Текст книги "Ковчег острова Альмендралехо. приключенческий роман"

– Музеи – это слишком скучно, я и так за свою жизнь слишком многого насмотрелся, чтобы в них ходить, а вот в деревню… Вобщем, я подумаю. Спасибо, Аренс, – сказал Фриц, вставая с кушетки.

После приёма лекарств Норман почувствовал себя как будто лучше: ему уже не являлись призрачные острова и всякие другие чертовские видения, да и спать он стал лучше. Но сегодня что-то не спалось. Он оделся потеплее и вышел на палубу. Океан качал сухогруз с кормы на нос, словно щепку. Свежий ветер срывал с гребней волн пену и бросал её в лицо Фрицу. На своем обычном месте Норман неожиданно увидел человека, в предрассветной синеве рассмотрел смуглое лицо матроса Баса. Тот стоял, опираясь на борта, и напряжённо всматривался в горизонт, словно хотел что-то там рассмотреть. Он не заметил капитана сразу и потому, когда Норман пробасил:

– Доброе утро, Бас, тоже не спится? – матрос вздрогнул и как-то испуганно посмотрел на капитана, не произнеся от растерянности ни слова. Потом овладел собой и выдавил из себя невпопад несколько фраз:

– Да это я так… Не спится, кэп… Доброе утро, кэп.

– Курить будешь, Бас?

– Спасибо, кэп. – Матрос взял из рук капитана сигарету, прикрывшись полой бушлата, прикурил её и жадно вдохнул дым. Долго стояли молча, не обращая внимания на брызги от свежего ветра и летящую с гребней волн пену.

– Ты сколько уже ходишь, Бас?

– Три года всего, кэп, – ответил матрос.

– На сколько у тебя контракт?

– На пять лет, герр капитан.

Опять замолчали. Капитан посмотрел на круглый профиль лица Баса, неожиданно спросил, думая о своём:

– Скажи, Бас, ты не замечал ничего странного в океане?

Норман заметил, как Бас неожиданно вздрогнул при этом вопросе, посмотрел в глаза капитану и ответил встречным вопросом:

– Что вы имеете в виду, кэп?

– Ну, не знаю. Например, огромного морского змея или летучего голландца, может, ещё какую чертовщину.

– А почему вы спрашиваете об этом, герр капитан?

– Да есть у меня некоторые сомнения… Видел я кое-что, но, может, это галлюцинации, вот…

После недолгой заминки Бас выстрелил окурком в волны и сказал:

– По правде говоря, кэп, однажды я видел что-то подобное, но… Вы ведь не считаете меня сумасшедшим, кэп?

– Нет-нет, что ты, – заверил Фриц матроса. – Мне как-то один знакомый врач сказал, что каждый человек по своему сумасшедший, только у одних сумасшествие проявляется очень чётко, а у других не проявляется всю жизнь. Просто последних больше, и они считают себя нормальными.

– Наверное, это так и есть, кэп, – отозвался Бас. – Наверное, я отношусь ни к тем и ни к другим.

– Почему?

– Ну… Только не смейтесь, герр капитан. Я расскажу вам кое о чём, а вы послушайте. – Бас снова замялся, а потом решился: – Я не знаю, что это было: полусон, видение или ещё какая чертовщина, но… Понимаете, я видел какой-то странный остров.

– Остров? Это точно? – почему-то обрадовался капитан.

– Да, да, именно остров, – горячо заговорил Бас. – Только этот остров был каким-то странным, герр Норман. Он появлялся то здесь, то там, он как будто плыл, то обгонял, то отставал, будто преследовал нас, а потом исчезал. Не знаю, кэп, может, это был мираж или призрак. Но ведь миражей в море не бывает, так герр капитан?

– Я, по правде, не знаю, – ответил Фриц. – А дальше, дальше что.

– Вы понимаете, герр капитан, я видел его четыре раза и каждый раз в разных частях океана. И уверяю вас, это был один и тот же остров, на нём росли деревья, на нём есть горы. Однажды мне показалось, что там кто-то движется, люди или животные.

– Люди? – спросил Норман. – Это точно?

– Я не уверен, герр капитан, но больно уж эти существа были похожи на людей.

