Текст книги "Ущелье Разбитых Сердец"

Убедившись, что Дикина нет, он сразу повернулся и побежал обратно во второй вагон. Пожалуй, присутствие Дикина в купе удивило бы его гораздо больше. Увидев Генри, Дикин притаился и стал ждать, что же будет дальше.

Долго ждать не пришлось. Он услышал отчаянный стук в дверь спального купе, а потом голос Генри:

– Вставайте, майор! Вставайте! Они исчезли!

– О ком, черт возьми, ты говоришь!? – голос О'Брайена прозвучал весьма раздраженно. – И что за чепуху ты там несешь?

– Исчезли, майор! Исчезли! Оба вагона с лошадьми! Их больше нет!

– Ты что, перепил?

– Если бы так! Говорю вам, они исчезли! И гробы… И Карлос исчез! И Дикин тоже! Никаких следов, майор… Я слышал чей-то крик…

Дальше Дикин слушать не стал. Он вошел во второй вагон, миновал офицерскую столовую и остановился у двери купе, где спала Марика. Нажав на ручку он убедился, что дверь заперта, сунул в замок ключ, открыл дверь и, войдя в купе, плотно закрыл за собой дверь.

На столике у койки Марики тускло горел ночник. Дикин дотронулся до покрытого одеялом плеча девушки и осторожно потряс. Марика шевельнулась, повернулась, приоткрыла глаза, потом открыла рот… Но большая ладонь Дикина быстро прикрыла его.

– Тихо! Иначе вы погибли…

Ее глаза стали еще шире, а Дикин покачал головой, стараясь придать себе бодрый вид, что при данных обстоятельствах было не так-то просто.

– Не от моей руки, мэм, – он кивнул в сторону двери. – Там ваши друзья. Они преследуют меня и, если схватят, то убьют. Вы можете помочь мне спрятаться Он убрал руку. Несмотря на то, что жилка на ее шее лихорадочно билась, она уже не боялась, но глаза все еще смотрели настороженно. Губы ее шевельнулись и она вымолвила чуть слышно:

– С какой стати?

– Вы спасете меня – я спасу вас!

Марика посмотрела на него безучастным взглядом – не столько из равнодушия, сколько из-за непонимания – потом качнула головой.

Дикин перевернул свой пояс, открыл скрытый на обратной стороне кармашек и, вынув из него карточку, протянул ее девушке. Она прочитала то, что было на ней написано, сначала не поняла, но затем глаза ее вновь раскрылись от изумления. Она кивнула и посмотрела на него, словно прозревая. В этот момент в коридоре послышались голоса. Марика соскользнула с кровати и настойчивым жестом приказала ему лечь. Он быстро лег, натянул на себя одеяло и плотно прижался к стенке. Марика уменьшила пламя ночника и устроилась рядом с Дикином. В этот момент в дверь постучали. Она легла пристроив одеяло таким образом, что Дикина не было видно. Стук в дверь повторился, на этот раз более настойчиво.

Марика приподнялась и сонно спросила:

– Кто там?

– Майор О'Брайен, мэм!

– Входите… входите, дверь не заперта.

Дверь открылась и в проеме появился майор. Марика сразу же набросилась на него:

– С какой стати вы беспокоите меня, майор, в такой поздний час!?

Тот смутился.

– Дело в том, что сбежал арестованный Дикин…

– Сбежал? Не смешите меня! Куда мог сбежать человек в таких диких местах?

– В том и дело, мэм. Бежать некуда. А найти его надо, вот почему мы подозреваем, что он скрывается где-то в поезде.

Марика взглянула на него холодным взглядом.

– И вы подумали, что, я, возможно…

Стараясь выпутаться из неловкого положения, майор поспешно заявил:

– Нет, нет, мисс Фэрчайлд! Он просто мог незаметно пробраться сюда, пока вы спали…

– Во всяком случае, под моей койкой его нет! – съязвила Марика.

– Вижу, мэм… И, пожалуйста, извините меня, – О'Брайен ретировался с необыкновенной поспешностью и вскоре его шаги замерли где-то в глубине вагона.

Дикин высунул голову из-под одеяла и почтительно сказал:

– Восхищен вами, мэм! Просто удивительно! Вы даже ни разу не солгали!

