого-то ещё. Ни голосов, ни движения путники не заметили, но Милана определённо чувствовала неуловимые для человеческих ушей звуки. Вдвоём они притаились за мощным стволом векового дуба. До чуткого слуха девушки донеслись неразборчивые речи. Она решила отправиться на разведку.

– Сиди тихо. Я посмотрю, что там, и дам тебе знак.

Спутник кивнул.

Девушка приподнялась и неслышно направилась к тракту. Миг, и Флаури уже ничего не замечал. Она исчезла, поглощённая набросившейся мглой. Он стал ждать. Вокруг царила полная тишина, лишь мрачный лес мирно посапывал, когда прохладный ветер шелестел между деревьев. Было прохладно. Пахло пихтой и дубом. Лёгкая морось насытила округу вечерними лесными запахами.

Сначала Тимбертон не обратил внимания на едва уловимый шорох за огромным поваленным деревом. Ему показалось, что это бесится лесная живность. Но вдруг осторожность всё же заставила его обернуться. Ужас мгновенно охватил разум, парализуя, словно змеиный яд. Над ним возвышалась высоченная фигура зловонного и рычащего сквозь оскаленные зубы существа. Флаури попытался дёрнуться, но страх перед чудовищем не позволил ему шевельнуться. Сверкающие глаза уставились прямо на Тимбертона, которому показалось, что на него сейчас смотрит сама Забирающая жизни. Во мраке разглядеть ничего не удавалось, но знакомая вонь выдала в противнике самого настоящего орка.

Мощные ручищи взмыли вверх, занося для удара огромный топор.

«Вот и всё! Настигла тебя смерть, Флаури! Ты даже ничего не смог сделать: как-то защититься, что-то предпринять, чтобы спастись…» – говорил внутренний голос.

Секунды казались часами. Топор чудовища вот-вот разрубит его на две части, и он падёт нелепой смертью на окраине леса посреди огромного королевства.

Внезапно раздался пронзительный свист, и стрела, возникшая, казалось, из ниоткуда, оставляя за собой дымчатое голубоватое свечение, с хрустом вонзилась врагу в лоб. Тот захрипел, запрокинув голову назад, и с грохотом повалился на землю.

Милана выпрыгнула из темноты и взглянула на спутника. Он лежал неподвижно, мёртвым взглядом уставившись в сторону поверженного чудовища. Внутренний голос исчез где-то в глубине сознания.

– С тобой всё в порядке? – шёпотом спросила она.

Флаури посмотрел на неё и только и смог, что несколько раз коротко кивнуть.

– Откуда взялся орк? – направившись к мёртвому противнику, удивлённо произнесла девушка.

Тимбертон опять не смог ничего выговорить, только махнул рукой в сторону дерева.

– Хорошо замаскировался. Пойду взгляну, – с этими словами она направилась к засаде, предварительно закинув лук за спину и вытащив одну саблю.

Побродив вокруг, девушка не обнаружила никаких следов пребывания здесь орков, кроме, разве что, небольшого участка примятой травы, где тварь и пряталась. Это показалось очень странным.

Задерживаться здесь не стоило, могли нагрянуть и другие. Одна-то она справится. Но вот что делать с Флаури? Он сейчас находится в таком оцепенении, что боец из него никудышный.

Милана взяла спутника под руку и потащила к месту, где они оставили лошадей. Сириус и Сабрина взволнованно переминались с ноги на ногу. Девушка растрясла вконец перепугавшегося спутника, который тут же захлопал глазами.

– Штаны-то хоть сухие? – улыбнулась эльфийка, хотя спрашивала вполне серьёзно.

Флаури невидящим взглядом посмотрел на неё, потом его рот медленно растянулся в белозубой улыбке, и он, опёршись на дерево, сполз вниз.

– Эй! С ума только не сходи! – подбоченилась девушка.

– Эта гадина меня чуть не прикончила, – Тимбертон уставился куда-то вдаль.

– Одного оставить нельзя. Вечно вляпаешься в неприятности! – негодующе проговорила Милана.

