Текст книги "Мятежные джунгли"

– Слышь, Степан! – раздался чей-то задорный голос. – А ты нигде не читал, что человек может взлететь, как птица, – без всяких приспособлений? Может, заодно поучимся и летать?

Раздался дружный хохот. И, слушая этот хохот, Богданов решил: что ж, и вправду, пускай его подчиненные потренируются бегать по стенам. Да он и сам не прочь попробовать. Чем он хуже других!

Но это ему не удалось. И все потому, что он увидел, как к нему и его бойцам приближается машина. Эта машина Богданову была хорошо знакома. В такой машине обычно разъезжал генерал Скоробогатов – непосредственный начальник Богданова. То, что генерал прибыл на полигон, было, что называется, знаковым событием. Обычно он приезжал к своим подчиненным лишь в исключительных, особо значимых случаях. Если же случай был обычным, штатным, то генерал вызывал подчиненных к себе в кабинет.

– Ого! – воскликнул кто-то из бойцов. – Гляньте-ка, братцы, никак генерал Скоробогатов собственной персоной! Ох, чую, неспроста. Быть серьезным делам.

Скоробогатов вышел из машины, Богданов подбежал к нему, чтобы отрапортовать, но генерал лишь махнул рукой.

– Что это они у вас делают? – спросил генерал у Богданова.

– Учатся бегать по стене, – пояснил Богданов.

Генерал посмотрел на Богданова долгим, недоверчивым взглядом.

– Это как так? – спросил он. – Это что же – прямо как тараканы?

– Гораздо лучше! – заверил Богданов.

– И что же – получается? – недоверчиво спросил генерал.

– Ребята, изобразите! – дал команду Богданов.

Бойцы изобразили, как могли. Увиденное настолько поразило генерала, что он на какое-то время потерял дар речи. Потом сказал:

– Ну надо же! Никогда бы не подумал… Молодцы! А скажи-ка мне, Богданов, это и я так могу научиться?

– Так точно! – весело отрапортовал Богданов.

– Надо бы попробовать, – задумчиво произнес Скоробогатов. – Советский генерал, который умеет бегать по стенам и по потолку, – подобное впечатлит кого угодно. И своих, и врагов.

– Можем преподать первые уроки, – с улыбкой предложил Богданов.

– И рад бы, да недосуг, – развел руками генерал. – Не за этим я сюда приехал.

– Намечается дело? – спросил Богданов.

– Уже наметилось, будь оно неладно. И притом дело срочной важности. Оттого-то я и приехал сюда. Просто-таки нельзя медлить ни минуты, надо собираться в путь-дорогу.

– Я слушаю, – сказал Богданов.

– Отойдем-ка мы с тобой в сторонку, – предложил генерал. – А твои ребята пускай пока побегают по потолку. Если уж у них это получается… А дело вот какое. Преподлейшее, надо сказать, дело. Потому-то и надо поторопиться. Подлость – она, знаешь ли, всегда на длинных ногах… Вот слушай.

И генерал кратко, но емко рассказал Богданову о событиях, которые происходили в это самое время в далекой стране Никарагуа.

– Вот туда-то ты и отправишься со своими ребятами. Ваша первейшая задача – спасти тех героических ребят. Ну, и дополнительная задача – наказать этих стервецов, которые задумали столь непотребное дело. Но это, конечно, как получится… А вот помочь тем ребятам – это прямо-таки душа из вас вон.

– Никарагуа, – в раздумье произнес Богданов. – Никарагуа…

– Она, родимая, – подтвердил генерал Скоробогатов. – Мы с тобой люди политически подкованные и знаем, что там сейчас творится, в той Никарагуа. А творится там всенародное восстание против американских поработителей и их приспешников. Революция там творится, вот что. По-ихнему герилья. Так вот вам и нужно помочь их герилье. Помочь тем ребятам, которые герои без всяких иносказаний и прочих прикрас.

