Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

Если в 16-м гиап этот день обошелся без потерь летного состава, то в 100-м гиап не возвратились с боевого вылета старший летчик гвардии лейтенант Шевцов Константин Николаевич (1921 г. р.) и летчик гвардии младший лейтенант Гуров Василий Николаевич (1923 г. р.).

Жарко было в воздухе 30 мая 1944 года и летчикам других авиаполков 7-го иак 5-й ВА.

Как пишет известный военный историк Д. Хазанов, «…30 мая противник сумел сбить пять «Кобр» из шестерки Героя Советского Союза Н.Д. Гулаева. Один летчик 129-го гиап погиб (гв. мл. лейтенант Акиншин С.В. – 70 б/в на «Аэрокобре» № 29233, 7 побед. – Авт.), второй пропал без вести (гв. мл. лейтенант Громов Н.И. – это его первый боевой вылет, налет на Р-39 № 43312 – 32 часа. – Авт.), трое попали в госпиталь (гв. мл. лейтенант Козинов А.С. – 5-й боевой вылет («Аэрокобра» № 28934); гв. мл. лейтенант Букчин С.З. – 116 б/в, 37 в/б, 12 воздушных побед («Аэрокобра» № 43712); гв. мл. лейтенант Чесноков В.Н. – 5-й боевой вылет на «Аэрокобре» № 42777, 02.06.44 г. в седьмом боевом вылете он снова будет подбит и ранен воздушном бою. – Авт.). Сам Николай Гулаев, имевший на счету около 50 побед, несмотря на серьезное ранение, сумел привести и посадить изрешеченный истребитель на свой аэродром. На следующий день немецкие «эксперты» заставили воспользоваться парашютом командира 104-го гиап Героя Советского Союза гвардии майора П.П. Крюкова (31.05.44 г. Крюкову П.П. засчитана воздушная победа над Ю-88 в районе Валя-Лунге. – Авт.)».

Командир звена 129-го гиап Герой Советского Союза гвардии лейтенант Евгений Пахомович Мариинский так описал этот боевой эпизод в своих мемуарах «Внизу – передний край»:

«Однако второй вылет Гулаева не был таким удачным. Шестеркой они встретили восемь «мессеров». Гулаев и Задирака сбили по одному «шмиту», но подошли еще тридцать Ю-87 под прикрытием шестнадцати МЕ-109. Наши ястребки сбили девять стервятников (пять «лаптежников» и четыре «мессера»), а всего за вылет – одиннадцать. Но и фашисты сумели сбить пятерых. Погибли в бою товарищ Евгения по аэроклубу и летной школе Акиншин и молодой летчик, только прибывший в полк, Громов, а Задирака, Букчин и Козинов покинули горящие самолеты с парашютами. Раненные, они в тот же день вернулись в полк, откуда их отправили дальше, в госпиталь. Сам Гулаев тоже был ранен, но и один продолжал вести бой, пока не подошла группа Архипенко…

А дальше все перепуталось: вылеты, бои, дежурства на аэродроме в первой готовности, короткий сон, вернее, забытье ночью – спали не больше чем по два часа, – и снова вылеты, дежурства, бои… Никогда еще полк, дивизия, корпус не вели таких ожесточенных боев, не встречались с такими массированными действиями фашистской авиации. И кто знает, если бы не дивизия Покрышкина, влившаяся в состав корпуса незадолго до начала этой, Ясской, как ее потом назвали, оборонительной операции, может, не многие летчики дожили бы до ее конца… Покрышкинская дивизия сняла часть нагрузки с летчиков остальных двух дивизий корпуса».

Есть еще одно свидетельство этого воздушного боя – автор Федор Архипенко:

«…30 мая 1944 года в районе западнее Ясс командир 2-й эскадрильи Николай Гулаев со своей группой вел тяжелый воздушный бой. В воздухе вначале я слышал голос Гулаева, а затем все стихло и на мои запросы ответа уже не последовало…

Подлетая к аэродрому, сразу увидел с воздуха, что стоянка самолета Гулаева пуста. Сердце екнуло в груди, предчувствуя непоправимое. После посадки мне сообщили – всю шестерку Гулаева сбили! Сам Николай сел раненый на аэродром к штурмовикам, а об остальных летчиках ничего не известно. Спустя некоторое время с передовой сообщили: двое выпрыгнули с самолетов и приземлились в расположении наших войск, судьба еще троих неизвестна.

