Текст книги "1905 год. Прелюдия катастрофы"

Самый мощный довод пролетариата

Что такое всеобщая национальная забастовка? Она не означает, что бросают работу абсолютно все, такого быть не может. Но при данном мероприятии забастовавших предприятий хватает, чтобы парализовать экономическую жизнь в стране.

Явление это чрезвычайно редкое. Разнообразных восстаний вXX веке произошло в мире множество. А всеобщие общенациональные забастовки можно пересчитать по пальцам одной руки. Слишком уж разные у людей интересы, слишком уж трудно их одновременно вместе поднять. В России это случилось, причем случилось стихийно. Для сравнения: в мае 1968 года всеобщая забастовка разразилась во Франции. Но там-то существовали мощнейшие профсоюзы, имевшие многолетний опыт трудовых конфликтов. В России 1905 года ничего этого не было. Профсоюзы только-только начали создаваться, а это куда более сложные структуры, нежели политические партии. Да и партии были те ещё…

Считается, что всеобщую забастовку 5 октября объявил «Союз союзов» – но на самом-то деле он мог объявлять что угодно. Не та это была структура, чтобы на что-то серьезно влиять. Просто количество переросло в качество.

Забастовки по всей Руси великой шли еще с мая практически непрерывно, став уже привычным фоном.

Вот сообщения газет:

«Русское слово»:

«ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСК, 17 мая. Город продолжает переживать всеобщую забастовку в полном смысле слова. Оставили работу не только все фабричные, – более 30-ти тысяч, – но также сапожники, портные, кузнецы, модистки, огородники.

По требованию рабочих закрыты винные лавки.

Забастовка пока протекает при замечательном соблюдении порядка».

«Новое время»:

«ТЮМЕНЬ, 31 мая. 30 мая собрание заводчиков удовлетворило требования рабочих; дан 9-ти часовой рабочий день, увеличен на 25 % заработок, установлен праздничный отдых и медицинская помощь; заводы не работают, грузчики не грузят.

Московская жизнь. Вчера забастовка городских конок продолжалась. Благодаря принятым городской управой мерам, удалось с 12-ти часов пустить несколько вагонов из Покровского парка по линиям Покровской, Рогожской и Семеновской; здесь вместо кондукторов поставлены артельщики[80]80
  Артельщик – это на «современные деньги» – менеджер.


[Закрыть] из Новогостинодворской артели. Миусский парк продолжал бастовать».

Дело отнюдь не всегда проходило мирно. Рабочие были озлоблены, да и эсеры никуда не делись. Наоборот, к этому времени террором среди них стали заниматься все, кто только мог. Вот сообщения «Русского слова» за один день:

«РИГА, 3 мая. Вчера около 10 часов вечера, у входа в театр «Варьете Аполло» в полицейский наряд из околоточного и двух городовых, проезжавших вскачь на пароконном извозчике, брошена бомба, взрывом которой околоточному раздробило ногу, а городового смертельно поранило.

ТВЕРЬ, 3 мая. Попытка манифестантов пройти с красным флагом к городу была преграждена войсками без выстрелов. Манифестанты стали расходиться. Город охранялся разъездом драгун. На фабриках размещены войска.

КОСТРОМА, 3 мая. Вчера вечером на городском бульваре толпа молодежи разных училищ и званий произвела манифестацию, бросала прокламации и направилась на Русину улицу, где была остановлена полицейскими, обнажившими шашки. Пострадало несколько человек молодежи. Убитых не было.

УФА, 3 мая. Сегодня в городском саду во время антракта спектакля тяжело ранен несколькими пулями из револьвера губернатор генерал-майор Соколовский. Злоумышленник скрылся. Находясь почти в безнадежном состоянии, генерал при полной памяти, не теряет присутствия духа».

А к этому подверстывались еще и погромы, но о них будет отдельный рассказ.

…Вот такая была в стране обстановочка. Причем напомню, что выступления рабочих в 1905 году носили совсем иной характер, нежели раньше. В прошлые годы красные флаги забастовщики не особенно любили, а уж тем более избегали радикалных лозунгов. А теперь – со всем нашим удовольствием! К этому времени предприниматели стали куда покладистее и гораздо чаще шли на уступки – тем более, что террор стал касаться их непосредственно.

Газета «Новости дня»:

«ЕКАТЕРИНОСЛАВ, 4 октября убит в своей квартире директор машиностроительного завода Макс Гофман. Убийца не разыскан. Орудие убийства – разрывной снаряд».

