Текст книги "Свободный Охотник"

– Легенда о Герое, рабе Системы – одна из самых древних, – резко возражает Свободный Охотник. – Было время, когда никто не сомневался, что Система едина, и что люди составляют с Ней одно целое. Нынешний мир потерял гармонию, и все ваши вопросы – лучшее тому подтверждение.

– Что ж, прошу прощения, – пожимает плечами человечек.

Его младший, наконец, не выдерживает:

– Отец, экран скоро растворится!

Присутствующие поднимают головы, разглядывая игровое поле. Хозяин дворца спохватывается:

– Ты не возражаешь, друг мой, если мы ненадолго отложим дела?

А гость и так уже шагает к мембране шлюза, увлекая за собой вскочившего сына гипа:

– По капсулам, дружок. Проверим нашу удачу.

Гип Связи раскатисто объявляет, приняв надлежащий вид:

– Вот он, одержавший множество поразительных побед, возникающий неизвестно откуда и исчезающий неизвестно куда! Узнали безжалостную поступь? Он оказал нашему роду большую честь, согласившись скрестить лучи с храбрейшим из моих парней! Вы знаете имя героя?

– Не-У-Ло-Ви-Мый!!! – бушуют ячейки зрителей.

– Красивого вам ввода-вывода, молодежь! – кричит гип Связи.

Свободный Охотник беззвучно усмехается. Он заранее знает результат поединка…

24.

– …Все было ясно заранее! – кто-то громко обижается. Кто-то перебивает:

– Чего они боятся? Сами же гарантировали полную закрытость Сферосовета!

– Да что их слушать, все равно они не отдадут Полную Карту! – сразу несколько голосов. – Ну, так где же ваше сокровище?

Вторая фаза совещания началась, как и ожидалось – с обид и ссор.

– Подождите, друзья! – берет инициативу гип Связи. – Позвольте гипу Узора договорить. Я уверен, у него найдется, что предложить нашему собранию.

– Гип Узора? К титулу молодого человека еще нужно привыкнуть, – ворчит Пятый гип Энергии. – Кстати, наш уважаемый организатор совещания, вероятно, был осведомлен, кто прячется под маской Неуловимого, однако держал информацию при себе. Помните об этом, высокородные инженеры, когда придет время принимать решения.

– Я знал не намного больше вас всех, – высокомерно удивляется гип Связи. – Оставляю неуклюжий выпад без ответа.

Он не намерен отвечать на оскорбление, зато вспыхивает ячейка, принадлежащая Пантеону Всех Систем. Главный жрец главного храма Галактики форсирует громкость, чтобы охватить всю сферу:

– Наш уважаемый гип Энергии, обвиняя других в нарушении Системного кодекса, умалчивает о тех возмутительных экспериментах, которые проводятся с его ведома и согласия! Помните также и об этом, коллеги.

Гип Связи удовлетворенно кивает. Гип Энергии вскакивает:

– Что ты имеешь в виду, посвященный?

– Перестань, это не мне одному известно, – с оглушительным презрением говорит главный жрец. – Гипархаты Энергии – настоящий рассадник колдовства! Вот недавно на границе Сорок Третьего и Сорок Пятого была фотонная воронка. Мой Фрагмент тоже задело, два Тоннеля перерезало. Не ваших ли рук это дело, не месть ли это, мелкая и грязная? Прикармливаете неудавшихся инженеров да изгнанных жрецов, пользуетесь услугами сомнительных специалистов с антисистемным прошлым… Стыдно. Нам и без того трудно, звероиды повсюду вокруг, а свои же злопамятные шутники насылают на нас бедствия…

Обвинение в колдовстве – серьезное обвинение. Но атака, предпринятая главным жрецом, настолько неожиданна, что Пятый гип Энергии не находит ничего лучше, кроме как начать доказывать невозможность раскручивания фотонных бурь по чьему бы то ни было желанию. «…Разве можно привязать воронку к определенному Фрагменту? – кричит он. – Что за вздорные фантазии?.. Экспериментам нашим позавидовали! – исходит он ядом. – Вы бы еще выдумали, что мы тайно готовим Большой Резонанс…» Однако через мгновение оклеветанный гип меняет тактику защиты. Потому что всем должно быть ясно – уважаемый хозяин Пантеона отнюдь не случайно выбрал момент для выступления. Его несправедливые обвинения подготовлены заранее и при участии некоего опытного интригана. Цель очевидна – заткнуть рот целой группе участников совещания, способных оказать влияние на принятие итоговых решений. И тогда возникает вопрос: искренен ли был главный жрец, бросаясь на защиту Системного кодекса? Что им руководит – священная боль или тайные силы, скрытые в соседнем секторе? (Гип Энергии простирает руку, величественно указывая на ячейку гипаpхата Связи.)

