Текст книги "Валдгейм. Эхо пропавших душ"

Глава 15. Время начать вечеринку

Николина отвлеклась от чтения, когда стрелки на часах показали пять вечера. Она уже в который раз перечитывала стихотворения, собранные в сборнике «Дом с журавлями», но не обнаружила ни одной подсказки. Максимилиан писал о любви, острове и надеждах. Какой бы сокрытый смысл ни скрывался в строках, написанных до трагедии, он не в состоянии дать ответы.

Устав от длительного ожидания Викентия и нового обеда, Николина, невзирая на страхи, направилась на кухню. Она старалась приготовить перекус как можно быстрее, пытаясь не наткнуться на нежелательных призраков. Чтобы подогреть чай, гостья предприняла попытку разжечь печь. Но бумага то и дело тухла, и огонь оставлял лишь едва заметную кайму пепла по краю тетрадного листа. Холодок пробежал по её спине, когда незнакомый голос, раздавшийся так близко, обратился к ней:

– Давай помогу тебе?

Испуг ввёл Николину в ступор. Она медленно обернулась и увидела перед собой юношу немногим младше неё. В отличии от формы смотрителя, его одежда выглядела современной.

– Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда, – зазвучал голос, которому уже никогда не обрести грубоватый мужской баритон.

– Кто ты? – гостья ощутила, как в подмышках заструился пот.

Ей казалось, она испытывала меньший ужас, когда обнаружила мёртвые тела и решила, что это дело рук серийного маньяка. Теперь же ей приходится разбираться со сверхъестественными проблемами.

– Филипп, – привёл в чувства девушку ответ незнакомца.

– Николина.

– Приятно познакомиться, Николина.

– Взаимно, – ответила обескураженная девушка.

Филипп принялся разжигать печь, а гостья, задавая юноше отвлекающие вопросы, продумывала варианты, каким образом можно быстро вернуться в хозяйскую спальню.

– И давно ты тут, Филипп?

– Всего пару лет. Годом больше, годом меньше.

– Тебя убили? Или…

– Меня убила девушка, чью сестру убила ты.

Николина ошарашено посмотрела на него.

– Сочувствую. Но ты ошибаешься, я никого не убивала.

– А как же Корнелия?

– Я только помогла перейти ей на ту сторону, иначе бы она убила меня.

– Ты веришь в загробную жизнь? – со скепсисом взглянул он на девушку и тут же продолжил. – Единственный вариант жизни после смерти – стать призраком.

Всё ещё не понимая настроение нового знакомого, Николина внимательно следила за его движениями и изменениями интонации в голосе.

– А как же перерождение?

Юноша только с укоризной посмотрел на девушку, после чего закрыл печь, оттряхнул руки и горделиво произнёс:

– Готово.

Девушка не сразу поняла, о чём он, но ощутив тепло, исходящее от печи, поспешила поставить чайник.

– Значит, сестра Корнелии хочет убить меня?

– О, Изабелла, нет, – подавив смешок, юноша уселся за стол. – Она не даст покоя тому, кто совершит глупость и запрет тебя вместе с нами.

– Почему? – изумилась девушка и обтерла об себя вспотевшие ладони.

– Твоё лицо – лицо Милилорейн.

– Выходит, Изабелла влюблена в Максимилиана?

– О, да. Она думала, что я буду бегать за ней и это заставит его ревновать, – Филипп засмеялся, и его смех эхом разнося по кухне. – Провалился её план, а теперь новая угроза.

На минуты неожиданно воцарившееся молчание прервал шум кипящей воды.

– Как это случилось? – Николина принялась заваривать чай.

– Ты о смерти?

Девушка кивнула, как в знак согласия, так и в знак приглашения выпить чай.

– Призракам не нужна еда, – объяснил собеседник и на его губах проскользнула ухмылка. – Дело было летом. Ребята предложили устроить вечеринку на заброшенном острове. Я не рискнул сразу заходить в дом, решив для начала изучить окрестности. Со стороны погостов я услышал женские крики о помощи, – юноша нервно теребил замок на кармане куртки. – Идти одному в столь мрачное место не особо хотелось, но все уже скрылись в коридорах дома. Я окликнул их, на случай, если кто-нибудь услышит, а сам побежал выручать незнакомку. Решил, что она приехала с нами и просто хочет в шутку напугать нас. Но, когда пришёл на кладбище, она перестала звать меня. И я уже поворачивал назад к дому, как меня оглушили чем-то по голове, – он нервно сглотнул. – Можно чаю?

