Текст книги "Притяжение смерти"

2

Большинство молодого поколения населения Новой надежды приехало сюда из Дестауна и близлежащих районов. Они знать не знали про то, что живет на этой земле испокон веков, и никогда не задавались вопросом, почему в местном парке до десятого октября нынешнего года никто не посадил ни единого растения.

Но как, спросите вы, никто не сажал в парке ничего и никогда? Может, был какой-то запрет, написанный в городском уставе, или негласное табу? Или это все сердобольные местные жители, выступающие против озеленения городов, сдерживали властей от озеленения уголка природы? Ничего подобного.

Новая надежда являлась прекрасным примером городка, где жизнь идет своим чередом, а власти просто поддерживают на месте порядок. Результаты ее «непосильных трудов» откроются вам, как только вы изъявите желание наведаться в Новую надежду, особенно поздней зимой и ранней весной. Полуразбитые дороги, отсутствие ее во многих местах, пришедшие в упадок многоквартирные дома, которым давно необходим капитальный ремонт, неработающие уличные фонари и многое-многое другое. Городская часть больше походила на бедные районы столиц штатов вроде окраин Портленда. Ранней весной городок больше напоминал декорации к фильму про пост апокалипсис или заброшенный рабочий поселок. Стоит ли упоминать об озеленении парка?

Да, там есть футбольное поле, хоккейная коробка, спортивная площадка и множество скамеек, но они появились там только потому, что нужно было под что-то отдать огромную площадь земли. Благоустраивать городок тоже хоть как-то надо было. Подумали о детях, наверное. Озеленением парка власти не хотели заниматься, посчитав ненужной тратой денег, там и так росло множество деревьев и кустарников.

За все время существования Новой надежды там неоднократно обновляли детские и спортивные площадки, по словам одного из бывших мэров, на самом деле их просто перекрашивали. Всего один раз там что-то по-настоящему меняли. В 2008 поставили новую детскую площадку, а затем в 2019 снесли, признав небезопасной после трагического падения с качелей маленькой девочки. Тросы, соединяющие качели с верхней перекладиной вдруг оборвались, и бедняжка получила закрытую черепно-мозговую травму.

В парке хватало всего. И вот только после сноса места детской радости встал вопрос о том, что делать с освободившейся площадью. Власти решили сделать то, что еще ни разу не делали в парке за всю его историю: от души насадить растительности, сделав из места, где ранее стояла детская площадка, что-то подобие тенистого уголка. После того, как деревья и редкие кустики подрастут, там планировалось выложить плитку и поставить скамейки с урнами. В теории получалось место отдыха, где в жаркий день можно будет отдохнуть на лавочке под защитой от палящего солнца.

Но вышло не столь радужно, как всем бы хотелось. Озеленение парка стоило Новой надежде десятков смертей десятиклассников.

3

Смерть Ричи Кауфмана все приняли как несчастный случай, вызванный неосторожностью парня. Как ему вообще могло прийти, проживая на шестом этаже, сидеть на подоконнике при распахнутом окне и при этом потягивать сигарету? На лицо все признаки безалаберности с обоих сторон.

Прямо скажем, родители Ричи были непутевыми. Наверное, если бы их сын пропал на несколько суток, а потом вернулся бы поздним вечером без одежды, с фонарем под глазом и в ободранных кроссовках, надетыми на руки, то они даже глазом не повели бы. «Привет, Ричи, где был?», – вот все, что они сказали бы ему, прежде чем уткнуться снова в телевизор. Неудивительно, что он связался с дурной компанией, начал курить и выпивать. В его возрасте порой хочется попробовать все, но вкусить запретный плод не позволяют либо родители, либо моральные устои. Ведь соблазн очень велик, и если раз с содроганием ему поддаешься, то за тобой впоследствии замечаются и мелкие кражи пива с энергетиками из супермаркетов, и потягивания сигарет со взрослыми приятелями за школой.

В случае с Ричи не было ни моральных устоев, ни достаточного контроля родителей. Парень почти все время жил сам по себе. Именно поэтому он никогда не боялся, когда ему в школе начинали угрожать предками. Все всё понимали. Учитель выполнял свой долг, уведомляя ученика о том, что, если он не прекратит насмехаться над тем же Марти Ройсом, то он позвонит родителям, и тогда Ричи получит заслуженное наказание.