Уровень взаимных оскорблений слишком высок, чтобы Сфеpосовет остался в границах здравого смысла. И смысл мгновенно потерян. «…Подумаешь, два Тоннеля ему перерезало! – шумят сошедшие с ума ячейки. – А у нас червяки один из Фрагментов вообще по кристалликам растащили!..» «…А потому что зевать не надо, высокородные! Радуйтесь, что воры вам зеленых червей подбросили, а не красных, иначе бы вы тут руками не размахивали…»

Гип Связи, выполняющий функции председателя, тщетно пытается восстановить управление процессом. Его никто не слушает. Пятый гип Энергии победно молчит. Зато говорят все остальные, причем, одновременно. «…Насчет колдовства у меня нет уверенности, но какие-то эксперименты с плоскостными генераторами наши энергетики, по-моему, проводят… – … Это точно, мы давно замечаем в резервных энеpгопpиемниках странное свечение… – …Кстати, вы знаете, что красные червяки охотятся теперь не только за трупами. Фермеры из Центра научились выводить личинки без блокировки… – …Совсем обнаглели, людоеды безмозглые! Кусок гнилого пластика для них важнее всех нас, вместе взятых… – …Эй, колдуны, вот на кого бы бурю наслать!.. – Даже жаль, если честно. Фотонная воронка могла бы стать мощным оружием… – …А вы не обольщайтесь, коллеги, когда энергетики разработают такое оружие, то сразу вслед за тварями наступит ваша очередь испытать его на себе…»

Свободный Охотник медленно поднимает руку.

Оказывается, этого достаточно, чтобы настала тишина.

– Послушайте лучше меня, Истинные, – бросает он в замершее пространство.

– Конечно, послушаем, – кто-то нарушает тишину. – Однако мы до сих пор не увидели главного доказательства, подтверждающего твой титул.

Взгляды концентрируются в новой точке сферы. Активизировалась ячейка, занимаемая службой Системного кодекса – отсюда прозвучала последняя из реплик. В фокусе ячейки стоит руководитель службы, Первый инспектор случайностей. Именно с этим человеком дружески беседовал гип Связи, ожидая во дворцовом пантеоне юного гипа Узора. Именно этот человек нежился в коллоидной ванне, то ли омолаживаясь, то ли худея…

– А ведь я кричал о том же самом, – вступает в бой Пятый гип Энергии. – Что за гип Узора у нас появился – без службы Узора? Зачем нам такой гип?

И неожиданно включается главный жрец Пантеона Всех Систем, с легкостью сменив вектор священного гнева:

– О чем вы, неразумные? Как вообще могут быть признаны права человека, не считающего нужным скрывать свои антисистемные настроения!

И вновь шумит Сфеpосовет:

– Карта! Где Полная Карта!

– Итак, дорогой коллега, мы с нетерпением ждем, – завершает атаку инспектор случайностей. – Разве ты не понимаешь, что в начатом тобой деле самое важное – это доверие?

Гип Связи спешит вмешаться:

– Подожди, инспектор, не надо упрощать проблему…

– Я попробую сам себя защитить, – объявляет Свободный Охотник.

Вновь порядок восстановлен. Совещание знает, кого здесь слушать, чтобы не пожалеть о напрасно потраченной энергии.

– Во-первых, Истинные, – отмеряет герой твердые гладкие фразы. – Один и тот же вопрос, упрямо швыряемый мне в лицо, заставляет меня предупредить всех нетерпеливых. Ни в моем корабле, ни в корабле моей подруги нет и следов Полной Карты, так что не советую расходовать системное время на придумывание разнообразных глупостей. И во-вторых. Многоголосый Сфеpосовет, даже постоянно действующий, не сможет остановить крепко сжатый кулак тварей. Нам нужно Управление. Пусть оно создается, как временный орган, пусть его цели ограничатся борьбой с нашествием. Новая цель родит новые формы работы, куда менее ненавистные для нас, тем более, что процедуры выбора Директората также должны обновиться. Лишь бы структура получилась жесткой, самостоятельной и небольшой. Кулак против кулака. Собственно, я повторяю то, что здесь уже звучало, и мое предложение на самом деле – это условие. Допуск Галактики к сокровищницам Полной Карты неразделимо связан с решением проблемы Управления. Служба Узора, которая обеспечит вас жизненно необходимыми Нитями маршрутов, будет воссоздана только в составе Управления, и я хочу, чтобы вы хорошо это поняли. Таково мое условие. Не нужно иллюзий, я без колебаний вернусь к исполнению роли Неуловимого. А я, как вы понимаете, действительно неуловим, хоть и раскрыл некоторые из своих секретов.

