Текст книги "Валдгейм. Эхо пропавших душ"

Глава 8. Запертые тайны

Перебирая у одной из комнат ключи в поисках подходящего, девушка всё более отчётливо ощущала холодок на коже. Она удивилась, что Викентий не ощутил, как она ловко пробежала пальчиками по его карманам в поисках ключей. И теперь, когда она перебирала связку, сердце её бешено колотилось из-за страха оказаться пойманной во второй раз. Такова была попытка Николины поступить правильно, поскольку смотритель говорил лишь ничего незначащими загадками, утверждая, что желает помочь ей.

Когда один из ключей отворил замок первой спальни, волна жуткого смрада окатила гостью. Мерзкий запах запылённой комнаты разительно отличался от атмосферы остальной части особняка. Отдёрнув шторы, Николина впустила в комнату лунный свет. Теперь стало возможным разглядеть претенциозный интерьер комнаты. Кровать завешивал тяжёлый балдахин из тёмно-зелёной бархатной ткани, украшенной гирляндами паутин. Гостья обыскала помещение, но шкафчики, наполненные старой одеждой, не дали требуемых ответов. Тогда она направилась исследовать следующую комнату.

От страха натолкнуться на призрака в доме, где раздавались до дрожи пробирающие скрипы, постукивания и шорохи, пульс эхом стучал в ушах. Когда она отперла дверь в соседнюю спальню, перед ней снова предстала тёмная комната, щедро усыпанная пылью и пропитанная сладким зловоньем. В этой спальне смрадный запах казался более резким. Пахло смертью. Гардина со шторами лежала на полу, поэтому свет луны беспрепятственно проникал в комнату.

Водя светом фонаря по стенам и зажав нос, Николина не обнаружила ни одного портрета. Как и в предыдущей комнате, гость не забрал свои вещи. Девушка принялась обыскивать прикроватные тумбочки у кровати, завешанной балдахином, где сладковатый запах гниения и затхлости усилился. В голове гостьи завертелись ужасные образы, в которых смотритель предстал серийным маньяком, иначе что может так мерзко вонять? Скрепя душой и сердцем, борясь со страхом, девушка дрожащей рукой отодвинула занавеску, а другой посветила в образовавшуюся щель. Нечто потемневшее и отвратительное находилось там. И чтобы лучше рассмотреть это, девушка разом раскрыла балдахин и отпрыгнула назад, стоило оказаться под облаком пыли.

От увиденного зрелища на кровати гостья ахнула и зажала рот от подступающей тошноты. Комната на доли секунды погрузилась в темноту, однако инстинкт самосохранения заставил девушку вернуть свет фонаря на ложе и не отводить взгляд от двух сгнивших тел. Совладав с собой, Николина на ватных ногах вышла в коридор и схватила канделябр, после чего направилась поспешно открывать двери остальных спален. За каждой запретной дверью находились мертвецы: тела одних полностью истлели, став мумиями, а тела других всё ещё разлагались.

Девушка задавалась вопросом, как Викентий с дочерью живут в доме, наполненном трупами. Неужели это часть прописана в договоре смотрителя? Почему трупы не захоронены?

Николина с ужасом осознала, что находится посреди океана на острове без шанса на побег и возможности связаться с кем-то из близких или полицией. Неужели она и впрямь считает Викентия серийным убийцей?

За окном забрезжил рассвет. Небо затягивали тучи.

Николина сидела в собственной спальне на диване и размышляла над побегом. Она должна уйти, пока Викентий спит, и переждать дни до приезда парома в безопасном месте. Но как быть с Алевтиной? Возможно она даже не его дочь, а дочь кого-то из убитых. А если они не были убиты, а умерли своей смертью? И раз девочка всё ещё жива, возможно, Викентий не станет причинять Алевтине вред?

– Слишком много мыслей, – Николина повертела головой, стараясь избавиться от них.

Схватив рюкзак с документами и небольшим количеством одежды, Николина спустилась на кухню и стала собирать еду в корзину, с которой они ранее ходили на пикник. Переливая в термос воду, она услышала позади себя чьи-то шаги и дыхание.

– Доброе утро, Николина. Что происходит? – спросил Викентий.

