Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

К району патрулирования наша группа подошла в количестве не 16, а 15 самолетов, через 10 минут после взлета из-за неисправности на борту своей «Аэрокобры» возвратился на базовый аэродром летчик Иванков.

Остальные наши летчики над районом прикрытия увидели на высотах от 2000 до 5000 м до 14 истребителей ФВ-190. Завязался воздушный бой, который наши летчики вели, учитывая разбор неудачных вылетов за этот день, четверками и шестерками в тесном взаимодействии между собой. Во время воздушного боя гвардии лейтенант Трофимов подбил один ФВ-190, который вышел из боя и ушел на свою территорию. Атаку Трофимов производил сверху сзади и в хвост на вираже. Гвардии лейтенант Онищенко также в одной из атак спереди в лоб под ракурсом ²/₂ сбил ФВ-190.

Гвардии лейтенант Никитин, ведя бой парой, сумел выбить из-под хвоста одной из «Аэрокобр» ФВ-190, который пытался сбить советский самолет. В результате вражеский «Фокке-Вульф» вышел из боя и ушел со снижением в направлении Ясс.

Гвардии младший лейтенант Табаченко также удачно атаковал ФВ-190 – сверху сзади. В районе Редиу-Метрополий (высота 167–174) вражеский самолет был подбит и упал на землю.

В этом вылете потерь летного состава 16-го гиап не было. Немного пострадала материальная часть, самолет гвардии лейтенанта Ивана Онищенко возвратился с тремя крупнокалиберными пробоинами: лопасти воздушного винта, левой части центроплана и правой стороны фюзеляжа, в отсеке радиоаппаратуры.

Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 21 шт., авиапатронов 12,7 мм – 662 шт. и 7,62 мм – 950 шт.

В 18.50 все самолеты группы Клубова – Речкалова зарулили на стоянки – на этом боевой рабочий день авиаполка гвардии майора Чавчанидзе закончился.

Вылет на прикрытие войск 52-й армии, который необходимо было выполнить в период 18.45–19.45 (с тем чтобы над целью быть в 19.00–19.30, как требовалось согласно боевому распоряжению), по каким-то невыясненным причинам не состоялся.

Итого, 31 мая, выполнив 69 боевых самолето-вылетов (максимальное количество за май 1944 года), воздушных побед добились следующие летчики 16-го гиап: гвардии лейтенант Сухов (Ю-87), гвардии капитан Еремин (два ФВ-190), гвардии капитан Клубов (два Ю-87), гвардии капитан Речкалов (ФВ-190), гвардии старший лейтенант Трофимов (два Ю-87), гвардии лейтенант Онищенко (ФВ-190, Ю-88), гвардии младший лейтенант Новиков (Ме-109), гвардии старший лейтенант Ивашко (Ме-109), гвардии младший лейтенант Табаченко (ФВ-190), гвардии лейтенант Никитин (ФВ-190).

Однако 16-й гиап потерял за эти дни и четырех своих боевых товарищей (Чистов, Карпов, Барышев, Петухов), такие потери летного состава за один день были соизмеримы только с количеством летного состава, погибшего в исаевской части в отдельные дни во время воздушных боев в кубанском небе в 1943 году.

Значительные потери понес снова и братский 100-й гиап. 31 мая не возвратились с боевого задания три летчика авиаполка гвардии подполковника Крюкова: гвардии младший лейтенант Каменский Алексей Павлович (1921 г. р.), гвардии младший лейтенант Волков Семен Иванович (1922 г. р.) и гвардии старший лейтенант Осипов Георгий Яковлевич (1922 г. р.).

В 104-м гиап в этот день погиб в воздушном бою летчик гвардии младший лейтенант Язов Леонид Александрович (1920 г. р.).

Всего авиадивизия Покрышкина за одни сутки недосчиталась 8 летчиков.

