Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

Так, с 11 по 13 июля из-за плохих метеоусловий облет района перебазирования летным составом 16-го и 100-го гиап с аэродромов Кузьмин и Воронковцы на аэродром Михалувка был сорван.

С 23 по 25 июля 9-й гиад была поставлена боевая задача – непрерывным патрулированием групп истребителей прикрыть переправы через реку Сан на участке Нелепковице – Дуньковице (расстояние 25 км) и одновременно наши наземные войска в районе Нелепковице – Пшевурск – Родимно, а также вести разведку войск противника и продвижения наших подвижных частей в этом же районе.

Выполняя поставленную задачу, командование 16-го гиап отправило с утра на разведку в район Рава-Русская – Любачев – Ляшки-Долгие опытную пару летчиков-разведчиков части: Цветков– Коряев. В 5.30 они взлетели с аэродрома Незнанув. Однако рано утром наземные войска, и наши и противника, активности не проявляли. Дивизионная радиостанция наведения также молчала. Наши летчики разведали только погоду в районе разведки: над Рава-Русской стояла ясная погода с видимостью 5,6 км; над Любачевом – 5-балльная облачность, при такой же видимости; над Ляшки-Долгие облачность увеличилась, а на юго-запад от района разведки шел дождь. В 6.25 разведчики возвратились обратно.

Наверное, только с улучшением метеоусловий над линией фронта в 14.00 на выполнение боевой задачи в район Ярослав– Сурмачувка вылетела восьмерка «Аэрокобр» 16-го гиап под управлением Героя Советского Союза гвардии старшего лейтенанта Труда (Труд – Душанин, Березкин – Руденко, Сухов – Жигалов, Вахненко – Турченко).

Пробарражировав в районе прикрытия положенное время и не встретив воздушного противника, группа Труда через час после взлета возвратилась на свой аэродром.

Следующий групповой вылет летчики авиаполка Речкалова выполнили в период 17.45–18.40. Группу «Аэрокобр» в заданный район вывел Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов (Клубов – Иванков, Еремин – Новиков, Торбеев – Стаценко, Трофимов – Кирилов).

В районе прикрытия воздушного противника снова не было, о чем было сообщено радиостанциям «Ледокол-20» и «Соболев», радиосвязь работала хорошо. Наша группа пролетела над горящим Львовом и севернее Ярослава. Над местечком Шувско «Аэрокобры» были обстреляны зенитной артиллерией противника.

Полет требовал внимательности и осмотрительности, над Львовом стояла 10-балльная многоярусная облачность, над Ярославом шел дождь, видимость до 7 км, при дожде – до 2 км.

В 19.40 на прикрытие в район Высоцко – Родимно – Синява вылетела пара Никитин – Белозеров. Однако из-за сложных метеоусловий в небе боевое задание выполнить не удалось. В 20.30 оба самолета возвратились на свой аэродром.

Завершил летный день авиационного полка гвардии старший лейтенант Старчиков, который после 20.40 провел облет самолета.

На этом летный день 16-го гиап закончился.

24 июля разведчикам 16-го гиап Цветкову – Кирилову была с утра поставлена специальная боевая задача – «установить, в каком районе происходит переправа наших танков». В 9.55 они вылетели к линии фронта.

Полет проходил на высоте практически бреющего полета – от 25 до 150 м. Это обусловливалось, кроме сугубо практических выгод, и низкой облачностью, начинающейся на высоте 150–200 м. По дороге Немиров – Любачев шло сплошное движение нашей пехоты, артиллерии и танков. По проселочным дорогам с Рава-Русской на Цешанув – Дазнув также сплошным потоком шла пехота, трактора буксируют пушки и другое артиллерийское имущество. Наши летчики нашли переправы, используемые нашими войсками, у населенных пунктов Тожица и Ленковиц. В 10.45, выполнив боевую задачу, наша пара возвратилась на свой аэродром.

