Текст книги "Чужая зона"

Полковники продемонстрировали две плазменные бомбы, вмонтированные в титановые чемоданчики, похожие издали на автомобильные переносные холодильники. Всем объяснили, каким образом привести бомбы в боевое положение. Диаметр взрыва – пятьсот метров. По вспышке космические спутники определят, что аппарат уничтожен. При необходимости применять оружие на поражение – сантименты в вопросах обороноспособности государства неприемлемы.

После этого пошли в оружейную получать оружие.

Здесь была стерильная чистота, словно в больничной операционной. В углу лопотал телевизор – шёл выпуск вечерних «Новостей»:

«Как известно, события в Республике Конго продолжают развиваться по крайне напряженному сценарию. Переговоры между повстанцами и президентом страны, поддерживаемым армиями соседних Анголы и Замбии, сорвались. Попытки миссии ООН выправить ситуацию, уберечь страну от гуманитарной катастрофы, окончились провалом. В районе сосредоточения многолюдных лагерей беженцев разгорелись боевые действия. Агентство ИТАР-ТАСС сообщает, что на территории, контролируемой повстанцами, пропали двенадцать граждан России – это женщины, вышедшие замуж за учившихся в нашей стране конголезцев и переехавшие на постоянное место жительства в Конго. Судьба их неизвестна. В сложившейся ситуации принято решение направить в Конго поисковый отряд МЧС для спасения наших граждан».

Александра ядовито усмехнулась – вот какая официальная легенда их поисковой экспедиции – благородная забота государства о своих гражданах. Лицемеры. Лучше бы уж совсем ничего не сообщали.

Диктор продолжал:

«В Конго также находятся граждане США, Бельгии, Франции, Великобритании. Для их эвакуации альянс НАТО уже направил в Конго сто двадцать пять морских пехотинцев. МИД России и США подтвердили готовность обоюдной помощи в поиске и спасении своих граждан».

Теперь всё вставало на свои места. Американцы ищут наш аппарат, заботясь о своих гражданах, и мы ищем свой аппарат, заботясь о своих гражданах. При этом дан приказ вести огонь на поражение в случае необходимости. Какой? Они могут попытаться отбить аппарат силой, если первыми к нему выйдем мы. И наоборот.

Участники экспедиции получили стандартный комплект оружия для спецопераций: автомат «абакан», восемь магазинов с патронами, пистолет с запасным магазином, нож, две наступательные и две оборонительные ручные гранаты. Два чемодана с бомбами поручили капитану Ургинову и лейтенанту Михайлову.

Надев на себя снаряжение, Александра взглянула в зеркало – мать родная, она выглядела как солдат-агрессор. Видели бы сейчас её родители. Отец точно бы заявил: «Никогда, слышишь, Александра, никогда ты больше не будешь в этом участвовать!»

С полигона полетели в Астрахань на двух транспортных вертолётах. Полковники провожали. До начала операции оставалось семьдесят минут.

Транспортный самолёт Ил-76 МЧС России гудел включёнными турбинами. В грузовом отсеке стояли два новейших десантных вертолёта «Оборотень» с отвинченными лопастями. Эти машины, в случае неудачи миссии, тоже требовалось уничтожить. Ни одна новая оборонная технология не должна была уйти из России в чужие руки.

Отряд закончил погрузку. Самолёт вырулил на взлётную полосу.

Операция началась, время пошло.

Турбины противно загудели, самолёт рванул и помчался, сотрясаясь. Александра откинулась в кресле, глядя в иллюминатор. Отрыв от земли. Полетели!

Сделав круг, самолёт начал набирать высоту.

Теперь можно было оглядеться. И первый, с кем Александре захотелось побеседовать, был «головастик» Барон – при нём пропавший аппарат уходил в испытательный полёт.

Автомат и снаряжение очень мешали.

Ворча про себя, Александра поднялась со своего места и пробралась к задумчивому Барону.

– Можно вас отвлечь от размышлений? – приветливо улыбнулась она.

Барон поднял на неё взгляд. Не меняя выражения лица, согласился:

– Пожалуйста. Присаживайтесь.

Усевшись и водрузив автомат между ног, Александра ещё раз улыбнулась.

– О чём вы думаете?

– В смысле?

