Текст книги "Объект"

Глава 9

Пробуждение стало тяжелым моментом для обоих. Противоречивые сомнения навалились горой, погребая под собой все восторги и радости прошедшей ночи. Чувство стыда разъедало мне душу, заставляя думать о себе только худшее. Роденец и вовсе прятал взгляд, избегая смотреть мне в глаза. Он только что разбудил меня, сообщив, что скоро придет наше время преодолевать ворота.

– И куда мы попадем? – решилась я хоть что-то спросить.

Хотелось поговорить совсем о другом, как-то объясниться, но… Мужчина ничего не спрашивал, а навязываться первой мне было неудобно. В темноте все было как-то проще.

– На спутник-космическую стоянку возле моей родной планеты, – как мне показалось, с охотой отозвался мужчина. Он тоже с облегчением готов был поддержать разговор на любую отвлеченную тему.

– Получается, – подгоняемая стыдом, ухватилась я за новость, – там сразу космические звездолеты будут? И я смогу отправиться домой?

Роденец резко замер, не донеся до своей торбы какой-то сверток.

– Да? – на этот раз я решила добиться ответа.

– Возможно, – как-то без энтузиазма подтвердил он возможность реализации моего только что зародившегося плана. – Но я планировал брата попросить отвезти. Он – капитан большого звездолета. Поэтому предпочтительнее дождаться его появления, чем отправляться неизвестно с кем.

В его словах был резон, и я согласно кивнула. Мой спутник сразу приободрился, даже решил развить тему:

– Неужели не интересно посмотреть наш мир?

А вот это был очень сложный вопрос. Конечно, мне было интересно! Только вот имелось одно «но». Кто мне его покажет? В одиночестве знакомиться с чужой цивилизацией – не самая заманчивая перспектива. А роденец… Он мне даже представиться не посчитал нужным, так что, помимо вчерашней вспышки страсти, нас ничего не связывает.

С ощущением тяжести на душе принялась собираться в дальнейший путь. Пока я облачалась в защитный костюм, мужчина как-то напряженно мялся рядом.

– Мне бы хотелось рассказать вам о причинах… – наконец, решился заговорить он.

Но я решительно перебила:

– Нет! Пожалуйста, не надо. Мне… трудно об этом слушать, – сейчас его рассуждения о нелепости того, что произошло вчера, меня бы совсем добили. И так на душе стыло ощущение какой-то безнадежности.

Роденец отвернулся. Молча подхватил свою торбу, натянул мягкий шлем и сразу опустил на лицо маску. Потом нехарактерными для себя (по моим наблюдениям!) порывистыми движениями принялся проверять, как я надела свою «защиту». Удостоверившись в моей безопасности, сдвинул в сторону входную дверь.

Вчерашний коридор лабиринта встретил нас привычным полумраком и… компанией. Невдалеке, явно тоже только покинув место ночевки, стояла группа из семи роденцев. Я восприняла их появление с облегчением: гнетущая атмосфера, установившаяся между мной и моим спутником, подавляла.

Нас тоже заметили. Приветливо помахали в знак приветствия и махнули рукой вправо.

– Пора, – сухо проинформировал меня роденец.

Удивительно, но «воротами», о которых я уже навоображала себе невесть чего, оказалась такая же дверь, как и та, что вела в наш двухместный отсек! Ее так же сдвинули в сторону, начертив какие-то знаки на внешней поверхности. И исчезали за ней все, просто перешагнув порог.

Мы отправлялись последними.

– Мария, не бойтесь, – наставлял меня роденец, стоило нам остаться в тоннеле лабиринта вдвоем. – Закройте глаза. Как откроете – сделайте шаг в сторону и ждите меня. Ничего не делайте, просто ждите.

Уф-ф… Решившись, я глубоко вздохнула и шагнула за порог…

Открывала глаза с затаенным трепетом. Что же тут? По другую сторону мира? Увы, мир увидеть не удалось. Меня явно переместило в какое-то гигантское помещение, схожее с ангаром: под огромным куполом находилось множество небольших летательных аппаратов. Я на автопилоте отступила в сторону.