В результате анализа боевых действий за 31 мая командованием 16-го гиап и 9-й гиад были выявлены следующие недостатки в боевой работе советских летчиков:

– наши группы истребителей во время боя с самолетами противника разбиваются на пары и начинают действовать самостоятельно, теряя между собой взаимосвязь. При этом они вынуждены вести бой с превосходящими силами противника, так как немецкие истребители действуют группами по 4–6 самолетов;

– при атаке бомбардировщиков противника наша группа рассыпается на пары, которые, атакуя разные группы противника, уменьшают концентричность удара, легко сковываются истребителями противника и не достигают желаемого результата;

– некоторые пары увлекаются преследованием противника в глубь его территории, не имея надежного прикрытия. При этом несут неоправданные потери и не выполняют боевого задания, бросая район прикрытия;

– некоторые летчики, стремясь увеличить свой боевой счет сбитых самолетов противника, при встрече с неприятелем увлекаются атаками второстепенных целей, бросая выполнение своих обязанностей в боевом порядке, чем уменьшают боеспособность группы.

К исходу дня 31 мая недостатки, выявленные при ведении воздушных боев, штабом 9-й гиад были обобщены и переданы во все авиаполки соединения.

Командирам авиационных частей было приказано боевые порядки своих истребителей строить из эшелонируемых по высоте групп из 4–6 самолетов (кроме «охотников»), действующих парами в тесном взаимодействии друг с другом, и это взаимодействие не нарушать в течение всего воздушного боя; преследовать уходящего противника только в случае наличия прикрытия и по команде командира группы; летчикам не увлекаться атаками маловажных целей, что отвлекает их от выполнения обязанностей в боевом порядке группы, а группу от выполнения основной задачи – прикрытия наших наземных войск в заданном районе.

В итоге за два дня (30 и 31 мая) летчиками 9-й гиад было произведено на прикрытие войск 52-й армии 283 самолето-вылета, проведено 23 воздушных боя, при соотношении сил противоборствующих сторон: 284 наших истребителя против 624 самолетов противника, из них около половины истребителей. Сбито 59 самолетов противника, из них около одной трети бомбардировщиков, и подбито 19 самолетов. При этом 9-я гиад потеряла не вернувшимися с боевого задания и сбитыми в воздушном бою 19 самолетов и 12 летчиков. На большинство сбитых «покрышкинцами» самолетов противника имеются подтверждения радиостанции наведения, летного состава 205-й иад и фотопленок кинофотопулеметов.

Следовательно, на каждый наш сбитый самолет приходится более трех сбитых самолетов противника.

Но на эффективность боевых действий авиаполков 9-й гиад отрицательно влияло чрезмерно большое удаление аэродромов базирования истребителей от заданного района прикрытия (70–75 км). Это уменьшало эффективность действий и значительно увеличивало расход сил и средств на выполнение боевой задачи. В среднем полет группы для прикрытия наземных войск в заданном районе продолжался 1 час 5 минут. Из этого времени около 30 минут уходило на полет к цели и обратно и 5 минут на взлет и посадку. Таким образом, для патрулирования в районе прикрытия оставалось не более 30 минут, без необходимого запаса времени на затяжку воздушного боя.

Перебоев со снабжением горючим и боеприпасами не было, однако недоброкачественность авиационного масла и недостаточное его количество в некоторой степени сказались на выполнении авиационными частями своих задач.

За два дня воздушных боев (30 и 31 мая) летным составом 9-й гиад были замечены новые способы построения боевых порядков противника, основной из которых – практически одновременное применение различных типов своих бомбардировщиков на поле боя.

При нанесении бомбового удара по нашим войскам первой линии – артиллерии, пехоте, узлам связи, скоплению войск и техники – первыми из общего эшелона немецкой авиации приходили на высотах от 2000 до 3500 м пикирующие бомбардировщики Ю-87. За ними на высотах 3500–4500 м шли бомбардировщики Ю-88 и выше их, на высотах 5000–6000 м, дальние бомбардировщики Хе-111. Временной интервал между группами этих типов немецкой бомбардировочной авиации достигал от 2 до 5 минут.

Такое построение боевого порядка позволяло противнику незначительной группой маневренных и умеющих постоять за себя в ближнем воздушном бою Ю-87 связать боем наши патрулирующие группы на высотах от 600 до 2000 м. В это время, когда наши истребители вели бой с немецкими «Штуками» (Ю-87) и прикрывающими их «Мессершмиттами» и «Фокке-Вульфами», подходили основные силы бомбардировочного эшелона противника и, снизившись до малых высот, осуществляли прицельное бомбометание по намеченным целям.