– Кто-то мне это уже говорил, – почесал затылок тот.

– Ты всё то время, пока меня не было, в ушах ковырялся? Как ты мог его не услышать?! – повысила тон Милана, но тут же осеклась, оглядываясь по сторонам.

– Я и сам удивляюсь. Он выполз так бесшумно, что я и сообразить ничего не успел… – начал оживать тот.

– В следующий раз хоть не лежи, как тряпка, – сказала девушка, проверяя надёжность конской сбруи.

– Я же говорил тебе, что я – не воин, – пожал плечами Флаури.

– Причём тут это?! Если бы я не всадила стрелу ему в лоб, ты бы сейчас лежал разрубленный в кустах, потому что в тот момент даже с места сдвинуться не смог! – мрачно бросила Милана. – Воин – не воин, а инстинкты самосохранения работать должны!

– Да ладно тебе сердиться. – Он задумался, а затем печально добавил: – Что самое интересное – я тебе уже дважды жизнью обязан.

К Тимбертону вернулось обычное весёлое выражение лица. Он вмиг забыл про то, что чуть не был убит, и улыбка, иногда казавшаяся Милане абсолютно не к месту, вновь засияла на его лице.

– Да уж… – без малейшей доли иронии сказала она.

– С другой стороны, ты меня за собой куда-то тащишь, тебе и спасать, – Флаури продолжал придуриваться.

– А ты в это время будешь жиром заплывать, да на травке валяться? – усмехнулась девушка.

– Было б с чего заплывать! – бросил наглец.

– Первый раз вижу такого идиота. Ему чуть череп не разнесли, а он веселится! – раскинула руки в стороны Милана.

– Всё ведь обошлось, – несколько неуверенно ответил он.

Милана уже было раскрыла рот, чтобы возразить, но лишь махнула на несносного спутника рукой и вскочила на лошадь.

– Что там за холмом? – запрыгивая на Сириуса, спросил Флаури.

– Ничего. Обычные торговцы в сопровождении солдат. Они ничего не заметят, так что поехали, – сухо отозвалась Милана. Однако всей правды она ему не сказала.

Они двигались дальше по тракту. Эльфийка изредка поглядывала на спутника, покачивая от возмущения головой, а тот с невозмутимым выражением лица держался, словно не его только что спасли от неминуемой гибели, а он – великий герой, вытащивший из кровожадных лап смерти целый народ. Хотя, по сути, ничего смешного не было. Наоборот…

Глава 6

— Если они вернут Осколок, то мы дадим им шанс.

– Нужно самим забрать его. Братья, давайте проучим их?

– Ты же знаешь, брат, что нельзя этого допустить. Иначе весь Эруад окажется под угрозой. Да и ты сам…

Шли дни. Двое путников продвигались вдоль высоких пиков исполинских коричневых скал, внезапно заключивших нарушителей их спокойствия в крепкие объятия. В этих местах тракт серпантином извивался меж каменных громад.

Всё это время Флаури провёл в утомительных тренировках с саблей Миланы, хотя успехов пока достиг невеликих. Иногда она заставляла его взять в руку отцовский клинок, и тогда ему приходилось очень и очень несладко. Мышцы моментально наливались нестерпимой болью, и воин мог только слегка взмахнуть мечом. В следующий же миг тот уже валился у него из руки. Милана презрительно глядела на него в такие минуты, но Тимбертон, понимая всю беспомощность своего положения, лишь разводил руками, чем ещё больше злил эльфийку.

Ночевать приходилось то в брошенных лесных хижинах, то под каменным навесом у подножия гор, то вообще под открытым небом на поросшем серым мхом склоне холма. Шерстяная накидка спасала от ночных холодов. От весенних дождей же спасти могла лишь крыша над головой. Когда тяжёлая грозовая туча настигала путников на равнине, и укрыться было негде, приходилось мириться с непогодой.

