Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

Летную работу на аэродроме начал 5 июня заместитель комэска гвардии старший лейтенант Старчиков. В период 9.45–10.10 он облетывал свою «Аэрокобру».

А с 10.00 начались плановые учебно-тренировочные полеты. В воздухе до 14.00 оттачивали летное мастерство летчики Коряев (2 полета), Копейка, Никитин и Пищальников.

После обеда в штаб 16-го гиап поступила боевая задача – прикрыть с воздуха наземные войска в районе Ларги. Незамедлительно в 14.25 в воздух поднялись две шестерки «Аэрокобр» под руководством Героев Советского Союза гвардии майора Бориса Глинки и гвардии капитана Клубова. Вместе с ними вылетели летчики Иванков, Трофимов, Кетов, Ивашко, Березкин, Сухов, Жигалов, Торбеев, Иван Онищенко и Лихачев.

Погода стояла ясная, видимость до 10 км. Уже находясь над районом прикрытия, летчики 16-го гиап получили указание радиостанции наведения: «разогнать фоккеры» и «прикрыть горбатых». Боевую задачу группа успешно выполнила. Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 10 шт., авиапатронов 12,7 мм – 100 шт. и 7,62 мм – 180 шт.

Кроме того, наш воздушный патруль наблюдал за восьмеркой «Фокке-Вульфов», находившихся в воздухе вблизи линии фронта. Они ходили парами друг за другом, но атак не предпринимали и при возникновении какой-либо угрозы со стороны советских самолетов уходили на свою территорию.

В 15.15 все 12 «Аэрокобр» благополучно приземлились на базовом аэродроме.

С 16.30 до 17.10 продолжали совершенствовать летные навыки в составе пары летчики Копейка и Коряев.

Под вечер из служебной командировки в Москву (с 23 апреля) прибыли гвардии лейтенант Труд Андрей Иванович, старший лейтенант Жердев Виктор Иванович и гвардии старший лейтенант Цветков Вениамин Павлович. Они, вместе с летчиками Турченко и Голосуй, на 5 новых самолетах («Аэрокобра» Q-15 № 42135, 42146, 42187, 42432, 42929 с моторами «Аллисон» Е-19 № 100546, 100450, 034876, 034761, 168197) прилетели из 22-го зап. Для доукомплектования 16-го гиап они перегнали из Иванова на аэродром Стефанешти новую материальную часть.

В крайний групповой вылет в 18.50 поднял в воздух 17 «Аэрокобр» командир 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Борис Глинка. Состав воздушного патруля был внушительный – вместе с ним в воздухе находились летчики: Лихачев (ведомый Б. Глинки), Клубов, Иванков, Ивашко, Березкин, Трофимов, Кетов, Старчиков, Никитин, Торбеев, Иван Онищенко, Сухов, Василий Онищенко, Белозеров, Новиков, Голубев, Речкалов и Вахненко. Однако в районе Ларга – Захарна находились только 2 немецких истребителя Ме-109, которые, увидев приближающиеся советские «Аэрокобры», быстро ретировались на свою территорию. В это время здесь же бомбардировали вражеские позиции три группы бомбардировщиков Пе-2.

С полными БК советские самолеты в 19.50 возвратились на свой аэродром.

6 июня командир 16-го гиап Борис Глинка допустил пока к временному исполнению должностей: заместителя командира эскадрильи гвардии старшего лейтенанта Труда Андрея Ивановича – командира эскадрильи; старшего летчика гвардии лейтенанта Никитина Виктора Никитовича – командира звена; старшего летчика гвардии лейтенанта Голубева Георгия Гордеевича – командира звена; старшего летчика гвардии лейтенанта Сухова Константина Васильевича – командира звена.

