Текст книги "Мечта жизни, или Наследство отменяется"

– А я откуда знаю? – разозлилась Марта.

Этот вопрос она услышала не первый раз, от Беаты, от самой себя, теперь еще и от Кристиана, давайте еще Алисия его задаст. А где она кстати? Опять в бассейне плавает? И как ей не холодно? Закаленная? Или бассейн подогревают? Нужно сходить и потрогать воду. Хотя может, руководит постановкой столов, накрытием шведского стола, «такие маленькие закуски, на один укус». Рабочие и прислуга выставляют. А она контролирует процесс. Беата предположила, что это рабочие уронили фото. Это что ж такое надо нести через огромный холл, чтоб зацепить стену? Другой холл, чуть поменьше. Неужели кто-то специально скинул фото со стены?

– Не знаю я! – повторила больше себе, чем ему.

Марта оставила Кристиана одного в коридоре, а сама зашла к себе. Хотела от души хлопнуть дверью, но культурно передумала и не менее культурно ее прикрыла. Отправилась на кровать, залезла с ногами и забралась под покрывало.

Полежала чуть-чуть, восстанавливая желания общаться с людьми. И, восстановив, позвонила Анечке, рассказала сегодняшние события, пожаловалась. Именно пожаловалась, хотя раньше старалась этого не делать и все держать в себе. Аня прекрасно знала эту черту характера Марты – держать все в себе и не плакаться, что тут же заявила:

– Марта, собирайся домой. Вот сегодня уже отгуляй на дне рождения и завтра же езжай в аэропорт. Поменяешь билет и вернешься домой. Илюша тебя встретит.

– Не сомневаюсь. Он же еще у меня работает, или ты его уже переманила? – развеселилась Марта Аниной идеи закрутить с ним роман.

– У тебя, но возит сейчас он меня.

– Я бы с удовольствием – став серьезной, сказала Марта – только у меня подписка о невыезде.

– Чего? – крикнула Аня – ты серьезно? Они тебя подозревают?

– Говорят, что так положено… – начала объяснять Марта.

Но Аня уже ее не слушала.

– Срочно! Срочно, я тебе говорю. Звони в посольство! Телефон я сейчас пробью в интернете. Ты смотри, на них, обижают российских девушек, ущемляют права, подозревают в убийствах. Это ж что такое творится. Вот как так?

Марта тяжело вздохнула, она дождалась-таки этого вопроса. Слишком много людей его сегодня задают. О. Нет. Хватит.

– Все. Анечка, пока. Позвоню тебе позже. Вечером.

– А сейчас… – собиралась Аня продолжить песню про посольство.

– А сейчас пойду разбираться – а как так и почему вот так – соврала Марта.

– Чего? Куда ты пойдешь?

– Все. Пока-пока. Целую, обнимаю. Люблю. Передавай привет детям.

И отключила телефонную трубку и закуталась покомфортней в одеяло. И поняла, что бессонная короткая ночь дает о себе знать, постукивая в висках и расслабляя мышцы всего тела. Марта спорить не стала, устроилась спать. И через минуту уже спала.

Примерно через час ее что-то разбудило, а может она сама проснулась – выспалась. Хотя это навряд ли, выспаться не выспалась, но отоспалась.

Марта открыла глаза, сначала попыталась определить время, потом понять, что ее разбудило. Ни то, ни другое ей сделать не получилось.

Она потянулась под одеялом, села на кровати, поняла, что очень хочет еще поспать, часов так восемь, а десять еще лучше. И если бы день рождения Кристиана и Беаты, то так она бы и сделала. С удовольствием бы открыла окно в осенний парк, сама бы закуталась в одеяло потеплее и заснула.