– Вы были так погружены в свои размышления. Думаете о том, что послужило причиной аварии аппарата?

Барон посмотрел в потолок.

– Всё будет ясно на месте.

– Возможно, простая поломка?

– Может быть, поломка, может быть, ошибка в расчёте испытательной траектории, может быть, элементарный сбой компьютерной программы.

– Кто же проводил расчёты?

– Я, Шелушев, Салеев, Фалеев, Мякишев, Касаткин. У каждого свои полётные задания. Аппарат отработал над территорией России по моим траекториям и над Тихим океаном. Вчера испытывались технические характеристики аппарата по полётным заданиям Шелушева, Фалеева и Салеева. Техника отработала над Индийским океаном и вдруг, нарушив полётное задание, сорвалась и пропала в экваториальной сельве.

– А пеленг? Ведь должен присутствовать пеленг на случай аварии?

– Нет. Техника секретная. Никаких самоуказателей.

– Значит, сейчас говорить о причинах аварии рано?

– Естественно. Зачем делать умозрительные выводы, когда в ближайшее время всё будет ясно воочию.

– Тогда скажите, что, по-вашему, случилось с Салеевым? – Александра перевела разговор на происшествие в НИИ. – Вы замечали за ним расположенность к суициду?

Барон тряхнул головой.

– Глупости. Виктор не мог себя убить. Не было у него причин. Впереди было завершение интереснейшего проекта, у истоков которого он стоял, открывались новые перспективы. Зачем себя убивать?

– Человек живёт не одной работой.

– Для учёного наука – это главное!

– У него произошёл разрыв со своей женщиной.

– Ха! С женщиной. Да он никогда не относился к ней серьёзно. Ушла и ушла. У него были другие планы… То есть его подруга не входила в его планы.

– Он делился с вами планами?

– Выпивали, говорили. «Катюха не тот человек» – его слова. Он собирался ещё несколько лет заниматься только карьерой. Рассчитывал огрести кучу денег. Премию за аппарат нам всё равно дадут, только из-за аварии чуть позже, чем все мы планировали. Из-за Катьки он стреляться бы не стал. Нонсенс.

– Значит, он был честолюбив?

– Как все мы.

– Когда вы улетали на полигон, у вас уже было готово расчётное задание?

– Да. Мы приехали, ввели в бортовой компьютер задание и начали испытания.

– То есть перед вводом в память компьютера вы задание не перепроверяете?

– Вы задаете дилетантский вопрос. Всё было проверено десятки раз в НИИ. Это к тому же было не первое испытание аппарата. Всё отлажено… Может, брак в механике?

– Получается, ошибку в расчётах вы исключаете?

– Исключать не нужно ничего. Аппарат упал, значит, есть причина.

Тут Александра отчётливо поняла, из-за чего мог убить себя Салеев – он вдруг обнаружил ошибку в своём полётном задании.

От этой мысли ей захотелось подпрыгнуть и заорать на весь самолёт: «Нашла!», но вместо этого, мягко улыбнувшись и извинившись, она вернулась на своё место.

Раскрыв рюкзак, она извлекла ноутбук, включила его и вывела на экран данные расчётов – цифры, цифры, цифры. Ваня Купчик, обследуя место самоубийства Салеева, педантично перефотографировал содержимое около двадцати скоросшивателей, лежавших на столах, рядом с расчётным компьютером. Кругом голые цифры.

Итак, Салеев сидел в кабинете, проверяя кое-какие свои выкладки, и, видимо, тут его озарило – что-то он напутал, и это что-то должно было привести к аварии аппарата… Тогда он ужаснулся и убил себя.

Какие нестыковки у этой версии? Салеев мог позвонить на полигон и предупредить об ошибке в расчётах.

Александра быстро зашуршала клавишами, проверяя все исходящие телефонные звонки из НИИ за ночь перед самоубийством Салеева, – звонки были только по городу.

Переключившись на данные из скоросшивателей, она снова устремила взгляд в ряды цифр. Цифры, цифры. Какого чёрта? В цифрах ей не разобраться.

Найдя взглядом майора Зужева, она поманила его рукой.

Тот с готовностью подошёл, придерживая автомат:

– Слушаю.