Боевая работа авиаполка в этот день началась только после обеда, в 16.10 Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов привел в район Стынки (Румыния) 12 «Аэрокобр», которые пилотировали летчики: Клубов – Иванков, Ивашко – Березкин, Трофимов – Кетов, Сухов – Жигалов, Иванов – Виктор Онищенко, Речкалов– Вахненко. Однако в районе прикрытия воздушного противника не было, с полными БК 11 самолетов организованно в 17.05 возвратились на аэродром Стефанешти. Летчик Иванов не рассчитал правильно расход горючего на маршруте, и поэтому, при возвращении домой, ему пришлось совершить вынужденную посадку на аэродроме Табарэ, где его дозаправили бензином, и в 18.05 он был дома.

Через 25 минут он снова поднял в воздух «Аэрокобру» по плану облета. Вместе с ним в зоне пилотировал летчик Торбеев.

В 20.10 на расчистку воздуха в районе Тыргу-Фрумос – Хэлэрешти вылетели от 16-го гиап снова 11 «Аэрокобр». Состав пар: Клубов – Иванков, Трофимов – Кетов, Борис Глинка – Лихачев, Ивашко – Березкин, Сухов – Жигалов и Голубев. Здесь следует обратить внимание, что Георгий Голубев взлетел без ведущего (или ведомого), кроме того, в составе группы снова был командир части и командир 3-й аэ. Вероятно, самолетов в группе было все-таки двенадцать, и Голубев летел в паре с летчиком не своего авиаполка или авиадивизии. Таким ведущим мог быть и Александр Покрышкин или кто-либо другой из управления 9-й гиад.

Точных данных нет.

Как бы то ни было, но в заданном районе в это время самолетов противника не было. Без единого выстрела по противнику группа Клубова – Бориса Глинки в 20.55 возвратилась назад на свой аэродром.

С 7 июня противник, понеся большие потери в живой силе и технике – до 315 танков, 29 бронемашин и бронетранспортеров, 62 полевых орудия, 240 пулеметов, до 400 автомашин, 450 самолетов и до 10 000 солдат и офицеров, прекратил наступление и в дальнейшем активных действий не предпринимал. За последующее время он производил замену потрепанных частей в районе Ясс и усиливал свою группировку севернее Тыргу-Фрумоса частями 1-й тд румын, танковой дивизией СС «Мертвая голова» и 9-й пд румын. Одновременно совершенствовалась в инженерном отношении занимаемая вражескими войсками оборона, подтягивались резервы из глубины страны. Враг оказывал упорное сопротивление действиям наших войск.

Действия авиации противника в период с 30 мая по 7 июня 1944 года основывались на непрерывном воздействии по нашим наземным войскам на узком участке фронта, бомбардируя непосредственно передовую линию. Район действий бомбардировщиков противника насыщался истребителями типа Ме-109 и ФВ-190, которые, четверками и шестерками эшелонируясь по высоте и по фронту, старались прикрыть район действий своих бомбардировщиков от воздействия наших истребителей. Основными типами бомбардировщиков были Ю-87, реже Ю-88 и Хе-111. Перед приходом бомбардировщиков противника в район цели по являлись четверки или шестерки немецких истребителей, которые ходили на своей территории и непосредственно над линией фронта, пытаясь вовлечь наших в бой на выгодных для них условиях.

При бомбометании они являлись ударной группой при прикрытии своих бомбардировщиков и вели активный воздушный бой с нашими истребителями. Пикировщики Ю-87 полет до цели производили на высоте 2500–4000 м группами по 6–9 самолетов клином звеньев, переходя линию фронта со снижением на дистанции между группами до 100 м и превышением над впереди идущей группой 30–50 м, имея в своем строю и сзади группу непосредственного прикрытия, состоящую из 4–6 ФВ-190. При встрече с нашими истребителями или при подходе к цели группа перестраивалась в колонну звеньев, в звеньях, в свою очередь, левый ведомый переходил направо и пристраивался к правому ведомому (правый пеленг) в строю девятки, левое звено переходило за правое ведомое звено. При атаках наших истребителей до цели, то есть над территорией противника, ведущие всех групп производили маневрирование змейкой, во время которого и производилось перестроение боевого порядка в колонну звеньев и в звеньях – в правый пеленг. Не встречая противодействия истребителей, такое перестроение производилось непосредственно перед бомбометанием.

