Текст книги "Крайнее время"

Ожившие мёртвые души

И в кинематографе, и на телевидении радостных событий было много. Печальных и неприятных, конечно, больше: и плохих кинофильмов, и отвратительных телепередач, которые нет сил уже критиковать… Но под Новый год принято говорить о хорошем, вспоминать не то, что нас, зрителей, опускало, а то, что поднимало ввысь. Знаковое кинопроизведение «Движение вверх», о котором мы писали в самом начале этого года, дало название целому направлению в отечественном кинематографе. Движение, добавлю, не только вверх, но и вглубь, и вширь, то есть коснувшееся очень многих людей, может быть, даже на какое-то время объединившее наш страшно разобщённый народ.

Названное баскетбольное «Движение…» получило неожиданное развитие в фильме Данилы Козловского «Тренер» – трогательно было то, что через пару месяцев после премьеры наша сборная практически повторила судьбу киношного футбольного «Метеора». Щемящая кинолента Бориса Хлебникова «Аритмия» имела некое продолжение с эмоциональным углублением и историческим расширением в сериале Сергея Урсуляка «Ненастье». На «России 1» был также показан замечательный исторический сериал «Годунов».

Мы обратили внимание и на движение в сериальной политике НТВ, где впервые за долгие годы появились «нормальные», без надоевших штампов «убойного отдела» психологические драмы «Посольство», а совсем недавно «Медное небо». Из показанного Первым каналом были отмечены сериал «Sпарта», посвящённый новейшим методам манипуляции сознанием молодёжи, и патриотический боевик «Крепость Бадабер» (про героическое восстание наших пленённых «афганцев»).

В прошедшем году мы существенно больше обращали внимание на зарубежный кинематограф. Например, на обладателей «Оскара». Безусловно, он был заслужен Сэмом Рокуэллом и Фрэнсис МакДорманд («Три билборда на границе штата Миссури»), а также Гэри Олдменом («Тёмные времена»). Конечно, не только за великолепные костюмы статуэтки была достойна «Призрачная нить» выдающегося режиссёра Пола Томаса Андерсона.

С завистью отмечались та смелость и критическая беспощадность к американской демократии и политике властей США, которые демонстрировал Голливуд в фильмах последних лет. От «Волка с Уолл-стрит», «Аферы по-американски» и «Игры на понижение» до «Клуба миллиардеров», «Опасной игры Слоун», «Ничего хорошего в отеле «Эль Рояль» и «Нации убийц». Но завидовали мы недолго.

Главным и самым неожиданным событием года – тут солидарны люди самых разных политических взглядов и художественных пристрастий – стал «Домашний арест», появившийся на портале «ТНТ-PREMIER». Полагаю, что если этот сериал покажет какой-нибудь из телеканалов на Новый год, то он успешно посоревнуется с лучшими комедиями Гайдая, Рязанова и Данелии, идущими на других каналах, и в новогодние каникулы соберёт неимоверный рейтинг.

Автор идеи и инициатор сериала – кавээнщик, резидент Comedy Club, продюсер и сценарист многих проектов на ТНТ, автор популярных в определённой среде песен – Семён Слепаков. И его песни, и всякие «Интерны», «Наши Раши» и «Универы» многим претят, но, видимо, в этом в теэнтэшном компосте вызревало что-то небывалое, недаром первый фильм Слепакова назывался «Наша Russia. Яйца судьбы». И вот на ТНТ вылупился поистине судьбоносный народный сериал.

Слепакову и его коллегам-продюсерам удалось собрать великолепную команду. Сценарий писал сибирский писатель и сценарист Максим Туханин, снимал режиссёр Пётр Буслов (его все знают по культовому «Бумеру», к тому же он много работал на ТНТ), великолепную рисованную заставку сделал великий художник-мультипликатор, оскароносец Александр Петров, смотреть её в начале каждой из 12 серий, несмотря на скучную песню Слепакова (это почти единственное, что не понравилось в сериале), было истинным наслаждением. Музыку писал тоже оскароносец, французский композитор Людовик Бурсе.

