Текст книги "Особенности возникновения словянорусов и развития Руси и России"

Приход на Киевский стол Ярослава отражен и в основных источниках, в том числе в «Повести временных лет» (ПВЛ), которая была написана после смерти Ярослава Нестором на основании имевшихся первичных документов, в том числе «Сказания о Борисе и Глебе». Но исследователей постоянно берёт сомнение в правильности трактовки, а также изложения в учебниках по истории гибели Бориса и Глеба и той роли, которую приписывают в этом Святополку. Для того чтобы поделиться возникшими сомнениями, придётся повторить некоторые факты. Начнём с того, что 6 августа православные отмечают день Бориса и Глеба – первых русских святых.

В те времена духовным центром для православных не всегда был только Киев с его Софийским собором и Печерским монастырём. Был период, когда верующие стремились больше в расположенный поблизости Вышгород – княжескую резиденцию, где хранились мощи святых Бориса и Глеба. Именно с них на Руси пошла традиция размещать мощи святых справа от алтаря в южной части храма. Тогда же возник обычай богато украшать гробницы. В XII веке отпрыски Ярославичей даже соревновались в этом.

Например, Святополк Изяславич (внук Ярослава) потратил на раку для первых русских святых целое состояние – «украсил её пластины серебряными». А его двоюродный брат и будущий киевский князь Владимир Мономах и вовсе «тайно проник в храм, украсив раку пластинами из золота» поверх серебряных. Думается, что отпрыски Ярославичи состязались неспроста: на кону был киевский великокняжеский стол, поэтому каждый стремился убедить строптивых киевлян в своей щедрости и благочестии.

И каждый таким путём «замаливал» грехи отцов, а повод для покаяния был веским. Борис и Глеб были не просто христианами-мучениками. Они пострадали от единоверцев и единокровных братьев. За эту мученическую смерть церковь их прославила в лике святых как страстотерпцев. Оба князья – сыновья крестившего Русь Владимира от византийской принцессы Анны. Этот брак был седьмым у киевского правителя, поэтому княжичи могли претендовать на наследование в самом конце иерархической лестницы, т. е. они на самом деле не были конкурентами ни Святополку, ни Ярославу, которые были официальными претендентами. Перед смертью Владимира каждый из сыновей имел свой удел: Святополк правил Туровом и был к Киеву ближе всех; Борису достался город Ростов Великий; Глеб княжил в крохотном Муромском княжестве.

В «Сказании о Борисе и Глебе», основном источнике сведений о гибели Бориса и Глеба, написанном в середине XI века, говорится: Владимир, когда тяжело заболел, велел всех сыновей призвать в Киев. Первым в столицу прибыл Святополк, и он же по праву занял престол. Борису же Святополк послал такую весть: «Брат, хочу жить с тобою в любви и к полученному от отца владению добавить ещё». «Но не было правды в его словах», – повествует сказание. Далее там же сказано, что новый правитель шантажом потребовал клятву верности у дружинников Бориса, а получив её, приказал им тайно убить князя. Тот был на реке Альта у Переяславля. «И воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами промолвил: „Братья, приступивши, заканчивате порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья“» (Сказание о Борисе и Глебе // Памятники литературы Древней Руси XI – начала XII века. М., 1978. С. 289). Отмечено, что его пронзили копьями 24 июля (6 августа). Сказание передаёт будущим векам имена главных убийц Бориса: Путша, Талец, Елович, Ляшко. Но на этом злодеяния Святополка не закончились, он замыслил убить ещё одного народного любимца – самого младшего брата, Глеба, так как у них была единая мать и Святополк боялся кровной мести. Пятого сентября убийцы проникли в лагерь Глеба, который находился в пяти верстах от Смоленска. Глеб, познав истину, долго молился: «Потом взглянул на убийц и промолвил жалобным и прерывающимся голосом: „Раз уж начали, приступивши, свершите то, на что посланы!“ Тогда окаянный Горясер приказал зарезать его без промедления. Повар же Глебов, по имени Торчин, взял нож и, схватив блаженного, заклал его, как агнца непорочного и невинного, месяца сентября в 5-й день, в понедельник» (Там же. С. 295).