Николина послушно налила, не став задавать лишних вопросов.

– Очнулся я в полной темноте. Она связала меня и оставила умирать в склепе вместе с каким-то старым трупаком. Я в аду.

Гостья несмело подошла к нему и положила руки на плечи, в попытке успокоить Филиппа. Так она обычно пыталась приободрить свою мать. И это помогало, пусть лишь на пару часов, но помогало.

– Я могу помочь тебе покинуть это место.

– Я не хочу умирать, – взмолился он и, как ребенок, уткнулся ей в шею.

– И я боюсь, – она провела рукой по его волосам. – Никто из нас не знает, существует ли та сторона в действительности. Нам остаётся только верить. Но раз ты призрак, а я двойник, всё возможно.

Девушка отстранилась от юноши, подумывая о том, чтобы вернуться в комнату, и открыла пачку печенья.

– Что ты чувствуешь, думая о смерти? – не желал собеседник отпускать утешительницу.

– Всегда по-разному. Порой я испытываю жуткий страх, представляя, что однажды меня не станет, как личности с именем Николина Василевски, и я больше не смогу мечтать, есть шоколадное мороженое, пить с друзьями чай в походах, заботиться о близких и не обрету любовь. И всем, кто меня любил, придётся столкнуться с болью. Я боюсь не оставить своего следа в мире. Не успеть сделать то, что важно для меня.

– А какова обратная сторона?

– На самом деле всё же собственная смерть не так страшна, поскольку ты её не увидишь. Однажды темнота накроет тебя, но ты не узнаешь об этом. Однако это увидят твои близкие, для которых твой уход ознаменует приход боли. Страшно терять любимых и учиться жить без них, потому что такова сама жизнь. В неё всё временно. От времени суток и одежды до отношений между людьми, природных ресурсов и самой планеты. Все мы лишь помогаем друг другу провести день, скоротать ночь, прожить жизнь. Наш уход или нашего друга неизбежны. Всё, что у нас есть – лишь немного времени между жизнью и смертью. Рано или поздно мы все окажемся на одной стороне.

– Возможно, смерть не такая ужасная персона. Такова её работа, чтобы сохранить баланс, – прошептал парень. – Сохранить шанс для каждого побыть живым.

Николина попыталась отвлечь парня и не позволить впасть ему в уныние, задав вопрос:

– А в доме много призраков?

– Одиннадцать вместе со мной. Знай, рано или поздно они решат ослушаться Максимилиана. Лучше тебе поскорее покинуть нас.

– У тебя есть портрет Максимилиана? Я хочу увидеть, как он выглядит.

– Но ты же, – начал юноша, но услышав чьи-то шаги в холле, сказал: – Я должен идти. Он приказал не подходить к тебе. Не хочу, чтобы он что-нибудь сделал с моим телом.

И Филипп исчез.

Глава 16. Вернись домой

Гостья поспешила на шум шагов в холл. У главного входа она увидела Викентия, покидающего дом. Девушка захотела узнать, из-за чего он задерживался с обедом, постепенно перерастающим в ужин, и последовала за ним.

Солнце заливало райский уголок вблизи озера розовым светом. Викентий долго стоял, наблюдая, как каскады воды разбиваются об озёрную гладь, после чего он быстро разделся догола и нырнул в воду.

Николина потеряла смотрителя из виду. Дойдя до родника, где они с Викентием когда-то набирали воду, она стала оглядываться по сторонам. Услышать что-нибудь было невозможно, шум водопада заглушал всё. Девушка подумала ополоснуться после всей той грязи, в которой ей пришлось повозиться за эти дни. Тем более что вода в резервуарах в доме находилась на исходе.

Встав у кромки воды, она сняла балетки, скинула с себя платье и вошла в воду по колено, а затем полностью погрузилась в неё. Прохлада воды ласкала тело, а вечернее солнце дарило тепло. Девушке на секунду показалось, что она снова купается на одном из пляжей в родном городе и продумывает план поездки на остров.

Когда Николина ещё немного проплыла вдоль озера, она обернулась в сторону водопада и увидела в ста метрах от неё под струями воды обнажённого мужчину. Викентий. Гостья ощутила неловкость и, пока мужчина её не заметил, поплыла в сторону берега, вышла из воды и поспешно натянула одежду, которая тотчас же стала мокрой.