– Ты это видел днём или ночью?

– И днем, и ночью, герр капитан. Ночью, мне кажется, я видел даже какие-то мерцающие огни. Ну, знаете, такие, похожие на огни Эльма.

– Так. – Норман задумался. – И ты никому об этом не рассказывал, Бас?

– Никому, герр капитан, вам первому. Сами понимаете, что бы обо мне подумали, – Бас покрутил у виска и присвистнул. – Святая Мария свидетельница. Я боялся, что меня засмеют или примут за сумасшедшего. Я боялся, что меня спишут на берег, герр капитан, как ненормального. А у меня, кэп, семья, дети, их кормить надо. Клянусь всеми святыми, это правда, что я вам рассказал. – Бас наложил на себя католический крест и внимательно посмотрел на своего начальника. – А что, герр Норман, вам тоже привиделась эта чертовщина?

– Ты точно сказал, Бас – привиделась. Но теперь я уже сомневаюсь, что мне это привиделось, – ответил капитан. – Ведь если привиделось не мне одному, то получается, что это вовсе и не призрак, а что-то совсем другое. Ведь не может же остров плавать, так, Бас?

– Я таких островов не видел, герр капитан. Правда, я где-то читал, что в Саргассовом море образуются такие острова из водорослей, но сам я их не видел.

– Что же нам делать, Бас, с этой информацией?

Бас пожал плечами и зябко поёжился, ничего не ответив своему капитану. Снова закурили. Неожиданно Норман сказал:

– Давай вот что мы сделаем, Бас: осторожно поспрашиваем у других, может, кто-то другой видел это привидение. Только аккуратненько, чтобы нас и на самом деле не приняли за заговорщиков или умалишённых.

– Я придумал, герр, как это сделать. – На смуглом широком лице матроса засветилась улыбка. – Мы будем рассказывать об этом всему экипажу, ну, вроде бы как морскую байку. Ведь моряки любят травить разные небылицы и истории, ведь, правда, кэп?

– Что ж, это можно попробовать, – согласился Фриц.

В минуты отдыха капитан Норман любил просто полежать в своей каюте и помечтать о чём-нибудь. В последнее время мечты его как бы притупились, уплыли, словно облака над океаном. Ну, о чем может мечтать человек: о счастье, об уютном доме или о семье, самых обыкновенных радостях жизни и покое после трудового дня. Ни счастья в общечеловеческом понимании, ни дома, ни семьи, ни покоя Фриц уже не ожидал. Но после того как ему показалось, что с того призрачного острова ему помахала косынкой Линда, Норман потерял покой, отчего ему и не спалось по ночам. Он вдруг вбил себе в голову, что его любимая жена, возможно, жива. Ведь он же не видел её мёртвой, не был на похоронах, не целовал на прощание её холодные губы. А вдруг в море нашли совсем не Линду, а совершенно другую женщину, ведь солёные морские воды так обезображивают лицо человека, если он долго пробыл в воде. Норман сам видел однажды, как в порту полицейские вытаскивали из воды на берег труп утопленника. На человека это было похоже мало, это походило больше на бревно с обломанными сучьями вместо конечностей или на огромную сваренную сосиску. Кожа на животе утопленника треснула, и из него вывалились внутренности, лицо напоминало маску из фильма ужасов, на котором вместо глаз были лишь две узкие щёлочки.

А вдруг Линда жива и каким-то необъяснимым образом и при необъяснимых обстоятельствах на самом деле оказалась на том призрачном, плавающем по океану острове? А что если это она ищет его, Фрица, и никак не может с ним соединиться вновь? Ведь она знает, что он плавает на «Дурбане», и подаёт ему знак, что она вовсе не мертва, а просто находится в неволе у каких-то неведомых существ.

Эти навязчивые мысли в последние дни так завладели Норманом, что он решил оповестить об этом весь мир: пусть знают, что его милая, дорогая Линда жива, и она, возможно, находится на плавающем острове у каких-то неведомых существ. Только как об этом рассказать людям? Может быть, выступить по телевидению, ведь телерепортёры так жадны до сенсаций, им надо повышать рейтинги телепередач, чтобы кормить зрителей рекламой, от которой они получают хорошие деньги?

