Текст книги "Россия не для русских? Косовский сценарий в Москве"

Стыдливо перекрашивая причины стычек в «бытовые ссоры», мы уверенно взращиваем настоящее межнациональное противостояние. Таким образом за последние годы вследствие проводимой миграционной и межнациональной политики мы довели наше общество до кризисного состояния. Межнациональные отношения искрят уже по всей стране.

Блогосфера в Интернете уже кипит ненавистью. А может быть, точка кипения уже пройдена?

Известный американский социолог русского происхождения Питирим Сорокин выход из этой ситуации видел следующий: «Разрешение этого конфликта может быть двоякое: 1) или данное общество, как надиндивидуальное единство, перестает существовать и распадается, 2) или единство его устанавливается принудительно…»

В данной ситуации выбирать приходится из двух зол наименьшее. Так что более приемлемым является, пожалуй, второй способ разрешения конфликтов, т. е. принуждение. А оно предусматривает неотвратимость наказания. Значит, нужен действенный контроль не только со стороны гражданского общества – необходима и сильная, не дискредитировавшая себя административная структура, имеющая возможность быстро и вовремя вмешиваться и направлять потенциально опасную ситуацию в наиболее приемлемое для всего гражданского общества русло. Эта структура должна, конечно, иметь укомплектованные профессиональными кадрами территориальные органы, обладающие существенными полномочиями.

Но все усилия чиновников пойдут насмарку, если они не научатся сотрудничать на равных со структурами гражданского общества: научными кругами, социально ответственным бизнесом и неправительственными организациями. Конечно, в нашей многонациональной стране должен быть такой авторитетный общественный фонд, о котором говорит Паин. И, наверное, не один. Финансировать эффективно работающие гражданские структуры обязано само наше государство, как это происходит во всем мире и считается продуктивным и выгодным для дела. Нашей небедной стране стыдно, право же, получать наиболее объективную информацию о миграционной ситуации и межнациональных отношениях в регионах из отчетов по проектам, осуществляемым общественными и правозащитными организациями на деньги иностранных доноров.

Итак, проблемы в области межнациональных отношений и неотделимой от них миграционной сфере уже перезрели. Когда вокруг нас все напряжено, а местами и взрывается, речь уже идет о том, что наше Отечество в опасности.

И значит, некогда уже сомневаться и предпринимать промежуточные административные шаги. Нужна практическая повседневная работа, которую может организовать только сильная государственная структура, способная мобилизовать все здоровые силы гражданского общества.

* * *

Правильная миграционная политика является непременным условием существования России как самостоятельного государства. Но как осуществляется эта политика на данный момент? Какие плоды она приносит?

В свое время Федеральная миграционная служба была передана в состав МВД главным образом с целью если не прекратить, то по крайней мере минимизировать нелегальную миграцию. Результат оказался отрицательным. В стране по-прежнему огромное количество нелегальных мигрантов.

Причем во многих случаях государственные структуры сами провоцируют и поощряют уход мигрантов в тень. Что и понятно: нелегальная миграция многим выгодна. Запутанный, совершенно непрозрачный порядок получения квот и разрешений на работу привел лишь к чудовищной коррупции в органах МВД и ФМС.

Я иногда слышу призывы: давайте, мол, депортируем всех нелегальных мигрантов. Но как это сделать? Как можно депортировать несколько миллионов человек?! Ведь их нужно сначала задержать, потом какое-то время где-то содержать, кормить, поить, охранять и, наконец, организовать транспортировку на родину.

Наверное, все это было бы возможно во времена Сталина. Но нынешнее Российское государство, даже при наличии соответствующего политического решения, чисто технически не справится с такой масштабной задачей – ни финансово, ни организационно. К тому же надо понимать, что как только мы всех мигрантов депортируем, так они спустя какое-то время опять к нам вернутся. И что тогда? Опять депортировать?

Очевидно, что проблему нельзя решить теми методами, которые были в ходу в 30—50-х годах прошлого века. Попытка подлатать старые механизмы и подстроить их под современную ситуацию – это, на мой взгляд, главная ошибка государственной миграционной политики. Необходимо в корне менять подход.