К обеду в штаб 16-го гиап пришла еще одна разведзадача: выслать пару «Аэрокобр» в район Тучелепы – Сколошув и «установить наличие оборонительных сооружений противника на западном берегу р. Сейм, их характер и занятие их войсками».

Лучше гвардии лейтенанта Цветкова в полку с этой задачей никто справиться не мог. В этот полет он взял себе ведомым постоянного напарника, проверенного в воздушных боях и полетах в тыл врага, – гвардии младшего лейтенанта Коряева.

Наша пара, пролетая на высоте 600 м, обнаружила между городами Синява и Борислав 3 переправы, по которым на западный берег переправлялись наши войска. При этом железнодорожный мост в районе Ярослава оказался неразрушенным. Пролетая над населенными пунктами Тожица, Тринецка, Буховака, наши летчики видели, что они объяты дымами и пожарами.

На реке Сейм до города Перемышль никаких переправ не было. В районе самого города эксплуатировался неповрежденный мост и были наведены 2 переправы. На железнодорожной станции Перемышль находились 3 воинских эшелона. Сама территория станции горела, аналогичная картина была и на железнодорожной станции Львов.

Из района Перемышля и Ярослава наши «Аэрокобры» были обстреляны зенитными средствами противника.

В 13.55 на аэродроме Незнанув закончился этот разведывательный вылет.

До вечера был перерыв в боевой деятельности авиаполка Речкалова.

В 18.00 группу из восьмерки «Аэрокобр» повел в район Ярослава заместитель командира эскадрильи гвардии старший лейтенант Трофимов (Трофимов – Кирилов, Кетов – Черников, Цветков – Коряев, Табаченко – Чертов). Нельзя не заметить, что командование 16-го гиап доверило общее руководство летчиками в этом вылете не командиру эскадрильи или заместителю командира части, а заместителю командира подразделения, что говорило о растущей профпригодности и авторитете Николая Трофимова. Кроме того, в рядах группы Трофима мы видим пару Цветкова, одинаково хорошо справляющуюся как с разведывательными полетами, так и боевыми вылетами на патрулирование. У самого Вениамина Цветкова это был уже третий боевой вылет за сутки!

Придя в район патрулирования, группа Николая Трофимова воздушного противника не нашла. Только к концу времени патрулирования в поле зрения наших летчиков попали два Ме-109 и четыре ФВ-190. Однако из-за малого остатка топлива советских «Аэрокобр» дело до воздушного боя не дошло. Наш воздушный патруль покинул зону барражирования. Вслед им с аэродрома Пшевурс взлетели четыре ФВ-190, но помешать полету возвращающихся с боевого задания «Аэрокобр» не сумели. С полными БК группа Трофимова в 19.05 возвратилась на свой аэродром.

За 5 минут до их посадки в тот же район вылетела восьмерка «Аэрокобр» под управлением гвардии капитана Еремина (Еремин – Новиков, Иван Онищенко – Пищальников, Торбеев – Стаценко, Примаченко – Бабкин).

Воздушное патрулирование прошло на высоте 200—2500 м. Немецких самолетов в небе не было. Снова летчики констатировали по прилете, что издалека видно, что город Львов горит. В 20.00 все самолеты возвратились на аэродром базирования Незнанув.

В 19.40 с двойной боевой задачей взлетела восьмерка самолетов под руководством командира (врид) 16-го гиап дважды Героя Советского Союза гвардии капитана Речкалова (Речкалов– Вахненко, Жердев – Турченко, Труд – Душанин). Во-первых, они должны прикрыть с воздуха район Ярослав – Синява-Родымна, во-вторых, по окончании времени патрулирования выполнить посадку на новом аэродроме – Гуйче.

Обе задачи без встречи с немецкой авиацией были в 20.35 выполнены.

Первая группа самолетов авиаполка Речкалова перелетела в новую точку базирования.