– Доброе утро, – она тянула время, пытаясь придумать правдивую ложь. – Я готовлю корзинку для пикника, – и молилась, чтобы он не заметил рюкзак, лежащий на стуле.

– Вам понравилось, – улыбнулся он. – Но еды слишком много, – замечание прозвучало зловеще.

– Среди нас мужчина, которому необходима энергия для защиты острова от непрошеных посетителей.

– Как вы правы, – согласился он, подойдя ближе.

Девушке показалось, что стук её напуганного сердца наполнил комнату. Перед глазами предстала картинка, где выделенная для неё чистая спальня становится её вечной обителью.

Викентий снова сделал шаг вперед, сократив расстояние между ними до полуметра, а затем произнёс:

– Нам лучше отправиться на пикник, когда трава обсохнет от росы.

– Вы правы, – дрожащим голос сказала девушка и приблизилась к нему. – Спасибо за книгу. Начало очень интересное, – она взяла один из бутербродов, протянула его Викентию и стряхнула невидимую пыль с его одежды.

Манёвр удался, и ключи снова оказались в кармане его пиджака.

– Благодарю. Увидимся позже, – сказал Викентий и скрылся в глубине дома.

Как только шаги смотрителя стихли, Николина покинула кухню через чёрный вход и побежала прочь от дома к поросшей тропинке, ведущей к песчаному берегу острова. Но не успела она сделать и десяти шагов, как позади заскрипели петли двери, а затем послышался детский голос. Николина не хотела оборачиваться, но Алевтина настойчиво звала её, грозя привлечь внимание Викентия. «Необходимо успокоить девочку», – решила гостья и повернула назад к дому с журавлями.

– Эй, ты чего не спишь?

– Я всегда рано встаю. Вы снова идёте на маяк?

– Да, – солгала девушка.

– Можно с вами?

Николина разрывалась между «Да» и «Нет». Викентий, скорее всего, уже знает, что она без его ведома обследовала дом, поскольку вспомнила, что забыла запереть одну из комнат. Возможно, он заставляет дочь приглядывать за ней, а сам тем временем готовится убить ту, что разоблачила его.

Из дома донеслись громкие хлопки дверьми, а после и громкий голос смотрителя:

– Николина, Алевтина, вы где?

Губы девочки раскрылись в желании ответить отцу, но Николина остановила её, приложив палец к губам.

– Мы с папой играем в прятки, – объяснила она ребёнку.

– Здорово, – девочка в предвкушении захлопала в ладоши.

– Алевтина, – она поманила дочь смотрителя за собой.

Оказавшись на песчаному берегу вблизи лодки, Николина убедилась в правдивости его слов. Посудина была непригодна для переплавы. Обдумывая место, где Викентий не станет их искать, гостя повела девушку в сторону погостов, скрывающихся за горой и грядой деревьев.

Глава 9. Игры в прятки

Быстрым шагом дорога до кладбища заняла около пятнадцати минут. У отверстия в стальном просевшем заборе Алевтина дрожащим голосом произнесла:

– Я не хочу там прятаться. Там страшно.

– Не бойся, я рядом, и у нас есть много вкусностей, чтобы задобрить мертвецов.

– Правда? – Алевтина крепче сжала руку Николины.

– Конечно.

Многие могильные плиты выглядели мрачными и заметно пострадали в процессе течения времени. Проходя вглубь кладбища, Николина отметила, что они представляли собой своеобразные склепы, иными словами, тело находилось не в земле, а в бетонном коробе. По всей видимости, это сделали для того, чтобы не отравлять подземные воды, наполняющим родник, трупными ядами. Все тропинки на территории кладбища располагались в форме креста и вели к небольшому склепу, расположенному в центральной части, где можно будет укрыться от дождя. Лица усопших на могильных плитах были скрыты за поржавевшими железными створками. Одну из могил перекрывал куст дикой ягоды. Кругом царили запустенье и разруха. Вся обстановка, царившая в обители мёртвых, нагоняла тоску, но не ужас.

Девушка снова принялась вглядываться в происходящее у дома, притворяясь, будто задабривает покойников печеньем и конфетами. Тем временем в её голове проносилось множество мыслей. Она перебивала варианты, как объяснить девочке, что её отец убийца и им лучше вместе дождаться парома и покинуть остров. Маленькая девочка в страхе прижималась к Николине.