Во-первых, надо полностью отдавать себе отчет, что любой закон, который мы пишем, любая политика, которую мы собираемся проводить, должны быть материально, инфраструктурно и кадрово обеспечены. Но на данный момент ФМС не обладает в должной мере ни одним из трех перечисленных ресурсов. У нее просто нет такого количества денег, сотрудников, оборудования и площадей, чтобы нормально обслуживать и контролировать несколько миллионов мигрантов.

Кроме того, многие наши законы представляют собой кальку с лучших западных образцов – канадских, шведских, немецких. Но дело в том, что в этих странах законодательные акты принимались в естественных условиях, произрастая из той системы и тех институтов, которые формировались веками. И будучи механически пересаженными на российскую землю, эти замечательные законы никаких плодов не дают. Что неудивительно – корней-то нет.

Во-вторых, вообще странно, что решение системных, даже цивилизационных задач возложено на силовое ведомство. Вопросы демографии, рынка труда, межэтнических и межконфессиональных отношений вряд ли входят в сферу профессиональной компетенции полицейских, составляющих сейчас около 80 % персонала ФМС.

Для работы с проблемами, которые имеют многоплановый характер и геополитическое значение, от решения которых напрямую зависит само существование государства, безусловно, требуются совсем иные подходы. Россия с ее масштабом, сложностью и многообразием остро нуждается в создании мощного профильного ведомства, которое обладало бы широкими полномочиями и отвечало бы комплексно и за миграцию, и за национальную политику. Такого рода структуры есть и в США, и, например, в Австралии, и в других странах, которые в первую очередь привлекают мигрантов.

В-третьих, необходима комплексная программа, направленная на полноценную интеграцию мигрантов в жизнь российского общества. Она должна включать в себя целый ряд мер: от упрощения процедур регистрации и получения разрешения на работу до оказания поддержки мигрантам в изучении русского языка и создания условий по обеспечению их дешевым (хотя бы временным) жильем.

Понятно, что институт съемного жилья у нас вообще не развит. Но почему бы не запустить в эту сферу частный капитал? Пусть он строит дома, общежития или даже целые городки. Пусть зарабатывает на этом деньги. А до тех пор, пока ничего этого нет, лучше всего оставить мигрантов в покое. Тем более что сами они вполне готовы жить в тех ужасных условиях (по заброшенным домам и подвалам), в которых многие из них уже де-факто живут.

Еще одной важной мерой может стать передача полномочий, финансирования и ответственности с федерального на муниципальный уровень. Пусть руководство муниципалитета получит право выдавать мигрантам разрешение на проживание и трудоустройство. Пусть оно несет ответственность за миграционную политику в рамках собственного муниципального округа. Помимо всего прочего это будет еще и очень хорошей школой гражданского общества как такового.

В-четвертых, следует отказаться от ошибочной политики интеграции иностранных граждан в российское общество при помощи различных диаспоральных образований. Это, по сути, тот способ поддержания порядка, который практикуется в Российской армии и тюрьмах, когда начальство говорит «дедам» или «авторитетам»: делайте что хотите, только чтобы все было тихо.

Такими методами мы никого не интегрируем. Потому что мигранты просто сделают вывод, что слушаться надо не российских законов, а руководителей диаспоры. То есть сотрудничать с диаспорами, конечно, нужно, но превращать их в главных акторов работы с мигрантами ни в коем случае нельзя.

В-пятых, невозможно интегрировать мигрантов в жизнь общества, если само общество этого не желает.

Интернет порой просто поражает меня вспышками ксенофобии и ненависти к приезжим. Да и вообще у многих наших людей существует представление, что мигранты живут как-то плохо, нечестно, что они мешают Москве и другим крупным городам быть красивыми, хорошими и спокойными. Поэтому необходима грамотная информационная политика, направленная на искоренение тех мифов, которые живут в массовом сознании российского общества.

Так, если речь идет о межнациональных конфликтах, то несложно заметить, что здесь главная «линия фронта» проходит не между русскими и, например, таджиками, а между русскими и кавказцами, с которыми связаны все знаковые, резонансные преступления или столкновения последних лет. Причем под кавказцами я подразумеваю не иностранцев, а главным образом северокавказских граждан России.