Обеспечение боевых действий своих бомбардировщиков истребители противника производили двумя способами.

Первый из них – непосредственное сопровождение бомбардировщиков до цели и обратно. При этом построение их боевого порядка выглядело следующим образом: группу бомбардировщиков в количестве от 20 до 30 самолетов прикрывало от 8 до 20 истребителей противника, в основном типа ФВ-190, которые попарно находились слева, справа, спереди, сзади и снизу от бомбардировочной группы, взаимодействуя между собой. Кроме этого, выше на 500–600 м от непосредственного истребительного прикрытия летела пара или четверка «Мессершмиттов» Ме-109, в задачу которых входило отбить атаку прорвавшихся наших самолетов через первый истребительный заслон ФВ-190 и атакующих бомбардировщиков противника.

Второй способ – обеспечить действие своих бомбардировщиков методом «расчистки воздуха» за 5—10 минут до прихода последних в район цели.

Эту задачу выполняли группы от 12 до 20 ФВ-190 и 2–4 Ме-109, которые, встретив наши «Аэрокобры», завязывали с ними воздушный бой, в процессе которого немецкие летчики постепенно оттягивали наших истребителей из района прикрытия, на свою территорию или загоняли их на большую высоту, где они не могли помешать точному бомбометанию немецкой авиации.

Как правило, истребители ФВ-190 вели воздушный бой неактивно и в основном на виражах, в результате чего несли потери.

Построение боевого порядка немецких групп «расчистки воздуха» запомнилось нашим летчикам приблизительно таким: группа в количестве до двадцати ФВ-190 эшелонировалась по фронту и высоте в два, иногда в три яруса, с превышением пар одна над другой – 400–800 м. Выше их находились Ме-109, которые с высоты своего местоположения следили за ходом воздушного боя, проходившего в нижних ярусах, и, выбрав удобный момент, проводили стремительную атаку с верхнего яруса (чем это не «соколиный удар», выполняемый Александром Покрышкиным!) по выбранной цели. В их задачу входило добивание подбитых советских самолетов и также одиноких «Аэрокобр», отбившихся от ведущих или своих групп и пытающихся самостоятельно выйти из боя.

Самый результативный немецкий ас Эрих Хартманн в своих послевоенных мемуарах (Spick M. Luftwaffe Fighter Aces. Montana, 1998. С. 203) так описывал причины своих боевых успехов на Восточном фронте: «Я никогда не придавал большого значения воздушному бою. Я старался не ввязываться в воздушные бои с русскими. Моей тактикой была внезапность. Подняться выше, если это возможно, зайти со стороны солнца… девяносто процентов моих атак были внезапными. Если я сбивал один самолет, я выходил из боя, делал перерыв и вновь наблюдал за ситуацией. Поиск противника зависел от того, где шла борьба на земле, и от визуального обнаружения целей. Наземные станции сообщали нам по радио о позиции противника, давая координаты по карте. Поэтому мы могли искать в нужном направлении и выбирать наилучшую высоту для атаки. Если я патрулировал, то предпочитал атаку на полной скорости со стороны солнца снизу, потому что вы можете заметить противника очень далеко на фоне покрытого облаками неба. Тот пилот, который увидит другого первым, уже наполовину одержал победу».

Всего за май 1944 года 16-й гиап выполнил 262 боевых с/в с налетом 249 часов 55 минут (9-я гиад – 727 с/в, налет – 675 часов 34 минуты). Из них: на прикрытие наземных войск – 124 с/в, на разведку – 46 с/в, на свободную охоту – 6 с/в, на блокировку аэродромов противника – 24 с/в, на прикрытие своего аэродрома – 16 с/в, на облет района боевых действий – 44 с/в, на сопровождение Ли-2 – 2 с/в.

Показатели по боевому напряжению братских авиаполков покрышкинской авиадивизии были следующие: 100-й гиап – 269 с/в (налет 240 часов 41 минута); 104-й гиап – 193 с/в (налет 182 часа 3 минуты).

Таким образом, всего за май 1944 года летным составом 9-й гиад было выполнено 727 боевых с/в.

