Текст книги "Александр Тихонов. Легенда мирового биатлона"

У меня фотоаппарат с собой был – “Олимпус”. С солидным увеличением, почти как бинокль. Ловлю Гарднера в объектив и вдруг вижу, что у него нижняя губа трясётся, как у зайца. Снимает чехлы с коньков – руки ходуном ходят. Проехал немного, пытается прыгнуть, делает полоборота и падает на задницу. Партнерша к нему подкатывает, успокаивает: ей-то лучше других понятно, что он никакой.

В кабинете

Гарднер снова раскатывается, делает полный оборот и снова задницей на лёд. Потом пауза, Бабилония уже просто ни на шаг не отходит, успокаивает, поглаживает, а Гарднер уже пятнами весь пошёл.…

Смотрю в бинокль, оторваться не могу. И говорю вслух:

– Чайковская, могу спорить, что после разминки Гарднер не выйдет на лёд.

Она мне в ответ:

– Тихонов, заткнись лучше. Я снова за своё:

– Чайковская, голову даю на отсечение, что Ирку можно начинать поздравлять.

– Тихонов, да пошёл ты…

Ну а потом всё так и произошло, как я предсказывал. Насколько знаю, это был единственный случай, когда олимпийский финал задержали на 20 минут. Гарднер так и не вышел. Объявили, что травмировался, хотя ни фига он не травмировался, просто сгорел.

И тут выходит Роднина – Таня Тарасова их с Зайцевым на старт выводила. Как они откатались!!! Тогда я впервые в жизни увидел Иркины слезы»[12]12
  Вайцеховская Е. Штрафной круг Александра Тихонова. М., 2006. С. 159–160.


[Закрыть].

Вся советская сборная радовалась, когда Роднина выиграла свою третью Олимпиаду. Молодые, красивые, сильные, парни и девушки всю ночь катались с гор прямо в Олимпийской деревне.

Тихонов был и на финальном матче, когда наши хоккеисты в жесточайшей борьбе проиграли американцам 1:0. Это была национальная трагедия. Многие считали, что можно было проиграть всю Олимпиаду, но выиграть хоккей…

Правительство наградило Тихонова высшей наградой СССР – орденом Ленина. На форменном мундире Тихонова, на погонах, теперь красовалось две звезды: звание подполковника штатной спортивной команды.

В 2013 году Тихонов говорил: «В Кремле нас чествовали всегда после олимпиад. Это была очень хорошая традиция. Мы чувствовали ответственность, внимание государства. У руля спорта стояли профессионалы. Сергей Павлович Павлов – большой умница, Виталий Геогриевич Смирнов – сам мастер спорта, один из самых лучших руководителей за всю историю советского и российского спорта. Он и сейчас – ему 78 лет – остаётся почётным президентом Международного олимпийского комитета. Это было очень здорово, это то, чего так сейчас нашей молодёжи не хватает».

5 марта в Кирово-Чепецке открывался чемпионат Советского Союза по биатлону.

Тихонов надел свой пиджак, который позже станет знаменитым. Провертел в нём множество дырок – от лацканов до нижних кромок. Надел все правительственные награды и медали, полученные в спорте.

Правительственных было пять: медали «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие», орден Красной Звезды, орден Трудового Красного Знамени и орден Ленина. Все медали не уместились. Оставалось ещё двадцать две. В шутку подумал: не прикрепить ли их на спину?

В Кирово-Чепецке Александр опускал флаг, под которым он одиннадцать раз стоял на пьедестале чемпионатов мира. Это было его прощанием со спортивной карьерой. Вернее, началом прощания.

Спущенный флаг хотели поместить в какой-то музей, но Тихонов не знал этого и повязал его на себя. С тех пор он хранится в домашней коллекции.

В Новосибирске знаменитому земляку устроили торжественные проводы. В самом большом городском дворце культуры «Железнодорожник» собралось столько народу, что даже стоять было негде. Там спортсмен впервые понял силу народной любви. Поздравляли от обкома партии, от общества «Динамо», от множества других организаций.