Марта встала с кровати открыла окно и выглянула в осенний парк. Глубоко и сладко вдохнула свежий воздух, совсем не похожий на осенний. Она зевнула, закрыла глаза и облокотилась на подоконник. Снизу послышались шаги и шорох. Марта выглянула. Садовник орудовал инструментом сильно похожим на грабли, только с длинными железными лапами, похожими на корявые пальцы, шуршал листвой, собирая ее в кучку возле тачки. В тачке уже имелась листва и мусор в виде веток. Марта подумала, что пора бы сходить к Беате, узнать, как обстоят дела с приготовлением к празднику. Справляются там без Зины или нужна помощь? Вспомнив про бедную Зину, Марта вспомнила ее последние слова, когда она назначала ей время и место для встречи. Она тогда хитро спросила «А ты знаешь кто у нас садовник?». Марта тогда не знала и сейчас тоже ничего не изменилось. А кто у нас садовник? Марта высунулась сильнее из окна, повнимательней его разглядеть. Садовник поднял голову и поздоровался:

– Добрый день, пани.

Марта опешила от его проницательности. А кто у нас садовник? А садовник у нас телепат.

– Добрый день. – Ответила она и представилась – Марта Максимовна. – оценила его возраст, на сколько это было видно со второго этажа – лет тридцать пять и добавила – В принципе, можно просто Марта.

– Лешик.

– А вы не помогаете?

– Помогаю, – усмехнулся он – вот уборку вокруг дома делаю. А там уже девчонки на кухне шуршат.

– Вы в саду шуршите, а девчонки на кухне?

– Да.

– Скажите, Лешик, а вы не знаете, кто фотографию в холле уронил?

– Где?

– В холле. Со стены.

– Не, не знаю. А что фотография упала?

– Да, упала и пропала.

– Что? Исчезла?

– Нет. Это я так пошутила. Пропала – испортилась.

– Не знаю, может, висела плохо.

– Наверное, носили столы к бассейну и задели – зачем-то повторила Беатино предположение.

– Так мы через холл не носили столы. Столы стоят в хоздомике, за гостевым домом. Это за бассейном.

– Понятно – протянула Марта, сомневаясь в своих словах.

– А фотографию можно другую сделать. Если носитель остался.

– Какой носитель? – не поняла Марта.

– Диск, флэшка или пленка, это если старая фотография. Сейчас все пленки переводят в цифровой формат. Если сами не умеете, то можно обратиться к компьтерщикам. Они все умеют. А цифровой формат можно копировать и хранить во многих местах. Я имею в виду компьютер, диск, флэшка, в Облаке, наконец. С чего фотография сделана?

– Не знаю – соврала Марта.

Врать она не любила, но всем подряд говорить правду не собиралась. Врать она боялась, стеснялась и мучилась совестью, когда приходилось это делать. Но сейчас соврала.

А кто у нас садовник? Садовник у нас – компьютерный консультант.

Но это-то совсем не удивительно. В мире цифровых фотографий только ленивый и полугодовалый бутуз не знает о цифровых фотографиях, пикселях, мегабайтах и килобайтах.

А наш садовник – не ленивый и не бутуз.

– А Беата где? Не знаете? – быстро перевела она тему.

– Нет.

– Пойду, поищу ее.

– Посмотрите ее в кухне – предложил садовник.

А кто у нас садовник? Садовник у нас – симпатичный молодой человек.

Марта не знала – уместно ли сказать ему «до свидания» все-таки, еще не вечер, поэтому сказала «До встречи» и вернулась из открытого окна в комнату.

Решив, то мысли о садовнике тире симпатичном молодом компьютерном консультанте ни к чему не приведут, она пошла на поиски сводной сестры.

Ох, как она влюбилась в эту лестницу, так бы и стояла на ней, так бы и ходила по ней – вверх, вниз. Даже с удовольствием посидела на ступеньках. Бесподобная. Прекрасная. Огромная. Широкая. Мраморная. Прохладная. Богатая.

«Главное не поскользнуться» – дала себе указания Марта.

Сколько раз по ней ходит, а никак не может привыкнуть к чувствам и ощущениям при виде ее. И каждый раз замедляет свой ход, каждый раз идет медленней обычного. Каждый раз трогает перила. Каждый раз останавливается на середине с ощущением, как будто камень дает ей энергию. Говорят у каждого человека – свой камень. По гороскопу. Надо будет глянуть в умные статьи, прочитать какой у нее камень по знаку зодиака. Скорей всего мрамор. Раз он так ей нравится. Конечно, ей не только мрамор понравился, а именно лестница из него.

