Текст книги "От homo sapiens к рациональному обществу. Очерк оснований социального возвышения в окружающем мире"

3. О системности человека, общества и «экономической деятельности»

3.1. О системном подходе в познании общества

Здесь представляется научно целесообразным начать рассмотрение и изучение данной темы (тематики) с наиболее близких к ней (к базовым вопросам) работ двух исследователей, которые видятся также методологически и научно-исторически актуальными. Начнем с Р. Х. Симоняна, доктора социологических наук, который представил в свое время достаточно глубокие и обоснованные научно-исторические исследования «перестроечного» периода [40]. Но здесь надо рассмотреть его исследование о кризисном развитии социологии как высшей общественно-гуманитарной науке, – по проекту ее родоначальника Огюста Конта. В актуальной статье о социологии как науке [41] Р. Х. Симонян представляет свой взгляд такой аннотацией:

В последние десятилетия в обществоведческом дискурсе всё более активно обсуждается кризис социологии. По этой проблеме уже высказались многие известные российские и зарубежные социологи. Рассуждения о теоретическом упадке, снижении общественного статуса социологической науки, ее превращении из фундаментального знания в прикладное воспроизводятся на конгрессах и конференциях, в многочисленных публикациях. Библиография, посвященная кризису социологии, насчитывает десятки источников, и этот поток не уменьшается. В русле этой ставшей популярной темы автор обосновывает свой подход к анализу проблемы кризиса в социологии, в основе которого лежат гносеологические противоречия, заложенные при создании специализированной науки об обществе в середине XIX в. – в период восхождения позитивизма, отрицающего классическую философию и сосредоточившегося на эмпирическом подходе, продемонстрировавшем высокую эффективность в естественных науках. В статье обосновывается, что отказ от абстрактного мышления, сужение границ познания до рамок эмпирического знания, сведение познавательной деятельности к практическому опыту, примат методологии над теорией – родовые травмы социологии, приведшие ее к нынешнему положению.

Ознакомление со взглядом Симоняна, принципиально отличающимся от взгляда (подхода) автора этих строк, но совпадающего с системным подходом кровного земляка Р. Х. Симоняна – философа Э. С. Маркаряна [42], вызывает необходимость привести здесь значительный фрагмент текста указанной статьи и противопоставить ему подход Маркаряна, – посредством кратких цитат и ссылок на доступные публикации. Затем необходимо будет сформулировать принципиальные отличия авторского подхода (которые видны и во многих предыдущих публикациях по рассматриваемой тематике). Но предварительно надо заметить, что Э. С. Маркарян работал над социологической темой в конце 60-х – начале 70-х годов, когда Р. Х. Симонян был еще, очевидно, молодым ученым. Возможно, он даже был знаком с подходом Э. С. Маркаряна, но, судя по публикациям, не стал его последователем, выбрал иной путь в науке. Итак, ознакомимся с рассуждениями Р. Х. Симоняна, которые видятся несомненно актуальными не только для социальных философов, но и для всех других профессиональных и инициативных мыслителей о будущем российского общества, о социологии как высшей общественно-гуманитарной науке.

Идеи французского Просвещения способствовали выходу долго сдерживаемой энергии познания общества. По аналогии с устоявшейся научной и учебной дисциплиной – физикой (природоведением) в конце XVII в. возникает «социальная физика» (обществоведение). Вызванный промышленной революцией технический прогресс резко повысил общественный статус естественных наук, дающих конкретные результаты. Именно этим были обусловлены попытки распространения законов естественных наук на общественные явления.