Вскоре гостья заметила у дома какое-то движение: Викентий вышел через чёрный ход и принялся смотреть по сторонам. Заметив это, девушка молниеносно села на корточки и посадила девочку, пытаясь скрыться за очередной почерневшей плитой. Она молилась, чтобы мужчина не решил их искать в этом всеми забытом месте. В попытке найти веру она прочитала имя с могилы и, не отдавая себе отчёта, взмолилась вслух:

– Алевтина Гронеско, пожалуйста, спаси нас и сохрани, – девочка рядом заметно притихла.

Вороны, кружившие и каркающие до этого вдруг замолкли, шелест листьев прекратился, на кладбище воцарилась тишина. Ещё мгновение, и до расстроенного сознания Николины дошёл смысл произнесённых слов. Она оглянулась на девочку, пытаясь прочесть ответ в её глазах, но безуспешно. Не отрывая своего взгляда от Алевтины, будто боясь, что та растворится в воздухе, гостья подняла на надгробии металлическую створку, защищающую фотографию от капризов природы. Девочка покорно ждала, не пытаясь остановить Николину. На могильной плите всё ещё можно было разглядеть даты: «31 августа 1873 – 3 октября 1877».

Девушка перевела взгляд с Алевтины на фотографию и обратно, затем снова на ребёнка и снова на фотографию. Абсурдная мысль оказалась реальностью. На неё смотрела живая во плоти мёртвая девочка с могильной плиты. Николине казалось, что она попала в кошмарный сон.

– Ты тоже двойник?

Девочка расплылась в улыбке, услышав это.

– Призрак.

Эти слова поставили под угрозу существование идеи, наполненной страшными образами, где Викентия представлялся серийным убийцей.

– И Викентий мёртв?

Николина боялась услышать о Викентии иную правду, так же, как не желала, чтобы он оказался убийцей. Мужчина, несмотря на всю странность и резкость его поведения, вызвал в ней трепетные чувства.

– Он жив, – ответила девочка, и гостья облегчённо вздохнула.

– Как такое возможно? Почему я могу коснуться тебя?

– Я не знаю, – искренне пожала плечами Алевтина.

– Сколько тебе?

– В этом году исполнится 90 лет.

– Выходит, он знает, что ты привидение?

– Да.

– Если ты не дочь Викентия, то кто ты? Что случилось с тобой?

Из-за туч выглянуло солнце.

– А что за трупы, которые находятся в доме?

– Вернёмся в дом? – попросила Алевтина. – Викентий не разрешает мне рассказывать эту тайну.

Девочка, прочитавшая страх в глазах гостьи, едва слышно пролепетала:

– Он хороший. Он заботится обо мне и о вас. Он не убивал этих людей.

Николина задумалась, возможно, теперь, после знакомства с призраком, она сможет приблизиться к разгадке и заставить Викентия рассказать историю семьи Гронеско без прикрас и увиливаний. Прежде, чем вернуться в дом, она последний раз кинула взгляд на могилу и про себя прочитала: «1873—1877».

На пороге в дом их встретил Викентий, но Николина всё ещё не верила в его невиновность. Теперь выбор заплатить за эту тайну собственной жизнью был сделан ею лично, а не за неё. Смотритель обменялся коротким взглядом с девочкой, в котором читалась, что тайна дома с лебедями обрела нового пленника.

– Я не хочу возвращаться в дом, – сказала Николина, несмотря на постепенно накрапывающий дождь. – Почему тела не похоронены?

– Нам лучше вернуться в особняк, я не хочу, чтобы вы простыли.

– Я не хочу находиться среди мертвецов.

– Вы уже среди них, – пробубнила себе под нос девочка, и Викентий посмотрел на неё с укоризной.

– В доме намного безопаснее, чем вы думаете, – произнёс смотритель, протянув девушке руку. – Доверьтесь мне, прошу вас, – в его глазах читалась мольба.

Начавшийся ветер гнул стволы деревьев, срывал зелёные листья и заставлял первые капли дождя попадать на террасу.

Девушка снова разрывалась между тем, чтобы покорно выполнить просьбу смотрителя или взбунтоваться против неё. Решение принято.