Бомбардировка и штурмовые действия по нашим наземным войскам производились немецкой авиацией с пикирования с последующим разворотом на свою территорию, а при отсутствии советских истребителей вражеская группа в строю «замкнутого круга» производила обстрел целей на поле боя пушечно-пулеметным огнем, снижаясь до высоты 100–200 м. При атаках нашими истребителями «лаптежников» Ю-87 те немедленно покидали поле боя, уходя со снижением до бреющего полета на свою территорию, используя при этом складки местности.

В период с 7 по 15 июня противник отвел на тыловые аэродромы значительную часть своих ВВС. До конца месяца немецкая авиация была малоактивной. В этот период ее основные усилия были направлены на ведение разведки боевых порядков наших войск, движения по шоссейным и грунтовым дорогам на глубину до 120 км и аэродромов базирования нашей авиации.

7 июня аэродром Стефанешти ожил в 13.30. В это время гвардии старший лейтенант Трофимов начал 10-минутный облет своей «Аэрокобры». В дальнейшем до послеобеденного времени летной работы не было.

В 16.05 на облет района боевых действий вылетела десятка «Аэрокобр» во главе с командиром 16-го гиап Борисом Глинкой. С ним летел его постоянный ведомый – младший лейтенант Лихачев. Из опытных летчиков вместе с командиром части летел Александр Клубов со своим штатным ведомым гвардии младшим лейтенантом Иванковым. Остальные пары составили молодые пилоты и летчики, которые давно не поднимались в воздух, – Жерд ев – Голосуй, Труд – Турченко и Цветков – Коряев.

Во время облета района на пути нашей десятки самолетов встретились 2 немецких истребителя ФВ-190, вероятно вражеские разведчики. Пара Клубова произвела по ним атаку, но немецкие летчики боя не приняли и сумели оторваться от преследования. Расход боеприпасов за вылет составил: авиаснарядов 37 мм – 13 шт., авиапатронов 12,7 мм – 76 шт. и 7,62 мм – 80 шт.

В 16.55 все самолеты группы Бориса Глинки возвратились на свой аэродром.

В конце летного дня летчики Новиков и Пищальников 20 минут пилотировали в паре. В 20.20 все самолеты были на своих стоянках, в руках техников и младших авиаспециалистов.

В этот же день 16-й гиап покинул старший техник по фотооборудованию гвардии старший техник-лейтенант Шишкин Виктор Иванович (1914 г. р.). Он убыл в распоряжение командира 9-й гиад гвардии подполковника Покрышкина на должность адъютанта командира авиадивизии. С ним Александр Иванович пройдет тяжелыми дорогами войны до самой Победы. Наверное, понравился чем-то этот москвич Покрышкину. Он был практически его ровесником, имел хорошее по тем временам образование – закончил в Москве семилетку, а потом аэрофототехникум. Военную службу в ВВС Красной армии он начал в 1937 году. На фронте был с первых дней войны, где зарекомендовал себя только с положительной стороны. Александр Иванович забрал его с собой на новое место службы. Должность была, правда, не высокой – категория «лейтенант – старший лейтенант», но значимой для окружающих и для самого Покрышкина. Несомненно, знал Александр Иванович и жену Виктора Шишкина – Марию Федоровну (1915 г. р.), она также служила с 1943 года в покрышкинском авиаполку. Однако из воспоминаний маршала мы не узнали бы об этом. Может быть, это он считал не главным или, наоборот, считал личным, не для всеобщего достояния.

8 июня в 16-м гиап состоялся только один групповой вылет. В воздух, по команде с командного пункта 9-й гиад, в 18.05 поднялись хорошо слетанные опытные пары летчиков: Клубов – Иванков, Трофимов – Кетов, Старчиков – Новиков, Никитин – Белозеров, Борис Глинка – Лихачев и командир 1-й аэ Андрей Труд (без ведомого).

