Автор книги: Алексей Кобелев
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
ДУДИНСКИЙ Владимир Николаевич
– последний томский губернатор (июнь 1913 года – март 1917 года), действительный статский советник.
Родился 1 мая 1861 года (по другим источникам – в 1859 году). В 1877 году окончил Петровскую сельскохозяйственную академию в Москве, 31 августа того же года вступил в службу. В 1879 году окончил Михайловское артиллерийское училище, обратился к гражданским делам, первый классный чин присвоен 17 мая 1880 года. В Русско-японскую войну был на фронте уполномоченным Российского общества Красного Креста (РОКК).
С 1906 года началась его служба на самых высоких должностях в территориальных органах власти – тогда он заступил на место вице-губернатора Херсонской губернии. В сентябре 1909 года Владимир Дудинский переведен на равнозначную должность в Курскую губернию, здесь 1 января 1911 года был произведен в действительные статские советники.
К приезду в Томскую губернию В.Н. Дудинский был награжден орденами Св. Анны II и III степеней, Св. Владимира III и IV степеней, Св. Станислава II и III степени, медалями в память коронации императора Александра III в мае 1883 года, в память царствования Александра III, в память 300-летия царствования дома Романовых, за первую перепись народонаселения в 1897 году, в память Русско-японской войны 1904-1905 годов, в память 200-летия Полтавской победы и знаками за труды по землеустройству и Красного Креста.
Дабы не возвращаться к теме наград, здесь уместно добавить, что на посту томского губернатора Владимир Николаевич удостоился ордена Св. Станислава I степени (1915 год) и знака отличия «За труды по переселению и по земельному устройству за Уралом».
Летом 1913 года к управлению Томской губернией приступил опытный администратор и заслуженный чиновник, от него можно было многое ожидать. И он энергично принялся за дело. Когда узнал, что на землях Кабинета Е.И.В. в шести арендных поселках Варюхинской волости проживает более полутора тысяч неблагонадежных людей, что они занимаются конокрадством, тайным винокурением и другими преступными промыслами, то обратился к начальнику Алтайского округа В.П. Михайлову с просьбой усилить полицейский надзор. Тот ответил, что за поселками недоимки нет, арендное дело упорядочено, и он надеется, что никаких осложнений с жителями поселков не случится. Содержать же там особых полицейских стражников, по его мнению, необходимости нет.
Когда-то содержался там один стражник, но из-за прекращения финансирования должность была сокращена. Царский двор совершенно не интересовал общественный порядок в далеких сибирских селениях, главная забота его была в поступлении доходов, в сборе налогов. Несмотря на неудачную попытку увеличить число полицейских за счет царского Кабинета, новый губернатор не отказался от настоятельной необходимости решения того вопроса, ввел должности полицейских за счет других средств.
Но на долю В.Н. Дудинского выпало страшное время – вступление России в мировую войну. Сама мобилизация запасных нижних чинов и солдат принесла массу хлопот, переживаний и волнений. Гул недовольства, беспорядки и бунты вспыхнули в Бийском, Каменском, Змеиногорском и других уездах губернии. Особенно массовые и драматические события разыгрались в уездном городе Барнауле.
В город свезли до 20 тысяч рекрутов, мест для размещения оказалось недостаточно, люди несколько дней и ночей провели прямо на улице. Плохо было организовано питание, кормовые и пособия для своих семей они не получали. Губернатор В.Н. Дудинский направил телеграмму командующему Омским военным округом о том, что возбуждение между запасными растет, они отказываются выступать, требуя кормовые.