Никогда бы не подумал…

– Уходите! Вы весь в снегу… и я замерзла…

– Нет, это вы уходите! Оденьтесь и приведите полковника Клэрмонта!

– Одеваться! В вашем присутствии!

Дикин устало прикрыл глаза.

– Мне, детка, то есть я хотел сказать «мадам», сейчас совсем не до вас. Вы же видели мою карточку. Постарайтесь привести сюда полковника Клэрмонта. Только так, чтобы никто об этом не узнал. И не говорите ему, что я здесь.

Марика посмотрела на него, но ничего не сказала. В лице Дикина было нечто, не допускавшее возражений. Она быстро оделась, вышла и через две минуты вернулась с полковником, удивленным и даже озадаченным.

Как только Марика закрыла дверь, Дикин откинул одеяло и сел, спустив ноги на пол.

– Дикин! – полковник не верил собственным глазам. – Да что же это такое делается! – он схватился за кольт.

– Оставьте ваш чертов револьвер в покое! – устало произнес Дикин. – У вас еще будет возможность пострелять из него, но не в меня.

Он протянул Клэрмонту карточку. Тот не без колебаний взял ее, пробежал написанное взглядом и прочитал все это вслух:

– "Джон Стентон Дикин… Правительство Соединенных Штатов…

Секретная служба… Аллан Пинкертон".

Весь апломб полковника вернулся к нему в ту же секунду и он спокойно вернул Дикину карточку.

– Как же, как же, я лично знаю мистера Пинкертона. Это действительно его подпись. И вас я тоже знаю, или, по крайней мере, про вас. В 1966 году вас звали Джон Стентон. Ведь это вы раскрыли тайну похищения семисот тысяч долларов!? – Дикин кивнул. – Что ж вы хотите от меня, мистер Дикин?

– Чего он хочет от вас? Но ведь вы только сейчас узнали, кто он! Марика не скрывала своего недоверия. – Откуда вы знаете, что он… Что ему можно верить?

– Джон Стентон Дикин вне всяких подозрений, дорогая, – голос полковника звучал почти ласково.

– Но я никогда не слышала о нем.

– Нам не позволено рекламировать себя, – терпеливо объяснил Дикин. В карточке же написано: секретная служба. И сейчас не время для вопросов.

Меня преследуют, да и ваша жизнь сейчас не стоит и обгоревшей спички.

Сейчас все, кто остался в этом поезде в живых, желают только одного, чтобы нас троих не было в живых! – он слегка приоткрыл дверь, прислушался и снова закрыл. – Сейчас они все в офицерском купе. Слышите, они беседуют! И сейчас у нас единственная возможность спастись. Пошли! – он сорвал с постели Марики простыни и, свернув их, спрятал у себя под курткой.

– Зачем они вам? – удивился Клэрмонт.

– Потом скажу. Пошли!

– Пошли? – возмущенно проговорила Марика, – А мой дядя? Не могу же я оставить его…

Дикин мягко сказал:

– Я позабочусь о том, чтобы достопочтенный и честный губернатор, ваш любимый дядюшка, был привлечен к суду за убийство, государственную измену и крупный грабеж.

Марика смотрела на него ничего не понимая, будучи не в силах вымолвить хотя бы слово. На ее личике был написан ужас.

Не обращая на нее внимания, Дикин открыл дверь купе. Из офицерского купе доносился возбужденный гул голосов. Среди них выделялся голос Генри:

– Ричмонд! Вот где я его видел! – судя по тону, он был глубоко расстроен. – Это федеральный агент! Я видел его лишь однажды! Тогда ему удалось сбежать. Но это он, я уверен!

– Черт возьми, федеральный агент! – злобно и в то же время с беспокойством проговорил О'Брайен. – Вы понимаете, что это означает, губернатор?

Вероятно губернатор прекрасно понимал, что это значит. Он заговорил срывающимся и неестественно высоким голосом, – Найдите его! Ради всего святого, найдите его! Слышите!? И убейте, убейте немедленно!

– Кажется, он хочет, чтобы меня убили, – шепнул Марике Дикин. – Очень милый старичок ваш дядюшка, не правда ли?

Он начал быстро и бесшумно передвигаться по коридору, за ним плелась смертельно бледная и потрясенная Марика. Замыкал шествие Клэрмонт. Он был на удивление спокоен.