Кроме участия в боевых действиях, 16-й гиап произвел и 357 небоевых с/в, из них 352 с/в на самолете Р-39 и 5 с/в на самолете УТ-2, с общим налетом 305 часов.

Расход боеприпасов 16-го гиап составил: авиаснарядов 37 мм – 603 шт., авиапатронов 12,7 мм – 6150 шт. и 7,62 мм – 18 960 шт.

Позже штабные работники подсчитали, что на один сбитый самолет противника израсходовано авиационных снарядов калибра 37 мм – 20 шт., авиапатронов калибра 12,7 мм – 205 шт. и 7,62 мм – 632 шт.

Летчиками 16-го гиап проведено 10 групповых воздушных боев (всего 9-й гиад – 31 в/б), в которых участвовало 118 самолетов «Аэрокобра». Им противостояло 43 бомбардировщика Ю-88, 135 «лаптежников» Ю-87, 75 истребителей Ме-109 и 86 истребителей (и в варианте штурмовиков) ФВ-190.

В воздушных боях в мае 1944 года летчиками авиаполка гвардии майора Чавчанидзе было сбито: пять Ме-109, восемь Ю-87, четырнадцать ФВ-190, шесть Ю-88, один «Физелер-Шторх», всего 34 немецких самолета разных типов (дивизионный показатель за май – 60 сбитых немецких самолетов).

Боевые потери 16-го гиап в мае 1944 года составили: 3 самолета Р-39 (сбиты в воздушном бою) и 1 летчик; не возвратились с боевого задания 8 самолетов и 3 летчика; совершили вынужденную посадку 2 самолета. Соотношение потерь – 1:3,6.

Как пояснение к вышесказанному отметим, что в период с 28 по 31 мая из 8 экипажей, не возвратившихся с боевого задания, 2 экипажа были подбиты в воздушном бою и сели вынужденно, летчик гвардии лейтенант Руденко невредим, гвардии младший лейтенант Примаченко легко ранен. Оба впоследствии возвратились в свою часть, самолеты были оставлены на месте посадки, первый в районе Трифешти, второй в районе Пробота. Один экипаж – летчик гвардии майор Чавчанидзе произвел вынужденную посадку на фюзеляж в районе Хотина из-за недостатка топлива. Командир 16-го гиап остался невредим и самостоятельно добрался до своей части, оставив свой самолет на месте посадки. Судьба остальных 5 экипажей – Ершова, Душанина, Чистова, Петухова и Барышева, а также их самолетов – по состоянию на 1 июня была неизвестной.

100-й гиап лишился 10 экипажей, не вернувшихся с боевых заданий за период с 28 по 31 мая. Из них 2 экипажа – летчики гвардии лейтенанты Лихонос и гвардии младший лейтенант Паршев – были подбиты в воздушном бою и благополучно произвели посадку на фюзеляж в районе Скуленей и Романешти. Самолеты остались на месте посадки. При этом самолет Лихоноса был разбит основательно и ремонту не подлежал, «Аэрокобра» Паршева требовала восстановительного ремонта в ПАРМ. Экипаж летчика гвардии лейтенанта Шкатова был сбит в воздушном бою 31 мая, но спасся на парашюте и невредимым прибыл в часть.

Судьба остальных семи экипажей – летчиков гвардии лейтенанта Швецова, гвардии капитана Крючкова, гвардии старшего лейтенанта Осипова, гвардии младших лейтенантов Гурова, Волкова, Жигалова и Каминского – оставалась неизвестна.

Как позже выяснится, 16-й гиап потерял безвозвратно в Ясской оборонительной операции трех летчиков (Чистов, Петухов, Карпов).

Впоследствии оказалось, что летчик Илья Павлович Барышев, не возвратившийся на свой аэродром после боевого вылета 31 мая, остался жив.

Александр Иванович Покрышкин рассказал в своих мемуарах, что «Барышев на горящем самолете сумел дойти до наших и сесть вынужденно. Он и рассказал нам о действиях их пары и гибели Петухова». Неизвестно, откуда такие сведения у бывшего его командира авиаполка и командира авиадивизии и кто рассказывал ему перипетии последнего для Барышева и Петухова воздушного боя под Яссами. На самом деле в этом боевом вылете Илья Барышев был сбит и попал в немецкий плен. После освобождения (неизвестно, когда и советскими или союзными войсками) из лагеря для военнопленных 30 апреля 1945 года он был снова зачислен в списки личного состава 16-го гиап и отпраздновал с однополчанами долгожданную Победу!