Чёрствый хлеб, родниковая вода и травы были близкими спутниками Флаури в последние дни. В опустевших селениях исчезли даже скотина с птицей. А запасы погребов канули ещё в начале весны. Люди жили в основном охотой, чему Тимбертон, к сожалению, учиться отказался. Милана же, как выяснилось, лука и сабли на лесную живность поднять не могла. Вот и перебивались они день за днём скудным провиантом, если, конечно, удавалось. Иной раз лишь сваренная в котелке крапива утоляла жуткий голод на несколько часов, а отвары горных и лесных трав придавали сил.

Наступило тринадцатое число Месяца Вечного Древа. Они проснулись в глубокой прохладной пещере. Остатки вечернего огня беззвучно шаили в кострище, полностью отдав всё тепло ночью. В проходе виднелся яркий утренний свет.

«Интересно, насколько там тепло?»

Последние два дня погода не радовала путников. Они постоянно мокли от проливных дождей. Не успел Флаури об этом подумать, как тут же был схвачен за шиворот.

– Ч-что т-ты… Ай! Больно же! Что ты делаешь? Куда тащишь? – звонко причитал он, негодуя.

Милана молча выпихнула его из пещеры, оставив сидеть на земле. Снаружи, и правда, стоял такой дикий холод, что Тимбертон моментально продрог. В следующий миг рядом с ним, звонко кувыркаясь, словно пустившись в пляс, оказался его меч. Юноша скорчил недовольную гримасу, но сообразив, что сопротивляться бесполезно – сегодня она была явно не в настроении – вытащил меч из ножен и начал тренировку.

К его собственному удивлению, первые минуты прошли довольно легко. Тяжесть в руке была, но она оказалась приятной. Вскоре возникла уже знакомая боль, и держать меч стало очень трудно.

Флаури упал на колени и взмолился:

– Зачем ты заставляешь меня это делать? Я с ним и полминуты в бою не продержусь! – В ответ он не услышал ни капли сочувствия.

Неудавшийся воин сидел на земле, превозмогая бессилие, ненависть, и… по лицу покатились слёзы. Предательские слёзы отчаяния. Когда ты чего-то с трудом добиваешься, а результат приходит не скоро, эти слёзы ввергают человека ещё глубже в пучину беспомощности и безысходности. Но Флаури решил справиться. Он, резко вскочив с земли, стал яростно размахивать тяжёлым оружием, стараясь как можно больше направлять движение по инерции, чтобы не так одолевала усталость. Иногда приходилось всё же поддерживать меч левой рукой, так как правую он уже практически не чувствовал.

Когда сын Варнора уже выжимал из себя последние капли, занося меч над головой, Милана стояла у входа в пещеру и мило улыбалась.

Флаури обернулся.

– Вот! Теперь я точно смогу завалить десять… да ладно, двадцать орочьих отродий! Только дайте мне их… – задыхаясь и еле удерживаясь на ватных ногах, прохрипел он.

– Молодец! Какой молодец! Смотри, в штаны не наложи, когда дождевого червя увидишь! – резко оборвала его Милана.

– Ха-ха-ха! – показательно посмеялся сын Варнора, тут же сделав серьёзное лицо.

Милана недовольно скривила губы и бросила:

– Иди завтракать!

– Не буду я есть твою траву! – вскричал Тимбертон. – Тащит неизвестно куда и зачем, кормит всяческой гадостью, да теперь ещё и издевается по утрам! Флаури, куда ты попал?! – громко возмущался он, всхлипывая.

Напрасно её спутник ерепенился. Завтрак оказался настолько питательным, что усталость мигом отступила, и всё тело наполнилось новыми силами. Казалось, что не было несколько минут назад изнурительной тренировки, а боец оказался готов как минимум ещё к нескольким часам занятий.

Он думал, что Милана почему-то рассержена, вот утро и выдалось таким неприятным. Но, как оказалось, никакой обиды не существовало. Девушка то и дело поглядывала на него и еле заметно улыбалась, видя, какое выражение приобрело его лицо. У кого и было чувство подавленности, так это у самого Флаури. Эльфийка нарочно ничего не говорила, ожидая, когда же в его душе восстановится спокойствие, и молодой человек сам пойдёт на разговор.

