Текст книги "Улики исчезают в полночь"

Глава 9
Могильщик позарился на имущество усопшего

Для чего Бог создал женщину из мужского ребра? Для того чтобы она беспросветно трудилась на кухне, возилась с детьми и работала, как ломовая лошадь, в бухгалтерии, отрабатывая это самое ребро?! А как же ее желания, чаяния и стремление быть человеком, ни в чем не уступая мужчине? Об этом Всевышний не позаботился. Он на чаяния и стремления фактически наплевал, вот и приходится женщинам самим добиваться того, что природа щедро дала мужчинам от рождения.

Прежде всего брюки. Василиса достала из сумки джинсы, которые прихватила на всякий случай, развернула их и посмотрела критическим взглядом на модные, поношенные части. Можно, конечно, поспорить, что брюками мужчин снабдила не природа, а древнеримские кутюрье, которым осточертели тоги. Ей от этого не станет легче. Придется надевать джинсы и продолжать доказывать всем, что у этой хрупкой женщины мужская логика.

Да, еще природа щедро снабдила мужчин мужской логикой. Вот этого у них не отнять! Незатейливая, без завихрений и уходов в сторону, прямая, как отесанная доска, она позволяет им переступать через многочисленные подпунктики и двигаться строго к пункту назначения. А этого так недостает Василисе! Она цепляется за все сразу, боясь пропустить что-то основное, и топчется на одном месте.

Что она имеет на сегодняшний день? Практически ничего. Кто задушил Дворецкую, она так и не выяснила, и задушили ли девушку вообще, тоже не знает. Зато Василиса в курсе того, что на мясокомбинате «Рога и копыта» процветают мелкие несуны, а Аркадий Сидорович Плешь держит в роскошном доме петуха с курами. Это что, его лебединая песня? Или он каждый день кушает свежий куриный супчик?

Вот ее опять унесло с прямого пути на извилистую обочину. А там, на этой извилистой обочине, одни неприятности. Василиса отложила джинсы и взялась за пострадавший костюм. Доказывать, что женщина тоже человек, можно и в юбке.

– Нет, нельзя, – решительно произнесла Василиса и отбросила грязную юбку в сторону.

– Ничего страшного, – подхватила юбку Юля, – если замочить, а потом хорошенько потереть…

– Если хорошенько тереть, то ее лучше сразу выбросить, – вздохнула сыщица.

– Ничего, – не сдавалась Юлька, – ходят же люди и в джинсах!

– Ходят, – согласилась с ней Василькова, – но не на шпильках.

– Да, – кивнула Юля, – в кроссовках удобнее гоняться за преступниками.

– А я без шпилек не могу! – посетовала Василиса и поднялась на цыпочки, увеличивая свой рост. – На шпильках я выгляжу в глазах окружающих более значительной.

– Мне кажется, – заметила Юлька, – сегодня мода настолько демократичная, что позволяет носить все и со всем. С джинсами носят все! Даже платья. По-моему, шпильки тоже.

– Да, ничего не остается делать. – Василиса достала из сумки очередную пару туфель на шпильках и прижала их к груди. – Порой мне кажется, – доверительно поделилась она с Юлькой, – что я со шпильками родилась.

– А мне кажется, что я родилась в джинсах и кроссовках.

– Что-то мы отвлеклись от темы. – Василиса вспомнила про прямую мужскую логику. – Мы должны думать о смерти, а не о рождении.

– А что тут думать? – пожала худенькими плечами Юлька. – Плешь Еву и задушил, отомстил за то, что она его бросила. Небось до этого на курах тренировался. – И она изобразила, как Аркадий Сидорович сворачивает куриную шею. – И закопал у себя на даче. У него столько земли – копай не хочу.

– Кроме земли, у него на даче жена.

– Она ему и помогла избавляться от тела! – чисто по-женски предположила Юлька.

– Зачем ей это было нужно?!

– Она хочет, чтобы муж стал депутатом! Чтобы у него появились особые полномочия и привилегии, чтобы она заняла достойное место в обществе. Если муж не олигарх, то депутат. Вполне резонно.