Два семилетия в спорте пролетели. «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать…» 36 золотых медалей, титул «Мистер Биатлон». Травмы, удалённый на правой ноге мениск, отрыв грудинно-ключичного сочленения – результат падения на трассе. Боли в коленях по утрам, пока не разошёлся.

На пьедестале чемпионата СССР в Кирово-Чепецке. 1-е место – Александр Тихонов, 2-е – Владимир Амосов, 3-е – Геннадий Ковалёв. Внизу тренеры Валентин Пшеницын и Евгений Глинский

Диплом Новосибирского техникума физической культуры. То есть официально не высшее, а среднее профессиональное образование. Некоторые спортсмены поступали в институты и «зарабатывали» себе хорошие зачётки тем, что привозили преподавателям из-за рубежа кроссовки, фирменные футболки, костюмы, которых не продавали в Советском Союзе. Таким образом покупали себе дипломы. Тихонов считал подобное ниже собственного достоинства. А учиться по полной программе не было возможности: сборы и соревнования отнимали всё время.

Огромное количество нагрудных номеров, под которыми он выступал на чемпионатах страны, мира и Олимпиадах. Он повесил её на одну из стен на своей даче, повесив в центре шкуру убитого на охоте медведя. Эта коллекция могла бы украсить любой спортивный музей мира. Но – увы: в конце девяностых годов во время пожара на даче она погибла.

Что ещё?

Служу Советскому Союзу!…И родному обществу «Динамо»

Товарищи по сборной, с которыми когда-то выступал, разъехались по своим городам и живут своей жизнью.

Что ещё? Привычка организма к постоянному сверхнапряжению, к мощным вбросам адреналина, к вниманию публики и журналистов. И вдруг ничего этого нет. Есть квартира в Новосибирске, жена и два сына. Сравнительно небольшое жалованье. Пока сам выступал, платили 450 рублей – большие деньги по тем временам, да почти круглый год на всём готовом. А теперь в месяц выходило около трёхсот пятидесяти рублей, при этом жена не работала, двое детей подрастали. Всё же справлялись.

Что ещё?

Друзья. Постаревшие родители и братья. Мама начала болеть. В 1981 году она умерла на руках у отца на скамейке в больничном садике. Ей было всего 56 лет.

Пользуясь нахлынувшей свободой, Александр много времени проводил с женой и детьми, всласть охотился. Продолжал постоянно тренироваться. Нельзя было посадить организм на голодный паёк – мгновенно начались бы проблемы со здоровьем.

Летом 1980 года он приехал в Москву, на летние Олимпийские игры. Американцы бойкотировали соревнования, и те, кто приехал, ощущали от этого ещё большую сплочённость и спаянность, подлинное противостояние тьме ненависти и невежества.

И как личное горе воспринял Александр смерть в дни Олимпиады Владимира Высоцкого.

Не забыть церемонию закрытия: когда Лев Лещенко и Валентина Толкунова запели «Будем песню беречь. До свиданья, до новых встреч», никто не скрывал слёз. Плакал и Тихонов. Может быть, именно в этот момент он со всей остротой понял, что огромный этап его жизни завершился. Что ждало его впереди?

Старинный друг Тихонова борец Иван Ярыгин в 1980 году тоже ушёл из спорта. После торжественных проводов в Москве друзья полетели в Красноярск. Затем, через Абакан – в Саянскую тайгу. Там больше двух недель жили в охотничьей избушке три борца-богатыря Иван Ярыгин, Александр Медведь, Сослан Андиев и четвёртый чемпион – Александр Тихонов. Отмечали прощание со спортом.