Флаури ехал в седле, закусив губу, тоже сдерживая грызущее сердце стремление завести беседу. Он страшно метался в размышлениях, пытаясь что-то сказать и, наоборот, в то же время молчать, как рыба в воде. Но всё же болтливый характер сыграл свою роль в этом поединке.

– О чём думаешь? – как можно спокойнее сказал сын Варнора, опасаясь гневного настроения Миланы.

– Скажи, почему ты всё-таки выбрал путь со мной? – не поворачивая головы, поинтересовалась она.

– А почему тебя это интересует? – словно и не удивился вопросу Флаури. Будто бы ожидал.

– Не хочешь – не говори, но вопросом на вопрос отвечать ни к чему, – сказала девушка, посмотрев ему прямо в глаза.

– Дак ты же первая… – хотел возразить тот.

– Ну и что? Я – девушка, мне можно, – с лёгкой суровостью в голосе произнесла Милана.

– Я должен отомстить за смерть моего отца. И не отступлюсь, пока не найду тех, кто это сделал, – собеседник выдержал паузу и вновь продолжил, видя, что Милана не собирается отвечать: – Ты не ответила на мой вопрос.

Девушка еле заметно кивнула, давая понять, что помнит его слова. Она крепко сжала поводья.

– Думаю о последствиях, – кратко вымолвила эльфийка.

– О последствиях чего? – невозмутимо спросил Флаури.

– Войны, конечно! – протянула она, перебирая в руках поводья.

– Может, мы успеем её предотвратить? – как-то неуверенно предположил Тимбертон.

– Нет, – отчаянно покачала головой эльфийка, – она началась тогда, когда опустел Хадалмар, возможно, даже раньше. Предотвратить войну нельзя, нужно её остановить. Сейчас очень трудно будет это сделать. Но шанс всё же существует. И он будет существовать, пока мы с тобой живы.

– То есть, хочешь сказать, если мы погибнем, то весь мир обречён на истребление? – робко осведомился Тимбертон.

Милана промолчала. А тому достаточно было увидеть её выражение лица, чтобы не задавать больше никаких вопросов.

Они ехали так ещё около четырёх часов – не переглянувшись и не перемолвившись даже словом.

Время уже перевалило за полдень, а путники продолжали без остановки продвигаться на северо-запад по тракту к гряде Садрит. Там, слышал Флаури, находятся какие-то довольно крупные поселения, располагающиеся недалеко друг от друга вдоль реки Айв, от самой гряды до места, где она разделяется перед Одинокой горой. Словно гигантский раздвоенный змеиный язык, два русла огибают гору и уходят на запад и на север, образуя тем самым границы Свободных Земель. Проживающие здесь люди не очень жаловали чужеземцев, однако и не гнали их прочь. Никто не признавал правителей, управления как такового не существовало – люди жили каждый своей жизнью: простые крестьяне засеивали поля, пасли стада; лучшие охотники и рыболовы добывали себе пропитание в лесах и реках; кто-то прожигал жизнь в кабаках Нараяна, – единственного города в области, больше напоминавшего огромную деревню.

Проще простого было захватить земли бедняков – ни правителя, ни войска, ни крепостей – но люди и без того уже по горло насытились кровопролитием. Хотя здесь очень часто случались нападения бандитов или разборки между напившимися моряками, что непременно заканчивались пятью-десятью смертями. Некоторые, устав отбиваться от вконец осмелевших разбойников, уходили в Алакорн или Къёрденфелл в поисках защиты и жилья. Таким никогда не отказывали и помогали обосноваться на новом месте – материалы для постройки пристанища и хозяйства бесплатно предоставлялись наместниками и старостами.

Люди не стремились изменить такую жизнь. Они обрекались на вечное пребывание в страхе, на отсутствие защиты. Но, несмотря на это, боролись со смертью всеми доступными способами.