– Женская логика, – фыркнула Василиса. – А у нормального человека сразу в связи с этим возникнет вопрос: а не убила бы она сама супруга, если бы узнала о его измене?

– А откуда она узнала бы? Он вряд ли ей признался.

– А как бы он объяснил, откуда взялось тело?

– Подумаешь, – отмахнулась Юлька, – да можно что угодно придумать. Это как к джинсам платье надеть: зашла девица за солью и померла на пороге коттеджа. Сокрыли они тело, чтобы Плешу не приписали убийство.

– Плешь, – автоматически поправила Юльку Василиса, – эта фамилия не склоняется.

– Как же, – не согласилась та, – сегодня из– за выборов ее склоняют на каждом углу! И прокалываться ему не имеет смысла, иначе победит соперник.

– В этом ты права. И если бы я думала мужской головой, то решила бы, что кандидатам убивать кого-то накануне выборов просто глупо. Это неправдоподобно, если с выборами не связано!

– А если бы ты думала женской головой?

– Тогда предположила, что Еву убил кто-то из помощников без их ведома.

– Обалдеть, – изумилась Юлька, – тогда это точно был мнимый кузен!

Она все еще не могла его простить.

Безусловно, Юлька знала, насколько обманчиво первое впечатление. Оно ее обмануло хорошо. Слишком хорошенько, чтобы об этом взять и забыть. Она теперь всегда будет помнить, что не все красавцы, пристающие к наивным и доверчивым девушкам на скамейках, полны трепетных чувств и романтических настроений. Юлька отныне уверена, что все красавцы на скамейках – сплошь и рядом лгуны, обманщики и убийцы. Ну, не все красавцы, а только чужие. Бенедикта хоть красавцем и не назовешь, но он тоже очень привлекательный. Что-то от братьев ни слуху ни духу.

У участкового с Антониной Эдуардовной все в порядке. Нечистая сила разошлась не на шутку, переколошматила в квартире Евы все, что можно и нельзя. Хорошо, что статуэтку полуголой нимфы не разбила, поскольку ее украли до этого беспредела. Целехонькой осталась только фотография Евы с отцом, с тем, который вечно что-то изобретал. Так снимок и стоит на комоде. А если это бесновался дух Евы, недовольный тем, что преступника все еще не нашли?! Тогда понятно, почему фотография осталась невредимой. Василиса в нечистую силу не верит, а зря. Эльвира недаром выла весь вечер. Правда, она часто воет, когда Юлька оставляет ее одну. В принципе ротвейлерам это несвойственно, но собака так привязалась к Юльке, что хочет таскаться за ней по пятам. Ну, не брать же ее на слежку за преступниками?! А почему, собственно, не брать? В следующий раз она возьмет собаку! И Бенедикта! С ними спокойнее. И куда только братья подевались? Звонить по мобильному телефону им нельзя. Вдруг выслеживают Сметану?

От раздумий Юльку отвлекла трель телефонного звонка.

– Беня! – выкрикнула она и кинулась к телефону. Потом несколько разочарованно произнесла: – Василиса, это тебя.

– Руслан! – обрадовалась Василиса и схватила трубку. – Слушаю, дорогой! Слушаю!

– Слушай, мымра, – в трубке раздался искаженный, но явно очень сердитый голос, – слушай внимательно! Если перестанешь совать свой нос куда не следует, то останешься жива. В противном случае я за себя не ручаюсь!

– Ой-ой-ой! – воскликнула Василиса, обозленная тем, что ее назвали мымрой. – Кто бы говорил!

– Да ты знаешь, пигалица, кто я?! – возмутился искаженный голос. – Да я, да я…

И внезапно раздались гудки. Кто-то разъединил их милую беседу.

– Мы на правильном пути, товарищ! – обняла Юльку Василиса. – А я так боялась, что этого никогда не произойдет!

– Что не произойдет? – Юлька ничего не поняла.

– Он мне угрожал! Наконец-то. Он угрожал меня убить! Это такая радость!