То есть директора успокоили бомбой.

Однако мелкие экономические уступки уже не снимали напряжения. Скорее, даже наоборот – рабочие вошли во вкус. 77 % бастующих вели борьбу под политическими лозунгами, главным из которых был: «Долой самодержавие!».

Но всё это оказалось так, разминкой. По-настоящему дела закрутились в октябре, когда забастовка стала всеобщей. Как уже говорилось, никто ею не руководил. Точнее, «Союз союзов» полагал, что он рулит – но на самом-то деле среди рабочих лидеров отметились и социал-демократы, и эсеры. А ведь две эти революционные партии, в отличие от либералов, держали курс на вооруженное восстание. Но идейные разногласия никого особо не интересовали, тем более что либералы поневоле вынуждены были взять на вооружение левые лозунги. Так что все кричали: «Вперед, ребята»!

Бывают времена, о которых лучше всего говорят новостные колонки газет.

«Биржевые ведомости»:

«1 октября. По распоряжению административной власти сегодня в Орехово-Зуево отправлены две сотни казаков. Как говорят, в Орехове-Зуеве началась общая забастовка. Ходят упорные слухи, что там же вспыхнули беспорядки.

К событиям в Москве.

В течение сегодняшнего дня беспорядки главным образом носили разрозненный характер: в различных местах собирались небольшие группы в 30–40 человек, которые разгонялись местными полицейскими нарядами. Наиболее серьезным столкновением, потребовавшим вмешательства войск, явилась встреча демонстрировавшей толпы с полицией на Воздвиженке. Здесь произошла усиленная перестрелка, во время которой были ранены два казака. Из толпы ранено несколько человек, но число их не зарегистрировано, так как большинство раненых было увезено по домам.

Во всех типографиях по-прежнему забастовка; производятся только частные работы в типографии Левенсона в отделении театральных афиш. Работают исключительно женщины под охраной роты солдат».

«Русское слово»:

«ХАРЬКОВ, 10 октября. Сегодня с утра началась всеобщая забастовка на местных дорогах. Движение поездов приостановлено. Занятия во всех конторах приостановлены. На улицах толпа останавливает конки и экипажи. Везде войска.

МОСКВА. Вчера с утра забастовали служащие водопровода. Москва осталась без питьевой воды.

В отдельных конно-железнодорожных парках появились толпы забастовщиков, которые начали выпрягать лошадей из всех вагонов, где кучера стали на работы. Сопротивления оказано не было, и из парка ни один вагон не вышел на линию».

«Новости дня»:

«Вчера, по случаю прекращения работы на электрической станции, почти все московские клубы и собрания были открыты, но освещались керосиновыми лампами и свечами. Электричество продолжало гореть лишь в Английском клубе, где имеется своя машина».

Из приведенных цитат видно, что такое всеобщая забастовка. Нет ни электричества, ни воды. Но особенностью октябрьской забастовки было то, что работу бросали не только рабочие.

«Новости дня»:

«Вчера вечером группа бастующих фармацевтов в 50 чел. обходила все аптеки и принуждала прекратить работу. Из всех аптек фармацевты ушли. Остались только хозяева; публике отказывают в лекарстве; некоторые аптеки совсем закрылись[81]81
  В те времена лекарства не выпускались на фабриках, а изготовлялись прямо в аптеке. Так что фармацевты были квалифицированными специалистами, заменить которых очень трудно.


[Закрыть]».

«Русское слово»:

«КУРСК, 12 октября. Все учебные заведения прекратили занятия. Забастовали управы: губернская, уездная и городская. Вследствие отсутствия железнодорожного сообщения и газет, распространяются самые чудовищные слухи.

МОСКВА. Вчера за несколько часов до начала скачек, забастовали так называемые "конюшенные мальчики", конюхи и другая конюшенная прислуга. Все они предъявили требования об улучшении своего материального положения.

Навстречу желаниям конюшенной прислуги первым пошел гр. Рибопьер, который немедленно удовлетворил предъявленные требования, а затем пошли на уступки и остальные владельцы лошадей и их доверенные, и дело скоро уладилось».

Но самым страшным было то, что встала железная дорога.

«Новости дня»:

«Забастовка на Курской железной дороге застала группу московских общественных деятелей в Подольске, где происходило совещание по поводу избирательной кампании. Обратно в Москву пришлось ехать на телегах, в которых в летнее время перевозят ягоды. За каждую подводу платили 15 рублей».

