Текст книги "1942. Воздушная война в Заполярье. Книга первая (1 января – 30 июня)."

Март 1942 г.

К началу марта 1942 года советская авиация в Заполярье значительно увеличилась численно, в основном за счет импортных поставок. Боевой состав авиационных частей на мурманском, кандалакшском и кестеньгском направлениях был следующим:

Таблица 3

Боевой состав ВВС Северного флота 1 марта 1942 года:

Таким образом, ВВС Северного флота, ВВС 14-й армии и 122-я ИАД ПВО на мурманском, кандалакшском и кестеньгском направлениях в начале марта 1942 года в своем составе имели:

– 21 исправный бомбардировщик и торпедоносец (12 СБ, 5 Пе-2 и 4 ДБ-3Ф), неисправных имелось 13 бомбардировщиков (2 Пе-2 и 11 СБ), процент исправности составлял 62 %;

Таблица 4

Боевой состав ВВС 14-й армии 7 марта 1942 года

Таблица 5

Боевой состав 122-й ИАД ПВО 5 марта 1942 года

– 145 исправных истребителей (81 «Харрикейн», 9 Р-40, 8 МиГ-3, 7 ЛаГГ-3, 14 И-16, 15 И-153 и 11 И-15бис); неисправных имелось 91 истребитель (43 «Харрикейна», 12 Р-40, 5 МиГ-3, 3 ЛаГГ-3, 10 И-16, 11 И-153 и 7 И-15бис), процент исправности истребителей был 61 %;

– 12 исправных ночных бомбардировщиков Р-5, неисправных имелось 3 Р-5, процент исправности составлял 80 %;

– 19 исправных гидросамолетов (2 ГСТ, 2 Че-2 и 15 МБР-2), неисправных имелось 8 гидросамолетов (2 Че-2 и 6 МБР-2), процент исправности составлял 70 %.

Состав авиационных сил противника к началу марта мало чем изменился по сравнению с январем 1942 года. По данным документов «Einsatzbereitschaft der Fliegende Verbände», боевой состав частей и подразделений 5-го Воздушного флота, действовавших на Восточном фронте 28 февраля 1942 года, был следующим:

– отряд двухмоторных истребителей 6.(Z)/JG5 – 15 Bf-110, из них 7 боеготовых;

– истребительная группа II/JG 5 в составе двух отрядов – 27 Bf-109E, из них 15 боеготовых (7 марта – 31 Bf-109E, из них 15 боеготовых);

– отряд дальних разведчиков-бомбардировщиков 1.(F)/124 – 11 Ju-88, из них 7 боеготовых, а также 1 боеготовый Do-215;

– разведывательный отряд 1.(H)/32 – 7 Hs-126, из них 4 боеготовых (здесь отсутствуют сведения о количестве Do-17);

– группа пикирующих бомбардировщиков I/StG5 – 31 Ju-87R, из них 16 боеготовых;

– отряд бомбардировщиков 1./KG26 (численность неизвестна);

– часть группы бомбардировщиков I/KG30 в составе 1-го и 2-го отрядов. Всего I/KG30 28.02.1942 имела 20 Ju-88, из них 10 боеготовых (7 марта – 21 Ju-88, из них 15 боеготовых).

1 марта 1942 г.