Потери всей 9-й гиад в мае 1944 года – 24 самолета (при этом 4 самолета находились на местах вынужденных посадок, 1 самолет разбит и ремонту не подлежал, 2 самолета сбиты в воздушных боях и сгорели) и 14 летчиков.

Боевые потери братской 205-й иад (командир – подполковник Горегляд Л.И.) за период с 30 мая по 6 июня 1944 года составили 31 человек – почти целый авиаполк! Из них: 4 летчика погибли, 12 – не вернулись с боевого вылета, 5 человек летного состава после боестолкновения воспользовались для спасения парашютом, 9 летчиков возвратились ранеными, остальные пилоты остались невредимы. При этом, например, 31 мая 129-й гиап лишился снова четырех «Аэрокобр» (Кармин, Ипполитов, Евсюков, Бургунов), 508-й иап также недосчитался четырех самолетов (Шкондин, Павлов, Сандалинов, Савченко). В 438-м иап не возвратился с боевого задания опытный летчик, один из лучших асов авиаполка, майор Соколов В.В., совершивший до этого 129 боевых самолето-вылетов (34 в/б) и одержавший 12 воздушных побед.

За май 1944 года численность самолетного парка авиаполка гвардии майора Чавчанидзе существенно изменилась. По состоянию на 8 мая в боевом составе 16-го гиап числилось 46 самолетов Р-39 «Аэрокобра». До конца месяца 11 самолетов списали как боевые потери (сбиты в воздушном бою и не вернувшиеся с боевого задания) и 2 – как небоевые (авиакатастрофы), кроме этого, 1 самолет передали в реморганы воздушной армии. За это же время авиаполк пополнился только двумя новыми самолетами. Таким образом, на 1 июня 1944 года численность материальной части авиаполка составила 34 самолета «Аэрокобра».

Июнь 1944 года

К 1 июня 1944 года линия боевого соприкосновения войск 2-го Украинского фронта с группировкой немецко-румынских войск проходила по рубежу: Стража, Солька, Каменка, Бая, Богданешть, Оглизий, Кристинештий, Пашкани, Белчештий, Спиноса, иск.[3]3
  Это значит – исключить этот населенный пункт с территории, занятой нашими войсками, то есть он оставался у противника.


[Закрыть] Ербечений, иск. выс. 173, иск. Вултуру, 2 км юж. Стынка, иск. выс. 186, 1, 1 км ю.-з. Бахна, иск. выс. 184, иск. Подул, Жижей, Богданешти, Тодирешти, иск. Мерчень, иск. Пупунений, Бряново, Оргеев, Доминий, иск. Фурчений, иск. Требужень, Жеврень, Уетя, Дубоссары и далее по левому берегу реки Днестр.

В течение 1 и 2 июня 1944 года противник, продолжая безуспешные атаки с одновременной перегруппировкой сил, вводил в бой новые соединения: танковую дивизию СС «Мертвая голова», 3-ю пехотную и 18-ю горнострелковую дивизии.

На 1 июня 1944 года 9-я гиад после двухдневных ожесточенных воздушных боев в Ясской оборонительной операции (30 и 31 мая) к штатной численности материальной части и личного состава имела некомплект 20 самолетов и 15 летчиков, не считая резервных эскадрилий.

В авиадивизии Покрышкина состояло на вооружении 103 самолета Р-39 «Аэрокобра», из них исправных – 88, 1 самолет Р-40 «Киттихоук», 1 учебно-тренировочный истребитель УЛа-5, 6 легких самолетов У-2 (3 из них неисправны) и 1 учебно-тренировочный самолет УТ-2.

Управление 9-й гиад располагалось совместно с 100-м гиап (24 боеготовых экипажа) и комендатурой 495-го бао на аэродроме Лихнештий, 16-й гиап (25 боеготовых экипажей) с основным составом 495-го бао – на аэродроме Стефанешти, 104-й гиап (33 боеготовых экипажа) и 718-й бао – на аэродроме Хенешти.

