Текст книги "Александр Тихонов. Легенда мирового биатлона"

«Свободу легенде спорта А. И. Тихонову». Второй слева – двукратный олимпийский чемпион по пятиборью Павел Леднёв, далее: двукратный олимпийский чемпион Виктор Маматов, заслуженный тренер СССР Александр Голев, вице-президент Всероссийской федерации парусного спорта Владимир Логинов

Тюрьма потому и была пятой олимпиадой, что уже не для спортивной победы, а для настоящего самосохранения организм включил режим расходования сверхрезервов. Восстановление затянется на годы, но Тихонов одержит главнейшую в жизни победу – сохранит себя как личность, и сильный организм «вспомнит» экстремальные спортивные нагрузки и выдержит новое испытание.

Воскрешая в памяти дни, проведённые в тюрьме, Александр Иванович с особой благодарностью вспоминает женщину, имени которой он так и не узнал. Тюремные врачи говорили об операции. Тихонова уговаривали соглашаться на неё сейчас. Во время медицинского обхода одна врач как бы невзначай задержалась в камере и уронила на пол свёрнутую записку. «Не соглашайтесь на операцию. Вас погубят. Записку сожгите».

На митинг в поддержку Тихонова вышли и молодёжь, и ветераны

От операции Тихонов категорически отказался.

Мера пресечения была изменена на подписку о невыезде 24 сентября. Решение это прокурор Новосибирской области Владимир Токарев принял после многочисленных обращений спортсменов, депутатов Государственной думы и общественных деятелей. Международный союз биатлонистов выразил обеспокоенность судьбой своего почётного члена. Человек, не признанный виновным, не должен находиться в заключении. Об этом же говорили участники митинга в Москве. Они требовали передачи дела в Генеральную прокуратуру.

Тихонов должен быть оставаться в Новосибирске. Жить ему было негде. Старый друг Виталий Фатьянов, не задумываясь, забрал его к себе домой.

Несколько месяцев жил Тихонов в квартире Фатьянова. В тяжёлые минуты рядом всегда был верный друг Андрей Дерябин. Дни проходили как в тумане. Запомнил лишь: по вечерам вдалеке, на высокой крыше, загорался красный фонарь, словно сигнал «стоп». Тихонов теперь на своём опыте знал, что «слепить дело» на любого человека не составляет труда. Можно заказать публикацию любых порочащих статей, можно растиражировать клевету на всю страну.

Позже из дела исчезли многие документы, которыми тогда оперировали следователи. Оказалось, что задолго до ареста все телефонные разговоры Тихонова прослушивались и записывались, из разных отрывков были смонтированы фрагменты, которые давали прослушивать тем, кого вызывали на допросы. Плёнку не отдавали на экспертизу. Позже, на судебном заседании, одна из таких кассет оказалась размагниченной.

Разные люди тогда говорили Тихонову: Александр Иванович, раз даже с тобой так можно поступать, то где же справедливость? И кто тогда мы в этой стране?

Но и в этой ситуации Тихонов не мог думать только о себе. Вместе с Фатьяновым он поехал на Кубок страны в Магнитогорск. Там он увидел среди болельщиков знакомую фигуру. Точно: Сергей Чепиков. Двукратный олимпийский чемпион, первый в отечественном биатлоне обладатель Кубка мира ушёл из спорта после Лиллехаммера, в 1994 году, в самый разгар всеобщего развала, в расцвете спортивных сил. В 2001 году ему было уже тридцать четыре, и он смотрел на спортсменов, уже ни на что не надеясь. Тихонов узнал: чтобы прокормить семью, Сергею приходится пробавляться мелкой торговлей.

Эта боль за спортивную славу страны не проходила уже целое десятилетие.

Как президент Союза биатлонистов Тихонов пригласил Чепикова на ужин в честь закрытия соревнований и поднял тост за возвращение Сергея в биатлон. Уже через два года на чемпионате мира Чепиков добыл «серебро», в дальнейшем стал чемпионом мира и трижды вице-чемпионом, серебряным призёром Олимпиады в Турине.