В XVIII в. впервые в теориях «социальной физики» возникает идея о том, что общество – это система. Общество сравнивается с машиной, в которой каждый винтик выполняет свою функцию. Социальный механизм объясняет разделение труда, межличностные связи, распределение и обмен. Усложнение общественных отношений в начале XIX в., вызванное развитием капитализма, происходит в период бурных политических событий в Европе: религиозные войны, национальные движения, народные восстания, революции. Общественная потребность в поиске социальных законов, управляющих поведением и деятельностью людей, групп, общностей и организаций, становится всё более актуальной. На фоне стремительного научного и технического развития, всеобщей веры во всемогущество науки возникла идеология позитивизма и сциентизма, основу которых составляет ориентация на естественные науки как образец для решения всех проблем познания. «Всякое предложение, которое недоступно точному превращению в простое изъяснение частного или общего факта, – писал основатель позитивизма Огюст Конт, – не может представлять никакого реального смысла» [Конт 1972, 557]. <…>

В 1844 г. Конт в «Лекции о духе позитивизма» предложил общую науку о человеческом обществе назвать «социологией» [Comte 1963]. В представлении Конта иерархия наук начиналась с математики, астрономии и шла через физику, химию и биологию вверх к социологии. Зрелость наук, заявил он, сделала возможным построение краеугольной науки: это социология – наука об обществе. Другие последующие определения социологии, например «наука, изучающая структуру общества, социальные отношения, институты общества, развитие общества», и т. п., вытекают из этого определения.

Латинское название общества – «Societats» было корневым для большинства европейцев, поэтому название науки, изучающей общество, – «социология» – было для них естественным. В России наука, изучающая природу, называется естествознанием. По аналогии, созданная наука об обществе должна была в России называться обществознанием. Действительно, зачем «социум», когда есть «общество». «Социология» оказалась непонятной для широкой общественности, а государственными служащими воспринималась недоверчиво или даже враждебно, так как вызывала ассоциации с «социализмом».

Конт сформулировал свое представление о связке трех крупных областей науки, именуемых однокоренными терминами: физика (наука о неживой природе) – физиология (наука о природных организмах) – социальная физика (наука о социальных организмах), – это название было заменено на социологию. Конт исходил из того, что социология имеет дело с самым сложным объектом, поэтому она находится на вершине иерархии наук, является по наукометрическому статусу главной, всеобщей, то есть генеральной наукой. Это означало, что социология завершает конструкцию научного познания, воплощая в себе синтез наук. Будучи хорошо образованным в математике, Конт поставил своей задачей создать науку об обществе столь же точную, как науки естественные, достигшие к его времени внушительных успехов. Идеи позитивизма и сциентизма в Европе второй половины XIX – начала ХХ в. находились на пике своей популярности. Достижения «позитивного», то есть практически ориентированного знания, прежде всего знания о природе, расценивались как подлинная наука, призванная сменить прежнюю философию как слишком отвлеченную область познания («метафизику»). Основная цель позитивизма – получение объективного («точного») знания. Сущность единого для всех наук метода, обеспечивающего надежным и достоверным знанием, была позднее выражена в манифесте «Венского кружка»: «Существует только опытное познание, которое основывается на том, что нам непосредственно дано. Тем самым устанавливается граница для содержания легитимной науки» [Карнап, Хан, Нейрат 2005, 20]. Если даже построение общества на научной основе в середине XIX в. представлялось реальным, то замысел Конта создать науку, позволяющую получать точное знание об обществе, тем более представлялся реальным. Разумеется, в этой задаче присутствовало стремление максимально дистанцироваться от философии с ее абстрактными эпистемологическими рассуждениями, а следовательно, плохо поддающимися измерению выводами. «Научную ценность представляет только то, что можно измерить» – этот тезис, справедливый по отношению к естественным наукам, оказался во многом непригодным для общественных наук. Так, закономерность о возрастании субъективного фактора в процессе развития общества не поддается точному измерению, но в новейшей истории ее проявления особенно наглядны. <…>

Отставание социальных концептов от реальности – принципиальное различие между социологией и естественными науками. Оно будет возрастать, так как «важнейшие особенности современного этапа социальных изменений – интенсивная глобализация, нарастание техногенных, природных и социогенных рисков – препятствуют исполнению социологией ее генеральной функции – установлению закономерности социальных процессов» [Ядов 2012, 3].

