Текст книги "Красная опасность"

Грэхем и Палуцци переглянулись, как проказливые школьники.

– К.В. пойдет в паре с майором Палуцци. Кто будет работать с Сергеем и Майком?

– Сержант Висконти и лейтенант Марко. Марко и Майк знают друг друга по Риму, кроме того, лейтенант очень уравновешенный человек и не сможет плохо влиять на Грэхема.

Итальянцы рассмеялись, а Марко засмущался и, махнув рукой, попросил товарищей замолчать.

– Остается группа четыре. – Филпотт показал на людей, сидящих между Марко и Висконти.

– Сержанты Де Сика и Альберетто, – представил их Палуцци.

– Группы один и два будут работать под видом агентов службы безопасности, – продолжил Филпотт, – а группы три и четыре как рабочие службы ремонта и эксплуатации здания. Таким образом, вам удобнее будет осматривать места, зафиксированные в вашем списке. Я постарался поровну разделить между вами объем работы. Но если кто-нибудь будет отставать, можете связаться со мной, и я постараюсь послать другую бригаду на помощь. Надеюсь, ваши люди вооружены?

– Пистолетами «Беретта-92С» – ответил Палуцци.

– Хорошо. – Филпотт посмотрел на Колчинского: – Оружие, которое вы заказывали, принесли. Оно в кабинете Влока.

– А как насчет рабочей одежды? – поинтересовался Грэхем.

– Она тоже там. Кроме того, Дитер Влок снабдил меня четырьмя сигнальными устройствами, которые соединяются с системой, установленной в его офисе. У каждой группы будет по одному устройству. Вас вызовут только в случае крайней необходимости, так что, будьте так добры сразу же позвонить в кабинет Влока с ближайшего внутреннего телефона. Номер для коммутатора указан на каждом листе. И последнее: ради Бога, не забудьте, что на главном входе установлены приборы – определители металлических предметов. Если у вас все же возникнут какие-то осложнения, позвоните в офис. Я или Кухлманн все уладим. Но ни при каких обстоятельствах не обращайтесь за помощью друг к другу. Я не хочу публичных стычек с охраной. Понятно? Думаю, мы все обсудили. Мне остается только пожелать вам удачи.

Колчинский встал, показывая, что совещание закончено. Все вышли из комнаты. Филпотт же продолжал сидеть за столом. Он думал о Сабрине, которая была единственной женщиной среди оперативников ЮНАКО. Никто не мог с ней сравниться. Девушка эта намного превосходила своих коллег-мужчин. Всех, кроме Грэхема. Он был нечто особенное. Опытнее и талантливее его был, пожалуй, только Жак Раст. Такого в ЮНАКО еще никогда не было. Но со временем Грэхем превзойдет и Раста, если, конечно, Сабрина останется его партнером. Они замечательно сработались. До сих пор не было ни одного задания, с которым им не удалось бы справиться. До сих пор. Если бы только она была сейчас вместе с Грэхемом...

Филпотт потянулся за тростью и встал. Захватив с собой папку с документами, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Глава 11

Витлок ползал под столами той части ресторана, которую ему отвели для осмотра. Ничего там не обнаружив, он уныло взглянул на Палуцци. Тот показал на часы – время неумолимо бежало, а результатов не было. Теперь предстояло осмотреть холл – действовать на глазах у прессы, что могло вызвать ненужный интерес к их работе со стороны журналистов. Зазвонило сигнальное устройство, прикрепленное к поясу Витлока. Это значило, что ему следовало позвонить полковнику. С сильно бьющимся сердцем он устремился к телефону и позвонил в кабинет Влока. Подошел Филпотт.

– Это К.В., сэр. Пробирку нашли?

– Нет, – резко ответил Филпотт.

Витлок покачал головой, давая понять Палуцци, что надеялись они напрасно.

– Но кое-что есть, – продолжал полковник, – и я хочу, чтобы вы проверили.

– Что именно? – нетерпеливо спросил К.В.

– Вы что-нибудь знаете о Нино Ферзетти?

– Да, мне говорили, что это инженер, работник службы эксплуатации здания, под именем которого Убрино проник в здание.