А может быть, просто распустить слух об этом острове, ведь слухи иногда кажутся правдоподобнее любых реальностей? Нет, не годится ни то, ни другое. На телевидении его посчитают умалишённым и наверняка отправят в психушку до конца жизни, если же просто распустить слух, то никто не будет знать о нём, Нормане, а значит и о Линде. Нет, нет, это не годится. Самое лучшее – это написать письмо в какую-нибудь известную газету, там очень охочи до поедающих друг друга уток. Он где-то читал, как один журналист, чтобы посмеяться над легковерием своих читателей, написал заметку о том, как учёный купил 20 уток, изрубил одну из них и накормил остальных уток. Так он поступал до тех пор, пока не осталась всего одна утка, которая пожрала, таким образом, своих 19 подруг. Этим учёный якобы доказал прожорливость уток. И, что самое интересное, этот бред перепечатали многие газеты и журналы, а читатели поверили в это. Да, написать в газету – это самый лучший вариант. Только вот как подписаться: своим именем или псевдонимом? Если своим, то придётся объясняться или доказывать, а фактов и доказательств у него нет. Эх, если бы у него был фотоаппарат, но фотоаппаратов Норман не любил с тех самых пор, когда какой-то фоторепортёришка-папарацци заснял их с Линдой на пляже, где они целовались, а потом поместил фото в местной газете. «Ладно, подпишусь пока псевдонимом или вымышленным именем, а потом, если письмо опубликуют, я им позвоню и назову своё настоящее имя», – подумал Норман и, достав из стола листок бумаги, сел писать.

8

Другом Агафодрова в Думьяте оказался весёлый и вездесущий араб по имени Саид, который при первой встрече с супругами Подноветными представился на чистом русском:

– Здравствуйте. Зовите меня просто Саша. Вы не удивляйтесь, я учился в России, в Петербурге на судостроителя.

Алексею он пожал руку, а Глафире галантно поцеловал руку, не забыв при этом бросить по-восточному долгий взгляд на её пышную грудь в глубоком вырезе лёгкого платья. После чего он что-то сказал по-арабски Даниле и тот кивнул головой.

Встречались они в офисе у Саида, который располагался в большом старом здании на самом берегу Средиземного моря. Кабинет был украшен по-восточному пышно и щедро коврами, картинами, оружием и столиками с различными древними предметами от гигантских раковин до греческих амфор, видно, поднятых со дна моря. Начал разговор Саид с не очень радостных известий:

– Возникли некоторые трудности с прохождением через Суэцкий канал, в последнее время очень сильно выросли расценки на прохождение по нему.

– Насколько? – поинтересовался Агафодров.

– Почти на сорок процентов, – ответил Саид.

– Ого, – округлил глаза Данила, – откровенно говоря, я на такие сюрпризы не рассчитывал. Что делать будем?

Саид широко улыбнулся, провёл по своим жестким курчавым волосам и ответил:

– Не беспокойся, Даня, я уже всё продумал. Вот, смотрите. – Он нажал кнопку, и на большом мониторе, висящем на стене, появилась карта севера Египта. – Придется воспользоваться трейлером, это выйдет в три раза дешевле. Сначала мы дойдем на яхте по озеру Манзала до Порт-Саида, а оттуда на трейлере вдоль канала через Исмаилию до Суэца. А там уже водой через Красное море и Аденский залив выйдем в океан. Как, нравится вам такое путешествие?

Русские переглянулись. Агафодов вздохнул:

– Придётся, что же делать. Только почему ты меня не предупредил, мы хотя бы подготовились.

– А чего готовиться, – горячо воскликнул Саид, вскочив с кресла и замахав руками. – Всё уже готово. Трейлер у меня свой, яхта готова, вода, еда тоже есть, проедем с комфортом.

– Далеко? – жалобно спросила Глафира.

– Куда далеко? – не понял Саид.

– Ну, ехать далеко?

– Нет, каких-то сто семьдесят – сто восемьдесят километров. Мы их проскочим за два-три часа. Всё будет нормально.

– Слава богу, что это не Россия, – воскликнула Глафира, – в этом Египте совсем карликовые расстояния. У нас в Сибири от деревни до деревни дальше.