Марта опять остановилась на середине лестницы, трогая перила и впитывая мраморную энергию.

Она слышала голоса. Два голоса. Оба женские. Один она узнала. Это была Алисия. Она говорила спокойно. Прям королева Саксонская. Женщина в ответ ей говорила громко, но для Марты непонятно.

Конечно, она и не собиралась подслушивать, не любила, боялась, стеснялась и мучилась совестью, так же как, если ей приходилось врать.

Будет мучиться угрызениями совести за два тяжелый проступка.

Хотя сегодня нельзя сказать, что она подслушивала, ведь она ничего не понимает в их быстром эмоциональном говоре по-польски.

Поэтому Марта с чистой совестью стала спускаться по лестнице, когда по коридору, через холл мимо нее быстро прошла женщина.

Марта на всякий случай поздоровалась с ней:

– Добрый день.

Та опешила, остановилась, развернулась. Секунду постояла, рассматривая девушку, возмущенно закричала, размахивая руками. В руке у нее было запечатанное письмо в конверте, она потрясла им перед лицом Марты, возмущаясь и крича. Пару раз чуть не задела письмом Марту по лицу, что ей пришлось отпрянуть и выгнуться назад, придерживаясь руками за перила. Женщина говорила быстро и непонятно. Внимательно и оценивающе посмотрела на девушку, осознала, что та не собирается поддерживать с ней разговор, махнула рукой, развернулась и также быстро вышла из замка.

Марта похлопала глазами и пошла по своим делам – искать Беату. Обращать внимание на странную громко и быстро говорливую женщину, ей не хотелось. Обращать внимание и задумываться, что женщина ей сказала (толи поздоровалась, толи отругала), она не хотела. Зачем? Для чего? Чтобы испортить себе настроение окончательно и бесповоротно? Не хотелось. Подсознательно, на уровне подкорки головного мозга, Марта догадывалась, что женщина с ней не поздоровалась. А значит, разговаривать в таком тоне, можно тогда, когда выкрикиваешь оскорбления и ругань.

«Хотя, – задумалась Марта – этот непонятный язык, для меня загадка номер один. Слишком громкий, слишком эмоциональный, слишком быстрый, чтобы понять, где заканчивается первое слово и начинается следующее, все на одной ноте припева. Непонятно. Все-таки русский язык – самый красивый».

Встреча с незнакомой женщиной оставила след, который хотелось быстренько стереть. Но почему-то вид женщины ее заинтересовал и не выходил из головы. Наверное, это из-за ее громкой эмоционально реакции на обращение Марты. Хотя, эта женщина так же, на этой же ноте разговаривала и с Алисией. Может, она со всеми так разговаривает, может у нее проблемы со слухом, и она привыкла кричать, или у нее проблемы с… просто проблемы, и она кричит и ругается.

Как Марта не хотела забыть об этой встречи с незнакомой женщиной, так она и стала о ней думать и размышлять.

И ее лицо…

– Привет – протянула весело Беата, подходя к Марте – у нас уже все готово. Осталось дождаться гостей.

– Кто эта женщина? – задумчиво спросила Марта.

– Не знаю – пожала плечами девушка – наверное, помогала на кухне. Мы сделали закуску. Такую…

– На один укус. Я помню. Я хотела помочь, но заснула.

– Везет тебе, а я провалялась в кровати и глаз не сомкнула.

Марта ничего не смогла ответить сестре, чтоб не обидеть ее, все больше обидное на языке крутилось «Я думала, ты делаешь закуску на один укус, а ты в кровати валялась». Марта разозлилась на себя за свою вредность. Надо гасить вредность и зависть на начальной стадии развития. Как сорняк на огороде.

Это в росте растения есть стадии – первая – пророст зерна, потом зернышко проклюнулось, пробилось из земли, пустило росток, выросло в травинку и так далее. Так вот зависть, ревность и вредность нужно уничтожать до первой фазы – в момент, когда семечко еще не долетело до земли.

– Надо, чтоб ты привела себя в порядок.

– Я в порядке. – Строптиво ответила Марта – Только платье нарядное надену. Скажи мне во сколько нужно спуститься на празднование вашего дня рождения, а я пока пойду приводить себя… в «порядок».