До конца 24 июля весь 16-й и 104-й гиап, а также управление 9-й гиад перебазировались летными эшелонами авиаполков, автотранспортом РАБ и самолетами У-2 8-й ВА на аэродром Гуйче. Он находился в 800 м от населенного пункта Забоже (7 км северо-восточнее Рава-Русской), где и разместилось управление авиационной дивизии и личный состав двух авиаполков. Размеры ВПП аэродрома Гуйче составляли 200 × 1200 м, однако они не вполне удовлетворяли летный состав авиасоединения, особенно по ширине летного поля. Кроме того, капониров и элементов естественной маскировки на аэродроме не было. Прилегающая к летному полю неровная местность не давала возможности рассредоточить самолеты, и они располагались почти вплотную вдоль длинной стороны площадки аэродрома. Расстояние от аэродрома до района боевых действий составляло 75–80 км.

100-й гиап из-за отсутствия аэродрома был оставлен на старом месте базирования и предназначался для «перебазирования перекатом вперед».

Обеспечение материальными средствами по службам тыла на аэродроме Гуйче осуществлял 432-й бао. В целом с задачей по тыловому обеспечению авиационных частей батальон справлялся хорошо, однако из-за отсутствия на складе ГСМ авиационного масла или его недоброкачественности в течение двух дней боевая работа авиации соединения велась с большими перерывами и проблемами.

Так, 25 июля поданное со склада 23-го РАБ авиационное масло в количестве 1800 кг оказалось негодным, с механическими примесями и низкой вязкостью. Имеющееся в наличии батальона аэродромного обслуживания авиамасло, в количестве 2500 кг, также имело механические примеси и для заправки самолетов было непригодно. В результате этого были сорваны боевые действия в течение 2,5 часа.

26 июля, из-за непригодности имеющегося в этом батальоне авиамасла, боевые действия с 12.00 до 17.00 вновь были сорваны.

Прибывшее 27 июля со склада РАБ авиамасло снова оказалось некондиционным, в результате чего в течение дня боевые действия авиаполка велись ограниченно.

25 июля в новый район дислокации (населенный пункт Миштали) первым перебазировалось управление 9-й гиад. С этого дня и до 29 июля авиадивизии было приказано патрулированием и дежурством на земле групп истребителей с вылетом по данным РУС-2 и по команде с КП командира 7-го иак, расположенного у Ярослава, прикрыть переправы наших войск через реку Сан в районе Родимно.

В этот день первый сбитый самолет был записан на счет гвардии лейтенанта Торбеева. Им в период 16.50–17.25 в районе Церны был сбит немецкий истребитель ФВ-190. Подтвердили результативную атаку летчики-однополчане Примаченко и Стаценко.

В 19.50 группу из 7 истребителей 16-го гиап возглавил гвардии капитан Еремин. Боевая задача – прикрытие переправ в районе Нелепковице – Ярослав.

Во второй половине срока патрулирования в районе Жольня на высоте 3000 м они встретили три группы Ю-87, в количестве до 70 бомбардировщиков под прикрытием шести Ме-109 и восемнадцати ФВ-190. Воздушный бой получился жарким для обеих сторон.

Первую атаку произвело звено Павла Еремина, однако в лобовой атаке поразить ни одного вражеского самолета нашим истребителям не удалось.

Вторую группу Ю-87 звено Еремина атаковал сзади в хвост, в результате чего ведущий группы гвардии капитан Еремин сбил один «лаптежник» Ю-87, который горящим упал в 2 км севернее Черно. В третьей атаке также строго в хвост гвардии капитан Еремин сбил еще один Ю-87, который горящим упал в 4 км восточнее Стаберно. Гвардии лейтенант Иван Онищенко атакой строго в хвост с дистанции 30 м сбил Ю-87, который упал южнее Ненадувки. Гвардии младший лейтенант Новиков атакой сзади снизу сбил один Ю-87, который загорелся и упал в районе Стаберно. Гвардии лейтенант Никитин атакой сзади сверху сбил один Ю-87, который упал в районе северо-западнее Цешацина.