– Тут специально надстроили крышу, – раздался в моем шлеме голос появившегося рядом роденца. – На спутнике неблагоприятный климат – постоянные ливни и сильнейшие грозы. Поэтому гораздо удобнее, переместившись, сразу пересесть в модульный аппарат и отправиться на жилую планету. Можете снимать шлем и защитный костюм, тут нет радиации. И воздух искусственный.

Я немедленно стянула с головы упомянутую деталь облачения. Группа, что уходила перед нами, уже усаживалась в один из летательных аппаратов, стоящих невдалеке. А рядом с ними, судя по жестикуляции о чем-то беседуя, стоял мужчина в одежде, которой мне видеть еще не доводилось. Пурпурного цвета эластичный комбинезон, облегающий крупное тело и перевитый чем-то похожим на металлические ленты. Самой примечательной деталью было наличие на темноволосой голове небольшой шапочки, имевшей какой-то аналог козырька-маски, что закрывал верхнюю часть лица наподобие очков. Когда незнакомец направился к нам, я поняла, что этот экран скрывает его глаза. А еще почувствовала, как каменным изваянием замер стоявший вплотную ко мне роденец…

– Брат?! – потрясенно выдохнул он, едва мужчина почти бегом приблизился к нам. – Но откуда ты здесь? Я думал, тебя отправили на Грус с миссией на ближайший жизненный цикл…

– Кау! – с непередаваемой гаммой эмоций в голосе прошипел налетевший на моего спутника незнакомец, стискивая его в объятиях. – Когда пришла весть об исчезновении звездолета, где ты служил, и твоем пленении, все бросил и вернулся. Намеревался сегодня отправляться на твои поиски. Чудо, что мы не разминулись! Мой корабль уже готов к отлету. Но что же с тобой случилось?! И где остальной экипаж?

Осознав, что передо мной тот самый капитан, что, вероятно, доставит меня домой, обрадовалась: «Ожидание не затянется!». Но, услышав его последний вопрос, вдруг поняла: стоит моему спутнику рассказать о зверствах моих соплеменников и я предстану в глазах любого жителя галактики Орес монстром. Диким и нецивилизованным чудовищем! Стыд и горечь затопили душу, голова сама опустилась вниз, а сердце переполнило ощущение одиночества.

«Я чужая тут! Более того, вряд ли желанный гость, – с правдой не поспоришь, тем более когда полностью согласен с ней. – Это судьба. И что капитан этот встретился так сразу… И что корабль готов к отлету… И что мира их не увидела… К лучшему, что все останется для меня тайной, укрытой где-то за пределами этого купола. Недостижимой загадкой… Как и мужчина, что спас меня».

Мысли промелькнули в доли секунды, и, решившись, я вклинилась в разговор, обращаясь к своему спутнику:

– Сожалею, что вмешиваюсь, – мне хотелось помешать роденцу ответить брату, – но я верно поняла: именно этот корабль доставит меня домой? И что все уже готово к отлету?

Это было верхом наглости, но… мне отчаянно хотелось сбежать.

Незнакомец резко обернулся ко мне, а вот мой спутник растерянно замер. Он молчал, сверля меня странным взглядом абсолютно темных глаз.

– Вы обещали… – совсем уже потерянно тихо забормотала я.

– Кто это? И о каком твоем обещании идет речь? – незнакомец обратился к моему спутнику.

– Это… жительница Земной колонии, – голос роденца звучал взволнованно. – Она спасла мне жизнь. И… я обещал ей помощь в возвращении домой.

Я спасла ему жизнь?!

– Скорее уж наоборот, – потрясенно возразила в ответ. – Ваш брат спас меня!

Незнакомец какое-то время переводил взгляд с меня на брата (это заметно было по поворотам головы), прежде чем сообщил:

– Что ж, обещание легко выполнимо. Мы отправимся, как только пожелаете. Через три, максимум пять дней будете дома.

Ого! Это оренское гипертопливо действительно ценное изобретение. Вслух же выдохнула с облегчением:

– Благодарю! Я готова хоть сейчас – собирать в дорогу мне нечего.