Они быстро прошли мимо офицерской столовой и вышли на заднюю площадку. Дикин молча кивнул на крышу. Клэрмонт озадаченно взглянул на него, но в следующую секунду все понял. С помощью Дикина он тотчас же очутился на крыше. Ухватившись одной рукой за вентилятор, он протянул другую Марике. Вскоре все трое были наверху, прижавшись друг к другу и повернувшись спинами к летящему на них снегу.

– Какой ужас! – голос девушки дрожал, но не от холода, а от страха.

Мы не замерзнем на крыше через полчаса.

– Не говорите плохо о вагонных крышах, – упрекнул ее Дикин. – Для меня они стали вторым домом. Кроме того, в данный момент они являются самым надежным местом во всем поезде… Наклонитесь!

Повинуясь его внезапному приказу, они наклонились и мохнатые сосновые ветки пронеслись над ними, лишь слегка коснувшись их плеч.

– Самое надежное место, – повторил Дикин. – Конечно, если вы будете следить за этими мохнатыми чудовищами.

– А что дальше? – осведомился Клэрмонт очень спокойно и с такой интонацией, будто впереди их ожидали захватывающие приключения.

– Будем ждать! Ждать и прислушиваться!

Дикин наклонился и приложил ухо к вентилятору. Клэрмонт поступил таким же образом.

Затем Дикин обхватил Марику рукой и притянул ее к себе.

– Вовсе не обязательно обнимать меня! – холодно проронила она.

– Уж больно романтическая обстановка, а я очень чувствителен к подобным вещам.

– В самом деле? – тон ее был таким же ледяным, как и окружающая ночь.

– Я не хочу, чтобы вы сорвались с этой проклятой крыши.

Марика обиженно смолкла.

– Они там! – шепнул Клэрмонт.

Дикин кивнул.

О'Брайен, Пирс и Генри стояли в нерешительности в офицерской столовой, держа в руках револьверы.

– Если Генри слышал крик, – произнес Пирс, – и если Дикин действительно схватился с Карлосом, то, вполне возможно, что они оба свалились с площадки и…

В это мгновение в столовую вбежал губернатор, насколько он вообще был способен бегать и, задыхаясь от гнева и испуга, громко выкрикнул:

– Моя племянница! Она исчезла!

Наступило короткое недоуменное молчание. Первым опомнился О'Брайен.

Повернувшись к Генри, он приказал:

– Ступайте и посмотрите, где полковник Клэрмонт! Впрочем, не надо – я сам пойду!

Дикин и Клэрмонт переглянулись. Дикин перегнулся и посмотрел вниз на площадку как раз в тот момент, когда о'Брайен переходил из первого вагона во второй. Как успел заметить Дикин, майор забыл правила элементарной вежливости и не спрятал револьвер в кобуру, как полагалось бы сделать, направляясь к командиру. Дикин вновь придвинулся к вентилятору, рассеянно обняв девушку за плечи. Если у Марики и были какие-то возражения, то на этот раз она их не высказала.

– Вам действительно пришлось схватиться с Карлосом? – поинтересовался Клэрмонт.

– Вроде того… на крыше багажного вагона. Бедняге не повезло, свалился вниз!

– Карлос свалился вниз? Этот веселый и симпатичный негр! воскликнула Марика. – Но… он, наверное, сильно ушибся? Он же может замерзнуть на таком ужасном морозе?

– Разумеется, он сильно ушибся… Но уверяю вас, сейчас он не страдает, он вообще уже ничего не чувствует… Дело в том, что в тот момент, когда его угораздило свалится с крыши, мы как раз переезжали мост через глубокое ущелье. И он упал на дно этого ущелья.

– Вы… вы убили его… – едва слышно прошептала девушка. – Вы совершили убийство!

– У каждого человека есть свое хобби! – Дикин крепче обхватил плечи девушки. – Или вы предпочли бы, чтобы в ущелье упал я?

Несколько секунд она молчала, а потом сказала, вздохнув:

– Простите меня… Я просто дура.

– Разумеется, – подтвердил Клэрмонт, на какое-то время забыв об офицерской галантности. – Так что же будет дальше, мистер Дикин?

– Дальше нам необходимо захватить локомотив!

– И там мы будем в безопасности?