«Биржевые ведомости»:

«Забастовала все время работавшая Николаевская[82]82
  Николаевская – железная дорога «Петербург – Москва».


[Закрыть] железная дорога. Министр путей сообщения кн. Хилков и начальник главного управления железных дорог, инженер Шауфс, лишены возможности выехать из Москвы».

«Русское слово»:

«На московско-брестской, рязанско-уральской, киево-воронежской и московско-ярославской забастовки продолжаются.

ТУЛА, 11 октября. Некоторые пассажиры скорого поезда, застрявшие на станции «Тула», отправились в Москву на лошадях, согласившись уплатить по 100 рублей и дороже за тройку».

«Новости дня»:

«Николаевский вокзал охраняется войсками. Утром из Петербурга прибыл в Москву пассажирский поезд № 13-й, затем из Лихославля пассажирский поезд № 31-й, застрявшие в пути. Скорый и курьерский поезда, дойдя до ст. «Тверь», были возвращены обратно в Петербург.

Разумеется, не обходилось и без разных веселых историй.

«Русское слово»:

«АСТРАХАНЬ, 11 октября. Сегодня прекратили занятия ученики старших классов гимназии, реального училища и семинарии, предъявив требование об уничтожении кондуитных списков[83]83
  Специальные журналы, в которые записывались разные проступки учеников.


[Закрыть], внеклассного надзора и обязательного посещения гимназической церкви.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

На Васильевском острове была произведена грандиозная женская демонстрация. Жены и родственницы бастующих рабочих потребовали на время забастовки закрытия всех трактиров с крепкими напитками, винных лавок и пивных. Требование было мотивировано, во-первых, необходимостью устранить всякий соблазн для забастовщиков и, во-вторых, стремлением парализовать возможные слухи и сплетни о том, что бастующие пьянствуют.

Демонстрация женщин имела успех: все заведения, торгующие крепкими напитками, были заперты».

Всеобщая забастовка продолжалась до двадцатых чисел октября, потом число стачек снизилось до прежнего уровня.

Экономические результаты такие: 30 % рабочих добились удовлетворения своих требований, около 60 % закончили борьбу компромиссом. А вот политические…

«Царь раздобрился, издал манифест»

Но что же в этой ситуации делали власти? Некоторое время все шло как раньше. Демонстрации рабочих и студентов разгонялись, активистов революционных партий успешно отлавливали. Но пользы от этого было немного. А уж с главной опасностью, с забастовками, бороться вообще никак не получалось. Раньше особо активных рабочих высылали в глубинку – теперь высылать оказалось просто некуда, да и сил не хватало. Этим и объясняется необычная для России уступчивость предпринимателей. Как мы помним, раньше они чувствовали за спиной всю мощь государства, а теперь оказались предоставлены сами себе…

Это имело очень серьезные последствия. До господ капиталистов дошло, что власть неспособна защитить их интересы. Значит – нужно действовать самим…

Первая попытка что-то реально изменить состоялась в августе. 6 августа 1905 года был издан Манифест о созыве представительного органа – Государственной думы, которая получила название «булыгинской», по имени тогдашнего министра МВД А. Г. Булыгина (назначенного в январе 1905 года взамен Святополк-Мирского, который просидел на этом посту несколько месяцев – как видим, люди во главе МВД не засиживались).

Подробно говорить об этом проекте нет смысла, так как он являлся мертворожденным. Булыгинская Дума предполагалась чисто совещательным органом, к тому же количество людей, имеющих избирательные права, было крайне ограничено. Рабочие таких прав не имели вообще. Да и система выборов оказалась очень заковыристая. Для крестьян, к примеру, они были четырехступенчатыми!

Разумеется, рабочим, в общем-то, плевать на демократию. Их бы вполне устроило нормальное рабочее законодательство, введенное Указом царя-батюшки. Но… Что говорили агитаторы – как революционные, так и либеральные? «Вот видите, братцы, царь вас снова обманывает. Вам-то ничего от этой Думы не светит».

И ведь они были правы. Так что ничего хорошего из булыгинского проекта не вышло.

Вообще-то Николай II осенью 1905 года вел себя не как «хозяин земли русской». Он стал подумывать о том, чтобы просто-напросто драпануть. Император переместился из Царского Села в Петергоф, где его яхта «Штандарт» постоянно стояла под парами.

Правда, от этой затеи его коллективными усилиями отговорили. Вот как полковник А. В. Герасимов, на тот момент начальник петербургского охранного отделения, описывает свое участие в этом деле.