1 марта из Исландии в Мурманск вышел очередной союзный конвой PQ-12 в составе 18 транспортов в сопровождении английских боевых кораблей. Одновременно из Мурманска в Англию вышел обратный конвой QP-8 в составе 15 транспортов в сопровождении 8 английских и советских боевых кораблей. 5 марта конвой PQ-12 был обнаружен с воздуха немецким разведчиком FW-200 «Кондор» 40-й бомбардировочной эскадры. На следующий день, 6 марта, немцы выслали на перехват конвоя линкор «Тирпиц» и три эсминца. Это была первая операция надводных сил противника против союзных конвоев. Вечером этого же дня английская подводная лодка «Сивулф» обнаружила немецкие боевые корабли и отправила радиосообщение, которое принял командующий адмирал Тови. Англичане, предугадывая действия немцев, рассчитывали выманить конвоями линкор «Тирпиц» и уничтожить его в открытом бою. Для этого были задействованы авианосец, линкоры, крейсера и эсминцы. Расчет англичан был верным, но немецкие и английские боевые эскадры разошлись в снегопаде, не позволявшем вести воздушную разведку. Перехватить конвой PQ-12 немцам также не удалось, в том числе из-за невозможности произвести воздушную разведку. 7 марта эсминцы противника встретили только одиночное советское судно-лесовоз «Ижора», капитан В. И. Белов, которое входило в состав конвоя QP-8 и отстало от него из-за неполадок в двигателе. Встретив вражеские боевые корабли, экипаж советского судна передал сообщение о противнике, принятое как конвоями PQ-12 и QP-8, так и английской эскадрой, охотившейся за «Тирпицем». По немецким данным, экипаж «Ижоры», не желая сдаваться, не только произвел радиопередачу о противнике, но и открыл ответный огонь по эсминцам противника из единственной 37-мм пушки! Эсминцы открыли артиллерийский огонь из главного калибра, но зажженная «Ижора», груженная лесом, никак не хотела тонуть. Две выпущенные торпеды прошли мимо нашего судна, тогда эсминец «Шеманн» сбросил под «Ижору» две глубинные бомбы, после чего лесовоз утонул. При этом выжил только старший помощник Валов, но и он погиб в немецком концлагере. Утром 8 марта немецкие эсминцы убыли на заправку в базу, а линкор «Тирпиц» остался один, производя поиск конвоев до вечера, когда было принято решение о прекращении операции и возвращении в базу. Английская эскадра тем временем шла наперерез «Тирпицу». Утром 9 марта немецкий линкор в сопровождении одного эсминца был обнаружен на пути в Тронхейм авиационной разведкой в 80 милях от английской эскадры. Для нанесения торпедного удара с авианосца «Викториес» были подняты две группы из 6 и 12 торпедоносцев «Альбакор», которые обнаружили «Тирпица» и сбросили по нему торпеды. Попаданий не последовало, а зенитным огнем были сбиты два торпедоносца. Причем некоторые экипажи «Альбакоров» вели обстрел линкора из пулеметов и легко ранили трех моряков. Столь настойчивые действия англичан наверняка сказались на дальнейшем боевом применении линкора «Тирпиц», так как немецкое командование стало очень осторожно его использовать. Нашим четырем подводным лодкам, находившимся в море, 7 марта была поставлена задача прикрыть конвой PQ-12 от атак кораблей противника, перехватить и уничтожить «Тирпиц». 8 марта подводная лодка Д-3 обнаружила мачты и дым кораблей на удалении 50–70 кабельтовых, но корабли скрылись в снежном заряде. Тем временем конвой PQ-12 без потерь прибыл в Мурманск 12 марта, а конвой QP-8 пришел в Рейкьявик на сутки раньше, 11 марта. Конвой PQ-12 доставил в Советский Союз 200 самолетов (136 «Харрикейнов», 20 Р-39 и 44 Р-40), 162 танка, 53 бронетранспортера.

1 марта в связи с участившимися налетами фашистской авиации на мурманском и кандалакшском направлениях вышло боевое распоряжение командующего Карельским фронтом – нанести удары по аэродромам противника. Согласно этому приказу ВВС Северного флота должны были бомбить аэродромы Хебуктен и Луостари, а ВВС 14-й армии – аэродромы Алакуртти и Рованиеми.

2–4 марта 1942 г.

1 и 2 марта из-за сложных метеоусловий боевые действия авиации были ограниченными. Перед вылетами на бомбардировку аэродромов были выполнены разведывательные полеты для вскрытия базирования авиации противника. Так, 2 марта ледовый аэродром Кестеньга разведывали 3 ЛаГГ-3 145-го ИАП. С восточной окраины аэродрома стреляла зенитная артиллерия, но никаких самолетов обнаружено не было, следов на аэродроме тоже не было. Очевидно, что отсюда Ю-87 также перебазировались на аэродром Хебуктен для нанесения ударов по мурманскому порту. На аэродроме Кестеньга остались как минимум 4 Ме-109Е, один разведчик «Дорнье-17» и один разведчик «Хеншель-126», которые продолжали вылетать на разведку на кестеньгском направлении.

2 марта разведку с фотографированием аэродрома Хебуктен выполнил одиночный Пе-2 2-го ГКАП ВВС СФ, в районе Вайтолахти его ожидали 5 «Харрикейнов».