Ричи во время таких воспитательных бесед надевал на лицо маску приниженного ученика, а в глубине души ехидно улыбался. Он, как и все в школе, знал здешние порядки и как следует себя вести, дабы остаться на плаву. Ричи все прекрасно осознавал и потому не перегибал палку.

Сколько раз он оказывался после уроков наедине с педагогами или в кабинете директора! Из раза в раз повторялся один сценарий, и из раза в раз Ричи говорил одно и то же: «Простите меня, я так больше не буду». Да и что было бы, позвони действительно учитель или директор родителям? Обещание серьезно поговорить с сыном? Возможно, если их дома застанут и если будет на то ИХ собственное желание. Ведь вечерние посиделки на мягком диване с баночкой холодного пива перед телевизором или просиживания часами в устаревших компьютерных играх, пользующиеся спросом лишь среди старшего поколения, куда важнее, чем воспитание сына.

Их изменила его смерть. Как рассказывали потом соседи, казалось, что они впервые после того, как забрали его из роддома, о нем вспомнили. Их остолбенелый, полный ужаса взгляд был полон не то что горя, а глубокого сожаления. Сожаления, что не были в тот момент с ним, когда он садился на этот проклятый подоконник и зажигал сигарету. И только отец осмелился взглянуть на сына, когда ему дали право снять с его тела плотную ткань, прикрывавшую парня от посторонних глаз.

Выглядел Ричи в точности так же, каким предстал перед Марти в парке Новой надежды. Левый глаз от падения вывернуло набок и скосило. Лицо сплюснуто, видимо, удар пришелся на него, от носа осталось кровавое месиво, губы треснули, выпали зубы. Левая нога оказалась сломана везде, где только возможно было ей сломаться. Множественные переломы ребер только усугубляли вид его мертвого тела. В какой-то степени Ричи повезло, что его семья не жила этажа на четыре выше, иначе бы от него осталось лишь мокрое окровавленное место.

Его отец был человеком не из плаксивых, но тут даже он отвернулся и попросил накрыть тело сына обратно, а сам ушел далеко в сторону и прижался лбом к дереву и так и стоял там в одиночестве, пока к нему не подошла жена.

Тело увезли в морг и схоронили двумя днями позже. Чтобы заказать гроб и ритуальные услуги, семье Кауфманов пришлось влезть в немаленький долг. Жили они небогато и никогда не откладывали больших сбережений, так как знали, что спустят их очень быстро. Похороны сына их попросту разорили.

Но не успели схоронить Ричи, как следом умер еще один десятиклассник – его близкий друг и одноклассник Пит Майерс. А затем и другие. Тогда городок содрогнулся от ужаса.

4

После третьей смерти школьника все жители Новой надежды ни на шутку забеспокоились. Волновались, как за своих собственных отпрысков. Пока безумный старик Ричардсон безуспешно пытался привлечь к себе внимание всего городка, просиживая в заведении Морти, мэр Купер и весь муниципалитет не находили себе места, с содроганием встречая известия об очередной кончине.

Когда ранним утром четырнадцатого октября у Марго Кларк случился припадок прямо посреди урока, все классы в течение пары дней были отправлены под домашний контроль без четких объяснений причин.

После третьего трагичного инцидента приняли решение отправить все классы по домам, чтобы еще больше не портить репутацию школы, без того омраченную смертью двух других детей. В этой тернистой истории, дойди дело до проверок и поиска виноватых, крайней всегда оказалась бы школа, под горячую руку попадало бы руководство и учителя, позволяющие себе строгое обращение с учениками, как Сэнди Фрай. Никто не хотел проблем себе и своим семьям, и уж тем более никто не хотел, чтобы посреди учебного дня с кем-нибудь из детей случилось то же, что и с бедной мисс Кларк. Никто пока и не смел помыслить, что на этом все не закончится.

Руководство школы приняло спешное решение распустить учеников, хотя никаких официальных мотивов на это не было кроме возможного ухудшения репутации. Решили разобраться в проблеме и выяснить причины, не поднимая лишнего шума. И не нашлось ничего лучшего, чем отправить школьников домой на «карантин» под эгидой: «Ну, они ж все равно учиться не любят и будут только рады лишний раз посидеть дома, а, значит, должны помалкивать».