Беата не обратила внимание на тон Марты, ответила и пошла искать мать.

Марта вернулась в свою комнату и выглянула в окно, в надежде, что садовник еще там. Она хотела поинтересоваться о женщине, которую встретила в холле, может он знает, кто она такая и почему так ярко реагирует на приветствия. Но его уже не было. Марта недолго повисела полуторсом в открытом окне и вернулась в помещение.

Делать нечего, пора приводить себя в «порядок». Она стала разбирать и перебирать вещи, удивляясь, для чего она взяла столько нарядных костюмов и платьев. Выбрав на вечер сиреневое прямое платье с узором по бокам, она повесила его на спинку стула, сама устроилась на кровати, мечтая о том, что скоро, совсем скоро ( часом через пять!) ляжет спать. Это, конечно не дело пять часов гулять на празднике! И не спать! Поэтому она решила «сбежать», вернее, «незаметно улизнуть» часа через два. Два часа – она выдержит. Так строя планы по быстрому праздничному времяпровождению, по скромному и техничному исчезновению (да так, чтоб никто не спохватился и не паниковал и не просил остаться), она к назначенному времени спустилась в холл. Алисия подошла к Марте, что-то сказала и осталась стоять с девушкой. Марте стало приятно: с ней считаются. Алисия не бросила ее стоять в уголочке, в сторонке, с незнакомыми людьми.

Беата и Кристиан стояли посередине, встречали гостей, знакомили друг с другом. Алисия, мило улыбалась, они переговаривались на родном польском языке. Марта ничего не понимала в их разговорах, но то, что она рядом с Алисией придавало ей спокойствия и уверенности в незнакомом обществе. Поздоровавшись и поздравив брата с сестрой, гости подходили к матери, исполняли «обряд» поздравления. Алисия представляла Марту гостям и наоборот. Та естественно ничего не понимала, но мило улыбалась, а что ей еще делать. Только иногда повторяла:

– Никого не запоминаю. Ничего не понимаю.

Алисия удивленно на нее смотрела – она тоже не понимала.

Дядю Януша с фотографии Марта узнала сразу. Кажется, не было двадцати с лишнем лет между сегодня и тогда, когда он встречал вместе со Святославом Раславовичем Алисию с двойняшками из роддома. Он как будто спустился с черно белого фото в реальный мир, раскрасив себя в цвета и краски.

Он поздравил двойняшек, притащив в холл огромную коробку с бантом, вручил Беате, и подошел к Алисии, поцеловал руку ей и Марте, вручил матери именинникам букет цветов. Алисия с ним поговорила и переключилась на следующего пришедшего гостя. А Януш сказал, обращаясь к Марте:

– Святослав в последнее время только о вас и говорил, Марта.

Марта обрадовалась, наконец-то она услышала знакомые слова:

– Как хорошо, что вы говорите по-русски.

– А как же. Я учился вместе с вашим отцом –он сложил руку, предлагая – пойдемте, отойдем. Я же вижу, вам здесь скучно.

– Не то, чтобы скучно. Просто я не понимаю польский язык.

Марта взяла его под руку. И он повел ее во внутренний двор, куда уходили все гости, прошедшие ритуал поздравления и преподношения подарков.

– Алисия сказала, что праздновать будем возле бассейна.

– Да – подтвердила Марта -

Они вышли на открытую празднично украшенную площадку, в середине нее бассейн. Марта удивилась красоте и шику и своей нерасторопности: почему она еще ни разу не заходила на эту зону замка? Все только по парку гуляет. А тут такая красота. Бассейн подсвечивается разными цветами, оранжевый плавно переходил в зеленый, потом в желтый, красный, фиолетовый, синий горел дольше всего и медленно переключался на салатовый и опять по кругу – в оранжевый. Периметр бассейна тоже подсвечивался нежным неоновым светом. Марта засмотрелась. От воды шел пар. Видимо вода была теплее, чем воздух. Надо будет пощупать воду – подумала Марта. Вокруг бассейна стояли круглые столики на три персоны, все они были накрыты белоснежными скатерками, на них стояли бокалы с шампанским и тарелочки с закусочками «на один укус».