К недостаткам такого базирования командование, например 16-го гиап, относило то, что при вылетах на боевые задания летчики почти половину (до 26 минут) времени затрачивают на полет до линии фронта и обратно. В результате чего непосредственно над линией фронта они находились не более 25–30 минут, что сказывалось на боевой работе части и, соответственно, на «самочувствии» наземных войск. При затянувшемся воздушном бое зачастую летчикам приходилось совершать посадку на другие, близлежащие к линии фронта аэродромы, где их дозаправляли бензином, снаряжали при необходимости боеприпасами и они перелетали на свой аэродром.

Район боевых действий, в смысле ведения ориентировки, представлял также некоторые трудности, так как в данном районе протекали три больших реки – Прут, Серет и Жижа и летный состав часто эти реки путал, кроме того, и горная местность вносила определенные сложности в определение своего местоположения в полете.

В течение июня дислокация 9-й гиад изменялась пять раз, из них два раза в процессе межфронтового перебазирования.

К началу июня часть молодого летного состава была введена в строй, а некоторые из них открыли счет сбитых самолетов противника. Но в общей своей массе летный состав 9-й гиад, прибывший на пополнение, оказался почти полностью недоученным.

Наиболее боеспособным оказался 16-й гиап, количество летного состава в котором было меньше, чем в других частях, а обучен он был лучше; примерно на одном уровне по этому показателю шли 100-й и 104-й гиап.

На 1 июня 1944 года боевым распоряжением № 28 штаб 9-й гиад передал приказ командира авиадивизии командиру 16-го гиап гвардии майору Чавчанидзе: «На высоте 2000–2500 м патрулированием прикрывать боевые порядки 52-й армии в районах Скулени, Вултуру, Ларга с задачей не допустить действий ИА и ША противника в этом районе. Время прикрытия с 7.10—7.40, состав группы не менее 16 самолетов, с 16.30 до 17.00, с 18.00 до 18.30, состав группы не менее 12 самолетов. С 6.30 до 7.10 выпустить пару охотников в этот же район. В течение дня прикрывать дежурством на земле свой аэродром».

В этот день с утра над аэродромом Стефанешти стояла дымка, местами туман, при видимости 6—10 баллов (слоисто-кучевая с высотой облачности 600—1000 м с понижением к концу дня). Летное поле к полетам было подготовлено. Аэродромно-техническое обеспечение авиаполка было организовано без замечаний.

В 6.35, выполняя приказ командования, вылетела на свободную охоту в заданном районе пара «Аэрокобр»: летчики Федоров и Лихачев. В воздухе немецких самолетов не было, боезапас советских истребителей остался неизрасходованным. Кроме этого, наша пара провела разведку погоды на маршруте и доложила ее результаты на КП полка. В 7.15 их самолеты совершили посадку.

В 7.00 в воздух поднялись 16 «Аэрокобр» под общим руководством Героя Советского Союза гвардии капитана Клубова: Клубов – Пищальников, Старчиков – Никитин, Табаченко – Чертов, Трофимов – Кетов, Ивашко – Березкин, Торбеев – Стаценко, Сухов – Иванков, Новиков – Белозеров.

При взлете в моторе «Аллисон» «Аэрокобры» гвардии лейтенанта Никитина лопнула шпилька катушки магнето, мотор «обрезало». Летчик произвел вынужденную посадку на фюзеляж в 3 км южнее аэродрома Стефанешти. Его ведомый гвардии младший лейтенант Белозеров без ведущего выполнение боевого задания не продолжил и по команде произвел посадку на своем аэродроме через 10 минут после взлета.

В районе патрулирования оставшаяся группа из 14 самолетов на высоте 4000 м встретила 4 немецких истребителя Ме-109. После разворота нашей группы в их сторону вражеские самолеты боя не приняли и ушли на запад.

Проверив радиосвязь и погоду в районе выполнения боевой задачи, в 8.00 все самолеты группы Клубова благополучно приземлились на аэродроме Стефанешти.

В 13.40 взлетевшие следующие две восьмерки «Аэрокобр» возглавил командир 16-го гиап гвардии майор Чавчанидзе. Это был последний его вылет в должности командира этой авиационной части. Ведомым с ним летел гвардии старший лейтенант Вахненко. Следующие семь пар составили летчики: Федоров – Лихачев, Клубов – Иванков, Ивашко – Березкин, Табаченко – Чертов, Старчиков – Новиков, Торбеев – Стаценко, Никитин – Белозеров.