И даже нетерпеливо шагнула ближе к капитану.

– Подождите, – импульсивно вскинув руку, мой спутник придержал меня на месте. – Возможно… Мария, неужели вам не интересно побывать у нас в гостях? Отдохнуть, осмотреться? Возможно, стоит немного задержаться?

Роденец сосредоточенно вглядывался в мое лицо, незнакомец отступил, очевидно наблюдая за нами.

«Чтобы потом еще труднее было расстаться? – грустно подумала я. И так душу немногим не выворачивает наизнанку от чувства необъяснимой всепоглощающей тоски, угрожающей водопадом слез. Я только ценой огромных усилий сохраняла спокойный вид. – Расстаться с этим… мужчиной?».

– Нет! Не хочу! – ответ прозвучал грубо и поспешно, но я была на пределе и решила не усугублять ситуацию. Вдруг вспомнилось, с чего все начиналось: у роденца нет причин испытывать ко мне теплые чувства.

– Что ж… – прошипел незнакомец, но снова был перебит моим спутником.

– Брат, оставь нас на время, дай возможность поговорить, – категорично потребовал он.

Сердце внутри тревожно сжалось. Последние дни совершенно истощили мою нервную систему, измотали, ожесточили и забрали веру в справедливость.

Капитан, в фигуре которого мне теперь тоже виделось что-то напряженное, молча кивнув, отступил.

– Мария, знаю, что боитесь меня, понимаю, что сам предупреждал об угрозе, что своими действиями вряд ли расположил вас к… нашей расе. Но надеюсь, что, объяснив вам свои мотивы, смогу хоть как-то сгладить эти впечатления, – я вскинула ладони, намереваясь его прервать, но роденец упорно не позволял мне вмешаться, шипя все громче (уши чувствительно реагировали на эти изменения): – Дослушайте же меня! Мы очень похожи, все, что вам внушили, – ерунда. Нет ничего агрессивного или плотоядного в нашем поведении. Голод – это лишь естественная физиологическая реакция организма. Это потребность в энергии, жизненных ресурсах. В норме все гораздо безобиднее и проще. Я же просто был доведен до пограничного состояния. Оттого и прогонял вас – знал, к чему все может привести.

– Я все понимаю, – все же не сдержалась я, боясь даже представить, что можно переложить всю вину на роденца. – И не виню вас. Понимаю, что вам нужна была пища и что ваша раса способна насыщаться и таким способом. А рядом была лишь я. Так намеренно сделали, я объясню вам…

– Подождите, – роденец схватил меня за руки, инстинктивно притягивая ближе. – Не в пище дело. С нами – да, я был истощен до предела. Но обычно кормление – это ритуал, изначально нацеленный на иное. Не знаю, как объяснить вам, чтобы не оттолкнуть еще больше… Кормилица – это не объект питания, это…

– Вы не сможете отпустить меня?! – вдруг испугавшись подобного варианта развития событий, в ужасе отшатнулась я. Что может быть более жуткой участью, чем невозможность отделаться от того, кто служит живым напоминанием о самых кошмарных днях твоей жизни? Да роденец возненавидит меня!

– Понимаю, что вам очень тяжело находиться рядом со мной, – проигнорировав мой вопрос, мужчина уставился куда-то поверх моего плеча, – что являюсь вашим ночным кошмаром. И что все, случившееся накануне, объясняется лишь благодарностью за помощь в побеге с той станции и шоком. Но прошу вас – посетите мир моей радужной планеты! Увидьте все своими глазами, получите впечатления, не омраченные моим присутствием, поймите нас…

«…не омраченное моим присутствием…». Эта фраза пульсировала в сознании, лишь подтверждая мою догадку – я тут чужая, я никому тут не нужна.

– Вы не можете отпустить меня?! – исступленно выкрикнула я, зажимая уши руками и тряся головой, не желая больше ничего слышать. Если да – я останусь. Я не имею права отказать тому, кто спас меня из ужасного плена! Но если нет – убегу прямо сейчас! Чтобы никогда не вернуться и весь остаток жизни бороться с необъяснимой тягой к этому чужаку.

