Текст книги "Гончий бес"

Замирая и прислушиваясь после каждого шага, я на цыпочках пересёк комнату и остановился возле витражной двери. В щелку была видна часть холла, входная дверь и лестница, ведущая на второй этаж. По лестнице спускался мужчина в тренировочном костюме и тапочках. Он чрезвычайно походил на таксиста Улугбека, только постаревшего и погрузневшего, из чего я заключил, что это и есть технолог-вредитель Искандер Махмудович. В руках у Искандера Махмудовича была двустволка.

Он подошёл к двери во двор, отпер замок и выглянул наружу. Раздраженно крикнул что-то не по-русски. Я бы ничуть не удивился, если бы собаки ответили ему человеческими голосами, но они промолчали. Видимо, это не удовлетворило хозяина, он вышел (дверь осталась распахнутой) и, громко разговаривая с овчарками, куда-то побрёл. У меня мелькнула мысль рискнуть и, не теряя времени, взбежать на второй этаж. Если Улугбеков обнаружит столь остроумно использованный мною пояс от плаща, у него может появиться желание обыскать дом и окрестности. В охотничьей гостиной спрятаться практически негде, разве что «зависнуть» в стене. А наверху должно найтись немало уголков, где находчивый комбинатор без проблем схоронит своё тельце. Я начал осторожно отворять витражную створку.

В этот миг за спиной раздался ускоряющийся дробный стук, я начал оборачиваться – и тут в меня врезалась тяжёлая, шершавая туша. Не успев даже вякнуть, я как сбитая кегля вылетел в холл, перекувыркнулся и растянулся пузом кверху. Туша метнулась следом – и вот она уже стоит надо мной, широко расставив крепкие ноги с раздвоенными копытами и опустив к моему лицу могучее рыло с чёрным пятаком и загнутыми вверх клыками. Одно движение ими, и глотка хорошего парня Паши Дезире будет разодрана надвое.

Чтобы не видеть жуткую образину, я закрыл глаза. Кто бы мог подумать, что секач возле камина окажется живым! Он же стоял совершенно неподвижно! Животные на такое не способны. Тем более свиньи. Что здесь происходит вообще?!

Послышались шаги.

– Здравствуй, артист, – сказал знакомый голос. – Слушай, ты зачем зажмурился? Разве не рад видеть дядю Улугбека?

Я открыл глаза. Это и впрямь был таксист. Он потёр пересекающую лоб царапину и широко улыбнулся.

– Познакомься с Борькой. Видишь, я тоже могу дрессировать зверюшков. Правда, говорить они не умеют. Но им это и не надо. Говорить я сам могу, правильно? Искандер, – крикнул он в сторону выхода. – Эй, брат, хватит там шариться, иди сюда. К нам дорогой гость пожаловал. Артист, про которого я говорил. Только он почему-то голый. Захвати в сарайке какую-нибудь одежду.

Через минуту Искандер появился на крыльце. В одной руке у него по-прежнему было ружьё, а во второй – средневековый рыцарский панцирь, раскрытый, будто створки раковины. Братцы Улугбековы без долгих разговоров отогнали послушного как собачонка Борьку, поставили меня на ноги, надели панцирь, соединили половинки и застегнули, продев в железные ушки два висячих замочка. Потом заставили подняться по лестнице, втолкнули в какую-то тёмную комнату и заперли дверь, пожелав напоследок:

– Спокойной ночи, червовещатель.

Я врезал кулаками по железной скорлупе и произнёс в ответ несколько пожеланий, напитанных утончённым изяществом и запоминающимися художественными образами.

Услышав их, мне смертельно позавидовал бы любой боцман.

Глава 18
Марк

При ближайшем рассмотрении оказалось, что лицо и руки Дарьи Вольф покрыты слабо кровоточащими царапинами, а одежда местами разрезана как будто бритвой. На лежащие тела Марк взглянул лишь мельком, но и этого оказалось достаточно. От вида крови, а главное, от ощущения, что он видит только что убитых людей, его замутило.

– Стоять, – негромко приказала Дарья, когда расстояние между ней и американцами сократилось метров до пяти-шести. Женщина не сделала даже попытки перехватить винтовку, но и без того было понятно: в случае малейшего подозрения огонь будет открыт незамедлительно. – Кто вы такие? Зачем следили за моим домом?