3 марта в 14:47 ледовый аэродром Кестеньга снова разведывали 3 ЛаГГ-3 145-го ИАП, в этот раз был отмечен взлет двух самолетов с аэродрома.

3 марта немцы попытались нанести бомбардировочный удар по мурманскому порту. Согласно боевому донесению 5-го воздушного флота в 12:00 с аэродрома Хебуктен взлетели 8 Ю-87 и 4 Ме-110, в районе Луостари к ним присоединились 5 Ме-109Е 5-го отряда. Заданием была бомбардировка портовых сооружений Мурманска. Из-за плохих погодных условий «Юнкерсы-87» отбомбились с пикирования с высоты 4000 м до 1000 м по запасной цели – пункту Эйна на полуострове Рыбачий. Экипажи доложили о разрушении одного барака, однако в действительности никаких повреждений и потерь не было.

Кроме «Юнкерсов-87», на мурманское направление перебазировалась и часть «Юнкерсов-88» 3-й группы 30-й бомбардировочной эскадры (III/KG30) из западной Норвегии. 3 марта в 15:30 с аэродрома Банак на разведку кораблей в море вылетели 6 Ю-88 3-й группы, посадка была в Луостари. Причем загрузка была 5 бомб SC1000 калибром 1000 кг и 7 бомб SC500 калибром 500 кг, то есть экипажи Ю-88 должны были бомбить крупные морские цели при их обнаружении, но из-за наступившей темноты и плохой видимости бомбы были сброшены в море.

После выполнения разведки аэродромов противника в течение 1–3 марта удары по немецким аэродромам были нанесены ночью с 3 на 4 марта и днем 4 марта. На кандалакшском направлении в период 21:50–01:00 (с 3 на 4 марта) одиночные бомбардировки аэродромов Алакуртти, Кемиярви и Рованиеми выполнили 3 СБ 137-го КББП и 11 Р-5 668-го НБАП. Из-за плохих метеоусловий три самолета отбомбились по запасным целям: 2 СБ – по железнодорожной станции Рованиеми, 1 СБ – по Кемиярви. По данным противника, в районе Рованиеми три бомбы упали вблизи военного лагеря, но разрушение получил финский дом, где погиб один человек и трое получили ранения. По аэродрому Кестеньга в период 03:30–03:45 отбомбились 2 СБ 80-го КББП, было сброшено 4 ФАБ-250 и 4 ФАБ-100. По данным противника, на аэродроме Кестеньга в 03:30 была повреждена одна грузовая автомашина.

Утром 4 марта по аэродрому Алакуртти нанесли бомбардировочный удар 5 СБ 137-го КББП в сопровождении 5 «Харрикейнов» 760-го ИАП. Бомбы были сброшены в 08:30 с горизонтального полета с высоты 2000 метров. На аэродроме летчики наблюдали четыре Ме-109. По аэродрому было сброшено 4 ФАБ-250, 22 ФАБ-100, 6 ФАБ-50 и 4 ЗАБ-50. Летчики доложили, что уничтожили одну зенитную батарею и 4 Ме-109, но данные противника это не подтверждают. Согласно боевому донесению 5-го воздушного флота в 08:20–08:30 по аэродрому Алакуртти с высоты 4200 метров отбомбились 4 СБ и 3 «Харрикейна», две зажигательные бомбы попали в хозяйственные постройки, возник пожар, но его быстро ликвидировали. В этом же донесении отмечено, что в 08:30 с аэродрома Алакуртти по тревоге взлетели 2 Ме-109Е, которые соприкосновения с противником не имели, хотя действительная высота полета наших самолетов была всего 2000 метров. Таким образом, истребители противника не смогли отразить этот бомбардировочный налет, вероятно, по причине позднего обнаружения наших самолетов.

На мурманском направлении противник начал день 4 марта с разведки Кольского залива парой Ме-109Е 5-го отряда, вылетевших в 08:30 с аэродрома Луостари. На обратном пути «мессеры» проштурмовали наш обоз на полуострове Рыбачий, заявив, что взорвали один бензовоз. С нашей стороны нет данных о результатах этого налета. Затем, по данным противника, в 12:50–13:05 пара разведчиков Ме-110 (с аэродрома Хебуктен) атаковала небольшое грузовое судно и сторожевик, заявив, что повредила судно близким разрывом бомб и бортовым оружием. В оперсводке Северного флота была отмечена атака пары Ю-88 по орудию зенитной батареи № 585 в районе губы Сайда, при этом три человека получили ранения. Затем, по данным противника, еще один разведчик Ю-88 из 1-й группы, вылетевший с аэродрома Луостари, сбросил с пикирования две 500-кг бомбы по пункту Эйна в 14:16, никакие повреждения в оперсводке Северного флота не отмечены.