Генерал помолчал, с минуту прежним недоверчивым взглядом понаблюдал, как спецназовцы пытаются преодолеть высоченную стену, и продолжил:

– Вот ты послушай, какие подвиги совершили те ребята. Ликвидировали лютого американского приспешника – генерала Уго Монтеса. Это раз. Реквизировали его богатое поместье и раздали все добро трудовому народу. Это два. Реквизировали все богатство убитого генерала. А там, говорят, и деньги, и золото, и чего только нет. Это три. Затем реквизировали у американского банка целую кучу денег на нужды революции – это четыре. Ну и, наверно, числятся за ними и другие революционные подвиги. Но не повезло ребятам, попались. И теперь им грозит лютая и позорная смерть. Говорю это в подробностях тебе затем, чтобы ты осознал то, что спасти этих парней нужно всенепременно. Да, к слову: главного у них кличут так – Пахаро.

Генерал вновь умолк и еще раз придирчивым взглядом оценил действия бойцов.

– Этак, чего доброго, они у тебя и летать скоро научатся, – заметил он. – Ты вот что, Богданов… Составь мне, не сходя с этого самого места, списочек твоих орлов, которые отправятся вместе с тобой в Никарагуа. Много брать не надо, не больше десяти человек. Ну а что ты хотел? Не могу же я отправить туда целую дивизию! Я бы, конечно, отправил, но кто мне это позволит? Скажут, нельзя, всякие такие политические моменты, будь они неладны… Так что придется действовать тайно. А тайно – это значит небольшой группой. Сам понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Богданов.

– Ну так вот, – сказал генерал. – Диктуй мне список.

– Так вот сразу не могу, – сказал Богданов. – Нужно посоветоваться с ребятами. А вдруг кто-то по какой-то причине будет не готов к командировке? Всякое бывает.

– Бывает, – согласился Скоробогатов. – Двадцати минут тебе хватит?

– Все равно ведь не дадите больше, – сказал Богданов.

– Не дам, – решительно произнес генерал. – Потому что надо торопиться. Путь неблизкий, да и вообще…

– Как всегда, – усмехнулся Богданов.

* * *

Надо так надо. Эти три коротких слова на полном основании можно было бы считать девизом группы Богданова. Даже жизненным кредо его самого и всех его подчиненных. Ровно через двадцать минут генерал Скоробогатов уже читал список тех, кто готов был отправиться на другой конец света – в далекую страну Никарагуа.

– Подполковник Богданов, – читал генерал. – Ну это понятно… Майор Дубко, твой заместитель – тут тоже без возражений. Муромцев, Соловей, Рябов и Терко – к ним у меня также претензий нет, поскольку личности мне известные и заслуженные. Старший лейтенант Малой… А это кто такой? Почему именно он?

– Надежный парень, лихой разведчик, прекрасно зарекомендовал себя в недавней командировке в Африке, – сказал Богданов.

– Ну, если ты за него ручаешься…

– Я ручаюсь за каждого из своих бойцов! – с некоторой резкостью произнес Богданов.

– Ну вот, уже и обиделся. – Генерал взглянул на Богданова. – Я ведь без всякой задней мысли… Просто интересуюсь. Вижу, незнакомый человек, а кто он? Теперь-то мне ясно, кто он. И никаких возражений я не имею. Ладно, остальных характеризуй сам. Чтобы мне повторно не нарваться на твою обиду.

– Лейтенант Казаченок, – сказал Богданов. – Знает испанский язык. Без него мы будем в Никарагуа как глухие.

– Никаких возражений, – сказал генерал.

– Прапорщики Алдар Балданов и Баир Будаев. Тут хитрость. – Богданов едва заметно усмехнулся. – Во-первых, оба они – потомственные охотники. Стреляют так, что лучше и не бывает. Пригодится. Во-вторых, они люди лесные, а воевать нам, скорее всего, придется в лесу. В джунглях. Ну и, в-третьих, они оба буряты.

– И что с того? – не понял генерал.

– Если они буряты, то и внешность у них тоже бурятская, – пояснил Богданов. – А в Никарагуа, я слышал, проживают индейцы. А они в смысле внешности отчасти похожи на бурят. Ну, или буряты на индейцев – без разницы. Мыслю, такая схожесть очень может нам пригодиться.