Вскоре Алевтина направилась бродить по коридорам дома, а Викентий с Николиной расположились у зажжённого камина в хозяйской спальне. Ветер за окном усилился, а капли дождя застучали по подоконнику.

– Вам лучше больше не покидать дом.

– Почему? Кто все эти люди?

– Я всё расскажу вам, только пообещайте, что до самого отъезда больше не покинете эту комнату?

– Серьёзно?

– Серьёзней некуда.

– Я обещаю вам, – произнесла девушка, скрестив за спиной пальцы.

– В тысяча девятьсот третьем году, за день до дня рождения Милилорейн Валдгейм, на этом острове погибли хозяин дома Максимилиан Гронеско, гости, приехавшие на праздник и прислуга семейства – лакей, дворецкий, служанка и кухарка. Когда в день своего рождения Милилорейн возвратилась с родителями с материка, на острове их ожидали лишь тишина и пустота.

– Неужели они не увидели трупы?

– Столкнувшись с мистикой, им не удалось отворить запертые двери. Все, кто попытался проникнуть в комнаты, умерли от сердечного приступа или ослепли. Казалось, что нечто, таившиеся в этих комнатах, защищает их постояльцев. В тот день Милилорейн силой увозили из этого проклятого места.

– Почему же я смогла?

– Вы двойник. Думаю, это не просто совпадение.

– С 1903 года более никто из родственников не посещал остров, вселявший ужас в их души. За охраной частной собственности были наняты смотрители. Оплата их труда была высокой, даже несмотря на то, что многие из них быстро покидали это место. Кто-то просто уезжал с острова, а кто-то по неосторожности сорвётся со скалы, заработает инфаркт от испуга или застрелится по неосторожности.

– Вы не боитесь, что вас настигнет та же учесть?

– Нет, – был сухой ответ.

Она ходила по тонкому льду, не доверяя Викентию. Сквозняк приносил запах зловония, вызывающий тошноту, а скрипы и шорохи, доносившиеся из коридоров, вселяли ужас. Николина желала поскорее покинуть это дрянное место. Хриплым голосом девушка произнесла, силясь проснуться от кошмарного сна:

– Как они погибли? Почему их тела не предали земле?

Глава 10. Остров проклятых

Смотритель сделал паузу, прежде чем из его уст прозвучало:

– Николина, самый большой человеческий страх – страх смерти. Эти люди не желают уходить.

– Я не понимаю вас, – она с недоумением посмотрела на собеседника.

– Вы ведь верите в то, что Алевтина призрак?

– Признаться, мне всё ещё кажется, что она часть какого-то маскарада.

– Скоро ваше мнение изменится.

– Вы говорите загадками, Викентий, – девушка огляделась по сторонам в поиске того, что может защитить её. – Хотите сказать, в доме есть ещё призраки?

– Да и они не собираются уходить, даже вопреки тому, что находятся на этом острове как в клетке.

– Я в опасности?

– Да. Но в этой спальне вы под защитой. Милилорейн Гронеско наложила на комнату защитное заклятье, желая избавить мужа от ужасных кошмаров, которые стали его преследовать за неделю до трагедии.

– Почему я не видела этих призраков?

– Они растеряны, не знают, чем это может кончиться, поэтому не вмешиваются. Но на вашем месте я бы не стал доверять данному затишью. Они уже отнимали чужие жизни, и им всё ещё хочется поразвлечься.

– Разве вам не страшно? Почему они не трогают вас?

– У нас с ними определённый договор, они не трогают меня и, если повезёт, визитеров острова, а я не уничтожаю их тела, – мужчина сделал короткую паузу и отвёл взгляд на тёмные кроны деревьев за окном. – Но так было не всегда.

– Значит, Максимилиан всё ещё здесь?

Мужчина промолчал.

– Мне нужно поговорить с ним. Он должен рассказать о том, что случилось. Есть ли у меня возможность спасти себя?

– Вряд ли он будет готов к такому разговору. Вы очень похожи на его жену.

– Вдруг в этом и есть мой плюс?

– Возможно.

– Он поймёт меня, раз сам всё ещё не решился перейти на другую сторону.

– Он не может. Хочет, но не может.

– Почему?