В районе Епурения наш воздушный патруль встретил на высоте 3000 м 2 немецких истребителя ФВ-190, которые, несмотря на численное превосходство советских самолетов, вели себя достаточно агрессивно: с дистанции 800—1000 м открыли огонь по нашим «Аэрокобрам». Однако, не причинив никакого ущерба, вражеские самолеты со снижением ушли на свою территорию. Нашим летчикам приказа на преследование не последовало, и без боестолкновения они благополучно в 18.55 возвратились домой.

9 июня летный состав отдыхал, только летчики Цветков и Коряев выполнили получасовую программу облета.

10 июня на разведку войск противника в районе Яссы – Хуши – Васлуй – Кристешти вылетела в 7.05 пара летчиков Ивашко– Березкин. Утро стояло ясное, видимость составляла до 20 км.

Подойдя на высоте 2000 м к железнодорожной станции Яссы, наши летчики увидели стоящий по направлению на запад воинский эшелон, состоящий из крытых вагонов и платформ. По дорогам Яссы – Васлуй и Васлуй – Барлай шло довольно интенсивное движение пехоты и техники противника в обе стороны.

Не остался обойденным вниманием наших разведчиков и румынский аэродром Роман. На нем они заметили хорошо замаскированные 12 бомбардировщиков противника. Продолжая полет дальше, на станции Хуши также ими был замечен воинский эшелон, состоящий из 30 вагонов и платформ. По предположению нашей пары, он был подготовлен для погрузки войск и техники противника.

Из Романа на Бакэу в движении находилось до 60 автомашин противника. К станции Артыд-Нора с севера подходил железнодорожный эшелон, состоящий из 40 крытых вагонов и до 25 платформ, накрытых брезентом.

На протяжении всего 50-минутного полета пара Ивашко – Березкин в небе воздушного противника не встретила и благополучно приземлилась на своем аэродроме.

Добытые разведданные были оперативно переданы в штаб 9-й гиад.

Неизвестно, по какой причине, с целью подтверждения добытых утром сведений или учитывая слетанность пары и хорошие результаты поиска, но в 13.00 снова летчики Ивашко и Березкин вылетели по уже знакомому им утреннему маршруту в разведывательный полет. Погода практически не изменилась, стояла 1—2-балльная облачность с отличной видимостью.

Наши летчики снова просмотрели дорогу Кристешти – Роман. На ней они насчитали до 100 немецких автомашин. По дороге Роман – Пашхали – до 40 крытых и открытых машин, по дороге Тыргу-Фрумос – Роман – до 80 различных автомашин.

На аэродроме Роман было замечено 13 бомбардировщиков противника.

По дороге Жугань – Кордун двигалось до 13 танков.

В воздухе было спокойно, немецкая авиация не появлялась.

В 13.55 обе «Аэрокобры» возвратились на свой аэродром.

После обеда командир 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Борис Глинка повел восьмерку «Аэрокобр» на сопровождение самолета-фотографа Пе-2, следовавшего в район Тупилац – Яссы – Вултуру. Взлет наших двух четверок состоялся в 14.25. Полет с «охраняемым объектом» проходил на высоте 5000 м. Выполнив боевую задачу без боестолкновений, наши самолеты (в 15.30) и Пе-2 возвратились на свои аэродромы.

Вечером 5-й и 6-й разведывательные вылеты за день выполнила пара Цветков – Белозеров. Они взлетели в 19.15. В районе Ташкани они вдалеке увидели пару ФВ-190, которые не заинтересовались советскими «Аэрокобрами» или не увидели их.

Обследовав шоссейные дороги и «проснувшийся» аэродром Роман (наши самолеты были обстреляны ЗА противника), наши летчики в 19.35 были на аэродроме Стефанешти. Боевой день 16-го гиап закончился хорошо. Было выполнено 6 разведывательных вылетов и 1 групповой вылет.