– А ведь и впрямь, – поразмыслив, согласился генерал. – Что ж, вопросов больше не имею. Теперь слушай, как вы будете добираться до конечного пункта назначения. И что вам нужно будет делать, когда вы до туда доберетесь…

Куба, советская военная база

Из Москвы до Никарагуа расстояние немалое. Иначе, чем на самолете, туда добраться было невозможно. Впрочем, и на самолете тоже. Кто бы принял советский самолет в Никарагуа? Да и аэродромов, на которых он мог бы приземлиться, в стране не было. На нескольких примитивно оборудованных никарагуанских аэродромах могли приземляться лишь небольшие самолеты, но никак не огромный транспортный военный самолет.

Поэтому добираться до места группа Богданова должна была с пересадкой. И пересадка эта должна была произойти на Кубе. Иначе говоря, на транспортном военном самолете спецназовцев доставят на одну из советских военных баз на Кубе, а дальше… Ну, а дальше будет видно. Дальше все будет зависеть от обстоятельств. Дальше будет сплошная импровизация, цель которой добраться до никарагуанского побережья.

До Кубы Богданов и его бойцы добрались без особых происшествий. Едва только самолет взлетел с подмосковного аэродрома, спецназовцы тотчас же улеглись спать. И проспали почти до самого места назначения. Спали бы, может, и дольше, если бы их не разбудил один из пилотов.

– Подъем! – громко, чтобы перекричать рев двигателей, произнес он. – Идем на посадку!

На аэродроме, прямо у трапа самолета, спецназовцев встретили два человека в советской военной форме. Это не было для Богданова и его людей новостью, они знали, что их должны встретить. Перед отлетом генерал Скоробогатов во всех подробностях ввел их в курс дела.

– Подполковник Кондаков, – представился один из встречавших. – Начальник разведки.

– Майор Громов, – представился другой. – Заместитель начальника.

Богданов также назвался.

– Нам поручено ввести вас в курс дела и вообще помочь всем, чем только можно, – сказал подполковник Кондаков. – Так что мы всецело в вашем распоряжении. Говорите, что вам нужно.

– Прежде всего, какая-нибудь крыша над головой, – сказал Богданов. – Четыре стены, чтобы укрыться от посторонних глаз. Чем меньше людей будет нас видеть, тем лучше.

– Понимаю, – сказал Кондаков и взглянул на Громова.

– Пойдемте за мной, – предложил Громов.

Он отвел спецназовцев в небольшое, отдельно расположенное помещение. Здесь было сравнительно прохладно (под потолком жужжал вентилятор), и был накрыт стол.

– Прошу, – сказал Громов. – Для начала пообедайте. Ну а затем поговорим о деле. Меню у нас не слишком изысканное, ну да чем богаты.

– Ну, это вы поскромничали, – не согласился Дубко. – Вполне приличное меню. Даже какие-то местные разносолы… Посмотрим, чем питается здешний народ!

Когда обед был закончен, пришел подполковник Кондаков.

– Команда-то у вас не очень большая, – с некоторым сомнением произнес он.

– Да, небольшая, – согласился Богданов. – Но хорошо слаженная и боевая. Справимся и вдесятером. Давайте о деле.

– Да, о деле, – согласился Кондаков. – Наша задача – помочь вам переправиться в Никарагуа. Вот и давайте думать, как это сделать. Просто так туда не попадешь. Придется изобретать какой-то нестандартный способ.

– Что, все так сложно? – спросил Богданов.

– Сложнее, чем того хотелось бы, – нахмурился Кондаков. – Все восточное побережье Никарагуа охраняется сомосовской гвардией и «эскадронами смерти». Знаете, что это такое?

– Слышали, – кивнул Богданов. – Однако что-то не верится, чтобы каждый метр побережья охранялся. Это сколько же людей надо!

– Ну, самые безлюдные и дикие места – те, конечно, не охраняются, – согласился Кондаков. – А вот населенные пункты на побережье – те под охраной. Их не так уж и много, всевозможных городков и деревушек, потому что места там гиблые. Москитовый Берег – слышали такое название?

– Да, нам говорили, – сказал Богданов. – Джунгли, болота…

– Комарье и малярия, – добавил Терко. – В общем, милое местечко.

– Да уж, на курорт мирового значения это местечко похоже не очень, – скупо усмехнулся Кондаков. – Так вот, населенных пунктов там немного, и потому в каждом из них имеется свой гарнизон. Хотя бы человек двадцать, а все равно… А вам, насколько я понимаю, необходимо проникнуть туда как можно тише. Чтобы никто не знал, что вы туда прибыли.