Удалось собрать прекрасный актёрский ансамбль! Все сыграли свои лучшие роли. Не зря Никита Михалков, говоря об этом сериале, поминал восхищённо Гоголя. Мэр (первоклассная работа Павла Деревянко) здесь – то Ноздрёв, то Чичиков, то вдруг Акакий Акакиевич, губернатор (Роман Мадянов) – то Собакевич, то Сквозник-Дмухановский, то капитан Копейкин, тут даже Костанжогло есть из второго тома – Александр Клюквин солидно сыграл благородного фабриканта-колбасника.

Поначалу сериал показался грубоватым, издевательским фарсом, с недопустимой обсценной лексикой, сделанный под девизом из «Мёртвых душ»: «Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья». То есть свиньи в сериале поначалу все, и не только чиновники, которые сплошь коррупционеры, постоянно готовые продать друг друга с потрохами, но и простые люди, доведённые до такого отчаяния, что готовы на всё, хоть в зад поцеловать начальника (что, собственно, и происходит в первой серии). И правозащитники здесь тоже те ещё – чуть обстоятельства прижмут, сразу готовы сотрудничать с ФСБ. И даже маленькие дети, которых хлебом не корми, а дай унизить слабого и сотворить какую-нибудь пакость.

Но постепенно «мёртвые души» оживали.

Замечательные, полнокровные образы создали Александр Робак, Анна Уколова, Марина Александрова! Они попадают в немыслимые трагикомические ситуации, которые помогают вывернуть их персонажей наизнанку, а заодно и раскрыть бедовый наш национальный характер. Прекрасны все: и Владимир Симонов, сыгравший вроде бы типичного интеллигента-профессора, а на самом деле вороватого стареющего ловеласа, и Светлана Ходченкова в роли бывшей стриптизёрши, а ныне ловкой пиарщицы, и Тимофей Трибунцев в роли адвоката, который к тому же ещё заика, бабник и каратист, и Олеся Судзиловская (мэрская жена), и Людмила Мальцева в роли верной секретарши, которая «ещё могёт».

По тому, как светились глаза артистов, видно было, что на съёмках необыкновенно творческая, импровизационная атмосфера. Очень хороша и Клавдия Викторовна (Альбина Тиханова) – вечная бабушка у подъезда, злая, жадная, завистливая, но в конце концов – прекрасная, родная, как и все персонажи этого страстного лирического памфлета. Всех своих грешных героев создатели бичевали сатирой, бичевали, а потом взяли, да и полюбили. И зрителей заставили полюбить. Даже трагического мерзавца в блистательном исполнении Сергея Бурунова.

Беспощадная сатира, гротеск, вдруг перетекающий в лирическую комедию и даже слёзную любовную драму с хеппи-эндом, как будто в первый том «Мёртвых душ» влилась рукопись второго, чудом спасшаяся от огня!

25.12.18

События и антисобытия

Казалось, что кончилось многолетнее топтание на месте, взвилась первая ласточка, пробита брешь! Но за прорывным сериалом не хлынул поток разнообразных острых, лирических комедий. Напротив, замечательные артисты, сыгравшие главные роли в «Домашнем аресте», отснялись в сериалах, которые не просто зачёркивали созданное ими же самими, но ставили вопрос: а было ли то радостное событие?

Действительно, вышедший на платформе «ТНТPREMIER» сериал «Домашний арест» так и не был показан по телевидению и, наверное, в первую очередь поэтому не номинировался на ТЭФИ, хотя можно было бы сделать исключение – какая разница, на каком мониторе (компьютерном или телевизионном) смотреть сериал?

Одним из шокирующих итогов прошедшего года, характеризующих состояние российского телевидения и, главное, самоощущение нынешнего телевизионного сообщества, явилось награждение лауреатов главной телевизионной премии ТЭФИ.

Итак, «Арест» не был даже номинирован. Номинировано среди многих прочих было главное телесобытие прошлого года «Ненастье», но никто из этой посвящённой 90-м замечательной саги Сергея Урсуляка отмечен не был. Ни режиссёр, ни сценарий, ни выдающиеся актёрские работы. А кто же награждён? Низкопробный «Полицейский с Рублёвки» (ТНТ) и… подзаборная хамская «Мылодрама» («Пятница!»). Зачем и кому нужна такая индустриальная премия?