Некоторые гости, которые пришли раньше, уже объединились в компании и начали отмечать день рождение двойняшек без двойняшек. Марта очень удивилась такому раскладу.

– Как же они без Беаты и Кристиана?

Януш подвел Марту к свободному столу, протянул бокал с шампанским:

– Все разбрелись по интересам. В этих кругах так положено. Беаточка пригласила своих друзей, вон та веселая компания это ее. Вон та более спокойная и деловая – это друзья Кристиана. Меня пригласила Алисия, потому что я друг семьи. Мы со Святославом дружили с детства. Но даже, если бы она меня не пригласила, я бы все равно пришел. Плевать я хотел на ее мнение. Извини.

– А какое ее мнение?

– Пока нормальное. Но всякое может измениться. Но я в первую очередь уважал своего друга, потом уже его жену. Она это знает. А теперь я работаю с Кристианом. Люблю его как сына. Беаточку люблю. Я думаю, мы с тобой тоже подружимся.

– Я не против.

– Тогда давай выпьем за дружбу.

Он стукнулся своим с ее бокалом и выпил шампанского, и поставил пустой бокал, тут же, как из-под земли возник парнишка в белом костюме – официант – он заменил пустой бокал на полный и пропал, как и не было его. Марта пригубила, пузырьки резко дали в нос, защипали язык и горло.

– Расскажите, что отец говорил обо мне?

Он тяжело вздохнул и пояснил:

– никак не могу привыкнуть, что его уже нет. все так быстро произошло. Вот как вчера жив, здоров и вот уже его нет. но он прожил хорошую жизнь. Полную. Насыщенную. Счастливую. Везучую. Да, да, он был везунчик. Во всем. Чтобы ни делал, везде ему везло. В строительстве бизнеса, в строительстве замка, в строительстве семьи. Ты, конечно, меня извини, но эта семья была его выбором.

– Да, я знаю. Я просто разобраться хочу.

– В чем?

– В его выборе.

– А что тут разбираться? Он вернулся на родину и женился на любимой женщине.

– Но… мою маму он любил? Или нет?

– Я про твою маму ничего не знал. Ни разу не видел, в Москву не ездил. Но он мне рассказывал про нее. По секрету. Я, кстати, секрет хранил. При всем уважении к Алисии, Кристиану и Беаточке. Святослав мне ближе, не просто друг, а как брат. Понимаешь?

– Понимаю. – Согласилась Марта.

– Хороший Святослав. Жалко, что вы не успели повидаться.

– Да. Всего лишь письмо.

– Письмо? – удивился дядя Януш – он прислал тебе письмо?

– Мне адвокат его вместе с завещание передал. Отец мне такое хорошее наследство оставил. Вы знаете?

– Ничего удивительного. Совесть. Ты ведь не виновата, что родилась. Извини.

Чуть ли не каждое свое слово дядя Януш запивал шампанским. Он прилично подвыпил, сильно окосел и уже заговаривался. Но как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Разговор стал приобретать сложный характер. Марта стала нервничать и обижаться на человека.

Поэтому Марта решила сбежать от трудного разговора, плавно переходящего в тяжелый и неприятный. Еще не хватало ей поддерживать спор со старым другом детства отца, причем, прилично подвыпившим.

И когда он отвлекся на Алисию, Марта быстро сориентировалась и сбежала от него, а так, чтоб он не сразу о ней вспомнил и не быстро нашел, она ушла на другую сторону бассейна. Ее окликнул Кристиан, перехватил ее, стал знакомить со своими компаньонами, подругами и друзьями с их подругами. Марта мило улыбалась остальным, понимая, что все в неловком состоянии – вроде и поговорить надо, но Кристиан не успевает всех переводить то с одного, то с другого языка. Один друг Кристиана с красивым именем Феликс (да и сам красавец), помогал ему с переводом на ломанном русском языке.