В свою очередь ВВС Северного флота во исполнение приказа командующего Карельским фронтом нанесли штурмовые удары по аэродрому Луостари силами 78-го истребительного авиационного полка. В предыдущие месяцы на «Харрикейнах» проводилось срочное усиление вооружения: на них установили реактивные снаряды РС-82 и РС-132, что позволило использовать этот тип истребителя для нанесения штурмовых ударов. Перед нанесением удара была спланирована предварительная воздушная разведка аэродрома Луостари для выявления расположения на нем самолетов. 3 марта погодные условия не позволили выполнить планировавшийся крупный налет, так как облачность стояла 7–8 баллов высотой 300–2000 метров, местами до 10 баллов, проходили снежные заряды, видимость в которых была 1–5 километров. В этот день удалось произвести только разведку аэродрома Луостари последовательно тремя группами. Первой в 12:00 произвела разведку с высоты 3200 метров четверка «Харрикейнов» 78-го ИАП. По данным противника, на перехват взлетели 3 Ме-109Е 5-го отряда в 12:02, то есть в момент прохода аэродрома нашими разведчиками, но не смогли перехватить их из-за наличия превышения.

Организация налета была возложена на командира 78-го ИАП, тем самым ему была предоставлена свобода действий в определении своим решением порядка и времени нанесения удара, что, как показали дальнейшие события, было весьма правильным. Командир 78-го ИАП выделил для проведения операции три группы «Харрикейнов», всего 24 истребителя‚ то есть почти весь авиаполк. Первая ударная группа в составе 9 «Харрикейнов» 1-й эскадрильи, оснащенная эресами, должна была первой заходить на цель – стоянки самолетов. За ней атакует вторая группа подавления ПВО аэродрома в составе 8 «Харрикейнов» 2-й эскадрильи, которые также были оснащены эресами. Третья группа в составе 7 «Харрикейнов» 3-й эскадрильи, оставаясь на высоте 1200 метров, должна была на отходе прикрывать две ударные группы и связать боем истребителей противника. Маршрут подхода – над малозаселенной территорией южнее Луостари. Высота полета первой ударной группы – бреющая, за ней две группы с превышением 200 метров. Строй самолетов – в составе пар левым пеленгом с интервалами по времени между группами в 1 минуту. Налет был произведен в полном соответствии с этим планом, но перенести его пришлось по погодным условиям с 3 на 4 марта.

4 марта в 12:00–12:05 24 «Харрикейна» произвели взлет с аэродрома Ваенга-1, через 20 минут группа была в районе цели. Метеоусловия по маршруту полета были сложными: облачность 6–8 баллов высотой 600–1500 метров, временами шли снежные заряды. Тем не менее выход на цель был достаточно точным, и «Харрикейны» подошли на бреющей высоте совершенно неожиданно для противника. Как и планировалось, первой зашла на цель в 12:20–12:25 ударная группа в составе 8 «Харрикейнов» 1-й эскадрильи. Атака была произведена с одного захода с севера на юг снарядами РС-82 и пулеметами по трем бомбардировщикам Ю-88 и «Хейнкелю-111», двум «Мессершмиттам-109» а также по одному домику, в который забежали несколько человек. На отходе летчики заметили взлетевшие с южной части аэродрома два Ме-109Е, которые в бой не вступили и улетели на запад. ПВО аэродрома среагировала с запозданием, зенитные пулеметы и автоматы начали стрелять вслед первой ударной группе. Вторая группа подавления ПВО в составе восьми «Харрикейнов» 2-й эскадрильи, то есть группа обеспечения, вышла на цель через одну минуту, обстреляла капониры, землянку, автомашины и зенитные точки аэродрома, заставив их замолчать. Тем временем группа прикрытия в составе 7 «Харрикейнов» 3-й эскадрильи согласно плану набрала высоту 1200 метров и заняла зону ожидания. Задачей этой группы было «сковывание истребителей и уничтожение в воздухе». Две ударные группы «Харрикейнов» при возвращении на свой аэродром атаковали также и колонну автомашин противника. Все участвовавшие в налете самолеты благополучно вернулись на свой аэродром. Согласно боевому донесению 5-го Воздушного флота в этом налете один «Хейнкель-111» получил тяжелое повреждение, один «Хейнкель-111» и два Ме-109 были легко повреждены, один солдат был легко ранен.