Во время атаки гвардии лейтенант Никитин сзади на вираже был атакован ФВ-190. В результате точной очереди немецкого летчика на «Аэрокобре» Никитина было отбито хвостовое оперение, его самолет стал беспорядочно падать. Виктор Никитович покинул подбитый самолет с парашютом и благополучно приземлился в районе Вельков, но на территории занятой противником. Через один день передовые наземные части Красной армии освободили этот населенный пункт, и гвардии младший лейтенант Никитин прибыл в свою часть.

Самолет гвардии младшего лейтенанта Бабкина был неожиданно атакован сзади немецким самолетом ФВ-190, причем немецкий «эксперт» поразил советскую «Аэрокобру» в перевороте, что показывает класс огневой и пилотажной подготовки немецкого аса. Его очередь, наверное, прошлась по моторному отсеку советского самолета, так как после этого начала повышаться температура авиамасла и дошла в конечном счете до предельного показателя.

Летчику Бабкину из-за этого пришлось совершить вынужденную посадку на фюзеляж в районе северной окрестности Мужилевичей. Летчик не пострадал и самостоятельно прибыл в свою часть.

По прилете на свой аэродром летчиками группы Павла Еремина было заявлено о 7 воздушных победах, которых добились: гвардии капитан Еремин (два Ю-87, в районе 2 км севернее Черно и 4 км восточнее Стаберно), гвардии лейтенант Иван Онищенко (Ю-87, южнее Ненадувки), гвардии лейтенант Новиков (Ю-87, в районе Стаберно), гвардии лейтенант Никитин (Ю-87, северо-западнее Цешацина; ФВ-190, южнее Цешацина), гвардии младший лейтенант Белозеров (Ю-87, южнее Цешацина).

Это был последний результативный групповой вылет летчиков 16-го гиап в июле 1944 года.

На разборе этого вылета командир авиационного полка отметил, что воздушный бой был проведен летчиками группы Павла Еремина неорганизованно, при первых же атаках истребителей противника наш воздушный патруль рассыпался. Противник, используя свое преимущество в количестве самолетов в воздухе, атаковал парами и четверками и не дал организованно нашим самолетам выйти из боя. На свой аэродром наши «Аэрокобры» приходили одиночками. Кроме того, он высказал претензию и ведущему группы гвардии капитану Еремину, который, видя тяжелое положение своей группы, не запросил по радио помощи.

Таким образом, в этот день 16-й гиап лишился двух «Аэрокобр» серии N-1 № 29640 и серии Q-15 № 42759 с моторами «Аллисон» № 160791 и 168165, они не вернулись с боевого вылета. Судьба летчиков была благосклонна к ним, они остались живы.

По результатам подсчета штабом 16-го гиап сбитых нашими летчиками в июле самолетов противника была получена цифра уничтоженных немецких самолетов – 32. Однако командование 9-й гиад не утвердило одну воздушную победу гвардии лейтенанту Никитину над ФВ-190, и гвардии младший лейтенант Руденко «лишился» одного фоккера и «Юнкерса».

25 июля авиаполк Григория Речкалова пополнился опытным воздушным бойцом и командиром – в свою часть возвратился после лечения в Центральном авиационном госпитале в Москве штурман авиаполка Герой Советского Союза гвардии капитан Аркадий Федоров. Исполняющий эту должность заместитель командира эскадрильи гвардии старший лейтенант Жердев обратился к исполнению своих прямых обязанностей. В то же время ряды военнослужащих 16-го гиап покинули два летчика – гвардии младший лейтенант Галкин Александр Ионович и гвардии капитан Копейка Петр Алексеевич, они убыли на длительное лечение в госпиталь и были исключены из списков части.

26 июля 100-й гиап с аэродрома Незнанув, минуя аэродром Гуйче, перелетел на аэродром Смолинце (5 км юго-восточнее Любачева).