Погода была облачной, стояла сильная дымка, видимость 2–3 км.

Наша группа в районе патрулирования на высоте 4000 м встретила 6 немецких истребителей ФВ-190. Снова самолеты противника боя не приняли и, с пикированием до бреющего полета, ушли на запад.

Наши экипажи также наблюдали на земле разрывы артиллерийских снарядов (в шахматном порядке) в районе южнее Хараэшти.

Радиосвязь с КП полка и КП 7-го иак работала хорошо, управление в группе было устойчивое.

В 14.40 группа Чавчанидзе благополучно возвратилась на свой аэродром.

Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 17 шт., авиапатронов 12,7 мм – 155 шт. и 7,62 мм – 330 шт.

В третьем групповом вылете участвовал командир 9-й гиад дважды Герой Советского Союза гвардии подполковник Покрышкин, правда, с кем он летел в паре, выяснить не удалось. В 16.50 вместе с ним на выполнение боевой задачи взлетели 13 летчиков 16-го гиап: Федоров, Лихачев, Никитин, Белозеров, Кетов, Клубов, Иванков, Ивашко, Березкин, Табаченко, Речкалов и Вахненко. Значит, один из них был ведомым комдива в этом вылете. В группе Покрышкина летели лучшие летчики 16-го гиап, в том числе заместитель командира авиаполка, штурман части, комэск.

Правда, в своих воспоминаниях Александр Иванович так описывает день 1 июня 1944 года: «Вечером (31 мая. – Авт.) я связался с командиром корпуса Утиным, попросил ускорить назначение командиром полка Бориса Глинки. А утром сам повел на боевое задание летчиков части, чтобы личным примером снять у них напряжение от неудачного боя (31 мая. – Авт.)». Насчет назначения Бориса Глинки – истинная правда, наверное, так оно и было, так как 2 июня приказ состоялся. А насчет своего вылета – маршал авиации запамятовал, так как «снимали напряжение», как мы видим, сначала утром Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов, ведущий 16 «Аэрокобр», а в обед – командир 16-го гиап гвардии майор Чавчанидзе, поднявший в воздух также 16 бортов своей части. А уж только после двух групповых вылетов в воздухе действовали 13 летчиков авиаполка Чавчанидзе под общим управлением командира 9-й гиад.

В районе патрулирования на высоте 1000–1500 м группа Александра Покрышкина противника в воздухе не встретила. Радиосвязь в группе и с дивизионной радиостанцией наведения раб отала хорошо. Однако в это время погода в районе аэродрома Стефанешти резко ухудшилась, над аэродромом базирования авиаполка пошел ливневый дождь с грозой. Радиостанция КП 16-го гиап и 7-го иак предупредила об этом командира авиадивизии.

Тогда, по команде ведущего группы, все советские самолеты развернулись и организованно произвели посадку на аэродроме Табарэ, расположенном вблизи реки Прут. При посадке летчикстажер 25-го зап младший лейтенант Лихачев потерпел аварию, на посадке уже в конце пробега у его «Аэрокобры» поломалась правая основная стойка шасси. Однако летчик, по счастливому стечению обстоятельств, остался невредим. Причина этого происшествия, по предположению старшего инженера авиаполка, – производственный дефект. Самолет Лихачева требовал мелкого ремонта силами технического состава.

В 19.00 погода в районе Стефанешти улучшилась, дождь прекратился.

В 19.10 Речкалов и Вахненко первыми взлетели с аэродрома Табарэ в направлении своего аэродрома. После них последовательно взлетели еще 9 летчиков. «Закрыли» перелет группы Покрышкина – Федорова летчики Табаченко и Иванков. В 20.15 весь летный состав авиаполка был в своей части (за исключением Лихачева).

Всего летчики авиационной части Чавчанидзе 1 июня выполнили 59 самолето-вылетов, из них 45 – боевых. Это максимальное боевое напряжение 16-го гиап в июне 1944 года.