Флаури, с детства мечтавший путешествовать по всему миру, не горел желанием оказаться в Свободных Землях. Ему не улыбалось попасть в руки бандитов и встретить смерть от подлого удара в спину где-нибудь в глухом переулке. А ничего другого ожидать и не следовало.

К вечеру путники заметили в дымке низких облаков очертания гряды Садрит. До неё оставалось полдня пути. Расположившись под покровом леса, они молча сидели у костра, на котором закипал котелок с ароматным отваром. Милана опять насобирала всяческих трав, что уже который день служили им и завтраком, и обедом, и ужином.

Сумерки окутали прохладой. Лёгкий пряный запах можжевельника пьянил, заставляя наслаждаться и дышать полной грудью. Неугомонные кедровки выдавали красивые переборы, весело треща и свистя. Казалось, спать они совсем не собираются.

– Что это за травы? – поинтересовался Флаури, пытаясь завести обычный разговор и сделать вид, что ему действительно интересно.

– Королевский щавель, молодые побеги касциры, крапива и солнечный цветок, – ответила девушка с неприкрытым удивлением.

– Это, конечно, всё умеренно вкусно, но мы когда-нибудь будем питаться здоровой пищей? – всё же не выдержал он.

– Самая что ни на есть здоровая пища! – Милана так и знала, что он придёт именно к этому. – Один только солнечный цветок чего стоит. Его сок чрезмерно горчит, поэтому добавляется щавель. Такой отвар незаменим при долгих путешествиях, великолепно снимая усталость и принося новые силы, – пыталась объяснить девушка, надеясь, что этот невежа всё же поймёт, что питаться травами нисколько не хуже мяса и ароматных лепёшек.

– Слушай! Мне не нужны рецепты чудодейственных снадобий. Я пытаюсь понять, когда я увижу перед собой что-нибудь более разнообразное… – ворчливо сказал Флаури, сделав вид, что ему нет дела до её слов. Кажется, наступил именно тот предел, когда даже эликсиры Миланы опротивели ему настолько, что он не мог и слышать о них.

– Ты совсем обнаглел? Может, тебе ещё южным табачком трубочку набить? И вообще… захотел вкусной еды? Вперёд! – с этими словами она взяла свой лук и швырнула им в спутника. За ним полетел колчан со стрелами, звонко приземлившись задире на голову.

Он быстро-быстро почесал затылок, словно пытаясь вычесать из него боль.

– Но я никогда не стрелял из лука, – поднимая глаза, медленно произнёс ученик скотовода.

– Хочу тебя заверить, складывается ощущение, что ты и деревянной палки в руках не держал! – вот и Милана пошла в наступление, не сдержав эмоций, которые уже долгое время рвались на свободу из её прекрасных уст.

– А тебе какое до этого дело?! – взорвался тот. – Тебе нужно было найти меня – ты нашла! Я не подписывался мечом махать и жрать всякую зелень!

Флаури обиженно развернулся и пошёл вглубь леса. Милана лишь довольно усмехнулась и отпила лечебного напитка из раздобытого в одной деревне котелка.

«Ещё одна победа над этим занудой одержана, – с гордостью подумала она. – Посмотрим, много ли ты настреляешь».

Тимбертон пробирался сквозь едва проходимый мрачный лес. С обеих сторон путника цепляли крючковатые ветки, словно когтистые лапы неведомого хищника норовили схватить и утянуть в своё тёмное логово. Позади остался еле заметный свет костра, разведённого под прикрытием крон огромных деревьев, что не позволяли заметить его издалека.

Ночные краски медленно, словно нехотя, окутывали всё вокруг, каждый предмет и уголок земли. Флаури старался передвигаться как можно тише, но, ясное дело, ничего у него не получалось. Мало того, что под ворохом листвы он не замечал сухих веток, которые то и дело трещали под ногами, дак ещё и постепенно опускавшийся мрак позволял видеть всё меньше. Кое-где небольшими островками лежал снег, отсчитывая последние деньки и тая под опускавшимся на землю покрывалом весны.