После чего началась смертельная схватка между Святополком и Ярославом за престол, в которой победил последний. О этом мы говорили выше. Через год останки Бориса и Глеба перевезли в Вышгород. И хотя они ещё не были канонизированы (это произошло примерно в 1072 году), но в народе их уже прозвали святыми. В последние годы правления Ярослава и появилось «Сказание…». Там же впервые появилось и прозвище Окаянный, т. е. от ветхозаветского, первого в истории убийцы – Каина, который из зависти умертвил своего родного брата Авеля. В повествовании Святополк представлен обезумевшим тираном, который навсегда запятнал своё имя.

По тем временам традиционно новорождённым уже нельзя было давать имя Святополк. Историки особенно подчёркивают, что на Руси старались не давать имена тех, кто был проклят в народе, и запятнавших свою честь. Однако, несмотря на это, уже в середине XI века у Ярослава Мудрого рождается внук – прямой претендент на великокняжеский престол, которого назвали Святополком, и, как уже отмечали, он украсил раку великомучеников. «Можно предположить, – отмечает в своём исследовании российский филолог Анна Литвина, – что в княжеской традиции на протяжении XI и начала XII века Святополк не считался прямым виновником гибели Бориса и Глеба. Лишь позднее, когда агиографическая традиция вытесняет родовое предание, это имя постепенно уходит из именослова правящей династии». Последним из Рюриковичей этим именем назывался туровский князь Святополк Юрьевич – прямой потомок старшего сына Ярослава Мудрого Изяслава. Только после 1155 года, когда в результате многолетней междоусобицы власть перешла в руки Юрия Долгорукого, являвшегося потомком четвёртого сына знаменитого правителя, Рюриковичи перестают давать своим отпрыскам имя Святополк.

Все эти странности положили начало большому сомнению у ряда историков в правильности изложения в учебниках и источниках данного вопроса. Особенно смущает вот что: в источниках об убийстве Бориса и Глеба говорится, что оба они присягнули на верность Святополку. После чего он «стал им как отец». «Это были единственные на тот момент князья, признавшие Святополка за отца. Больше у него союзников не было. И вот он взял и зачем-то их убил», – говорит известный российский историк Клим Жуков. По его словам, в 1015 году у малолетних князей был выбор между двумя братьями – Святополком и Ярославом. Поэтому выдвинутая версия «Сказания…» и последующих источников, в том числе и ПВЛ, что Святополк был заказчиком убийства, вызывает у исследователей большое сомнение.

Скорее всего, события развивались совсем не так. Если исходить из логики всех действий, убить их мог только Ярослав, потому что Борис и Глеб были на стороне его врага. А когда он победил, то ловко всё свалил на Святополка, который, естественно, лишился союзников и народной поддержки. Ярослав организовал убийство, «затем их же стал прославлять – идеальная политическая комбинация», заключает историк.

Мы уже знаем, что Ярослав, будучи удельным князем в Новгороде, дважды обращался к скандинавам за помощью, и его снаряжали дружиной, – получается, что он там был почти свой человек. Именно там, при внимательном чтении народного творчества в виде саг, мы находим дополнительные, хотя и косвенные улики против Ярослава. Одним из самых известных варягов на Руси был будущий король Норвегии и зять Ярослава Олаф Харальссон. Ныне он – самый почитаемый скандинавский святой. В начале XI века Олаф сражался вместе с соплеменниками в Англии, но, потерпев поражение, попросил политического убежища у конунга Ярицлава, т. е. князя Ярослава Владимировича. В 1015 году он вместе с дружиной прибыл в Новгород, там же через несколько лет его провозгласили норвежским правителем. Это изложено в «Саге об Олафе Святом» – сборнике хроник тех лет. Там же сохранился небольшой рассказ о службе конунга Эймунда Хригссона у Ярицлава (Ярослава). Упоминается и о заказе Ярицлава убить конунга Бурицлава, который приходится родственником правителю Хольмгарда (Новгорода). «Многие думали, что это собирательный образ врага Ярослава, чьё имя созвучно с польским князем Болеславом Храбрым, который захватил Киев в 1017 году. Однако, – говорит исследователь Савва Михеев, – в данном тексте речь идёт о князе Борисе. В эпизоде с убийством Борицлава в „Эймундовой пряди“ есть странность: Эймунд идёт на хитрость, чтоб выманить врага, он прогибает дуб к месту, где будет разбит шатёр, а потом, ночью, привязывает к золотому шару на вершине строения верёвку. Другой её конец прикреплён к дереву. В момент нападения верёвка перерубается, дуб выпрямляется и срывает шатёр. А затем Эймунд обезглавливает Бурицлава. Похожим образом происходит убийство Бориса».