– Именно так, – согласился Богданов. – Потому что если мы появимся там с притопом и прихлопом, то весть о нас, я думаю, разнесется по всей округе.

– И, чего доброго, наше появление свяжут с теми парнями, о которых американцы собираются снимать кино, – добавил Дубко. – А это будет совсем некстати.

– Да даже если и не свяжут, все равно ничего хорошего, – сказал Федор Соловей. – Нам, как вы понимаете, лучше действовать втихую.

– И прикинувшись кем-то другим, а не представляться теми, кем мы являемся на самом деле, – сказал Богданов. – Чтобы ввести противника в заблуждение.

– Понимаю, – в раздумье проговорил Кондаков.

– Ну и что вы можете нам посоветовать? – спросил Богданов. – В принципе, мы готовы преобразиться в кого угодно – был бы смысл.

– Мы думали над этим вопросом, – вступил в разговор майор Громов. – Восточное побережье Никарагуа омывается Карибским морем. А Карибское море богато всякими диковинами. Например, жемчугом. Ну, где жемчуг – там и ловцы жемчуга. Авантюристы едва ли не со всего света. В здешних местах их много. Колоритные личности, я вам скажу. И белокожие, и краснокожие, и темнокожие – всякие. Выходят на своих суденышках в море, ну а уж там как повезет. Часть из них базируется на Кубе, кто-то – на соседних островах, кто-то – на материке. В Гондурасе, в Никарагуа…

– Вы предлагаете нам стать ловцами жемчуга? – оживленно произнес Дубко. – А что, это интересно! Читал я когда-то про этих ребят…

– Ну, настоящими ловцами вряд ли получится, – усмехнулся Громов. – Это дело сложное, тут нужны опыт и сноровка. А вот принять, так сказать, их образ…

– Ловцов жемчуга в здешних водах много, – сказал подполковник Кондаков. – Одной бригадой больше, одной меньше – никто и не заметит. Неплохой способ маскировки. Ну и что вы на это скажете?

– И что мы на это скажем? – спросил Богданов, по очереди оглядев всю свою команду.

– Я уже сказал, – первым отозвался Дубко. – Всю жизнь мечтал нырнуть на дно морское и отыскать там что-нибудь этакое… Веселое приключение, одним словом. Ну а если серьезно… По-моему, вполне подходяще.

– Тем более что многие из ловцов жемчуга базируются в Никарагуа, – добавил Василий Муромцев. – А нам как раз туда и надо.

– А еще лучше стать пиратом! – сказал Степан Терко, и было непонятно, всерьез он это говорит или шутит. – Как насчет пиратов? Водятся они в здешних водах?

– К сожалению, водятся, – ответил Громов.

– Вот как! – удивился Дубко. – В самом деле? Так почему бы нам на время не стать пиратами? Почему именно ловцами жемчуга?

– Чтобы стать пиратом, необходимо получить специальное позволение, – сказал Громов. – Вернее сказать, купить такое позволение. За большие деньги. А иначе никто вас в море не выпустит. А выйдете самовольно – потопят.

– И кто же выдает такие разрешения? – спросил Богданов.

– Ну, во всяком случае, не правительства прибрежных стран, – усмехнулся Громов. – Здесь, знаете ли, дела обстоят печально. В здешних местах угнездилась мощная преступная организация. Ее глава и выдает разрешения пиратствовать. Точнее, продает их.

– И что же местные власти?

В ответ Громов лишь развел руками.

– Да оно не то беда, что по морю разгуливают всякие бандиты, – сказал полковник Кондаков. – Кстати, сами себя они называют так – барракуды. Беда в том, что основная их, так сказать, клиентура – это как раз добытчики жемчуга. Ну, а кого еще им грабить в открытом море? Бывает, конечно, что они нападают и на крупные торговые суда, но тут они часто получают по зубам. А ловцы жемчуга – народ беззащитный…

– Из чего следует, что эти самые барракуды вполне могут напасть и на нас? – полувопросительно-полуутвердительно произнес Богданов.