И, наконец, независимость исследователя и его гражданская ответственность, не столь важная или вообще неважная в области естественных наук, для социологии является необходимым условием получения достоверного знания и его представления широкой общественности. Даже демократическое государство не всегда приемлет критическую информацию о состоянии общества. Социолог в обоснование своего диагноза неизбежно включает оценочные суждения, поэтому он испытывает давление (реальное или воображаемое) власти.

Таким образом, если отсутствие субъективности в процессе познания природных явлений является естественным, то в процессе познания общественных явлений естественным является ее присутствие. Позитивисты механически перенесли свои представления о познании природы на познание общества. Поставленная перед социологией позитивистская задача представляет собой «не что иное, как отказ субъекту в праве на субъектность. Но люди не могут не быть субъектами» [Загрубский 2005, 97]. Фундаментальные различия между социологией и естественными науками сделали поставленную перед социологией цель невыполнимой.

Здесь необходимо сразу же сделать общее принципиальное замечание, особенно по заключительному выводу в последнем абзаце. Познание общества в науке (о которой рассуждает Р. Х. Симонян) должно основываться не на субъективности, а на исторических фактах и научных обобщениях, закономерностях выверенных опытом общественного развития и опытом научного познания. Позитивисты не «перенесли механически» подход в познании естественных объектов в познание общества. Конт определял социологию как высшую науку, возвышающуюся на базе естественных, положительных для общества наук, на положительном опыте их использования. То есть познание общества, его естественных закономерностей предполагалось путем систематизации выверенных знаний о всех его составляющих, от человека до государства. И конечной целью виделось выяснение закономерностей (законов), которые обеспечили бы наибольший общественный прогресс и общественно адекватное, полноценное развитие человека. Посыл Конта всем мыслителям-современникам активировал, по всей видимости, бурное развитие органицизма во Франции (идеи которого зародились ранее) и других странах (в т. ч. в России, – см. выше). Ярким представителем его считается Рене Вормс. В Англии органическое направление возникло, как известно, независимо от О. Конта, на базе научного познания эволюционных закономерностей Г. Спенсером (еще до Дарвина), который как раз и предложил человечеству «эволюционную» парадигму развития, обоснованную им закономерностями эволюции живой природы и высших организмов (особенно человека) в ней. Она, кстати, хорошо согласовывалась с реальными экономическими законами той поры (см. сочинения Г. Спенсера и критические работы).

Р. Х. Симонян, к сожалению, не изучал, по всей видимости, работы Эдуарда Саркисовича Маркаряна, иначе он имел бы, очевидно, совсем иной взгляд на великий проект О. Конта (не оцененный в России, по всей видимости, до сих пор как общественно значимый и перманентно актуальный, в связи с научной отсталостью социальной теории и философии). Начальными работами Э. С. Маркаряна, развивающими, по сути, подход О. Конта и подтверждающими положительную ценность его для общества (на базе положительных для общества системных знаний, – основанных на общих закономерностях живой природы и социально-технических объектов, организаций) являются его докторская диссертация: «Методологические проблемы исследования общественной жизни» [42, – 1] и последующие системные исследования [42; 43].

Реферат диссертации он начинает такими словами:

Здесь не представляется возможным достаточное цитирование работ Э. С. Маркаряна, – для полного осознания происходившей интеграции наук, в конце прошлого века, их надо читать полностью и знакомиться с авторскими работами в этом плане (см. публ.), поэтому ограничимся здесь лишь минимальным цитированием основной работы в этом плане [42, – 3]. В предисловии автор отмечает:

Маркарян приводит науковедческий взгляд М. Планка (ссылаясь на: Единство физической картины мира. М.: 1966, с. 183):

«Наука, – писал в этой связи М. Планк, – представляет внутреннее целое. Ее разделение на отдельные области обусловлено не столько природой вещей, сколько ограниченностью способности человеческого познания. В действительности существует непрерывная цепь от физики и химии через биологию и антропологию к социальным наукам, цепь, которая ни в одном месте не может быть разорвана, разве лишь по произволу».