На трассе, на борцовском ковре всё просто: или побеждаешь ты, или побеждают тебя. Мир поворачивается лицом к победителю. Но ведь спорт – модель жизни…

Спортивные достижения

Четырёхкратный олимпийский чемпион, серебряный призёр зимних Олимпийских игр 1968 года в Гренобле

Одиннадцатикратный чемпион мира

Кубок мира по биатлону 1977 г. (первый розыгрыш)

Девятнадцатикратный чемпион СССР по биатлону:

гонка 10 км (1975, 1976, 1977, 1978), гонка 20 км (1969, 1970, 1972, 1974),

эстафета 4×7,5 км (1970, 1971, 1972, 1976, 1977)

Чемпион первенства СССР по лыжным гонкам: эстафета 4×10 км (1969)

Двукратный победитель первенства СССР по биатлону среди юниоров в лыжных гонках (на 10 и 5 км), 1966 г.

Чемпион Спартакиады СССР в гонке на 10 и 15 км, серебряный призёр мужской эстафеты

Обладатель Кубка СССР 1978 г.

На конкурсе спортивного документального кино в Милане «рядом» с Пьером де Кубертеном

Глава 3
Тренерская работа
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается

Обычный для закончившего выступать спортсмена путь – тренерская работа. Сергей Павлович Павлов после игр в Лейк-Плэсиде пообещал место тренера и квартиру в Москве. Но все вакансии в биатлоне были заняты. В ход пошли сплетни и наговоры – старое оружие тех, кто боялся за свои тёплые места.

Александр Павлович Филатов, первый секретарь обкома партии Новосибирска, неожиданно уступил Тихонову свою новую просторную квартиру на третьем этаже обкомовского дома, на вселение в которую уже имел ордер.

Это помогло поверить, что его действительно ценят.

Однако скоро он начал замечать, что отношение многих людей к нему стало более прохладным. Обычно на Новый год у Тихоновых собиралась шумная компания, отмечали заодно и день рождения Александра. Тут он заметил, что ряды гостей сильно пожижели.

В восемьдесят первом – восемьдесят втором годах Александр как тренер штатной спортивной команды много ездил по стране с воспитательной ролью, выступал в колониях строгого режима, тюрьмах, детских колониях – от запада страны до Магадана. При работе над этой книгой Александр Иванович вспоминал: «Летал даже на берег океана через Южно-Сахалинск и дальше самолётами, вертолётами. Забирался на Камчатку, в Якутию, помню посёлок Куокуй. Помню, там была температура около минус сорока градусов. Ездил в Удмуртию, Чувашию. В клубах собирался народ. Весь свой “иконостас” я возил с собой. Узнав, что я приезжал в одно место, звонили из других, просили приехать. Встречи были краткими: два-три часа выступления, фотографирование. Но самое главное – с каким искренним интересом смотрели на меня дети и взрослые, задавали массу вопросов. К сожалению, сейчас это всё упущено».

Страстно любил свою «Волгу» и, как истинный русский, быструю езду. Александр считал автомобиль самым гениальным изобретением XX века, владел им в совершенстве. Однажды зимой, после дня рождения, его пригласили поучаствовать в гонках. Гонялись на «Волгах» по льду. Первыми на старт вышли профессиональные спортсмены, затем директора таксомоторных парков, бывшие гонщики. Тихонов вспоминал: «В заезде – шесть машин, сиденья приварены намертво. Хозяин машины, за которую меня усадили, парень крупный, я же, когда сел, понял, что для начала не достаю ногами до педалей. Ну а как отказаться?

Напихали мне под спину каких-то фуфаек, ремнями привязали, каску надели – и вперед. Пару заездов – а из каждого только три машины проходили в следующий круг – я нормально проехал. В конце концов вышел в финал. Там внаглую обманул стартера – подгазовал чуть раньше, чем положено – и поехал. Лидировал полтора круга…

– И?

– Сам лопухнулся. Вышел из виража на третьей скорости, фуфайка от инерции из-под меня вылетела, и, вместо того, чтобы включить четвертую скорость, я вторую включил.