Если честно, ей было тяжело запомнить всех гостей по именам, да и без надобности, то, что они могут встретиться еще не один раз, предполагало, что Марту еще раз с ними познакомят. От всех этих имен Чеслав, Тадеуш, Бела, Млада, Казимир, кружилась голова, и рябило в глазах. Марта тихонько сказала Кристиану, что ей надо отлучиться и попыталась отлучиться. На пути к этому самому отлучению ее нашла Беата с компанией веселых молодых людей.

Переходя с быстрого польского на размеренный русский язык, Беата как культурная сестра стала знакомить друзей с новообретенной сводной сестрой. И опять пошло заново и по кругу: Млада, Бела, Ждана, Милла, Казимир, Чеслав, Тадеуш. Марта мило улыбалась, старалась поддерживать разговор, если вдруг к ней обращались, и норовила сбежать. Вроде весь план сегодняшней праздничной программы она соблюла, и может быть свободна. С чистой совестью – в кровать. Главное сбегая, не встретить Кристиана со своей компанией, которой тоже придется улыбаться, слушать, ничего не понимать, что они говорят. Может они ее обсуждают, совсем не боясь, что она их поймет. Она их не понимает, зато улыбается. Вот глупо будет. Единственная надежда на сводных брата и сестру, что они не позволят обсуждать Марту. Решив не искушать друзей и подруг Беаты на обсуждение незаконнорожденной сестры, Марта негромко спросила у Беаты:

– Где я могу найти Лешика?

– Кого?

– Садовника – пояснила Марта.

– Лешик? – удивилась Беата – Зачем он тебе?

– Да так – неопределенно начала Марта, стараясь быстро придумать ответ, да поправдоподобнее – просто…

– Он живет вон в том крайнем домике – махнула рукой Беата, удивленно с интересом, думая, зачем ей, в разгар празднования понадобился Лешик, но, подумав, решила не отвлекаться от своего дня рождения и гостей на садовника.

– Да? – удивилась Марта – я думала, прислуга живет в домике для прислуги.

– Не знаю, каким образом ему удалось договориться с моим отцом, что он любезно предоставил ему домик для гостей. Ну и пусть живет там. Что нам жалко, что ли? – Беата проводила Марту взглядом кобры перед броском.

Марта кобру не видела, поэтому со спокойной душой направилась по указанному направлению.

Мало того, что садовник у нас неизвестно кто. Ну, так во всяком случае сказала Зина. Хотя она-то скорей всего знала, кто у них садовник. Да какая разница, скорей всего нормальный порядочный человек, раз уж отец выделил ему целый домик. Видимо, нормальный и порядочный человек на особенном счету был у Святослава Ростиславовича.

Посчитав и прикинув, что в свою комнату она не попадет, вернее, попадет, но по пути туда сначала ей придется встретиться с дядей Янушем, который также попивает шампанское, только в компании Алисии, либо с Кристианом и его друзьями. Поэтому она ушла по-английски – не оглядываясь и не прощаясь. Только не к себе в комнату, а к домику для гостей.

Марта отошла от бассейна, вспомнила, что хотела пощупать температуру воды, но не возвращаться же из-за этого. Да и вид наклонившейся к бассейну девушки может очень удивить гостей, а может и развеселить. Давать повод для веселья ей не хотелось.

Марта подошла к деревянному домику из красных бревен и постучала. Свет внутри горел, но никто не ответил. Она постучала еще несколько раз, позвала и дернула ручку. Язычок замка мягко щелкнул и дверь открылась.

Марта всунулась внутрь и позвала еще раз.

– Лешик.

Он не ответил. Ждать приглашения она не стала, поэтому она вошла. Уж очень ей хотелось пообщаться с человеком, который ее понимает, она его понимает, а не так как с друзьями Беаты – как глухонемой со слепым.

Домик внутри оказался просторным и вместительным. Отделка вся под дерево, внутри приятно пахло древесиной. Чистенько, прибрано. Это-то не удивительно. Человек, который смотрит за порядком в саду и парке, должен ревностно наводить порядок в доме.

В первой комнате горел один слабый светильник, а из соседней ярко пробивался верхний свет. Видимо, Лешик там.