– Вот увидите, это будет весёлое путешествие, – воскликнул Саид. – Зато вы увидите болота и солончаки равнины Тима, аравийские пески, прекрасные Горькие озёра.

– А комары и скорпионы там есть? – спросила Глаша.

– Конечно, есть, – весело воскликнул Саид, не поняв иронии Глафиры. – Там даже верблюды и ящерицы есть.

– А как с визами? – спросил Алексей, – ведь мы будем проходить через столько стран.

– Визы все готовы, вот смотрите. – Саид вытащил документы и показал многочисленные штампы на паспортах. – Вот египетские, аравийские, суданские, йеменские, эфиопские, даже афаро-иссовские на всякий случай сделал.

На следующий день выехали рано утром, ещё затемно, пока не сменился бриз, и охлаждённый ночной ветер с пустынь дул в сторону моря. Огромный трейлер с просторной кабиной, где путешественники чувствовали себя, словно в собственной квартире, плыл по бесконечным пустым просторам, будто корабль среди океана. И если бы не сложенные мачты яхты, он наверняка походил бы на парусник среди пустыни.

Глафира и Алексей еще спали, прислонившись друг к дружке, Саид что-то высматривал на мониторе своего ноутбука, а Данила просто глазел в боковое окно, всматриваясь в темноту, словно ждал чего-то. Солнце выскочило из-за горизонта, словно чёрт из табакерки, изрыгнув свет на землю. И сразу стали видны солончаковые кочки, заросшие густой травой и камышом, горбы песчаных барханов и голубая лента Суэцкого канала, по которому непрерывным караваном шли морские суда. Вдоль шоссе проплывали небольшие деревеньки, где крестьяне выгоняли на пастбища скот, запрягали ослов и лошадей, чтобы начать новый день извечных крестьянских хлопот. Шоссе все больше заполнялось автомобилями, и скоро врывающийся в кабину трейлера шум их моторов стал напоминать азбуку морзе: ззз, ззз-ззз, ззз, ззз, ззз-ззз-ззз.

Эти шумы разбудили Глафиру, она сладко, без стеснения потянулась, протёрла ладонями глаза и тут же без обиняков заявила:

– Я хочу умыться и поесть. Леша, вставай, хватит дрыхуть, – она толкнула мужа в бок острым локотком, отчего тот вздрогнул и распахнул глаза. Пробормотал:

– Где мы? Уже приехали?

– Ага, – въедливо подтвердила Глафира. – Вставай, поухаживай за женой.

Саид сложил ноутбук, сказал:

– Если повезёт, то к вечеру мы придем в Халаиб, там заночуем.

– Почему, разве мы не можем пройти до Баб-эль-Мандебского пролива? – спросил Алексей.

– Почему нельзя, можно, – подтвердил Саид и уклончиво добавил, посмотрев почему-то на Глафиру, которая обтирала свое лицо мокрой тряпочкой: – Зачем спешить, к тому же ночью можно напороться на скалы или мели, особенно в районе Дахлакских островов у Эритреи. Там посмотрите гору Асотериба. Это как раз на границе с Суданом.

– Разве ты не знаешь район Дахлакских островов? – с тревогой спросил Данила. – Ведь ты сам говорил, что не раз ходил по Красному морю и можешь пройти его с закрытыми глазами.

Саид ушёл от прямого ответа, пожав плечами:

– Чего гадать, посмотрим.

Эта уклончивость не ускользнула от внимания Алексея, он подозрительно посмотрел на Саида и достал для Глаши термос с кофе.

В Суэце на разгрузочном терминале Саид куда-то долго бегал, согласовывая все формальности по разгрузке яхты, хотя, при современных средствах связи и согласования всё можно было сделать заранее и всего за несколько часов. Это Подноветному тоже показалось подозрительным, и он перешепнулся с Данилой:

– Слушай, чего он суетится? Разве нельзя это было сделать заранее, а?

– Ну, мы же вначале хотели идти от Думьята через канал. А тут, видишь, всё изменилось. Чего ты тревожишься, Саид парень свой, надежный, я его уже много лет знаю.

– Кстати, а откуда ты его знаешь?