Машина ревёт, ноги болтаются, до педалей не достаю… В итоге сантиметров двадцать второму месту проиграл и корпус машины – первому. Расстроился, конечно: не привык ничего делать плохо. Лучше не буду заниматься тем, что не получается. Или учиться начну»[13]13
  Вайцеховская Е. Штрафной круг Александра Тихонова. М., 2006. С. 121.


[Закрыть].

Третье место воспринималось как поражение.

Тихонов страстно любил музыку. Готовя эту книгу к изданию, он вспоминал: «Петь я начал ещё в детстве. Когда пас табуны, просто ходил и пел. Была хорошая память. Пел старые казачьи песни, и “По Дону гуляет…”, “Утки все парами, Как с волной волна. Все ребята с парнями, Только я одна…” Много было военных песен. Недавно в Смоленске, на земле, которая полита кровью, вспомнил песню: “Бредёт по Нью-Йорку холодному, а может, по Лондону, а может, по Мюнхену бродит он, смоленский мальчишка Иван”. Я её запомнил с детства. Тогда её исполнял Круглов.

Люблю петь, исполняю, не стесняюсь, голос хриплый, но в ноты попадаю, медведь на ухо не наступил.

У меня была большая коллекция пластинок. Как сейчас помню, у меня стоял “Акай-М 11” с большими бобинами, вертушка – проигрыватель “Дюал”, головка В 15 тип 3. Это было что-то сверхъестественное! Я из каждой зарубежной поездки привозил четыре-пять-шесть пластинок, которых у нас не продавали. И я приезжал, собирались друзья: Слава Крылов, Сеня Вайман – любители музыки. Слава варил картошку, что-то ещё, накрывали стол, и Слава лезвием вскрывал диск. Все, затаив дыхание, смотрели на это действо. И он ставил – и делал первую запись.

У меня по сей день аппаратура хорошая, слушать, правда, приходится очень редко.

Я люблю сборники и Демиса Руссоса, и Элвиса Пресли, с удовольствием – Стаса Михайлова. Тогда – безусловно, “Битлз”. Я помню, их запрещали, мы привозили, записывали. Майкла Джексона с удовольствием слушаю, это на самом деле гений. Помню очень много старых групп».

Многие считали, что молодому поколению биатлонистов, так успешно выступивших в Лейк-Плэсиде, суждена блестящая карьера. Но на чемпионате мира 1981 года вновь провал: лишь одна медаль – «бронза» в эстафете. И тогда спортивное начальство решило, что Привалов отслужил своё, что 17 лет тренерской работы – это слишком много. Для него специально придумали почётную должность главного тренера, которая не предполагала участия в тренировочном процессе. Место своего бывшего наставника занял Виктор Маматов. Но золото следующего чемпионата тоже прошло мимо нашей сборной. Кроме ГДР, всё выше поднимали голову норвежцы и спортсмены Западной Германии.

Тихонов с тревогой следил за выступлениями своей бывшей уже команды.

С юными спортсменами

В 1982 году Александру предложили стать старшим тренером сборной молодежной команды СССР по биатлону. Да, начинать надо было сначала, с молодых.

В чемпионате мира 1983 года команде СССР досталась лишь одна медаль – «золото» в эстафете. Олимпийский цикл завершался. И уже слабо верилось, что на Олимпиаде нашу команду ждёт успех.

На Олимпиаду в Сараево Александр поехал как почётный гость. Всё время подступало горькое чувство: ведь он так мечтал выступить на пяти Олимпиадах! Воспоминания о ней остались смешанные, по большей части сумрачные.

После провала 1984 года Привалов вернулся на свою прежнюю должность.

Ему пришлось многое начинать сначала. Биатлон стремительно менялся. С января 1985 года спортсмены перешли на свободный стиль передвижения на лыжах. Классика стала быстро уступать коньковому ходу. Развивался женский биатлон. В 1989 году пройдёт первый чемпионат мира, который объединит мужчин и женщин, расширится и программа состязаний.