– Да… как только избавимся от нашего общего знакомого Банлона, Клэрмонт удивленно уставился на Дикина, а тот продолжал:

– Да, да, полковник, как бы неприятно вам это слышать.

– Просто не верится…

– Трупы трех человек, которых он прикончил, заставили бы вас в это поверить?

– Трех человек?

– Насколько я знаю – трех.

Полковнику не понадобилось много времени, чтобы освоиться с новым фактом реальной действительности.

– Значит, он вооружен? – спокойно спросил полковник.

– Не знаю, но думаю, что да… Во всяком случае, у Рэфферти был револьвер… И Банлон может им воспользоваться, если, скажем, сбросит Рэфферти с поезда.

– Выходит, и нам проникать туда опасно?

– В этом мире все опасно, полковник!

– Но мы могли бы занять хорошую позицию в самом поезде. В коридоре, например, или в дверях. У меня есть револьвер…

– Бесполезно, полковник. Они отчаянные люди, все до единого. И при всем моем уважении к вам, я сомневаюсь, что вы справитесь с Пирсом или О'Брайеном, имея только револьвер. Но даже, если бы вам и сопутствовала удача, поднялась бы сильная стрельба. Первый же выстрел заставил бы Банлона насторожиться. После этого мы бы не смогли захватить паровоз, и он живенько доставил бы нас прямо в форт Гумбольдт!

– Ну и прекрасно! Там бы мы были среди друзей!

– Боюсь, что нет… – Дикин предостерегающе поднял руку, так как в этот момент О'Брайен вернулся из второго вагона в первый.

Дикин вновь приложил ухо к вентилятору. По тону майора, Дикин догадался, что свойственная О'Брайену вежливость совершенно покинула его.

– Полковника тоже нет! Генри, стойте тут и, если кто-нибудь пройдет мимо, туда или сюда – стреляйте! Стреляйте, как только увидите кого-либо из них! Стреляйте, не раздумывая ни секунды… Натан, губернатор… мы начнем с конца и обшарим весь этот проклятый поезд…

Дикин энергичным жестом показал, что пора двигаться вперед.

Не производя ни звука, все трое стали продвигаться по центру крыши первого вагона. Добравшись до конца, Дикин спустился на площадку и заглянул в дверное окошко. В конце коридора он увидел Генри, стоявшего спиной к офицерской столовой, так что он мог свободно обозревать весь коридор от передней до задней площадки. В правой руке он держал наизготовку кольт.

Дикин взглянул наверх, предостерегающе приложил палец к губам, хотя в этом вряд ли была необходимость, а затем помог Марике и полковнику спуститься на площадку. Так же молча он протянул руку полковнику. Тот немного поколебался, но затем вложил в руку Дикина свой револьвер. Дикин знаком показал, что они должны оставаться на площадке и, держась за поручни, ступил на буфер, уцепился за заднюю стенку тендера, подтянулся и заглянул внутрь.

Высунувшись из окошка кабины, Банлон смотрел вперед. Рэфферти открыв топку, подкидывал дрова. Оставив дверцу открытой, он деловито повернулся и направился к тендеру. Дикин быстро спрятал голову. Рэфферти взял охапку дров и пошел обратно. Тогда Дикин снова подтянулся, перемахнул через край тендера и бесшумно спрыгнул внутрь.

Банлон и Рэфферти, точно по команде, повернулись в его сторону. В четырех футах от них стоял Дикин. Его кольт был направлен прямо на машиниста.

– Я вижу там стоит ружье, – обратился Дикин к Рэфферти. – Не вздумайте прикоснуться к нему! Прочтите это!

Рэфферти нехотя взял из рук Дикина карточку, прочитал ее при свете пылавшего в топке пламени, затем вернул его Дикину с каким-то озадаченным выражением на лице.

– Полковник Клэрмонт и мисс Фэрчайлд находятся на передней площадке, – сказал Дикин. – Помогите им перебраться сюда… Спокойно, Рэфферти, если не желаете лишиться будущего!

Какое-то время Рэфферти колебался, потом кивнул и исчез. Через минуту он вернулся в сопровождении Клэрмонта и Марики. После этого Дикин приблизился к Банлону, схватил его за лацканы и, оттолкнув к стенке, приставил к его глотке кольт.

– Ваше оружие, Банлон! Такие змеи, как вы, всегда имеют при себе оружие!