Распустить всю школу, ученики которой и так были напуганы (весть о смерти Марго разлетелась в считанные минуты. Понаблюдать, как ее бездыханное тело увозят на машине скорой помощи, пришли все ученики, хотя им запретили покидать аудитории) в кратчайшие сроки не представлялось возможным. Школа Новой надежды не была так хорошо подготовлена в техническом плане, чтобы организовать дистанционное обучение всем ученикам. А отправить их на бессрочные каникулы под домашний контроль оказалось бы просто невозможно, даже обеспечив их всеми необходимыми заданиями.

Современные школы слишком скованны учебным планом, где все расписано по дням, малейшее отклонение приходилось компенсировать. А где найти на это время, если потеряна куча дней и куча тем из учебной программы? Выход один: сжимать материал. Но в таком случае, что усвоили бы школьники?

Сперва решили запустить удаленное обучение в тестовом режиме и отправить по домам только два класса, а именно десятые, с коих и начались «инциденты».

Для них создали в «Дискорде» общие чаты, где учителя в режиме видеозвонка проводили уроки. Учителя посещали работу как обычно, но вели его не у доски, а в личном компьютере. На какое-то время это решило проблему…

Смерть Ричи и Пита остальные ученики восприняли достаточно прохладно (за исключением их друзей). Они не слыли хорошими ребятами, с их поведения мало кто хотел брать пример, их смерть сочли вполне естественной. Решившие погонять по автостраде на двухколесных машинах разбиваются сотнями, да иногда так, что их приходится собирать по частям с асфальта и снимать по кускам с деревьев. Ну а Ричи? Ему просто не повезло. Докурился, наклонился чуть в бок и через секунду уже летел навстречу асфальту.

Другое дело Марго Кларк.

Скромная, вежливая девушка, красавица-гимнастка, примерная ученица, одинаково ладящая и с девушками, и с парнями. Она пользовалась большой популярностью в школе, участвовала во множестве фотосессий в качестве модели. Не было в школе ни единого человека, которому она не симпатизировала бы. Будьте уверены, многие парни сохнули по ней, но лишь немногие добивались ее внимания. Эти счастливчики постоянно появлялись с ней на фотографиях в социальных сетях.

За всю жизнь она никому ничего плохого не сделала, а наоборот – старалась помогать людям. Помимо базовой помощи родителям, Марго всегда откликалась, когда ее о чем-то просили, не имело значения, знала она этих людей или нет, если им нужна была помощь – она бескорыстно ее оказывала. Никто и не думал ее использовать, как Кайл Марти, у людей просто не хватало совести. Также она оба последних сезона получала должность вожатой в летнем лагере и участвовала в волонтерском движении. Не человек, а настоящий самородок, как говорили о ней близкие и наставники.

Ее смерть потрясла всех. И не только ее родителей, друзей, одноклассников с учителями. Она потрясла всю школу, а затем и весь поселок. Еще несколько дней можно было услышать от людей горькие переживания по поводу ее кончины. Квартира ее родителей не пустовала почти круглые сутки. В ней постоянно сидели гости, решившие выразить свои соболезнования, телефоны родителей разрывались днями напролет. Все эти люди так или иначе знали Марго и ее семью. С чьими-то детьми она дружила и встречалась в разные периоды времени, с кем-то ходила в одну группу по гимнастике, другим помогала когда-то.

Казалось, этот припадок пришел из неоткуда, словно метеорит, прорвавший земную атмосферу. Сначала Марго почувствовала недомогание, и ее лицо страшно побледнело. Это заметила ее соседка – Барбара. Она же и сообщила учителю, что Марго нездоровится, затем получила наказ сопроводить захворавшую подругу в медпункт.

В этот момент девушке стало совсем плохо. Голова разрывалась шрапнелью, все тело взмокло от пота, в глазах начало темнеть, ноги стали невесомыми, словно их набили ватой. На лицо все признаки обострившейся лихорадки. Барбара еле довела Марго под руку до медпункта, постоянно придерживая ее от падений.

Когда Марго усадили на белую кушетку в шуршащей пленке и раскрыли форточку, ей стало лучше. В глазах прояснилось, головокружение потихоньку проходило, к ногам подступила кровь.

На не доверительный взгляд медсестры, решившей, что девочки что-то задумали, Барбара клятвенно уверила ее, что Марго чуть было не упала в обморок у нее на руках в школьных коридорах.