– Скажите, Андрей Семёнович, почему Касаткин, тот, что поручил вам передать Салееву насчёт проверки шестнадцатой расчётной цифры, предупредил, что позднее сам обратится в НИИ за данными, а не попросил Салеева сделать это, как только всё будет проверено?

Зужев открыл рот, переваривая вопрос, и расплылся в улыбке:

– Салеев не мог позвонить на полигон – у НИИ отсутствует исходящая междугородная связь. Блокиратор.

– А с полигона можно звонить в институт? Или тоже нельзя?

– Можно.

– Спасибо.

Теперь всё вставало на места – Салеев уже не мог предотвратить надвигающуюся аварию, потому и застрелился. Для него свой личный крах как учёного (он совершил роковую ошибку в расчетах) оказался настолько шокирующим, что он предпочёл расстаться с жизнью. Вот так. Правда, самой Александре это казалось слишком пафосным. Жизнь, в любом её проявлении, всё же лучше, чем небытие. Но это она так считала, а как там у них, у гениев, принято, не ей, простому следователю-секретнику, судить.

Александра вдруг увидела, как изменился в лице стоящий рядом с ней Зужев: в его глазах мелькнуло удивление – он смотрел на экран ее ноутбука. Александра перевела взгляд на экран – вместо цифр там появилась расписанная жёлтыми и зелёными пятнами карта местности с изгибом реки. Это тоже информация из скоросшивателя, подумала она. Ударом пальца по клавише погасила экран и улыбнулась Зужеву. Тот, озадаченно кашлянув, смущённый, пошёл прочь.

Теперь Александра была уверена в причастности Салеева к аварии аппарата… А всё начиналось как заурядное самоубийство.

Две ночи после «контакта» с Василием Сергей горел в «адском огне» сомнений. Он ощущал необходимость форсировать общение с объектом – это ему подсказывали опыт и нюх разведчика, приобретенные за многие годы опасной работы нелегалом. Не зря контора пошла на прямое раскрытие Зимина – Сергей допускал, что момент передачи пароля мог быть зафиксирован ФБР. Внешне вроде бы всё прошло гладко, но сосущее чувство под лопаткой подтверждало его догадку о том, что он попал под колпак… Неужели глобальное преобладание советской разведки в прошлом и теперь, после двух десятков лет новых проектов открытого сотрудничества с американцами, превратилось в пшик? Советские разведчики в большинстве случаев переигрывали ЦРУ и ФБР. А сейчас? Провалы, разоблачения, преднамеренные сдачи позиций. Провал одиннадцати нелегалов из-за грязного предательства. А куда смотрела контрразведка? Вопросы, на которые Сергей не мог получить ответ. Кому он мог верить в сложившейся ситуации? Только себе, своему мозгу и своему чутью профи.

А чутьё подсказывало Сергею – необходимо было форсировать контакт. Требовалось ещё раз переговорить с Василием, только тогда Сергею станет понятно, как вести себя дальше. Василий, во время первого и единственного разговора, утверждал, что «пуст», что мозг его не владеет информацией, необходимой конторе, и в то же время он знал, что обладал такой информацией. Что это было? Истинная правда или хорошая актёрская игра? Что должен был узнать Сергей? Согласно заданию, объект сам сдаст информацию, а на Сергея выйдет связной. Связной, конечно, Зимин, предположил Сергей. Сергей передаст ему информацию. А потом? Потом, по здравому рассуждению Сергея, о нем просто забудут, как и о Василии. Они пешки в большой игре. Им могли пожертвовать в любой момент не задумываясь. И этот час настал. Последний его прорыв.

Латинос, с интересом наблюдавший за Сергеем, свисая с верхней лежанки, наконец не выдержал и начал разговор на тему, давно не дававшую ему покоя:

– Почему всё время молчишь, Насильник?

Сергей очнулся от дум и уставился в ненавистное лицо соглядатая, ещё не совсем вернувшись в реальность сырой, мрачной тюремной камеры.

– Что ты спросил?

– Почему молчишь всё время?

– Думаю.

– О чём?

– Какая тебе разница? – Сергей раздражённо отвернулся от латиноса.

Латинос заулыбался, сказал уверенно:

– Бежать собрался!

– Не говори чепухи. Отсюда не убежишь.