– Сынок, расскажи миссис Вольф всё, – сказал Дядюшка Джи. – Раз уж мы оказались в одной лодке, секреты долой. Открытость пойдёт на пользу обеим сторонам.

Собравшись с силами, Марк начал рассказывать. Таланта мисс Голдэнтач говорить кратко, но по существу, ему явно недоставало, однако он старался. И, надо заметить, вполне успешно. Он сумел полностью уложиться за считанные минуты.

– Любопытно. Ехали пополнить коллекцию игрушек и сами едва не угодили в коллекцию милицейского морга, – подытожила Дарья, когда он закончил. – Каких только совпадений в жизни не бывает. Ладно, буду считать, что не врёте. Слишком уж всё это нелогично и безумно для лжи. Проходите в дом. У меня тоже найдётся, что рассказать. Как говорится, откровенность за откровенность.

– А как быть с этими тварями? – Марк через плечо покосился на медленно шевелящуюся железную саранчу. – Не очнутся? По-моему, их лучше совсем отключить.

– Ну, попробуйте, – без энтузиазма предложила Дарья.

Подойдя к джипу (для этого пришлось перешагнуть через труп Хайдарова), Марк заглянул в кейс. Тот был абсолютно пуст. Лишь ряды пластиковых ячеек – как для яиц или нежных фруктов, только крупнее и глубже. Очевидно, это были гнёзда для саранчуков.

Марк беспомощно оглянулся на Дарью.

– А как же тогда… Как они включались?

– Вот и мне хочется знать, как, – задумчиво проговорила та. – Очень хочется. Впрочем, вы правы. Оставлять за спиной эту гадость не стоит. Идёмте, раздавим тварей, пока они безобидны.

Она решительно направилась к месту скопления саранчи.

– Предлагает добить насекомых, – пояснил Марк.

– О, это я с удовольствием! – весело сказал Декстер, подхватил с земли пистолет покойного бодигарда и побежал за Дарьей.

– Разве молодёжь без меня справится? – проговорил мистер Джи и неспешно двинулся следом.

Сильвия и Марк остались на месте. Вскоре послышались выстрелы. Оснащенная глушителем винтовка миссис Вольф глухо гавкала, пистолет щёлкал резко и звучно – будто ломались толстые сухие ветки. Луизианский Лев разил саранчу, орудуя тростью, как пешнёй. Фишер помнил, насколько увесиста палка, знал, как силён Дядюшка Джи, и был уверен: разрушительная мощь титанового наконечника трости мало уступает убойной силе пистолетной пули.

– Послушайте, Фишер, – сказала вдруг Сильвия. – Вам не кажется странным, что здесь до сих пор нет ни полиции, ни даже зевак? Скоро уже полчаса, как идёт активная пальба, скачут чудовищные насекомые, а вокруг – ни души. Конечно, соседние дома далеко, но всё равно странно.

– Думаю, причина в покойнике. Соседи наверняка знают, что он бывший гангстер, и стараются не высовываться. Как говорят русские, меньше знаешь – крепче спишь.

– Видимо, вы правы. – Сильвия задумчиво покивала. – В таком случае, крепкого сна нам больше не видать. Да и какой сон, когда влезли в дерьмо по самые ноздри?

– Влезли? Да мы в нём давным-давно, мэм, – тоскливо сказал Марк. – Большая удача, что до сих пор не нашлось людей, которые макнут нас ещё глубже. И подержат, пока не захлебнёмся.

– Полагаю, теперь за этим дело не станет.

– Бросьте нагнетать, мэм. И без того жутко.

– Не любите саспенса? Хорошо, прекращаю. А знаете, Фишер, вы вели себя героически. Честно говоря, не ожидала.

Марк смутился.

– Да какой там героизм…

– Не скажите! Вы же не драпанули, а остались с нами и приготовились сражаться. Такой поступок дорогого стоит. Хотя… – Сильвия усмехнулась. – Если разобраться, это не первый сюрприз, преподнесённый вами. Может, расскажете, как ухитрились достать копию личного дела «нудиста»?

Марк помотал головой.

– Не хочется вспоминать.

– О’кей, дело ваше, – сказала она с деланным безразличием и отвернулась. – А вот и первый из наших дезинсекторов! Ну как, Декстер, много тараканов раздавил?