«…Той зимой пережил самую тяжелую зиму, до 52 градусов мороза было. Когда вышел из тюрьмы, лёг в областную больницу. Очень людям за тот период благодарен. Друзья приходили, знакомые, незнакомые. Толпами. Минуты не было, чтобы я один в палате оставался. Многие просто говорили: “Иваныч, понимаем, что надоели уже, но вот возьми…”.

Кто фрукты нес, кто банку огурцов домашних. Вся палата была едой заставлена. Я своими передачами кормил полбольницы.

В один из дней пришел губернатор Новосибирска Виктор Александрович Толоконский – я его поддерживал в предвыборной кампании. Расспросил, как все было, выслушал. Поверил он мне или нет – это его вопрос. Но пригласил к себе – я это точно знаю – Савченкова и Прощалыкина. Те даже удивились: “Так мы ему предлагали подписать – и свободен. Он же сам отказался!”

В той больнице я недолго пролежал. Знал, что на врачей с первого дня моего нахождения там сильно давят, но заведующий отделением сказал: “Мне наплевать, преступник Тихонов или нет. Мое дело лечить людей”.

«И в горе и в радости всегда рядом семья Габлия Ирина, Александр и сыновья Юра и Гриша»

Потом, видимо, и его додавили. Выкинули меня из больницы с температурой 38,7 и с давлением 140/180.

Я сразу поехал в близлежащий район – Калининский. Там мне измерили давление и температуру, сделали внутривенный укол, еще какой-то и сказали, что будут немедленно госпитализировать. Но я отказался ложиться сразу. Попросил разрешения съездить домой за вещами – у меня с собой даже туалетных принадлежностей не было – и утром в половине девятого пообещал быть у них.

Как выяснилось, все это время за мной велась наружная слежка. Они, видимо, взяли в оборот главного врача, тот прибежал в приемный покой и сказал, что если Тихонова утром госпитализируют, то все, кто в этом участие принимал, могут писать заявление об уходе прямо сейчас. Примерно в семь утра мне перезвонил врач, который накануне меня в больницу класть собирался: “Александр, я к вам с огромным уважением отношусь, но поймите правильно: если меня выкинут с работы, мне будет нечем кормить семью…”»[18]18
  Вайцеховская Е. Штрафной круг Александра Тихонова. М., 2006. С. 144–146.


[Закрыть].

4 февраля 2001 года Тихонов опубликовал открытое письмо Президенту России Владимиру Путину. Он просил вмешаться в расследование уголовного дела. Писал, что следственные органы Новосибирска нарушают его гражданские права, не разрешая вылететь в Москву для проведения неотложной хирургической операции.

Красный фонарь на крыше продолжал гореть. И вот однажды он потух. Вскоре, 5 марта, пришло сообщение, что прокуратура Новосибирской области изменила меру пресечения Александру Тихонову: ему разрешено выехать в Москву для лечения. В общей сложности Тимонову пришлось сменить 14 больниц. Врачам выдвигали ультиматумы: если вы лечите Тихонова, то вас увольняют.

Тихонова прооперировали в клинике у Александра Бронштейна, куда Александр Иванович планировал ложиться ещё до ареста. Но вместо одной операции пришлось делать две. За двадцать дней пришлось дважды побывать под общим наркозом.

Из больницы его пытались увезти на допрос в Лефортово. Тихонов наотрез отказался.

Зима и весна 2001 года в России – период выборов глав регионов. Он хотел выдвинуться депутатом в Госдуму по Коломенскому избирательному округу Московской области. 26 января 2001 года его кандидатура была зарегистрирована в отсутствии самого кандидата. Это было разрешено законом… Но вот полноценно участвовать в избирательной кампании было невозможно: в Москве за Тихоновым было установлено наружное наблюдение, было запрещено выезжать за пределы Кольцевой автодороги. А какой же кандидат в депутаты без общения с народом?

20 апреля было завершено расследование уголовного дела в отношении братьев Тихоновых об организации покушения на губернатора Кемеровской области Амана Тулеева.