В 1985 году Тихонову предложили почётную должность заместителя председателя Новосибирского областного совета ДСО «Динамо». Председателем «Динамо» в каждой области автоматически считался глава Управления внутренних дел, фактическую работу исполнял заместитель. Ему полагался и кабинет, и секретарша, и персональная машина.

Дома с братом Владимиром, 1981 г.

Тихонов много хлопотал о быте спортсменов. Помог получить государственные квартиры, улучшить жилищные условия шестнадцати динамовским тренерам. Он на своём опыте знал, что тренеры фактически заменяют юным спортсменам родителей, от них зависит во многом, кем эти ребята станут дальше. Роль тренера исключительная, и создать условия им надо соответствующие. Руководство города шло навстречу Тихонову, особенно поддерживал его идеи председатель горисполкома Иван Павлович Севастьянов.

Александр Иванович вспоминал: «Вся система была нормальная. Люди сами спортивные, очень ответственные, то, чего сейчас так не хватает».

Была и другая сторона медали. В те годы бани и сауны были в основном на территории спортивных объектов. По обычаю гостей из столицы и всяческое высшее начальство принимали хлебосольно. В программу обязательно входила баня, затем обильный и богатый стол. Встретить гостей, приготовить столы – всё это по негласной традиции должен был делать зампред. Тихонову не раз приходилось быть едва ли не денщиком начальника УВД, носиться с банками огурцов, накрывать столы, а затем невольно участвовать в банальных пьянках. Сотрудники спортивной базы не стеснялись перед коллегой, выражая своё отношение к этим визитам.

Тихонов устал от этого, написал рапорт и вскоре был официально назначен старшим тренером штатной спортивной команды по Западной Сибири. Со штатной зарплатой подполковника, на которую особенно не разгуляешься.

К 1987 году у многих в стране возникла и укрепилась надежда на изменения к лучшему. Поверил в перемены и Тихонов. И с энтузиазмом взялся за создание экспериментальной команды страны по биатлону. Экспериментальной она стала называться потому, что в неё вошли молодые лыжники, тренирующиеся теперь как биатлонисты, и так называемые отказные – спортсмены, не входившие ни в какие сборные.

В организации экспериментальной команды помогали Виталий Георгиевич Смирнов, председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров РСФСР, и Валентин Лукич Сыч, заместитель председателя Спорткомитета СССР. Эта организация по тем временам считалась второсортной, но на её складах было довольно много различного инвентаря. Тихонов взял там много инвентаря для будущей команды. Виталий Георгиевич Смирнов тоже дал отмашку на свой склад, где оставались остатки снаряжения сборной. Старые связи помогли достать оружие.

Сборной командой страны тогда руководил Виктор Фёдорович Маматов. Он отнёсся к идее экспериментальной команды очень негативно. Тихонова воспринял как соперника.

Александр целиком отдался любимой работе.

В условиях тотального дефицита продуктов следил за тем, чтобы у ребят всегда было полноценное спортивное питание. Делился своими секретами: мед, орехи, изюм, курага – на столе постоянно.

Для самого Тихонова лучшим восстановителем всегда была черная икра, строганина из лосятины. Из мяса желательно дичь. Домашнее животное ведь как: что ему дадут, то оно и съест. А дикое питается тем, что полезно.

Но, конечно, прежде всего – тренировочный процесс.

Начинать тренировки на лыжах надо по первому снегу. Лучше всего трассу делать там, где снег ложится раньше.

Вместе со старым другом, тренером Виталием Николаевичем Фатьяновым они решили сделать тренировочную трассу в Енисейске (раньше на первый снег ездили под Воркуту). В этом городе на берегу великой сибирской реки снег выпадал намного раньше, чем в более южном Новосибирске, и держался дольше. Поехали в Енисейск искать место под трассу.