– И чему тут нужно радоваться? – обомлела Юлька.

– Мы его зацепили. – Василиса вскочила, схватила Юльку и закружилась с ней по комнате. – Мы наступили ему на хвост! Мы прижали его к стенке!

– Кого?!

– Преступника! Он испугался, сорвался и стал угрожать!

– Мама дорогая, – прошептала испуганная Юлька, – Бе-бе-бе-ня!

– Да, – кивнула Василиса, падая в кресло, – отныне нам нужна не только мужская логика, но и мужская поддержка. И чем скорее здесь появятся мужчины, тем лучше и безопаснее для нас.

Мужчины появились не одни.

Глядя на симпатичную девицу с вздернутым носиком и привлекательными выпуклостями, у Юльки что-то закололо в левом боку. Отлегло лишь тогда, когда она разглядела, что рука на талии симпатичной девицы принадлежит Матвею, а не его брату. Эльвира целиком и полностью поддержала хозяйку и основательно облаяла непрошеную гостью.

– Да ладно тебе, Кнопа, хватит, – ласково проговорила ей Юлька, и собака услышала: «Давай, дорогуша, продолжай в том же темпе! Пусть эта кукла узнает, кто в доме хозяйка».

Эльвира успокоилась тогда, когда успокоилась Юлька. После того как Бенедикт подошел и непритворно поинтересовался Юлькиными делами, Юлька вяло промямлила, что расскажет потом.

– Матвей? – Василиса, успевшая натянуть джинсы и обуть туфли на шпильках, возвышалась статуей Свободы.

– Привет! Это Маша! – криво улыбнулся Матвей, не зная, как отреагирует Василиса на появление еще одного свидетеля. А в том, что кассирша была свидетелем чего-то противозаконного, он не сомневался.

– Маша Левина, – улыбнулась особа со вздернутым носиком и протянула Василисе руку. – Я так рада, что вы настоящая сыщица! А то влипла по глупости в историю и не знаю, как из нее выбраться. Не подавать же в суд на этих идиотов за похищение!

После «мымры» «настоящая сыщица» прозвучало как нежная мелодия, ласкающая слух.

– Проходите, – милостиво предложила Василиса, глядя на Юльку.

Но та не собиралась чинить препятствия. Она убедилась, что Бенедикт по-прежнему заботится о ней, а глаз с девицы не сводит Матвей. Это Юльку очень обрадовало, девица даже показалась вполне милой.

– Пройдем. – Матвей подтолкнул Машу в комнату и провел к дивану.

Юльке стало немного не по себе: целый день где-то носилась, разбросанные вещи собрать не успела. С другой стороны, на дворе ночь, может быть, люди специально разбрасывают перед сном вещи, чтобы им лучше спалось. Но Юлька волновалась зря, никто особого внимания на ее беспорядок не обратил. Тем более он по сравнению с тем, что случилось у Евы в квартире, был минимальным и малозаметным. Так себе бардачок, пустячок. Юлька все-таки ногой забросила Василисину юбку под шкаф и постаралась отправить туда же шпильки, оставшиеся без каблуков.

– Вот что от них осталось! – Василиса, вводившая парней в курс дела, пока Юлька страдала по поводу беспорядка, схватила туфли и продемонстрировала их гостям.

– Да уж, – констатировал Бенедикт, глядя на Юльку, – бедные, досталось же вам сегодня.

– Вы представляете, – хлопнула ладошами перед своим носом Маша Левина, – я-то чего натерпелась!

Юлька не представляла, вернее, судя по брошенным вскользь фразам о пленении девицы, не очень представляла. Подумаешь, схватили среди бела дня и увезли в неизвестном направлении. Чего ладошками-то хлопать? Да об этом тайком мечтает каждая вторая девица! Ну, с некоторой разницей, чтобы среди бела дня увозил в неизвестном направлении принц на белом коне. Ах, бедняжке не повезло! Кто ее похитил? Сметана?! А она кассирша Плешь?!

Теперь Юлька хлопнула в ладоши перед своим носом.