Результаты удара истребителей 78-го ИАП зафиксировал разведчик Пе-2 2-го ГКАП, который прошел на высоте 2000 метров над аэродромом Луостари через 40 минут после налета, сопровождение обеспечивали «Харрикейны». Разведчик на заснеженном фоне обнаружил 4–5 поврежденных капониров и был обстрелян сильным огнем зенитной артиллерии. При подходе к аэродрому один Ме-109 взлетел и шел на хвосте «Петлякова» до реки Западная Лица, где ушел в сторону.

После посадки «Харрикейнов» начальник ВВС ВМФ генерал-лейтенант Жаворонков‚ находившийся в это время на аэродроме‚ поблагодарил летчиков за выполнение боевого задания. Однако, несмотря на вполне успешный налет, командующий ВВС Северного флота решил, что желаемого результата достигнуто не было. Командующий отдал приказ нанести сразу же после подготовки повторный удар теми же силами по аэродрому Луостари. Однако принятое решение нанести повторный удар в этот же день было ошибочным‚ так как противник после первого налета уже был в готовности к отражению последующих налетов.

Повторный вылет состоялся после дозаправки и зарядки боекомплектов в 16:00. Три группы из 8, 8 и 6 «Харрикейнов» имели те же функции, что и в первом вылете: ударная, группа подавления ПВО и группа связывания вражеских истребителей. Одному самолету из третьей группы пришлось вернуться из-за выбивания бензина из-под крышки заправочной горловины. Стремясь подойти к цели незаметно, 21 «Харрикейн» летел на высоте порядка 50– 100 метров, используя рельеф местности. Через двадцать минут первая ударная группа в составе 8 «Харрикейнов» 1-й эскадрильи была в районе цели. При подходе к аэродрому Луостари на бреющей высоте ведущий этой ударной группы командир эскадрильи капитан Алагуров запросил у летчиков своей группы: «Кто видит аэродром?». Заметив взлет вражеских истребителей, что послужило подсказкой, командир со своей группой сделал подскок и довернул на аэродром. Заход на стоянки самолетов в этот раз был произведен с юго-востока на север. Выпустив с дистанции 500 метров 4 РС-82 и открыв огонь из пулеметов, капитан Алагуров попал по двухмоторному бомбардировщику прямо в фюзеляж, где произошел взрыв. Летчик посчитал, что был уничтожен «Юнкерс-88», по немецким данным, был поражен «Хейнкель-111». Старший лейтенант Реутов с дистанции 400 метров выпустил еще более мощные 4 РС-132 по бомбардировщику и обстрелял его пулеметным огнем, в результате чего у «Хейнкеля-111» отвалилась плоскость крыла. В этот раз противовоздушная оборона вражеского аэродрома встретила наши самолеты во всеоружии: зенитки открыли сильный и точный огонь по атакующим самолетам, а по тревоге, по данным противника, взлетели 5 «Мессершмиттов-109Е» (наши летчики доложили о 7–9 Ме-109). Первая ударная группа из 8 «Харрикейнов» встретила 4 Ме-109Е, два из них шли на лобовых курсах, а два находились левее. По ним пилоты «Харрикейнов» выпустили несколько пулеметных очередей, «мессеры» уклонились от атаки и вступили в воздушный бой со второй группой «Харрикейнов». Расчеты мелкокалиберной зенитной артиллерии открыли точный огонь, в результате которого пять из восьми самолетов ударной группы 1-й эскадрильи получили попадания снарядов и осколочные пробоины. «Харрикейн» капитана Алагурова имел пробоину в хвостовом оперении. Самолеты старшего лейтенанта Реутова и младшего лейтенанта Полякова получили пробоины от зенитных снарядов в хвостовых частях фюзеляжей, имелись осколочные пробоины. Самолет сержанта Романова получил попадание зенитного снаряда в маслобак, обтекатель сорвало, возник пожар, тем не менее летчику удалось сбить пламя и нормально сесть на своем аэродроме. Самолет старшего лейтенанта Синева также был подбит зенитками, в результате чего летчик произвел вынужденную посадку на озеро Кулонга в районе Мурманска, а самолет вскоре эвакуировали и отправили в ремонт. Через полчаса раненного летчика нашли с воздуха и вскоре доставили в госпиталь. Таким образом, первая ударная группа «Харрикейнов» смогла нанести удар по вражеским самолетам, но сильно пострадала от зенитного огня, после чего на малой высоте направилась на свой аэродром. При подходе к аэродрому Луостари вторая группа «Харрикейнов» 2-й эскадрильи сделала также подскок на высоту 200–300 метров для штурмовой атаки и здесь была атакована группой Ме-109Е‚ теми самыми, которые разошлись с первой ударной группой «Харрикейнов». В результате эта группа «Харрикейнов» не смогла отстреляться по зенитным точкам. Лишь капитану Курзенкову удалось выпустить два снаряда РС-82 по двум бомбардировщикам на стоянке, снаряды разорвались под плоскостями. На малой высоте завязался воздушный бой прямо над восточной окраиной аэродрома, причем наши истребители старались вести бой парами, атакуя противника сзади, а также в лоб. Пилоты «Мессершмиттов» использовали скоростные и