– Именно об этом я и хотел вам сказать, – кивнул полковник Кондаков. – Так что решайте.

– Ну и ну! – удивленно произнес кто-то из спецназовцев. – Вот только морских сражений с пиратами нам и не хватало! Пиратский корабль, Веселый Роджер, одноногий капитан, попугай у него на плече… Прямо как в кино!

– Отставить эмоции, – сказал Богданов. – Давайте по существу.

– Если по существу, надо нам или не надо попасть в Никарагуа? – отозвался Дубко. – Надо. А другого способа лично я не вижу. Ну а пираты – что ж? Пускай будут пираты. Встретимся, потолкуем…

– Какие-то другие мнения у кого-то будут? – спросил Богданов.

Никаких других мнений ни у кого не было. Были смешки, перешептывания – будущая возможная встреча с настоящими морскими разбойниками всем казалась каким-то запредельно веселым и таким же запредельно немыслимым приключением.

– Вот и ладно! – сказал Богданов. – Значит, преображаемся в искателей жемчуга. Вот только… – Он вопросительно посмотрел на Кондакова и Громова.

– Все предусмотрено, – сказал Громов. – У нас уже готово и специальное снаряжение, и даже инструктор, который покажет, как этим снаряжением пользоваться. Ступайте за мной, тут недалеко. Инструктора, кстати, зовут Кучильо. Он никарагуанец. Вот только русского языка он не знает…

– У нас есть переводчик, – сказал Богданов. – Да, а на чем мы поплывем?

– На шхуне с красивым названием «Луиза», – улыбнулся Громов. – Она полностью готова к отплытию. Вода, провизия – все уже на борту. Кучильо будет вашим капитаном, лоцманом, а заодно и рулевым. Он прекрасно знает свое дело, так что не беспокойтесь.

Кучильо оказался улыбчивым и разговорчивым парнем. Едва только он увидел спецназовцев, как сразу же залопотал на испанском языке и стал показывать руками какие-то жесты, но, судя по всему, это были какие-то особенные, никарагуанские жесты, и потому спецназовцы ничего не поняли.

– Переводи, – сказал Богданов Казаченку. – Хотелось бы знать, что он говорит. Да и с его жестикуляцией следует познакомиться поближе.

Казаченок вступил с Кучильо в беседу. Какое-то время они обменивались репликами, а затем Казаченок сказал по-русски:

– Все в порядке. Он говорит, что рад нас видеть и сделает нас настоящими ловцами жемчуга в самое короткое время. Говорит, что здесь нет ничего сложного.

– А его жесты? – спросил Богданов.

– Это примерно то же самое, что и слова, – улыбнулся Казаченок.

– Понятно. Тогда скажи ему на испанском: пускай учит.

* * *

Превратиться из бойцов спецназа в искателей жемчуга и впрямь оказалось не так сложно. Речь, понятное дело, шла о внешнем преображении. Кучильо пояснил, что для этого, прежде всего, необходимо специальное снаряжение, и хорошо, что оно есть. Местные жители, по словам Кучильо, и вовсе обходятся без снаряжения, лишь иногда надевают дыхательную маску и ласты. Ну, и еще вешают на шею легкую металлическую корзинку, в которую складывают добытые раковины. Вот и все.

Что же касается людей с белым цветом кожи, то они, в отличие от местных уроженцев, обычно не могут нырять на большую глубину без специального снаряжения. Они обычно надевают специальные костюмы, маски и, конечно, берут с собой баллоны с кислородом. Вот оно, снаряжение, так что все в порядке.

– Ну, мы-то умеем нырять и без снаряжения, – сказал Дубко. – Георгий, переведи ему.

– Он говорит, что это хорошо, но все равно нужно будет захватить с собой снаряжение, – выслушав объяснения Кучильо, сказал Казаченок. – Потому что иначе это может вызвать подозрение. Как, мол, это так – белокожие люди и без снаряжения? Значит, они никакие не ловцы жемчуга, а кто-то другой… По-моему, он прав, – добавил Казаченок от себя.

– Я не понял – у кого мы можем вызвать подозрения? – спросил Рябов.