Викентий отплыл от водопада и увидел удаляющуюся от озера фигуру девушки. Он сразу признал в ней Николину. В этот момент он вспомнил о жене и том, как они проводили время на берегу озера. Особенно приятны сердцу пикники и чтение какой-нибудь книги в тени деревьев.

Когда Викентий вернулся в дом, то вспомнил о позабытом обеде. Наскоро приготовив ужин, он поднялся к Николине и заметил, что она сменила белое платье на зелёный сарафан.

– Вы, наверное, проголодались? – начал он, не став упоминать, что видел её на озере.

– Да, спасибо, но я уже перекусила.

– Вы спускались на кухню?

– Да, всё в порядке, меня никто не тронул. И скажите Максимилиану, что Филипп добрый парень, поэтому пусть он не трогает его.

– Вы говорили с Филиппом?

– Он помог мне разжечь печь, – на этих словах девушка развернула папку со своими рисунками и принялась чертить на белом листе очередную зарисовку, которую видела во сне минувшей ночью.

– Вам не стоило этого делать, – властно сказал Викентий.

– Если бы вы принесли мне поесть, мне бы не пришлось этого делать.

– Да, но, если бы вы не ворвались на этот остров с незваным визитом… – он осекся.

– Я лишь хочу узнать, как пережить своё двадцатисемилетие.

– Покинуть остров и не возвращаться обратно.

– Боюсь, этого мало, – девушка сверкнула глазами. – Я не знаю, почему проклятие провоцирует рождение двойников.

– Чтобы снять проклятие, – Викентий увидел, как девушка на листе бумаги набросала хорошо знакомое ему украшение.

– Слишком просто и очевидно, – настаивала гостья.

– Вы хорошо рисуете, Николина, – он сел рядом с ней, разглядывая рисунок.

– Спасибо. А вы очень быстро меняете тему разговора.

– Простите, если у вас это вызывает неудобства. Это ваша подвеска? – задал он вопрос.

– Нет. Сегодня приснился сон, решила зарисовать.

– Очень красивая вещь, – проговорил он вслух, вспоминая подвеску Милилорейн, подаренную ей братом Даниэлем в день её бракосочетания с Максимилианом. Даниэль погиб спустя четыре дня после свадьбы, а подвеска навсегда оказалась заперта в тайнике шкатулки. Милилорейн хотела сохранить украшение в память о брате, а на острове вещи всегда терялись легко и бесследно.

Викентий попросил у девушки посмотреть остальные её работы. Рисунков оказалось мало. В основном они представляли собой виды на море, улочки, скамьи по деревьям, берег моря. Гостья объяснила, что их она нарисовала во время первой недели своего отпуска, перед визитом на остров. Но чем дальше мужчина перебирал рисунки, тем интересней ему становилось. Он увидел набросок гостевой комнаты. Именно в этой комнате чета Гронеско гостила у родителей на материке. Затем он увидел набросок свадебного платья и шкатулки, где хранился медальон, принадлежащие Милилорейн. Этого вполне хватало для заявления, что перед ним хозяйка дома с журавлями, даже упуская из виду факт, что её очень часто можно было застать с карандашом в руках или за мольбертом.

– Вы всё это видели во сне?

– Да.

– Интересно. Я хочу вам кое-что показать.

Девушка отвлеклась от рисунка, тем временем Викентий встал с диванчика, подошёл к кровати, где, подняв коврик, начал искать тайник. Найдя нужную половицу, он поднял доску и вынул из-под пола сверток, после чего вернулся к девушке.

Николина развернула сверток и очень удивилась, увидев шкатулку из своих снов.

– Николина, наверное, вы очень сильно связаны с духом Милилорейн.

Смотритель ждал и гадал, обнаружит ли девушка тайник в шкатулке или нет. Но чем дольше она вертела шкатулку и разглядывала украшения, тем больше Викентий начинал сомневаться в верности своих предположений. Когда гостя отставила шкатулку прочь, смотритель и вовсе подумал о том, что желал слишком многого. Желая скрыть от Николины своё разочарование, он покинул комнату.

Бредя по улице и забредя в сад, мужчина подумал о том, что ему пора перестать строить иллюзии. Необходимо перестать тянуть время, взять себя в руки и помочь девушке покинуть остров. Однако он ощущал дискомфорт. Его тянуло к Николине. Время, проводимое с ней, казалось ему свежим глотком воздуха в этой мрачности острова и одиночества. Но ощущение влюблённости в девушку заставляло его больше ненавидеть себя. Он ощущал, что предает свою жену, влюбляясь в гостью. И поэтому страстно желал, чтобы Николина оказалась Милилорейн, и это облегчило ему страдания.