скороподъемные качества своих самолетов, атакуя с малой высоты снизу-вверх с последующим набором высоты. При этом было отмечено, что противник не уклоняется от лобовых атак, как прежде. Зенитная артиллерия вела сильный огонь по нашим самолетам. Капитан Мозеров и его ведомый сержант Бокий из 2-й эскадрильи на высоте 300 метров в первой атаке сошлись с Ме-109Е в лоб. Дальше летчики заметили, как пара «Мессершмиттов» заходит снизу в хвост отходящей паре штурмовавших «Харрикейнов», и пошли на них в атаку. Одного из «Мессершмиттов» атаковал снизу-сзади капитан Мозеров. Выпустив три длинные пулеметные очереди с дистанции 50 метров, летчик заметил, как вражеский самолет задымил и резко пошел со снижением, оставляя за собой струю черного дыма. Ведомый сержант Бокий стал преследовать этого «Мессершмитта» до земли и после посадки доложил, что сбитый Ме-109 упал в южной части аэродрома, ему засчитали сбитый Ме-109, но это не подтверждается данными противника. Старший лейтенант Покровский (2-я эскадрилья) при подходе к Луостари заметил в воздухе 6 Ме-109, одна пара атаковала ведомого первого звена сержанта Саввина (2-я эскадрилья). Старший лейтенант Покровский с высоты 400 метров сзади атаковал одного из этих «Мессершмиттов», противник задымил и ушел со снижением, летчик после посадки доложил, что Ме-109 «предположительно сбит», и ему впоследствии засчитали победу. Атаку второго Ме-109 отбить не удалось, так как вторая пара «Мессершмиттов» зашла в хвост самолету Покровского, который увернулся от этой атаки резким скольжением на правое крыло и виражом с набором высоты. При этом самолет старшего лейтенанта Покровского получил две пушечные пробоины в правой плоскости, тем не менее летчику удалось благополучно вернуться на свой аэродром. «Харрикейн» сержанта Саввина тем временем был подбит «Мессершмиттами», летчик перетянул линию фронта и сел на вынужденную посадку на своей территории в районе озера Нялъявр. Летчик вернулся в свою часть 6 марта, а его самолет был списан как не подлежащий ремонту. Старший лейтенант Курзенков (2-я эскадрилья) атаковал самолеты на земле, после выхода из атаки заметил одного Ме-109 на высоте 200–300 метров и с близкой дистанции на вираже выпустил две длинные очереди, ему также засчитали этот самолет как сбитый. Старший лейтенант Родин (2-я эскадрилья) атаковал Ме-109Е в лоб. Третья группа в составе 5 «Харрикейнов» 3-й эскадрильи согласно плану при подходе к аэродрому набрала высоту 800–1200 метров, и пилоты заметили, как три Ме-109 заходят в лобовую атаку предыдущей группе. 3-я эскадрилья развернулась на «мессеров», но те уклонились от атаки. После этого командир 3-й эскадрильи встал в замкнутый круг с «Харрикейнами» 2-й эскадрильи, которые стали отходить на свою территорию. Три летчика – капитан Шведов, лейтенант Амосов и сержант Гредюшко из состава прикрывающей группы 5 «Харрикейнов» 3-й эскадрильи находились позади основной группы. Старший лейтенант Амосов из 3-й эскадрильи, заметил, как пара «Мессершмиттов» атакует впереди идущую пару «Харрикейнов» в хвост и, имея превышение, сзади-сверху сам атаковал «Мессершмитта» на высоте 150 метров. Таким образом, старший лейтенант Амосов отбил эту атаку противника, но при этом сам попал под удар других «мессеров» и на поврежденном «Харрикейне» произвел вынужденную посадку на лед озера на нашей территории в районе Урдозера. Летчик не пострадал, а самолет позже был эвакуирован и отправлен в ремонт. По докладу лейтенанта Амосова, ему был засчитан один сбитый Ме-109. Капитан Шведов, также из 3-й эскадрильи заметил, что его ведомого (очевидно, сержанта Гредюшко) атакует пара «Мессершмиттов» снизу-сзади, а ему в лоб выходит третий «мессер». Шведов выпустил в лоб эресы и открыл огонь из пулеметов, в это время сзади-сверху и снизу его атаковали еще два или три «Мессершмитта-109», летчик стал вести бой на виражах на высоте 100 метров. Одна из очередей «Мессершмиттов» угодила в мотор, который вскоре заклинило, и Шведов пошел на вынужденную посадку в 6–7 километрах южнее Луостари. При посадке в сопках «мессеры» продолжали обстреливать «Харрикейн» и вели огонь после его приземления, явно намереваясь убить летчика. Но все обошлось благополучно: капитан Шведов перешел линию фронта и на шестые сутки прибыл в свою часть. Летчик провел в зимней тундре несколько суток, выбираясь из вражеского тыла! Третий «Харрикейн» сержанта Гредюшко из состава группы прикрытия 3-й эскадрильи также получил повреждения в воздушном бою, летчик совершил вынужденную посадку на нашей территории в районе линии фронта, самолет был отправлен в ремонт. Сразу после посадки «Харрикейнов» на поиски невернувшихся летчиков стали вылетать самолеты. Еще несколько дней велись поиски с воздуха, пока последний пилот, капитан Шведов, не возвратился в свою часть.