– Всех до единого! – отрапортовал тот. Лицо у него раскраснелось, глаза азартно поблёскивали. – Осталось собрать обломки. Мистер Джи хочет увезти их домой.

Он схватил кейс, зажал под мышкой и поспешил обратно, крикнув напоследок:

– Фишер! Босс велел передать, чтобы ты занялся трупами.

– В каком смысле занялся? – оторопел Марк.

– В смысле, затолкай их в джип. Багажник уже открыт, так что не мешкай!

– О господи! – простонал Марк. – Господи, господи…

Он бросил взгляд на тела, представил, как прикасается к ним, и поспешно прижал ко рту руки – его едва не вывернуло. Сильвия посмотрела на него с брезгливостью.

– Вы решили меня разочаровать? После всех комплиментов, которые я вам сделала? Это, по меньшей мере, невежливо.

Марк замотал головой.

– Нет, мэм. Мне в самом деле дурно. Впервые вижу убитых, да ещё так близко. К тому же они такие огромные! Наверняка тянут на четыреста фунтов каждый.

– Будет ныть, Фишер. Подумаешь, трупы. Представьте, что это просто мешки с песком. Я вам помогу. Начнём с телохранителя. Берите под руки, я возьмусь за ноги. Ну же, давайте!

С грехом пополам они затолкали неподъёмную тушу в багажник. Места для второго тела не осталось. Сильвия захлопнула дверь и сказала:

– Хайдарова придётся уложить в салон.

– Да, – пробормотал Марк, разглядывая перемазанные кровью ладони. – В салон, конечно. Куда же ещё…

А потом хлопнулся в обморок.

* * *

Очнулся Марк оттого, что кто-то хлестал его по щекам. Очень больно. Он замотал головой, заскулил, протестуя, и открыл глаза. Оказалось, что его привалили спиной к заднему колесу джипа. Над ним склонялся Дядюшка Джи.

– Добрый вечер, сынок! – с глумливой ухмылкой поприветствовал Марка сенатор. – Разморило на солнышке?

– Вроде того.

Марк осмотрелся. Труп Хайдарова, к счастью, исчез.

– Хорошо, что сам проснулся. А то мы уж думали, придётся окунать нашего героического Рыболова в воду. Впрочем, возможность искупаться до сих пор имеется. У миссис Вольф неплохой бассейн. Как ты на это смотришь?

– Может, в другой раз, – сказал Марк, вставая. – Да и не сезон сейчас. Мы ж не в Калифорнии.

– О! Вижу, теперь ты по-настоящему очухался!

ЛЛ громогласно расхохотался. Похоже, во всём мире не существовало обстоятельств, которые выбили бы его из колеи.

– А где все?

– Все уже в доме. Пьют бренди для успокоения нервов. Только хозяйка на заднем дворе. У неё там какие-то скорбные дела вроде похорон. Похоже, саранча загубила дорогое для неё существо. Ну а я остался выкурить сигару и постеречь будущего родственника. К тому же надо загнать машину во двор. Хочешь прокатиться?

– Сэр… – умоляюще пролепетал Марк. – Пожалейте хоть вы меня.

– Хорошо, хорошо, – сказал тот и полез в машину. – Запрёшь ворота.

Джип заурчал и пополз вперёд. Фишер дождался, пока он скроется во дворе, и закрыл створки изнутри, не забыв напоследок оглядеться. Окрестности, как и прежде, были пустынны. «Хотелось бы знать, где сейчас сбежавший телохранитель, – с тревогой подумал Марк. – Надеюсь, он не собирает отряд гангстеров-мстителей или костоломов из КГБ».

Дядюшка Джи заглушил мотор и выбрался наружу.

– Знаешь, – сказал он, – мне кажется, бренди подождёт. Наш мужской долг – помочь миссис Вольф. Идём к ней.

Без малейшей радости Марк повиновался. Что за гнусный день? Одни трупы. Сейчас ещё собачку хоронить. Или кого она там тащила под шалью, черепаху? А Дядюшка Джи тоже хорош! «Мужской долг»… Так бы и сказал, что запал на смазливую вдовушку, старый бабник.

Дарья стояла на коленях перед округлым жёлтым предметом вроде шара для боулинга и тихо плакала. Неподалеку от неё валялось большое красивое блюдо. Повсюду был обильно рассыпан мелкий белый порошок – не то сахарная пудра, не то кокаин.