– Да, – вздохнула Маша, принимая ее одобрение после рассказа о злоключениях, – эта предвыборная гонка уже помчалась по живым людям! И как хорошо, что мальчики меня спасли!

От слова «мальчики» Юльку опять несколько перекосило, но она быстро натянула улыбку на недовольное лицо после того, как поймала суровый взгляд Василисы. Да уж, ревновать только ей сейчас не хватает. «Хорошая Маша, Маша хорошая», – попыталась Юлька уговорить себя, как уговаривала бы собаку. «И располагающая, приятная на внешность. А! Она приятная на внешность? Конкурентка».

На самом деле страшная сила не красота. В пособиях для девушек, желающих выйти замуж, так и должно быть записано на первой странице: «Конкуренция – страшная сила». Все остальное – для остальных.

Нет, Юльке так никогда не везло! Чтобы ее похитили и сделали разменной монетой в политических интригах?! Обалдеть. Понятно, почему на Левину с восхищением смотрят братья и Василиса. Их-то не пытали и к стулу не привязывали. Впрочем, Василисе угрожали. А значит, угрожали и ей. Юльке!

Так что в скором времени можно ожидать еще более худшего события, чем случилось с этой Машей.

– Нам, между прочим, – перебила Юлька кассиршу, довольную тем, что ее наконец-то внимательно слушают, – сегодня угрожали! Только что по телефону. Сказали, что ноги оторвут, если мы не сойдем со следа преступника. – Она мрачно подумала, что лучше бы ей оторвали язык, но не смогла остановиться. – Да, мы с Василисой его прищучили, приперли доказательствами, прижали к стенке…

– Где он?! – закричал Матвей, сжал руки в огромные кулаки и бросился в спальню. – Прячешься, сволочь?!

– Я фигурально выразилась! – крикнула ему вслед Юлька и виновато улыбнулась.

– Не обращайте внимания, – отмахнулась Василиса. Юля сразу же вспомнила кадры известного кинофильма, где таким же тоном сотрудник органов сообщал про задевшую его шальную пулю. – Громкие угрозы чаще не исполняют, хуже, если преступник начнет действовать исподтишка.

– Как это не исполняют?! – возмутилась Юлька. – Этот изверг, – она поглядела на Бенедикта, – обязательно исполнит!

– Я ему не позволю причинить вам вред, – твердо пообещал Беня.

Юлька блаженно закрыла глаза и потопала на кухню заваривать чай. Нужно же встретить гостей как положено, да и пылающее от счастья лицо не стоило демонстрировать всем подряд, той же Левиной. Глаза все-таки открыть пришлось, когда Юлька стукнулась о дверь лбом. Но это было мелочью по сравнению со всем остальным. Ах да, Василиса не все рассказала! А им было так страшно, так страшно. Или лучше в этом не признаваться? Она не трусиха, пережила страх достойно. Правильно Василиса сделала, что не стала вдаваться в подробности. О подробностях Юлька расскажет Бенедикту сама, если он этого захочет. Расскажет, какой была бесстрашной, отважной и как ловко лазила под заборами.

Но главным действующим лицом за столом, несмотря на Юлькины интеллигентные потуги, оказалась Левина. Понятно, что хозяйке пришлось крутиться: чай наливать, подавать печенье и варенье, ложечки с блюдцами доставать… Юлька упустила время, и оно стало работать на бывшую пленницу. Та вела себя совершенно неприлично. Принялась рассказывать Василисе о том, в какую историю она влипла! А Василиса Василькова, между прочим, была Юлькиным сыщиком! Юлькиным. Правда, ни в чем конкретном это не выражалось: Юля ей не заплатила, да и договор они заключили лишь на словах. Неужели тогда можно взять вот так и бросить клиента на произвол преступника?!