«Я высказался решительно против отъезда царя, решивши, чтоесли царь уедет, то с династией в России навсегда покончено. Не будет центра, вокруг которого могли бы объединиться силы порядка, и революционные волны захлестнут столицу, а вместе сней и всю Россию. Как ни тревожно положение, надо оставаться. Если царь уедет, он уже не сможет вернуться».

И ведь Герасимов был полностью прав. Драпани Николай из России – в стране началась бы даже не гражданская война, а вообще черт знает что. Хотя бы потому, что к разнообразным плохо организованным революционерам и оппозиционерам наверняка добавились бы попытки монархистов посадить на трон другого царя. А западные разведки помогли бы всем.

Несколько утрируя ситуацию: представьте – ребята товарища Красина в союзе с эсерами поднимают в Петербурге восстание, к ним присоединяются кронштадтские матросы и кое-кто из армейских частей. Между тем половина гвардии – за Николая II,половина – за великого князя Николая Николаевича… Весело бы поразвлеклись.

…К счастью, такого не произошло, хотя получилось тоже не лучшим образом. Настал час Витте. Именно он являлся автором знаменитого Манифеста 17 октября. Вот этот документ полностью.

«Высочайший Манифест

БОЖЬЕЙ МИЛОСТИЮ, МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ, ИМПЕРАТОР и САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССIЙСКИЙ, ЦАРЬ ПОЛЬСКIЙ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКИЙ, и прочая, и прочая, и прочая.

Смуты и волнения в столицах и во многих местностях Империи Нашей великою и тяжкою скорбью преисполняют сердце Наше. Благо Российского Государя неразрывно с благом народным и печаль народная Его печаль. От волнений ныне возникших может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству Державы Нашей.

Великий обет Царского служения повелевает Нам всеми силами разума и власти Нашей стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для Государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному выполнению лежащего на каждом долга. Мы, для успешнейшего выполнения общих преднамечаемых Нами к умиротворению государственной жизни мер, признали необходимым объединить деятельность высшего правительства.

На обязанность правительства возлагаем Мы выполнение непреклонной Нашей воли.

1 Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2 Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в меру возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив засим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.

3 Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от Нас властей.

Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиною, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с Нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле.

Денъ в Петергофе в 17 день октября в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот пятое Царствования же Нашего одиннадцатое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

«НИКОЛАЙ».

На подлинном Его Императорскому Величеству, в Петергоф, в 17 день октября 1905 года, благоугодно было Собственноручно начертать: "Принять к руководству"».

О Государственной думе и о том, что из этой затеи вышло, рассказ будет дальше. Но и в смысле «выпуска пара» получилось не очень. Да, либералы отказались от лозунгов свержения самодержавия. Всеобщая забастовка пошла на спад – либералы стали готовиться к выборам в Думу. Но даже они воспринимали Манифест как первый «этап большого пути», рассчитывая дожать правительство до любимой ими конституции уже легальными методами. А вот ни рабочим, ни крестьянам Манифест не дал ровным счетом ничего. Для рабочего же движения все демократические свободы являлись лишь средством. Понятно, что легальная газета лучше, чем нелегальная, да и собираться удобнее не в лесу, а как нормальные люди – в каком-нибудь зале. И если служащие, чьи профсоюзы преследовали чисто политические цели, прекратили забастовки, то вновь созданные реальные рабочие организации продолжали давить на предпринимателей.

Глава 16
Логика революции

«Изданный под влиянием народных волнений Манифест 30[84]84
  Деникин употребляет дату по григорианскому календарю.


[Закрыть] октября, давший России конституцию, ударил, словно хмель, в головы людям и, вместо успокоения, вызвал волнения на почве непонимания сущности реформы или стремления сейчас же явочным порядком осуществить все свободы и «народовластие». Эти сумбурные настроения в значительной мере подогревались широкой пропагандой социалистических партий…»

генерал А. И. Деникин

Что касается крайне левых, ими Манифест был расценен как слабость власти. Значит «еще немного, еще чуть-чуть» – и будет «власть трудящихся». Тем более, что эсеры, как мы увидим дальше, уже не могли остановить своих людей. Их боевики просто-напросто не подчинялись руководству. Да и эсдеки опасались остаться на обочине…

Революционеры и аферисты

С октября 1905 года в некоторых городах стали создаваться Советы рабочих депутатов. Они образовывались на голой наглости, явочным порядком – благо власти находились в полной растерянности.