– На нём и зиждется проклятие.

– Думаете, он знает, как снять проклятие?

Вопрос повис воздухе. Чай, разлитый по фарфоровым чашкам с цветочным орнаментом, остывал. Поленья уютно потрескивали в камине, ветер с улицы просачивался сквозь щели в окнах и крыше в дом и сквозняком гулял по обители мёртвых. Постепенно на остров опускались летние сумерки.

– Николина, вы, наверное, голодны? Я приготовлю для вас ужин, – и смотритель поднялся со стула.

Не желая оставаться одной, вопреки всем увещаниям Викентия, что комната скрыта от глаза призраков, она произнесла:

– Я пойду с вами. Призраки ведь не станут нападать на меня в вашем присутствии, верно?

И они спустились на кухню, где Викентий старательно разогревал остатки супа, а Николина разливала по кружкам новую порцию чая. Завидев, что Викентий поставил на столе лишь одно старинное блюдо, она смутилась:

– А разве вы не будете?

– Я довольствуюсь чаем.

Когда они сели за стол, девушка отметила, что кухня стала выглядеть иначе. Пыль и пауки, украшавшие каждый тёмный уголок комнаты, исчезли, казалось, Викентий даже покрасил оконную раму и починил потолок, с которого некогда свисала штукатурка, обнажая его деревянную основу.

– Викентий, вы можете сегодня спать в моей комнате?

Читая вопрос в его глазах, она пояснила:

– Мне страшно, а рядом с вами я ощущаю себя гораздо спокойнее, – а про себя подумала, что будет хорошо не терять его из виду. – Я могу спать на софе, а вы… – но она не успела закончить, как мужчина оборвал фразу.

– На софе буду спать я, если позволите, Николина.

Ночью Николина крепко спала, но посреди неожиданно просунулась в холодном поту из-за кошмара. Вскоре до её слуха донеслись завывания из самого сердца дома, но она всё ещё уверяла себя, что это сквозняк. Сердце бешено билось. Девушка оглядела комнату в поисках Викентия, но его не оказалось на месте. Несмотря на то, что смотритель утверждал, что комната находится в безопасности, девушка боялась. Схватив со спинки кровати кардиган и накинув его на себя, она подошла к двери и дрожащей рукой повернула ручку.

– Викентий, – проговорила гостья хриплым и еле слышимым голосом.

– Викентий, вы где? – произнесла она чуть громче, но голос предательски дрожал. Не получив ответа, Николина ступила за пределы комнаты и пошла вдоль по коридору, который сквозь окно ярко освещала луна. На ближайшей тумбочке она схватила пустой подсвечник и взяла его в качестве предмета обороны, хотя и понимала, что от привидения это вряд ли поможет. Из-за дверей запертых спален девушка слышала едва различимый шёпот и шорох.

– Алевтина, – испытала новую попытку гостья, но ответа не последовало.

Девушка продолжала свои поиски, когда услышала треск за своей спиной. Сердце сжалось, на лбу проступила испарина, в подмышках похолодело, в ушах застучал собственный пульс, а ноги стали словно ватными. Чья-то рука легла на плечо, став последней каплей в коктейле страха. В глазах потемнело.

– Я же говорил не выходить, – услышала знакомый и сердитый голос Николина, когда открыла глаза.

Она снова находилась в спальне хозяев на мягкой кровати, укрытая теплым одеялом, как ей показалось, в душную и накалённую до предела летнюю погоду.

– Куда вы уходили? – задала гостья свой вопрос.

– На обход.

– Ночью?

– Такова работа смотрителя. Я ведь ещё слежу за маяком, пусть он и одряхлел.

Больше она ничего не спрашивала, но несмотря на то, что дрёма укутывала её, как тёплая вода в ванне, она не поддавалась сну.

– Бессонница?

– Я боюсь, что вы уйдете.

– Я буду здесь, когда вы проснетесь.

Глава 11. Остывшая постель, но где моя любовь?

Свет утреннего солнца озарил просторную спальню. Из приоткрытого окна с улицы доносились не только струи свежего воздуха, окроплённые росой, но и гомон птиц и шум океана. Девушка потянулась в постели и положила свою голову на грудь мужу.

– Доброе утро, Милилорейн, – сказал он, приобняв жену.