Летчиками 9-й гиад, по данным штаба авиасоединения, за этот день было проведено 7 воздушных боев, сбито 13 самолетов противника. Свои потери – 1 июня не возвратился с боевого вылета молодой летчик 100-го гиап гвардии младший лейтенант Бегунов Павел Яковлевич (1923 г. р.). За три дня боев под Яссами, с 30 мая 1944 года, это была шестая боевая потеря пилота в авиаполку Сергея Лукьянова.

Что касается Павла Бегунова, то судьба распорядилась так, что он попал в немецкий плен, остался жив и был освобожден частями Красной армии только 24 апреля 1945 года в районе германского города Люккенвальде.

На прикрытие своих наземных войск за 1 июня 1944 года авиадивизией Покрышкина всего было выполнено 111 самолетовылетов.

16-й гиап в воздушных боях 1 июня 1944 года непосредственно не участвовал (летчики ни разу не встретили воздушного противника) и, соответственно, ни одного вражеского самолета не сбил.

В этот день один из лучших летчиков-разведчиков части гвардии старший лейтенант Старчиков Николай Алексеевич был допущен к временному исполнению должности командира резервной эскадрильи авиаполка.

2 июня 1944 года первым прилетел на аэродром Стефанешти летчик Душанин. В 9.35 он вылетел из района вынужденной посадки в районе 3–5 км от города Черновцы и в 10.05 приземлился на своем аэродроме. В этот день погода с утра была облачная, 6–8 баллов. К обеду в небе распогодилось, стало ясно и тепло (температура – 27–30°).

В 12.25 Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов перегнал «Аэрокобру» Лихачева с аэродрома Табарэ на аэродром Стефанешти.

Вечером, в 18.25, десяти летчикам, вылетающим на боевое задание под руководством Григория Речкалова, задачу ставил уже новый командир 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Глинка Борис Борисович. Приказом по 16-му гиап № 066 от 2 июня 1944 года гвардии майор Чавчанидзе доложил личному составу части, что он «обязанности командира 16-го гиап передал гвардии майору ГЛИНКА Борису Борисовичу и убыл в распоряжение командира 9-й гвардейской истребительной авиационной Мариупольской дивизии». За май 1944 года, находясь в должности командира 16-го гиап, гвардии майор Чавчанидзе выполнил 12 вылетов на самолете «Аэрокобра», из них 5 – боевых полетов (налет 4 часа 45 минут), остальные – перелеты к линии фронта и проверка техники пилотирования в районе аэродрома. Как позже выяснится, Аркадий Серапионович был назначен на должность одного из заместителей командира 9-й гиад.

Таким образом, Александром Ивановичем Покрышкиным, уже в ранге командира авиационного соединения, в этот момент решалось несколько задач: повышался в должности друг Дзусова и Иванова – Аркадий Чавчанидзе, назначался командиром родного ему 16-го гиап его личный друг – Борис Глинка, и второй раз за апрель – июнь 1944 года не допускался к руководству авиационным полком Григорий Андреевич Речкалов.

На апрель 1944 года гвардии капитан Григорий Речкалов (1920 г. р.) был лучшим летчиком-асом части, единственным воюющим Героем Советского Союза в авиаполку (на это время «старики» Герои Советского Союза – Крюков, Покрышкин, Лукьянов были выдвинуты на вышестоящие должности и убыли из части). Его нынешние друзья-однополчане Федоров, Клубов и Труд, ставшие Героями Советского Союза 13 апреля 1944 года, самих знаков отличия – Звезд Героев, до 29 апреля 1944 года, когда командиром части вместо Покрышкина был назначен Аркадий Чавчанидзе, не получили. Сейчас же, в июне, командиром 16-го гиап назначался ровесник и друг Покрышкина с весны 1943 года заместитель командира 100-го гиап гвардии майор Борис Борисович Глинка (1914 г. р.), так же, несомненно, как и Александр Иванович или Григорий Андреевич, талантливый и результативный летчик-истребитель, в силу своего возраста и бывшей инструкторской практики в Конотопском высшем тактическом училище воздушного боя умеющий работать с разношерстным (по возрасту, характеру, личным пилотажным качествам) летным коллективом, коим был в то время любой авиационный полк действующей армии, в том числе и 16-й гиап.