Свободный Охотник заканчивает монолог, с холодным вниманием ожидая реакцию. Очень суровы были его слова, очень неудобны. Пузырь Сферосовета, распираемый молчаливой яростью, готов лопнуть, но опять вмешивается гип Связи:

– Я вот о чем вспомнил, друзья. Наш новый соратник в силу своей молодости и неопытности совсем не с того начал. Например, в предыдущей фазе совещания он только вскользь упомянул, что Первая Атака врага была слишком уж внезапной и подготовленной. Между тем, признаюсь вам, как раз об этой странности я имел с ним предварительную беседу. И мне известно, что у него есть в запасе совершенно невероятное и крайне важное сообщение. Если мы проявим мудрость Истинных и не заметим юношеской резкости его формулировок, то через несколько мгновений нам станет гораздо легче разговаривать друг с другом.

– Возможно, ты прав, – склоняет голову герой. – Откровенно говоря, наше совещание организовано единственно ради того, чтобы открыть уважаемым гипам некую информацию. Поэтому, прежде чем выпустить запись в канал, я сделаю краткое вступление. Отныне не существует главной загадки проклятой войны – откуда твари взялись в нашем мире. Ответ прост, высокородные.

Прекрасная, выверенная пауза. «Да говори же!» – шелестят чьи-то губы. «И это называется отсутствием опыта!» – колышется чье-то дыхание.

– Мне продолжать? – бьет наотмашь Свободный Охотник. – Благодарю. После распада Управления не все гипархаты Пустоты прекратили строительство Тоннелей и ограничились техническим обслуживанием уже существующих. Оказывается, один из родов, Сорок Седьмой, продолжал тайно тянуть Тоннель, причем, не вполне обычный. Тоннель вне Галактики. Они мечтали добраться до любой из соседних Галактик, став в перспективе монополистами Первого Внегалактического. Понятно, что полученная монополия была бы совершенно нового типа, то есть дала бы гипархату огромные доходы и огромную власть. Вот почему гипархат Пустоты номер сорок семь всегда входил в число беднейших подразделений Метро, вот почему люди там жили далеко не так красиво, как в других местах. Все средства, получаемые от зависимых Фрагментов, руководство вкладывало в тайный проект. Но однажды их Веретено наткнулось на планетную систему, вращавшуюся вокруг типичного желтого карлика – светила спектрального класса G2. На одной из планет обитали маленькие симпатичные зверьки. А что случилось затем, нетрудно догадаться.

Сферосовет сотрясает очередная буря.

Внегалактический Тоннель!.. Чудовищное коварство!.. Вождь Гладкий!.. Мерцающие Усы!..

Впрочем, уже через мгновение беспорядочные всплески сливаются в сплошной гудящий вихрь: «…Планеты, планеты, планеты…» Потому что это ведь самое поразительное: неужели подтвердились слухи, в которые невозможно было поверить? Неужели юноша имеет в виду, что Мерцающие Усы – система естественного происхождения? Нет, исключено! С тех незапамятных времен, когда планета-Точка была разнесена вся до последней молекулы – на строительство Тоннелей, на выращивание кристаллических объектов, заполнивших первозданные Фрагменты пространства, – с тех самых пор в Галактике, увы, не нашлось ни одной настоящей планеты. Звезды и вакуум. Космический газ, пригодный лишь для синтеза предметов потребления. Неужели – правда? Допросы пленных тварей давали противоречивые результаты, питая ползущие по гипархатам сказочные слухи – будто бы где-то сохранилось Небо и Море, будто бы есть плоскость, по которой можно шагать хоть сотую времени, не боясь упереться лбом в основание купола, – и не было ни малейших сомнений, что отрывочные показания пленных – либо продуманная информационная диверсия врага, либо плод больного воображения одурманенных перед боем смертников. Теперь же… если сказанное – не обман… тогда, уважаемые коллеги… тогда…

– Запускаю документальное подтверждение, – откликается Свободный Охотник. – Записи сделаны в Сорок Седьмом гипархате Пустоты и переданы мне самим гипом. Линия времени содержит только довоенные идентификаторы.