И рассматривает следующие актуальные темы:

Примечательно, что третий параграф последней главы соответствует системному представлению Э. Либбертом свойств человека (как организма) в разделе «Возбудимость, движение, поведение» [1]. Думается, хорошо видно, что эти понятия отражают всеобщие фазы организации и осуществления жизнедеятельности всех организмов и человека общественного. Фаза возбудимости, активности (активации) связана у человека с процессами целеполагания на основе сигналов рецепции и образов сознания, а поведение – с процессами адаптации в жизнедеятельности и переходами (переключениями) от одного целевого движения, целевой деятельности к другим (движение человека, как и всех высших организмов является целесообразным). Системность человека и его жизнедеятельности раскрывается научным познанием с середины прошлого века. Этому содействуют теперь и научно-технические достижения по роботизации, по оснащению роботов и различных технических систем искусственным интеллектом.

К сожалению, в современной России (думается, и в других технологически развитых странах) наблюдается (в обзоре автора) спад исследований социально-теоретического характера и стремительный рост научно-прикладных, технологических, с целями наиболее быстрого, экономически конкурентного совершенствования техники и технологий. Сказывается, очевидно, и провал в общем и профессиональном образовании молодых поколений после начала 90-х годов. К тому же, научная деятельность в социально-гуманитарном направлении (за исключением, пожалуй, «социометрической» выдаваемой за социологическую), не является, по всей видимости, целевой для современного государства.

3.2. О системности общества в его развитии

Этой сложной комплексной теме посвящены, можно сказать, все предыдущие статьи автора (см. стр. Академии), вместе с привлеченной к ним научной библиографией. Поэтому здесь видится необходимым кратко рассмотреть, лишь основные, ключевые, на взгляд автора, процессы и структурно-функциональные особенности общества в историческом их развитии, и исторические особенности развития научного его познания, чтобы подчеркнуть объективную необходимость не достигнутой еще системности общества.

В нескольких статьях [15] (и др.) автор уже обращал внимание на естественную системность первичного общества (общины), возникшую на базе всеобщих системных закономерностей человеческого организма, – связанных, например, с понятиями адаптации, гомеостаза (функциональной стабилизации), управления и программируемого (генетической и прочей информацией) развития. Хорошо понятно, что эти закономерности не осознавались в общественном сознании и не достигли еще необходимого научно-эмпирического осознания до сих пор. В публикациях предыдущего года, с привлечением исследований В. Я. Железнова (выдающегося социолога-экономиста от начала 20 века) и Карла Поланьи (в основном) автором был раскрыт цивилизационный переход всего человечества к рыночно-капиталистической парадигме общественного развития, на базе стремительного развития товарно-денежных отношений и рыночных механизмов, составивших первичную «экономику» общества, целью которой стало безграничное обогащения всех граждан и государства, его служащих всеобщими универсальными средствами рыночного потребления, развития частных и общественных хозяйств, воинского могущества. Эта парадигма обеспечила, как известно, ускоренное научно-техническое, машинно-индустриальное развитие человечества. Но, человеческая цена его, масштабные человеческие страдания и потери вызвали также и напряженные интеллектуальные поиски иной парадигмы (в этом плане надо рассматривать историю социалистических учений, проект О. Конта, русский социализм, философию хозяйства и пр. [44—53], а также современное «метаэкономическое» мышление [27]).

Великий опыт использования Советским Союзом иной парадигмы общественного развития, наиболее приближенной к естественным закономерностям развития человека и общества (благодаря предвидению социалистов Европы, Маркса, Энгельса и других) показал несравненные преимущества ее над прежними модификациями рыночно-капиталистической парадигмы. В то же время он показал и высокие требования по отношению к системам воспитания и образования молодых поколений, и особенно к государственным служащим, к управляющим системам и их человеческим Единицам (кадрам) на всех уровнях социально-экономического и прочего управления общественным развитием (здесь надо отметить жесткие, но в основном общественно необходимые требования И. Ф. Сталина, – которые обеспечили в итоге великую Победу над фашизмом).