Как бы то ни было, в последние годы стало очевидным: одна из самых известных детективных историй Древней Руси, происходила иначе, чем описывают летописи и позже учебники по истории.

Вместе с тем Ярослав, которого только в XVI веке стали называть Мудрым, занял Киевский стол (1019–1054). До этого скандинавы считали его Ярицлейвом Скупым. При нём Древняя Русь достигла наивысшего могущества. Он, как и его отец, сумел обезопасить её южные границы от печенегов. В 1030 году, после успешного похода на прибалтийскую чудь, Ярослав основал Юрьев (ныне г. Тарту в Эстонии), утвердив русские приоритеты в Прибалтике. После смерти в 1035 году брата Мстислава Тмутараканского, владевшего землями к востоку от Днепра, Ярослав окончательно стал единодержавным князем всей Руси. Киев превратился в один из крупнейших городов Европы, соперничавший с Константинополем.

По дошедшим сведениям, в городе было около 400 церквей и 8 рынков. «Отец его Владимир, – пишет С. М. Соловьёв, – распахал землю и умягчил, т. е. просвятил крещением, Ярослав насеял книжными словами сердца верных людей, а мы, – прибавляет летописец, – пожинаем, принимая книжное учение». На месте, где он ранее разбил печенегов, был возведён Софийский собор-храм, посвященный мудрости, божественному разуму, правящему миром, а также были сооружены Золотые ворота – парадный въезд в город.

Вот как об этом пишет Н. М. Карамзин: «Узнав о набеге печенегов, он спешил из Новгорода в Южную Россию и сразился с варварами под самыми стенами Киева. Варяги, всегдашние его помощники, стояли в середине; на правом крыле граждане киевские, на левом новгородцы».

Битва продолжалась целый день. Ярослав одержал победу, самую счастливейшую для отечества, сокрушив одним ударом силу лютейшего из врагов его. Большая часть печенегов легла на месте; другие, гонимые раздражённым победителем, утонули в реках; немногие спаслись бегством, и Россия навсегда освободилась от их жестоких нападений. «В память сего знаменитого торжества великий князь заложил на месте сражения великолепную церковь, а Киев (1037) обвёл каменными стенами и добротными вратами; подражая Константинополю, он назвал их главные врата Златыми, а новую церковь Святою Софиею Митрополитскую, украсив её золотом, серебром, мусией и драгоценными сосудами» (Н. М. Карамзин. Полная история государства Российского в одном томе. М., 2009. С. 140).

При Ярославе широко велись работы по переписке и переводу книг на древнерусский язык, обучению грамоте. При нём в Новгороде было сделано то же, что и при Владимире в Киеве: он собрал детей старост и священников (300 человек) и их стали обучать грамоте. По мнению Н. М. Карамзина: «Ярослав сделался монархом всей России и начал властвовать от берегов моря Балтийского до Азии, Венгрии и Дакии».

Земля была главным богатством и основным средством производства и существования. Формой её организации была феодальная вотчина, или отчина, т. е. отцовское владение, передающееся по наследству от отца к сыну. Владел вотчиной князь или боярин, но было значительное число крестьян-общинников, ещё не подвластных частным феодалам, и они платили дань великому князю.

Держава не может считаться таковой без законов. До начала XI века Древняя Русь продолжала оставаться объединением различных племён. Каждое племя регулировало свои правовые отношения по собственному разумению и согласно сложившимся традициям. Ярослав был озабочен внутренними проблемами и в своё время был поставлен новгородцами в безвыходное положение, т. к. ему были выдвинуты условия: или единый закон, регулирующий отношения между иностранцами и Русью как единым государством, – или останешься без нашей помощи.

С именем Ярослава Мудрого связано появление первого юридического документа на Руси – «Русской Правды». Хотя исследователи считают, что ему принадлежат только первые 17 статей («Древнейшая Правда», или «Правда Ярослава»), позже был добавлен ряд статей, получивших название «Правды Ярославичей». Какие же причины вызвали появление «Правды Ярославичей»? «А. Е. Пресняков и Б. Д. Греков считают, что Правда Ярославичей представляет собой устав княжеского домена, устанавливающий пени за убийство княжеских людей или нанесение вреда княжескому имуществу. Можно согласиться с тем, что Правда Ярославичей была написана для защиты людей в княжеских доменах, но возникла Правда Ярославичей в особых условиях. В Правде Ярославичей обнаруживаются черты, указывающие на ожесточённую классовую борьбу, в условиях которой она была создана» (М. Н. Тихомиров. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953. С. 21).