Медсестра нехотя осмотрела ее и задала Марго несколько вопросов по типу: «Завтракала ли ты, дорогуша, сегодня? Если да, то чем?», «Хорошо ли спала ночью?», «С утра чувствовала себя нормально?», «Не переутомлялась?». Спала ночью Марго хорошо и без сновидений, легла как обычно в одиннадцать вечера, на тренировке не перетруждалась, утром чувствовала себя хорошо, на завтрак ела печенье с молоком.

В глаза великовозрастного медика промелькнула искорка, будто она нашла точку, за которую могла зацепиться. Медсестра заверила, что это все случилось с Марго из-за неправильного питания с утра. На завтрак надо есть кашу, сказала она, а печенье – это баловство, которое может сгодиться для перерыва между обедом и ужином. Но уверенности в ее голосе не хватало. Скорее всего, школьная медсестра не могла точно объяснить причину случившегося с Марго, за все время ее врачебной практики такой неочевидный и резкий случай ухудшения здоровья она наблюдала впервые.

Она велела Марго идти домой, поесть нормальной еды и хорошенько проветрить комнату, а сама сообщила по телефону родителям о недомогании их дочери. Медсестра выдала ей справку и отправила за вещами в класс. Марго же, приведя себя в чувство, уходить не собиралась. Медсестра, однако, слушать ее не стала и была непреклонна в своем решении. В конечном итоге Марго согласилась на компромисс: она досиживает эти несчастные двадцать пять минут от урока и уходит домой. Медсестра согласилась, выдала ей справку и отпустила.

В следующий раз она увидела Марго из окна своего кабинета, лежащую мертвой на носилках.

Случилось все слишком быстро, как это обычно и бывает. Не досидев до конца урока, неожиданно для всех Марго свалилась со стула, никто даже опомниться не успел, и ударилась головой о ножку соседней парты, ее ноги в судороге задергались, тело начало извиваться, словно пластилиновое, и биться в судорогах. Одноклассники в ужасе закричали, учительница тут же подбежала к дергающейся на полу Марго. В этот момент из ее рта пошла пена, сначала немного, а потом бурным потоком, глаза стали пустыми и безжизненными. Ее пытались держать, но безуспешно. Еще через несколько секунд ее тело обмякло – припадок закончился. Но Марго уже не дышала.

Трудно описать, что творилось в этот момент среди одноклассников Марго. Кто-то плакал, кто-то пытался говорить с уже умершей девушкой, учительница в сердцах звонила в скорую и кричала в трубку оператору, затем сквозь слезы родителям Марго, которым еще десять минут назад звонила медсестра и заверяла, что Марго уже лучше и что она скоро будет дома. В дверях класса стали собираться ученики со всего этажа, но ребята из десятого класса загородили проход, не давая другим пройти и увидеть, что случилось с их одноклассницей.

Вскоре приехала скорая. Санитары прорвались сквозь толпу ребят, быстро водрузили тело Марго на носилки, накрыли брезентом и понесли к выходу. Что было дальше – уже известно.

5

В этот день на третьем уроке к десятиклассникам пришли после совещания с директором их классные руководители и заявили, что они сразу же по звонку отправляются по домам, никуда не захаживая. Родители должны сегодня же позвонить или написать, во сколько их дети пришли домой. Объяснялись такие строгие меры введением неофициальных каникул, на бумаге нигде не прописанные, сроков не имеющие, поэтому школа формально несла ответственность за жизни детей в учебные часы. Короче, на бумаге десятиклассники посещали школу и учились, а по факту должны были сидеть дома и учиться самостоятельно. О сроках, когда будут распущены по домам остальные классы, пока не сообщалось.

Сначала все несказанно обрадовались – никому лишний раз не хотелось ходить по школьным коридорам и слушать разговоры про Марго Кларк и Ричи с Питом. Этого они уже наслушались днями ранее и не хотели вспоминать еще раз, но уже через несколько дней прочувствовали всю возложенную на них тягость.

Плохой Интернет у учителей, как следствие неполадки с «Дискордом», прогульщики, просиживание за компьютером с тетрадками семь часов ежедневно, плюс домашнее задание. И это лишь самая ничтожная часть того, с чем столкнулись десятиклассники в этот период.

Ситуация накалялась новыми смертями. Бедные дети ждали следующий день как собственный конец. После череды смертей одних и тех же детей в пределах двух классов, всем окончательно стало ясно, что их жизнь может оборваться в любой момент. Все местные сообщества и СМИ пестрели заголовками и некрологами, уведомляющие жителей Новой надежды об еще одной гибели школьника.

