Текст книги "Крайнее время"

Адское фэнтези

Юрий Борисов

Фильм, снятый отечественными кинематографистами при участии Франции и Эстонии, сделан не для широкой российской аудитории, а для неширокой зарубежной и для нашей – «фестивальной». Его с восторгом встретил российский критический пул, а фестиваль «Белый слон» примерно наградил. В нём есть всё, что нужно в рамках пропагандистского тренда: Россия – убогая дикая страна, в которой красноштанные палачи пытают невиновных, а если кто-то из них решил покаяться, то его находят и убивают.

Режиссёры Наташа Меркулова и Алексей Чупов на территории Санкт-Петербурга создали свою особенно дикую Россию, эдакое адское фэнтези, на историзм и документальную правду не претендующее. Дмитрий Волкогонов (вспомним этого генерала-историка – видимо, неспроста похожую на его фамилию дали в фильме главному герою), который исследовал период репрессий, был бы очень недоволен. Придумана странная униформа НКВД:

малиновые галифе, рубашки, галстуки, чёрные кожанки с кровавым подбоем. На контрасте – убогие чёрно-белые ленинградцы, как будто позаимствованные из фильмов Алексея Германа, но телефонные будки – из послевоенного светлого будущего. Всюду то ли футуристические, то ли конструктивистские плакаты, над городом громоздится дирижабль со зловещей надписью: 1938.

Как писал генерал Волкогонов, это тот самый год, в конце которого Ежова в руководстве НКВД сменил Берия, и в СССР впервые начался процесс массовой реабилитации. На свободу вышли такие люди, как Рокоссовский, Туполев, Королёв, и сотни тысяч арестованных в 1937-м и в 1938-м, а Ежов, его приближённые, развернувшие массовые репрессии, были осуждены и расстреляны. Кстати, в нашем кинематографе главным злодеем сталинской поры выставлен Берия, но был ли хоть один фильм о «кровавом карлике» Ежове, на котором главная кровь 30-х? Нет. Почему?

Фильм начинается с того, что из окна своего кабинета выбрасывается начальник ленинградского НКВД (Александр Яценко), а один из его подручных капитан Волконогов (Юрий Борисов), в отличие от остальных «коллег», смекает, какая судьба их ждёт, и бежит из здания НКВД, его преследуют те, кто пришёл ему и его сослуживцам на смену.

Но куда бежать? Дома наверняка засада, а возлюбленная хоть и обещает помочь спрятаться, хоть и отдаётся ему (почему-то в антисанитарных условиях), но о его приходе сообщает «куда надо». Капитан Волконогов успевает бежать. Следующий поворот сюжета связан с видением капитана: его расстрелянный друг Веретенников (Никита Кукушкин), выбравшийся из могилы, сообщает, что он в аду, его там очень мучают, а чтобы Волконогову попасть в рай, а не в ад, надо добиться прощения у родственников замученных ими ленинградцев.

Разыскиваемый Волконогов возвращается в здание НКВД, чтобы забрать папку с адресами своих жертв, и чудесным образом опять уходит от погони. Потом действительно находит родственников жертв, чтобы сказать им, что их отец (муж, жена или сын) не посажен на 10 лет, как им сообщили, а расстрелян, но он ни в чём не виноват, мы его пытали и выбили признательные показания – простите меня, пожалуйста! Затея абсурдно идиотская, никто ему, разумеется, не верит и не прощает. Сцены с живущей в больничном морге дочкой вирусолога (Наталья Кудряшова) и сумасшедшей вдовой немца (Виктория Толстоганова), зачем-то раздевшейся догола после того, как Волконогов попросил у неё прощения, – тоже абсурдистские. После посещения мужа одной из расстрелянных тот (Максим Стоянов) повесился. То есть этот гад-капитан, желая получить прощение, приносит людям боль и смерть.