В этом бою погиб Сергей Акиншин – веселый, неунывающий и добрый парень, надежный воздушный боец, имевший на своем счету уже 7 побед. Как позднее выяснилось, еще один участник того боя В. Чесноков, для которого он был первым, был легко ранен и приземлил свою машину на нашей территории. Через день он вновь участвовал в бою и вновь был сбит!

И сегодня, спустя много лет, главную ошибку Н.Д. Гулаева, допущенную тогда, вижу в том, что взял он с собой в боевой вылет сразу трех молодых, вовсе необстрелянных летчиков, которые и были сбиты в первом же своем бою. Правда, и сам Гулаев одержал в тот день сразу четыре воздушные победы, сбив два Ме-109, Ю-87 и «Хеншель».

Тот вылет – еще одно подтверждение тому, что нельзя брать в бой еще не обстрелянных летчиков. Подтверждение это не стоило той цены, которую за него заплатили…»

Кроме летчиков 129-го гиап (Гулаев, Задирако, Акиншин, Громов, Козинов, Букчин, Чесноков) в воздушных боях 30 мая были сбиты еще 9 летчиков этого авиационного соединения – 508-го иап (Орлов, Хлопов, Крылов и Калинин) и 438-го иап (Мясков, Скрыпников, Андросенко, Егоров и Водожанский). Таким образом, 205-я иад (7-й иак) за один день лишилась как минимум 15 «Аэрокобр».

За 30 мая 1944 года летчиками 9-й гиад было проведено 8 воздушных боев, в которых участвовало в общей сложности 88 наших «Аэрокобр». Со стороны противника – 216 самолетов, из них: десять Ю-88, сто семь Ю-87, пятьдесят девять Ме-109 и сорок ФВ-190.

В результате проведенных воздушных боев «покрышкинцами» было сбито 28 самолетов противника, из них по типам: четыре Ю-88, пять Ю-87, одиннадцать ФВ-190 и восемь Ме-109.

В результате анализа боевых действий за 30 мая 1944 года командованием авиадивизии был выявлен ряд недостатков. Основные из них следующие:

– не все ведущие связывались с радиостанцией командира 7-го иак;

– патрулирование и бой с истребителями противника наши группы вели не на большой высоте, часто без противодействия бомбардировщиков противника, действующих по нашим наземным войскам с высот 2000–2500 м;

– неслетанность пар (потеря своих напарников), что привело к неоправданным потерям, особенно в 100-м гиап;

– бои с истребительной авиацией противника велись в основном на виражах, без применения вертикального маневра;

– выход из боя плохо организован, а уход из района прикрытия производился без должной осмотрительности, чем и пользовался иногда противник;

– были случаи, когда наши отколовшиеся от своих групп истребители пристраивались к боевым порядкам противника.

Только в 5.00 31 мая начальник штаба 9-й гиад гвардии подполковник Абрамович подписал на предстоящий день боевое распоряжение № 27, в котором передал приказание командира 9-й гиад гвардии подполковника Покрышкина командирам подчиненных авиачастей, в том числе и конкретно – 16-го гиап: «16-й гиап. 31.05.44 г. Патрулированием в воздухе группами из 14 «Аэрокобр» надежно прикрыть войска 52-й армии в районе станции Ларга– Вултуру – Скулени. Над целью быть в период 6.00—6.30, 9.30–10.00, 11.00–11.30, 14.00–14.30, 17.30–18.00 и 19.00–19.30».

Кроме того, были переданы и указания командира 7-го иак генерала Утина: строго выдерживать заданный район патрулирования и высоту нижнего яруса 2000–2500 м; состав воздушного патруля – не менее 14 самолетов; основной удар наносить по бомбардировщикам противника, связывая боем прикрывающих истребителей; при недостатке горючего осуществлять посадку на ближайших аэродромах для дозаправки.

Как командование 16-го гиап выполнило это приказание, детальный отчет представлен ниже.