– Мария, – он просительно протянул ко мне руки, – подождите…

– Нет! Скажите мне, я требую! Я могу улететь или нет?!

– Можете, – руки моего спутника безвольно упали, повиснув вдоль тела. Он отвернулся и как-то потеряно оглянулся вокруг. Склонившись, подобрал отброшенный в сторону мягкий шлем и надел на голову. Затем, не оборачиваясь, махнул мне рукой и двинулся к ожидавшему в стороне брату.

Семеня следом, я сглатывала душившие меня слезы. Казалось, что мрачнее будущего не придумать. О Говарде не думала совсем, однозначно решив, что не желаю его даже видеть, что не приму выбор селекционной выборки. Останусь одна!

Вслед за капитаном, которому мой спутник что-то сказал, мы загрузились в небольшой летательный аппарат. На нем в полном молчании добрались и до звездолета, находящегося где-то в глубине этого необъятного купола. Мне не хватило сил достойно проститься со своим спасителем. Когда он возле самого трапа, ведущего на корабль, шагнул ко мне с очевидным намерением что-то сказать, лишь шепнула слова благодарности и бегом устремилась внутрь. Боялась сорваться и повиснуть у него на шее, умоляя о возможности остаться.

Так и не оглянулась ни разу. А стоило мне остаться одной в каюте, куда меня молча проводил капитан, как упала на кровать и расплакалась. От жалости к себе. И от обиды на судьбу: я влюбилась в того, кто на меня смотреть не сможет! Смотреть и вспоминать о самых больших унижениях в своей жизни.

Глава 10

Уловив легкую вибрацию звездолета, поняла, что мы взлетаем.

«Сейчас выйдем на орбиту, потом гиперпрыжок и все – нас разделят непреодолимые расстояния», – слезы полились еще сильнее. Вопреки всему, в душе я надеялась на чудо, но… минута бежала за минутой, а спасение так и не являлось.

В состоянии полнейшей апатии неподвижно пролежала несколько часов. Слезы давно высохли, а сил, чтобы встать и жить дальше, не появилось. «Командировка» на военную базу сломала мне жизнь, оставив в душе горечь одиночества.

Стук в дверь прозвучал неожиданно, я даже не сразу расслышала его. Вскочив на ноги, подбежала к двери. За ней обнаружился капитан в своем пурпурном облачении и скрывавшей взгляд шапке.

– Разрешите мне войти? – на этот раз он говорил негромко. Я кивнула, с беспокойством отступая в сторону: к чему его визит? – Решил помочь вам разобраться с обстановкой.

А я даже не собралась еще осмотреться…

– Мария Григорьевна… – брат, видимо, сказал ему о том, как меня зовут.

– А ваше имя? – я вдруг вспомнила об элементарной вежливости.

– Наверное, вы не знаете, но у нас имя мужчина может назвать лишь одной женщине – той, что согласилась стать его кормилицей. Обращайтесь ко мне – капитан. Мы почитаем имя как нечто личное и сокровенное. К членам семьи публично обращаются «кау».

О!

– Ваш брат об этом не сказал…

– Да. Полагаю, он избегал необходимости лишний раз напоминать вам о кормлении, понимая ваши чувства.

Я вздрогнула: роденец рассказал брату обо всем?!

– Мы поговорили, и мне в общих чертах известно о случившемся, – словно прочтя мои мысли, откликнулся он, проходя в каюту.

– Ох, – я не знала, куда от стыда деть взгляд. Его глаз я, к счастью, не видела.

– Мария Григорьевна, – губы роденца были сурово поджаты, – мне меньше всего хочется смущать вас или вмешиваться во что-то личное, но… Наблюдая за вами и братом, я решил, что вы оба слишком потрясены и подавлены всем пережитым, чтобы вести себя осмысленно. Вам необходимо время, чтобы прийти в себя – но его нет. Поэтому я решил поговорить с вами сам. Простите за это вмешательство, но я не могу молча наблюдать за гибелью брата.