27 июля авиаполк гвардии подполковника Боброва (100-й гиап) потеснил на этом же аэродроме 16-й гиап.

Оба авиаполка обеспечивал материальными средствами тыла и организовывал техническое обеспечение 388-й бао. К прилету новых авиационных частей личным составом бао было подготовлено хорошее общежитие, которое полностью укомплектовали постельными принадлежностями. Не было особых замечаний у инженерно-технического состава к техническому отделу батальона обслуживания. Камнем преткновения оставались только заявки авиачастей на выделение им автотранспорта, необходимого для обеспечения боевой работы, а также для перебазирования на новые аэродромы. Кроме того, в который раз, много претензий было к продовольственному отделу этой тыловой части, который питание летного состава организовал плохо, не отличалась разносолами пища техсостава и особенно младших авиаспециалистов. Так, 28 июля весь день техсостав и младшие авиаспециалисты не получали хлеб.

30 июля безобразия в продовольственном обеспечении продолжились. Выпеченный в полевой пекарне хлеб был забракован старшим врачом 16-го гиап. Несмотря на это, начальник продслужбы 388-го бао старший лейтенант интендантской службы Барановский разрешил его выдать. Но вторично медслужбой авиаполка хлеб был забракован, мотивируя это очень большой влажностью последнего (80 %). Замены этого брака качественным хлебом не произошло в течение суток, таким образом, личный состав авиаполка недополучил 40 кг хлеба.

Командование 16-го гиап докладывало в штаб 9-й гиад, что «пища готовится невкусная и не калорийная, отсутствуют витамины. Начпрод БАО, несмотря на неоднократные вызовы командованием полка, на аэродром не являлся. Медработники мало уделяют внимания в устранении недостатков в работе пищевого блока. Все остальные отделы работают удовлетворительно».

На аэродроме Смолинце теперь разместилось 52 самолета 16-го, 100-го гиап и управления авиадивизии. Взлетно-посадочная полоса на новом месте базирования представляла собой узкую полоску между двумя реками, размер ее 100 × 1200 м. Грунт аэродрома мягкий и со значительными неровностями.

Личный состав 100-го гиап расположился в самом населенном пункте Смолинце, 16-го гиап – в селе Границе, управление соединения – в селе Миштали, что в 2 км от аэродрома.

104-й гиап и 342-й бао остались на прежнем месте базирования, на аэродроме Гуйче.

Таким образом, перебазирование авиадивизии проходило «перекатами» поочередно каждым полком, что обеспечивало непрерывность боевых действий по прикрытию быстро продвигающихся подвижных частей. По кратчайшему расстоянию до линии боевого соприкосновения противоборствующих сторон 9-я гиад базировалась на удалении 30–50 км, однако при постановке боевых задач по прикрытию флангов северной группировки расстояние от аэродромов базирования до районов боевых действий составляло от 80 до 130 км.

27 июля произошла авария самолета «Аэрокобра» (Р-39 серии Q-15 № 42925), пилотируемого гвардии младшим лейтенантом Руденко. При взлете на боевое задание вследствие совпадения колебаний воздушного винта с колебаниями самого самолета (резонанс) началась сильная тряска самолета. При отрыве от ВПП летчик убрал газ, после чего самолет свалился на правое крыло, затем сделал «полный капот» и лег на фюзеляж. Планер «Аэрокобры» был полностью разбит и ремонту не подлежал. Летчик получил легкие ушибы. Мотор его самолета («Аллисон» Е-18 № 27411) был сдан на следующий день в 432-й бао для отправки в ремонт.

Виновником потери «Аэрокобры» командир 16-го гиап определил самого летчика, который халатно отнесся к его указаниям по учету особенностей управления этим самолетом. Для самого гвардии младшего лейтенанта Руденко это была уже вторая чрезвычайная ситуация за последнюю декаду июля, так как 21 июля он уже приземлял свою подбитую «Аэрокобру» на фюзеляж и также отделался стрессом и мелкими царапинами.