Это первые на Руси юридические документы с основами норм права, первый свод законов, оформленный в письменном виде и подлежащий исполнению на всей территории Руси. По этому своду законов страна жила почти до XIV века, Великое Княжество Литовское – до XVI века, а некоторые положения были включены даже в законы Речи Посполитой.

Ярослав внёс существенный вклад в укрепление международных связей за счёт династических браков. При нём Русь и Европу связывали не только торговые отношения, но и родственные узы с самыми видными дворами Европы: например, сам Ярослав Владимирович был женат на Ингигерде, дочери шведского короля; его сын Всеволод женился на дочери Византийского императора Константина Мономаха – Марии; сын Изяслав – на дочери польского короля Гертруде; сын Святослав стал мужем Оды – дочери германского графа.

Нестор в своей «Повести…» совсем не упоминает о дочерях Ярослава, но достоверные иностранные летописцы говорят о трёх: Елизавете, Анастасии и Анне. Первая была супругой Олафа Харальссона, принца норвежского. В юности он выехал из страны и служил князю Ярославу, влюбился в прекрасную дочь его Елизавету и, желая быть достойным её руки, пошёл искать великого своего имени по свету. Вначале он отправился в Константинополь на службу к императору Византийскому, где отстаивал его интересы в войнах в Африке и Сицилии и побеждал неверных. Ездил в Иерусалим для поклонения святым местам и через несколько лет, с богатством и славой, возвратился в Россию и женился на Елизавете, которая одна занимала его сердце. Позже он стал королём Норвегии.

Анастасия вышла замуж за венгерского герцога Андрея, который через некоторое время с помощью Ярослава занял королевский престол в Венгрии; Анастасия родила двух сыновей – Соломона (Шаламона) и Давида, а после гибели мужа правила Венгрией, будучи регентшей при малолетнем сыне Шаламоне.

Дочь Анна, единственная за всю историю русская княжна, стала королевой Франции. Именно об Анне хотелось бы рассказать более подробно. Она была младшей из трёх дочерей. В возрасте 18 лет стала второй женой 40-летнего Генриха Первого. Это была единственная связь между двумя государствами, Францией и Древней Русью. Прямые контакты между древнерусскими князьями и французскими королями начались довольно поздно. Их установлению способствовало присутствие славянских дружин на различных театрах средневековой Европы в составе византийской армии. С непосредственной помощью русских ратников ромеи смогли одержать победу над норманнами сначала в битве у Канн в 1019 году, а потом в сражении при Малфи в 1041-м. Именно тогда французский король Генрих Первый Капетинг, чью страну раздирали междоусобицы феодалов, принял решение сблизиться с русским князем Ярославом Мудрым. Властителей объединяло также общее недоверие к Германской империи, поэтому такой союз в глазах Генриха выглядел жизнеспособным.

В 1048 году из Парижа в Киев отправилось многочисленное французское посольство с целью привезти из Руси дочь великого князя – Анну. Уже через два года дипломаты успешно вернулись домой, а 19 мая 1051 года в Реймсе молодожёны торжественно справили свадьбу. Исследователи отмечают, что Анна была самой грамотной среди ближайшего окружения короля, владела несколькими языками, в том числе латинским, польским и немецким.

При безграмотном короле она практически готовила и исправляла все его указы и распоряжения. В качестве приданого она привезла около 800 древнейших книг, манускриптов, различных рукописей с ценнейшим историческим содержанием о древности славянорусов и их ведической вере. Среди них и «Велесова книга», священное писание славян, написанная на берёзовых дощечках. Почти через семь столетий незначительная часть этой библиотеки попадёт на родину – уникальные и редкие фолианты.

В этом браке родились три сына и дочь. Среди них был будущий король Франции – Филипп I, первый европейский монарх, носивший такое имя. Его уважение к матери было столь велико, что во время его царствования, до самого 1075 года, все государственные бумаги Анна подписывала вместе с ним. Её сын Роберт умер в возрасте пяти лет, а младший, Гуго Великий, станет основателем дома Вермандуа. О дочери Эмме сложено много различных легенд, на одной из них хотелось бы и остановиться.