Марта еще раз позвала, скромно постучала в приоткрытую дверь и заглянула. Удивилась. Никого не было. Зато на кровати и на столике были разложены бумаги с записями. Они ровным слоем покрывали всю кровать, как покрывалом, а на столе, наоборот, аккуратно сложены в стопочки, перехвачены огромными железными скрепками. Марта подошла ближе, взглянула – никаких компьютерных шрифтов – все исписаны ручкой и карандашом красивым ровным почерком.

Марта еще раз – для приличия позвала хозяина домика, понимая, что его нет здесь – и взяла первый попавшийся лист бумаги. На нем четко и ровно был написан текст на русском языке. Марта стала читать и волосы на голове ее встали дыбом. Мурашки страха побежали по спине к самым пальцам ног. И тут бы бросить листы и убежать, но она, как завороженная, стояла и читала:

«Зинаида лежала лицом в траве под кустом лесного пиона. Волосы желтого цвета на затылке испачканы кровью, которая вытекла из огромной раны. Вытекла и испачкала все волосы, протекла возле уха, стекла по скуле, оставляя длинный широкий, темно красный след на белой коже.

Дочка хозяина подошла к ней. Она увидела зияющую рану на голове женщины и попятилась назад. Убийца затаился. Рядом. Очень близко. Марта попятилась задом в самую густую тяжелую темноту парка.

Прямо к нему в руки.

Марта стала заваливаться назад, ноги сами пытались восстановить равновесие, поэтому она попятилась задом. От этого ужаса и крови. Она не могла больше смотреть, но смотрела. Не было сил и храбрости отвести взгляд. Она выпучила глаза, прикрывая рот руками, но смотрела.

Еще шаг вглубь темноты, дальше от освещенной дорожки, дальше от освещенной лавочки, прямо в его грязные руки убийцы.

От страха она забыла, как надо дышать. Получалось плохо – прерывисто, нервно, лихорадочно.

Полная луна хорошо осветила дочь хозяина замка. Теперь убийца только ждал и играл. Ему было весело и азартно.

Сейчас дочка хозяина приблизится к нему, и он разобьет ее голову тем же камнем. Он сжал камень крепче, так что острые края вонзились в пальцы и ладонь. Сейчас этот камень вонзится своими острыми краями в ее череп, порвет волосы и раскрошит кости. Зинина голова треснула от первого удара. И ее голова тоже треснет, расколется. Кости черепа не выдержат удар, как не выдерживает удар переспевший арбуз. Сначала он трескается, потом разваливается на две, или больше, части. Из него вытекает вкусная сладкая красная мякоть с черными косточками. У дочери хозяина нет вкусной спелой мякоти. Из ее головы будет вытекать кровь и мозги. Если они есть, конечно. Что очень сомнительно. С учетом того, что она ночью явилась на место преступления. Она заверещала и кинулась прочь…»

Марта не дочитала, ей стало обидно, у кого-то возникли сомнения, есть ли у нее мозги. Кто вообще себе позволяет так о ней думать! Есть у нее мозги, и она здравомыслящий человек. Она явилась не на место преступления, а на встречу с Зиной. Это раз. Второе – она не знала, что убийца ходит рядом. Она его чувствовала, но точно не знала. Но это не дает никому право усомниться в ее здравомыслии и способности мыслить вообще!

Она откинула лист бумаги и зло хмыкнула и огляделась. Теперь она знала кто убил Зину. Осталось только сообщить это Стефану, как его там фамилия? Не важно. Важно, что пора уходить отсюда, пока не вернулся хозяин и не обнаружил в доме ее. Полиция должна во всем разобраться. Теперь с нее снимут подозрения, и она сможет вернуться в Москву. Лешик видел ее в парке, он все подробно описал в своих записках.

Оказывается, она правильно предчувствовала, что за деревом кто-то стоял. Теперь она точно знала, что там стоял убийца Лешик. Вот же он сам пишет это в своих мемуарах. Не надо было его видеть, его надо было только почувствовать. И она почувствовала. Она чувствовала, как его тонкие длинные пальцы с толстыми узловатыми суставами, с желтыми длинными и острыми, чуть загнутыми ногтями, тянулись к ней. Она почувствовала угрозу, которая стояла рядом с ней в паре со смертью.