Заслышав шаги, миссис Вольф обернулась.

– Зачем вы здесь?

– Мы хотим делать… делить печаль вместе с вами, сударыня, – медленно проговорил ЛЛ по-русски.

Акцент его был по-прежнему чудовищен. Но это, как не парадоксально, лишь придало словам должный оттенок трагизма.

– А если потребуется, помочь, – завершил он уже по-английски.

Марк перевёл последнюю фразу, прибавив от себя:

– Как и мистер Джи, я искренне соболезную вашему горю.

– Ну, спасибо. – Она утёрла глаза рукавом. – Американцы, оказывается, очень душевные люди. Готовы напропалую соболезновать, даже не зная, чему именно.

Марк сконфузился.

– Как мы понимаем, у вас погиб какой-то домашний питомец. Это всегда огромная трагедия для хозяев. Особенно для женщин.

– Питомец? – Дарья поморщилась. – Что ж, можно, наверное, и так сказать. Вот мой питомец, полюбуйтесь!

Она подхватила с земли «шар для боулинга» и протянула американцам. Те с ужасом отшатнулись. В руках у миссис Вольф находился человеческий череп – похоже, ещё недавно бывший головой. Кое-где на костяке сохранились мягкие ткани и островки кожи с волосами. В одной глазнице виднелся оплетённый капиллярами бело-жёлтый шар глазного яблока, вторая была пуста. Снизу, будто рукоятка кошмарного маракаса, торчал короткий огрызок позвоночника.

– Господи, что это?! – одновременно воскликнули Марк и Дядюшка Джи.

– It is my husband, – сухо объяснила Дарья. – Вернее, то, что от него осталось.

– А кем был тот бородатый повелитель саранчи? – перевёл Марк вопрос ЛЛ. – Ведь вылитый же Хайдаров.

– Двойник.

– Брат-близнец?

– Нет. Даже не родственник. Если коротко – человек, который подменял и частично замещал моего мужа. Муж был инвалидом и не имел возможности полноценно общаться с людьми. А сегодня двойник решил стать полноценным Хайдаровым. Окончательно и бесповоротно. Поэтому настоящий Басмач стал ему не нужен. – Миссис Вольф запнулась и шумно втянула через зубы воздух. Очевидно, сдерживала слёзы. Отдышавшись, добавила: – Странно, что он не приказал своим букашкам растерзать и меня.

– Жуткие твари, – сказал Марк, скользнув взглядом по объеденному почти дочиста черепу Басмача. Мысли о том, что саранча едва не освежевала его самого, Марк изо всех сил гнал прочь. – Простите, что тревожу свежую рану, но… где же другие останки вашего мужа? Наверное, их нужно собрать… Для захоронения.

– Нет никаких других останков. Только эти. – Дарья сняла с себя лёгкую курточку, закутала в неё череп и решительно двинулась к дому. – Идёмте. Ваши друзья уже заждались.

* * *

Декстер спал в кресле, откинув голову на объёмистую как брюхо бегемота кожаную спинку. Рот у него приоткрылся, но странное дело – храпа не было слышно. Рядом на столике стояла полупустая бутылка виски и стакан. Сильвия с непроницаемым лицом листала русский автомобильный журнал. Перед ней тоже имелся стакан с янтарной жидкостью, а ещё – снайперская винтовка миссис Вольф. Дарья подхватила оружие и, сказав «скоро вернусь», вышла из комнаты.

– Разбудить ковбоя? – спросил Марк, сделав шаг к Дексу.

– Зачем? Пусть отдыхает, – сказал Дядюшка Джи. – Думаю, мы обойдёмся без его замечаний про засилье арабов и нужду в наших бравых морпехах. К тому же придётся впустую тратить время на перевод.

– А как же вы? – удивился Марк.

– А мы обойдёмся. Мисс Голдэнтач вполне сносно владеет русским. Я тоже кое на что способен. Объясняюсь, конечно, паршиво и читать не умею, но речь понимаю хорошо. Четыре года службы в US Navy офицером радиоперехвата – не шутка. Холодная война с Советами многих из нас научила русскому языку. Кстати, Сильвия, а вы где овладели этим полезным навыком?

– Бабушка постаралась. Она родом из Одессы. Есть такой русский город на берегу Чёрного Моря.

– Сейчас украинский, – поправил Марк.