Василиса заметила Юлькину ревность, но бросать ее не собиралась. Мало того, она сразу догадалась, что Маша Левина может им помочь в деле исчезновения Евы Дворецкой. Чем точно,

Василиса не знала, но собиралась узнать как можно быстрее. Тянуть с этим делом было нельзя, преступник вошел в раж и продолжал отстукивать битами любопытствующих граждан. Маша с удовольствием делилась информацией с Василисой. Знала она немного, но и этого было достаточно, чтобы заподозрить Сметану и Плешь в совершении злодеяния с Евой. Вот только кого именно подозревать, Василиса пока не могла понять.

С одной стороны, Маша описывала мучителей Сметаны и его самого как сущих монстров, залепивших ей рот скотчем, с другой стороны, и Плешь был еще тем мерзавцем! Приставал к бедной девушке и не давал ей прохода. Причем, как выяснила Василиса, начал приставать после того, как бесследно исчезла Ева Дворецкая! Словно сам ее спровадил на тот свет, с которым у него были деловые, можно сказать, дружеские отношения, и собрался крутить новый роман.

– Ага! – многозначительно высказался Матвей, внимательно выслушав историю бедной Маши. – Вот гад! А ваш директор, случайно, не пускает гробы по второму кругу?!

– Это как? У него и по первому мало кто берет, умрешь сама, пока дождешься, – не поняла Маша.

– Я слышал, – прищурился Матвей, размешивая сахар в чашке с чаем, – что директора похоронных магазинов верховодят мафией, которая выкапывает трупы, захороненные в дорогих гробах, гробы изымают для вторичной торговли, а трупы опять закапывают безо всего!

– Ужас! – проговорила Юлька, и ее рука застыла с печеньем у рта.

– Какая фигня, – поморщился Беня, – двойная работа, кому это надо?

– Не скажи, – замотала головой Маша, – всем надо! За двойную работу больше платят.

– Значит, выкапывает, – покачал головой Матвей и отбросил ложку в сторону от чашки. – Вот гад!

– Не знаю, – честно призналась Маша, пожимая плечами, – если выкапывает, то без меня! То есть естественно, что без меня. Только я хотела сказать, что делает он это в обход кассы.

– Ага, – мрачно посмотрел не нее Мотя, – его можно привлечь за сокрытие доходов!

– Или за раскрытие усопших! – поддержала его Маша, которой, по всей видимости, не терпелось увидеть своего начальника в тюремном одеянии.

– Этого не может быть, – отмахнулась Василиса, и Юлька, глубоко вздохнув, все-таки доела печенье. – В его предвыборном положении нельзя делать неосмотрительных шагов. Тем более об этом я читала в каком-то детективе. Вряд ли подобное происходит в реальной жизни…

– В реальной, может, и не происходит, – хмыкнул Матвей, – а в загробной чего только не бывает!

– Да! – снова поддержала его Маша. – В загробной чего только не происходит! Вчера вот заказали три венка, а выкупили только два. И куда, я спрашиваю, третий дену? Себе? Там как раз написано «На долгую память». Или не так давно привезли заказ для усопшего. Его жене приснилось, что он пришел к ней и поинтересовался: «А почему меня без моей любимой биты похоронили?!»

– Биты? – заинтересовалась Василиса.

– Да, биты, – продолжила Маша. – Она, несчастная, уже успела замуж выскочить, думала, что внезапно усопший муж ей приснится с требованием сохранять ему верность, а он приснился с битой. Так вот она обрадовалась и привезла сразу пять бит, чтобы мы их захоронили в его могиле. Я еще думала, как же такой заказ через кассу проводить?

– И как? – полюбопытствовала Василиса, опасаясь сбить девушку с мысли.

– Нормально, провела задним числом, а что оставалось делать?

– Я про биты спрашиваю. Захоронили?

– Как же! Они исчезли на следующий день, после того как Аркадию Сидоровичу трижды позвонила какая-то девица. Потом он сам разбирался с клиенткой. Я здесь совершенно ни при чем. Говорю же, такая чертовщина кругом!

– Понятно, – процедила Василиса.

– Что вы, – всполошилась Маша, – черти из сферы непонятого!

– Непознанного, – поправила ее Юлька, довольная тем, что вставила умное словечко.