Латинос вдруг поскучнел и повалился на тонкую, жесткую подушку. Сказал, зевая, глядя в потолок:

– Ты прав. Не убежишь. Но ты думаешь о побеге!

– Я?! – Сергей вскочил.

Латинос, улыбаясь, заверил:

– Знаю, знаю – всё время думаешь о побеге, потому всегда мрачный – бежать-то невозможно! Будешь сидеть здесь много-много лет. Всегда!

Злорадство латиноса взбесило Сергея.

– Раз я думаю бежать – сообщи кому следует!

– Что?! – Латинос дёрнулся, как от пощечины. Он приподнялся, опираясь на локоть. – Ты кем меня считаешь? Соглядатаем?!

– Соглядатай и есть!

– Убью! – Латинос кинулся на Сергея, но Сергей мощным ударом опрокинул его обратно на подушку, разбив при этом рот.

Он изливал свою ненависть и отчаяние в ударах, наносимых ненавистному шпиону, приставленному к нему.

Латинос потерял сознание.

Сергей неожиданно очнулся от приступа ярости, отошёл от нар к противоположной стене, потёр разбитый кулак. Бежать! Конечно, нужно бежать! Только так он спасёт себя из американской западни. Спасёт себя и объект.

Алёшин решил немедленно пойти на контакт с Василием и посвятить того в свой план – он передаст через связного Зимина, что контора сможет получить информацию, только вызволив их обоих из неволи. Этот план, несомненно, заинтересует Василия. Сергей попросит его выдать часть информации, чтобы в конторе заглотили наживку. Если информация будет важная, контора найдёт способ вытащить их из тюрьмы, хотя Сергей не представлял, как это можно сделать. А если контора отступится?

Сергей бросился на свою нижнюю лежанку, уткнулся лицом в подушку. Он хотел забыться сном и не мог. Но он твёрдо решил действовать так, как придумал в эту беспокойную ночь…

Побудка прозвучала для Сергея набатом. Латинос уже был на ногах, нервно прохаживаясь по камере, то и дело поглядывая на лежавшего Сергея. Его разбитое лицо заплыло синяками. Неприятностей с тюремным начальством теперь Сергею было не избежать. Вот тебе и форсирование контакта. Упекут на пару недель в карцер, и ау! А что за это время произойдёт с Василием? Одному Богу известно.

Сергей потёр ноющие болью, разбитые костяшки своего кулака – давно он не бил чужие физиономии, а у подлеца латиноса рожа оказалась твёрдая, как деревянное полено. Идея! Будет называть соглядатая Буратино – в переводе на русский и английский языки – «деревянная рожа».

– У-у-у! – протянул Сергей, отрывая лицо от потной подушки – встать было неимоверно трудно.

Он посмотрел на латиноса.

Тот, ударив себя в грудь, склонился над Сергеем.

– Я не соглядатай! – заявил он.

Сергей не стал спорить.

Раздался сигнал к выходу из камер – сработали автоматические замки, и кованые решётчатые двери откатились в сторону.

Сергей и латинос вышли в коридор и, как и остальные заключенные, встали перед своей камерой.

Началась утренняя перекличка.

Сергей негодовал про себя: как он мог позволить вовлечь себя в скандал с дракой? Соглядатай сделал своё дело – сорвал его план. Разборки из-за разбитой физиономии латиноса отнимут время, и всё может полететь в тартарары!

Перекличка прошла спокойно, но вспухшая физиономия латиноса привлекла внимание охранников. Один из них подошел к латиносу и, уперев дубинку ему в подбородок, с ненавистью спросил:

– Кто тебя избил, скотина? Этот урод? – кивнул он на Сергея.

Сергей ждал немедленного удара дубинкой, но латинос хрипло отозвался:

– Нет, не он.

– Кто же? – хмыкнул охранник. У него с утра было хорошее настроение.

– Я сам себя ударил.

– Как это? – Охранник притворно растерялся.

– Я бился лицом о стену.

– Зачем?

– Было плохое настроение.

– Я тебе его улучшу, идиот! – Охранник, вкладывая всю свою ненависть к опостылевшей работе, врезал латиносу дубинкой по груди.

Тот согнулся от боли.

Охранник приказал:

– Разогнись, скотина! Я тебя не бил, а только погладил!