– Какая разница, – отмахнулась Сильвия.

– Украинцы считают, что разница существенна.

– Фишер, не будьте занудой. Кого здесь интересует мнение каких-то украинцев?

– Мне казалось, оно волнует вас. Украинские корни…

– Я гражданка Соединённых Штатов, – отрезала Сильвия. – А бабушка была наполовину гречанкой, наполовину полячкой. И давайте прекратим мозолить эту тему.

Закончить тему пришлось бы в любом случае. Вернулась Дарья Вольф. Она успела переодеться и расстаться со скорбными останками супруга. С винтовкой тоже.

– Ну что ж, – сказала она, – давайте определяться. Либо вы забираете чемодан с букашками, и мы разбегаемся. Транспортом и водителем я вас обеспечу. Либо остаётесь здесь. Тогда мы приводим факты к общему знаменателю и сообща решаем, как действовать дальше. Моё мнение: вам лучше уехать. – Она подняла глаза на Марка. – Переводите, мистер Фишер.

– Это не имеет нужды, – сказал Дядюшка Джи по-русски. – И мы будем оставаться. Пока оставаться.

Миссис Вольф восприняла его заявление, будто само собой разумеющееся. Она кивнула.

– Хорошо. Поскольку вашу историю я знаю, осталось изложить мою. Если не углубляться в излишние детали, она проста. На заводе мужа его двойник, которого мы с Хайдаровым звали Допом, организовал производство интересующих вас игрушечных кузнечиков. Собирался продавать их в качестве сувениров.

– Доп – это от «дополнительный»? – полюбопытствовал Марк.

– Считайте, что да, – уклонилась от прямого ответа Дарья. – Чертежами Допа снабдил тот же человек, который предлагал их вам. Сначала он упрямился, но шантаж – эффективная штука. Производство было налажено в рекордные сроки, однако поспешность до добра не довела. Первая партия кузнечиков вышла с технологическим браком. Вместо того чтоб танцевать полечку, как было заложено в программе, игрушки повели себя непредсказуемо. При этом серьёзно пострадали работники завода. Муж всегда очень серьёзно относился к охране труда на своих предприятиях. Он приказал немедленно найти виновных, а опасное производство свернуть. Доп уехал на завод, но у нас возникли большие сомнения в том, что он послушается. Поэтому я наняла частного детектива, который должен был проследить за двойником. Детектив – мой добрый знакомый Павел Дезире, которого вы приняли за любовника.

– Мы ошиблись? – ехидно спросила Сильвия.

– Нет. Кое-что между нами действительно было, – без стыдливости призналась Дарья. – Муж об этом знал. И не возражал. Сам он из-за инвалидности мог далеко не всё. Павел уехал, мы стали ждать результатов наблюдения. К сожалению, на связь он так и не вышел. Я подозреваю худшее. Зато вернулся Доп. Видимо, на заводе он разузнал, как управлять саранчой. Наполнил чемодан этими тварями и поехал шантажировать уже нас. Да только Басмач – не гей из архива, его и пули-то никогда не пугали. Что уж говорить о заводных таракашках. Тем более, оба телохранителя Допа были нашими людьми. Нам и в голову не могло прийти, что они переметнутся на сторону двойника. Ну, то есть предать мог Лёва – по недостатку мозгового вещества. А вот Семёныч…

– Who's Semyenych? – переспросил Дядюшка Джи.

– Телохранитель, который успел сбежать. Проворный, паразит. Я ж по нему раз десять выстрелила. И ни одного попадания! – В голосе Дарьи прорезалось что-то вроде восхищения. – Не то навыки подрастеряла, не то «маятник» спецназа и впрямь рабочая штука.

– А этот Семёныч сейчас не может как-нибудь нам навредить? – задал Марк давно тревоживший его вопрос. – Скажем, заявить в милицию об убийстве двойника?

– Теоретически, конечно, может. Но я очень сомневаюсь, что он так поступит. Всё-таки башка у мужика варит. Должен понимать, что сам и станет главным подозреваемым в убийстве Хайдарова. Лишь бы к конкурентам не перекинулся. – Дарья озабоченно нахмурила брови. – И всё-таки не понимаю, что с ним произошло. Видимо, узнал на заводе что-то по-настоящему серьёзное.

– Он пытался остановить двойника, – напомнил Марк.