11 июня продолжилась история с чехардой в замещении должности замполита 16-го гиап. Пришло время заменить и гвардии капитана Барышева, уже 6 дней исполняющего эту должность. С 1-го перегоночного авиаполка авиационной дивизии опытного летчика-полярника Мазурука И.П. прибыл в действующую армию (9-я гиад, 16-й гиап) майор Тихомиров Фома Иванович. Командиром 16-го гиап было дано Тихомирову и Барышеву два дня на прием-передачу дел и должности, и с 13 июня Барышев должен был быть откомандирован в распоряжение начальника политотдела 9-й гиад, а Тихомиров – приступить к выполнению своих обязанностей.

Таким образом, Фома Иванович был уже третий замполит 16-го гиап после ухода на повышение гвардии подполковника Погребного.

11 июня в воздух с аэродрома Стефанешти поднялась только одна пара – Еремин – Вахненко. На облет двух самолетов они затратили вместе 27 минут.

12 июня 1944 года, воспользовавшись оперативной паузой в боевых действиях и относительным затишьем в воздухе, командир 7-го иак РВГК генерал-майор авиации Утин Александр Васильевич провел совещание руководящего состава 9-й гиад по итогам Ясской оборонительной операции, проведенной войсками 2-го Украинского фронта.

На совещании присутствовали, кроме самого комкора, начальник штаба 7-го иак гвардии полковник Семенов, представители 303-й иад – инспектор по технике пилотирования капитан Захарьев и старший помощник начальника оперативноразведывательного отдела по оперативной части капитан Иванов.

В совещании принимали участие также командир 9-й гиад дважды Герой Советского Союза гвардии подполковник Покрышкин, его заместители, начальник штаба, начальник ОРО и его старшие помощники, заместитель начальника политотдела, начальник ВСС и штурман 9-й гиад, командиры 16, 100 и 104-го гиап и их заместители, начальники штабов, начальники воздушно-стрелковой службы и штурманы авиаполков.

Всего в зале заседания присутствовало 32 военнослужащих авиакорпуса.

Совещание в 17.20 открыл докладом об итогах действий авиадивизии в Ясской оборонительной операции начальник штаба 9-й гиад гвардии подполковник Абрамович Борис Абрамович.

Следующим выступил с докладом о тактике действий авиации противника и о действиях своих истребителей заместитель командира 9-й гиад.

Дальше начались прения.

Первым предоставили слово командиру 16-го гиап Герою Советского Союза гвардии майору Глинке Борису Борисовичу. Учитывая важность правильности передачи стиля и слога выступающего, приведу его доклад полностью.

«К исходу операции 16-й гиап в основном к боевым действиям был готов. Исключение составляли большинство молодых летчиков, прибывших в полк в момент доукомплектования.

Нужно сказать, что обучение летного состава в запасных авиационных полках стоит на очень низком уровне. Не говоря уже об обучении стрельбе и воздушному бою, даже техника пилотирования отработана слабо. Количество боеготовых экипажей в полку за эти дни уменьшилось именно за счет молодых летчиков, во-первых, потому, что вводить их в бой нужно было очень осторожно, беря в группу 1–2, да и то не всех, а во-вторых, потому, что многие из них плохо эксплуатируют матчасть.

Из-за перегрева молодыми летчиками три мотора «погнали» стружку. Вот один из примеров. Взлетает молодой летчик и с выпущенными на 15 градусов закрылками ходит весь полет, все время отставая от группы, форсирует обороты, перегревает мотор, и как следствие – стружка в масле.

Плохо у нас с обеспечением фотокинопулеметами, которые необходимы не только для подтверждения о сбитых самолетах, но и для контроля, как стреляют в бою молодые летчики.

В первый день операции в полк за короткий промежуток времени спускалось множество распоряжений, которые резко изменяли время вылета или дежурства, не давался определенный график патрулирования, в результате вылет без должной проработки задания.

Большое значение имеет впечатление молодого летчика в его первом воздушном бою. Увидит он первый раз кресты, откроет во всю ширь глаза, зазевался и готов – добыча врагу. Было бы очень хорошо достать хотя бы разбитые Ме-109 и ФВ-190, притащить их на аэродром и показать молодым летчикам, пусть посмотрят, пощупают, наверняка будут чувствовать себя в бою лучше.