Маша не стала спорить, принялась повторять в подробностях рассказ о том, как ее похищали, привязывали и пытали. Юлька догадалась, что Левина мазохистка и воспоминания о плене доставляют ей массу приятных минут. Та, правда, еще требовала от Василисы возмездия похитителям за свою израненную психику. Юлька догадывалась, что с психикой у Левиной давно уже не все в порядке…

Матвею нравилось его жуткое предположение, он недолго слушал повтор, перебил Машу и принялся доказывать той, что она фактически рискует жизнью, работая за кассой в магазине «В последний путь». Маша простила Моте то, что он ее перебил, и с удовольствием перевела разговор на свою собственную безопасность. «Точно мазохистка», – подумала Юлька, допила чай и поднялась, чтобы предложить гостям добавку.

Бенедикт посмотрел на часы и остановил брата.

Ночь складывала свои полномочия, мало того, она собиралась пролететь совершенно незаметно, уступив место слабому серому рассвету. Оставалось несколько часов для сна. Несколько часов – а за ними тяжелый труд сыщика. Мозговой штурм, атака умных клеточек, головная боль, если умозаключения не приведут к новой версии. А для этой версии, как поняла Василиса, были существенные предпосылки.

Юля не стала никого задерживать, хоть ей и не хотелось, чтобы Бенедикт уходил. Не потому, что она вдруг внезапно осознала, что влюбилась в соседа, рядом с которым прожила всю сознательную жизнь. Не хотелось, и все. Без комментариев. Нет, Василиса должна была ей прокомментировать все то, что она услышала от Маши. Юля видела, как загорались пытливые огоньки в глазах сыщицы! Василиса что-то поняла, и Юльке не терпелось это узнать.

– Думаю, – сказала Василиса прощаясь с братьями и Левиной, – Маша спокойно доберется до дома.

– В этом, – хмыкнул Матвей, – можете не сомневаться. – И показал кулак в сторону выхода. Наверное, преступнику. Или Сметане с со товарищи, похитившими девушку. Но те после громкого освобождения Левиной вряд ли повторят попытку несанкционированного захвата.

– Спасибо, Мотя, – проникновенно произнесла Маша и посмотрела на Матвея Карамазова так, что Юльку снова перекосило. Ну ничего она с собой поделать не могла!

Бенедикт смотрел на Юльку. Она улыбнулась ему, что получилось очень даже искренне. Он взял с нее обещание, что, если им снова позвонят с угрозами, пусть не стесняются и зовут его. Бенедикт же возьмет с собой в постель мобильный телефон, номер которого Юлька быстро записала, а сон у него будет очень чутким. Ей сразу захотелось, чтобы преступник не просто еще раз позвонил, а продолжал звонить им всю ночь! Безусловно, после того, как Василиса расскажет, до чего же она додумалась.

– Пять бит, теперь мы знаем, откуда взялись эти биты, – задумчиво начала Василиса, закрывая за гостями дверь на все имеющиеся в арсенале замки. – Он использовал только три. Осталось две биты. Нужно найти того, у кого остались две биты.

– Мы его уже нашли! – подсказала Юлька, когда они вернулись на кухню. – У Плешь в кабинете стояла корзина с битами! Могильщик позарился на имущество усопшего. – Она осеклась, заметив, что после общения с Левиной стала использовать в разговоре профессиональные термины.

– Корзина у него стояла с клюшками для гольфа, – напомнила Василиса, – а бита была одна. Где же еще одна? Вот в чем вопрос.

– Мне кажется, – заметила Юлька, убирая со стола, – вопрос в другом. Плешь преступник, и его нужно сажать в тюрьму. Пытать, как кассиршу, чтобы он признался, что сделал с Дворецкой.

– Преступник? – Василиса, когда думала, не могла делать несколько дел одновременно, так что чашки пришлось мыть Юле. – Это еще нужно доказать. Начнем с того, что нужен мотив.

– Да, – обрадовалась Юлька, занимаясь чашками в раковине, – начнем!

– Мотив у Аркадия Сидоровича был, Ева ему изменила.