– Ну, наверно, у пиратов… – предположил Богданов. – Или еще у кого-то, когда доберемся до Никарагуа. Скажем, у пограничников, или как там они называются на самом деле? Поэтому берем снаряжение, грузим на шхуну, и вперед. Георгий, спроси у красавца, сколько времени займет путь.

– Больше тысячи километров, – выслушав ответ, сказал Казаченок. – Это если напрямую…

– Это сколько же времени нам туда плыть? – присвистнул Рябов.

– Кучильо говорит, что наша шхуна – судно быстроходное, и весь путь займет примерно неделю, – сказал Казаченок. – Если, конечно, не будет непредвиденных остановок.

– Ну да, – иронично заметил Рябов. – Например, сражения с пиратами.

– Не только, – сказал Казаченок. – Бывают еще и штормы. Или, допустим, случится поломка.

– Еще забыли про акул! – весело отозвался кто-то из бойцов. – Говорят, их здесь видимо-невидимо. И все с людоедскими наклонностями. Георгий, уточни у красавца, так ли это?

– Он говорит, что так и есть, – ответил Казаченок, выслушав Кучильо.

– Ну теперь я совершенно спокоен! – Рябов махнул рукой. – Пираты, акулы, морские бури… Будет что рассказать внукам. Если, конечно, я вернусь с этой милой экскурсии.

Конечно же, он нарочито показывал, будто расстроен. На самом же деле все бойцы были готовы плыть куда угодно и на чем угодно – лишь бы только выполнить задание. Акулы так акулы, пираты так пираты – какая разница?

– А времени-то у нас впритык, – тихо сказал Дубко, обращаясь к Богданову.

– Как всегда, – ответил Богданов. – По-гусарски – с коня и сразу на танцы.

– В нашем случае с корабля на бал, – усмехнулся Дубко.

– Ну пускай будет так…

Карибское море,

шхуна «Луиза»

В море вышли ближе к вечеру. Вскоре окончательно стемнело, небо и окрестное пространство стали почти непроницаемо черными, лишь море отсвечивало каким-то таинственным глубинным светло-фиолетовым, а местами розоватым и зеленоватым светом.

– Однако красиво, – задумчиво произнес Федор Соловей. – Таинственно и притягательно. И звуки-то какие – будто кто-то дышит.

– Это море дышит, – сказал Евгений Малой.

– Откуда ты это знаешь?

– Я вырос на море, вот и знаю. Оно всегда дышит по ночам.

– Так что же, оно живое?

– Конечно. С ним можно даже разговаривать. Если, конечно, понимаешь его язык.

– А ты что же, понимаешь?

– Да.

– И что оно говорит сейчас?

– Хорошие слова сейчас оно говорит, – не сразу ответил Малой. – Добрые и напутственные.

Шхуну вел Кучильо, и сразу было видно, что он в этом деле специалист. Шхуна шла легко и быстро, казалось, она буквально летит над волнами. Пока Кучильо рулил, спецназовцы устроили совещание.

– Плыть нам долго, – сказал Богданов. – Полагаться только на Кучильо мы не можем. Не может же он всю неделю напролет стоять за штурвалом! Значит, его нужно будет периодически менять.

– Что за беда! – пожал плечами Дубко. – Разве мы не умеем водить морские суда и определять правильное направление? Будем вести шхуну по очереди.

– Именно это я и хотел сказать, – кивнул Богданов. – Но не только это. Нужно еще выставлять дозорных и тоже периодически их менять.

– У моряков их называют вахтенными, – заметил Малой.

– Ну, вахтенных, какая разница? – пожал плечами Богданов. – Суть одна и та же. И эти вахтенные должны нести службу круглосуточно, сменяя друг друга. Мы не туристы и вышли в море не на прогулку.

– Еще кто-то должен готовить всем нам обеды, завтраки и ужины. Иначе говоря, нужен кок, – сказал Малой. – Натощак далеко не уплывешь. Нам нужно держать себя в форме.

– Это первейшее дело! – отозвался Степан Терко. – Между прочим, обязанности кока я могу взять на себя. Я умею готовить кулинарные шедевры из всего, что подвернется под руку. Да вы и сами это знаете.

– Вот и договорились, – кивнул Богданов. – Будешь у нас коком. Остальные будут по очереди нести вахту. Кто-то за штурвалом, кто-то дозорным. Сейчас я набросаю график. Спать будем в свободное от вахты время.