Посмотрев на Сергея, охранник и ему пригрозил дубинкой:

– Если он еще раз ударится рожей о стену, я этой штукой разделаю твою физиономию, чтобы вы, соседи по камере, были как близнецы – на одно лицо!

После этого, умерив гнев, охранник приказал всем повернуться налево и двигаться вереницей по коридору, в столовую на завтрак.

Поступок латиноса несколько озадачил Сергея. Возможно, он не имел разрешения вмешиваться в контакт Сергея с объектом. ФБР всё держало под контролем!..

В огромном зале столовой заключённые двигались единой очередью к столам раздачи.

Стоя в очереди, Сергей увидел на раздаче Зимина – тот ловко орудовал черпаком, отмеряя порции картофельного пюре.

Шлёпнув порцию пюре Сергею в миску, Зимин сурово сказал:

– Быстрее, быстрее! Пошевеливайся!

И перевёл взгляд на следующего заключённого.

Всем было ясно, что раскладчик торопил Сергея в очереди вдоль раздаточных столов, а Сергей понял, что ему передала контора – контакт с Василием должен быть форсирован.

Сидя за длинным столом, Сергей ел, не ощущая вкуса пищи, соображая, как вести разговор с Василием. Вообще Сергей обратил внимание, что в Штатах пища не обладала ярко выраженным вкусом, была какая-то пресная, однообразная, что бы ты ни ел – мясо, картошку, хлеб или сладости. То же самое он испытывал во время пребывания в Германии. Про Израиль говорить нечего – там иногда приходилось есть кошерное, чтобы поддерживать легенду. А вот в Южной Америке, как и в России, пища была вкусной. Почему так?

Сергей посмотрел на сидящего рядом жующего латиноса, хмурого и задумчивого. Тот, заметив взгляд Сергея, хмыкнул.

Вот еще забота, подумал Сергей. Надо придумать, как избавиться от этого приставленного к нему соглядатая.

После завтрака заключенные вышли во двор – транжирить время до обеда.

Латинос не отставал от Сергея, следуя по пятам.

Сергей демонстративно не отвечал на его попытки завязать беседу. В то же время Сергей держал в поле зрения Василия. Тот, как всегда, сторонился других заключенных, одиноко передвигаясь вдоль высокой стены из металлической сетки, ограждавшей двор для прогулок от просторного пустыря, тянувшегося до самой каменной ограды. Сергею было больно видеть, во что превратился, стараниями спецагентов, некогда мощный, здоровый мужчина. Его подавили не только морально и психологически, но и физически: он стал развалиной. Такая же перспектива ожидала и Сергея, если контора не вытащит его из ловушки, в которую сама же и определила.

– Чем он тебе интересен? – Латинос, забегая вперёд, заглядывал прямо в глаза Сергею.

Тот разозлился:

– Что ты лезешь ко мне? Что тебе надо?! Отстань!

– Нет, не отстану!

– Почему?! – Сергей перешёл на крик.

– Ты меня оскорбил! Ты причислил меня к стукачам! А я честный преступник.

– Всё? – Сергей не верил ни единому слову латиноса.

Толкнув латиноса плечом, он пошёл прочь.

Латинос торопливо последовал за ним:

– Я правду тебе говорю. Я честный человек. Пойми это, Насильник.

– Я – не насильник. Всё туфта! Меня зря сюда засадили!

– Я верю! Просто здесь тебя все так зовут. Насильник. Скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя звал?

Сергей отмахнулся, желая всё-таки отвязаться от соглядатая.

– Ты можешь понять, что человеку иногда требуется побыть одному? А?

– Одному быть никак нельзя, особенно в тюрьме, – глядя в сторону, заявил латинос. – Сойдёшь с ума. Я не впервые отбываю срок. Уж поверь мне. Я знаю.

– Отстань! – Сергей зло пихнул латиноса в грудь, чуть не опрокинув на землю, и быстро зашагал к толпившимся в углу двора амбалам-неграм. Амбалы громко чему-то восторгались – внутри толпы что-то происходило. Но уличные охранники спокойно взирали на их веселье – видимо, всё было в норме.