Сильной неожиданной получилась сцена с учёным (его замечательно сыграл Юрий Кузнецов), который отказался от сына – врага народа. Жаль, эпизод не имел продолжения, захотелось разобраться, что там в их взаимоотношениях на самом деле? Уж больно убедительно отец настаивает на виновности своего расстрелянного сына. Что породило вопрос: а все ли до единого из арестованных были невиновны?

Не все, как отметил бы историк Волкогонов. Например, писатели Солженицын, Шаламов и Жигулин попали в тюрьму как ярые враги Сталина, они ими и были, но тогда это равнялось врагам народа. Кстати, и признание не из всех можно было выбить. Тухачевский, например, очень быстро сознался в заговоре и деятельно сотрудничал со следствием, а Рокоссовский, как его ни били, ни мучили, ни шантажировали семьёй, за два года ничего не подписал и был освобождён.

В конце фильма Волконогов кричит в окна многоэтажного жилого дома: «Есть здесь родственники врагов народа?» Находится смельчак, который ему подсказывает, и капитан находит полуживую жену репрессированного, лежащую в тряпье на чердаке. И омывает её…

И надо же – как ему с завистью сообщает посланник ада Веретенников! – таким образом заслуживает рай. Авторы фильма милосерднее Христа, они прощают садиста и даруют ему царствие небесное – мы видим ангелов на питерских соборах, и двери изолятора НКВД открываются, и оттуда идёт нескончаемая вереница освобождённых.

Говорят, что фильм о покаянии. Не знаю, важнее то, что Меркулова с Чуповым при участии эстонского кинооператора Марта Таниэля придумали и показали небывало жуткую Россию. Страну, где к палачу-расстрельщику приводят, как студентов-практикантов, молодых следователей НКВД, и палач им на абсолютно безропотных приговорённых к смерти показывает, как их надо правильно одним выстрелом убивать – экономно, не попортив амуниции. На одном показал – заключённый упал, врач зафиксировал смерть, его оттащили; на второй… на третьем… как будто они не люди, а насекомые: «Может, кто-то хочет попробовать?» И начали пробовать…

Ни у Волкогонова, ни у Суворова-Резуна и ни у кого из историков, люто ненавидящих Россию, ничего про подобные «практики» нет. Видимо, у авторов «Волконогова» свои связи с тем местом, куда попал их герой Веретенников.

16.02.22

Цвай бир!

Ларин (Павел Чинарёв), Девятаев (Павел Прилучный)

Государство щедро даёт деньги на патриотизм, на фильмы про войну, подвиг, удивительную храбрость, отчаянную самоотверженность. И снимают: про Сталинградскую битву («Сталинград» Фёдора Бондарчука), про снайпера-героя Людмилу Павличенко и оборону города-героя («Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого), про легендарный побег на танке из плена («Т-34» Алексея Сидорова), теперь вот про другой побег, уже не легендарный, а имеющий реальную основу, задокументированный в рассказах (показаниях) многих свидетелей. Однако во всех перечисленных фильмах (и многих неперечисленных) на первый план выходит не подвиг, не правда героических и трагических лет, а что-то другое, подспудное, что представить в обстоятельствах военного времени было невозможно, но, видимо, отвечает чаяниям кинематографистов (в первую очередь продюсеров) нашего времени.

В Сталинграде ожесточение наших бойцов и ненависть к врагу были такими, что немцы (венгры, итальянцы…), сметённые в рукопашном бое, сдавались или бежали, жалуясь потом, что русские воюют не по правилам, а в одноимённом фильме главный отрицательный герой, нацист, насильник и убийца, вдруг предстаёт фигурой мощной, «сложной» и не такой уж отрицательной. Не врагом, а «старшим партнёром» в противостоянии, в котором он не проигрывает.