Из приведенного описания второго налета на аэродром Луостари можно выделить три основных момента:

1) как и в первом налете, ударная группа смогла нанести штурмовой удар по стоянкам самолетов, при этом мелкокалиберная зенитная артиллерия смогла повредить большую часть самолетов этой группы (5 из 8), один из которых (старшего лейтенанта Синева) сел на вынужденную посадку;

2) группа подавления ПВО, подошедшая к цели вслед за ударной группой, была атакована истребителями противника. После нескольких первых атак в воздушном бою эта группа замкнула оборонительный круг и сравнительно благополучно вернулась на свой аэродром, в том числе благодаря тому, что три «Харрикейна» из группы прикрытия приняли на себя основной удар «Мессершмиттов-109Е». Из состава 2-й эскадрильи был подбит «Харрикейн» сержанта Саввина, самолет был списан как не подлежащий ремонту;

3) 3-я эскадрилья согласно заданию при подходе к цели набрала высоту, это позволило лейтенанту Амосову атаковать истребитель противника сверху-сзади. Заметив отход 2-й эскадрильи, часть 3-й эскадрильи встала в замкнутый круг с самолетами 2-й эскадрильи, а два пилота из 3-й эскадрильи, Шведов и Амосов, заметив атаки по «Харрикейнам», сами атаковали «Мессершмиттов» в хвост. Именно третья прикрывающая группа «Харрикейнов» 3-й эскадрильи и понесла основные потери в воздушном бою. Три из пяти «Харрикейнов» 3-й эскадрильи были подбиты и совершили вынужденные посадки. «Мессершмитты» вели воздушный бой вблизи аэродрома и преследовали только подбитый «Харрикейн» капитана Шведова до его приземления в 6–7 километрах южнее Луостари.