Летный день авиационный полк гвардии майора Чавчанидзе в 5.45 начала группа гвардии капитана Еремина в составе 12 «Аэрокобр». На боевое задание по прикрытию советских войск в районе Скулени – Вултуру – станция Ларга вылетели летчики 2-й аэ 16-го гиап. Состав пар: Еремин – Новиков, Торбеев – Стаценко, Старчиков – Никитин, Иванов – Белозеров, Онищенко Иван – Онищенко Василий и Сухов – Лихачев.

Высота патрулирования для группы была обозначена, как и требовал комкор Утин, на эшелоне 2000–4000 м.

Радиостанция наведения передала информацию ведущему группы, что в небе находятся бомбардировщики противника, которые штурмуют наши наземные войска.

Около 6.30 патрулирующая группа обнаружила три группы немецких бомбардировщиков. Первая группа – девять Ю-88 на высоте 3000 м, вторая – восемнадцать – двадцать Ю-87 на высоте 1500–2000 м, третья группа – одиннадцать Ю-88 на высоте 6000.

Каждая группа бомбардировщиков имела прикрытие до 8 истребителей Ме-109 и ФВ-190. Боевой порядок «лаптежников» Ю-87 – змейка, парами и в одиночку, бомбардировщиков Ю-88 – пеленг пар. Немецкие самолеты штурмовали и бомбардировали лес севернее Стынки. Тут же последовал приказ радиостанции наведения: «Еремин, атакуйте!»

Гвардии капитан Еремин подтвердил получение приказа и повел своих товарищей в атаку. На высоте 4500 м он атаковал два ФВ-190. Один «Фокке-Вульф» с левым разворотом с пикированием стал уходить от «Аэрокобры» на свою территорию. Преследуя его, Павел Еремин передал по радио своему ведомому гвардии младшему лейтенанту Новикову: «Прикрой, атакую!» Михаил Новиков приказание принял и стал прикрывать его, следуя слева сзади от своего ведущего.

На выходе из пикирования на высоте 800 м Еремин зашел в хвост ведомому пары ФВ-190. С дистанции 30 м он произвел две пушечно-пулеметные очереди и сбил немецкий самолет, который загорелся и упал в районе Скуленей.

После второй очереди Еремин отвернул свой самолет вправо и тут же на высоте 2500 м со стороны солнца увидел приближающуюся шестерку ФВ-190, которая пикировала на его пару. Новиков предупредил своего ведущего о грозящей опасности, но тот упорно продолжал преследовать противника.

Новиков с левым разворотом начал совершать маневр от ФВ-190 и с выходом на «горку» потерял самолет своего ведущего гвардии капитана Еремина.

В это время гвардии лейтенант Торбеев, также выходя из-под атаки ФВ-190, увидел другой «Фокке-Вульф» в хвосте «Аэрокобры» Еремина. Тут же он предупредил по радио своего ведущего: «Кобра! Фок в хвосте!» – и попытался организовать атаку по нему, но ввиду большой дальности прицельного огня вести он не смог. Немецкий ФВ-190 с дистанции около 50 м подбил «Аэрокобру» Еремина. Горящий советский самолет упал у населенного пункта Захарка. Гвардии капитан Еремин при покидании подбитой «Аэрокобры» воспользовался парашютом и приземлился приблизительно в 4 км южнее Захарки, на территории, занятой нашими войсками. В этот же день с ожогами II степени он возвратился в свою часть.

Атаку по немецкому бомбардировщику Ю-87 гвардии лейтенант Сухов произвел снизу сзади с дистанции 100–150 м. Немецкий «лаптежник» упал в районе 1 км севернее Татэрушура на развилке дорог. Младший лейтенант Лихачев в результате атаки сзади строго в хвост подбил один Ю-88, который со снижением ушел на юг.

Три экипажа из-за недостатка горючего, как и предвидел генерал Утин, произвели посадку на аэродроме М. Биволари. Один экипаж, по наблюдению ударной группы, был сбит огнем ЗА и МЗА до начала воздушного боя, советский самолет горящим упал в районе Богоноса. Зенитная артиллерия вела интенсивный огонь из района севернее Ясс.