22 апреля кемеровцы вновь избрали губернатором Тулеева. Волшебным образом ОАО «Новокузнецкий алюминиевый завод» вошло в состав компании «Российский алюминий», созданной в 2000 году (позже – РУСАЛ).

И вот удивительно: как только выборы прошли, Тихонову вернули оружие. Но Тихонов знал: может возникнуть любая провокация. И решил уехать на лечение за границу.

Он, не скрываясь, поселился в Австрии. И тогда его объявили в международный розыск, а его уголовное дело было выделено в отдельное производство. Его брата Виктора Ивановича Тихонова 2 августа 2002 года судья признал виновным и осудил на 4 года лишения свободы. Суд установил, что Виктор Тихонов, по поручению главы группы «МИКОМ» Михаила Живило (друга Александра Тихонова), нашёл в Новосибирске киллеров и передал им аванс, то ли 179 000, то ли 300 000 долларов.

Султан и Ахмед Адамовы. «Они меня называли отцом. Но материальные блага оказались выше чести и достоинства, уважения к старшим?»

Конюшни «Клуба Тихонова» перешли ипподрому, всё было разворовано. Нескольких коней Тихонов успел отправить друзьям: они позаботятся о лошадях. Их можно было бы продать – предлагали около миллиона евро, но Тихонов понимал, что деньги решают не всё в этом мире.

Агрофирма постепенно распалась.

Самый тяжёлый удар Александр Иванович тогда получил от своей жены Елены Блиновой. Позже он говорил с горечью: «Большего разочарования в моей жизни в женщинах не было. Какой-то нечеловеческой непорядочности, склочности, обмана… Всё, присущее подлому человеку, – всё оказалось в ней. И расстались мы, когда я был вынужден уехать в Австрию. Здесь ещё, когда я болел, у неё было такое отношение: я хочу жить, жить красиво. Я не говорю про обман супружеский, говорю про обман по жизни. Я вычеркнул её из жизни, и, к великому сожалению, испортились отношения с дочерью, хотя не давал никогда повода, удочерил, выучил, никогда не было скандалов. Когда вынужден был уехать, всё, что можно было переписать на себя, Елена Викторовна переписала мошенническим путём».

Дочь вышла замуж за чеченца Ахмеда Адамова, оказавшегося… Как можно назвать человека, который жил сначала у своей жены, а потом и теперь у тёщи? Под его влиянием дочь резко развернулась против отчима. Позже Александр Иванович глубоко жалел о том, что поддался сильному чувству.

Итак, Австрия.

Глава 6
Австрийское житьё
«Ваше благородие, госпожа чужбина…»

Владимир Петрович Алейник лично с Тихоновым был едва знаком. Ему было 42 года. Из них почти 12 лет он прожил в Австрии, возглавляя сборную этой страны по фристайлу. В середине восьмидесятых годов его жизнь сделала неожиданный поворот: он, заслуженный мастер спорта по прыжкам в воду, серебряный и бронзовый призёр Олимпийских игр, занялся лыжным фристайлом. В 1987 году выиграл первый чемпионат и Кубок СССР по лыжной акробатике, принял участие в Кубке мира.

В 1988 году фристайл уже присутствовал на зимних Олимпийских играх как демонстрационный вид, и было ясно, что скоро он войдёт в основную программу. Тогда тридцатилетнего атлета, успешно освоившего новый для себя вид спорта, пригласили работать со сборной Австрии.

Тихонова Алейник знал, как и все спортсмены в стране. Навестив биатлониста в Бакулевской больнице, он увидел издёрганного, страдающего от боли и бессонницы человека, напряжённого от постоянного ожидания провокаций. И, не задумываясь, предложил ему ехать с собой.

Загранпаспорт Тихонова с действующей шенгенской визой хранился в сейфе Союза биатлонистов. Его привезли прямо в больницу, и на следующий же день Тихонов и Алейник поехали в Минск: Владимир Петрович по рождению минчанин.

Там сели на самолёт и прибыли в Вену. Из Вены – в Инсбрук.

Дома у Алейников Александр Иванович, выпив сильнодействующего снотворного, впервые за много месяцев спокойно заснул.