В «Т-34» наш герой в исполнении Александра Петрова выглядит тоже несколько мелкотравчато в сравнении с выдающимся немецким асом танкового боя. В конце, когда «Петров» всё-таки побеждает, нацист протягивает ему руку, и наш… её пожимает и даже, кажется, готов спасти гада, но гордый немец разжимает руку и падает в реку. Кинематографисты как будто извиняются за то, что наши деды так нехорошо поступили с их гросфатерами во время войны. Есть во всём этом что-то подобострастное. Так же и в «Битве за Севастополь», где главное – не подвиг женщины на войне и даже не трагедия Севастополя, а удивительная дружба нашей хорошенькой снайперши с великой американкой Элеонорой Рузвельт.

«Девятаев» (его сценарий писали сценарист «Битвы за Севастополь» Максим Бударин, а также Георгий Се-легей, Константин Галдаев и Ильгиз Зайниев) превзошёл названные фильмы. Он непохож на экшен-фэнтези, как упомянутое понравившееся молодёжи танковое шоу. Он более приземлён, приближен к фронтовой и лагерной правде. И действительно, никуда не деться от реальной истории, которая была известна давно. Об удивительном побеге из лагеря на острове Узедом, где фашисты испытывали ракету «Фау-2», 23 марта 1957 года рассказала «Литературная газета» в очерке Яна Винецкого «Мужество».

Реальная история гениально драматургична. Что там «Побег из Шоушенка», девятаевский «улёт» на немецком бомбардировщике с девятью товарищами круче!

Была ведь и первая попытка побега (удивительно, что её нет в фильме), когда в лагере военнопленных Девятаев возглавил группу для побега и захвата немецкого самолёта. К аэродрому из барака тайно делался подкоп. Копали ложками, лезли под землю голыми, чтобы не испачкать одежду и никто ничего не заподозрил. Но незадолго до окончания подкопа его обнаружили (кто-то стукнул из своих), и участников отправили в лагерь смерти Заксенхаузен. Однако там Девятаеву, первому кандидату на ликвидацию, с помощью опытного сидельца удалось выдать себя за другого, уже умершего пленного, и это в фильме соответствует исторической правде, но…

Выдуман невозможный персонаж: земляк, однокашник и однополчанин Девятаева лётчик Ларин, попавший в плен и перешедший на сторону врага, его играет умеющий быть убедительным талантливый Павел Чинарёв. И совершенно неожиданно этот бравый предатель становится главным героем фильма наравне с Девятаевым (Павел Прилучный). Заставила нахмуриться в поисках чего-то тяжёлого сцена их встречи. Ларин в концлагере предстал немецким офицером – на родине все думают, что он погиб смертью храбрых, а он уже офицер вермахта. В скобках замечу, что никаким офицером Ларин не мог стать – немцы перебежчикам не доверяли и так их не возвышали.

Ларин агитирует военнопленных перейти на сторону врага и вдруг замечает среди них Девятаева. После чего происходит. сердечное объятие двух друзей. Как будто на съёмках встретились давно не видевшиеся коллеги, долго работавшие в одном театре, но потом один из них ушёл, потому что его пригласили сниматься в Голливуде… То есть как будто ничего не произошло, как будто не было трёх лет войны и это не два заклятых врага (ведь предатель хуже врага). Друзья беззаботно пьют баварское пиво, закусывая немецкими сосисками! Не только Станиславский, но и все лагерники вместе с Девятаевым встали бы из гроба: «Не верю, всё вы врёте, гады!»

Далее параллельно с основным, реальным сюжетом подготовки побега разыгрывается воображаемый, переходящий в реальный диалог Девятаева с Лариным, который якобы помогает Девятаеву разобраться с панелью управления «Хейнкеля». А в финале Ларин всё делает, чтобы уничтожить друга. Девятаев же в фильме настолько прекраснодушен и глуп, что всё делает, дабы не предать память о дружбе. Несмотря ни на что. Ни встретившемуся потом в трамвае отцу Ларина, ни контрразведчику в госпитале он не открывает правду о друге. Попробовал бы он в действительности что-то утаить! Да и зачем? Кстати, офицер советской контрразведки, в соответствии с либеральными штампами в изображении войны, самый отвратительный персонаж фильма, омерзительнее всех самых омерзительных нацистских прихвостней.