Среди недавних событий (антисобытий?) на ниве сериаловарения стоит отметить «Шторм» с участием Александра Робака, Анны Михалковой и Максима Лагашкина. Он, как и «Арест», вышел не на ТВ, а в Сети (на это раз на платформе «Start»). Сериал своим мощным течением, валом неожиданностей и отличными актёрскими работами увлёк чрезвычайно. Приставка анти– здесь всё-таки уместна ввиду его опасной амбивалентности: страшные преступления совершают хорошие вроде люди: беззаветно любящий жену муж-полицейский и обаятельный, преданный ему помощник-киллер. Или отдельным людям у нас уже всё позволено?

К антисобытиям, с сожалением, можно отнести и сериал «Годунов. Продолжение» («Россия 1»). В первой части сериала, посвящённой царствованию Иоанна Грозного, столько было достойного и интересного, в первую очередь актёрские работы Сергея Маковецкого, Льва Прыгунова, Виктора Сухорукова, Владимира Стеклова, Сергея Безрукова и многих других, что продолжение, повествующее о Смуте, ожидалось с нетерпением. А вышло скомканным и чересчур беллетризированным – разочаровывающим.

Подобное с ещё большим основанием можно сказать и о продолжении другого исторического сериала. Мы хвалили историческую драму «Екатерина. Взлёт» («Россия 1»), снятую Дмитрием Иосифовым с Мариной Александровой, которая совсем не похожа на императрицу внешне, но передать величие монаршей особы, почувствовавшей себя наследницей Петра и возглавившей гвардию пассионариев, ей удалось. А показанное в этом году продолжение «Екатерина. Самозванцы» далеко ушло и от крайне интересных реальных событий, и от художественной правды. Императрице, в жизни которой и так слишком много было альковных коллизий, придумали дополнительные – слезоточиво-мелодраматические, что привело к превращению исторического сериала о грандиозных прорывах России во что-то вроде «Анжелики – маркизы ангелов», к тому же с клеветой на великих деятелей русской культуры Ивана Шувалова и Гавриила Державина, что абсолютно непростительно.

Из позитивных событий отметим крайне интересное телепутешествие Владимира Познера по странам Скандинавии. Успешный опыт построения «социализма с человеческим лицом» нашими северными соседями восхитил ведущего, а через него и многих телезрителей.

Когда в поисках свершений отечественного кинематографа перелистываешь в памяти ленты, о которых писал в уходящем году, то с грустью убеждаешься, что таких ярких свидетельств «движения вверх», которое когда-то началось «Легендой № 17», не было. Отличный прокат был у военно-патриотического фэнтези «Т-34», успешно прошёл и основанный на героических событиях недавнего прошлого духоподъёмный «Балканский рубеж». Но было и мощное движение вниз.

«Дылда» молодого режиссёра Кантемира Балагова вызвала недоумённую реакцию даже у либеральных критиков. Да, известно, что всё снятое Александром Сокуровым и его учениками – «кино не для всех», но чтоб до такой степени?! Этот диковатый опус про любовь детоубийцы к подруге-проститутке в постблокадном Ленинграде был награждён в Каннах и Женеве, а наш потрясённый оскаровский комитет отправил фильм за океан – бороться за заветную статуэтку. Что, конечно, с одной стороны, удивительно: как «это» может представлять Россию? С другой – понятно: на международных фестивалях именно такой хотят видеть нашу страну. Отвратительной, дикой. Как ни печально, но многие наши кинематографисты ориентированы не на российского зрителя, а на зарубежные жюри.

Что касается иностранных лент, то, несмотря на мощный мейнстрим либеральной политкорректности, в Каннах всё чаще побеждают такие ленты, как «Джокер». Тут и социальный протест, и протест кинематографистов против засилья «индустрии супергероев», пичкающей детскую и юношескую аудиторию кинокомиксами про человеков-пауков, мстителей и прочими суррогатами империй Марвел и Дисней. Не выдержали патриархи Голливуда Коппола и Скорсезе – и возмутились тем, что зрителей отучают от серьёзного кино: инфантильным обществом легче управлять.