Наутро, несмотря на выходной, Алейник отвёз гостя к одному из врачей австрийской горнолыжной сборной. Русские назвали бы его костоправом. После его лечения Александр Иванович человеком себя почувствовал – впервые за много месяцев. Но это было только начало. Требовалось полное медицинское обследование, диагностика и лечение. Алейник знал, что его новый друг после ареста остался без средств. Он обратился к генеральному секретарю Австрийской федерации горнолыжного спорта Клаусу Ляйстнеру – идею пригласить Тихонова на лечение высказал именно он. Узнав, что знаменитый спортсмен уже в Австрии, Ляйстнер сразу приехал к Алейнику. Посоветовал Александру выкинуть из головы все ненужные мысли и спокойно восстанавливаться. Федерация оплатит все расходы по лечению биатлониста.

– Почему, Клаус? – удивился Тихонов. – Ведь Австрия ничем мне не обязана.

Ляйстнер ответил:

– Все, что вы сделали в биатлоне, делали, конечно, не для нас. Но и не для своей страны. А для мирового спорта. Это стоит гораздо большего, чем деньги. Поэтому для всех нас большая честь, если мы можем оказать вам хоть какую-то помощь.

Ляйстнер занимался продлением визы, принял самое живое участие во всех вопросах обустройства Тихонова. «Дай бог ему доброго здоровья», – говорит Тихонов годы спустя.

В то время он ещё не знал о том, что недели за три до этого в Австрии, в городке Санкт-Антон, проходил чемпионат мира по горнолыжному спорту. Туда с большой свитой приехал Президент России Владимир Владимирович Путин. Случилось так, что Путин в сопровождении Леонида Васильевича Тягачёва, тогда президента Олимпийского комитета России, оказался в одном подъёмнике с Клаусом Ляйстнером.

Ляйстнер, зная, что Путин хорошо говорит по-немецки, сказал, что в Австрии многие волнуются за Тихонова. Как случилось, что такой выдающийся спортсмен оказался в столь странном положении: в заключении, при этом дело его не рассматривается по существу?

С любимыми внучками Алиной и Юлей в Вене

Путин занервничал: было видно, что вопрос его зацепил. Начал что-то по-русски говорить Тягачёву. И через три недели спортсмена выпустили из страны.

Вскоре Тихонова положили в одну из лучших клиник, специализирующихся на болезнях сердечно-сосудистой системы, и две недели он провёл в стационаре. Затем выписали комплекс лекарств, и Алейник привёз Тихонова к себе в квартиру.

На целый год эта семья – Владимир, его жена Галина и двое детей – Сергей и Алиса – стала его семьёй. Хозяева заботились о нём, как о родном. С Галочкой и Володей возникли настоящие дружеские отношения. Тихонов, постепенно оправляясь, взял на себя все хозяйственные и продуктовые заботы, занимался физподготовкой с Сергеем на домашнем тренажёрном комплексе, возился с маленькой Алисой.

С особой теплотой Александр Иванович вспоминает маленькую Алису. Ей тогда было около пяти лет, и она росла довольно капризной девочкой. Своего папу, уставшего после работы, она заставляла подолгу рассказывать ей сказки, читать книжки. Однажды хозяева уехали по делам, оставив Тихонова на хозяйстве вдвоём с Алисой дней на десять:

«Здесь пошёл процесс воспитания по Макаренко. Она кричала, становилась в угол, говорила:

– Я тебя ненавижу. Я тебя не люблю.

И продолжала кричать. Я педагог по образованию. Я говорю:

– Алиса, громче, громче кричи. Ты будешь настоящей певицей. Звездой оперного пения. Звездой эстрады.

С серебряным и бронзовым призёром Олимпийских игр по прыжкам в воду Владимиром Алейником

Она замолкала и прислушивалась. Потом начала опять кричать, видно, не допонимала. Я говорю:

– Алиса, сейчас у тебя получается лучше, это здорово, только единственная проблема в том…

Она сразу замолкала, слушала внимательно. Такой характерец! Она в бабушку вся. Бабушка там такая строгая. Она замолкала. Я говорю:

– Только, Алиса, тебе надо по-другому кушать.