Нарыв лопнул к вечеру 22 июля 1914 года, и город оказался фактически в руках рекрутов. Власти были полностью дезорганизованы, полицейские не смели появляться на улице, чиновники разбежались из учреждений по домам. Очень привлекали бушующую толпу винные склады, и вскоре из самого крупного двухэтажного здания спирт и водку тащили в самых разных посудах. Выходили пьяные, иные ползли, другие уже валялись на полу, не в силах подняться. От случайной искры или окурка вспыхнул пожар, от одного склада огонь перекинулся на другие, потом на ближайшую усадьбу хозяина склада, на дома и постройки соседей. Приехавшим пожарным толпа не позволяла тушить строения, их оттаскивали от насосов, засыпали камнями и палками. В огне заживо сгорело множество людей, выгорели три улицы около речной пристани.
Огонь бесил пьяную толпу, она стала громить лавки, дома и склады, поджоги и грабежи приобрели открытую форму. Стало происходить то, что газета «Жизнь Алтая» назвала «настоящим кошмаром». В грабеже принимали участие мужчины, женщины и дети.
Барнаул был объявлен на осадном положении, в него были направлены солдаты и казаки. Подразделение солдат, прибывшее из Новониколаевска на пароходе «Илья Фуксман», открыло огонь на поражение по первой же толпе без предупреждения. Всю ночь в городе гремела стрельба. Потом на улицах города подобрали 40 трупов, несколько погибших было подобрано на пристани. Из числа запасных 112 человек были убиты или сгорели в огне, несколько сот ранены. Для наведения порядка в город был направлен воинский отряд из Томска и еще три сотни казаков. Лишь 29 июля жизнь города вошла в спокойное русло.
Выступления запасных солдат проходили в селах Кытмановском, Шелаболихе, Выдрихе, Павловском, Екатерининске, Новоалейске и иных. Для их усмирения была направлена карательная экспедиция Лопатина, она прошла по селам 622 версты.
Губернатор Владимир Дудинский наградил бийского исправника И.В. Полякова деньгами в сумме 100 рублей «за особые труды по прекращению бывших в г. Бийске и уезде в 20-х числах июля беспорядков». Там с бунтом удалось справиться без привлечения солдат и казаков.
Война потребовала создания реквизиционных комиссий, целью которых являлась реквизиция имущества для нужд армии, организации мастерских для солдатских жен и вдов, детских учреждений для солдатских детей, фондов помощи семьям призванных на войну, обществ помощи пострадавшим от военных действий. На полиции, которой непосредственно руководил губернатор, лежала обязанность проводить реквизицию сельхозпродуктов у крестьян в пользу армии, при этом сопротивления и «бабьих бунтов» хватало с лихвой, доходило до стрельбы. Когда в село Ложкино Марушинской волости Бийского уезда приехал большой отряд полицейских изымать хлеб, женщины, в основном солдатки, взбунтовались. Крестьянский начальник 1-го участка А.П. Строльман приказал открыть огонь по безоружным людям. В результате несколько человек получили ранения, особо активные были арестованы и отправлены в бийскую тюрьму. Вопросы, связанные с войной, занимали первостепенное место в деятельности губернатора. И все же, никто не снимал с него других.
В 1916 году в Барнаульской полиции создалась явно несуразная обстановка. Уездный исправник Г.Г. Григорьев не был утвержден в должности, в таком же положении были два его помощника, секретарь управления и три столоначальника. Абсолютное большинство полицейских работников, а если точнее, то 75 процентов не имели классного чина, хотя люди служили по пять-семь лет. Из 24 становых приставов чина не имели 17, из пяти руководителей участков в городе Барнауле никто не был удостоен звания.
Губернатор наверняка знал об этом и предпринимал меры, но присваивал чины и утверждал в должности руководителей полиции не он. Эти вопросы были целиком в руках императора Николая II. Такая обстановка говорила о том, что система государственного управления уже не просто пробуксовывала, она глубоко застряла и не двигалась. И на фронтах подобное же положение сложилось, только там еще рекою лилась солдатская кровь. Потому и не удивительно, что громоздкий, неповоротливый и самодовольный царский режим безжалостно был сметен революционным валом народных масс.