Гвардии лейтенант Иван Онищенко произвел атаку слева сзади по Ю-88. С дистанции 30–70 м он открыл по немецкому бомбардировщику огонь из всего бортового оружия. В результате мощного огневого залпа задымился один из моторов немецкого самолета, он развернулся влево и со снижением ушел на свою территорию. Падение подбитого бомбардировщика Александр Торбеев не наблюдал, но горение бомбардировщика Ю-88 подтвердил гвардии младший лейтенант Новиков.

В этом вылете гвардии капитан Еремин сбил два немецких истребителя ФВ-190, которые упали в 1,5 км восточнее Скуленя. Подтвердили воздушные победы комэска-2, кроме летчиков-однополчан, начальник штаба 976-го отдельного батальона связи (ОБС) капитан Гаджабабиев и командир огневого взвода 1-й батареи 1401-го зенап.

«Распотрошенная» группа Еремина пришла на свой аэродром без командира своего подразделения и в два этапа. Сначала в 6.45 приземлились летчики Новиков, Торбеев и братья Онищенко. Через 15 минут после них вышел на глиссаду аэродрома остальной летный состав группы.

Расход боеприпасов ереминской группы составил: авиаснарядов 37 мм – 45 шт., авиапатронов 12,7 мм – 667 шт., 7,62 мм – 14 360 шт.

Как рассказывал позже на совещании, посвященном итогам Ясской операции, сам Павел Кузьмич Еремин:

«31.05.44 г. я был сбит. Основной причиной было то, что радиостанция наведения дважды выводила нас на две группы истребителей противника и приказывала их сбить. Пришлось драться попарно.

Радиодисциплина у нас до сих пор не на должном уровне. Особенно часто нарушает радиодисциплину молодежь, ее нужно учить и строго требовать выполнения правил радиообмена.

Несколько слов о радиопеленгаторе «МОРЕ». Мы встретились с этим новым средством здесь впервые. Летный состав высоко оценивает это прекрасное средство восстановления ориентировки. Многие экипажи и группы, потеряв ориентировку после воздушного боя, запрашивали курс, быстро его получали и приходили на свой аэродром».

9 июля 1944 года уже новый командир 16-го гиап гвардии майор Глинка Борис Борисович более принципиально подошел к выяснению причин потерь самолетов и летного состава 16-го гиап в майских боях 1944 года. В приказе по части он объявил личному составу: «31.05.44 г. В результате воздушного боя командир эскадрильи гвардии капитан Еремин был сбит, покинул горящий самолет, сам выпрыгнул с парашютом. Причиной сбития является: отрыв от группы, ведомый гвардии младший лейтенант Новиков потерял ведущего, сам ведущий увлекся преследованием противника и был сбит ФВ-190».

Основой успешных действий воздушного патруля была хорошая связь и взаимодействие между эшелонированными по высоте группами.

Для этого на командном пункте авиаполка была установлена радиостанция РСБ БИС и у начальника связи части, для контроля и прослушивания радиопереговоров в эфире, приемник с радиостанцией СКР-274-Н.

Радиостанция РСБ БИС обеспечивала непосредственно боевую работу летчиков в полете, а при обрыве проволочной связи она могла работать и с вышестоящим штабом. Приемник УС-2 принимал микрофонную передачу с самолета на расстоянии 50–60 км и не обеспечивал прослушивание радиопереговоров при полете самолетов на полный радиус. Самолетная радиостанция СКР-274-Н имела отличную стабилизацию волн (частот) и работала в основном безотказно. Приемник радиостанции СКР-274-Н также практически обеспечивал уверенный прием на любой высоте на полный радиус полета самолета.

До вылета летный состав получал указания и памятку с основными позывными и радиоволной, на которой работает радиостанция на КП авиаполка. При выруливании на старт экипажи имели возможность вступить в связь между собой, а иногда и с КП.

После взлета повторилась проверка связи и сбор группы для построения боевого порядка.

Подлетая к линии фронта (только не при боевом вылете на воздушную разведку), ведущий группы вступал в связь с радиостанцией управления воздушным боем и отвечал (получал) на запросы о воздушной обстановке. Позывные передавались по фамилии, а при отсутствии воздушного противника – по номеру, присвоенному летчику и закрепленному в приказе по части.