В заключение нельзя не упомянуть две отечественные ленты, отчасти искупающие грехи нашего кинематографа, и не только его. Не громкие, не кассовые. Они совсем не похожи на те, что шумно обсуждались в прошедшем году: «Текст», «Француз», «Юморист», «Верность», «Одесса», «Громкая связь», «Братство»… Они другие, не от мира сего. Нет в них ни политической конъюнктуры, ни желания кому-то понравиться, угодить.

Они – о жизни и смерти. И о любви.

Они похожи на молитвы.

Это «Ван Гоги» Сергея Ливнева и «Сквозь чёрное стекло» Константина Лопушанского.

О первом мы писали: в «Ван Гогах» из застарелого конфликта ненависти-любви отца и сына вырастает тема прощения и прощания. Это драма примирения. У Лопушанского, напротив, трагедия несовместимости.

Режиссёр (он же автор сценария) поселяет безгрешного ангела в доме золотого тельца. «Телец» (областного масштаба олигарх), как-то случайно заглянув в храм, увидел поющую в хоре Настю (Василиса Денисова) из монастырского приюта для плохо видящих. И захотелось ему, если удастся вылечить девушку, жениться на ней. Она долго сомневается, но соглашается. Дорогостоящая заграничная операция проходит успешно, Настя обретает зрение. Как будто постаревший бандит из фильма «24 часа», которого Максим Суханов играл 20 лет назад, «телец» решает жить с юным чистым созданием ещё и потому, что к ней можно прийти ночью, когда на него накатывает ужас.

И с этим ужасом Насте надо жить.

Мне показался излишним, иллюстративным сюжет с её увлечением юным поэтом, похожим на «мальчика Бананана» из «Ассы». Он уводит к семейной драме: ревнивый муж осчастливил барышню, думал, что будет верная жена, а она оказалась как все… В том-то и дело, что не как все! После того как у неё открылись глаза, Настя увидела не только прекрасный Божий мир, но и поняла, кто её благодетель. «Телец» ради денег-власти сметёт, как сор, сотни банананов, подкупит, развратит всех, кого можно подкупить, и убьёт тех, кого купить нельзя. Ей с этим согласиться? Не замечать, смириться, как делают все? Ведь ей так повезло!

Настя поступает так, как раньше поступали женщины, захваченные завоевателями, чтобы не доставаться им, – уродует себя. Фильм – свидетельство того, что нравственный императив в нашем кинематографе жив. Пока.

Вот такая картина прошедшего года.

25.12.19

Ленинград. Чтобы помочь жить другим

Массированной атаке фильм подвергся ещё до показа на 42-м ММКФ. Били с двух сторон. Увидев лишь трейлер, «охранители» честили создателей за то, что они оклеветали героических ленинградцев, показав их полностью потерявшими человеческий облик.

Критики из противоположного лагеря упрекали сценариста и режиссёра Андрея Зайцева в том, что он, опираясь на известные книги Ольги Берггольц и Даниила Гранина, не учитывал той «правды», которую несут «известные историки» (типа перевербованного майора ГРУ Суворова-Резуна): в трагедии Ленинграда виноват не Гитлер, а кровавые сталинские палачи. Они объедали ленинградцев и не давали им выйти из блокады через благородно оставленные фюрером проходы. Мы много писали о фильмах, которые поклонники Резуна поднимают на щит, известно, какая «правда» им нужна. «Праздник», «Дылда», в 2007 году на Первом канале был показан российско-британский сериал «Ленинград», в котором самоотверженная английская журналистка вопреки воле сатрапов спасала несчастных ленинградцев. Было опасение, что и «Блокадный дневник» из того же спекулятивного ряда.

Слава Богу, нет. Тех, у кого в 42-м родные погибли в Ленинграде, кто смотрел часами кадры хроники той страшной зимы, работал в архивах, читал свидетельства о каннибализме и о других ужасах блокады, удивить трудно. Но фильм удивил.