В марте 1917 года В.Н. Дудинский был отстранен от должности губернатора решением Томского комитета общественного порядка и безопасности. Временное правительство Г.Е. Львова чуть не ежедневно пачками рассматривало вопросы увольнения от службы высших чиновников Российской империи. Увольнялись по двум основаниям: «согласно прошению» и «за болезнью». 26 марта 1917 года настала очередь томского губернатора В.Н. Дудинского, в тот же день он был уволен по первому основанию.
Владимир Николаевич никаких революций не признавал, потому и оказался в рядах тех, кто боролся с советской властью. За неполных два года он побывал в Земском союзе при Добровольческой армии генерала А.И. Деникина, начальником Тургайской области с центром в Кустанае, в штабе Кавказской добровольческой армии и в войсках Северного Кавказа Вооруженных сил юга России. Был произведен в генерал-майоры.
Под напором Красной армии отступал через горы Кавказа, направляясь в Грузию. Главноначальствующий генерал от кавалерии И.Г. Эрдели в феврале 1920 года подписал соглашение с Грузинским меньшевистским правительством о полном разоружении частей белой армии, переходящих грузинскую границу. Еще в марте того же 1920 года В.Н. Дудинский был начальником санитарного отряда безоружного войска, но вскоре и там оставаться стало опасно. Он эмигрировал во Францию, затем переехал в Югославию. Активности в борьбе с советской властью больше не проявлял, скорее всего, в силу своего возраста – ему перевалило за шестьдесят.
Жил в Русском доме на Вождовце.
Умер Владимир Николаевич Дудинский 3 мая 1938 года в Белграде, похоронен на Новом кладбище.
*
В России остались потомки Владимира Николаевича. Его сын Илья Дудинский, родившийся в 1917 году, стал видным советским экономистом, с 1964 года – доктор экономических наук. Был заместителем директора Института экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР. Он разрабатывал теорию экономики мировой системы социализма, социалистическую интеграцию Стран экономической взаимопомощи. При Горбачеве все свернул и в конце своей жизни, по выражению его сына по имени Илья, «обеспечил достойную безболезненную эвтаназию» своих идей.
Внук бывшего томского губернатора Илья Ильич Дудинский по прозвищу Дуда, рано сошелся с неофициальной московской богемой, посещал салон эзотериков, метафизиков и алкоголиков в Южинском переулке, участвовал в демонстрации в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля, бродяжничал, скрываясь от призыва в армию. В 1972 году за «проступки, не совместимые со званием советского журналиста» исключен из числа студентов факультета журналистики Московского университета. Писал стихи и рассказы, стал соиздателем парижского альманаха авангардной культуры «Мулета» и газеты «Вечерний звон», был редактором бульварной газеты «Мегаполис-Экспресс». После закрытия газеты в 2005 году год жил за границей, вернувшись, завел Живой Журнал и пишет «грустные и саркастические заметки о сегодняшнем тоскливом безвременье». Знаменит еще тем, что на 64-м году жизни женился тринадцатый раз.
Правнучка В.Н. Дудинского Валерия Дудинская взяла себе псевдоним Гай Германика, она режиссер скандально известных фильмов «Школа» и «Все умрут, а я останусь». Своим авангардным, откровенным, натуралистическим и пронзительным творчеством она «поставила на уши» всю педагогическую общественность и даже депутатов Госдумы России.
Часть 2.
Вице-губернаторы. Председатели губернского правления.
ГОРЛОВ Николай Петрович
–
томский вице-губернатор (1818 год – июль 1823 года), статский советник.
Николай Горлов – представитель старого дворянского рода, записанного в VI часть родословной дворянской книги Рязанской губернии. Родился в 1774 году, службу начал с самой низшей ступени Табеля о рангах – с коллежского регистратора. В 1806 году в Томске стал советником исполнительной экспедиции губернского правления, успешно продвигался по служебной лестнице и через 12 лет занял пост вице-губернатора. По существующему в те времена положению он возглавлял казенную палату, ведавшую хозяйственными и финансово-налоговыми делами. Столь высокий пост занимал пять лет.