Если при встрече с противником взаимодействие в патрулирующей группе иногда нарушалось и каждая подгруппа (четверка, восьмерка самолетов) начинала действовать самостоятельно, не выполняя своих задач, в общем боевом порядке, то весь наш патруль легко сковывался истребителями противника и, не выполнив задание, нес потери.

Так, 31 мая 14 «Аэрокобр» (Клубов – Карпов, Петухов – Барышев, Трофимов – Кетов, Табаченко – Чертов, Чистов – Руденко, Ивашко – Березкин, Речкалов – Вахненко), ведущий ударной группы Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов, ведущий группы отсечения – гвардии лейтенант Трофимов, ведущий группы прикрытия – гвардии лейтенант Чистов и пара Героя Советского Союза гвардии капитана Речкалова – охотники, прошли линию фронта в правом пеленге. Погода стояла хорошая, было ясно, видимость 8—10 км.

В период 9.40—9.50 в районе патрулирования они обнаружили подходящие с юго-запада несколько групп самолетов противника, эшелонируемых по высоте от 2000 до 6000 м. Общее количество самолетов составляло до 70 бортов, из них: в нижних ярусах до 30 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и в верхних ярусах до 15 тяжелых бомбардировщиков Ю-88, под прикрытием истребителей: восемнадцать ФВ-190 и десять Ме-109.

Первая группа немецких бомбардировщиков Ю-87 уже крутила «огненное колесо» над нашей пехотой в районе Редиу-Метрополий. Над ними барражировали истребители прикрытия ФВ-190 и Ме-109.

Только первая атака наших истребителей, когда взаимодействие групп нашего воздушного патруля было не нарушено, прошла успешно. Сваливая вправо в пикирование свои «Аэрокобры», первыми в атаку бросилась пара Клубова, за ней пара гвардии младшего лейтенанта Петухова, а затем в строй немецких самолетов врезалась группа гвардии лейтенанта Трофимова.

Первая атака гвардии капитана Клубова закончилась безрезультатно, к тому же он сам был атакован парой ФВ-190. Однако при развороте на них наших истребителей фоккеры ушли на вертикаль. Александр Клубов снова пошел в атаку на бомбардировщики противника и, встав к ним в круг, сзади сбил один «лаптежник» Ю-87 (самолет упал в районе Редиу-Метрополий), после чего был сам атакован сверху спереди одним из Ю-87. Из-под его пушечного огня самолет Клубова ушел вниз, под трассу, после чего сам спереди атаковал с дистанции 800—1000 м Ю-87 и сбил его. Немецкие бомбардировщики, видя такое положение дел, по одному, кто как смог, стали выходить из боя и уходить на свою территорию.

Пара младшего лейтенанта Петухова и четверка гвардии лейтенанта Трофимова первые атаки по истребителям и бомбардировщикам противника проводила вместе с парой Клубова. При последующих атаках группа Трофимова была связана боем истребителями противника, а группа гвардии лейтенанта Чистова на помощь к ударной группе не снизилась, а сама производила атаки по ФВ-190, которые были выше их, и таким образом стремилась снизить высоту воздушной схватки. Имея преимущества в численности и высоте, оставшиеся немецкие истребители связали боем группы Трофимова и Клубова, которые рассыпались, отбивая атаки противника и при атаках бомбардировщиков.

Вражеские самолеты не дали возможности группе гвардии лейтенанта Трофимова и группе Клубова собраться, вследствие чего всей ударной группе пришлось вести бой разрозненно попарно, не имея возможности выручить друг друга.

Гвардии капитан Речкалов на высоте 2500 м вел воздушный бой с двумя ФВ-190, в результате атаки сзади в хвост с дистанции 100 м сумел сбить один ФВ-190. Сраженный им «Фокке-Вульф» упал в районе 1 км северо-восточнее Чужа-Воды. Подтвердили результативную атаку ведомый Речкалова гвардии лейтенант Вахненко и снова начальник штаба 976-го отдельного батальона связи (обс).