Банлон попытался выразить возмущение, что свидетельствовало о его незаурядных актерских способностях.

– Клянусь богом, что-то я вас не пойму… Полковник Клэрмонт…

Дикин завел его правую руку за спину и подтолкнул к открытой двери с правой стороны.

– Прыгайте!

– Нет! – глаза Банлона заполнились ужасом. В вихре снега он видел несущиеся навстречу и мелькавшие внизу шпалы.

Дикин приставил дуло револьвера к его спине и нажал.

– Прыгайте, вам говорят!

Марика, пораженная поведением Дикина, сделала движение в его сторону, но властная рука полковника остановила ее.

– Ящик с инструментами! – выкрикнул в отчаянии Банлон. – Он под ящиком с инструментами.

Дикин отступил, позволив Банлону отодвинуться от двери и приказал машинисту стоять в углу.

– Ну-ка достаньте его! – приказал Дикин Рэфферти.

Рэфферти взглянул на полковника, тот кивнул. Тогда солдат сунул руку под ящик с инструментами и, пошарив, вытащил оттуда револьвер. Он протянул его Дикину, который взял его и вернул полковнику его кольт. Клэрмонт указал на тендер. Дикин понимающе кивнул.

– Они не дураки и быстро сообразят, что если мы не в поезде, то можем находиться только здесь. Во всяком случае, нас, наверняка, выдадут следы на крыше. – Дикин резко повернулся к Рэфферти:

– Держите его на мушке и не спускайте с него глаз! При малейшем подозрительном движении стреляйте так, чтобы уложить его наповал! Тут нет места сентиментальности…

– Наповал?

– Конечно! Ведь не стали бы вы стремиться только легко ранить гремучую змею, если бы та собралась напасть на вас! А Банлон гораздо опаснее гремучей змеи. Так что можете спокойно отправлять его к праотцам, ведь он все равно умрет на виселице, если не станет прыгать из поезда на полном оду…

– Я?… На виселице? – физиономия машиниста задергалась в непрекращающемся нервном тике. – Не знаю, кого вы из себя разыгрываете, Дикин, но закон гласит…

Без сякого предупреждения Дикин шагнул к нему и ударил с такой силой, что Банлон стремительно отлетел к рычагам управления.

Изо рта и носа машиниста алым потоком хлынула кровь, залившая все вокруг.

– У-у-у… – застонал Банлон, со страхом глядя на окружающих его людей.

– Я и есть закон! – отрезал Дикин.

Глава 8

Банлон попытался остановить кровь, прижимая к губам и к носу довольно грязную тряпку, но кровотечение не унималось. Его сморщенное лицо осунулось и заострилось, глаза бегали по сторонам, как у загнанного зверя.

– Джон Стентон Дикин действительно представляет закон, – произнес Клэрмонт. – Он секретный агент федерального представительства. А вы знаете, Банлон, что это значит?

Банлону, вероятно, это было известно. Его физиономия приняла еще более затравленное выражение.

А Дикин перебрался в тендер и принялся раскидывать сложенные дрова.

Наконец, он отступил в сторону. Марика в ужасе приложила руку ко рту.

Клэрмонт невозмутимо уставился на два скрюченных трупа, показавшихся из под дров.

– Оукленд! Ньювелл!

Дикин мрачно взглянул на машиниста.

– Я же сказал, что вас ждет виселица, – он повернулся к Клэрмонту.

Теперь вам понятно, почему вы не смогли найти Оукленда и Ньювелла в Риз-Сити? Ведь они так и не сошли с поезда!

– Видимо, узнали о чем-то, о чем не должны были знать.

– Как бы то ни было, но с жизнью они распрощались тут, в паровозной кабине. Ведь невозможно пронести двух убитых офицеров по платформе, где полно солдат. Не думаю, что они что-то увидели, скорее услышали. Возможно, Банлон с кем-то обсуждал некоторые щекотливые вопросы, и они вошли в кабину. Это была их последняя ошибка в жизни.