В мгновенно наступившей тишине скупо сочится голос гипа Связи:

– Вот вам и конкретная, ясная цель, друзья. Внегалактический Тоннель со Входами в планетную систему – достойный объект для контратаки. Возрожденному Управлению будет чем заняться, и наконец-то я могу произнести это без опаски наткнуться на оскорбление.

Обжигающий поток информации разливается по замершим ячейкам, опрокидывается в подставленные лица.

Лишь два персонажа остаются вне этого пиршества. Повзрослевшая дочь гипа Пустоты, носящая титул Сорок Седьмой, стоит в своей родовой ячейке. Она смотрит на нового гипа Узора – как она смотрит на него! Будто бы знает о нем что-то, чего не знает никто, будто бы хочет, раскинув руки, шагнуть сквозь Всеобщую ему навстречу. Она – счастлива…

PAUSE

Кто-то из великих сказал, что к зрелым годам каждый полноценный мужчина обязан обзавестись своим человеком в правоохранительных органах (раз!), в системе здравоохранения (два!) и среди бандитов (три!). С бандитами мне доводилось сталкиваться, но, к счастью, не довелось подружиться. Зато с медициной и с милицией я дружил хорошо, надежно. В поликлинике, например, совсем недавно делал специальную проводку с заземлением для будущего физиотерапевтического кабинета. И райотделу милиции не чужой человек – одним из последних моих подвигов был ремонт принудительной вентиляции в КПЗ. Так что на две трети я все-таки стал полноценным мужчиной. Вот эти-то две трети и погнали меня субботним утром прочь из дома.

Я сбежал от семьи, несмотря даже на то, что дочь моя неожиданно заболела. Проснулась совершенно больной. Температура подскочила под сорок, и буквально разламывалась голова, чего раньше никогда не было. Раньше наш ребенок не знал, где у нее голова находится. Больше никаких симптомов – ни простудных, ни желудочно-кишечных. И горло спокойное, и кашля нет. Из-за высокой температуры она несла всякий вздор, попросту заговаривалась – вот это было страшно. То звала какого-то «повелителя форматов» с именем Десять, то рвалась рассечь своим дискретом аналоговую пасть. Насмотрелась дурных мультфильмов, дурочка. Жена со страху вызвала неотложную помощь, а я взял и удрал. Потому что было заранее известно, какой диагноз поставит приехавший врач. Либо скажет, что это острая респираторно-вирусная инфекция, пропишет антибиотики, которые на вирусы не действуют, и предложит госпитализацию. Либо, если врач окажется неразговорчив, то просто назовет болезнь «гриппом»…

Я соврал, что проедусь по мелкооптовым рынкам, и что это очень срочно. Если кто не знает, то основная работа вольного электрика, вроде меня, это не подключать-отключать, а бродить по толкучкам да заводам, выискивая за полцены какую-нибудь нужную штуковину. На рынок я в тот день не поехал. Впрочем, и безоглядно мчаться по сохранившемуся в памяти адресу также не собирался, а предварительно наведался в районный милицейский штаб, в дежурную часть. Мне нужна была уверенность, что потеряю день не зря. Иначе говоря, я хотел навести справки.

Вопрос номер один: есть ли у гордячки сокурсницы, окрестившей меня четырехпалым, сын в возрасте пятнадцати лет? Вопрос номер два: где она теперь проживает, на прежнем ли месте… вернее, проживала, упокой Господь ее душу… В самом деле, смешно было кого-то там разыскивать, не вооружившись ответами на подобные вопросы. Смешно. Мужики смеялись мне в лицо, они там в дежурной части смешливые, хоть и при погонах. «Ну, ты как дитё, – говорили они, – пацану поверил. Пацан развлекался, а ты…» И еще мне намекнули: «С тебя канистра спирта», – уже после того, как оказали посильную помощь.