Основными недостатками в бою нужно считать потерю взаимодействия пар и четверок и увлечение в бою.

Потеря управления и взаимодействия пар и четверок в бою приводит к тому, что они сходятся в общую группу – получается каша. В этой каше пары легко отрываются от группы, теряют ориентировку и, садясь где попало, ломают самолеты (например, пара Табаченко – Чертов).

Чрезмерное увлечение в бою также ведет к неоправданным потерям. Очень часто летчики вырываются из группы и гоняются за отдельными самолетами, не имея прикрытия.

Вот пример: гвардии младший лейтенант Петухов гонял вокруг церкви в Яссах ФВ-190, пока у того не вышло горючее и он упал, и только случайно в этот раз такой трюк прошел Петухову безнаказанно. Часто, сбив самолет противника, летчики становятся в круг и наблюдают падение до самой земли, забывая все, и в этот момент каждый может стать добычей охотников противника.

Нужно еще отметить хорошую организацию взаимодействия и связи с наземными войсками у противника. Это видно из целеуказания для бомбардировщиков с земли, оно у противника построено хорошо, у нас же даже ракеты не дают, не обозначают передний край, а хорошая постановка целеуказаний у противника подтверждается показаниями сбитого группой гвардии капитана Клубова на Ю-88 румына-полковника инспектора по пикирующей авиации Румынии.

Я в воздухе наблюдал пары и даже шестерки ФВ-190 с бомбами. Вообще же видел группы по 4–6 истребителей противника. Связь при патрулировании с рацией КП командира 7-го иак я строил так: не доходя до района прикрытия 10–15 км, связывался, докладывал – кто идет и какая группа, и запрашивал воздушную обстановку, это помогало мне уже на подходе знать, что творится в районе прикрытия. Сейчас полк готовится к новой операции.

Занимаемся учебой, после довыделения лимита бензина будем дотренировывать молодых летчиков.

Дисциплина в полку налаживается, однако нужно сказать правду, – иногда случаи пьянок бывают, это мы ликвидируем в ближайшее же время окончательно.

В данный момент в полку 29 исправных самолетов и 6 неисправных, из них 3 требуют замены моторов (стружка) и 3 усиливается хвостовое оперение. Полк готов выполнять днем любые задания в составе 34 экипажей».

Следующим на трибуну поднялся заместитель командира 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов Григорий Андреевич. Его выступление также приведу без купюр.

«Противник, предприняв наступление в районе севернее Яссы, сконцентрировал большие силы, как бомбардировочной, так и истребительной авиации. Преимущественно действовали бомбардировщики Ю-87, а также истребители ФВ-190, как легкие бомбардировщики-штурмовики. Особенность боев, с которыми встретились наши летчики, заключалась в том, что противник несколько изменил свою тактику по сравнению с той, которую мы привыкли встречать до этого.

Если раньше перед приходом своих бомбардировщиков на поле боя противник высылал наряд истребителей, для расчистки воздуха и сковывания наших истребителей боем, в то время как наряд истребителей сопровождения был малый, от 2 до 6 максимум, а иногда даже и совсем без прикрытия, то в этих боях истребители расчистки воздуха почти не выделялись, за исключением 2 групп ФВ-190 по 6–8 самолетов, которые до прихода основной группы бомбардировщиков минут за 5, с бомбами приходили на поле боя, где, отбомбив и отштурмовав наш передний край и освободившись от груза, набирали высоту и становились в непосредственное прикрытие – но не больше и вступали в бой только тогда, когда наши истребители начинали атаковать бомбардировщиков. Кроме этого, с основной группой бомбардировщиков приходили еще группы основного непосредственного прикрытия, количество их доходило до 18 самолетов, что, по-видимому, было вызвано большими потерями бомбардировщиков.