На следующий день авиаполк Речкалова потерял на ровном месте еще один самолет. При перелете с аэродрома Гуйче на аэродром Смолинце опытный летчик Николай Старчиков не справился с заходом на посадку. Он на большом расстоянии до земли выровнял самолет, и с высоты 5–7 м без скорости «Аэрокобра» упала на три точки шасси. Удар самолета о землю получился очень жестким, при этом от фюзеляжа отвалилась передняя стойка шасси, и самолет уткнулся носом в летную полосу.

Снова потеря материальной части была отнесена командованием авиаполка на счет гвардии старшего лейтенанта Старчикова, который допустил грубую ошибку в технике пилотирования при заходе на посадку.

В августе техническим составом ПАРМ-1 самолет будет восстановлен, что было довольно проблематично, учитывая повреждения, полученные «Аэрокоброй». При ее ремонте особенно отличились старший техник-лейтенант Скороход, старший техник-лейтенант Киселев, техники-лейтенанты Соколов, Луценко и Минаев.

За два дня, 27 и 28 июля, лишился двух летчиков братский 104-й гиап. В двух воздушных боях пропали без вести два 22-летних летчика гвардии младшие лейтенанты Данюшкин Григорий Логинович («Аэрокобра» № 43609) и Новиков Николай Макарович («Аэрокобра» № 43964). Состояние летчиков и самолетов осталось неизвестным. Впоследствии выяснилось, что гвардии младший лейтенант Новиков остался жив, и приказ ГУК НКО СССР о его исключении из списков КА от 17 сентября 1944 года № 03182 был в конце года отменен.

День 30 июля стал черным днем для летчиков управления 9-й гиад (и всех летчиков, знавших их) и тяжелым испытанием для командования авиасоединения Покрышкина. В этот день погибли штурман и начальник воздушно-стрелковой службы авиадивизии Герой Советского Союза гвардии майор Шаренко и Герой Советского Союза гвардии майор Вишневецкий.

Василий Данилович Шаренко (1916 г. р., уроженец Груньковского района Харьковской области) при выполнении боевого задания по разведке передовых площадок под новые места базирования авиаполков дивизии на тихоходном самолете У-2 был сбит огнем зенитной артиллерии противника. Самолет сгорел, летчик погиб – такими скупыми словами записана эта боевая потеря в документах авиадивизии. Командир 9-й гиад так вспоминает о своем боевом товарище:

«Обстоятельства его гибели были обидны. Прибывший в штаб дивизии стажер командующего воздушной армией генерал Самохин приказал Шаренко вылететь на По-2 с офицером аэродромно-строительной службы в район Сталева-Воля и определить там состояние бетонного аэродрома для базирования истребителей.

На подходе к Сталева-Воля По-2 оказался над передним краем немецкой обороны. Самолет был обстрелян зениткой и загорелся. Развернув горящую машину на юг, Шаренко потянул к позициям наших войск. Но не выдержал пламени, выпрыгнул из кабины на высоте тридцати метров и от удара о землю разбился.

По-2 с убитым еще в воздухе офицером аэродромной службы упал на нейтральной полосе. Наши пехотинцы выскочили из передних окопов и под пулеметным огнем втащили Шаренко в траншею.

Этот случай потряс весь летный состав дивизии. Летчики всегда с большим уважением относились к Шаренко, смелому воздушному бойцу, доброму товарищу».

Константин Григорьевич Вишневецкий (1914 г. р., уроженец п. Карьер Казанковского района Николаевской области), будучи представителем от авиации в боевых порядках штаба танковой армии Рыбалко, погиб в автомобильной катастрофе на фронтовой дороге, при штурмовке колонны советских танков авиацией противника. Александр Покрышкин так описывает этот трагический случай: «По рассказам офицеров КП, Вишневецкий ехал в колонне на трофейном мотоцикле. Внезапно машины обстреляла четверка «Фокке-Вульф-190». Шофер одного из грузовиков резко рванул с дороги в сторону поля и сильно ударил ехавшего сбоку Вишневецкого. Я приказал похоронить отважного пилота во Львове».