О разговоре сообщили Кучильо.

– Очень хорошо! – Кучильо радостно улыбнулся. – Так и надо! Я и сам хотел предложить вам то же самое. Иначе нельзя. В море свои правила.

* * *

Двое суток плыли без особенных приключений. Все это время дул упругий боковой ветер, и суденышко изрядно покачивало, но никто не обращал на это внимания. Кучильо был прирожденным мореходом, а что касается спецназовцев, то среди них нет таких, которые болеют морской болезнью. Через каждые четыре часа вахтенные сменяли друг друга, Степан Терко возился на крохотном камбузе с завтраками, обедами и ужинами – словом, путешествие проходило спокойно и безмятежно.

– Вот так бы до самого конца, – мимоходом заметил Рябов. – Отчего-то не хочется мне встречаться ни с акулами, ни с пиратами.

– Смотри не накаркай, – усмехнулся Малой. – Говорят, есть такое морское поверье: как только вспомнишь какую-нибудь беду, тут же она и обнаружится. Верная примета. А потому нам лучше излучать оптимизм. Ты умеешь излучать оптимизм?

– Да ну тебя! – отмахнулся Рябов.

Как бы там ни было, но Малой оказался прав. На следующее утро ветер стих, лишь легкие волны неторопливо перекатывались по нескончаемой водной глади. И тут же появились акулы. Первым их заметил Георгий Казаченок – он как раз нес в это время вахту в качестве дозорного. Его обязанности большей частью заключались в том, что он, устроившись на крыше рубки, внимательно осматривал в бинокль окрестное водное пространство. Он-то и заметил акул.

– Эй! – крикнул он, указывая рукой. – Там плывут какие-то штуковины! Прямо к нам!

– Какие еще штуковины? – Все, кто был в это время на палубе, стали смотреть в ту сторону, куда указывал Казаченок.

– Понятия не имею. То ли торпеды, то ли еще какая-то холера…

Вдалеке, то выныривая, то погружаясь, и впрямь двигались какие-то продолговатые предметы или тела – разобрать, что именно, было невозможно.

– Торпеды, сдается, скачками не движутся, – с сомнением произнес Дубко.

– Тибурон! – сказал присутствующий здесь же Кучильо. – Эсте тибурон!

– Это акулы, – перевел Казаченок.

– И то хорошо, – проворчал Дубко. – Все-таки не торпеды…

Вскоре акулы подплыли почти к самой шхуне и принялись водить вокруг нее свои акульи хороводы. Вероятно, шхуна их чем-то заинтересовала. Кучильо что-то принялся объяснять, а Казаченок – переводить:

– Наша шхуна движется, и они ее воспринимают как добычу. Теперь они от нас не отвяжутся. Так и будут сопровождать до самого берега. Хотя могут и отстать, если заметят другую добычу.

– Тут главное – самому не стать их добычей, – заметил Рябов.

– Какой-то ты не такой. – Дубко внимательно взглянул на Рябова. – Мрачный и подавленный… Ну-ка выкладывай, что у тебя на душе.

– И сам не знаю. – Рябов передернул плечами. – Вроде все нормально, как всегда, а на душе муторно. То ли предчувствия, то ли и сам не знаю что…

– Эге! – сказал Дубко. – Предчувствия – это скверно. Нехорошее это дело.

– Да уж чего хорошего.

Предчувствия для спецназовцев были делом серьезным и важным. Они доверяли своим предчувствиям и относились к ним серьезно и ответственно. Это не было каким-то легкомысленным суеверием, здесь дело было не в суеверии, а в чем-то ином. Предчувствия сродни интуиции, а разве можно назвать интуицию суеверием? Ни с какого боку! Спецназовцы занимались важным и ответственным делом, а кроме того, это дело было еще и опасным. Смертельно опасным. У того, кто занимается смертельно опасным делом, рано или поздно, вольно или невольно вырабатывается интуиция. Без нее невозможно заниматься смертельно опасным делом, без нее ты не жилец. Интуиция – это самое верное и надежное оружие спецназовца, это его щит, броня. Бывает так, что никакой бронежилет тебя не спасет и никакие хитрости и уловки тебе не помогут, а вот интуиция отведет от тебя беду и смерть. Спецназовцы часто называют интуицию предчувствием. Да это, по сути, одно и то же.