Она родилась в 1055 году и прожила 55 лет. Когда принцесса была юной (по другой версии, ей было 19 лет), её решили выдать замуж за баварского герцога, видимо при содействии брата – короля Филиппа. Эта идея не понравилась самой Эмме, и она решила бежать в Киев, к родным со стороны матери. Очевидно, что мать, являясь умнейшей и образованнейшей женщиной своего времени, много рассказывала детям о своей родине. На основании этого у юной Эммы и разыгралось воображение о волшебной и богатейшей стране. В любом случае добраться до Киева ей не удалось. Сил хватило добраться только до Германии, а там её, измученную и голодную, подобрали и приютили местные крестьяне. В этой деревне дочь французского короля и внучка российского великого князя нашла своё счастье. Будучи образованной, она учила детей грамоте, лечила людей и скот. Спустя какое-то время брат её разыскал и хотел забрать, но она отказалась. Якобы после смерти её причислили к лику святых под именем Эдигны. Но это легенда, каких-либо исторических подтверждений ей нет.

Благодаря Анне Ярославне кровь русских князей Рюриковичей продолжает течь во многих знаменитых личностях не только Европы, но и в основателе США и в его первом президенте. Вероятно, именно гены князя Рюрика сыграли ключевую роль в полководческих и политических талантах Джорджа Вашингтона. Старший и младший Буши также являются Рюриковичами по тому же далёкому родству.

В Европе гены Рюриковичей сохранились в первом канцлере Германии Отто фон Бисмарке. Далёкому потомку Анны Ярославны посчастливилось связать свою жизнь с Россией. В начале своей политической карьеры он был послом Пруссии в России. Бисмарк хорошо знал русский язык, считал своим наставником русского вице-канцлера Горчакова и даже вместе с ним охотился на медведя. Он всегда стремился к стратегическому партнёрству с Россией. «Отец» холодной войны У. Черчилль также был носителем княжеской крови. Анна Ярославна приходилась ему прабабушкой в десятом поколении.

Международные связи Руси после крещения вышли на новый уровень. Теперь Русь в глазах европейских правителей была не варварской, языческой страной, а такой же христианской. Стало возможным заключение союзов, но были и межгосударственные конфликты. Не совсем благополучно складывались отношения с Польшей. Уже в конце X века произошли первые конфликты. Их причиной стал спор из-за так называемой Червенской Руси – территории, расположенной в верхнем течении Западного Буга и включающей в себя Перемышль, Червень, Волынь и ряд других городов. Начало истории было положено Владимиром Святославичем, который отобрал Червенскую Русь у Польши.

Однако после его смерти Святополк Окоянный вернул эти земли польскому королю Болеславу, на дочери которого он был женат, в благодарность за помощь в войне с Ярославом Мудрым. В 1031 году Ярослав вернул Червенскую Русь, совершив успешный поход на Польшу. После чего обстоятельства для Польши сложились так, что она была вынуждена вступить в союз с Русью из-за угрозы со стороны Германии. Кроме того, она стала конфликтовать с прибалтами. Союз был закреплён династическим браком: сестра Ярослава Мария в 1038 году вышла замуж за польского короля Казимира, а его сестра Гертруда стала женой Изяслава Ярославича.

Активно складывались и торговые отношения. Русские купцы поддерживали широкие торговые связи с европейцами. На русские рынки везли сукно, металлические изделия, оружие, разнообразные вина и многое другое. В Чернигове, Киеве, Новгороде были дворы иноземных купцов. Польские и скандинавские гости занимали целые городские районы. А еврейское купечество, составлявшее также большую общину в русских землях, связывало через своих единоверцев русские торговые города с теми странами Европы, куда сами русские купцы не ездили, например с Англией и Испанией. Ну а в польском Кракове, немецком Регенбурге, венгерском Будапеште, в Скандинавии и Прибалтике торговые гости из Руси вели торговые дела сами. Что касается военных опасностей, то внимание русских князей было сосредоточено в основном на Востоке, откуда постоянно наступали волны кочевников.

В русских источниках не содержится никаких сведений о контактах русских князей с англосаксонскими правителями. Тем не менее между Туманным Альбионом и Русью существовали торговые связи. Подтверждением тому являются археологические находки: на крупных торговых узлах Древнерусского государства обнаруживаются англосаксонские пенни. Учёные полагают, что товары с Британских островов попадали на Русь при посредничестве скандинавов, которые начали завоевание Восточной Англии ещё в середине IX века, а в 1016 году королём объединённого королевства становится датчанин Кнут I. Именно с ним связаны первые контакты Руси с представителями древней династии Этилингов.