Оба летчика – Героя Советского Союза были похоронены в городе Львове на площади Тадеуша Костюшко.

За 30 июля 16-й гиап выполнил 32 боевых вылета, но этот день в биографиях «покрышкинцев» воздушными победами не отметился.

30 июля самолет «Аэрокобра» № 219710, пилотируемый летчиком 100-го гиап гвардии младшим лейтенантом Паршевым, был подбит огнем зенитной артиллерии противника. Вынужденная посадка была произведена вблизи расположения линии обороны противника, который из всех видов оружия уничтожил этот самолет. Летчик спасся и невредимый возвратился в свою часть.

На 31 июля перед авиационной дивизией Покрышкина дополнительным распоряжением была поставлена боевая задача – прикрытие переправ в районе Тарнобжег и Барнув. Для ее выполнения начальником штаба авиадивизии гвардии подполковником Абрамовичем был разработан График боевых вылетов трех авиаполков. Для 16-го гиап было спланировано 12 периодов непосредственного нахождения самолетов над объектом прикрытия. Время каждого периода – в среднем около 20 минут. Всего за светлое время суток (8.00–21.00) летчикам речкаловского авиаполка необходимо было барражировать над переправами около 4 часов. И не просто барражировать, а не допустить огневого воздействия противника по нашим переправляющимся наземным войскам. Задача была успешно выполнена. На это было затрачено 30 самолето-вылетов.

В этот же день 100-й гиап должен был выполнить только 7 групповых вылетов в район переправ с аналогичной боевой задачей, 104-й гиап – 13 вылетов.

Кроме того, воздушные разведчики авиаполков вели разведку войск противника в районах Сандомир, Опатув, Богорье, Купшивице, Климатув, Яхимовце.

31 июля самолет «Аэрокобра» № 219758, пилотируемый летчиком гвардии младшим лейтенантом Мамаевым Алексеем Федоровичем (1923 г. р., в РККА с 1941 г.), был подбит зенитным огнем противника и загорелся в воздухе. Летчик произвел вынужденную посадку на горящем самолете. В результате «Аэрокобра» сгорела, но летчик не пострадал.

В этот день заместителю командира эскадрильи гвардии лейтенанту Трофимову Николаю Леонтьевичу приказом командующего 2-й ВА № 010/3 было присвоено звание «старший лейтенант».

За июль 1944 года 9-й гиад было произведено 2289 боевых самолето-вылетов, что в 2,5 раза больше, чем в июне, из них – в интересах наземного командования 2149 с/в, или 94 %, и в интересах своей авиации (сопровождение Ли-2, прикрытие аэродромов, облет районов боевых действий) только 140 б/в (6 %).

16-й гиап на самолетах Р-39 «Аэрокобра», за тот же период времени, выполнил 951 боевой вылет, с налетом 877 часов 12 минут, из них на прикрытие наземных войск – 854 б/в, на охоту – 8 б/в, на сопровождение транспортных самолетов Ли-2 – 61 б/в, прикрытие аэродромов – 2 б/в, перехват – 2 с/в. За эти цифры, приведенные в отчете штаба авиаполка Речкалова, отвечают подписавшие этот документ начальник штаба 16-го гиап гвардии подполковник Датский и заместитель начальника штаба по ОРЧ гвардии майор Коцюбинский.

В результате проведенных воздушных боев летчиками авиадивизии Покрышкина было сбито 94 самолета противника, из них Ме-109 – 14, ФВ-190 – 42, Хе-111 – 6, Ю-88 – 1, Ю-87 – 28, ФВ-189 – 1, Хш-129 – 2, и подбито 12 самолетов противника разных типов. Факты уничтожения всех самолетов противника подтверждены, из них пленкой фотокинопулеметов – 6, наблюдением с земли – 44 и остальные – экипажами групп, ведущих воздушный бой.