И зачем в финале появляется надпись, что благодаря доставленным Девятаевым секретным документам удалось запустить первый советский спутник? В угнанном «Хейнкеле» были карты аэродрома и расположения установок «Фау-2» (их наши потом и разбомбили). Да, Королёв встречался с Девятаевым, тот ему рассказывал, как ему запомнились испытания «Фау-2» на Узедоме, но чертежи ракеты? Враньё!

Очень горько. Кинематографистам досталась грандиозная реальная история, на съёмки выделены огромные деньги, а её взяли и изгадили, попутно дискредитируя Героя Советского Союза, придумав ему дружбу с предателем-нацистом (и говорится, что Девятаев героем стал в том числе потому, что не предал друга, и правильно, надо научиться прощать, кто ж не ошибается).

И это то, что заставляет не рекомендовать эту фильму к просмотру, впрочем, она художественно так слаба, что провалится в прокате и без нашей помощи.

12.05.21

Иванов и другие

Фестивальный синдром

Константин Хабенский и Александр Робак

В одном из интервью режиссёр фильма «Географ глобус пропил» Александр Велединский, сказал, что картина про «вечное, русское».

Однако ни вечного, ни русского я не увидел, были мотивы «Полётов во сне и наяву», но здесь они доведены до абсурда и убийственно опошлены – стало даже казаться, что гниловаты и первоисточник, и источник подражания. И сама история пародийно фальшивая, однако со всеми обязательными фестивальными прибамбасами про Россию – грязную, убогую страну, где прекрасную природу изгаживают алкаши, идиоты и подонки, в том числе малолетние. Главный герой (Константин Хабенский), который вроде должен вызывать сочувствие (лишний человек, рефлексирующий интеллигент, похожий на постаревшего Зилова из «Утиной охоты»), страдает так сильно, что беспробудно пьёт и плюёт не только на свою жизнь и жизнь близких, но и подвергает смертельной опасности жизни детей. Не верю, что пожилого алкоголика, не имеющего никакого опыта преподавания, пришедшего устраиваться учителем в школу, могли взять на работу – завуч (отличная работа Агриппины Стекловой) жестами показывает директору, что от него за версту разит, – но его берут! И поверить в то, что родители и школа могли отпустить детей с таким «географом» в пятидневный сплав по смертельно опасной порожистой реке, тоже очень трудно! И в то, что дети настолько тупые или безбашенные, что доверили свои жизни открыто ненавидящему их и профессию учителя алкашу, который в походе постоянно напивается и вытворяет чёрт-те что… Поверить в это могут только кинокритики и фестивальные жюри, которым нужны всё новые доказательства того, что Россия – «империя зла» и живут в ней «ваще одни козлы», которые только и делают, что «бухают и трахаются».

И таки да – иностранных призов у «Географа» уже много (в отличие от «Легенды № 17», у которой ни одного). Поразила формулировка Гран-при, присуждённого фильму в Варшаве (известно, как там любят нашу страну): «За баланс между острым социальным диагнозом современной России, любовью к персонажам и мудрым, полным понимания и юмора подходом к их проблемам».

Они нам диагнозы ставят!

Повесть Алексея Иванова, опубликованную в 95-м и экранизированную почти через 17 лет, читать после просмотра фильма не было никакого желания – страстный патриот Пермского края, выдающийся краевед, каким представал Иванов в сериале Парфёнова «Хребет Урала», после фильма, снятого по её мотивам, для меня сравнялся с Маратом Гельманом, который долго и упорно выделывал из Перми «культурную столицу Урала» – но всё-таки книгу я прочитал.

И понял, что автор виноват лишь в том, что отдал своё произведение на растерзание киношникам во главе с продюсером Валерием Тодоровским (он вместе с режиссёром и Рауфом Кубаевым автор сценария). Впрочем, вспомнив о том, что Иванов писал сценарий для лунгинского «Царя», можно поверить в то, что он с радостью принимал участие в уродовании собственной книги.