– Как откуда, я разве тебе не говорил?

– Нет.

– Да мы с ним дальние родственники, он женат на моей двоюродной сестре по матери, Наташке. Вместе учились в Питере, только она на инязе, а он в судостроительном. Там и познакомились, там и поженились. Потом в церкви венчались, он православие принял.

– Православие? – удивился Алексей. – Что-то не верится, у мусульман такие обычаи, что… А как его родственники отнеслись к этому?

– Да нормально, его отец тоже женат на русской, познакомились еще на строительстве Асуанской плотины. Да не грузи ты себя, всё будет хорошо.

Вот, наконец, подбежал полуголый араб в каске, просмотрел документы, которые ему протянул Саид, и свистнул крановщику, подняв голову. Кран сначала загудел, потом заскрипел своими железными членами и тронулся к тому месту, где стоял трейлер с яхтой. Шофер трейлера, Данила с Алексеем расчехлили громадину судна, и глазеющая Глафира, прижимая руки к груди, восторженно закричала:

– Господи, какая же красавица!

Восторгаться действительно было чем: светло-глубой корпус яхты напоминал спящего дельфина, только вместо верхнего плавника у него была небольшая рубка, а вместо хвоста два лопастных винта и руль. Даже араб, руководивший выгрузкой, глядя на яхту, поцокал языком, восхищённо покрутил головой и поднял большой палец вверх. Вот яхта легла на гладь воды и впервые закачалась на слабых волнах.

Саид проворно закрепил судно у пирса, перебросил короткие мостки и пригласил путешественников на борт. Ещё часа два грузчики таскали на яхту различные ящики, тюки и сумки, а члены нового экипажа распаковывали и распихивали их содержимое по разным потайным местам. Время уже подходило к обеду, всем не терпелось выйти в залив, но только после короткого разговора с Саидом Алексей понял, почему они не торопились: яхту ещё нужно было оснастить парусами, заправить горючим, купить масла, ознакомить каждого члена команды с управлением, разложить всё по своим местам, чтобы каждый знал, что и где лежит, научить одевать спасательные жилеты и термогидрокостюмы, пользоваться надувными шлюпками, а уже все устали и томились от усиливающейся жары.

Огромная раскалённая сковорода солнца не щадила никого и пекла так, будто пыталась изжарить всё живое. Даже здесь, на яхте, среди свежего морского воздуха, становилось трудно дышать и передвигаться. Северяне разделись до возможного в таких случаях приличия и глохтили пиво, лишь Саид бегал, то спускаясь к ним, то поднимаясь на палубу, и что-то делал и делал.

Наконец устал и он, спустившись вниз, посмотрел на Глашу, виновато сказал:

– Дама не будет против, если я слегка разденусь?

Утомлённая Глафира распахнула свои изумрудные глаза и удивлённо протянула томным голосом:

– Саид, так ты ещё и в одежде? Как мне тебя жалко. Господи, какая жарища, я хочу на север, к милым белым медведям. Сделайте же что-нибудь.

– Скоро будет хорошо, как в России, Глаша, – ответил Саид, снимая с себя майку.

Он нажал кнопку стартёра, и мощный мотор заурчал довольным котом, которого гладят по шерсти. Минут через десять заработали кондиционеры, и каюта наполнилась живительной прохладой. Но северяне уже спали. Чтобы не будить их, Саид поднялся наверх и позвонил по сотовому телефону. Долго разговаривал с кем-то на арабском, то приглушая, то повышая голос, потом кивнул головой то ли в знак согласия, то ли кланяясь кому-то невидимому, и закончил разговор.

Когда русские путешественники проснулись, стало ясно, что сегодня они никуда не пойдут, потому что небесная жаровня стала постепенно гаснуть, готовая утонуть на западе в песках Аравийской пустыни. Но Саид предложил совершить пробную прогулку вдоль побережья Суэцкого залива до города Порт-Ибрахим и обратно. Все согласились. Саид о чем-то переговорил с охранником на пирсе и развернул паруса. Паруса пару минут висели неподвижными тряпками, затем неожиданно хлопнули, наполняясь ветром, и яхта резко накренилась на борт. Саид нажал на кнопку, парус развернулся, и яхта рванула с места резвым скакуном. Алексей отметил мастерство капитана, который с лёгкостью справился со своей задачей.