– Совершенно верно. Комиссар Кухлманн направил местную полицию домой к инженеру посмотреть, в каком он состоянии. Оказалось, он еще не протрезвел. Им удалось привести Ферзетти в чувство. После чего он рассказал, что накануне вечером выпивал с Вито Челлиной, работником того же отдела. Я позвонил Жаку в Цюрих и попросил проверить этого Челлину. Оказалось, за ним ничего нет, но его сводная сестра, Луиза, была связана с «Красными бригадами». Она умерла в прошлом году, приняв слишком большую дозу наркотиков.

– Вы думаете, что Челлина мог быть связным Калвиери здесь, в здании?

– Возможно, но вот что настораживает: уж больно все просто и убедительно выглядит. Складывается такое впечатление, будто Калвиери сам хочет, чтобы мы заинтересовались Челлиной. Иначе зачем Убрино сказал нам о Ферзетти, ведь мог бы и промолчать? Но, возможно, я и ошибаюсь. Поэтому прошу вас вдвоем немедленно поговорить с Челлиной.

– Где он сейчас?

– В подвале. Там располагаются хозяйственные службы.

Витлок и Палуцци спустились на лифте в холл, миновали стойку администратора и прошли в подвал, хотя на двери было написано «Только для сотрудников». Палуцци громко постучал в кабинет менеджера.

– Войдите, – ответил кто-то по-немецки.

Они вошли. За столом сидел угрюмый человек крепкого сложения. К его рабочему халату была прикреплена пластиковая карточка, в которой значилось, что человека зовут Ханс Кесслер. Палуцци обратился к нему тоже по-немецки и назвал себя советником по вопросам безопасности; затем спросил, где можно найти Челлину. Кесслер встревожился и принялся доказывать, что Вито – хороший работник.

– Нас не интересует его характеристика, – оборвал менеджера Палуцци, – нам надо с ним поговорить. Проведите нас к нему немедленно, или же я позвоню Влоку и скажу ему, что вы отказываетесь сотрудничать с представителями властей по вопросу национальной безопасности.

После такого предупреждения Кесслер, хоть и неохотно, провел их в мастерскую и показал на человека, который держал в руках сварочный аппарат и не обратил никакого внимания на вошедших. В комнате было еще пятеро рабочих. Они с любопытством смотрели на внезапно появившегося здесь менеджера и сопровождавших его лиц. Палуцци окликнул Вито, но тот сначала закончил свою работу и только после этого выключил аппарат и поднял защитную маску. Это был долговязый, бледный тридцатилетний мужчина с длинными волосами.

– Да, я Челлина, – сказал он, – а вы кто такие?

– Служба безопасности. Я хотел бы поговорить с вами о вашем друге – Нино Ферзетти.

– Его здесь нет, он не пришел утром на работу.

– Потому что вчера вы что-то подмешали ему в выпивку.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – запинаясь, проговорил Челлина. Видно было, что он нервничает.

Палуцци быстрым движением сорвал с парня защитную маску и, схватив за ворот, швырнул его на верстак.

– У меня нет настроения играть с тобой в кошки-мышки. Немедленно отвечай!

Кто-то из коллег Челлины, схватив валявшуюся на полу отвертку, двинулся на Палуцци, но Витлок преградил ему путь и расстегнул куртку, показывая висевший в кобуре браунинг. Немного поколебавшись, тот отступил и бросил отвертку на пол. Тогда Витлок выставил всех рабочих из мастерской и встал у двери.

– Ну вот, теперь тебе никто не поможет, – процедил Палуцци сквозь зубы, еще крепче стягивая ворот Вито. – Говори, где пробирка, которую утром передал тебе Калвиери?

Челлина потянулся за паяльной лампой и схватил ее, но Палуцци со всей силой ударил его пистолетом по руке. Вскрикнув от боли, рабочий выпустил лампу, и она упала на пол. Майор же, заломив ему руки за спину, толкнул парня прямо к стоящей посреди комнаты ленточной пиле, включил ее и стал наклонять голову Вито так, что лицо его вот-вот должно было коснуться зазубренного лезвия. Челлина пытался сопротивляться, но напрасно.

– Я скажу, где пробирка! – закричал Челлина. Глаза его расширились от ужаса. – Я все скажу, отпустите меня!