В 1054 году умер Ярослав. «Он, как видно, не заслужил такой приятной памяти в народе, как отец его; несмотря на то, и его деятельность имеет важное значение в нашей начальной истории; в скандинавских сагах Ярослава называют скупым, но этот отзыв может служить ему только похвалу: и отец его, который вовсе не был скуп, не любил, однако, удовлетворять жадности норманнских наёмников, которые особенно любили приобретать; раздача большой суммы денег новгородцам скорее будет свидетельствовать о щедрости Ярослава» (С. М. Соловьёв. Там же. С. 210–211).

По смерти Ярослава Мудрого княжение целым родом надолго утвердилось на Руси; в то время области, занятые первыми русскими князьями, разделились между двумя линиями рода Рюриков. Первую линию составляло потомство Изяслава, старшего сына Владимира Святого. Изяслав умер при жизни отца, не будучи старшим в роде или великим князем, которому ещё при жизни отдал Полоцкое княжество, волость его деда по матери Регволда. Вторую линию составляло уже потомство Ярослава Владимировича, которое и стало владеть всеми остальными русскими областями.

Умирая, Ярослав Мудрый разделил территорию державы между пятью своими сыновьями и племянником от умершего старшего сына, Владимира. Он завещал наследникам жить в мире, любви и слушаться во всём старшего брата Изяслава. Такой порядок передачи престола старшему в роду, т. е. от брата к брату, а после смерти последнего из княжеских братьев старшему племяннику, получил название «очередного» или «лествичного» (от слова лестница). Таким образом, Киевский престол должен занимать старший в роду Рюриковичей.

Сложность династических счётов, с одной стороны, рост могущества каждого отдельного княжества – с другой, личные амбиции – с третьей, неминуемо вели к княжеским усобицам. «Любите друг друга и не ссорьтесь, говорит Ярослав сыновьям, потому что вы дети одного отца и одной матери», – пишет С. М. Соловьёв. Но пройдёт какое-то время, и князья не будут детьми одной матери и отца, а будут двоюродными, троюродными и четвероюродными, то по каким побуждениям они будут любить и не ссориться, когда кровная и родственная связь ослабевает и исчезает, вместе с исчезновением форм родового быта.

Лествица, как основа престолонаследования, стала главной ошибкой Ярослава Мудрого, приведшей к междоусобной борьбе и гибели Древней Руси. Земли между наследниками были распределены чересполосно, чтобы ни у кого из сыновей не было шанса, объединив свои владения в единое целое, получить преимущества над другими и захватить власть. В Средние века незыблемым было правило: кто владеет землёй, тот и властвует. Возможно, Ярослав полагал, что такой порядок поможет избежать междоусобной борьбы князей, которые стремились стать полновластными государями в своих княжествах. Ведь получилось же это у Вильгельма I Завоевателя, который сумел сохранить за собой власть на завоёванной им в 1066 году территории Англии и предотвратить процесс феодальной раздробленности. Правда, там условия были несколько иные. Ещё будучи герцогом и правителем Нормандии, Вильгельм, которого называли позорным именем «незаконнорождённый», во главе небольшого отряда головорезов переплыл через Ла-Манш и достаточно легко сломал сопротивление англосаксонского ополчения. Став английским королём, объявил себя собственником всех земель в королевстве. Именно он наделял своих родственников и приближённых землями чересполосно, то есть в разных частях королевства, и сформировал иной принцип вассальных отношений – «вассал моего вассала – мой вассал». Во Франции и Германии, позже и в России был – «вассал моего вассала – не мой вассал». Утвердись английский принцип в Древнерусском государстве, может, и не было бы кровавых междоусобиц. Но не сложилось. Братья совместно правили на Руси до 1073 года, а затем стали враждовать. И это в условиях активизации половцев.