Сумерки окутали остров. Мужчина собрал небольшой букет из одичавших цветов в саду и поспешил поставить их в вазу, которую затем понёс в хозяйскую спальню. Когда он вошёл в комнату, свечи были зажжены. Он заметил, что девушка немного всполошилась. Ставя вазу на прикроватный столик, он заметил, как гостья что-то старательно прячет под ладонью, создавая впечатление, будто опирается руками на диван. Она делала вид, будто не замечает его немого вопроса.

– Что вы пытаетесь скрыть от меня?

– Ничего, – коротко ответила девушка.

– А что у вас в руке?

– Ничего.

– Вы хотите что-то забрать с собой, когда покинете остров?

– Нет, что вы, – удивилась девушка от такого течения мыслей, – я всего лишь…

– Что всего лишь?

– Я всего лишь не хотела вам раскрывать тайну Милилорейн.

– Какую?

Она протянула мужчине серебряную подвеску.

– Почему же вы не хотели показывать это мне? – пытался подавить улыбку Викентий.

– Вы мало что рассказываете мне. Не хочу, чтобы вы отнимали у меня последние шансы узнать что-то о семье Гронеско.

– Мне очень жаль, что у вас сложилось такое впечатление. Но всё это я делаю лишь для того, чтобы защитить вас. Я не хочу, чтобы вы остались пленницей этого острова.

– Да, я думала об этом. Кажется, это неплохая возможность для меня.

Мужчина сел на софу, опешив от услышанного.

– Николина, о чём вы?

– Понимаете, Викентий, через четыре месяца у меня день рожденья. Мне исполнится двадцать семь. Вы знаете, что это значит. Но если я останусь на вашем острове, всё может быть иначе.

– Вы говорите глупости, – разозлился мужчина. – Мы разрушим проклятие завтра, как и планировали.

– Вдруг это ловушка?

– Так и есть. Но вас она не заденет.

– А если вы ошибаетесь, и я просто погибну? Ваш остров – хорошая возможность побыть ещё немного с близкими.

Мужчина устал сопротивляться напору девушки. Он вернул ей медальон и с пожеланиями доброй ночи ушёл в последний раз гулять по родным коридорам. Он находился вне себя от злости и не имел представления, когда такая глупая мысль успела влететь в голову девушке. Он боялся поддаться соблазну потакать капризам Николины, потому что так отчаянно желал, чтобы она никогда не покидала его.

Глава 17. Забери этот холод

Николина думала о том, как объяснить родным свой переезд и стоит ли их приглашать в гости на остров. В любом случае её смерть здесь или там будет просто смертью. Возможно, Викентий прав в том, что ей стоит прожить оставшиеся причитающиеся месяцы. Прожить их среди близких людей, продолжая делать привычные дела, возможно, попытаться исполнить пару заветных желаний, съесть пару кило мороженого, снова искупаться в море и позагорать на пляже. Ещё можно что-то успеть сделать.

Не сумев заснуть, она намеревалась прогуляться по особняку, представляя, каково будет жить в нём. Путь по тёмному коридору она освещала светом свечи. На долю секунды соблазн подняться на чердак завладел ею.

Она посетила библиотеку, кабинет, столовую и кухню, а когда вернулась в холл, наткнулась на незнакомого призрака. Седовласый мужчина представился Бернардом, учтиво улыбнулся и сообщил, что Викентий сидит на террасе. Мужчина, которому на вид было лет пятьдесят – шестьдесят, показался ей знакомым. От остальных его особенно отличало красно-розовое родимое пятно на половину лица.

Когда Николина вышла на улицу, её взору предстал Викентий, сидящий на ступенях крыльца. Он не выглядел поникшим или удручённым, скорее, он находился в легкой задумчивости. Однако выражение его лица держало в себе отпечаток печали. Гостья решила немного повременить, прежде чем окликнуть его. Но он то ли услышал, то ли почувствовал её присутствие и что-то поспешно спрятал в карман. Николина подошла ближе и села рядом.

– Вы не спите? – спросил мужчина.