Летом 1822 года император Александр I издал указ «О преобразовании Сибирских губерний по новому учреждению», должность вице-губернатора в новой структуре власти уже не предусматривалась. Летом 1823 года Николай Горлов перебрался в Иркутск, получив должность второго лица в губернии – председателя губернского правления. Там заслужил чин действительного статского советника.
Николай Петрович Горлов был человеком начитанным и добросердечным, дружил с М.М. Сперанским и Г.С. Батеньковым, разделяя с ними реформаторские идеи и либеральные взгляды. Он был членом-основателем ложа «Восточное Светило», активным приверженцем идей декабристов. С декабристами и связана его отставка.
В конце августа 1826 года в Иркутск доставили первых декабристов, приговоренных к каторжным работам. Среди них были князья Сергей Волконский, Сергей Трубецкой, Евгений Оболенский, Артамон Муравьев, Василий Давыдов. Их путь из Петропавловской крепости длился 37 дней, все они были закованы в «ножные железа». И хотя их приезд держался в строгом секрете, многие иркутяне пришли к Московским воротам встречать декабристов. Государственных преступников сначала привезли во двор губернатора, а его обязанности в это время исполнял Николай Петрович Горлов. Стража не препятствовала сердобольным людям передавать арестантам книги, еду, деньги, одежду.
Один из советников губернского правления позже писал в своем объяснении следователю: «Стеклось множество народа, при самой Ангаре их встречавшего. Я был завлечен в толпу прочих людей и, полагая, что их тотчас же повезут далее, подошел к повозке, где сидело два человека, из одного человеколюбия всунул им в руки 50 рублей, которые на тот раз со мною случились…». Общения граждан с арестантами, в том числе сына исполняющего обязанности губернатора, продолжались и в полиции. Народ видел в декабристах не государственных преступников, а борцов с самодержавием, потому и симпатизировал им.
Н.П. Горлов приказал снять оковы, мало того, вопреки планам отправить арестантов за Байкал, на работы в Нерчинских рудниках, их направили в близлежащие заводы на умеренные физические работы. Это было неслыханное самоуправство. Местное начальство тоже относилось к декабристам с симпатией.
Император Николай I, прознав о встрече декабристов, о послаблениях им, учинил следствие. От Николая Горлова потребовали объяснений, «по каким причинам вовлеклись вы в оплошность, столь непростительную», его отстранили от должности, а потом предали суду Тобольской уголовной палаты. 25 июля 1827 года иркутский председатель губернского правления Н.П. Горлов был отправлен в отставку, ему было запрещено занимать государственные должности.
Он переехал в Подмосковье, в селе Измайлово основал прядильную мануфактуру, одновременно работал над материалами о Японии. Позже он объяснял написание своей книги тем, что долговременное пребывание на службе в Сибирских губерниях, особенно в их восточной части, позволило ему собрать много сведений о соседнем государстве – Японии, которая была до этого известна по немногим описаниям. Он копил материалы двадцать с лишним лет. И в 1835 году в Москве вышел двухтомник Н.П. Горлова «История Японии, или Япония в настоящем виде».
Первый том представляет сведения об истории «самое первое начало сего государства за 660 лет до Рождества Христова, и потом по Рождестве по 1730 год», о географии страны, описание расстояний морского пути вокруг всего государства… Вторая книга содержит описание климата, минералов и металлов, растений, животных, рек, озер и образа жизни японцев, их языке, религии.
В 1840 в Петербурге появилась «Полная история Чингис-Хана», здесь Николай Петрович представил историю Чингис-Хана, составленную на основе татарских летописей и других источников на русском языке.
Книги переиздавались и после смерти автора, они и сейчас интересны для тех, кто изучает историю Японии, историю Монголии.