В завершение всей операции за «Харрикейнами» на высоте 2400 метров прошел разведчик Пе-2 для фотоконтроля результатов удара. При подходе к аэродрому экипаж Пе-2 наблюдал, как на фоне снега рвались эресы на стоянках самолетов, в дополнение к ним Пе-2 сбросил 4 ФАБ-100, сфотографировал аэродром и развернулся на обратный маршрут. Вскоре на высоте 2000 метров разведчика начали преследовать один или два Ме-109Е, но экипаж Пе-2 сумел уйти за счет своей большой скорости.

Через 50 минут после посадки всей группы на поиски невернувшихся пяти экипажей 78-го ИАП вылетели 4 «Харрикейна», которые обнаружили на вынужденной посадке старшего лейтенанта Амосова. После этого еще несколько дней продолжались поиски, в конце концов все летчики вернулись в часть, то есть обошлось без потерь летного состава. Потери в ходе второго налета составили: два «Харрикейна», уничтоженные в воздушном бою, два «Харрикейна», поврежденные в воздушном бою и совершившие вынужденные посадки, а также один поврежденный «Харрикейн» на вынужденной посадке в результате обстрела зенитной артиллерией. В отчете о штурмовом ударе по аэродрому Луостари отмечено, что из пяти «Харрикейнов» три будут введены в строй, а в сведениях об отходе материальной части было указано, что эти самолеты подлежат среднему ремонту. Немецким пилотам засчитали два достоверно сбитых «Харрикейна» и два вероятно сбитых, а также один вероятно сбитый зенитной артиллерией. Эти заявки подтверждаются с нашей стороны с поправкой на 2 уничтоженных «Харрикейна» и три поврежденных. Летчикам – старшим лейтенантам Покровскому, Курзенкову, Амосову и сержанту Бокию были засчитаны 4 сбитых Ме-109, но это не подтверждается данными противника. В воздушном бою успех был на стороне противника.

В результате двух штурмовых ударов нашим летчикам были засчитаны три уничтоженных самолета: 1 Не-111, 1 Ю-88 и 1 Ме-109. Кроме самолетов, нашим летчикам засчитали уничтоженными 15 автомашин, 2 землянки и до 25 человек пехоты, а также поврежденными 10 автомашин. Расход боеприпасов в двух налетах составил 51 РС-82, 4 РС-132 и 47200 пулеметных патронов, последнее говорит о том, что пушек на «Харрикейнах» не было.

Согласно боевому донесению 5-го воздушного флота во втором налете прямым попаданием бомбы с самолета Пе-2 был уничтожен «Хейнкель-111», легко поврежденный в предыдущем налете. Время налета «Харрикейнов» в этом донесении указано 16:35, а сброс бомб с Пе-2 – 16:36, то есть практически одновременно. Но экипаж нашего Пе-2 не заявил о попаданиях своих бомб, а доложил, что видел разрывы эресов на стоянках самолетов. Это делает наиболее вероятным версию того, что попадание РС капитана Алагурова или старшего лейтенанта Реутова уничтожило «Хейнкель-111», а немцы приняли его за разрыв бомбы. В одном из атакованных «Хейнкелей-111» находился унтер-офицер Шрадер, который был убит пулей. Еще четыре или пять человек получили легкие ранения. В списке генерал-квартирмейстерства люфтваффе отмечены два Не-111Н-6 № 4908 и № 4321 из 1-й группы 26-й эскадры на аэродроме Луостари, которые в результате обстрела истребителями и бомбардировки получили по 35 % повреждений. Третий Не-111Н-6 № 4295 также отмечен пострадавшим в результате бомбардировки аэродрома Луостари, при этом отмечено, что процент повреждения будет позже, а по данным списка потерь, опубликованного в книге Ханну Валтонена «Luftwaffen pohjoinen sivusta», этот «Хейнкель-111» был уничтожен в бомбардировке, очевидно, что это и есть тот самый «Хейнкель-111», который отмечен в боевом донесении 5-го воздушного флота как уничтоженный. Кроме этого, как указано выше, в первом налете были легко повреждены два Ме-109Е, которые в списке генерал-квартирмейстерства люфтваффе не отмечены из-за незначительности повреждений. Таким образом, два штурмовых удара нанесли противнику весьма ощутимые потери.