– Она изменила Сметане!

– Она изменяла им обоим. Но Аркадию Сидоровичу могла и надоесть. Он решил ухлестнуть за кассиршей, да и жена ни о чем не должна была догадаться. А длительные отношения, как их ни скрывай, когда-нибудь обязательно вылезут наружу. К тому же он жадноват, на двух любовниц тратиться не захотел. Одной-то преподносил все, что под руку подворачивалось. Скорее всего, это он приволок Еве биты. Зачем? Я повторю – от жадности. По ее обстановке в квартире понятно, что в нее волокли все, что плохо где-то раньше лежало.

– Не хотела бы я иметь таких любовников, – фыркнула Юлька. – Ой! Да я вообще никаких любовников иметь не хочу! От них одни неприятности.

– Ева взяла биты, кинула куда-нибудь в угол. Они попались на глаза преступнику, и он взял их на вооружение. О чем это говорит?

– О чем?

– О том, что он не профессиональный киллер. Те предпочитают иметь собственное оружие или орудие убийства.

– Ой, убийства?!

– И на спонтанность, на аффект ничего в квартире Евы не указывает. Сокрытие всех следов – это не аффект, уж поверь мне, дорогая…

– Я верю! Верю!

– Что получается? Преступник бывал у Евы и раньше, если присмотрел для себя биты и забрал их. Ведь биты не нашли. Он был любителем, раз ими воспользовался. И слабаком, коли не раскраивал жертвам головы.

– Или сильным, но раскраивать им головы не собирался…

– Хорошо, – согласилась Василиса, – значит, ему была нужна одна Ева, остальные пострадали просто из-за того, что заглядывали в квартиру. А он там в это время искал какой-то забытый предмет. То, что могло бы нас навести на след преступника или навевало ему воспоминания о каком-то приятном событии.

– Логично, – согласилась Юлька. – Чего ему торчать там по другому поводу? Или его постоянно тянуло на место преступления? Но Пугач ничего не нашел.

– Мы тоже ничего особенного не нашли, кроме перстня и исчезнувшей челюсти. Последнее, кстати, говорит о том, что наш преступник уже в годах.

– Наш?! – обомлела Юлька и чуть не выронила последнюю чистую чашку из рук.

– Значит, он пожилой, сентиментальный, слабый и вороватый…

– Плешь! – воскликнула Юлька. – Или Сметана! Оба подходят!

– Непонятно только, каким образом они исчезали из квартиры Евы.

– Через чердак!

– Пожилой, сентиментальный, слабый, вороватый преступник не добежит до него за минуту.

– Это можно проверить, – подсказала Юлька, – загнать на чердак пенсионера Рюмочкина.

– А если он не побежит? – засомневалась Василиса, хотя мысль подруги показалась ей интересной.

– А куда он денется? – Юлька пожала плечами и указала на мирно сопящую на диване в комнате собаку. – Эльвира за ним уже гналась! Так Рюмочкин поставил мировой рекорд по бегу с препятствиями.

– Вряд ли пожилой любовник забежит на чердак с телом Евы наперевес, да еще за минуту…

– Забежит, забежит! Рюмочкин, когда за ним Эльвира гналась, как раз сломанный телевизор в ремонт везти собирался! Так с телевизором в обнимку и побежал на чердак. Самое интересное, что наверху он у него заработал!

– Получается то, что все получается. Неясно одно – куда он дел Еву.

– На чердаке оставил. Чердак-то в тот день никто не проверял! А сам ушел через другой подъезд.

– Юля Гатчина, – торжественно произнесла Василиса, – ты подаешь надежды! Из тебя получится великолепная сыщица!

– Правда?! Здорово! Тогда я тоже начну ходить на шпильках. Нет, сначала найдем этого пожилого и сентиментального убийцу, а потом и начну.

Василиса больше ничего не сказала, Юлька напомнила ей об испорченных туфлях. Она пошла в комнату и, простившись с ними несколько сентиментально, как пожилой преступник, отправила их в последний путь – в мусорное ведро.