– Доброе утро, Максимилиан.

Мужчина перекатился на живот и навис над возлюбленной для крепкого поцелуя в губы, которые, как ему казались, на вкус были как мёд. Влюблённые желали провести в постели весь день, но дворецкий, постучавший в дверь, объявил:

– Судно будет готово к отплытию в течении часа.

Максимилиан не желал отрываться от Милилорейн, однако, взяв под уздцы все свои желания, он сказал:

– Не хочу покидать вас, моя дражайшая Милилорейн, – он стянул с себя пижаму и направился к шкафу, – но мне необходимо уладить кое-какие дела на фабрике, – он почувствовал лёгкое прикосновение на своей спине.

– Уже скучаю по вам, Максимилиан, – она уткнулась ему в спину, желая хоть на мгновение задержать его. – Пожалуйста, будьте осторожны. Если море взбунтуется, останьтесь заночевать у родителей.

– Всё будет хорошо, родная. Вам что-нибудь привезти с материка?

– Благодарю, но я желаю только вас. Нам бы стоило перебраться на материк, – сказала Милилорейн, накидывая на себя пеньюар.

– Моя прелесть, вижу, вас всё так же не покидает тревога и уныние из-за новостей о судне, потерпевшем кораблекрушение вблизи нашего острова?

– Да, мой дорогой, и не врите мне, что сами не тревожитесь по этому поводу. Я молюсь за души погибших, – девушка перебралась за туалетный столик.

– Да, моя дорогая, добираться до этого острова становится опасней день ото дня. Но не беспокойтесь, я вернусь в целости и сохранности, ведь дома меня ждёт такая красавица.

– Вы смущаете меня, Максимилиан, – ответила супруга, расчёсывая густые волосы.

– Этот румянец вам к лицу, любовь моя, – на этих словах мужчина поцеловал жену в губы. – До скорой встречи, радость очей моих, – и покинул комнату.

– До скорой встречи, – сказала девушка и принялась мастерить семейный оберег.

Николина проснулась от яркого солнечного света, слепящего глаза. Девушка уже не чувствовала страха, который завладел ею предыдущим днём. Она старательно пыталась вспомнить свой сон. Всё так же не раскрывая глаз, гостья перебирала отдельные части своего сна, силясь вспомнить лицо мужчины. В этом сне было что-то цепляющее, завораживающее.

Встав с постели, гостья убедилась, что Викентий мирно спит, неудобно устроившись на софе. Она подумала о том, чтобы поблагодарить его за это. Подойдя к окну, она отворила его наполовину, позволив свежему и чистому воздуху наполнить комнату, в котором смешались ароматы лаванды, бергамота и розмарина. Скрывшись в ванной, гостья умылась ледяной водой, поёжившись от холода, и надела бежевые брюки и персикового цвета шифоновую блузку. Когда она вернулась в комнату, смотритель сидел на самом краешке софы и листал блокнот, который когда-то загадочно исчез с прикроватного столика.

– Ночью я слышала чей-то шёпот, – сказала девушка, принявшись заправлять кровать. – Этому дому необходим покой. Вы поговорите сегодня с Максимилианом о нашей с ним встрече, или хотя бы о том, какие у него есть идеи по снятию проклятия?

– Да, – Викентий подошёл к окну. – Духи дома начинают подозревать.

– Что подозревать?

– Что проклятие будет снято, а значит, все они окажутся на той стороне против своей воли.

– Но, если мы не снимем проклятие, умру я.

– Знаю. Вчера я выходил поговорить с Бернардом, он мой поверенный в доме. Боюсь, до самого отъезда вам не стоит покидать этой комнаты.

– Почему?

– Бернард, дворецкий, работавший на семью Гронеско не одно поколение, поделился со мной кое-какой информацией. Он сказал, что ненавистники Милилорейн строят какой-то замысел. И по всей видимости, его итогом будет ваша смерть.

– Но я ведь не Милилорейн, – взмолилась девушка и почувствовала, как комок подступил к горлу.

– Вы её копия, а они жаждут мести.

– Но это ведь не Милилорейн их убила? Ведь так? Или да? Поэтому её заперли в лечебнице?