Но вот ведь какое дело! Бывают предчувствия легкие, светлые и радостные, а бывают и другие – мрачные, тяжелые, тягучие. Легкие и светлые предчувствия означают, что никакой беды впереди не ожидается, все будет хорошо, все будут живы. А вот мрачные предчувствия обычно предшествуют беде. Какая именно это будет беда и с кем она случится – того, конечно, не знает никто. Ну да это и знать необязательно. Беда – она и есть беда. Беда – она одна на всех.

Оттого-то Дубко и произнес озабоченное «эге», услышав от Рябова о предчувствиях. Тут было над чем задуматься, да вот только как можно было предотвратить грядущую беду, когда тебе не дано знать, с какого боку она к тебе подступит? И когда она к тебе подступит?

– Ты вот что, – сказал Дубко. – Ты уж смотри себе под ноги…

«Смотреть под ноги» на спецназовском жаргоне означало быть особенно внимательным, и в первую очередь к самому себе.

– Ничего, – усмехнулся Рябов. – Предчувствия – они как эти акулы. Покружат да и отстанут. Не впервой. Это тебе не пираты…

* * *

Пираты дали о себе знать на пятый день, когда спецназовцы о них и думать уже перестали. Да и что толку было о них думать? Какой смысл думать о том, чего пока перед тобой не наблюдается? Богданов и его команда были людьми действия, а пираты для них до сих пор были некой абстракцией. Вот когда они каким-то образом дадут о себе знать, тогда и будем думать, как поступить. Разумеется, эту опасность бойцы из головы не выбросили, они о ней помнили, но абстракция – она и есть абстракция. Как говорится, для каждого дня хватает своих забот.

Но Кучильо, что называется, вернул спецназовцев на землю – если, конечно, можно было назвать землей бесконечную морскую гладь.

– Скоро острова Мискитос, – сказал он. – Это уже Никарагуа. От них до побережья не более трехсот километров.

– Вот и хорошо, – сказал Богданов.

– Может, и хорошо, – сказал Кучильо задумчиво. – А может, и не очень.

Было видно, что его что-то беспокоит, и он не скрывал своего беспокойства.

– Ты это о чем? – спросил Богданов.

– Острова Мискитос, – повторил Кучильо. – Это пиратские острова. На них барракуды устроили себе базы. Там они прячутся, оттуда устраивают набеги. А мы будем проплывать как раз мимо этих островов…

– Так, может, нам не стоит проплывать мимо них? – спросил Богданов. – Может, нам, пока не поздно, поменять курс? Сделать крюк, пойти в обход?..

– Нам нужно попасть в Принсапольку, не так ли? – сказал Кучильо.

– Да, в нее, – согласился Богданов.

– Путь с Кубы в Принсапольку пролегает мимо островов Мискитос, – сказал Кучильо. – Это самый короткий путь. Делать крюк – это означает потратить два, а то и три дня. У тебя есть в запасе лишние три дня?

– Нет, – сказал Богданов.

– Вот то-то и оно, – вздохнул Кучильо. – Никому не хочется тратить три дня, все хотят добраться до побережья самым коротким путем. То есть мимо островов Мискитос. А там пираты… Не помню, слышал ли я, чтобы хоть одно судно за последние три года благополучно миновало острова. Хотя все надеются миновать…

– Что ж, расклад понятен, – сказал Богданов. – Свистать всех наверх! Боевая тревога!

Буквально через минуту вся команда была в сборе. Богданов коротко доложил обстановку.

– Оно, конечно, лучше бы нам сделать крюк, – сказал Дубко. – Сдались нам эти пираты. Не с ними же мы прибыли сражаться. Они нам побоку. Да вот только времечко нас поджимает…

– Я о том и толкую, – согласился Богданов.

– Что ж, тогда сразимся и с пиратами. – Дубко пожал плечами. – Почему бы и нет? Подумаешь, пираты. Видали мы всяких…

– Еще кто-то желает высказаться? – спросил Богданов.

Желающих не нашлось. Судя по всему, все придерживались такого же мнения, что и Дубко.