– Не могу спать, пока не извинюсь. Вы правы, Викентий, слишком глупо оставаться здесь навсегда, не имея при этом ни одного близкого друга рядом. Уж лучше прожить те крохи, что мне остались, но там, где я нужна, а не здесь, где каждая душа либо полна боли, либо жаждет мести.

– Извинения приняты. Я рады, что вы передумали, хотя ваша компания мне была бы приятна.

Вслушиваясь в шум волн, шелест деревьев и поскрипывание старого дома, Викентий не сразу произнёс:

– Прежде чем мы завтра со всем покончим, вы можете мне помочь кое с чем?

– Что от меня требуется?

– Жизнь на острове скоро закончится, и Максимилиан желает поместить тело Бернарда в фамильный склеп.

– Кто он? Почему она так важен для него?

– Дворецкий семейства Гронеско, ближайший друг Максимилиана и мой. Не знаю, что бы я делал без него здесь. Он мне как отец. Бернард оказал сильную поддержку, когда я потерял жену и больше никого рядом не оказалось.

– Мне жаль, что сейчас вам предстоит потерять верного друга. Ощущаю себя виноватой в этом.

– Вы ни при чём, Николина, Бернард сам желает уйти. Все мы обязаны остаться верны принятым решениям.

– И каково ваше?

– Не будем сегодня больше об этом. Идёмте спать. У нас остались сутки, прежде чем вы покинете остров. Насладитесь этим временем.

Викентий поднялся со ступеней, и Николина повторила за ним. Сейчас, когда она стояла на пару ступеней выше него, их лица оказались на одном уровне. Девушка ощутила резкое желание поцеловать мужчину, но отдёрнула себя от этой мысли.

– Почему Максимилиан так и не встретился со мной?

– Вы знаете причину.

Смотритель проводил девушку до её комнаты и уже направился к себе, когда она его задержала, ухватившись за его плечо.

– Я рада, что познакомилась с вами, – кротко сказала она. – Спасибо за гостеприимство.

– Добрых снов, Николина, – приветливо улыбнулся мужчина и приготовился идти к себе, чтобы не искушать судьбу.

– Приятных снов, Викентий, – девушка убрала руку с плеча. – Если будете плохо спать, встретьтесь с Бернардом, а если не найдёте его, то можете разбудить меня, – она обняла мужчину и он охотно отозвался.

Викентий прижал девушку к себе, словно это было в последний раз. Он пытался запомнить её запах, новый для него, непривычный. По его телу прошел ток, и он напрягся, понимая, что последний рубеж, сдерживающий его, скоро будет сломлен.

Когда они собирались разомкнуть свои объятия, их лица оказались слишком близко друг к другу. Николина поспешно исправила ситуацию, поцеловав Викентия в щеку и, пожелав ему в очередной раз добрых снов, скрылась в комнате. Щёки девушки пылали, она прислонилась спиной к прохладной двери и начала корить себя за безрассудные мысли. Но все попытки оказались тщетны. Она развернулась лицом к двери и ощутила, с какой легкостью та отворилась. Перед ней стоял Викентий. Мужчина вошёл в комнату, затворив за собой дверь, прижал Николину к стене и страстно впился в губы. Он ощущал, как она охотно отзывается на его ласки. Девушка одной рукой обхватила его шею, а другую положила ему на грудь, стараясь расстегнуть пиджак и рубашку. От ощущений, которые Викентий давно позабыл, ему вскружило голову. Одной рукой он закинул ногу девушки себе на бедро, а другой крепко держал за талию, начиная целовать Николину в шею. Девушка уже расправилась с его рубашкой и добралась до его мускулистой груди. Викентий ощущал, как чувство разрывает его изнутри.

Мужчина позволил девушке обхватить его бедра ногами, после чего крепко прижал её к себе и усадил на комод рядом. Николина помогла освободиться ему от пиджака и опустила свои руки ниже. Викентий снял с девушки летнее платье, после чего они уже оказались на кровати. Когда он навис над ней и она почувствовала тяжесть его тела, девушка увидела, как в глазах мужчины промелькнуло что-то. Она обхватила его лицо руками, пристально посмотрела на него. В его глазах читались боль и страх.

Неожиданно мужчина перекатился на спину, застегнул брюки, схватил свою одежду и стоя в дверном проёме, глядя на полуобнажённую девушку, сказал:

– Прости.

Николина почувствовала вкус горечи на губах, но она не могла отрицать, что призрак покойной жены всё ещё следовал за Викентием.