– Если бы Семёныч действительно хотел, то остановил бы, будьте уверены. Это такой зубр, что и танк остановит. Чёрт, придётся самой ехать в Старую Кошму. На завод.

– Мы будем ехать тоже, – решительно сказал Дядюшка Джи.

Марк, по врождённому умению предчувствовать неприятности, ожидал этого с самого начала, но всё-таки не удержался и тяжело вздохнул.

– Хватит стонать! – Дядюшка Джи вмиг сделался суров, как подобает настоящему Луизианскому Льву, и загрохотал на родном языке: – Неужели ты вообразил, что я брошу эту бедную женщину в тяжелейшей ситуации одну? Подумай, какое у неё сложится впечатление об американских мужчинах, если мы сейчас трусливо сбежим. Запомни, сынок, Америка, храни её Господь, стала великой страной только потому, что её мужчины никогда не отступали и не сдавались. Мы завоевали Дикий Запад и Аляску. Мы разбили Гитлера и покорили Луну. Мы вырвали хребет мировому коммунизму и вздёрнули Саддама Хусейна. Разве нас остановит горстка игрушечных кузнечиков?

Прославляющий Америку спич разбудил Декстера. Он захлопнул рот, сел прямо и завертел головой, пытаясь понять, что послужило источником жуткого рыка. Наконец сообразил, с пьяной отвагой показал мистеру Джи большой палец и потянулся за бутылкой. Однако заметив, что ЛЛ нахмурился, оставил спиртное в неприкосновенности.

– Так я же не возражаю, сэр! – пролепетал Марк.

– Ещё бы ты возражал, – значительно мягче сказал тот. – О’кей, всё забыто. Спроси у миссис Вольф, когда выдвигаемся в этот её Кошмар-сити.

Выслушав вопрос, Дарья ненадолго задумалась и сказала:

– Сначала я хочу разыскать Пашу. Он парень малость безалаберный, мог до сих пор никуда не уехать. Небось, и телефон отключил, потому что стыдится.

– Возьмёте его с собой?

– Ну уж нет! Сдам на ответственное хранение надёжным людям. Мне он нужен целеньким. Хватит с меня и того, что одного мужика я сегодня уже потеряла.

У Марка в кармане робко встрепенулся и тут же затих телефон. Проверив список вызовов, Марк нервно рассмеялся.

– Что такое? – поинтересовался Декс. – Прислали по смс анекдот?

– Почти. Звонил беглый «бычок»!

– Экая сволочь! – пришёл в восхищение Дядюшка Джи. – Ну так ответь.

Марк нажал кнопку вызова и стал ждать. Кир (это был его номер) отвечать не спешил. Наконец гудки прекратились.

– Алло?

– Хрен в табло! – злобно рявкнул Фишер.

– Вау, мистер, ты живой! – обрадовался Кир. – Круто! А как остальные?

– В полном порядке. Передают самые добрые пожелания.

– Чё, серьёзно? А какие?

– Мисс Голдэнтач, например, желает вам скорейшей принудительной импотенции, а Декстер надеется провернуть это дельце собственными руками.

Кир жизнерадостно гоготнул.

– А босс что?

– Уговаривает госпожу Вольф повременить с приказом о вашей ликвидации, – уже без тени шутливости сказал Марк. – Пока безуспешно.

В трубке наступила тишина. Потом Кир закашлялся – так, словно только что поперхнулся рыбьей костью, а когда успокоился, сказал:

– Ты, короче, Фишер, это самое… Скажи, что не надо нас ликвидировать. Мы, короче, по-любому искупим… Ну, вину, в смысле… и всё такое. Косяков больше не будет, клянусь! И Тимоха клянётся. Только убивать не надо. Скажи им, а?

– Просят прощения, – громко сообщил Марк. – Клянутся искупить вину.

– Что ж, пусть возвращаются, – сказал Дядюшка Джи. – Работёнка для них найдётся. Надо же кому-то прибрать трупы Допа и его бодигарда. Да и без транспорта паршиво.

– А я бы предпочла больше не связываться с этими мерзавцами, – крайне резко возразила Сильвия. – Извините, сэр, но вы совершаете большую ошибку. Как можно доверять единожды предавшим? А транспорт… Транспорт нам пообещала миссис Вольф.

Луизианский Лев покачал головой.