– Гибелью?! – глаза невольно распахнулись шире, выдавая мой ужас. О смущении я уже не думала.

– Улетев, вы оставили ему всего несколько дней жизни. До времени следующего кормления, которое он не переживет без кормилицы, – сухо прозвучало в ответ. – Не думайте, что я вынуждаю вас, но смерти брата, который и так едва не погиб, я допустить не могу. Верно я понял с его слов, что у вас принято принимать назначенного супруга? Возможно ли рассмотреть в этом качестве кандидатуру моего брата?

– Супруга? – напуганная открывшимися фактами, я только и могла, что бездумно повторять за ним. Причем тут замужество?!

– Да. В этом я вижу шанс на достижение компромисса. Необходимо к нему прийти! Мы сделаем все ради сохранения вашего душевного спокойствия, но и моего обреченного брата прошу понять. Уверяю вас, он сам до глубины души подавлен тем, как поступил с вами. И никогда бы не допустил подобного, происходи все естественным образом. Но в тех обстоятельствах… Его вынудили действовать так. Ни один из нас не смог бы поступить иначе, не смог бы сдержаться!

– Понятно, – кивнула я, сама не очень понимая, к чему он ведет. Но стать причиной смерти роденца? Нет! – Ваш брат хочет на мне жениться? Ему это как-то поможет?

Капитан задумчиво замолчал, подбирая слова.

– Мария Григорьевна, мы не принуждаем вас именно к такому решению. Брат вообще согласен на все. Он даже принял ваш нынешний выбор, несущий ему смерть. Но я не могу с этим согласиться! Давайте найдем другое решение! Возможно, вы согласитесь хотя бы на минимальное количество необходимых для его жизни встреч? По-вашему, это через каждые две недели, большего срока разлуки с кормилицей ему не выдержать.

– Встречи? Вы имеете в виду кормление или… что-то большее? – пытаясь внести абсолютную ясность, уточнила я.

Роденец нервным жестом переплел пальцы рук, потом прошелся по каюте.

– Если бы вы смогли взглянуть на кормление не с привычной вам точки зрения употребления в пищу крови себе подобного… – пробормотал он в итоге. – Поймите, для нас это интимный и объединяющий процесс. Это слияние, обмен жидкостями, единство и выражение абсолютного доверия! Мужчина и женщина вверяют друг другу не только свои жизни и будущее, но и самих себя. Именно это олицетворяет сам ритуал обоюдного кормления. Для нас он физиологически необходим, кровь пары является мощнейшим катализатором, активируя процессы метаболизма организма. Она питает, заряжает, кормит, усиливает… возбуждает. Кормление всегда предшествует абсолютному слиянию и физической близости. Одно – неизбежное следствие другого.

– Ясно, – я отвела взгляд и еле слышно прошипела: – Но как я смогу выйти замуж, если каждые две недели будет появляться ваш брат и…

Капитан замялся с ответом, в волнении поджав губы.

– Да, боюсь, эти встречи вряд ли найдут поддержку и понимание у вашего супруга, – осторожно признал он. – Поэтому и призываю вас рассмотреть возможность создания постоянной пары с моим братом. Поверьте, в вашем понимании он вполне респектабелен, узнав его лучше, вы сможете изменить первоначальное впечатление. Сейчас им, как и вами, руководят чрезмерные эмоции.

– А почему вы скрываете глаза? – выпалила я смущавший меня вопрос, инстинктивно опасаясь, что за этим кроется непонятное мне коварство.

– Так принято у мужчин, вступивших в… брак, – роденец замялся, вспоминая наше слово.

– О! – я смутилась своих мыслей на его счет. И вдруг сообразила: – Ваша кормилица рядом?

– Конечно. Мы не покидаем друг друга надолго, – с толикой недоумения подтвердил капитан. – Если желаете познакомиться…

– Просто я подумала… хотела спросить… – я не сводила глаз с мужчины. – Кормилица может быть лишь одна?