Н.П. Горлов состоял во втором браке с девицею Натальей – дочерью покойного действительного статского советника Ефима Ефимовича Кенске. 11 мая 1839 года у них родился сын Петр, отцу в это время шел шестьдесят пятый год. В народе давно говорят, что какие корни, такие и ветки. Петр рос в атмосфере уважения к наукам и литературе, семейного взаимопонимания, потому и не случайно, он не только восславил свою фамилию, но и вошел в историю России выдающимся горным инженером, незаурядным человеком.
Николай Петрович Горлов умер в 1849 году, прожив 75 лет. Уже после смерти отца Петр окончил с золотой медалью 1-ю Московскую гимназию, затем Горный кадетский корпус с такой же медалью. Он руководил строительством первой крупной железной дороги на Донбассе, обнаружил богатые месторождения угля, строил шахты, внедрял новые технологии и технику. Его методы разработки углей с успехом применяются и сегодня. Он участвовал не только в обустройстве рудников и коксового производства, но и в строительстве народной библиотеки, школ, больницы, церквей, питомника для выращивания декоративных и фруктовых деревьев. Его усилиями было создано и начало работу Горное училище – первое в Донбассе техническое учебное заведение.
Петр Николаевич Горлов разрабатывал угольные месторождения на Кавказе, служил на Уссурийской железной дороге, работал во Владивостоке, в Туркестанском крае, во время войны с Японией занимался развитием угольной промышленности в Маньчжурии.
Город Горловка Донецкой области Украины назван в честь Петра Николаевича еще при его жизни, нашими современниками в центре города ему воздвигнут памятник. Его именем названы два горных перевала – в горах Памира и Тянь-Шаня. Его научными трудами до сих пор пользуются специалисты, историки и студенты.
Петр Николаевич Горлов ушел из жизни 20 ноября 1915 года в возрасте 76 лет, своего отца – бывшего томского вице-губернатора, он пережил на один год.
СОКОЛОВСКИЙ Игнатий Иванович
–
председатель Томского губернского правления (1818 год – январь 1827 года), статский советник.
Игнатий Соколовский родился в Смоленске, но с ранних лет служил «на границе китайских и киргиз-кайсацких народов, в отдаленных сибирских странах». Женился на сибирячке Анне Афанасьевне, от которой имел шестерых детей. В 1809 году он был подполковником Селенгинского мушкетерского полка, с того же года началась его гражданская служба. Служил директором стекольной фабрики в старинном селе Тельма, что ныне находится в 25 километрах от Ангарска в Иркутской области. Там же были открыты первая в Сибири суконная фабрика и металлургический завод, продукция которого шла на оснастку судов В. Беринга. При Соколовском деятельность предприятия была наиболее успешной, появилось первое художественное стекло. Управлял Тельминовскими фабриками.
В тех местах Соколовского вспоминают и в наши дни, главным образом, в связи с храмом, возвышающимся над поселком и считающимся одним из красивейших и самых интересных архитектурных памятников XIX века в Иркутской области. По его инициативе церковь была заложена в честь победы над французами 9 июня 1814 года, при его догляде построена и освящена 20 августа 1816 года. Строил ее ссыльный мастеровой И.И. Шорин, в верхнем ярусе колокольни другой ссыльный Климов устроил часы с музыкальным механизмом, каждый час они исполняли различные мелодии, а у парапета двигались алебастровые ангелы. Закрытая в советское время церковь ныне отреставрирована.
Уже тогда Игнатий Иванович заслужил репутацию «благодетеля и друга страждущего человека», «заступника сибирских сирот и бедняков». Именно так охарактеризовал его в проникновенной статье в 1809 году журнал «Русский вестник» (№ 2, с. 303-311).