Сергей оглянулся на латиноса – тот, растерянный, смотрел ему вслед, как побитая собака. Вдруг, что-то решив, он резко развернулся и устремился прочь. Сергей увидел, что латинос двигается туда, где, отрешённо взирая на пустырь сквозь сетку ограждения, стоял Василий.

Сергей, подойдя к толпе амбалов, попытался, толкая плечом, пробиться в центр, где происходило какое-то действие, но его попытку мгновенно пресекли – три негра в тёплых робах, пихая его в грудь, грубо велели убираться:

– Куда попёр, белый?! Двигай отсюда, снежок! Проваливай!

Опешивший Сергей не нашёлся что ответить.

– Урод! Скотина! Шагай отсюда! – Это уже орал, надрываясь, чтобы все слышали, латинос, толкая в грудь Василия.

Сергей опешил. Зачем это соглядатаю? Для чего ему нужен конфликт с Василием?

– Урод! Дебил!

От нового, мощного толчка латиноса Василий опрокинулся на спину, на мёрзлую землю и стукнулся затылком. Звук глухого удара в морозном воздухе разнёсся далеко. Он неловко поднял руку, пытаясь загородиться от возможных ударов сверху, и завыл:

– И-э-э-и-э!!!

Уничтоженный, раздавленный человек…

Первым порывом Сергея было броситься к Василию, помочь подняться.

Сергея самого продолжали толкать в спину обозлённые негры-амбалы:

– Двигай, двигай отсюда! Бледный!

Тут в конфликт вмешались охранники. Трое, махая дубинками, побежали к месту происшествия, остальные, стоявшие наверху, на кирпичной стене тюремного здания, передёрнули затворы, взяв латиноса на прицел.

Никому из заключённых столь мелкое происшествие не показалось интересным – никто даже головы не повернул – стычки во дворе случались ежечасно, а латинос уже орал: «А-а-а!!!», присев на корточки и закрываясь руками от ударов дубинок.

Сергей, резко отвернувшись, пошёл прочь от толпы шумевших негров, спрятав руки в карманы и сгорбившись.

Вздохнув, он начал прогуливаться, глядя себе под ноги – надо переждать, пока всё уляжется. Как выражаются на зоне: «Пусть рассеется кипеж». Сергей улыбнулся своим мыслям.

Странное существо человек – всё плохо, а он находит в себе силы радоваться. Даже нет, не находит – сама по себе радость возникает. Неужели он такой сильный духом?

Сергей хмыкнул – эдакий Геракл.

Крики избиваемого охранниками латиноса перекрывали даже гвалт толпы шумевших негров. Сергей снова хмыкнул – он Геракл, а Буратино бьют. Но это бесполезное занятие – он же деревянный!

И снова улыбка тронула губы Сергея.

– Что ты лыбишься, придурок?!

Сергей удивлённо поднял взгляд и уставился в лицо Консуэло – мощного латиноса, слывшего держалой сектора, в котором сидел Сергей. Неужели предстояла новая разборка? Спор с местным авторитетом не входил в планы Сергея – такое было ему не по силам. Избить Сергей мог любого (кроме Циммермана), но ведь биться придётся против системы – у держалы множество подручных шестёрок и поддержка в администрации. Война Сергею была не нужна. Требовалось её избежать. Но как?

Внутри засосало от плохого предчувствия. Хорошо было в первое время – никто из уголовников его не трогал, мучила только неизвестность. Неужели «карантин» кончился и теперь, когда наступил самый ответственный момент операции, им заинтересовались уголовники?

– Что молчишь? – строго спросил Консуэло. За его спиной переминались четверо качков-латиносов, готовых забить любого, кого укажет босс.

– Ничего. – Сергей пожал плечами. Он не знал, как себя следовало вести.

– Ты много возомнил о себе, бледный!

– Я?! – изобразил полное непонимание Сергей. Наезд, типичный наезд авторитета.

– Не кривляйся, Насильник. Вы, иммигранты, всех достали. Мало того что прёте сюда со всего света, так ещё и пакостите. Говорят, ты не просто убил девку, а изнасиловал её мёртвую… Так это?

– Это ложь! – выкрикнул Сергей. Статья у него действительно была аховая. То ли ещё будет, когда негры прознают, что он надругался над черной!