– Говори, – потребовал Палуцци, но не только не отпустил Челлину, а, наоборот, стал пригибать его голову все ближе и ближе к пиле.

– Под верстаком, – задыхаясь, выкрикнул рабочий. Лицо его находилось уже совсем близко от лезвия, когда Палуцци выключил, пилу. Парень, дрожа и закрыв лицо руками, повалился на пол.

– Покажи мне, где она, – прорычал Палуцци и, толкнув рабочего к верстаку, прижал ствол пистолета к его спине.

Челлина наклонился и ткнул пальцем в металлический цилиндр, который был прикреплен изоляционной лентой к верстаку.

– Тебе сказали, что здесь? – потребовал ответа Палуцци.

Челлина покачал головой:

– Нет, мне было приказано держать его в мастерской, так, чтобы никто не видел. Вот я и спрятал эту штуку под своим верстаком.

Витлок наклонился к верстаку и начал искать взрывное устройство, но ловушки, определенно, не было. Тогда он отодрал изоляционную ленту и проверил номер на цилиндре: СР-4785. Тот самый, который значился на металлическом цилиндре, похищенном с завода «Нео-хим». Пока К.В. звонил полковнику, Палуцци продолжал допрашивать Челлину.

– Что тебе еще говорил Калвиери?

– Он сказал, что в полдень кто-то придет за цилиндром.

– Кто этот человек, как его имя?

– Не знаю. Калвиери сказал, что мне назовут пароль.

– Почему ты решил помочь «бригадисту»?

– Моя сводная сестра была членом «бригад» в Милане. И Калвиери пригрозил, что расскажет об этом моей матери. Мама тяжело заболела после смерти дочери, сейчас тоже плохо себя чувствует, вот я и испугался, что с ней опять случится приступ и она умрет. Узнать о том, что Луиза была «бригадисткой» для нее было бы ужасно...

– А как на нее подействует твой арест? Об этом ты не подумал?

Челлина ничего не ответил и закрыл лицо руками.

Закончив разговор с полковником, Витлок сообщил Палуцци, что Филпотт требует немедленно принести цилиндр в офис. Надо исследовать его содержимое.

– А что делать с Челлиной? – спросил майор.

– За ним сейчас придут. Рабочий сообщил вам что-нибудь ценное?

– Потом расскажу, – ответил Палуцци.

– Здорово же вы его напугали! – Витлок покосился на электропилу. – А чтобы вы стали делать, если бы он все же отказался говорить?

– Повозился бы чуть дольше, вот и все, – пожал плечами майор.

– И вы бы изуродовали его лицо пилой? – переспросил Витлок. Он никак не мог поверить, что Палуцци решился бы применить пытку при допросе.

– Конечно! Какой смысл зря угрожать?

– Теперь я понимаю, что имел в виду полковник, – пробормотал К. В.

– О чем это вы?

– О том, что вы и Майк плохо друг на друга влияете, – холодно ответил Витлок и вышел в коридор.

* * *

– Нет, я не верю, – говорил Филпотт, вертя в руках цилиндр, – что здесь пробирка. Мне кажется, что нас пытаются сбить с толку. Подождем заключения специалистов, а пока будем продолжать поиски. Может быть, кто-то как раз и хочет, чтобы мы успокоились. Нет, о цилиндре никому пока не надо говорить!

– Вы что, не верите в добросовестность наших сотрудников? – спросил Витлок, с трудом подавив раздражение.

– Нет, я в них верю и думаю, что они будут работать с той же ответственностью и энтузиазмом. Но вот подсознательно... Если мы скажем, что нашли цилиндр, это на них, естественно, повлияет...

Дверь открылась, и вбежал запыхавшийся Колчинский.

– Почему вы никому не сообщили о находке, к чему такая секретность? – возмутился он.

– А что, если здесь нет вируса? – ответил Филпотт, ставя цилиндр на стол. – Вы ничего не сказали Висконти?

– Я все сделал по вашему указанию и сообщил ему только, что я вам нужен, чтобы скоординировать поиски.

– Хорошо. Я поручил Ингрид Хаузер присоединиться к нему и помочь, как только она закончит свой участок работы.

Колчинский взял со стола цилиндр, повертел его в руках и сказал:

– Номер тот же. Почему вы думаете, что это всего лишь подделка?