Глафира запрыгала от возбуждения по палубе и захлопала в ладоши:

– Здорово! Боже мой, почему я не родилась моряком. Вот так бы плыла и плыла до самого края света!

– Потому что женщин на корабль не берут, – подначил её Данила.

– Это ты о плохих приметах? Тогда почему же столько мужиков потонуло в море, хотя на кораблях женщин не было? – не осталась в долгу Глафира.

– А они и с берега могут накликать несчастья, – встрял Алексей.

– Тогда зачем же ты взял меня, а?

– Потому что я тебя люблю, дурочка, и если придется погибать, то я хотел бы умереть вместе с тобой.

– Ах, ты так, – шутливо набросилась жена на мужа с кулаками. – Так ты взял меня, чтобы утопить меня в море, и чтобы никто не знал, где могилка моя, да? А как же… – Глафира что-то шепнула ему на ухо.

Алексей рассмеялся и тихо шепнул ей на ухо:

– Он-то и будет нашим самым верным поплавочком.

Их разговор прервал Данила:

– Эй, влюблённые, давайте сюда, Саид зовет.

Когда все собрались на палубе у рубки, Саид с улыбкой на лице сказал:

– А сейчас я покажу вам фокус-покус. Встаньте по краям, вот так. Внимание, сим-сим, раздвинься!

Все стали наблюдать, как корпус яхты стал неожиданно раздваиваться, и она превратилась в катамаран. Между двух корпусов появились только соединяющие их металлические стержни в руку толщиной. Гребные винты разделились. При этом рубка управления осталась по центру, по бокам которой образовались просторные проходы, которых не было до сих пор. Яхта сразу прибавила ходу, словно её пришпорил невидимый всадник.

– Ну, как? – спросил Данила своих соотечественников.

– Да, это классно, – подтвердил Алексей.

– Нет, это фантастика! – воскликнула восторженно Глафира. – Раз, и на тебе сразу две яхты. Кто это придумал?

Данила показал глазами на капитана, который от произведённого эффекта сиял, словно смазанный маслом колобок.

– А почему рубка на месте? Мы так и будем висеть над водой? – встревожилась Глафира.

– Ну почему же, Глаша-джан, – весело отозвался Саид. – Если захотите уединиться, к вашим услугам комфортные помещения в корпусах. Хотите посмотреть?

– Конечно, – с готовностью ответила Глафира.

Саид передал управление яхтой Даниле и повёл Подноветных на экскурсию. Свежий морской ветер ударил Глаше в лицо, и она закричала, раскинув руки:

– Ветер, ветер, ты могуч, ты сбиваешь стаи туч. Господи, как прекрасно-то!

Саид отдраил второй люк и показал вниз:

– Прошу гостей осваивать жилище. С новосельем.

Когда Алексей с женой спустились вниз, их окутала темнота и спёртый, душный воздух. Глафира испугалась:

– Здесь всегда так темно и душно?

Саид покрутил крепежный винт и распахнул металлическую заглушку. помещение осветилось, являя гостям такую картину: помещение напоминало большой кубрик метра два в ширину и метров пяти в длину. Здесь был один мягкий широкий диван и одна откидная кровать, закреплённая в нише. На стенке кубрика поблескивал пластиковой поверхностью откидной стол и два стула, здесь же был холодильник, минибиотуалет с умывальником и пластиковым зеркалом. На подставке стоял монитор с дивидипроигрывателем для просмотра видеофильмов. Глафира лишь визжала от восторга, рассматривая эти чудеса цивилизации.

– Это будет ваша отдельная каюта, – сказал Саид. – Ты согласна, Глаша?

– Еще бы не согласна, – сияла Глафира, – спасибо тебе, Саид.

Когда снова поднялись наверх, очередная золотая монета солнца опускалась в копилку вечности. Ещё чуть-чуть, и наступит темнота. Саид посмотрел на часы и сказал:

– Надо спешить, наверно, нам придется заночевать в Порт-Ибрахиме. Не возвращаться же нам назад, когда мы прошли часть нашего пути, верно?