Нужно также понимать, что причиной этой ситуации во многом оказались мы сами. Жители Северного Кавказа восприняли ту модель поведения, которая очень активно транслировалась Москвой: кто сильнее, тот и прав.

Что касается уровня преступности в среде мигрантов из стран СНГ, то нельзя забывать, что большинство из них приезжает сюда работать. У большинства есть жены и дети, которые остались на родине. Поэтому для них совершить преступление и сесть в тюрьму – значит обречь все свое семейство на голодную жизнь, а то и смерть.

Такой мигрант десять раз подумает перед тем, как совершить преступление. Да и по официальной статистике, только 3,7 % мигрантов, проживающих в Москве, совершают преступления. В то время как 40–50 % приходится на граждан РФ, приехавших в Москву из других регионов.

С другой стороны, не надо, конечно, стыдливо говорить, что «у преступников нет национальности». Есть. И многие страны мира имеют в структуре правоохранительных органов специальные подразделения, отвечающие за работу с этнической преступностью. Например, в США есть отделы, которые занимаются мексиканской, латиноамериканской преступностью, русской мафией. Такая работа необходима.

Но выход тут, конечно, может быть только один – верховенство закона и его строгое соблюдение. Наказание за преступление должно быть неотвратимым и справедливым, не зависящим от национальности преступника.

Золотая орда

В сфере миграции разброс оценок чрезвычайно велик. Кто-то говорит о 15 и даже о 18 млн мигрантов в России, не так давно назывались цифры в 10 и в 7,5 млн человек. Сумятицу вносят журналисты, невразумительно тиражирующие чужие мнения, и сами специалисты, и представители власти. К примеру, минувшей осенью СМИ были заполнены ссылками на доклад Всемирного банка, где будто бы фигурировала цифра в 12,3 млн мигрантов в России. При этом одни авторы публикаций говорили, что столько иностранцев пребывает в России, другие – что столько ежегодно к нам приезжает, хотя это совершенно разные вещи. Между тем в действительности в материалах Всемирного банка шла речь о родившихся вне пределов Российской Федерации. К ним можно отнести, скажем, дочь премьер-министра Путина, нашего прежнего Патриарха Алексия II, некоторых российских министров. Ясно, что называть их мигрантами по меньшей мере некорректно.

Вопрос миграции является одним из тех, которые вызывают в обществе весьма большие споры и разногласия не только в нашей стране, но и во всем мире. В этой сфере сложилось множество мифов и стереотипов. Не стала исключением и Россия. Так, по различным экспертным оценкам, в начале нового века общее количество только нелегальных мигрантов в России составляло от 1,5 до 12 млн человек, т. е. оценки расходились на порядок.

В 2005 г. число мигрантов на территории Российской Федерации оценивалось различными службами и независимыми экспертами уже от 1 млн до 22 млн человек. Где же истина?

На II Всероссийском миграционном форуме в 2010 г. его организаторами официально было заявлено, что в России постоянно находится около 16 млн приезжих из стран дальнего и ближнего зарубежья, причем «несколько миллионов человек находятся на территории страны нелегально». Большая часть всех приезжих, по мысли «экспертов», была сосредоточена в Москве.

Как они все там умещались, было не совсем понятно, ведь, согласно официальным данным (на 31 марта 2010 г.), в столице России проживают 9,041 млн человек. Из них 7,86 млн – взрослые и 1,18 млн – дети. Налицо явная натяжка с числом мигрантов. И таких примеров отсутствия здравого смысла в оценке их численности можно приводить множество.

Завышение численности мигрантов в России происходит в первую очередь из-за особенностей массового сознания, склонного преувеличивать действительно имеющиеся проблемы, из-за неверия официальным данным, а также неумения анализировать ситуацию исходя из имеющихся сведений. Играет свою негативную роль и желание «экспертов» из СМИ напугать общество, которое само желает верить в очередной ужас.