Она всё время кушала эту “Лателлу”. Типа нашего сладкого кефира. Как-то у них в семье было принято: “Лателла”, кусочек того, кусочек того… Я говорю:

– Давай мы с тобой научимся готовить. Ты будешь кушать бульоны вкусные, и у тебя появится такой голос!

Она говорит:

– Я не умею.

– Алиса, я тебя всему научу. Сейчас мы поедем с тобой в магазин, ты будешь покупать продукты. Я тебе буду показывать, что надо. Придём домой, и ты будешь сама готовить.

– Я согласна!

Мы вернулись из магазина, я ставлю кастрюлю, наливаю воды, мы с ней моем мясо, я режу его.

– Ты наблюдай всё, что я делаю! Теперь порезанное бери, складывай в кастрюлю, теперь наливай воды…

Она складывала, наливала воды.

Мы варили мясо, добавляли картофель, добавляли морковку… И когда мы сварили первый бульон, надо было видеть, как она кушала. Она две большие тарелки съела этого бульона. Я мясо хорошо проварил, мельче порезал, и она смолотила. Такая румяная!

– Алиса, а теперь мы с тобой едем кушать мороженое! Десерт. Ты будешь с лёгким чаем, а я буду мороженое с кофе.

– Поедем!

И вот так мы с ней подружились, и за это время она у меня готовила как взрослая. И когда мама с папой вернулись, они просто не верили. Что произошло? И уже она ложилась спать самостоятельно:

– Папа, я сама».

Жил не скрываясь. Получил вид на жительство, рабочую визу. И наблюдал, словно бы издалека, за продолжением информационной войны. Властные структуры, в патовой для себя ситуации выпустившие Тихонова за границу, теперь старались сохранить своё лицо. Объявили, будто Тихонов бежал и теперь находится в розыске. Российские спецслужбы посылали запрос в Интерпол. Последствий запрос не имел, но информационная шумиха изрядно попортила Тихонову нервы.

Чтобы лучше освоится в Европе, Тихонов начал активно учить немецкий язык. Слушал кассеты, когда ездил в машине, включал перед сном.

Тем временем он оставался президентом Союза биатлонистов России, продолжал активно участвовать в подготовке и выступлениях российской биатлонной команды, и в 2001 году был официально признан Международной федерацией биатлона (IBU) как лучший в мире президент национальной федерации биатлона.

Николай Гудин, Наталья Петрусёва, Владимир Комаров, Владимир Захаров

В 2002 году на конгрессе в Ницце должны были состояться выборы в Международную федерацию биатлонистов. Тихонов понимал, как необходим российским спортсменам свой представитель в главном органе федерации. Вместе с Алейником они много говорили о перспективах выборов. На тот момент в основе IBU был устойчивый треугольник из норвежцев, финнов и немцев, людей во многом консервативных и не склонных к вторжению новых, пусть даже весьма прогрессивных, элементов.

Тихонов с его привычкой претендовать на медали самого высшего достоинства решил выдвинуть свою кандидатуру сразу на пост президента. Алейник доказывал, что это нереально.

Тихонов знал имена своих сторонников в IBU, надеялся, что его поддержат и представители высшего спортивного руководства России. Из Олимпийского комитета обещали приехать, но никто не прилетел. Тогда Александр Иванович снял свою кандидатуру и призвал своих сторонников отдать голоса за действующего президента норвежца Андерса Бессерберга в противовес Янешу Водичару из Словении. Неприятным сюрпризом стало то, что представитель России в IBU Вадим Иванович Мелихов изначально поддерживал не его, Тихонова, а Водичара. Тихонова возмущало, что человек славит личный интерес, зависть и мелкую, частную неприязнь выше интересов своей страны. Если бы президентом IBU стал бы россиянин, это было бы не только большой честью для страны, но и принесло бы непосредственные выгоды, дало толчок развитию биатлона и других зимних видов спорта.