Это понималось государственными руководителями и организаторами всего общественного производства, в том числе культурного изначально (см. идеи и проекты «пролеткульта» и «культурного строительства»). Поэтому развернулась масштабная работа по научной организации труда (НОТ) во всех сферах общественного производства [54], – с использованием европейского опыта. Развернулись также дискуссии экономического характера (20-30-е годы) об общественном производстве в целом, об использовании денег и по прочим ключевым и проблемным вопросам [55]. Но поскольку в тот период научных знаний по социально и экономически организационным направлениям для небывалой еще в мире парадигмы общественного развития не было (научные работы А. Богданова были политически закрыты), то были использованы некоторые принципы и механизмы капиталистического производства (см. очерки политэкономии социализма) [56; 57]. Особо ценными в плане изучения политэкономического опыта капитализма и возможностей общественного развития по парадигме социализма (на базе имевшихся в тот период научных знаний о человеке и обществе) являются теперь работы выдающегося теоретика того периода М. И. Туган-Барановского [47—49].

Опыт организации социально-экономического развития СССР уже осмыслен некоторыми ведущими учеными и представлен соответствующими публикациями (см., напр., книги социолога С. Г. Кара-Мурзы). Но этот опыт совершенно не изучен, на взгляд автора (по обзору литературы), в системном плане. Дело в том, что так называемые обществоведы в СССР были «насыщены» марксизмом-ленинизмом (и отчасти сталинизмом) и были, соответственно, консервативны по отношению к развитию после 70-х годов системно-кибернетических исследований. А социология, хотя и возродилась (как пишут социологи) с 1958 г., но развивалась (по известным политическим причинам) как социометрия и социально-эмпирическая аналитика. Были лишь отдельные попытки использования «системного подхода» (А. А. Давыдов, напр.), но они не были поддержаны и быстро затухли. Таким образом, и в современный период социология остается социально-эмпирической и не достигла еще, на взгляд автора, общественно необходимого теоретического уровня. Об этом говорят, к примеру, современные работы ведущих социологов – «Тезаурус социологии» и «Социология труда» Ж. Т. Тощенко [58—61]. В Тезаурусе по методологии (книга 2) системная методология вообще отсутствует. А в понятийном тезаурусе отсутствует, например, явно социологическое, базовое понятие (категория) «общественное производство», – оно было признано, очевидно, марксистским и исключено из современной социологии (но, думается, оно просто «политически неудобное» поэтому и было решено изучать удобную «социологию труда», – даже не деятельности, а именно труда, – хотя в научном плане этот термин отражает лишь психо-физиологические свойства и соответствующие действия человека).

Об этом говорят, в частности раздел «Отраслевые и специальные социологические теории» и подраздел «Общество и его основные сферы», в которых тема (теория) «общественного производства» вообще отсутствует. Рассматриваются лишь «частные социологии» – труда, науки, культуры и мн. прочих (избранных современной социологией) частей (сфер) общества и много места отводится прошлым и современным западным теориям общества, в частности «информационному обществу». При этом, упускается из рассмотрения важнейшая эволюционно-историческая, информационно-организующая сущность человеческого общества как такового, то есть принципиальная зависимость его организованности и развития от функционирующей в системах управления (исторически сложившихся) информации (то есть знаний и образов, алгоритмов мышления), – на всех уровнях и по всем направлениям жизнедеятельности и развития. То есть хорошо видно, что общество изначально является «информационным», что информационное его содержание исторически увеличивалось и усложнялось. Хорошо видно также и то, что производство вообще было и остается базовой общественной категорией. Она отражает, по сути, все средства, – как положительные так и отрицательные, обеспечивающие многостороннее общественное развитие, возвышение (или снижение) параметров состояния (могущества) общества относительно окружающего мира. В то же время, – думается, по политическим причинам, она до сих пор отсутствует или остается марксистской не только в социологическом словаре (тезаурусе), но и в философском.