«Неудачный состав военных и гражданских администраторов, не обладавших ни твердостью характера, ни инициативой, и с такой легкостью сдававших свои позиции, усугублялся тем обстоятельством, что, воспитанные всей своей жизнью в исконных традициях самодержавного режима, многие начальники были оглушены свалившимся им на головы Манифестом, устанавливающим новые формы государственного строя, в которых они поначалу не разобрались».

(А. И. Деникин)

Новые правила игры были просто-напросто не определены – и каждый их понимал так, как хотел.

…Первым был создан Петербургский совет рабочих депутатов. Он возник 13 октября, то есть еще до опубликования Манифеста. В воззвании, принятом на первом заседании, говорится:

«…В ближайшие дни в России совершатся решительные события. Они определят на долгие годы судьбу рабочего класса. Мы должны встретить эти события в полной готовности, объединенные нашим общим Советом»…

Точное название этой структуры: ««Общегородской Совет Рабочих Депутатов гор. Петербурга». Предполагалось, что в нее должен входить один депутат от 500 рабочих, хотя на самом деле этинормы были достаточно условны. Всего же в Совете состояло 562 депутата от 147 предприятий, 34 мастерских и 16 профсоюзов. Очень интересна их профессиональная принадлежность: 351 – металлисты, 57 – текстильщики, 32 – печатники. То есть большинство являлись представителями квалифицированных и высокооплачиваемых рабочих профессий.

Политические пристрастия распределялись так: 65 % социал-демократов, 13 % эсеров, 22 % беспартийных. Между эсдеками не существовало единства. Причем разница взглядов не определялась приверженностью к теориям эмигрантских кланов большевиков и меньшевиков – различие заключалось в степени радикализма. Например, к числу «ультра» принадлежал меньшевик Троцкий, который в 1902 бежал из сибирской ссылки. Крайне левые эсдеки с примкнувшими к ним эсерами откровенно тянули на вооруженное восстание. Более умеренные полагали: ребята, а может, не стоит торопиться?

Ввиду разброса взглядов председателем Совета стала компромиссная фигура – беспартийный Г. С. Хрусталёв-Носарь.

Кроме уже упомянутого Троцкого в Совет входил и Красин. Последний рассматривал эту структуру как штаб будущего восстания. Однако имелся возле Совета гораздо более веселый товарищ. Речь идет об Александре Львовиче Парвусе (Израиле Лазаревиче Гельфанде).

Личность эта очень колоритная. Например, он почему-то считается агентом сионизма. Хотя на самом-то деле Парвус скорее всего являлся типичным авантюристом, который, как было принято среди таких персонажей, сотрудничал со всеми разведками, которые ему попадались на пути. Он, безусловно, был проходимцем – но очень талантливым проходимцем…

По происхождению Парвус – сын еврея-ремесленника. Сначала он жил в местечке Березино, потом переехал в Одессу-маму, где связался с революционными кружками. В 1885 году отбыл учиться в Цюрих и даже получил степень доктора[85]85
  Тогдашний европейский «доктор» ближе к современному российскому кандидату наук. То есть человек, защитивший диссертацию.


[Закрыть] философии. Одновременно он болтался между разными социал-демократическими организациями, как русскими, так и европейскими, причем оказался на крайне левом фланге. Парвус много сделал для «Искры». Собственно, первоначально именно в его квартире в Цюрихе располагалась редакция газеты. При этом он, по свидетельству Троцкого, «был одержим совершенно неожиданной, казалось бы, мечтой разбогатеть», что вообще-то революционерам было несвойственно.

Главной и весьма сомнительной заслугой Парвуса являлась идея «перманентной революции». Да-да! Ее разработал не Троцкий, а именно Парвус. Другое дело, что Лев Давыдович, являясь блестящим журналистом-популяризатором, за эту идею ухватился и нес ее как знамя всю свою жизнь.

Так вот, в конце октября Парвус нелегально прибыл в Россию. Формально в Совет он не входил, но развернул бурную деятельность, во многом определяя действия этой структуры. И причина тут не в каких-то «масонских связях», а прежде всего в том, что Парвус очень быстро сориентировался на местности.

Ярким примером может стать его издательская деятельность. К этому времени большевики уже легально издавали газету «Новая жизнь». Примечательно, что редактором был поэт и теорети ксимволизма (!) М. Н. Минский, издательницей – жена Максима Горького актриса М. Ф. Андреева. Газета имела тираж 80 тысяч экземпляров.