– Верно, Саид, – поддержала его Глафира.

Алексей ничего не ответил, он лишь подозрительно покосился на своего капитана – он всё ещё не доверял ему, но держал постоянно под своим негласным контролем. Ему странными показались и задержка в Суэце, и эта незапланированная прогулка, и эта непредвиденная остановка в незнакомом городе… 9

Однажды в квартире детектива Шелли Бёрна раздался звонок телефона. Он словно ударил по мозгам, потому что у него сильно болела голова. Вчера он почти до трёх часов ночи просидел в интернете, выискивая и сопоставляя различные сообщения, касающиеся пропажи Николаса Черрика и его команды. В газетах и на телевидении плели такую чушь и приводили столько догадок и домыслов, что он не принимал их всерьёз. Что, например, стоило сообщение о том, что господин Черрик построил подводный город и со всеми своими сторонниками теперь живёт в подводных глубинах Тихого океана, или, что в одном из островных архипелагов недалеко от Антарктиды станциями слежения зафиксирован пуск неизвестной космической ракеты. Одна из газет представила интервью с господином Черриком, который якобы рассказал о том, что он из религиозных соображений покинул суетную светскую жизнь и теперь со своими единомышленниками и единоверцами проповедует новое учение о возрождении заблудших душ в одном из монастырей юго-восточной Азии.

Чтобы остановить треск в голове, Шелли, лежа в постели, потер виски, дотянулся до телефонной трубки и сонно сказал:

– Алло.

Неожиданно он услышал голос своего хорошего товарища, редактора отдела новостей вечерней нью-йорксой газеты Бена Ремпеля, который вместо приветствия прокричал:

– Шелл, с тебя бутылка виски.

– Это что, самое радостное для тебя событие сегодняшнего дня? – ядовито спросил Бёрн.

– Ты угадал, юноша, вчера я так набрался, что у меня в голове свистят пули и разносится канонада из лопающихся пузырьков шампанского.

– Чего надо?

– Нет, это не мне надо, а тебе, чёрт тебя побери, Шелл! – прокричал Бен. – Разве не ты приходил ко мне неделю назад и не просил сообщить тебе, если будет что-то касающееся Николаса Черрика?

Шелли подскочил в постели и сел.

– Точно? Возможно, это опять какая-нибудь чепуха вроде похищения инопланетянами или пойманной акулы, у которой в брюхе найден череп Черрика.

– Ты можешь думать обо мне, что захочешь, Шелл, но то, что у меня есть, может тебя сильно заинтересовать. К нам в редакцию пришло интересное письмо от капитана какого-то судна. Нет, он не пишет конкретно о господине Черрике, но в его сообщении, на мой взгляд, есть что-то объединяющее пропажу нашего магната и того, о чём он пишет. Ты уж поверь, у меня на это чутьё.

– Хорошо, когда и где? – перешёл к делу Берн.

– Конечно же, в баре у нашего офиса, – со смешком ответил Ремпель.

Бен уже сидел за столиком в баре и грыз свой длиннющий мундштук из сандалового дерева. Увидев Шелли, он встал и вместо рукопожатия хлопнул его по плечу.

– Красотки на вечеринке были? – спросил Бёрн, когда они сели и заказали по чашке кофе.

– Конечно, были, но они почему-то всегда достаются другим, поэтому сегодня ночью я спал, юноша, один.

– Это хорошо.

– Почему?

– Потому что ты мог бы перепутать сон с явью и сейчас рассказать мне, как ты хорошо провёл время. Ну, выкладывай, что у тебя.

Ремпель протянул Бёрну письмо.

– На, почитай.

Письмо было большим, на трёх листах бумаги, но Шелл добросовестно его прочитал: «Уважаемый сэр, пишет вам капитан одного из судов, который уже много лет ходит в плавание по океанам. Не называю вам ни своего имени, ни адреса. Вы поймёте причину этого, когда я вам изложу некоторые необычные факты, с которыми я столкнулся во время плавания. Человек я одинокий, сэр, и немножко нелюдимый по некоторым причинам. Я часто не сплю по ночам и потому помногу провожу время вне вахты на палубе, чтобы как-то освежиться и подумать над теми событиями, которые сопровождали меня в жизни.