Заместитель командира авиаэскадрильи гвардии старший лейтенант Ивашко вел воздушный бой с двумя группами бомбардировщиков Ю-88 разрозненно и с парой Чистова. По первой группе, состоящей из пяти Ю-88, наш летчик провел атаку в лоб, однако результатов не успел заметить. Вторую атаку по группе из семи Ю-88 под прикрытием восьми истребителей Ме-109 провел сверху сзади с ракурсом ²/₄. Результаты атаки также Ивашко не видел.

Группа гвардии лейтенанта Чистова вместо того, чтобы опуститься вниз на помощь ударной группе, пошла в атаку на бомбардировщики Ю-88, которые подходили к цели выше группы Ю-87, а еще выше Ю-88 следовала группа дальних бомбардировщиков Хе-111.

Таким образом, противник применил три группы бомбардировщиков с 5—10-минутным интервалом и эшелонированно по высоте распылил силы прикрывающей группы. Группа лейтенанта Чистова не только производила атаки по Ю-88, а начала преследовать их в глубину территории противника, рассыпалась попарно, в результате чего была сама атакована численно превосходящими силами истребителей противника.

Между тем бой групп нашего воздушного патруля, потерявших взаимодействие, проходил без управления со стороны ведущего, что привело к значительным потерям. Был сбит в воздушном бою гвардии лейтенант Карпов, который вел воздушный бой даже на бреющем полете. Когда его «Аэрокобра» была подбита, загорелась и стала неуправляемой, летчик выпрыгнул из самолета с парашютом в районе Редиу-Метрополий.

Георгий Голубев так описал этот эпизод воздушного боя:

«Ведя бой на высоте 300–500 метров, Клубов и Карпов ходили «ножницами», свалили двух вражеских асов. Но на одном из разворотов Карпов запоздал – не выполнил в нужный момент поданную Клубовым команду, и «мессершмитт», поймав машину Карпова в прицел, зажег ее.

Карпов выпрыгнул из горящего самолета, когда до земли оставалось метров сто. Парашют не успел полностью раскрыться. Летчик погиб».

Не возвратились с боевого задания и пропали без вести летчики Чистов, Барышев и Петухов.

Был подбит самолет гвардии младшего лейтенанта Руденко. Летчик произвел посадку «Аэрокобры» на фюзеляж, не дотянув до аэродрома.

Расследовав причины этой боевой потери, командир 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Глинка Б.Б. объявил ее личному составу авиаполка: «…причиной сбития является: ведущий пары командир звена гвардии лейтенант Чистов увлекся преследованием противника, который уходил на свою территорию. В момент преследования ведомый был атакован четырьмя ФВ-190 и был подбит. Выходя из боя, гвардии младший лейтенант Руденко передал по радио ведущему, что его атакуют четыре ФВ-190. В результате атак самолет выведен из строя, а летчик получил легкое ранение левой руки».

Сам летчик Руденко на полковой конференции найдет несколько слов себе в оправдание: «Ведущий должен смотреть за ведомым, не увлекаться воздушным боем. Зачастую получается, что ведущий увлекается погоней за самолетами противника, а ведомый в это время отбивает атаки самолетов противника и отстает от ведущего».

Ведущий ударной группы Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов позже также указал на причины неоправданных потерь, понесенных в этом вылете:

«1. Воздушный бой происходил неорганизованно, ведущие и ведомые не держали своих мест в боевых порядках и не выполнили задачи, которая была поставлена лично в отдельности каждому, что должен делать ведущий и ведомый в воздушном бою.

2. Увлекшись погоней за сбитыми самолетами (группа лейтенанта Чистова), действуя отдельно разрозненными парами, подверглись атакам истребителей противника; что и явилось основной причиной потери своих товарищей».

Заместитель командира 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов в своем выступлении также не прошел мимо темы гибели молодых летчиков в воздушных боях под Яссами. С горечью после проведенных боев он сделал следующие выводы: «Наши истребители также начали действовать большими группами от 10 до 16 самолетов, и, не имея опыта ведения воздушных боев такими группами, не было достаточной организованности в воздушных боях. Ведущие пар делали резкие эволюции, в момент которых ведомые отрывались и не могли надежно прикрыть действия ведущих. Из-за такой неорганизованности мы понесли потери в воздушных боях. Кроме этого, имели место три случая потери ориентировки. Перед вылетом необходимо назначать пункт сбора после воздушного боя и категорически запретить летному составу приходить с задания на бреющем полете».