В обиде покинув лагерь, Флаури забыл, что несёт в руках настоящее эльфийское оружие. Луков такой формы он ещё никогда не видел: с виду обыкновенный охотничий при детальном рассмотрении оказался весьма сложным по составу элементов. К внешней поверхности дуги крепился особый материал, напоминающий обычную верёвку, но на ощупь был гладкий, как стекло. Изящно изогнутые рога венчали связки красноватых перьев; сама рукоять лука была покрыта каким-то ворсистым материалом, не позволяющим оружию выскользнуть из руки.

Внезапно выглянувшая из гряды облаков луна залила призрачным светом весь лес. Лук сверкнул тусклой голубоватой искоркой, которая пробежала от рукояти до конца верхнего плеча, скользнула по тетиве и исчезла.

Тимбертон оторопел.

«Странно, что Милана доверила его мне. Посмотрим, что ты можешь!» – мелькнули мысли. Охотник уже горел от желания испробовать оружие.

Он, если честно, никогда в жизни не стрелял из лука, ему эти ощущения были абсолютно чужды. Но Флаури видел, как охотится его отец, и решил просто повторить его движения. Наложив изящную лёгкую стрелу с гладким волнистым наконечником, он стал медленно натягивать тетиву. Сначала казалось, что это вообще невозможно сделать. Но, на удивление, усилий потребовалось не так уж и много. Сын Варнора даже решил, что с оружием что-то не то – тетива не может так легко поддаваться.

Где-то высоко на дереве гаркнула обеспокоенная не то чужим присутствием, не то выглянувшей луной, птица. Флаури её не видел, но вскинул лук вверх, пытаясь сосредоточиться. Внезапно он ощутил, как неведомая сила направляет движения его рук. Мощный магический импульс пронзил тело стрелка, заставив отпустить тетиву. Эльфийская стрела с голубым оперением, чуть свистнув, моментально исчезла в кроне дерева. Через мгновение послышался глухой звук, и ничего не подозревавшая до того момента птица замертво рухнула в траву.

Сердце охотника замерло.

«Вот так поохотился! Первый выстрел в жизни!»

Он подошёл к месту, где только что упала его добыча, схватил стрелу с насаженной на неё птицей и рванул обратно.

– Тетерев, – он произнёс это слово, будто тетерев был уже пятый за сегодня, и они ему изрядно поднадоели.

Милана аж почернела от недоумения.

– Ты убил его из лука?! – не своим голосом произнесла она, приподнимаясь с земли.

– Что ты? Нет, конечно! Я залез на дерево, снял эту птичку с ветки и проткнул её стрелой! – на лице добытчика было весьма озадаченное выражение. Он не понял, к чему задавать такой вопрос, когда и так видно, что птица убита из лука.

– Возьми стрелу и натяни тетиву! – строго приказала она. Флаури даже слегка опешил.

– Ты хочешь, чтобы я тебе показал, как надо натягивать тетиву? – продолжал недоумевать тот.

– Я сказала – натяни! – Милана так повысила тон, что Тимбертон понял – шутка не удалась. Вскинув лук, он повторил движение, которое исполнил несколько минут назад. Правая рука ловко и быстро довела тетиву до плеча.

Девушка отошла от лучника на добрых тридцать шагов и остановилась возле многолетнего дуба. В следующий миг, выхватив одну из сабель, она резко вонзила острие в дерево и тут же выдернула. На коре осталась зарубка в дюйм длиной.

– А теперь попробуй попасть сюда, – вновь приказным тоном, но едва слышно, проговорила Милана.

Флаури прищурился. Тридцать шагов не такое уж и большое расстояние, но цель слишком мала, чтобы сконцентрироваться на ней. Он видел лишь ствол в три охвата.

– Я не вижу, куда стрелять! – взмахнув руками, выпалил он.

– Я сказала, пробуй! – Флаури даже показалось, что в Милану вселился злой дух или демон из Глубин Сущего. Хоть он их ни разу и не видел.