– Мы слишком легко его нашли. Калвиери спланировал все до мельчайших деталей, и я не верю, что он совершил грубую оплошность в самом конце операции. Однако не будем спешить с выводами. Надо срочно подвергнуть анализу содержимое цилиндра. Наш вертолет уже ждет наверху, на стоянке. Специалисты в Цюрихе готовы немедленно провести исследование.

– Я надеюсь, вы переоцениваете Калвиери, Малколм, – он не так умен, как вы предполагаете.

– Дай-то Бог, – вздохнул Филпотт.

* * *

Колчинский сунул цилиндр в карман и вышел из комнаты.

Дорога, ведущая в Бахштрассе, тупиковую часть верфи Утокай, расположенной на берегу озера Цюрих, была закидана камнями и кирпичами, а все сооружения по обеим сторонам дороги выглядели покинутыми. Надпись при въезде гласила: «Осторожно. Ветхие здания. Парковка под ответственность владельцев автомашин». Другая надпись была еще более угрожающей: «Ветхие здания. Очень опасно. Берегитесь. Проезжайте мимо!»

Бахштрассе принадлежала ЮНАКО. Это они, ее сотрудники, придали сооружениям соответствующий вид, разбросали по дороге камни и кирпичи. Уединение и секретность здесь были совершенно необходимы: в звуконепроницаемых катакомбах, идущих вдоль всей улицы, размещался Европейский исследовательский центр ЮНАКО. Попасть туда можно было лишь только через большой склад-пакгауз, расположенный в самом конце тупика. Прямоугольное помещение склада, как и все остальные здания на этой улице, с выбитыми стеклами, выглядело совершенно заброшенным. Дверь, покрытая волнистым железом, на вид сплющенная и поломанная, открывалась изнутри при помощи электронного устройства, но при этом надо было правильно назвать пароль, который менялся каждый день. Крыша сооружения раздвигалась – тоже только по команде испытательного центра. Делалось это в случае крайней необходимости, иначе трудно было соблюсти секретность.

Сегодня как раз был такой случай: крыша раздвинулась, и вертолет приземлился на бетон, крыша задвинулась снова. Пилот заглушил мотор. При помощи гидравлического пресса та часть пола, на которой стоял вертолет, опустилась, и он оказался на стоянке внутри здания.

Колчинский отстегнул привязной ремень. Захватив небольшую, покрытую свинцом коробочку с цилиндром, он вылез из вертолета и спустился по ступенькам вниз, где его уже поджидал специалист в белом халате.

– Мсье Раст ждет вас в своем кабинете, – вежливо обратился он к Колчинскому и с едва скрываемым нетерпением пошел вперед по коридору, показывая Сергею дорогу.

Наконец Колчинский остановился у двери с надписью «Ж. Раст – Директор» и постучал. Камера зафиксировала его лицо, и через мгновение раздался легкий щелчок – дверь открылась. Сергей зашел в кабинет, дверь тут же закрылась при помощи того же самого электронного устройства. Раст подкатил к нему свое кресло. Они обменялись рукопожатиями.

– Думаю, вы знакомы с профессором Хельмутом Шеффером, он возглавляет наш научный отдел, – сказал Раст, показывая на сидевшего на диване темноволосого человека.

– Да, конечно, – ответил Колчинский. – Как поживаете, Хельмут?

– Спасибо, неплохо, – сказал тот, вставая и протягивая Сергею руку.

– Эмиль – молодец, – заметил Раст, взглянув на свои часы. – Долетел от Берна до нас всего за двадцать минут.

– Да, вы правы, – согласился Колчинский и сел в кожаное кресло напротив Раста. Потом обратился к Шефферу: – Сколько времени потребуется вашим людям, чтобы исследовать содержимое пробирки?

– Если бы цилиндр был стеклянный, – начал объяснять профессор, – все сделали бы за несколько секунд: использовали бы инфракрасную спектрографию или ядерно-магнитный резонанс. Но с металлом это не получится. Цилиндр придется открыть в камере. Она совершенно герметична, никаких отверстий. Всю операцию проведут с помощью специальных телевизионных устройств и механических рук-щупалец. Управлять ими будут, естественно, вне камеры. Как только цилиндр откроют, часть жидкости перельют в стеклянную пробирку и возьмут на анализ. Результаты исследования мы увидим на диаграмме, из которой получим полное представление о компонентах, входящих в состав жидкости, содержащейся в пробирке.