В 1818 году Соколовский занял пост председателя губернского правления в Томске, губернией в это время правил Демьян Илличевский, погрязший в злоупотреблениях. Граф М.М. Сперанский, проводивший ревизию летом следующего года, отстранил его от должности. «Бывшего томского гражданского губернатора действительного статского советника Илличевского удалить от сего звания, поступки его подвергнуть ответу и рассмотрению в Правительствующем Сенате». Губернаторские обязанности Сперанский возложил на Соколовского и ту ношу он нес три года – с июля 1819 года до приезда летом 1822 года нового губернатора.
Во время его руководства губернией выпало два несчастья – в 1820 году в губернии случилось наводнение, особенно пострадал Томск, а летом того же года свирепствовала чума рогатого скота. К прекращению ее были приняты крутые меры, но все-таки погибло до 4000 голов на сумму 300 тысяч рублей. Временный губернатор Соколовский обеспечивал ссылку солдат лейб-гвардии Семеновского полка за принесение жалоб на своего командира полковника Шварца и неповиновение начальству. За то восемь рядовых велено было прогнать шпицрутенами сквозь батальон по шести раз и затем сослать в рудники; прочих же, именно 164 человека из одной и 52 человека из другой роты, указано распределять без наказания в полки и батальоны Сибирского корпуса.
22 июля 1822 года Александр I издал указ «О преобразовании Сибирских губерний по новому учреждению», в нем пункт 5 гласил: «По уважению местных обстоятельств Томской Губернии, постановляются для оной в общем порядке управления следующие изъятия: 1). Звания Томского Гражданского Губернатора и Начальника Колывано-Воскресенских заводов отныне соединяются в одном лице». Колывано-Воскресенскими заводами к тому времени более пяти лет руководил горный инженер Петр Козьмич Фролов, он и был назначен томским гражданским губернатором.
По тому же указу в структуре управления губернией не была предусмотрена должность вице-губернатора, но председатель губернского правления как был второй фигурой во власти, так и оставался. Игнатий Иванович по должности входил в состав губернаторского совета – нового органа системы управления.
П.К. Фролов и И.И. Соколовский вместе правили губернией более четырех лет – срок очень большой для требовательного, деятельного, порядочного, образованного и неподкупного губернатора. Они понимали друг друга, они нашли общий язык.
Игнатий Иванович оставил должность в январе 1827 года. Дальнейшая судьба его не выяснена, но известно, что богатств не нажил и умер в безвестности. Хотя нет, некоторые следы его проскальзывают в романе-эссе «Память» писателя из Красноярска Владимира Чивилихина, когда он писал о его сыне Владимире.
Владимир был младшим сыном Игнатия Ивановича, его имя прочно вплетено в венок ярких произведений «вольной» русской поэзии. В 1818 году он поступил в 1-й кадетский корпус в Петербурге, выпущен губернским секретарем в мае 1826 года. Это было время, когда только что – 14 декабря 1825 года, царь подавил антиправительственное восстание на Сенатской площади. Дух свободы витал и среди кадетов, вновь воцарившийся император Николай I лично распорядился закрыть библиотеку кадетского корпуса, а за пронос любой литературы в корпус следовало суровое наказание. Обуреваемый идеями декабристов Соколовский-младший вернулся в Сибирь, служил в штате канцелярии Томского общего губернского правления.
Точно известно, что когда первый декабрист Владимир Раевский, следуя к месту ссылки в Иркутской губернии, прибыл в Томск, то он имел встречу с молодым Соколовским. И не мимолетную – они вместе обедали, провели вечер. Владимир Соколовский передал ему слова отца о том, что в городе он может быть столько, «как сам решит изгнанник». Раевский потом писал: «Еще пробыл один день между этими благородными, честными людьми».