О том, что граждане нашей страны привыкли питаться СМИ-слухами, говорит исследование, проведенное в 23 регионах России профессорами А.И. Турчиновым и К.О. Магомедовым из Российской академии государственной службы при Президенте РФ (РАГС). На вопрос, как вы считаете, насколько остро для России сегодня стоит проблема миграции трудовых ресурсов из других стран, 41 % опрошенных заявили, что очень остро, 28 % – не очень остро, а 11 % – не остро, 20 % – с ответом затруднились. А вот на вопрос, ощущаете ли вы лично в настоящее время опасность замещения вас на рабочем месте работником-мигрантом, менее 3 % ответили, ощущаю очень остро, около 7 % – ощущаю, но не остро, а 84 % сказали, что не ощущают. Если бы мигрантов на самом деле было такое количество, какое муссируется в СМИ и на интернет-форумах, число обеспокоенных опасностью замещения на рабочем месте было в десятки раз выше. Но и 3 % взрослого населения – это миллионы людей, и не обращать внимания на то, что они опасаются конкуренции со стороны иностранцев, недальновидно и преступно.

Благодаря ряду шагов, в том числе заявительному порядку регистрации приезжающих из стран СНГ, составляющих около 90 % всех иностранцев в России, Федеральной миграционной службе РФ удалось приблизиться к более точному учету иммиграционного потока. Стало понятно, что слухи о десятках миллионов мигрантов в России сильно преувеличены. Разброс данных о числе мигрантов обусловлен сезонными колебаниями и экономической ситуацией в стране. И тем не менее заверения некоторых экспертов о том, что в России в настоящее время находится более 10 млн мигрантов, не выдерживают критики.

Численность населения всех стран бывшего СССР в настоящее время составляет около 278 млн человек, не дотягивая 12 млн человек до количества проживавших в СССР на момент его распада. В Российской Федерации ныне живет более 142 млн человек, в остальных государствах – бывших республиках СССР – 135 млн человек.

Зачастую безумные «экспертные оценки» численности мигрантов, которые провоцировали ксенофобские настроения, давали официальные или самозваные лидеры национальных диаспор и общин. Отвечая на вопросы о количестве «охваченных» соплеменников, они стремились «добавить веса» самим себе, а пресса распространяла потом эти басни без каких-либо комментариев и уточнений. Именно основываясь на данных национальных общин, один из идеологов Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) утверждал, что в Москве осталось около 3,5 млн русских, т. е. чуть более 30 %.

Масла в огонь подливали и расплодившиеся «эксперты» и «политологи», ленящиеся заглянуть в общедоступные справочники, но зато пользующиеся популярностью на телевидении и в околонаучной «тусовке». Естественно, обыватель пугался авторитетов и отдавал свои голоса тем, кто ратовал за ужесточение законодательства по отношению к иммигрантам из других стран. И это при том, что 2/3 всех иностранцев СНГ, находящихся на территории России, – выходцы из Украины и Белоруссии, а также славяне из других республик. Их присутствие в значительной мере ослабило последствия демографической катастрофы. Но это – малоизвестный факт.

По переписи 1989 г. славян в СССР было более 200 млн человек. По официальным данным УФМС по г. Москве, сегодня в столице постоянно находится около 335 тыс. иностранных граждан. Из них по 33,5 тыс. человек – из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, 67 тыс. человек – с Украины и около 8 тыс. человек – из Китая.

Конечно, как отмечает член Ассоциации социально-политических экспертов (АСПЭК) Дмитрий Журавлев, цифры нельзя абсолютизировать. У нас, как и во всем мире, имеется и значительная скрытая иммиграция. Скрываются от ФМС многие, но едва ли более 1/10 от общего числа мигрантов, однако и эти оценочные цифры завышены, ведь в России правоохранительные органы так

поставили свою работу, что мигранту гораздо проще зарегистрироваться, чем получить массу проблем. Ходить без регистрации – все равно что ездить на машине без прав.

Как отмечалось на заседании научно-экспертного совета Общественного совета при УФМС России по г. Москве в 2010 г., основная проблема заключается в том, что, хотя большинство иммигрантов находятся в нашей стране абсолютно легально, на законных основаниях, до сих пор не наведено должного порядка в контроле их трудовой деятельности. Находясь легально на территории страны, многие из них работают нелегально, не платят налоги, создают дополнительную нагрузку на бюджет. Правда, по фискальной части в Российской Федерации нет порядка и для своих граждан – стала нормой работа без договора, выплата заработанных денег «в конверте», нарушение трудового законодательства. А уж о том, что классики называли «сверхэксплуатацией трудящихся», и говорить не приходится, в этом плане общие проблемы существуют и у граждан России, и у иммигрантов. Просто мигранты более заметны, на них обращается усиленное внимание прессы, властей да и граждан.