16-й гиап сбил, по данным штаба 9-й гвардейской иад, 28 немецких самолетов, затратив на это 395 авиаснарядов калибра 37 мм, 4083 авиапатрона калибра 12,7 мм и 7153 авиапатрона калибра 7,62 мм.

Правда, штаб 16-го гиап задекларировал в официальном отчете по итогам боевых действий за июль 1944 года 31 сбитый вражеский (немецкий, румынский) самолет: два Ме-109, восемнадцать Ю-87, десять ФВ-190, один Хе-111. Как точно известно (об этом есть записи в документах штаба), 2 немецких самолета ФВ-190 и Ю-87, заявленные командованием 16-го гиап как сбитые, командиром 9-й гиад не были засчитаны на боевой счет гвардии лейтенанту Руденко. Но все равно тогда в итоге должна была получиться общая цифра сбитых самолетов противника 29, но не 28!

Соотношение количества сбитых немецких самолетов и боевых вылетов, выполненных летчиками 16-го гиап в июле (до 31.07.44 г.)

На каждый сбитый самолет противника по авиаполкам 9-й гиад затрачено: в 16-м гиап – более 33 с/в, в 100-м гиап – около 25 с/в, в 104-м гиап – около 24 с/в, это показывает, что 100-й и 104-й гиап имели больше встреч с воздушным противником и вели бои меньшими группами.

Боевые потери самолетного авиапарка 16-го гиап за июль составили 4 самолета «Аэрокобра» (Борис Глинка, Ивашко, Руденко, Никитин), кроме того, 2 самолета были потеряны при авариях и чрезвычайных происшествиях в полете (Жигалов и Руденко).

Из летного состава авиаполка погиб заместитель комэска гвардии старший лейтенант Ивашко Александр Романович (14.07.44 г.).

В двух братских авиаполках покрышкинского авиасоединения потери материальной части были еще больше: 100-й гиап потерял в июльских боевых вылетах и авариях десять «Аэрокобр» и один Як-7; 104-й гиап – восемь «Аэрокобр» и один У-2. Таким образом за июль 1944 года 9-я гиад лишилась 24 самолетов.

Силами техсостава 16-го гиап за июль 1944 года было отремонтировано мелким ремонтом 40 «Аэрокобр», а текущим ремонтом – 4 самолета. Силами ПАРМ-1 отремонтировано 51 самолет «Аэрокобра», 1 самолет УЛа-5, 1 самолет УТ-2, текущим ремонтом 9 самолетов «Аэрокобра».

Кроме боевых вылетов, летчиками управления 9-й гиад и тремя авиаполками в июле было выполнено 1129 небоевых самолетовылетов (нб/в).

Вклад 16-го гиап в этот дивизионный показатель следующий: на самолетах Р-39 «Аэрокобра» было выполнено 302 нб/в (налет 187 часов), на самолете УЛа-5 – 60 нб/в (налет 23 часа), на самолете УТ-2 – 71 нб/в (налет 33 часа). Всего – 433 небоевых самолето-вылетов.

При этом обращает на себя внимание тот факт, что только в 16-м гиап были в наличии учебно-боевые «Лавочкины» УЛа-5, на которых допущенные к полетам на этом типе авиационной техники летчики выполняли полеты, хотя и только учебно-тренировочные и испытательные. В то же время в братских авиаполках дивизии таких самолетов не было, однако у них находились в эксплутации самолеты другого советского авиаконструктора – Яковлева – Як-7. Таким образом, командованию покрышкинского авиасоединения давалась сегодня и априори в будущем возможность испытать два новых типа советских самолетов и, выбрав какой-нибудь один из них, сменить на него «не патриотичный» ленд-лизовский самолет Р-39 «Аэрокобра», уже больше года находившийся на вооружении авиадивизии.