– Да, как и кормилец, – роденец уверенно кивнул. – Мы подсаживаемся на кровь тех, кого попробовали первыми. Так устроены. Поэтому каждый очень внимательно выбирает себе пару, это целый ритуал. Важно не ошибиться, ведь связь становится безвозвратной.

«Ужасно, – мысленно вздохнула я, понимая первоначальную ярость «объекта». – А несчастного пленника военные без всякого выбора привязали ко мне».

Но ведь смерть еще хуже!

– Я согласна! – выпалила вслух. – Согласна остаться с вашим братом. Мы сможем вернуться?

– Это не обязательно, – впервые на губах мужчины появилась улыбка. – Брат на звездолете, можете поговорить с ним.

– На звездолете?! – опешила я, ощутив, как от радости и облегчения быстрее забилось сердце.

– Да, он решил, что попытается поговорить с вами еще раз, попытается убедить. Через пару дней. Надеялся, что вы немного придете в себя и выслушаете его. Так что, возможно, своим вмешательством я всего лишь немного предвосхитил события. Но, наблюдая за вами, стал опасаться, что вы из-за своих страхов не доверитесь друг другу.

– Спасибо, – кивнула я, отчаянно волнуясь и одновременно испытывая небывалую уверенность. – Куда же мне бежать?

– Идемте, я провожу, – роденец снова улыбался.

Ничего вокруг не видя и не замечая, я на автопилоте шагала за капитаном, одновременно и страшась встречи с моим, очевидно, мужем и страстно ее желая! Если признаться себе честно, то именно о таком итоге я мечтала, но боялась даже поверить в возможность его осуществления. И если кто-то скажет, что нельзя влюбиться с первого взгляда, – соглашусь! А вот с первого совместного «заключения», с первых совместно пережитых испытаний и последующей радости спасения – можно.

Прежде чем открыть дверь в каюту моего роденца, на миг замерла, собираясь с духом. Но пока жмурилась, дверь распахнулась сама.

– Мария? – впившись в меня взглядом, негромко спросил властитель моих дум. – Что случилось?

– Как ты узнал, что я тут? – выпалила в растерянности.

– Чувствую тебя, – плечи роденца чуть приподнялись. – Это нормально при обмене кровью.

– Можешь сказать мне свое имя, – я шагнула вперед, отчаянно труся и одновременно преисполнившись неимоверной храбрости. – Я согласна, признаю себя твоей кормилицей. Только…

– Что?

– Кусайся осторожно, ладно? Мне немножко страшно, – кажется, щеки покраснели.

Резко дернув за руку, роденец крепко прижал меня к себе. И тепло его тела вновь принесло ощущение покоя и правильности.

«Мое место – в объятиях этого мужчины, что бы меня в них ни толкнуло!»

– К тебе брат пришел? Ты его выслушала? А об укусах не волнуйся. Тот ужас, что случился в первый раз, никогда не повторится. Я тогда совсем обезумел от голода и усталости.

С облегчением прислонившись лбом к его груди, я понимающе шикнула. И вспомнила себя, когда в той жуткой капсуле от голода готова была убить за грязные крошки.

– Ты рассказал про нападение на ваш звездолет? Про гибель команды? – я снова вернулась мыслями в прошлое.

– Да.

– И что теперь будет? Война?

– Конечно, нет. Первым делом выяснят, санкционированы ли были эти действия, действительно ли это ваша военная база. А уже потом решим с наказанием.

– Мне отчаянно хочется верить, что это место – скопище сумасшедших! И что вы не отвернетесь от нашей расы из-за каких-то преступников.

Теперь, когда я поняла его, а он почувствовал мой отклик, нам сразу стало проще. Мы не старались скрывать свои эмоции, открываясь друг другу.

– Я понимаю, – роденец, утешая, погладил меня по спине. – И мы – одна раса. Когда-то давно, до эпохи космических полетов, наши предки путешествовали по Вселенной переместительными «воротами». Есть такое и на Земле, так ее и заселили.

– Ты еще скажи, что мне и вкус крови понравится, – фыркнула я в ответ.

– Моей, может, и понравится, – таинственным тоном прошипел муж. – Попробуешь, если захочешь. Обычно достаточно нескольких капель.