Тихонов ласково называл друга Фатей. Знакомы они была давно. Виталий не искал в жизни лёгких путей. Начинал электриком на Горьковской железной дороге. После окончания Горьковского педагогического университета он поехал на Сахалин, работал там тренером. Стал заместителем председателя Спорткомитета. Однажды на соревнованиях в Свердловске к Александру, уже знаменитому биатлонисту, подошёл парень, скромно сказал, что просто хочет рядом постоять. Разговорились. Виталий помог Тихонову донести до старта лыжи. Встретились после гонки, долго беседовали. Александр уже тогда знал, что такие скромные, простые и в то же время упорные люди – большой дефицит в спорте. И Александр предложил Виталию перебраться с Сахалина в Новосибирск. Но не приедешь же на пустое место…

С Владимиром Аликиным, 1982 г.

Но Тихонов слов на ветер не бросал. Поговорил с руководством «Динамо», поставил вопрос о приглашении перспективного тренера в горкоме партии. В 1981 году Фатьянову выделили квартиру, он переехал в Новосибирск, стал старшим тренером по биатлону Новосибирского областного совета «Динамо».

Но по-настоящему Тихонов узнал характер друга лишь в Северо-Енисейском, рабочем посёлке в семистах километрах севернее Красноярска. Посёлок с крупной горнообогатительной фабрикой был более известен под названием Соврудник. Он возник вокруг Авенировского золотого рудника. Вокруг поселения осуждённых, на горизонте пологим куполом белела вершина Енашимского Полкана – высшей точки Енисейского кряжа. Куда ни глянь – заснеженная тайга, шахты, золотые рудники, драги.

Идея создать там биатлонную базу возникла неспроста. Тренировки надо было начинать как можно раньше, вкатываться, набирать форму. Но в Новосибирске устойчивый снег часто ложился поздно. В семидесятых годах советские лыжники начинали тренироваться в Воркуте, за полярным кругом. Но в Сибири есть своё «Заполярье» – Енисейский кряж. Среднегодовая температура там около пяти градусов ниже нуля, снег ложится рано и тает лишь в мае.

Сказано – сделано.

Поселиться удалось возле Авенировского рудника в пансионате, который больше походил на жилой барак. Вся команда вместе с тренерами разместилась в нескольких комнатах. Окна пришлось забивать одеялами, потому что было ужасно холодно. Топили дровами. Тихонов был и за истопника, и за повара. Жили в спартанских условиях. Одежду стирали в душе руками.

О планах тренеров воссоздать биатлонную трассу узнал директор рудника Геннадий Петрович Шевяхов. Он помогал буквально всем, чем мог. Давал трактор – нагрести рубеж, чтобы поставить мишени. Дал технику, чтобы завезти установки с «материка».

На тот момент трассы как таковой не существовало. Молодая поросль, берёзки в руку толщиной, сосёнки.

Каждое утро Виталий с Евгением Колокольниковым уходили на тренировку, определяли спортсменам нагрузку. Пока не была готова трасса, они ходили на лыжах вдоль дорог. Тихонов в кухне пансионата топил печь, ставил котёл с водой, рубил крупными кусками лосятину. Лося добыли сами на охоте. Мясо оставлял вариться на плите, сам шёл в лес. На помощь приходил Фатьянов. Надо было прорубить в тайге круг длиной 4,5 километра, шириной 3–4 метра. Виталий нагибал деревца, а Тихонов в финском комбинезоне с резиновыми накладками, стоя в снегу на коленях, рубил их под самый корень. Смеялись над собой – «юные натуралисты». Приходили – падали от усталости. Ужинали лосятиной. Ребята ели с огромным удовольствием – сначала бульон с картофелем, затем дикое мясо большими кусками.

Виталий Фатьянов и Александр Тихонов с ветераном спорта, остров Сахалин. Середина 1990-х гг.

Через неделю тяжелейшей работы трасса была готова. На заключительном этапе помогали местные жители, школьники.

Тихонов был в добрых отношениях с председателем крайпотребсоюза Вячеславом Васильевичем Ивановым, он, несмотря на тогдашний тотальный дефицит, помог закупить шпроты, консервы, колбасы, чтобы кормить спортсменов.