– Вторым наверняка был Генри. Банлон сам признался мне, что они отослали кочегара Джексона в город, а сами в это время…

– А сами в это время прятали трупы под дровами. Поэтому и погиб бедняга Джексон: он обнаружил их трупы, – Дикин нагнулся и тщательно прикрыл офицеров дровами. – Думаю, Банлон испугался, что дрова расходуются слишком быстро и Джексон может наткнуться на трупы, даже если он их и не обнаружил. Возможен и другой вариант: Банлон напоил Джексона в надежде, что тот просто свалится с ног и заснет. Однако, добился лишь того, что Джексон стал работать слишком рьяно. Брал дрова для топки как попало и случайно наткнулся на мертвецов. Тогда Банлону пришлось прикончить его. каким-нибудь тяжелым инструментом. Но рана, тем не менее, не была смертельной…

– Клянусь богом, полковник, я и понятия не имею о чем тут бредит этот сумасшедший, – Банлон уже не говорил, а выл, словно зверь. Но полковник не обратил на него внимания и слушал Дикина.

– Продолжайте!

– Когда Джексон ударился о камни ущелья, смерть наступила мгновенно.

У него на затылке была глубокая рана, из которой вытекло много крови…

– Но у мертвецов не бывает кровотечений…

– Да, у мертвых не бывает. Банлон только оглушил его, привязал к его запястья тряпку, сбросил с моста, и остановив поезд, рассказал нам свою версию случившегося.

– Вы ничего не сможете доказать, – испуганно прохрипел Банлон.

– Что верно, то верно… Не смогу я доказать и того, что вы перерезали телеграфные провода и тем самым ликвидировали связь с Риз-Сити.

– Я видел, как Банлон налаживал паровоз, пока мы были в Риз-Сити, неуверенно произнес Клэрмонт.

– Или, вернее, разлаживал его. Не смогу я доказать и того, что остановив поезд для загрузки тендера топливом раньше, чем это нужно было сделать, сам в это время приладил взрывчатку к сцеплению между вагонами с таким расчетом, чтобы взрыв произошел у вершины самого крутого подъема в этих горах. Теперь не трудно догадаться, почему никто не смог выпрыгнуть из оторвавшихся вагонов. Когда мы найдем их обломки, то наверняка обнаружим, что все двери заперты снаружи, а кондуктор в тормозном вагоне убит.

– Выходит, все эти люди были убиты преднамеренно? – прошептала Марика.

Внезапно один за другим раздалось четыре выстрела.

– Ложитесь! – крикнул Дикин.

– Все легли, – сообщил Клэрмонт, но он ошибся.

На пол легли все, кроме Банлона, которому нечего было терять. Тяжелый восемнадцатидюймовый ключ, неизвестно как оказавшийся в его руке, прочертил в воздухе дугу и сокрушительным ударом обрушился на голову Рэфферти. В следующее мгновение Банлон выхватил из его ослабевших рук револьвер и резко обернулся.

– Не двигаться, – приказал он Клэрмонту, револьвер которого в этот момент был направлен в сторону первого вагона. Затем он обратился к Дикину:

– И вы не шевелитесь!

Никто не шелохнулся.

– Положите оружие!

Они положили револьверы на пол.

– Встать! Руки вверх!

Все трое послушно встали. Дикин и Клэрмонт подняли руки.

– А вы, глухая – обратился Банлон к Марике.

Она, видимо, не слышала его. Взгляд девушки был прикован к Рэфферти.

Он, несомненно, был мертв.

Банлон шевельнул дулом револьвера:

– Говорю вам в последний раз, леди!

Будто во сне Марика медленно подняла руки. Когда Банлон перевел взгляд на Дикина, правая рука Марики слегка передвинулась и оказалась у одного из фонарей, подвешенных к потолку. Если Дикин и уловил это, едва заметное движение, то виду не подал. Пальцы девушки сомкнулись на дужке фонаря.

– Не знаю, зачем вам эти белые простыни, – прорычал Банлон, – но нам они даже очень пригодятся. Полезайте на дрова и помашите одной из них!

Живо!

В этот момент рука Марики сняла фонарь с крючка и сильно взмахнула им в воздухе. Уголком глаза Банлон увидел несущееся на него пятно света. Он отшатнулся, но было уже поздно: фонарь угодил ему в лицо. Он удержал оружие, но на две-три секунды потерял равновесие, что было вполне достаточно для Дикина. Нагнувшись, он ударил Банлона в живот. Оружие выпало из рук преступника, а сам он налетел на паровой котел. Дикин, словно тигр, бросился на него, схватил за горло и с силой стукнул его головой о котел пару раз.