Во-первых, абсолютно неожиданным прологом. Безмятежная зимняя сказка, белое морозное утро, к молодому немецкому офицеру-артиллеристу приехала возлюбленная, её заботливо укутывают в русский тулуп, в честь приезда доверяют «дёрнуть за верёвочку» дальнобойной пушки. Раздаётся выстрел, все довольны, смеются, влюблённые очень похожи на сегодняшних молодых людей, они счастливы, а снаряд летит, летит и… прилетает в Ленинград, в дом моего деда, может быть.

Город белый, обледенелый, полумёртвый, но не сдавшийся, ободранная квартира, где живёт Ольга (Ольга Озоллапиня). После месяцев отчаянной борьбы с голодом-холодом она приняла решение о личной капитуляции – незачем больше жить. Её соседка (Василина Маковцева), мать троих детей, не сдаётся, она прекратила кормить одного, грудного, чтобы сохранить жизнь двум оставшимся. Страшно подумать, что будет с тельцем малыша, плачущего в соседней комнате.

Ольга обязала себя сделать последнее: вытащить из дома окоченевший труп мужа, а потом дойти до отца – он врач, живёт, если живёт ещё, на окраине города. Она должна попросить у него прощения, проститься. Это единственное, что её ещё связывает с жизнью, – воспоминания детства с папой оживают в её сумеречном, чёрно-белом сознании цветными картинками. Нет, не единственное, что-то живое, человеческое в ней и в других питерских доходягах иногда вдруг проступает. Люди из очереди за хлебом возвращают украденные у старика-снабженца буханки, которые он вёз в детдом; потом грубые, злые люди из похоронной команды, погрузившие Ольгу, заснувшую и замёрзшую, в труповозку, заметили, что она живая, и разбудили, вытащили из кузова и даже подвезли поближе к отцовскому жилищу. Потом солдат помог ей, обессиленной, встать, чтобы дойти… Помог и отец – Сергей Дрейден играет не просто отца, а спасителя: он, тоже еле живой, врачует души. Отцу принесли семена, он мечтает весной посадить розу. Он живёт, чтобы помочь жить другим.

И Ольга как будто воскресла, она пойдёт через полумёртвый город назад, домой. Надеешься, что она успеет спасти младенца, которого перестала кормить соседка…

Из нагромождений кошмара и ужаса рывок в небеса – как это удалось создателям фильма? «Катарсис» в переводе с греческого значит «очищение» – его вроде отменили, но он есть, и слёзы льются, они смывают всё лишнее, очищают – осознаёшь, что на самом деле важно. Как нынешние наши проблемы и склоки ничтожны и безобразны, как неправильно мы живём!

Ради таких потрясений и существует кинематограф.

В первый раз за последние годы я досмотрел фильм до самых последних титров, до последнего слова финальной песни, которую за кадром пел Утёсов, слово это – «Ленинград».

21.10.20

«Хрущёва на мясо!»

В последние годы Андрей Кончаловский выпускает за премьерой премьеру. Кажется, совсем недавно были «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» о русской беспросветности на фоне прекрасной северной природы. Потом вышел «Рай» – о самопожертвовании русской дворянки-антифашистки, где замечательно играли французские и немецкие артисты, а в финале прозвучал Голос с небес: «Входи!» И год назад случился «Грех», из которого мы многое узнали о технологии добычи и транспортировки каррарского мрамора, а также то, что великий Микеланджело был склочным и жадным человечком. И вот «Дорогие товарищи!». О трагедии в Новочеркасске летом 1962 года.

Тема эта была серьёзно отработана в сериале «Ростов», вышедшем на телеэкраны пять лет назад, где реальная трагедия подавалась как затравка к детективу: советская власть подчёркнуто жестоко расстреляла мирную демонстрацию, убивала женщин и детей, а потом, заметая следы, беспощадно расправилась с теми, кто уцелел. И именно эта беспрецедентная несправедливость оттолкнула героев сериала от социализма и заставила заняться изготовлением и сбытом фальшивых денег.

Интересно было, как Андрей Сергеевич представит это важное для понимания хрущёвской оттепели трагическое событие: тоже изобличит советскую власть или коснётся какой-то другой темы?