В посёлке заготавливалось огромное количество клюквы, брусники, черники, голубики, ягода стояла бочками, и ребята витаминизировались так, как никогда не витаминизинуют самые лучшие препараты.

Через некоторое время договорились о возможности питаться в столовой. Там биатлонистам отдельно готовили котёл.

7 ноября провели соревнования – эстафету по улицам Северо-Енисейского, впервые в посёлке.

Три года биатлонисты тренировались на северо-енисейской трассе.

Шевяхов, директор рудника, на помять о знакомстве подарил Тихонову золотой браслет с гравировкой «ТАИШГП» – инициалы его и Тихонова.

Спустя полгода, на чемпионате страны, трое из них вошли в десятку лучших, а Николай Ярыгин завоевал бронзовую медаль. Из основной сборной в десятку попали лишь двое. Казалось бы, можно торжествовать победу. Но такая конкуренция многим не понравилась. Однажды пришёл к Александру Коля Ярыгин: ему дали понять, что его не возьмут в сборную, пока он тренируется у Тихонова. Простой архангельский парень, он сурово добавил: «Но хочу, чтобы вы знали: я слишком вас уважаю, чтобы так поступить. Если уйду, то уйду из спорта вообще».

И в конце концов ушёл, отыскал свою дорогу в жизни, стал краснодеревщиком.

Александр знал, что он мог бы ещё долго выступать как спортсмен. Не дали. Тренируя свою команду, он стал в биатлоне играющим тренером, сам участвовал в контрольных гонках – и два года подряд выигрывал у своих же спортсменов. Этим он доказывал себе, что мог бы выступить и на пятой Олимпиаде.

На зимнюю Олимпиаду 1988 года в Лиллехаммер приехал туристом. Впервые на соревнованиях он чувствовал себя совершенно чужим, хотя был знаком со всеми членами биатлонной сборной, в разное время помог каждому.

После ухода Ярыгина Тихонов проработал с экспериментальной сборной год. Он отчётливо видел, что у его воспитанников нет никакой перспективы: ни в сборную, ни на международные соревнования их брать не желали. Единственное исключение – Андрей Непеин, двукратный победитель и многократный призёр чемпионата СССР по биатлону.

Тихонов хотел, чтобы работа изматывала, но и одаривала результатом. Не получалось.

Бал правили чиновники из Госкомспорта. Ими в основном становились бывшие комсомольские работники. Тихонов видел, что часто их основные интересы связаны не с соревнованиями, а с желанием отовариться в поездке. Опыт великих биатлонистов практически не использовался.

Страна раскалывалась на части, изменения касались всех сторон жизни, и вести бессмысленную борьбу с отживающей свой век системой становилось невмоготу. Финансирование команды прекратилось.

На охоте с чемпионом мира по греко-римской борьбе, серебряным призёром Олимпийских игр Валентином Олейником

Гости ярыгинской избушки

В 1990 году он собрал ребят, сказал на прощание: если хотите заниматься дальше – занимайтесь самостоятельно. И распустил команду.

В 1988 году председатель Центрального совета «Динамо» Валерий Сергеевич Сысоев предложил Тихонову работу в Москве, обещал хорошую квартиру для семьи. Но Александр отказался: он тогда не мыслил своей жизни без Новосибирска. Если бы он мог в тот момент заглянуть вперёд хотя бы на пять лет, как бы он изумился поворотам судьбы.

Аккурат в этом момент исполнилось 25 лет службы подполковника Тихонова в армии. И день в день ему предложили написать рапорт об увольнении. Выставили за ворота. На пенсию.

Тут-то Тихонов и осознал, что кроме спорта он ничему не научен. Даже высшего образования нет. Поступил в Новосибирский государственный университет, окончил его в 1995 году.

Раскручивающаяся спираль инфляции быстро съела все сбережения. «Волгу» пришлось продать. Постепенно ветшавшей квартире требовался ремонт.