Парвус большевиков переплюнул на раз. Совместно с Троцким он арендовал небольшую «Русскую газету» и, по словам биографа Троцкого И. Дейчера, «превратил ее в популярный орган воинствующего социализма». Эффект был сильным. За несколько дней тираж газеты скаканул с 30 тысяч до 100, а вскоре и вовсе вырос до полумиллиона. Могли бы и больше, но техника не справлялась с удовлетворением потребностей читателей.

Секрет был прост. «Русская газета» являлась типичной, как тогда говорили, «газетой-копейкой» – то есть изданием, журналисты которого умели писать для массового читателя. Парвус добавил революционных идей, и акулы пера стали выдавать на-гора доступные и понятные всем статьи.

(Специально для любящих скулить о масонском засилье национал-патриотов. Учитесь работать у Парвуса – и будет вам счастье.)

И вот тут снова возникают вопросы касательно позиции охранного отделения. Что получается? По столице бегает, ничуть не скрываясь, беглый ссыльный Троцкий. На тот момент никакой амнистии еще не было – впрочем, Троцкий под нее в любом случае не подпадал. Да и Парвус никоим образом не мог легально попасть на территорию Российской империи. Кстати, полковник Герасимов, бывший тогда начальником петербургского охранного отделения, в своих воспоминаниях молчит об этом эпизоде, как партизан на допросе. Эта «фигура умолчания» подтверждает, что происходящее не являлось оперативными играми. Тоесть играми-то являлось, но вот какими… Как мы увидим дальше, Герасимов тоже был интересным персонажем…

Более всего в 1905 году Парвус отличился как автор так называемого «Финансового манифеста». Там указывалось, что «самодержавие никогда не пользовалось доверием народа и не имело от него полномочий. Посему мы решаем не допускать уплаты долгов по всем тем займам, которые царское правительство заключило, когда явно и открыто вело войну со всем народом».

А потому:

«Следует отказаться от амортизационных выплат, так же каки вообще от всех выплат в пользу государства. При заключении любых сделок, включая заработную плату, оплата должна производиться золотом, а в случае, если сумма не превышает 5 рублей, полновесной монетой. Все депозиты должны быть отозваны из сберегательных банков и из государственного банка и выплаты должны производиться золотом».

По сути, это попытка повалить финансовую систему страны. И кое-чего Парвус добился.

В постановлении Государственного совета России за 1905 год по поводу «Финансового манифеста» сказано:

«Среди населения возникла беспримерная в истории нашего государственного кредита паника, вызванная этим преступным воззванием и сопутствующею ему противоправительственною агитацией крайних партий: истребование вкладов из государственных касс приняло стихийный характер и выразилось к концу отчетного года в громадной цифре 148 с лишком миллионов. Одновременно с сим значительно увеличились требования производства платежей золотом и весьма возросли операции по продаже валюты, обусловленные отливом капиталов за границу».

Заметим, что большевики были тут ни при чем. Но! Как известно, самые удачные аферы проворачиваются во время революций. А в том, что это была типичная афера, за которой стояли прежде всего французские финансисты, сомневаться не приходится.

«…Если вспомнить, что автор "манифеста" через несколько лет стал совершать многомиллионные спекуляции зерном и оружием в Османской империи и Балканских странах, то нетрудно предположить, что и при организации финансовой паники в декабре 1905 года Парвус руководствовался не только и не столько желанием помочь революционному делу… Последствия "Финансового манифеста" наводят на мысль о том, что за спиной Парвуса стояли влиятельные финансовые и политические силы ведущих европейских стран. Революционная риторика Парвуса и Троцкого на деле служила прикрытием для обогащения западных финансистов и укрепления политических позиций стран Запада за счет России».

(Ю. Емельянов, историк)

Такова уж логика революции – к ней неизбежно примазывается разнообразная сволочь…

…«Финансовый манифест» привел к тому, что правительство перестало отстраненно наблюдать за бурной деятельностью Совета. Полиция дождалась очередного заседания, которое проходило в здании Вольно-экономического общества на Забалканском (Московском) проспекте. Потом здание окружили и повязали всех присутствовавших. Арестовали 190 человек. Одновременно была закрыта и газета «Новая жизнь». А вот Красин сумел уйти.

Парвус некоторое время скрывался и даже пытался возродить Совет, но вскоре взяли и его.

В итоге 15 членов Исполкома Совета, в том числе и Троцкий, получили пожизненную ссылку, Парвус – всего три года. Впрочем, оба сбежали еще по пути.

В итоге восстание в Петербурге не состоялось. В вот в Москве вышло иначе…