Как позже выяснилось, в этом боевом вылете погибли три летчика 16-го гиап: дважды орденоносец части командир звена гвардии лейтенант Чистов Николай Александрович (1923 г. р., уроженец д. Контеево Антроповского района Ярославской области; в РККА с 1941 года), одержавший к этому времени 11 воздушных побед; командир звена гвардии младший лейтенант Петухов Владимир Сергеевич (1922 г. р., уроженец д. Фомино Кольчугинского района Ивановской области; в кадрах РККА с 1939 года); старший летчик гвардии лейтенант Карпов Николай Павлович (1922 г. р., уроженец г. Серпухова Московской области; в кадрах РККА с 1939 год а). У всех вышеперечисленных пилотов в полковых документах причиной и обстоятельствами смерти скупо указано: «Не возвратился с б/задания в районе Ясс». Естественно, мест захоронения нет.

Похоронка на гвардии лейтенанта Чистова ушла на адрес его отца – Александра Павловича Чистова в город Верхне-Найвинск (ул. Ленина, д. 86). Извещение о гибели гвардии младшего лейтенанта Петухова отправили его матери – Евдокии Андреевне Петуховой в город Кольчугино (ул. Ухтомского, д. 7). О гибели гвардии лейтенанта Карпова была извещена его мама, проживающая в городе Серпухове (пос. Нефедовский, 1-я линия, д. 7).

Как скажет позже огорченно Борис Глинка: «Никто из группы не мог доложить о невернувшихся экипажах».

Летчик гвардии младший лейтенант Барышев Илья Павлович (1923 г. р., уроженец хутора Красный Куркинского района Тульской области; в кадрах РККА с 1939 года), не возвратившийся с боевого задания 31 мая, командиром авиаполка гвардии майором Чавчанидзе также был исключен из списков части в приказе № 084 от 18 июня 1944 года, но в «Книге погребения и безвозвратных потерь личного состава 16-го гиап» его фамилии нет.

О пропаже без вести (не смерти!) сына командование 16-го гиап известило его мать – Анну Андреевну Барышеву, которая жила в деревне Белеймя (Серпуховской район, п/о Городенка).

Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 91 шт., авиапатронов 12,7 мм – 746 шт. и 7,62 мм – 1220 шт.

Соотношение потерь в этом бою было 2,5:1 в пользу противника.

В 10.55 взлетели 12 «Аэрокобр» 16-го гиап под руководством заместителя командира 2-й аэ гвардии старшего лейтенанта Старчикова: Старчиков – Новиков, Торбеев – Стаценко, Сухов – Лихачев, Иванов – Копейка, братья Онищенко: Иван – Василий, Никитин – Белозеров.

В районе патрулирования Скулени – Вултуру – Ларга на высоте 2500–3000 м наши летчики встретили немецкий истребительный патруль, состоящий из шести ФВ-190 и шести Ме-109, которые шли с превышением на 1000 м над группой Старчикова.

При выполнении нашими самолетами боевого разворота в сторону противника пара вражеских Ме-109 атаковала «Аэрокобру» гвардии младшего лейтенанта Стаценко. В результате точной атаки немецких пилотов на его самолете был выведен из строя руль глубины, но, благо, летчик остался жив. Остальные самолеты противника в воздушный бой не вступили и, развернувшись, ушли на свою территорию.

В 11.55 все советские самолеты благополучно совершили посадку на аэродроме базирования.

Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 3 шт., авиапатронов – 60 шт.

В 13.50 воздушный патруль 16-го гиап был существенно увеличен. В воздух поднялись 16 «Аэрокобр» в составе следующих пар: Клубов – Пищальников, Старчиков – Новиков, Никитин– Белозеров, Трофимов – Кетов, Табаченко – Чертов, Иванов – Копейка, Торбеев – Стаценко, Ивашко – Березкин. Ведущим группы был назначен Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов.