Исполком IBU, г. Зальцбург. Слева – Андерс Бессерберг

Тихонов с болью говорит: «Мне это напоминает момент, когда вместо Самаранча мог прийти Виталий Георгиевич Смирнов. На пост президента Международного олимпийского комитета выдвигает только президент страны. И Самаранч уговаривал Ельцина выдвинуть Смирнова. Но рядом с Ельциным был один приближённый, учивший его играть в теннис, поливал Смирнова грязью. И Ельцин его послушал. А Виталий Смирнов – самый лучший руководитель спорта. Вот черта российского человека. Мы сами себя уничтожаем, Иваны, родства не помнящие».

В итоге Тихонова выбрали на пост первого вице-президента абсолютным большинством голосов. Из Москвы никто не позвонил, словно никому не было дела, будет у России свой представитель в руководстве IBU или нет.

Многие сотрудники федерации для решения принципиальных вопросов стали обращаться к Тихонову.

Александр Иванович ставил перед IBU конкретные вопросы: о развитии летнего биатлона и присвоении ему официального статуса, о местах проведения чемпионатов мира и этапов Кубка мира. Выдвигал Ханты-Мансийск как город с прекрасной инфраструктурой и – что крайне важно – устойчивой погодой. По некоторым вопросам приходилось резко расходиться с Бессербергом, к примеру о развитии биатлона в странах Южной Америки. Федерация выделяла на это большие деньги, но за многие годы там не появилось ни одного заметного биатлониста. Так для чего это нужно? Чтобы представители этих стран в федерации послушно отдавали свои голоса за действующего президента?

Тихонов убедился, что Федерация биатлона словно бы приватизирована высшим руководством. За последующие годы работы в ней он не видел ни одного грамотного финансового отчёта, все расходы и доходы были завуалированы.

В 2002 году Тихонов снял маленькую квартирку в Инсбруке, в сыром полуподвальном этаже. В этом дорогом тирольском городе денег на лучшую квартиру у Тихонова не хватало. Здесь у него случился удар. Спасла Галя Алейник, быстро приехала на помощь, вызвала скорую. Инвалидная коляска, чёрная повязка на глазах. Но Тихонов знал, что выкарабкается.

Ненадолго появилась Елена, ещё остававшаяся женой. Приехала на три-четыре дня, увидела мужа в инвалидной коляске и заспешила домой.

На Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити Александр Иванович поехать не смог. Звонил каждый божий день. И узнал, что Павла Ростовцева, трёхкратного чемпиона мира и основного претендента на медали, за 30 минут до старта пригласили на допинг-контроль, в вену попали только с четвёртого раза и взяли двойную порцию крови. Всё это было вопиющим нарушением существующих правил. Причём при этом присутствовали руководители нашей команды, которые не стали протестовать, опасаясь конфликта с немецкой Федерацией биатлона: именно представитель Германии возглавлял медкомиссию. В итоге Павел Ростовцев настолько был выбит из равновесия, что не завоевал ни одной медали.

Сразу после Олимпиады Тихонов в качестве первого вице-президента Международной федерации поднял именно этот вопрос и добился увольнения главы медкомиссии.

Житьё в полуподвальной квартире в Инсбруке плохо отражалось на здоровье Александра Ивановича. Знакомый австрийский бизнесмен предложил ему пожить в его доме в пригороде Зальцбурга. Именно в Зальцбурге располагается штаб-квартира Международного союза биатлонистов. Тихонов перебрался туда.

Новое предложение пришло от старого друга – в Чехии, он купил дом удаленный от центра и предложил Тихонову пожить там. Туда из России перегнали любимую машину – эксклюзивный «мерседес-кабриолет» Тихонова.

Ещё живя у Алейников, Александр Иванович понемногу занялся бизнесом, точнее, подключился к бизнесу старых товарищей, поддерживал контакты за рубежом, оформлял некоторые сделки и, казалось, вновь был на своём коне. Он элегантно одевался, ездил на «лексусе» представительского класса, и мало кто знал, что весь его рабочий кабинет умещался в багажнике машины.