Тем не менее, представленный «социологический тезаурус», являющийся, в сущности, богатым сборником взглядов, понятий, категорий и теорий, сложившихся, главным образом, в западных социологических школах и частично в российской социологии, надо, конечно, изучать. Хотя в нем и нет системных взглядов на человека и общество в их взаимообусловленном развитии, но изложенная история развития понятий и теорий содействует, думается, развитию системного мышления (особенно при сопоставлении западного капиталистического опыта с социалистическим).

На основе тезауруса авторских исследований и привлеченной научной литературы можно сделать теперь массу принципиальных замечаний, связанных с системным подходом и системными знаниями вообще. Думается, многим опытным исследователям понятно, что тезаурус российской социологии определился (и определяется) сложным, политически направляемым путем, – под бдительным оком партии власти и под действием ее идеологии [62—67]. Но, с другой стороны известно, что в тот же период, с 1970 г. началось активное использование системного подхода, системно-кибернетической методологии в естественнонаучных исследованиях живой природы, человека и человеческой деятельности. К ним приступили ведущие теоретики биологии и философы [3; 6; 15; 68—73], – указанный выше Э. С. Маркарян [42] и многие другие, и даже «учитель партии» В. Г. Афанасьев [74]. Были изданы и многие зарубежные работы по организационно-системным исследованиям, напр. – [75; 76]. Таким образом, возникает логичный научный вопрос – почему ведущие социологи той поры и последователи не использовали достаточно убедительную и богатую уже к тому периоду научную базу системных знаний и системной методологии (тектологию и пр. работы А. Богданова, ОТС Л. фон Берталанфи, наработки биологов теоретиков, работы Э. С. Маркаряна, ИПУ АН СССР, и мн. др.)?

Здесь надо констатировать, что вопрос о целях и средствах общественного производства, о необходимом его содержании и интенсивности, ресурсной эффективности – это, как вероятно хорошо понятно многим, базовый и перманентно важный (жизненно важный) вопрос для любого человеческого общества, от самих начал его развития в процессах адаптации к окружающему миру и управления со стороны общественных лидеров, вождей [15—18; 70; 77; 78] (и мн. др.). Но, как было показано выше (со ссылками на соответствующие исследования), общественно органичная производительная деятельность была принижена и подчинена государственному управлению посредством рыночной, а затем и рыночно-капиталистической парадигмы общественного развития.

Надо видеть системно аналогичное разрушение общественно органичной экономической организации СССР (с невиданными в мире размерами) просто потому, что вместо вопросов от «высшего общественного разума» (который не осознавался как объективно необходимый и потому его заменял ЦК, – партийный лидер с различными советниками) о необходимом совершенствовании экономики были поставлены вопросы по целям лидеров «перестройки» – как реорганизовать общественное производство, экономику, чтобы тесно сотрудничать с западными компаниями и обеспечивать неограниченное частное обогащение (с независимостью или слабой зависимостью от государства) [37; 38; 40; 79; 80]. Известные социально-экономические провалы выправляются до сих пор, но разрушения продолжаются, уже по причинам самой рыночно-капиталистической парадигмы.

Таким образом, видится необходимость, – с научно-исследовательской стороны, обосновать общественную адекватность и прогрессивность системной парадигмы общественного развития, – к которой была приближена социалистическая парадигма (дело не в терминах, а в том что под ними понимается). В этом плане видится полезным и, думается, совершенно необходимым осуществить системный анализ общественного производства как такового, то есть получить ответы на коренные вопросы высшего общественного разума, – указанные выше, преследующие высшую цель общества – достижение объективно необходимых параметров состояния. Для успешного, продуктивного мышления в этом плане настоятельно рекомендуется подготовить (развить) системное мышление, – например, по следующей выборке научно-философской литературы – [72; 81—93].