В ней главному герою не за 40, а 27. Это очень важное обстоятельство – загулы, романы, безрассудные поступки естественны или простительны в, так сказать, комсомольском возрасте, но на пятом десятке смотрятся, как дурь или патология, особенно увлечение 14-летней девочкой. Географ – не спившийся ходок и не Гумберт Гумберт, а молодой человек на сломе эпох. Талантливый, весёлый, влюблённый. Не только в школьницу Машу (Анфиса Черных), но и в свой родной край (его замечательно снял оператор Владимир Башта). Да, неопытный педагог, но стремящийся завоевать доверие своих учеников и в повести завоёвывающий. Более того, там почти все проходят свои испытания с честью, благодарные учителю юные герои мужают, а взрослые мудреют – и все они побеждают, преодолевают себя и время, несмотря на общий хаос 90-х… Но разве такой хэппи-энд может понравиться в Берлине или Риме?

В повести, в отличие от того, что снято «по мотивам», обходятся без сквернословия, в фильме всё, что можно испачкать, пачкается. И женщины какие-то нечистые, как будто артисткам дано задание играть проституток. И дорогих, и не очень. В первоисточнике все поступки героев были как-то замотивированы, в сценарии же многие мотивировки убраны, а те, что оставлены, обострены до неприличия. Ну зачем учитель обязательство повести детей в поход проигрывает в карты, зачем пьёт в тех сценах, в которых можно без этого обойтись, зачем засыпает на катамаране и уплывает, бросив детей?..

В фильме школьники делают издевательский видеоотчёт о походе, который попадает к директору, после чего географа, конечно, увольняют. И правильно делают, хорошо, что не посадили.

Он возвращается к разбитому корыту, курит чай на балконе, вернувшаяся от любовника (Александр Робак в фильме вызывает больше сочувствия, чем главный герой) жена (Елена Лядова) думает, что муж спрыгнул с …дцатого этажа.

Тоска и безысходность. И всегда в «этой стране», где все безуспешно борются с похмельем, так. Такие русские полякам нравятся.

Режиссёры и продюсеры театра и кино постоянно жалуются на то, что нет хороших пьес, сценариев, книг, которые можно было бы экранизировать. Не там и не то ищут. А если и находят, из чего, казалось, можно было бы сделать хороший фильм, то получается чаще всего «автомат Калашникова» про то, как страшно жить в России. Наш кинематограф тяжело болен. Диагноз – астенический фестивальный синдром.

04.12.2013

Взбесившаяся овца и лось

Александр Горбатов, Татьяна Лялина и Александр Яценко

Можно согласиться со всеми похвалами, обращёнными к сериалу Сергея Урсуляка «Ненастье». Созданы полнокровные образы – не просто органичные, а живые и подлинные. Сильно и страшно сыграл Басунова Сергей Голубев – мороз по коже от взгляда этого хладнокровного мерзавца, сочно сыграла оторву Марину Моторкину юная Серафима Красникова, очень точен Павел Ворожцов в роли «белёсой жабы» Щебетовского, также точен и поразительно соответствует книжному описанию Антон Филипенко (следователь Дибич). Документально подлинный в роли начальника милиции Сергей Зубенко, обаятелен, убедителен и основателен Ацамаз Байкулов (он сыграл Гайдаржи, которого убили с изощрённым коварством, как и всех первых командиров «Коминтерна»). Члены «афганского братства» поначалу очень даже хорошие люди, но борьба за власть-деньги портит, и каждый погибший заслуживает своего конца.

Запоминается трогательный в начале сериала, а потом узнаваемо мерзкий субъект Танцоров (отличная работа молодого Валерия Карпова), а настоящим открытием для меня стал Тарас Епифанцев. Поначалу казалось, что он неправильно, с большим перехлёстом, играет отмороженного вожака «коминтерновцев» Быченко: его герой вызывал отвращение. Но когда за ним начинают охотиться киллеры и особенно, когда в трамвае к нему подбирается бандит, которого он когда-то отпустил, Быченко становится жалко. Видишь, так сказать, в прямом эфире, как к человеку приближается его смерть. И внезапное бессилие, и эта смертная тоска сыграна артистом замечательно.