Провожал друзей кататься на горных лыжах. Общался с Сергеем Архиповым, хирургом-травматологом, профессором, который два раза оперировал самого Тихонова, биатлониста Ивана Черезова и несколько сотен других спортсменов – все они потом продолжали выступать и жить, радуясь здоровью.

8 сердце он носил боль.

9 октября 2003 года в Новосибирске, в подъезде своего дома, тремя выстрелами был убит Александр Прозоров, адвокат, защищавший Тихонова.

В конце 2004 года в Новосибирске, в больнице, умер отец. Сергей, старший сын Александра Ивановича, набрал номер отца и дал деду трубку.

– Саня, сынок, ты у меня самый любимый. Самый честный и верный. Держись!

Со знаменитой швейцарской теннисисткой Мартиной Хингис в Австрийских Альпах, 2001 г.

Это были последние слова отца. Через несколько месяцев в Усть-Лабинске умер младший сын Евгений.

Вскоре Тихонова обокрали. Когда он уехал на очередные соревнования, в тот самый дом в Чехии забрались воры. И деньги-то – 30 тысяч долларов – принадлежали не Тихонову, он их должен был передать товарищу. Забрали всё – и деньги, и технику, и одежду. Что не смогли унести – разломали или разбили. Раскурочили и любимый «мерседес».

Наконец, хозяин решил продать свою чешскую недвижимость. К тому времени Тихонов уже взял кредит и начал строить под Веной собственный дом, просторный, в три этажа, с хорошо продуманной планировкой. Жил у наших друзей семьи Некрасовых. Обустраивался основательно, посадил вдоль ограды туи и сирень, купил стильную мебель. Его австрийские друзья не совсем понимали, в каком он сейчас статусе: то ли политический беженец, то ли эмигрант. Но неизменно тянулись к нему. Влекли его мощь, энергия, неожиданные, парадоксальные идеи.

Широко, по-русски, отпраздновал Александр Иванович новоселье, друзей пригласил. Зная о его любви к музыке, ему подарили профессиональную музыкальную установку. Голосом России для Тихонова всегда был голос Владимира Высоцкого.

Мария, Татьяна Некрасова, Ирина Алферова в Праге

В апреле 2003 года в Австрию приехала Мария, ставшая его женой и хозяйкой дома. Случилось это так: Тихонов попросил своего названого сына минчанина Сергея Бадюлю найти ему в помощь человека с хорошим немецким и английским языком. Мария работала у Сергея. Маленькая, скромная. Тихонов говорил: «Мне крупно повезло во всех отношениях. В какой-то момент было у неё желание уехать в Белоруссию, домой. Уехала, но не прошло и двух недель, как позвонила: хочу к тебе. Я говорю: давай выбирать – или здесь, или оставайся в Белоруссии. Так мы и живём с тех пор душа в душу, дополняем друг друга. Она со мной прожила все годы в Австрии, вернулись сюда и продолжаем работать. Она прекрасно готовит, разбирается в моде, и сама оденется, и мне подскажет. И убрать, и погладить… Когда она всё успевает!

Мы с ней на Камчатке проводили соревнования. Она одна успевает всё сделать: и приглашения разослать, и встретить, и проводить. Незаменимый человек.

Обучилась вождению, прекрасно водит, правда, со мной боится ездить. Я тихо не умею, она частенько всплакнёт дорогой.

Отвернётся к окну и плачет. Я сбавляю скорость на какое-то время, потом забываю и опять… Дай бог здоровья, я для Машеньки всё сделаю, стараюсь оградить её от всех бед».

Его влекло к тем, через кого он мог ощутить связь с Родиной. В предолимпийский год в Италии проходило множество соревнований, и Александр Иванович, не щадя себя, проезжал сотни километров, лишь бы увидеться, поболеть за своих.

6 сентября 2005 года Тихонов получил телеграмму на правительственном бланке:

Телеграмма – не панацея, не официальный документ. «Дело Тихонова» не закрыто, и если он вернётся в страну, то почти сразу очутится в зале суда.

В конце 2005 года ему позвонили с НТВ: съёмочная группа выехала из Москвы в Вену с заданием сделать репортаж о жизни Тихонова. После нескольких лет нападок и информационной блокады это был знак перемен.