Однажды я увидел в океане странный остров, он был большим, даже очень большим. По моему глазомеру размерами он не мог быть меньше двух километров в длину. На первый взгляд кажется, что в этом нет ничего необычного, ведь в океане множество островов, и какому моряку пристало этому удивляться. Но дело в том, что ни по каким лоциям и картам в этих местах НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИКАКИХ ОСТРОВОВ. – Именно эти слова в письме были подчёркнуты. – Пожалуй, я не удивился бы, если бы вдруг появился новый остров – мало ли что случается в природе, но этот остров ДВИГАЛСЯ. Он то обгонял наше судно, то двигался параллельным курсом, то отставал, то снова нагонял. На этом острове была растительность, небольшие возвышенности и, как мне показалось, даже какие-то строения. Дважды мне показалось, что там сверкнули огни.

Сэр, это можно было бы принять за мой сон, за миражи или морское привидение, если бы это не повторялось несколько раз. К тому же, этот странный призрачный остров являлся мне В РАЗЛИЧНЫХ ЧАСТЯХ ИНДИЙСКОГО И ТИХОГО ОКЕАНОВ южнее и западнее Австралии. Вы можете принять меня за сумасшедшего, сэр, я и сам так думал какое-то время и ни с кем не делился своими странными наблюдениями и открытиями. Я даже ходил к своему судовому врачу, но он сказал, что такое случается от переутомления.

Я так думал бы и дальше, сэр, но однажды я разговорился с одним из моряков нашего судна, и он признался мне, что тоже видел нечто подобное и считал это наваждением и следствием своей усталости. Признаюсь, сэр, что я пишу вам это письмо ещё по одной причине. Много лет назад во время моего дальнего плавания у меня трагически погибла жена Линда. Её похоронили без меня. Но однажды мне показалось, что с высокого мыса этого острова мне махала косынкой моя погибшая жена. Сэр, я здравомыслящий человек и понимаю, что покойники не могут оживать, но в моем мозгу засела мысль, что вместо моей жены могли похоронить совершенно другого человека, а моя дорогая Линда каким-то образом могла попасть на этот остров. Ведь ту женщину, которую нашли в море, была так обезображена, что её могли принять за кого угодно, в том числе и за мою жену.

Я пишу это письмо, сэр, только с одной надеждой, что вы опубликуете его и найдутся люди, которые либо подтвердят, либо опровергнут всё изложенное мною в письме. В случае если вы опубликуете моё письмо в вашей газете, я, сэр, обязательно сообщу вам своё имя и адрес».

Когда Бёрн прочитал письмо, Бен спросил:

– Ну, что скажешь?

Шелл пожал плечами и после некоторого раздумья ответил:

– В этом письме что-то есть.

– Да? – удивился Ремпель, – а, по-моему, это бред сумасшедшего.

– Тогда зачем ты принёс мне это письмо?

– Ну, вдруг тебе пригодится, – ответил Ремпель, отхлебнув глоток кофе и зарядив свой мундштук очередной сигаретой. – Я, конечно, не верю в эту чепуху, но что-то тут действительно есть. Правда, я не пойму, что же именно. Тут океан, а господин Черрик тоже пропал в океане. Правда, плавучий остров… Какой-то фантаст уже пытался создать его в своих мечтах, но… Ну как ты представляешь себе это морское чудовище в несколько километров длины!

– И что, публиковать это письмо не будешь? – спросил Шелл.

– Да ты что, Шелл! Меня босс уволит в тот же момент, когда я предложу это сделать. У нас же серьёзная газета, а не бульварный листок.

Подумав, детектив сказал:

– А если его поместить как раз в каком-нибудь бульварном листке, а? У тебя есть какие-нибудь знакомые?

– Зачем, Шелл? Тебе нужна ненужная головная боль или мужская менструация? Мне не нужна.

Бёрн снова задумался.

– Странно, что этот неизвестный капитан отправил письмо именно в вашу газету. Ты так не считаешь? Ведь если бы человек просто хотел прославиться, да ещё и заработать, он послал бы письмо в какую-нибудь бульварную газетёнку и имя свое назвал бы. А тут…