Очень быстро происходящее в Новой надежде дошло до федеральных и независимых СМИ.

Но до получения тихим провинциальным городком известности на всю страну на момент десятых числе октября еще достаточно много времени. Давайте же пойдем по порядку. Событий много, и все хочется описать подробно.

Пережившие этот нелегкий период свидетели и пострадавшие сейчас стараются замять и переврать всю эту историю: «Вы не правы, вы все врете». От правды остаются лишь осколки, которые приходится собирать буквально по необработанным песчинкам. Очевидцев и пострадавших от тех событий сейчас стараются запугать, чтобы они ненароком не проболтались. Среди жителей Новой надежды, спустя почти целый год, теперь не принято обсуждать вслух те кошмарные месяцы уходящего 2019 года. Теперь там все называют период гибели десятиклассников, словно больных Юстиниановой чумой, «Теми событиями», да и сами воспоминания даются им лишь с огромной душевной болью. Многие местные жители изменились с тех пор: кто-то постарел до неузнаваемости, кто-то стал постоянным клиентом психиатра, кто-то даже решил свести счеты с жизнью.

Но все же будем придерживаться четкой хронологии и начнем с того момента, когда всех десятиклассников отправили под самый настоящий домашний арест.

6

Марго Кларк училась в параллельном десятом классе Марти. Он узнал о ее смерти одним из первых и был среди тех, кто видел, как ее тело увозят на скорой. Наверное, именно в этот день он в полной мере осознал всю реальность происходящего.

На выходных Марти как мог старался выбросить у себя из головы ночной поход в парк и встречу с Ричи. В какой-то степени у него это получилось. В ход пошло все от компьютерных игр до тяжелой работы, на которую он вызывался сам, чем очень радовал родителей.

В понедельник, когда умерла Марго, казалось, что он уже не думал о якобы случайных смертях его обидчиков и выросших после этого в парке кустов, под которыми лежат их тела. Но ее гибель вернула Марти в реальность.

Сам он не знал Марго и уж тем более не пытался завести с ней дружбу, хотя слышал о ней много хорошего от одноклассников и от родителей. Для него она стала очередной жертвой неведомой силы, что забирает себе десятиклассников в Новой надежде, однако ее смерть отрезвила Марти, поэтому весть о том, что их отправляют под домашний контроль, он принял, как должное. Марти не видел другого выхода из сложившейся ситуации, кроме как запереть всех дома. Он знал, что это не остановит смерти, но значительно сократит их темп (в этом он не ошибся).

Из слов Ричи в ту злосчастную ночь следует, что то самое зло, забирающее жизни детей, не остановить, повесив на дверь замок, но можно усложнить ему задачу, решил Марти. На улице жертву достать просто, подстроив абсолютно любой несчастный случай. Пит Майерс тому подтверждение. Но дома тоже небезопасно. Марго умерла от припадка в закрытом помещении класса. Поэтому что мешает такому могущественному злу сделать тоже самое с теми, кто сидит дома?

Он не видел выхода из этой ситуации. Десятиклассники все равно умрут рано или поздно. А это значит…что умрет и сам Марти. Вот что имел в виду Ричи, когда замялся на полуслове: «Оно ненасытное, Оно будет забирать всех, кто был тогда в парке, не остановится, пока не умрет последний, Оно всегда получает свое…»

Это заставило его глубоко уйти в себя, впасть в депрессию. Он мог умереть уже на следующий день, просто выйдя во двор своего дома или упав с лестницы, ведущей на второй этаж. Он, как и позднее другие десятиклассники, ждал своего часа каждый божий день. Он боялся, что может лечь спать, а на утро не проснуться… Никто не знал, когда настанет их черед. Марти, как и остальные дети, никогда так близко не стоял перед чертой, которая всю жизнь была для него где-то там, высоко.

Марти представлял себя на дороге, которая делает крутой поворот. Нельзя посмотреть, что за ним, но он должен пойти дальше по дороге и повернуть вместе с ней. Но он не хочет этого делать, хочет остаться на месте, врасти в дорогу, потому что знает: если он пойдет дальше, то умрет от того, что ждет его за тем неведомым поворотом. Но также Марти знал, останься он на месте, то нечто рано или поздно настигнет его, и он умрет. Замкнутый круг без надежды и мечты.