– Мы выясним, что ложь, а что правда. Но ты уже ведёшь себя неправильно, бледный!

– Почему? – Сергей недоумевал. Какие он мог нарушить уголовные понятия? Старался быть ниже травы тише воды, и всё равно попал!

Держало хмыкнул, кивнул в сторону расправы охранников над латиносом:

– Твоя работа!

– Нет! Я ни при чём!

– А рожу ночью не ты ему начистил?

– Мы повздорили.

Держало сразу взъярился:

– Здесь латина держит жизнь! Понял?

Сергей опустил взгляд.

– Ты понял или нет, урод? – наседал Консуэло.

– Понял я всё.

– Тем лучше для тебя. Один прокол, и отдам тебя неграм!

После такой явной угрозы Консуэло отвернулся и стал смотреть, как охранники, скрутив руки за спиной латиноса, потащили его в здание администрации.

Один из подручных Консуэло вдруг резко метнул кулак в грудь Сергея, сбив мощным ударом с ног.

Сергей задохнулся – сбили дыхалку, он стал хватать воздух ртом, словно рыба, вынутая из воды.

Консуэло и его шестёрки зло рассмеялись и не спеша пошли прочь, по-хозяйски, вразвалку.

«Твари», – подумал Сергей, но сразу всё внимание направил на Василия – случай для контакта выпадал отменный.

Посидев на ледяной земле полминуты и отдышавшись, он поднялся и, сунув руки в карманы грубой робы, пошел прямо к Василию. Тот уже поднялся и снова смотрел на пустырь, словно не было нападения латиноса и возни охранников.

– Это я! – как можно бодрее заявил Сергей, вместо приветствия.

Василий посмотрел на него, словно не узнавая, но кивнул:

– Рад видеть!

Такое начало обрадовало Сергея. Он приступил к делу без обиняков:

– Надо бежать отсюда!

– Как?

– Если вы согласны, я всё устрою.

– Согласен.

– Отлично. Я дам знать, когда это будет. Понадобится какое-то время.

– Понимаю.

– Но чтобы заинтересовать контору, нужна хотя бы минимальная информация…

– Понимаю, – опять согласился Василий и снова молча стал смотреть сквозь сетку, на пустырь.

Не глядя на Сергея, Василий вдруг отрывисто заговорил:

– Один влиятельный человек в «Авиакосмосе». Есть доступ к важным проектам, везде, на уровне сборки и космических стартов подчинённые ему люди. Тайная организация. Свои цели. Отнюдь не политические. Вредительские. Можно выразиться – экстремизм чистой воды. Пакость ради пакости. Может быть, он психически не здоров. А исполнители? Они рабы организации, у них в мозгах некие идеи. Выйдя на него, обезвредите всех.

– Почему именно вы знаете этого человека?

– Его знают многие. Я единственный, кого вычислили американцы и вы вслед за ними. Я уже не знаю, что лучше для меня – умереть здесь или в застенках ФСБ.

– Сейчас нет таких застенков.

– Застенки есть всегда, при любых властях. Любого человека в любой момент можно обвинить в государственной измене.

– Вы тоже участник организации?

– Нет. Я просто знаю верховного владыку.

– Американцы уже получили информацию?

– Не думаю. Уверен, что нет, хотя они приложили немало усилий.

– Почему же вы не сдали им этого человека?

– Чтобы умереть здесь?

– Можно было бы поторговаться…

Василий усмехнулся:

– Я не торгуюсь, когда дело касается моей родины.

– Вы гражданин Молдавии.

– Это бюрократическая условность… – Василий вдруг пристально посмотрел Сергею в глаза. Его взгляд был живой и яркий. Сергей поразился, насколько силен был его артистический дар перевоплощения – только что стоящий перед ним полусумасшедший, поникший человек превратился в нормального, волевого мужчину. – Думаю, что после тех сведений, которые я вам сообщил, контора вытащит нас отсюда. Остальное – дома!

Сергей кивнул в знак согласия и поспешно пошёл прочь.

Контакт прошёл на ура! Теперь надо было дождаться ужина и скинуть информацию Зимину. Это, скорее всего, произойдет в столовой. Нужно было придумать, как двумя фразами, сказанными вслух при всех, довести необходимую информацию до связного. Зимин умный малый, он всегда понимал Сергея с полуслова, с полувзгляда, с полунамёка. Поймёт и сейчас.