С первых кадров порадовала подлинность: одежда, предметы обихода, причёски, мебель, улицы, лица – всё из того времени. Только вот поверить, что женщина, проснувшаяся в кровати первого секретаря горкома КПСС Новочеркасска, работает его заместителем по идеологии, а не официанткой какой-нибудь, очень трудно. Юлия Высоцкая, какой она предстала в фильме, совсем не похожа на крупного партийного функционера, кроме того, в те пуританские времена такой открытый «разврат» вряд ли был возможен – даже её дочь знает, что мама ночует в квартире первого секретаря, пока его жена в отпуске, – был бы неимоверный скандал с оргвыводами. А в фильме это подаётся как обычное дело.

К сожалению, ничего не говорится о причинах кризиса с продовольствием, и это не органические пороки социализма, а преступно ошибочная экономическая политика Хрущёва. Запрет частных артелей, в которых трудились миллионы работников, коснувшееся десятков миллионов уничтожение приусадебных хозяйств, целинная и другие авантюры привели к тотальному дефициту и подорожанию продуктов, а тут ещё идиотские решения местного начальства, приведшие к понижению зарплат рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ). Так что демонстрация с портретами Ленина, повсеместными разговорами о том, что при Сталине цены не поднимали, а снижали, и лозунгами «Хрущёва на мясо!» имела самые серьёзные основания.

Да, в фильме прозвучало то, что многие не любят вспоминать, а именно: треть работников НЭВЗа – бывшие зэки. И протест мирным не был, многие из бунтарей, напившись пьяными, крушили и грабили советские учреждения, магазины, отделения милиции, отнимали оружие у солдат и милиционеров, охранявших горком. А там сидело насмерть перепуганное начальство города, которое боялось и разгневанной толпы, и взбешённого московского руководства…

Кто распорядился не стесняться в средствах, подавляя «антисоветский бунт»? Сильное впечатление произвёл жестокий генерал КГБ с лицом-скалой (Иван Мартынов), но он солдат, кто ему отдал приказ? Анастас Микоян и Фрол Козлов? В фильме они безлики и не убедительны, почему мы не увидели главного виновника – Хрущёва? Как и почему лидер рабоче-крестьянского государства решился на массовое убийство рабочих? Через два года его тихо убрали, а надо было судить: масштабы урона, который он нанёс государству, огромны. Почему до сих пор он как бы выведен из-под критики, его изображают либо дурачком, либо шутом гороховым?

Не ответив на эти вопросы, режиссёр неожиданно бросает тему расстрелянной демонстрации и переключается на драматические отношения главных героев, которые вырвались из оцепления, разыскивая пропавшую дочь героини. И тут поражает другое.

Партийный функционер Людмила Сёмина и влюблённый в неё капитан КГБ (Андрей Гусев) – убеждённые коммунисты (Сёмина – даже сталинистка), и в то же время они, в общем, очень хорошие люди, во всяком случае вызывающие сочувствие, что для современного российского кинематографа нонсенс. Люди из КПСС и КГБ последние тридцать лет – парии нашего экрана, мерзавцы и злодеи во множестве фильмов. Так что тут Андрей Сергеевич совершил маленькую революцию. Однако трудно поверить в то, что веру героини в социализм не может поколебать ни безумная политика Хрущёва, ни неожиданное «переодевание» казака-отца, который, как вдруг выяснилось, люто ненавидит красных, а заодно и Шолохова с его «Тихим Доном», ни даже гибель дочери. Сёмина и её кагэбэшный благодетель, несмотря ни на что, верят в коммунизм и светлое будущее, но то, как они поют «Весенний марш» Сергея Михалкова и Исаака Дунаевского из кинофильма «Весна»: «Легко и вольно дышится / В краю, где мы живём», выглядело натужно и фальшиво.

Возможно, получилась бы мощная жизненная, несмотря на все недостатки и противоречия, история если бы Сёмина была в полном смысле слова трагической фигурой, способной в самом деле пожертвовать всем ради того, во что она верит. Но не убедила, не хватило чего-то или какой-то решающей сцены… А может быть, просто масштаба Инны Чуриковой, Ии Саввиной и Ирины Купченко, актрис, снимавшихся у Кончаловского.

18.11.20