Марика впервые со страхом увидела Дикина в такой ярости, а тот еще раз ударил Банлона о котел, затем поднял обмякшее тело машиниста и выбросил его в ночь. Затем его лицо быстро приняло свойственное ему бесстрастное выражение.

– Ну, говорите все, что хотите! – сказал он Марике. – Знаю наперед, что вы скажете… Скажете, что этого не следовало делать?

– Почему же? – ответила она рассудительно. – Вы же сами говорили, что ничего бы не смогли доказать!

Второй раз за эту ночь Дикин был вынужден выдать свои чувства. Он удивленно уставился на девушку.

– Может статься, – произнес он, осторожно выбирая слова, – что между нами больше общего, чем вы думаете.

Марика дружески улыбнулась Джону.

– Откуда вы знаете, о чем я думаю!

* * *

В офицерском купе О'Брайен, Пирс, Генри и губернатор держали нечто вроде военного совета. Во всяком случае – первые трое. Губернатор с полным стаканом виски в руке уставился на печку. На его старческом лице было написано отчаяние.

– Какой ужас! – тоскливо простонал он. – Я пропал! О, боже милостивый!

– Вы не считали ужасным, – со злобой заявил О'Брайен, – когда обманывали избирателей, которые вам доверяли. К тому же, вы требовали у меня и Натана половину доходов от всех наших сделок. Тогда вам не было страшно! Мне тошно на вас смотреть, губернатор Фэрчайлд!

– Но я не думал, что дойдет до такого, – растерянно пробормотал губернатор. – Все эти смерти. Эти убийства… Вы не сказали мне, что моя племянница необходима вам в качестве заложницы, если у вас возникнут разногласия с ее отцом! Почему вы сидите тут и ничего не предпринимаете?

О'Брайен кинул на него презрительный взгляд.

– А что именно мы должны предпринять, глупый вы старик? Вы что, не видели, какую баррикаду из дров соорудили у задней стенки тендера? Ее может пробить только пушечное ядро! И они наверняка следят за нами в целях самосохранения в щели между поленьями, чтобы сразить первого же, кто осмелится сунуть нос на площадку вагона. С расстояния в шесть футов, мрачно добавил он, – они вряд ли промахнуться!

– Зачем же атаковать их в лоб? Выйдите на заднюю площадку нашего вагона и проберитесь к тендеру по крыше. Всех, кто находится на тендере, сверху будет видно, как на ладони.

О'Брайен недоверчиво посмотрел на губернатора и ненадолго задумался.

– Гм… – наконец выдавил он из себя. – В конце концов, возможно, вы и не такой уж глупый старик!

* * *

В это время Дикин осваивал паровозную механику, а Клэрмонт подкидывал в топку дрова. Марика, накрывшись куском брезента для защиты от снега, пристально наблюдала за передней площадкой первого вагона. Клэрмонт прикрыл топку и выпрямился.

– Значит, это был Пирс? – спросил он.

– Да, Пирс, – ответил Дикин. – Он давно у нас на подозрении. Правда, когда-то он отличился в борьбе с индейцами, но шесть лет назад переметнулся на другую сторону. А для всех он оставался доверенным дядюшки Сэма, по-отечески пекущемся об индейских резервациях. Виски и оружие! Это называется «по-отечески»!

– А майор – Никаких улик против него нет. Все подробности его военной карьеры известны. Прекрасный солдат, но, как говорится, гнилое яблоко. Помните ту сцену, которую он разыграл в Риз-Сити при встрече с Пирсом? Объятия, воспоминания о добром старом времени в Чаттануга в 63-ем? О'Брайен там действительно был, а Пирс никогда не был и за тысячу миль от того места.

Значит, у майора тоже не все чисто.

– То же самое вы можете сказать и о губернаторе?

– Не совсем… Он слаб, жаден и способен заключать слепые сделки с совестью.

– Но он тоже будет висеть на том же дереве?

– Да, на том же…

– Значит, вы подозревали практически всех?

– Такова моя профессия.

– А меня не заподозрили. Почему?

– Вы не хотели брать Пирса с собой. Уже одно это снимало с вас подозрения. Но мне, тем не менее, нужно было сделать так, чтобы вы его взяли, и меня – тоже. Это было не так уж трудно сделать с этим великолепным объявлением «Разыскивается…», которое сфабриковала секретная служба…

– Значит, вы меня надули, – в голосе Клэрмонта прозвучала скорее горечь, чем гнев.