Владимир Чивилихин разыскал письма другого «государственного преступника по прикосновенности к происшествию 14 декабря 1825 года» – Николая Мозгалевского, однокашника Владимира Соколовского. Когда тот следовал в ссылку в Нарым, то он десять дней жил у Соколовских. Его обогрели, подкормили, представили друзьям. Зная, какой гиблый край ждет молодого декабриста, они открыли по городу негласный благотворительный сбор в его пользу. Его тепло одели и обули, снабдили на первое время деньгами и снедью. В письмах к другу, Мозгалевский просил поблагодарить Игнатия Ивановича Соколовского «за благодеяние, которое оказано в бытность мою в Томске». В другом письме он просил друга походатайствовать «у родителя своего, чтоб разрешил выезд в Томск, ибо теперь г. генерал-губернатора нет, следовательно, и опасаться нечего». Николай Мозгалевский первым из всех декабристов начал получать казенное пособие.
Из всего этого можно сделать вывод, что Игнатий Иванович Соколовский, исправляя должность председателя губернского правления, очередной раз исполнял обязанности отъехавшего губернатора и по-прежнему оставался «благодетелем и другом страждущего человека».
А судьба его младшего сына Владимира сложилась трагически. В 1828 году в чине коллежского секретаря он переехал в Красноярск, где енисейским губернатором состоял А.П. Степанов – родственник Игнатия Соколовского, в его доме и жил первоначально. Его сын Николай Степанов тоже «болел вольнодумством». В доме губернатора останавливались многие декабристы, следовавшие на каторгу и в ссылку, общение с ними молодых сыновей воспринималось ими как огромное событие. Вместе двоюродные братья совершили поездку в Иркутскую губернию.
В 1832 году Владимир Соколовский уехал в Москву, был близок к кругу Герцена и Огарева, печатался во многих журналах. Некоторые его стихотворные произведения («Мироздание», «Хеверь») выходили отдельными изданиями, потом был роман «Одна и две, или Любовь поэта», «Рассказы сибиряка». Еще раньше он написал песенку «Русский император», которая касалась событий 14 декабря 1825 года, смерти «царя благословенного» Александра I и воцарения Николая I. Ей суждена была завидная популярность, ее пели до конца века, ее включают в хрестоматии «декабристской» поэзии.
В 1834 году Владимир переехал в Петербург, поступил в канцелярию военного генерал-губернатора П.К. Эссена, но через месяц был арестован и препровожден на следствие в Москву. Там, по доносу провокатора, был арестован кружок Герцена: он сам, Огарев, Оболенский, Сатин и другие. Составилось дело «О лицах, певших в Москве пасквильные стихи». Автора стихов «Русский император» быстро установили и Владимира Соколовского отправили в Шлиссельбургскую крепость «на бессрочное время».
В заточении Соколовский выучился еврейскому языку, сроднился с религиозным образом мыслей, «но здоровье его было убито» одиночной камерой самой страшной крепости в России. Почти через два года его выпустили на поруки старшего брата.
6 марта 1837 года «государь император высочайше повелеть соизволил титулярного советника Соколовского… определить на службу в Вологодской губернии под самым строгим надзором начальства». В Вологде работал и творил, но со здоровьем становилось все хуже и хуже. По прошению Николай I «всемилостивейшее повелеть соизволил, перевести его на службу в Кавказскую область в продолжении за ним строгого надзора начальства». В Москве задержался дольше отведенного времени, доктора признали его обреченным, он выехал в Ставрополь уже безо всякой надежды на выздоровление.
Газета «Санкт-Петербургские ведомости» 19 ноября 1839 года сообщила, что 17 октября скончался известный русский поэт В.И. Соколовский.
Владимир Чивилихин писал: «На небосклоне великой русской литературы Александр Полежаев и Владимир Соколовский не были звездами первой величины. Они были… первыми поэтами-разночинцами и, следуя тернистым, мученическим путем за декабристами, связали собою цепь времен в самую темную пору безвременья, передав эстафету русского свободомыслия Герцену и Некрасову, петрашевцам и шестидесятникам».
О трагической судьбе Владимира Соколовского писал Герцен в «Былом и думах». (Часть вторая, глава XII).
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