Не потому ли, что они стали мишенью еще одного вымысла – об их особой склонности к преступлениям? О том, что это очередной миф, свидетельствуют сводки МВД России. Так, например, в январе 2010 года иностранцы и лица без гражданства совершили в РФ 4,9 тыс. различных преступлений. Это впечатляющая цифра, но она все же меньше, чем за тот же период в целом по стране, – 213 тыс. преступлений. Если же говорить о половозрастной группе, наиболее склонной к совершению преступлений, к которой относится большинство иммигрантов, т. е. мужчины от 18 до 55 лет, то соотношение будет еще более любопытным, поскольку мигрантов в России, по официальным данным, около 4 % населения. Конечно, глупо было бы уверять, будто мигранты совсем не нарушают законов. Но немалую часть преступлений, совершенных приезжими, составляют нарушения, связанные с подделкой документов на право пребывания в России. Попавшись с фальшивкой, человек становится частью пугающей статистики преступлений, хотя, по сути, истинным преступником является тот, кто продал ему «липовый» документ.

Как охарактеризовал мигрантов в одном из своих публичных выступлений директор ФМС России Константин Ромодановский, «в большинстве своем это тихие, напуганные люди, трудяги, которые боятся нос высунуть, чтобы не было проблем». Разумеется, преступления, совершаемые иммигрантами, это дополнительная, сверхнормативная криминальная нагрузка на общество и государство. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что преступность развращает общество, увеличивает нагрузку на полицию, способствуя ее криминализации. С этим нельзя спорить. Это факт. Но фактом остается и то, что в Российской Федерации иностранными гражданами совершается в процентном отношении к их численности гораздо меньше преступлений, чем собственно гражданами России.

Также мифологизирован и объем вывоза иностранными рабочими капиталов за рубеж. О слабой изученности этого вопроса говорит то, что, по разным экспертным оценкам, суммы, ежегодно вывозимые трудящимися-мигрантами из России, колеблются от 6 до 15 млрд долларов. Взятое вне экономического и социального контекста это число производит сильное впечатление, однако… По данным Центробанка, вывоз частного капитала из России в 2009 году достиг объема в 130 млрд долларов. Причем многие из компаний – импортеров капитала зарегистрированы не в России, а в офшорных зонах за границей, т. е. мало того, что они вывозят средства из страны, так еще и не платят налоги.

Следует также учитывать, что мигранты вывозят на родину товары, приобретаемые в России. По ряду оценок, на 1 заработанный рубль они приносят 7–8 рублей прибыли, к тому же, например, стройматериалы, из которых строятся дома, производятся в России, причем в основном нашими согражданами. А это новые рабочие места. Также важна работа мигрантов в социальной инфраструктуре, например ЖКХ. Она и не может быть оценена большим процентом от ВВП, но без этой работы невозможно представить нормальную жизнь страны, хотя сегодня и этот вопрос уже спорный – найдется немало безработных россиян, готовых трудиться в этом секторе экономики.

По нашим оценкам, сегодня в России каждый двадцатый работник-мужчина – иностранец. Это необходимость, с которой нельзя не считаться. Но, соглашаясь принимать на работу иностранцев, нам все же необходимо учитывать не только демографические реалии, но и перенимать ценный зарубежный опыт. В частности Китая, где существует незыблемое правило: работу, которую может сделать гражданин Китая, должен делать только гражданин Китая. Вот бы нам так! К сожалению, позиция российских работодателей (включая муниципальные власти) иная. По их мнению, незачем тратить усилия на привлечение россиян в Москву, скажем, из Поволжья или Центральной России, если таджикские, узбекские, киргизские граждане едут сами по уже накатанной дороге. Для их трудоустройства не надо вновь создавать систему оргнабора, как было при советской власти, – вполне достаточно той системы, которая возникла сама по себе. Так, по данным исследования, проведенного в прошлом году в южной Киргизии британским социологом Мадлен Ривз, лишь около 2 % киргизских иммигрантов нашли в России работу через агентства. Остальных привлекли родственники, друзья, знакомые. Государство палец о палец не ударило для их привлечения. Так зачем тратиться на своих работников, если есть чужие? Им и платить можно меньше.