– Нет, – прозвучало из уст Викентия как рык. – Она не виновата. Эта сделала девушка, которая не могла выносить Милилорейн из-за жгучей зависти.

Николина молчала, ожидая, что смотритель продолжит историю, но он молчал.

– Так что же случилось?

– Вам незачем забивать этим голову.

– Я должна знать! – прикрикнула девушка. – Я должна знать, почему меня пытаются убить.

– Единственное, что вы должны знать и запомнить на века: больше никогда не следует возвращаться на остров после того, как покинете его. Поскольку неизвестно, что ещё за сюрпризы хранятся здесь. Я принесу вам завтрак, – на этих словах смотритель покинул комнату, и стук его туфель последовал вниз по лестнице.

В голове у девушки вертелось множество вопросов. Она не могла поверить и осознать существование призраков, но Алевтина и звуки, доносившиеся в доме по ночам, да и днём уверяли, что это правда. Не стоит уже говорить о том, что её вещи, если она оставляла их вне спальни, куда-то пропадали. Дом снова возвращался к своему первоначальному облику. Быть может, она уже умирает и видит это место таким, каким видят его призраки. А возможно, это хорошо продуманный трюк, чтобы пугать посетителей, и делать на этом деньги, но денег за её визит никто не брал, да и об этом острове известно сравнительно мало.

К тому моменту, как Викентий вернулся с чашкой чая и бутербродами, у девушки созрел план.

– Максимилиан согласился с вашими рассуждениями.

Мужчина на мгновение замер, словно прислушиваясь к чему-то, затем приблизился к девушке и шёпотом проговорил:

– Он согласен помочь нам снять проклятие, но при одном условии.

– И каком же? – блюдце и чашка в её руках задребезжали.

– Он ещё не раскрыл мне его.

– И каков наш план?

– Вы избавитесь от тел, а я проконтролирую духов.

– Разве они не почувствуют, что с их телом что-то происходит?

– Связь их тела и души потеряна. Они мертвы.

– Что я должна буду сделать?

– Традиционно похоронить тела на кладбище и отпеть их души.

– Так просто?

– На самом деле нет. Составляющие проклятия – вы и Максимилиан, но снять его может только живой человек.

– Хорошо. А как я перенесу тела?

– В саду есть тележка и инструменты. Алевтина поможет вам. Только… – он умолк, не договорив.

– Только что?

– Вы должны следовать моим указаниям, не задавая лишних вопросов.

– И почему я должна, когда вы так много скрываете и недоговариваете?

– Для того, чтобы не застрять со всеми нами в этом доме навечно.

– Аргумент, но неубедительно.

Викентий ничего не сказал, но по лицу было видно, что он сдерживается, чтобы не выругаться. В этот момент свечи в спальне вспыхнули и тут же потухли, а в соседней комнате что-то разбилось.

– Николина, пожалуйста, будьте осторожны.

– Вы тоже, – она тяжело вздохнула. – Когда приступаем?

– Через час. Сначала я должен проверить, чем заняты постояльцы и принести молитвенник, – на этих словах Викентий снова покинул комнату.

Когда смотритель вернулся, стрелки часов показывали девять утра, а за окном светило яркое утреннее солнце.

– В холле я оставил тележку, – проговорил Викентий шёпотом, как только затворил дверь в спальню. – Сейчас мы идём в конец коридора, – он протянул ключи, – и выносим первое тело.

– Кому оно принадлежит?

– Корнелия Вадаскович, подруга Милилорейн. Ей нравилось положение подруги, и она использовала эту связь в своих целях, а нормы этически не позволяли миссис Гронеско разорвать эту дружбу, поскольку Корнелия приходилась Максимилиану двоюродной сестрой.

– Почему мы начинаем именно с неё?

Викентий нервно сглотнул слюну:

– Хоть она жертва, но она участвовала в убийствах и…

– И она одна из тех, кто намеревается убить меня, – договорила за него девушка.

– Всё-таки вы верите мне?

– Разве у меня есть выбор?

В доме происходило множество необъяснимых вещей, которые легко могли оказаться лишь плодом воображения под действием вдыхаемых спор от ядовитых грибов и мха, проросших в фундаменте дома, но Николина разрешила себе поверить в историю, предлагаемую Викентием.