Боевые порядки бомбардировщиков Ю-88 и Хе-111 в основном остались прежние, такие же группы, по 5–8 самолетов в строю клин, эшелонированные по высоте, но только с большими интервалами от 3 до 5 минут, на высоте от 4000 до 5000 м. Каждая из этих групп прикрывалась 4–6 истребителями Ме-109. Бомбардировщики приходили на поле боя и, с ходу сбросив бомбы, уходили обратно. Надо отметить, что количество самолетов в группе уменьшено, раньше мы встречали группы, доходящие до 27 самолетов.

Боевые порядки бомбардировщиков Ю-87 несколько изменились, так, например: если раньше они применяли колонну групп и каждая группа состояла из 9—15 самолетов, то теперь стали применять строй змейка звеньев в строю клин, которые представляют из себя следующее: идет впереди ведущее звено, 3 самолета в строю клин, справа от него таким же клином идет второе звено на дистанции 20–30 м, далее следующее левое звено идет слева ведущего на таком же интервале, как и правое, и на вдвое увеличенной дистанции порядка 50–60 м. Второе правое звено идет на дистанции 50–60 м по отношению первого правого впереди идущего звена, и далее в таком же порядке идут остальные звенья. Каждое последующее звено имеет превышение над впереди идущим 50—100 м, таким образом получается строй змейка звеньев, в строю клин. Превышался этот строй таким образом: впереди строя идут 6 самолетов Ме-109 попарно, первая пара впереди, вторая справа и третья слева. Сзади строя идет также 6 самолетов Ме-109 попарно. Ударная группа состояла из 6–8 самолетов и в большинстве случаев шла с превышением над группой бомбардировщиков 600–800 м. Для нас атака такого строя бомбардировщиков, под прикрытием довольно значительного наряда истребителей, на первый раз была затруднительна. Если раньше Ю-87 шли в строю колонна звеньев, ударная группа наших истребителей встречала их компактно, производя атаку сверху строго в лоб, одновременно обрушиваясь всей мощью огня для того, чтобы разбить этот строй, то здесь такой способ атаки не оправдался, т. к., во-первых, завидя наших истребителей, Ю-87 в звеньях становились друг другу в хвост, в результате чего получилось змейкообразное перемещение каждого самолета за самолетом, и компактной группой атаки производить не было смысла, ввиду малой их эффективности, а во-вторых, мешали истребители прикрытия, в особенности при повторных атаках сзади. Поэтому нам пришлось несколько изменить как боевые порядки, так и количество самолетов в ударной группе в сторону их увеличения, а также способы атак с целью взаимодействия между собою пар ударной группы.

Боевые порядки патруля из 14–16 самолетов были построены так: ударная группа (если общее количество самолетов составляло 16), как правило, состояла из 8 самолетов, разбитых на две четверки, с превышением одна над другой 200–300 м. В задачу их входила борьба с бомбардировщиками противника, вторая прикрывающая группа состояла из 4 самолетов и обеспечивала действия ударной группы. В ее задачу входило отсекать истребителей противника, связывая их боем, как бы обеспечивая полную безопасность с верхней полусферы. Эта группа ходила с превышением 500–600 м над ударной группой. Третья группа состояла из 4 самолетов и шла с превышением над прикрывающей – до 500 м. Являясь группой поддержки, в задачу ее входило отгонять истребителей противника от прикрывающей группы, если он попытается атаковать ее сверху. Таким образом, все эти три группы, взаимодействуя между собой, эшелонировались по высоте до 2000 м. Некоторые могут подумать, что такое большое количество в ударной группе и во всем патруле будет затруднять маневр и усложнять управление. Для того чтобы это не было так, вся группа разбивалась на четверки, каждая четверка тот или другой маневр выполняет самостоятельно, но по команде ведущего ударной группы. Между четверками есть зрительная связь, и они занимают такое положение по отношению друг к другу, чтобы обеспечить себя от внезапных атак пар охотников, не нарушая общего порядка.