Паспортную систему, слава Богу, пока никто не отменил, как и систему прописки. И к счастью, я запомнил обе фамилии, предъявленные мне мальчиком. А также в моей записной книжке хранились фамилия, имя и отчество той самой сокурсницы, плюс я помнил приблизительный год ее рождения. Все эти данные я вывалил дежурному оперативнику, и он взялся скучающей рукой за телефонный аппарат. «Пробить адресок» очень просто, если, конечно, имеешь знакомого сотрудника милиции. Он позвонил в Центральное адресное бюро, сказал «дорожку»-пароль, свой служебный телефон и, переключаясь с буквы на букву, отработал весь мой список, состоящий из трех фамилий. И выяснилось – след взят верно! Каждый из запросов дал один и тот же адрес – на Среднем проспекте Васильевского острова, – иначе говоря, моя давнишняя знакомая на самом деле и была той женщиной, которую мальчик назвал своей матерью… Кстати, как насчет ребенка, развил я наступление. Вернее, детей – двух молодых людей, братьев. Существуют ли на них данные в ЦАБ? У одного, старшего, фамилия должна быть по первому мужу, а младшему, надо полагать, мать дала фамилию уже второго. Старший сын погиб совсем недавно, значит, выписать с жилплощади его вряд ли успели… Да пожалуйста, все просто! Новая серия звонков показала: молодые люди были прописаны ТАМ ЖЕ, на Среднем проспекте. ОБА. Таким образом, состав семьи подтвердился. Год рождения младшего – как заказывали. Но что же это за адрес такой, в который уперлись все поиски, как бы узнать? Нет проблем. Ответственный квартиросъемщик – женщина преклонных лет, чья фамилия совпадает с девичьей фамилией нашей героини. Очевидно, ее мать. Она же бабушка своему внуку…

– Будет тебе спирт, – пообещал я дежурному сыскарю. – Или хочешь, бесплатно заземлю вам электрический стул?

– Лучше телефон заземли, и поглубже.

– Проверьте в информационном центре ГУВД, – посоветовал сержант, когда я уже собрался уходить. – На всякий случай.

Он шутил, конечно. В информационном центре ГУВД хранятся сведения обо всех судимых, осужденных, находящихся под следствием, в розыске, и так далее… А что, почему бы нет? Запросим их тоже, поддержал шутку мой знакомый офицер. Ну, почему же обязательно «ради смеха»? Это ведь добротная профессиональная привычка – по поводу и без повода лазить по помойкам. Кого проверим, женщину или парня?

Хороший у милиционеров получился смех, с оскалом. Но кто же знал, что случайным выстрелом в небо можно убить воробья? «Всех проверяйте, товарищ капитан!» – подсказал веселый сержант, что и было сделано. И место одного героя неожиданно занял другой: старший сын моей сокурсницы оказался осужден на три года исправительных работ по статье 145 (грабеж). Причем, срок еще не вышел – в настоящий момент он отбывал наказание в исправительном учреждении УЧ-20/6. Получается, брат моего вчерашнего гостя вовсе не погиб в «горячей точке», а просто вор! Мальчик мне наврал. Зачем? Стыдно было сказать правду? Ну, так ведь мог вообще ничего не говорить…

Я отправился в путь, отягощенный новыми сомнениями.

Мне было не по себе, если честно. Что меня ждало? Неуклюжие речи перед незнакомыми людьми плюс непредсказуемая ответная реакция. В доме – траур. Бесцветные одежды, негромкие голоса, особые лица. Торжественные старушки в платках, абсолютное отсутствие общих тем… не люблю я этого. Даже если все по-другому. Горе есть горе, смерть есть смерть… Но мальчик мечтал, чтобы его настоящий отец был рядом, думал я, заранее закрываясь скорбной маской. Никто меня не приглашал, но назад дороги не было. К середине дня я и появился в том доме.

Дверь мне открыла…

Она. Я с трудом ее узнал – сокурсница сильно изменилась. Она открыла сразу, едва я дотронулся до звонка, нетерпеливо рванула дверь – будто кого-то ждала, прислушиваясь к шагам на лестнице. Не меня, конечно. Была у нее надежда и сгинула, вспыхнула и погасла. Или, как выразился бы мастер дамского романа, цветы ее прекрасных глаз увяли.

Она, наоборот, узнала меня мгновенно, судя по скорости, с какой увяли ее «цветы».

– Ты что, не умерла? – озвучил я первую пришедшую в голову мысль.

Невыносимая глупость!

Почему женщина не вцепилась когтями мне в щеки?