Она взглянула на темный проем окна и увидела глаза. Только глаза. Больше она ничего не увидела. Она отступила вглубь комнаты. Шаг назад, еще шаг. Опять шаг. Ей показалось, что из темноты улицы на нее смотрели страшные глаза взглядом убийцы, готовым истерзать и уничтожить.

Марта поежилась. Но она еще не знала, что опасность очень близко. Настолько близко, что она не успеет спастись.

***

Отличная видимость через окна гостевого домика. Марта стояла посередине комнаты, брала листы с кровати, читала.

В окно ее было отлично видно – она на фоне освещенной комнаты, а он – в тени ночи. Человек видел, как она занервничала, что-то прочитала страшное. Испугалась. Вот глупая девчонка. Зачем полезла в чужой дом? В чужую спальню? Что ты хотела найти? Смерть? Объяснения смерти Зины? За такие необдуманные проступки ее нужно проучить. Классика жанра.

Классика жанра говорит, что нельзя входить в чужой дом, даже если дверь не на замке. Классика жанра говорит, что в чужой кровати можно найти либо труп, либо убийцу. Чего она искала? Классика жанра говорит, что так можно пропасть. И не в смысле исчезнуть, а в смысле – быть уничтоженной.

Как та фотография. Пропала – в смысле испорчена, уничтожена. Судьба у нее такая.

Спасти нельзя уничтожить.

В этом предложении не ставится запятая. Он, как никто иной знал, где можно ставить запятую, а где ее не должно быть вообще.

***

Марта почти бежала к бассейну. Она выскочила из гостевого домика садовника и побежала к людям. Первым и единственным русскоговорящим человеком ей встретился дядя Януш в компании с Алисией. Он был настолько пьян, что ноги еле держат, зато веселый и счастливый. Читалось по лицу, что к нему не один раз подходил официант в белом костюме, а в руках поднос с бокалами вина и шампанского, которые с огромным удовольствием опустошались за один глоток.

Януш радостно схватил девушку за руку и в шутку возмутился:

– Куда же ты пропала? Курочка моя прекрасная. Только была, и раз и нету. И никто не знает, где ты делась. Заболтался с мачехой твоей. Алисия, упустили мы с тобой дорогую гостью. Непростительно.

– А где Беата? Где Кристиан? – в панике спрашивала Марта у него, смотрела на Алисию, задавала вопрос ей, махала рукой, та не понимает – где Кристиан? Мне надо позвонить. Срочно.

– А ты знаешь, что сейчас будет? – не отпуская ее, заигрывал Януш.

– Это важно. Мне надо к Кристиану. Где он?

– Да что ты, курочка моя. Квохчешь и квохчешь. Сейчас знаешь, что будет?

– Нет. Не знаю – нетерпеливо и от этого чуть грубо ответила Марта.

– Салют.

– Салют?

– Фейерверк сейчас будет. Будем смотреть.

Он пьяно пошатнулся, схватился за двух женщин устоял, только потому что они придержали с двух сторон.

– Все нормально – сообщил он.

Держась друг за друга, они подошли к столику, за которым Марта оставила их двоих, уходя, не прощаясь – по-английски.

Друг детства махнул официанту, возле них материализовался парень в белом костюме с тремя бокалами шампанского. Он убрал грязные бокалы, поставил свежее разлитое шампанское. Дядя Януш поднял бокалы, раздал их Алисии и Марте, сам, заявив, что Марта до сих пор не выпила за здоровье своих родственников, сказал тост:

– За именинников. За твоих детей, Аля.

Алисия улыбнулась, что-то сказала ему, показала на небо рукой. Он пояснил:

– Пошли, мои дорогие девушки, пошли смотреть фейерверк.

Он схватил под руку Марту и Алисию и потянул к бассейну. Да так быстро, что Марта не успела поставить бокал на стол, пошла с ним. Алисия придержала друга с другой стороны. Марта стала переживать за мужчину, вот бы Алисия не оставляла его, не ровен час грохнется в бассейн – уж больно ноги его подкашивались и пускались в пляс. А ей срочно нужно найти Кристиана, чтоб он позвонил в полицию. Пусть бы приехали и арестовали убийцу Зины – садовника Лешика.