В маленьких ролях, в групповых сценах всё было, не побоюсь этого слова, по-мхатовски. Какая потрясающе нежная долгая пастораль с жёнами «афганцев», едущими в автобусе на новоселье. Режиссёр с оператором Михаилом Сусловым любуются этими русскими мадоннами. И как же они меняются, какими хабалками становятся потом, когда приходят годы сытости (сцена свадьбы Германа и Марины).

Но почему фильм замечательного режиссёра, действительно пронзительный, а по душевному размаху эпический, не имел такого же всенародного успеха, как близкие по теме балабановский «Брат» или «Бригада» Алексея Сидорова, а также «Ликвидация» того же Урсуляка? «Ненастье» по рейтингу уступило даже «Мажору-3», шедшему параллельно на Первом. Понятно, почему сериал не приняли те, для кого 90-е и Ельцин – это святое. Но почему его должным образом не поддержал массовый зритель?

Действие сериала, в отличие от книги, последние сцены которой приходятся на 2008 год, уложено в 90-е годы с афганскими флешбэками из 80-х. Криминальная история «Коминтерна» начинается с телетрансляции прощания Горбачёва в 1991-м (которой, конечно, в книге нет, как и мечтаний о чемпионате мира в Саранске), а завершается гибелью героя и Ельциным, просящим прощения в конце 1999 года.

В романе Алексея Иванова потрясающий, неожиданный финал, отличающийся от сериального. У Урсуляка над бездыханным телом Германа склонилась безутешная, как будто сошедшая с ума жена (самоотверженная работа Татьяны Лялиной)… У Иванова же Герман ранен, но не погибает, Таня его спасает. Эта «взбесившаяся овца», как тигрица, прыгает на Басунова и зубами вгрызается в его руку, в которой пистолет. И только потом капитан Дибич стреляет в Басунова. А Герман остаётся жить, что-то шепчет Тане – и слёзы просятся на глаза, и ты понимаешь, что эта «овца», и этот подстреленный «лось» любят друг друга до смерти.

В книге герой внешне совсем другой, высокий, носатый, костлявый, нелепый. И то, что они с Татьяной прилепились друг к другу, очень понятно. Герасим и Муму. Оба добрые, доверчивые, не рвачи, не умеют врать, не рвутся к власти – «не вписывались в рынок». Она – жалкая, беззащитная, он – её оберегает. Герман «грабанул олигарха», чтобы устроить ей, страдалице, рай в Индии (в сериале и особенно в книге индийская линия самая неубедительная), где её вылечат от бесплодия. Мечтатель.

В сценарии этих «овец» немного «приподняли»: Таня работает не парикмахершей, как в романе, а в садике, разучивает с детками песенки; у Германа появилось хобби, он меломан, а также не расстаётся с видеокамерой. Для чего это придумано? Заряженное в начале видео в конце «не стреляет». И герой в сериале совсем не герой. Они с Таней – всегда кем-то ведомые, малахольные, обиженные терпилы, жертвы. Герман лишь однажды решился на поступок, и то неудачный.

Мне кажется, что неудачен был и выбор актёра на главную роль. Александр Яценко – замечательный мастер, но его Герман выглядел каким-то провинившимся, затравленным и… однообразным. Здесь должна бы быть другая индивидуальность. Парадоксальная. Лось, а не побитая собака. В сериале есть фигуры масштаба Данилы Багрова или Гоцмана: они двигают сюжет, но мы не успеваем к ним привыкнуть, а тем более полюбить, как их убивают.

Что главное? Про что, про кого фильм? Про маленького человека и его большую любовь? Про народ-терпилу? Это приговор лихим 90-м и ностальгия по СССР? Про подлость русского капитализма? О том, как кануло в Лету «афганское братство»?