Время тянулось неимоверно долго… Сергей нервно ходил туда-сюда по двору. Зимин получит информацию, спустя какое-то время он закончит смену, вернётся в съёмную квартиру в пригороде и свяжется с конторой. Потом будет разработка операции побега из тюрьмы, потом свяжутся с Сергеем, а он – с Василием…

Сколько же времени пройдёт?

Сергей с тоской посмотрел на держалу Консуэло, стоявшего в окружении амбалов-латиносов. Консуэло был зол. Ему не понравилось, что Сергей заговорил с «дурачком» Василием сразу после инцидента с охранниками и латиносом. Получалось, Сергей опять «рамсил», опять попал в ситуацию…

«Только бы продержаться эти дни!» – подумалось Сергею. Он поспешно отвёл взгляд от Консуэло и зашагал прочь, сутулясь от порывов холодного ветра…

После многочасового полёта Ил-76 резко нырнул вниз, в пелену белых облаков, и вдруг оказался над безбрежным лесным разливом. Далеко впереди блестел Атлантический океан. У Александры дух захватило от такого великолепия – вот и лето, жара и солнечный загар, какого ни за какие деньги не обретёшь в московских соляриях.

Снижение продолжалось. Заваливаясь на крыло, самолёт дал предпосадочный круг. Внизу, неряшливым муравейником, жила своей жизнью столица Анголы Луанда.

Александра каждой клеточкой организма ощущала, как падает самолёт, несясь к земле со скоростью одна девятиэтажка в секунду. Раз! И на девять этажей ниже. Два! И еще на девять этажей ниже.

– Слава богу, – заглядывая в иллюминатор, бурчал Загин. – Уже извёлся весь. Столько лететь – это беспредел.

– Не расслабляйтесь. Нам летать ещё долго, – заявил Зужев начальственным голосом. Александра фыркнула – привыкает к роли самого главного командира.

Земля была уже рядом. Касание, бешеная тряска в потоке скорости и торможение. Всё.

Самолёт плавно катил по полосе, все довольно улыбались – самая нудная часть пути осталась позади.

Самолёт загнали в отстойник на выгрузку.

Александра слабыми ногами ступила на ангольскую землю.

– Привет, Африка! – вскрикнула она звонким голосом и тут же ойкнула, ударив себя по щеке – на второй секунде пребывания на Чёрном континенте Александра подверглась жестокому нападению какой-то летучей букашки.

Капитаны радостно заржали.

– Дураки, – отозвалась Александра.

Зужев построил отряд перед самолётом, предложив здесь же перекусить из сухого пайка.

Все расположились бивуаком на рюкзаках. Африканцы, в комуфляжах, косились на одетых в форму МЧС светлокожих россиян, на непохожие на привычные всем «Калашниковы» автоматы «абакан».

Из чрева самолёта споро выгрузили вертолёты. Техники начали крепить лопасти винтов. Заправочные машины, прилепившись к вертолётам щупальцами шлангов, наполняли топливные баки «Оборотней» авиационным керосином – россиян ждали, всё было готово к быстрому обслуживанию «спасательной» миссии.

Александра с удивлением наблюдала за скоростью приведения «Оборотней» из беспомощного транспортного состояния в полётное боевое. Прикрученные винты бешено завертелись, рокот двигателей огласил округу.

Зужев прервал трапезу отряда, приказав грузиться в вертолёты.

Александра оказалась в машине вместе с Зужевым и «головастиком» Шелушевым, а также с головорезами из спецгруппы. Загин и Купчик попали в другой экипаж.

Вертолёты резво поднялись в воздух, взяв курс на восток. Внутри рокот моторов был почти не слышен. Зужев развернул свою карту, поясняя Александре, ткнул пальцем в городок Лукапа:

– Здесь новая заправка, и полетим на оборудованную базу, в Конго. Вот тут, в среднем течении реки Лулуа, среди расчищенных джунглей, есть заброшенный аэродром повстанцев. Там запасы авиационного керосина. Этот лагерь возьмём за основу. Двумя вертолётами обследуем течение Лулуа. Потом полетим дальше на восток – река Лубилаш, горы Митумба.