– Вас никто не надувал. Мы подозревали, что в форте Гумбольдт, возможно, что-то неладно и решили перестраховаться. Когда я попал на этот поезд, то знал о происходящем не больше, чем вы.

– А теперь знаете?

– Знаю.

– Дикин!

Он резко обернулся и его рука схватила револьвер у пояса.

А тот же голос продолжал:

– Ваша барышня под прицелом! Не вздумайте что-либо выкинуть, Дикин.

Он и не пытался ничего «выкидывать». На крыше первого вагона, спустив ноги и держа в руке кольт, сидел Пирс. На его мрачной физиономии играла далеко не дружеская улыбка. Дикин широко раскинул руки, так как позади Пирса он заметил еще и О'Брайена с оружием в руке.

– Чего вы от меня хотите? – крикнул Дикин.

– Вот это уже другое дело, мистер агент секретной службы! – заметил Пирс почти весело. – Остановите поезд!

Дикин повиновался. Он повернул регулятор и слегка тронул тормоз, а потом резким движением нажал сразу все тормоза. Оба противника не были готовы к столь резкой остановке: Пирса сбросило на площадку и он едва успел ухватиться за поручни, чтобы вообще не выпасть, но зато уронил кольт, который сразу же исчез в ночной мгле. О'Брайен же распластался на крыше, судорожно вцепившись в вентилятор, дабы не последовать за Пирсом.

– Ложитесь! – крикнул Дикин.

Он отключил тормоза и нырнул в тендер. Клэрмонт уже лежал ничком на полу кабины, а Марика сидела в тендере, морщась от боли. Дикин рискнул выглянуть поверх деревянной баррикады.

Пирс, уже поднявшись на ноги, быстро улепетывал в вагон, а майор со злобным рычанием поднимал свой револьвер. Раздался выстрел. Для Дикина выстрел и звук ударившей о кабину пули слились воедино. Почти машинально он схватил ближайшее полено и швырнул его в О'Брайена. Майор не видел своей мишени, но это его мало волновало: любая пуля, отскочившая рикошетом, могла оказаться столь же смертельной, как и при прямом попадании. Но ему не удалось увернуться от летящего полена – оно ударило ему в плечо. Револьвер вылетел из его руки.

Не зная, что он обезоружил майора первым же поленом, Дикин продолжал забрасывать его дровами. Еще несколько попаданий в майора и тот вынужден был отступить и спуститься вниз.

Дикин осторожно выглянул из-за баррикады. На передней площадке и на крыше никого не было. Тогда он повернулся к Марике и озабоченно осведомился:

– Вас не задело?

Улыбнувшись, она потерла себя пониже спины.

– Только здесь, когда я неожиданно упала на пол.

Дикин тоже улыбнулся и обратился к Клэрмонту:

– А вас?

– Задело только мое достоинство.

Дикин кивнул, поднял с пола ружье Рэфферти и принялся сооружать бойницу в дровяной баррикаде.

* * *

В офицерском купе вновь собрались на военный совет. Все понимали, что если они и не потерпели крупного поражения, то неудача была явно налицо.

Но это были люди, которые не привыкли принимать неудачи, как окончательное поражение.

– Есть еще какие-нибудь умные идеи, губернатор? – со злостью спросил Пирс.

– Замысел был отличный, а исполнение – дерьмо! Разве я виноват, что ему удалось вас перехитрить? Ей-богу, будь я лет на двадцать моложе…

– Но вы старик с обделанными штанами, – огрызнулся О'Брайен. – Так что лучше заткнитесь!

– У нас есть порох, – нерешительно проговорил Генри. – Если бросить палочку…

– Если это все, что вы можете предложить, то тоже заткнитесь! Нам нужен этот поезд, мы должны вернуться на нем обратно на восток.

Наступило продолжительное молчание, которое внезапно было прервано самым неожиданным образом – раздался ружейный выстрел и графин с виски разбился вдребезги. Губернатор схватился за щеку и, когда отнял ее, увидел кровь. Раздался второй выстрел и с головы Пирса слетела шляпа. В следующее мгновение все бросились на пол и стали ползком пробираться в коридор и дальше к офицерской столовой.