Вопрос внутренней трудовой миграции как был, так и остается до сего времени нерешенным – в этом нам видится главная проблема трудовой миграции. Не мифическая, а реальная, бьющая по интересам страны. Знаменательно в этом плане заявление Президента России Д.А. Медведева. Он сказал, что только внутренняя миграция, а лучше сказать внутренняя мобильность, может стать серьезным резервом для экономического роста России, укрепления безопасности и благосостояния нашего народа. Надежда на внешнюю миграцию трудовых ресурсов из стран СНГ призрачна. Совершенно очевидно, что органы власти должны изменить ситуацию на рынке труда, создать условия для более выгодного распределения внутренних трудовых ресурсов, не отдавая рынок труда на откуп иностранцам. Пусть даже их число и не столь велико, как хотелось бы им самим.

Точка зрения генерала: Цель – «удержаться на плаву»

На протяжении значительного периода времени я с горечью наблюдаю за тем, что происходит у нас в сфере миграционной политики: как она строится, образуется, претворяется в жизнь. И пришел к выводу, что действия лиц, ответственных за нее, на самом деле направлены не на политику, не на поиск путей и способов решения государственных задач и, уж конечно, не на то, как облегчить жизнь простых россиян или иностранцев, а на желание «удержаться на плаву» или пиар собственных личностей.

Они пытаются, с одной стороны, «уловить», что сейчас обсуждается в народе, а с другой – что хотят услышать «наверху», и бросают всевозможные, абсолютно оторванные от жизни лозунги. Вот только несколько последних перлов…

Розыск «не пребывающих на месте регистрации более 90 суток». Кого будем разыскивать: дачников? студентов? женщин, проживающих на квартирах мужей, или бабушек, приехавших помочь с внуками?

Борьба с «резиновыми квартирами», несмотря на решение Конституционного суда РФ, запретившего ограничивать число людей, зарегистрированных на одном квадратном метре жилья.

Предложение о выплате пенсий мигрантам. Хорошо бы пенсии платить людям, кто бы спорил. Но для того, чтобы к этому подойти, надо сделать кучу необходимых первейших дел: навести порядок с миграцией, наладить учет поступления налогов, ввести всех на налогооблагаемую базу и пр.

Или вот особенно показательное – об ответственности работодателей за привлекаемых иностранных работников. Вы помните, когда об этом заявил представитель ФМС? Да когда «обнаружили» выступающих в Москве без разрешений на работу звезд мировой величины! А в отношении всех тех миллионов нелегальных трудовых мигрантов, работающих у нас повсеместно, почему-то молчат. Когда мигрантов на мороз выгоняют из подвалов или полуразрушенных зданий, тогда спрашивать надо с самих мигрантов… при чем же здесь те, на кого они работают, те, кто их туда поселил!

Иногда складывается ощущение, что наши руководители просто потеряли контроль над миграционной ситуацией.

Если же говорить о нерешенных проблемах в миграционной политике, то их можно свести к трем основным блокам:

Отсутствие стратегии миграции в России как таковой.

Устаревшая, изжившая себя институциональная и инфраструктурная среда, в основе которой лежат квоты, регистрация и допустимая доля.

Дичайшие перекосы в правоприменительной практике, абсолютно оторванной от неплохого, в общем-то, законодательства. Например, фактическое прекращение выдачи иностранным работникам разрешений на работу на срок до 90 дней вне квоты, несмотря на то что в законе это предусмотрено.

У нас вообще вся функционирующая система – система пятидесятилетней давности: границы на замке, тотальная регистрация, все враги, всех смотреть. Получается, к нам приезжают потенциальные враги, которых надо фильтровать, искать террористов, убийц, насильников и т. д.? И отношение к ним должно быть соответствующее. Но ведь ситуация и в нашей стране, и в мире за эти 50 лет кардинально переменилась. Давайте вспомним, что три государства СНГ, в том числе Россия, уже существуют в рамках ЕЭП. То есть квоты для ряда иностранных работников отменены (и обсуждается перспектива отмены их вообще), допустимая доля на них не распространяется, осталась регистрация. Но этот институт трещит по всем швам.