Тихонова тянуло в Россию. Родные, близкие, друзья – всё оставалось там. И там готовилась к соревнованиям российская команда, которую он видел только на зарубежных выездах и которой предстояло выступать на Олимпиаде в Турине. Александр Иванович знал, что постоянно раздаются голоса: мол, нельзя руководить биатлоном издалека, президент федерации должен жить рядом с тренерами и спортсменами и не понаслышке знать обо всём происходящем. Он и сам желал бы именно этого, разрываясь от невозможности выполнить это.

И ещё: следующий конгресс, и, соответственно, перевыборы IBU, будет проходить в Ханты-Мансийске в 2006 году. Если он не сможет присутствовать на конгрессе лично, то его шансы занять пост президента и даже вице-президента будут ничтожно малы. Его возможное выдвижение беспокоило многих.

12 января 2006 года Тихонов решил отметить необычную годовщину – 40 лет своего пребывания в биатлоне. Снял ресторан в Рупольдинге, биатлонной мекке Европы. Пригласил множество гостей – Виталия Фатьянова, Франка Ульриха, высших руководителей IBU и президента Андреса Бессерберга – пусть знают, как можно праздновать!

В Турине российская сборная завоевала 5 медалей – два «золота», «серебро» и две бронзовых награды. В медальном зачёте у неё было второе место, но при этом сборная Германии вышла вперёд на шесть медалей.

Здесь Тихонов встретился со своим старинным соперником Франком Ульрихом, олимпийским чемпионом в спринте, четырёхкратным обладателем Кубка мира. Тем самым реактивным Ульрихом, который в 1980 году в Лейк-Плэсиде противостоял на третьем этапе Барнашову. В 1998 году Франк стал главным тренером мужской сборной Германии и вывел свою команду на лидирующие позиции в биатлоне.

9 мая у памятника советским солдатам в Вене. «Я был там единственным российским офицером в форме, с орденами. Шёл к памятнику с огромным букетом роз – люди расступались»

К сожалению, в тот год вокруг сборной России разразился крупный допинговый скандал: Ольга Пылёва, получившая «серебро» в гонке на 15 км, была лишена медали: в её крови нашли запрещённый препарат карфедон (фенотропил). Предыстория скандала в деталях описана в книге Елены Вайцеховской «Штрафной круг Александра Тихонова». Кратко её можно пересказать так: Пылёва получила травму и, несмотря на предупреждение Тихонова не принимать никаких, даже обезболивающих лекарств, в обход врачей сборной приняла препарат по совету своего красноярского врача. Он-то и дал положительную пробу. Употребление допинга в Италии уголовно наказуемо, и Тихонов дал распоряжение срочно вывезти Ольгу из страны. Уголовное дело на неё завели позже. Ольга восприняла попытку быстро отправить её из страны как нежелание Тихонова защищать её перед конгрессом IBU, что до глубины души оскорбило старого биатлониста. Однако всю ответственность Александр Иванович взял на себя.

Двукратной олимпийской чемпионкой в Турине стала Светлана Ишмуратова. На предшествующих Олимпиаде чемпионатах мира Светлана побеждала в составе эстафетной команды, но победа в индивидуальной гонке ей не давалась. Мало кто верил, что она сможет добиться олимпийских медалей в Турине.

Дед и внук. Иван Григорьевич и Александр Александрович Тихоновы, 2002 г.

Светлана не могла тренироваться под руководством Валерия Николаевича Польховского, на тот момент главного тренера женской сборной. С 1996 года её вёл Фатьянов, и без него ей казалось: не хватает чего-то главного.

В 2000 году Виталий Николаевич Фатьянов ушёл с тренерской работы, стал работать на дочернем предприятии «Газпрома». Но в 2005-м вернулся: Тихонов верил, что Светлана ещё не отработала всего, на что способна, видел её резерв, и разрешил Ишмуратовой готовиться к Олимпиаде по индивидуальному плану. Фатьянов стал её личным тренером.

Золотую медаль за победу в личной гонке на 15 км Светлане вручал Тихонов.