– О-о-о! Я не решусь.

Пока об этом думать не хотелось, а хотелось просто стоять рядом с ним, наполняясь уверенностью в завтрашнем дне, это было чудесно, волшебно и так жизнеутверждающе!

– Мы спаслись, мы выжили и теперь имеем право жить дальше. Вместе. Мое имя – Рей.

– Маша, – невольно усмехнулась я, поднимая голову. – Ты теперь тоже будешь прятать глаза от общественности?

Что за настроение! Черная горечь сменилась неуемным весельем.

– Угу. Считается неприличным, когда глаза мужчины вдруг белеют. Всем же ясно, что думает он в этот момент совсем не о благе цивилизации.

– Я же не понравилась тебе при первой встрече, – не удержалась я от серьезного вопроса, – не жалеешь, что в итоге привязан ко мне на всю жизнь?

– Маша, твое появление просто испугало меня до жути. И твой облик тут совсем ни при чем. Я был на грани полного истощения, чувствовал приближение голода и понимал, что не справлюсь с собой и обязательно нападу на тебя. И я же не знал тебя в тот момент…

– А теперь знаешь?

Наши взгляды встретились.

– Да, теперь знаю. Ты была единственной в том месте, кто проявил сочувствие, кто пытался помочь. Ты – добрая и смелая. Нельзя полюбить за красивые губки, а вот за прекрасную душу – легко. Поэтому, когда тебя забрали, мне было что терять!

– Как ты выбрался? – вдруг вспомнила, что так и не нашла времени спросить об этом, отвлеченная сумятицей собственных чувств.

– Скажи спасибо своей крови. Я забрал очень много, непозволительно много. Но это и воскресило меня, дав сверхъестественный заряд сил и возможность спастись. У роденцев есть способности, о которых не знали ваши военные. Я смог обесточить источники питания станции и заблокировать все помещения, где находились люди. Лишил их связи и возможности наблюдать за нами. А дальше – дело нетрудное. Тебя я чувствовал, поэтому знал, где искать.

– Тебя хотели шантажировать мною. Поняли, что ты погибнешь без кормления, – грустно призналась я.

– Догадался.

– Но как же ты выдерживал голод до… кормления?

– Тогда периоды потребности в крови бывают гораздо реже и менее сильными. Обычно их пережидают, укрывшись дома. Есть специальный умиротворяющий ритуал на этот случай.

– Теперь я всегда буду рядом, – пообещала я, осознав всю серьезность своей ответственности. – Надо было мне все сразу объяснить.

– Мне казалось, что тебе противно и страшно даже думать о кормлении, – понуро признался Рей. – Ты всегда морщилась и вздрагивала, стоило мне поднять вопрос нашего злополучного заключения.

– Я думала, что это напоминает тебе о бесчеловечности военных, а значит, и о моей причастности, – с пылом возразила я. – Мне не хотелось быть тебе неприятной!

– А почему ты отказалась погостить на Радужной планете?

– Не в планете дело, – рассмеялась я. – А в тебе! Не представляла, как смогу потом с тобой расстаться, если задержусь еще хоть немного…

– Я на это и рассчитывал, – хитро усмехнулся Рей, – но ты своим отказом поломала мне все планы.

– Да-а… – с толикой упрека протянула я. – Улетела бы от тебя и все.

– Я до твоего прихода от отчаяния знаешь что решил?

– М-м-м?

– Что не выпущу тебя из звездолета. Запрусь с тобой в каюте, как в той капсуле, пока ты не согласишься меня выслушать!

Не сдержавшись, рассмеялась:

– Как вовремя твой брат вмешался, а то мы бы еще долго разбирались.

– И не мечтай! Идем знакомиться с семьей брата?

– С тобой – хоть куда! – улыбнулась я и, привстав на цыпочки, потянула Рея ближе к себе, чтобы поцеловать. Давно хотела это сделать.

А теперь – можно все, ведь мы – законные супруги.

Жизненная дорога, сделав странный и местами пугающий зигзаг, ровно и прямо устремилась вперед.