При подлете к району патрулирования радиостанция наведения сообщила, что немецкие пикирующие бомбардировщики Ю-87 штурмуют наши войска в районе Редиу-Метрополий – Стынка. Ударная группа из 5 «Аэрокобр» (ведущий – гвардии лейтенант Трофимов) пошла в атаку на группу из 15 вражеских бомбардировщиков. В первой атаке в лоб под ракурсом ³/₄ Трофимов подбил один пикировщик Ю-87, который со снижением ушел на свою территорию. Вторую атаку он провел сзади в хвост. Немецкий бомбардировщик загорелся и упал в районе 2 км юго-западнее Редиу-Метрополий. Подтвердили результативную атаку своего ведущего летчики Кетов и Чертов.

Прикрывающая группа вела воздушный бой с немецкими истребителями Ме-109. Ведомый гвардии младший лейтенант Новиков, выбивая из-под хвоста у ведущего Ме-109, сбил его. Атаку производил сверху сзади по ведущему Ме-109. Вражеский «Мессершмитт» горящим упал в районе 2 км северо-западнее Крыничени.

Четверка ведущего группы гвардии капитана Клубова вела воздушный бой с двумя истребителями Ме-109. В результате боестолкновения гвардии старший лейтенант Ивашко, в атаке сверху сзади, выбивая из-под хвоста Клубова вражеский самолет, сбил один Ме-109. Немецкий истребитель упал в районе 1 км южнее Шетрэдений. Подтвердили воздушную победу Ивашко гвардии капитан Копейка и гвардии младший лейтенант Березкин.

В этом бою был сбит самолет гвардии лейтенанта Иванова. Его «Аэрокобра» упала горящей в районе Шетрэдений. Наш летчик выпрыгнул с парашютом, однако точного места приземления никто из его товарищей не видел.

8 июня 1944 года командир 16-го гиап гвардии майор Глинка Б.Б. указал на причины и этой боевой потери: «В результате воздушного боя был сбит командир звена гвардии лейтенант Иванов. Причиной боевой потери является следствие плохой осмотрительности, в группе никто не видел, как в хвост ведущему гвардии лейтенанту Иванову зашел Ме-109».

В этом бою соотношение сил противоборствующих сторон было следующим: с немецкой стороны – до пятнадцати бомбардировщиков Ю-87, восемь истребителей Ме-109 и два – ФВ-190. Советская сторона – шестнадцать «Аэрокобр». Потери противника – один Ю-87 и два Ме-109 были сбиты и один Ю-87 подбит.

Наши потери – один экипаж.

На базовый аэродром в 14.50 возвратилось 15 «Аэрокобр».

Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 75 шт., авиапатронов 12,7 мм – 656 шт. и 7,62 мм – 1010 шт.

При послеполетном разборе командиром авиаполка гвардии майором Чавчанидзе этого боевого вылета были указаны причины проведенных не столь удачных воздушных боев – «вяло действовали ведомые, взаимодействие пар и между парами было неудовлетворительное».

А вот мнение вчерашнего летчика (по должности), а сегодня командира звена гвардии лейтенанта Никитина (оставим адекватность его личной позиции на совести выступающего) о причинах боевых потерь в его родном авиаполку. Цитата дословная: «При встречах с противником начинается паника, особенно у ведущих, даже если и нет противника, то ведущий делает такие эволюции, что ведомый удержаться в паре никак не может и вынужден отойти в сторону и смотреть за ведущим до тех пор, пока он не успокоится. Поэтому зачастую и получается, что демонстративная группа истребителей противника разгоняет всю патрулирующую группу и бомбардировщики работают безнаказанно. Истребители противника используют замешательство и начинают производить атаки. Наши пары собираются после того, когда бомбардировщики противника уйдут, или при следовании на свой аэродром». Вот это пассаж, крик души ведомого! И это было сказано в присутствии представителей управления 9-й гиад и всего летного состава в июне 1944 года.

В 17.50 крайний групповой вылет в этот день выполнили две восьмерки «Аэрокобр» под руководством Героев Советского Союза гвардии капитанов Речкалова и Клубова. В воздух поднялись летчики: Речкалов, Трофимов, Кетов, Табаченко, Чертов, Никитин, Белозеров, Клубов, Иванков, братья Онищенко, Сухов, Лихачев, Вахненко, Ивашко и Березкин. Боевая задача прежняя – прикрытие своих войск в районе Скулени – Вултуру – Ларга.