Сыновья услышали отца, поняли, согласились и стали править вместе. Младшие Святослав, Всеволод, Вячеслав и Игорь признали Изяслава старшим и не претендовали на престол вне очереди. Впервые на Руси после смерти правителя не началась кровавая борьба за власть. В самом начале система лествицы Ярослава Мудрого заработала. Великим князем Киевским стал Изяслав Ярославич. В Переяславле – Всеволод, в Смоленске – Вячеслав, во Владимире и Больше – Игорь. «После смерти Ярослава власть над Русской землёй не сосредотачивается более в одном лице: единовластие, случившееся иногда до Ярослава, не повторяется; никто из потомков Ярослава не принимает, по выражению летописи, „власть русскую всю“, не становится „самовластцем Русстей земли“. Это происходит оттого, что род Ярослава с каждым поколением размножается всё более, и земля Русская делится и переделяется между подраставшими князьями» (В. О. Ключевский. Русская история. М., 2005. Кн. 1. С. 135).

Установленная система престолонаследия делила Русь на уделы и привела к её гибели, т. к. князья старались занять главный стол вне очереди и воевали друг с другом. Но в данном случае, на мой взгляд, главной причиной был человеческий фактор. Этот фактор на протяжении всей истории России играл основную роль, и мы на конкретных примерах будем останавливаться более подробно. То есть были особые выдающиеся личности, которые возвышали страну, а посредственные и бездарные, да ещё из-за военных вторжений извне, приводили к её крушению.

В данном случае, если мы отмечали роль Ярослава Мудрого как выдающегося правителя, то его сын Изяслав вошёл в историю как бездарный политик. Он вырос слабовольным, слабохарактерным и внушаемым человеком. Отчасти был алчным и не имел широкого взгляда на мир, мыслил узко. Именно он вбил первый гвоздь в гибель Древней Руси. Умерший сын Владимир оставил наследника, Ростислава Владимировича, который был пятым по счёту среди братьев и стоял перед детьми самого Изяслава, т. к. был сыном его старшего брата. После ранней смерти младших сыновей Ярослава Мудрого, Вячеслава и Игоря, Ростислав Владимирович стал вообще третьим в очереди после Святослава Ярославича и Всеволода Ярославича. А князей, чьи отцы, не правившие в Киеве, умерли, становилось всё больше. Остались сам Изяслав в очереди на престол и Святослав Черниговский и Всеволод Переяславский. Далее уже идут внуки Ярослава Мудрого. Но как иногда бывает в ответственный момент, лично-корыстные мотивы пересилили здравый смысл.

Изяслав вздумал поправить лествицу. По его мнению, сыновья князей, не правивших в Киеве, каким и является Ростислав Владимирович, внук Ярослава Мудрого, и дети Вячеслава и Игоря Ярославичей, выпадают из лествицы. Если отец не дожил до престола, то его дети вылетают из очереди. Будем считать, что Изяслав Ярославич не понял суть лествицы, а может, и не хотел её понять. Он этой реформой обнулял её смысл. После изменения системы появились обиженные и недовольные князья. Братья молча отнеслись к такому решению. Великий князь – и он же старший брат, его слово последнее. Таким образом, из-за внесённых поправок Ростислав и его дети лишались Киевского престола. Из очереди выпадали и дети Вячеслава и Игоря. Это была историческая ошибка, приведшая к краху Руси. Но зато на очереди остались два сына Ярослава Мудрого, а после идут сыновья Изяслава.

Изяслав сам по себе был слабым руководителем и быстро настроил народ против себя, упустил контроль над знатью, которая этот народ обирала до нитки. При нём вольготно себя чувствовали евреи, которые заняли целый квартал в Киеве и преспокойно занимались расточительством, работорговлей и прочими любимыми делами в ущерб коренному населению. Жена у Изяслава была полячка, а окружающие его священники – греки. Все они пристроились хорошо, и каждый из них направлял решения князя в свою пользу. Хорошо было всем, кроме страны и её народа.

Ярослав Мудрый разбил печенегов, а после них в Причерноморье из Казахстана и Урала перекочевали половцы (куманы). Они продолжили дело предшественников, стали активно совершать набеги на Русь. Их нашествие началось в 1068 году, а вышедшие им на встречу объединённые силы братьев Изяслава, Святослава и Всеволода были разгромлены, и кочевники осадили Киев. Горожане стали требовать выдать им оружие, но знать убедила князя не выдавать его, т. к. слишком много обид накопилось у народа. Лично-корыстные цели были сильнее государственных интересов. Вот тут и начинается довольно любопытная традиция и отличие от политики США. Ведь до сих пор власти боятся того, чтобы у народа было оружие.