Когда он вводился, он имел вполне конкретную смысловую нагрузку: граждане СССР были фактически «привязаны» к местам проживания: свободное перемещение по стране не приветствовалось, колхозники не имели паспортов, плюс – «наши люди» квартиры не покупали, они их получали. И чтобы избежать повторного получения жилья, и нужен был этот институт прописки-регистрации.

А сейчас? Количество как внутренних, так и внешних мигрантов возросло на порядки. Рынка жилья как не было, так и нет. Отношение местного населения к «понаехавшим» всем известно. И ставить в основу миграционной политики «регистрацию» и «принимающую сторону» абсурднее, чем строить замок на песке.

Что у нас осталось из прежних регуляторов? Ничего.

Новая Концепция миграционной политики – хорошая идея, давно необходимая. Обсуждали, привлекали лучших экспертов, группу «Стратегии 2020», бизнес, «Опору России». Процесс мне нравился. Все было красиво обставлено. Лучшего подхода я не видел. Ну а к чему пришли – не совсем понятно. Кроме пиара, больше ничего нет. Я практик. И отчетливо вижу, сколько пробелов и упущений допущено в нынешнем проекте. Мы на них неоднократно указывали, и я могу сказать, что в нынешнем варианте Концепции учтены многие наши замечания (введен анализ миграционной ситуации, пересмотрено положение об отмене квот, появился раздел о внутренней миграции). Это радует. Но я очень хорошо знаю, как реализуются законы, как любая норма сказывается на реализации. И отлично понимаю, что ряд норм, заложенных в этот проект, просто не будут работать, останутся декларативными и более того: под них можно делать все, что угодно. То есть среднего уровня чиновник, пользуясь этой ситуацией, сможет практически реализовывать такую миграционную политику, которая будет совершенно отличаться от той, которую декларируют наши руководители.

Миграционными вопросами в нашей стране занимается девять ведомств. Ответственность за принимаемые решения размыта и порой перекидывается с одной структуры на другую.

Кроме того, все абсолютно централизованно. Функции региональной власти в сфере миграции ограничены, а на местном уровне вообще не прописаны. У руководства субъектов Федерации и тем более у местных властей нет ни возможности, ни желания заниматься миграционной проблематикой. Я не первый год задаю вопрос: что мешает передать часть полномочий на местный уровень? Почему руководство муниципалитета не может принимать решения о выдаче разрешений на работу иностранцам, работающим на его территории? Они что, хуже, чем Центр знают, кто им нужен?

А есть ли у нас инфраструктура, способная эффективно отбирать, принимать, размещать, перераспределять по территории страны, наконец, просто создавать приемлемые для жизни условия для всех тех миллионов людей, которые к нам едут или хотели бы приехать? Почему сколько бы мы ни говорили о частно-государственном партнерстве, о роли бизнеса, ЧАЗов, неправительственных организаций, «воз и ныне там»?

Патенты – широко разрекламированная в 2010 году панацея от многих российских миграционных бед. Ожидалось, что уже на первых порах ими воспользуется 2–3 млн иностранцев. Может, и воспользовались бы, если бы все было разумно организовано и проработано. Но форму необходимых бланков и иных документов утвердили значительно позже введения этой нормы. Инфраструктура территориальных органов ФМС физически не могла и не может обслужить такой наплыв иностранных граждан. В результате спрос на патенты оказался значительно ниже. За первые полгода их приобрели немногим больше 150 тыс. человек, а за весь прошлый год – около 865 тыс. Кроме того, в настоящее время государство, по сути, не знает, сколько иностранных граждан, имеющих патенты, трудится, поскольку не проработаны рычаги контроля за продлением патентов.

Также неэффективными оказались и принятые в 2010 году преференции для высококвалифицированных работников. За шесть месяцев 2010 г. им было выдано немногим более 3 тыс. разрешений на работу, в 2011 г. – около 9 тыс. таких разрешений. А непродуманность критерия отнесения к высококвалифицированным работникам иностранных граждан – по уровню их заработной платы – позволяет китайским предпринимателям и рыночным торговцам активно пользоваться преференциями для высококвалифицированных специалистов.