Дети выросли. Старший сын поступил в Томский университет на юридический факультет. Знаменитый отец не хлопотал за сына. Подвёз на первый экзамен, напутствовал так:

– Мне отец, кроме рабочих рукавиц, ничего не подарил. Давай-ка и ты – всё сам.

На факультете долго считали, что студент Александр Тихонов – однофамилец знаменитого биатлониста.

Ощущение брошенности, полной ненужности, подкосившее тогда целое поколение советских людей, охватило и Тихонова. Он привык быть в доме хозяином, сам справляться со своими проблемами. Как быть? Он горько усмехнулся: он знал, что недоброжелатели распускали слухи, будто он стал миллионером.

Ночь, кухня. Сел, закурил – первый раз в жизни. Отчаяние. Сидел долго. Затем в прихожей увидел своё отражение в зеркале. Замер – таким серым, даже незнакомым показалось собственное лицо. И вдруг сказал сам себе вслух: «Саня, неужели ты дашь этим сволочам порадоваться, что ты никому не нужен? Неужели после всех этих лет, что вверх карабкаться приходилось, позволишь, чтобы тебя просто взяли и задвинули? Не выйдет!»

В Новосибирск приехали знакомые австрийцы – разведать, можно ли организовать охоту в Сибири. Тихонов взялся быть проводником, делал всё – и снаряжение грузил, и еду готовил. Поездка длилась больше месяца.

Почему бы не организовать своё предприятие? Надо же оправдывать слухи! Хотя бы назло тем, кто их распускал. Решил организовать советско-австрийское предприятие СП «Сибирский тур». Но с чего начинать? Тогда практически ни у кого в стране не было опыта ведения собственного бизнеса.

С приятелем Виктором Григорьевичем Симановичем приехали в Москву, чтобы зарегистрировать свою турфирму. И полтора месяца не могли оформить бумаги: жаждавшие мзды бюрократы постоянно заставляли что-то переделывать: мол, у вас эта строчка не так написана, а теперь другая. Денег на взятку у Тихонова не было, но даже если бы и были, сама мысль об этом была противна человеку, который всего добивался честным трудом. На выручку пришёл Андрей Викторович Зверев, бывший тогда заместителем министра финансов. Он познакомился с Тихоновым ещё в спортивные времена, и Александр неожиданно обнаружил, что у него сохранилась визитка.

На даче

«Мушкетёры: двадцать лет спустя»: Владимир Аликин, Александр Тихонов, Анатолий Алябьев, Владимир Барнашов. Ханты-Мансийск, 2010 г.

– Саша, тебе с удовольствием помогу, – ответил Зверев.

«Сибирский тур» зарегистрировали, и Тихонов стал предпринимателем.

Рафтинг, мототуризм, охота для иностранцев. Создали Союз проводников Сибири. Тихонов гордится тем, что за четыре года сплавов по сложнейшим рекам в его фирме не было ни одного трагического случая.

Александр на своей шкуре знал, насколько опасны горные реки. Однажды он сам на рафте, упав с шестиметрового водопада, на 45 минут застрял в «бочке». Гребцы работали как сумасшедшие, чтобы их не засосало под огромный водяной вал. Люди изнемогали от напряжения, как вдруг неожиданно «бочка» отпустили их, и рафт вылетел из-под водопада, словно пробка из бутылки.

Предприятие понемногу вставало на ноги, на вырученные деньги купили микроавтобус «тойота», легковую BMW – встречать гостей. За границу деньги не переводили – Тихонов считает это ниже достоинства русского человека.

И, без сомнения, жизнь в Новосибирске наладилась бы, если бы не женщина.

Он встретил свою Алёнушку, Елену Блинову, в Кирово-Чепецке, и показалось, что вот он, его настоящий ангел-хранитель. У неё в то время была уже дочь Полина. Никогда ничего Тихонов не делал вполовину, и любовь охватила всё его существо. Не мыслил жизни без неё. Но как сказать жене, что в семью больше не вернётся? Ведь четверть века вместе прожили…

Сказал. Люба заплакала. Но возникшее стремление было неодолимым.