– И всё-таки поступим так, как решил я. Что касается лично вас, Сильвия, то вы можете спокойно лететь в Штаты.

– Я уволена?

– Разумеется, нет. Но рисковать и дальше вашей жизнью я не вправе.

– В таком случае, сэр, предпочту остаться. Вы недавно очень красиво говорили о героических американских мужчинах, но почему-то абсолютно забыли о женщинах. Интересно, как далеко ушли бы ваши бравые первопоселенцы без своих жён…

– Мисс Голдэнтач, вы прелесть! – Дядюшка Джи в два огромных шага оказался подле Сильвии и заключил её в объятия.

Та старательно пыталась удержать на лице строгое выражение, но получалось плоховато. Уголки губ приподнимала непослушная улыбка.

* * *

Дома Павел Дезире по-прежнему отсутствовал. Или делал вид, что отсутствовал. Во всяком случае, на громкий и продолжительный стук дядюшкиной трости никто не отозвался. Лишь из соседней квартиры выглянула некая помятая личность, дыхнув перегаром, спросила: «Это что, дятлы прилетели?» – и, не дожидаясь ответа, снова исчезла.

Тихие и покорные, но при этом готовые на любые подвиги «бычки» предложили выломать дверь. Или хотя бы взобраться по водосточной трубе и проникнуть в квартиру через окно. Оба предложения были отвергнуты Дарьей, как идиотские.

– Раз Паша не выходит, значит, квартира пуста. Поедемте в агентство.

Появляться в окрестностях проклятого «Серендиба» Марку хотелось меньше всего. Однако едва он увидел дом, где с ним случилось постыдное, в груди возникло странное чувство. Это была боязливо-сладостная истома – наверное, родственная той, что испытывают преступники, раз за разом возвращающиеся на место злодеяния. Его тянуло войти в агентство, подняться по знакомой лестнице в знакомый кабинет. Разуться, шагнуть босыми ногами на ковёр и ощутить под ступнями щекочущую мягкость драгоценного ворса. Извлечь из портфеля зерцало Макоши…

Марк почувствовал в ладони твёрдый округлый предмет и понял, что уже запустил руку в портфель и нашарил там зерцало. Он торопливо разжал пальцы и прислонился лбом к прохладному окну. Наваждение какое-то!

– Что с тобой, сынок? – участливо поинтересовался Дядюшка Джи.

– Голова закружилась.

– Выйди на свежий воздух. Заодно проводишь миссис Вольф. Должен же её сопровождать кто-нибудь из мужчин.

– Конечно, сэр, – сказал Марк, вылез из седана, подбежал к доджу и распахнул дверь перед Дарьей.

Сейчас они передвигались на трёх автомобилях. Впереди ехал вёдомый Тимом седан с Луизианским Львом и Марком. За рулём доджа разместилась Дарья Вольф, пассажирами стали Декстер и Сильвия. Замыкала колонну самая большая и мощная машина, «Гелендваген» Хайдаровского двойника с жутким грузом в виде двух трупов. Право управлять им досталось Киру, как наиболее провинившемуся. Впрочем, отбывать наказание «бычку» оставалось недолго. Прекрасному детищу германского автостроения была уготована особая участь. Огненное погребение. За городом его собирались загнать поглубже в лес и поджечь.

Дарья выскользнула наружу, затем подхватила Марка под руку и повлекла к «Серендибу». Из стеклянного «стакана» навстречу им вышел бритый наголо охранник с пушистыми усами.

– Здравствуйте, – сказала миссис Вольф. – Мы разыскиваем Павла Дезире.

– Здравствуй, Дашенька, – басовито и как бы нараспев проговорил охранник. – Ты что такая исцарапанная? С кошками воевала?

– Какая я вам Дашенька? – сухо сказала Дарья. – Разве мы знакомы?

Охранник укоризненно покачал головой.

– Ай-ай-ай, какая досада. Забыла дядю Мишу. Эх ты, Волчонок!..

– Дядя Миша? Конёк-Горбунок? – пролепетала Дарья и вдруг с плачем бросилась ему на шею.

Через секунду лысый и некрасивый, огромный как медведь мужик осторожно гладил её по голове и успокоительно что-то бормотал, а Марк смотрел на эту сцену и чувствовал, что тоже вот-вот разрыдается. По непонятной причине, но бурно и очистительно. Как ребёнок.