Я уже сказал, что ударная группа полностью обеспечивалась от атак истребителей с верхней полусферы прикрытия и группой взаимодействия и ей оставалось только обеспечить себя от истребителей противника, идущих в непосредственном прикрытии бомбардировщиков. Для этого ударная группа производила атаки строя бомбардировщиков следующим образом: увидев группу Ю-87, пары ударной группы становились в хвост друг другу на дистанции 200–500 м и попарно одна за другой производили атаки, делалось это с расчетом, чтобы выход последней пары из атаки прикрывался первой парой, которая, произведя первую атаку, снова занимала походное положение для повторной.

В результате получалось как бы замкнутое колесо пар наших истребителей над строем бомбардировщиков противника, которое передвигалось вместе с ними. При таком порядке все попытки истребителей противника атаковать одну из наших атакующих пар отбивались следующими парами, чем обеспечивалась свободная атака поочередно каждой из пар, а следовательно, достигался лучший выбор цели для атаки и более длительный промежуток времени для ведения прицельного огня. При таком построении боевого порядка и организации ведения боя мы достигли наибольшего урона для противника и наименьших потерь своих истребителей в воздушном бою. Свои потери, в частности, уменьшились за счет того, что истребители противника, отражая атаки наших истребителей по своим бомбардировщикам, вынуждены были вести огонь с больших дистанций, порядка 500 и даже 1000 м, под большим ракурсом. При таком положении бой истребители противника вели неактивно. Примером может служить воздушный бой, проведенный нашими летчиками 3 июня 1944 года. Группа 16 «Аэрокобр», где я был ведущим, прикрывала наземные войска в районе Даман, при выходе к цели станция наведения сообщила, что идет большая группа бомбардировщиков противника, которую я заметил справа ниже себя.

Бомбардировщики прикрывались восемнадцатью Ме-109 и ФВ-190. Боевой порядок прикрытия следующий – группа непосредственного прикрытия, состоящая из Ме-109 и ФВ-190, шла шестеркой впереди и вторая шестерка сзади бомбардировщиков, ударная же группа, состоящая из шести Ме-109, шла с превышением 600–800 м.

Приняв решение атаковать противника, свой боевой порядок я построил следующим образом: я во главе ударной группы 8 самолетов находился на высоте 3000–3500 м, моя прикрывающая группа шла надо мной с превышением на 500 м, ее ведущий Иванов. Группа поддержки, состоящая из 4 самолетов, во главе с гвардии капитаном Клубовым находилась с превышением 500 м над прикрывающей группой.

Подав команду: «Иду в атаку!», моя ударная группа парами перестроилась одна за другой строго в хвост на дистанции 300–500 м друг от друга и сразу пошла за мной в атаку. Первую атаку я произвел сзади сверху по ведущему Ю-87 и сбил его, а следующая за мной пара лейтенанта Сухова атаковала второго Ю-87, с таким же результатом. Выходя из атаки, я занял выгодное положение для повторения ее, но заметил, что в хвост Федорову заходит пара Ме-109. Я немедленно атаковал заходящих в хвост Ме-109, зажег ведущего, который взорвался в воздухе, а гвардии капитан Федоров в это время успешно атаковал Ю-87 и сбил его.

Строй бомбардировщиков противника был нарушен, они рассыпались и стали беспорядочно с пикирования сбрасывать бомбы. Я пошел в повторную атаку на бомбардировщиков и не заметил, как ко мне в хвост пыталась зайти пара ФВ-190, но их вовремя отбил ведущий второй пары гвардии лейтенант Сухов, который сбил одного ФВ-190. В момент атаки гвардии лейтенанта Сухова его пыталась атаковать пара ФВ-190, но следующая за ним пара гвардии капитана Федорова, закончив предыдущую атаку по бомбардировщикам, успешно отразила атаку этих ФВ-190, в результате чего гвардии капитан Федоров сбил один ФВ-190. Таким образом, мы, ведя бой с Ю-87, одновременно отражали атаки истребителей непосредственного прикрытия ФВ-190 и Ме-109. Прикрывающая нас группа выше нас сковала боем шесть Ме-109, являющихся ударной группой боевого порядка истребителей противника.