– Сколько времени займет исследование? – повторил свой вопрос Колчинский.

– Сколько времени? – Шеффер задумался. – Около двух часов.

– Так долго? – разочарованно проговорил Колчинский. – А я думал, минут двадцать, не больше.

– Я только вкратце описал вам план исследования, – сказал Шеффер, как бы оправдываясь, – но буду рад рассказать подробно, если вы захотите.

– Нет, спасибо, – чуть улыбнувшись, заметил Колчинский. – Вы все очень популярно объяснили. Но в тонкости вашей науки мне, пожалуй, будет трудно вникнуть.

– Меня уже, наверное, заждались в лаборатории. – Ученый поднялся с дивана и направился к двери. – Как только мы определим, что содержится в цилиндре, я тут же дам вам знать.

Когда Шеффер ушел, Раст предложил Сергею выпить чаю, но тот отказался, сославшись на занятость, и вскоре вертолет доставил его обратно в Оффенбах-центр.

* * *

– Два часа? – недоуменно переспросил Филпотт, когда Колчинский рассказал ему о встрече с ученым. – Ну да ладно, нам все равно надо продолжать поиски.

– Где Висконти? – поинтересовался Сергей и взял со стола свой пистолет.

– Садитесь, – сказал Филпотт, показывая на стул, – отдохните, успокойтесь. Вы ведете себя как перевозбужденный ребенок. Не надо суетиться...

– Но ведь время идет...

– Садитесь, садитесь! – Филпотт положил руку на плечо Колчинского, почти заставил сесть и налил ему чаю. – С Висконти сейчас работает Ингрид Хаузер. Вас я предпочитаю использовать как запасного. Если какая-нибудь группа вовремя не справится с заданием, вы поможете, и нам не придется отрывать от дел какую-нибудь другую пару.

Колчинский кивнул, соглашаясь с полковником, и засунул «беретту» в кобуру. Зазвонил телефон. Филпотт тут же взял трубку.

– В чем дело, Малколм? – взволнованно спросил Колчинский, когда шеф окончил разговор.

– Влок звонил. – Лицо Филпотта было хмурым и озабоченным. – Ему только что сообщили, что в здание подложена бомба.

* * *

Все, кто собрался в офисе Влока, не знали, зачем их сюда пригласили. Грэхем и Марко подошли последними.

– Что произошло, сэр? – спросил Майк.

– Мы получили предупреждение о готовящемся взрыве бомбы, – ответил Филпотт. – Какой-то человек сообщил, что взрыв должен произойти около трех часов, то есть через тридцать восемь минут.

– Вы сообщили Калвиери? – поинтересовался Витлок.

– Нет. Об этом должны знать только те, кто присутствует сейчас в этой комнате. Ну и, конечно, Влок. Он дал слово, что будет молчать. Я даже не хочу ничего сообщать Кухлманну, хотя, строго говоря, угроза взрыва и все с ней связанное относится к его компетенции. Но я хорошо знаю комиссара. Первым делом он как можно скорее всех эвакуирует из здания. Калвиери, естественно, запаникует: он ведь нас специально предупреждал: никаких спектаклей с «угрозой взрыва».

– Где сейчас Кухлманн? – спросил Витлок.

– Допрашивает Челлину, – ответил Филпотт. – Вам я поручаю найти, где установлена бомба, и обезвредить ее.

– Но я сомневаюсь, что эта бомба, вообще существует, – заметил Грэхем.

– Мы не можем рисковать, Майк, – покачал головой Филпотт. – Если бомба действительно установлена и взорвется, а потом станет известно, что мы получили предупреждение, черт знает что начнется. Головы полетят, а моя – в первую очередь. Конечно, я бы предпочел вызвать специалистов, но они тоже потребуют всех эвакуировать. А Калвиери это только заведет еще больше – один Бог знает, что он может выкинуть, почуяв опасность. Так что будем искать бомбу сами. – Филпотт кивнул в сторону Колчинского. – Сергей уже распределил команды по участкам. Приступайте немедленно к поискам.

– Но сможем ли мы найти бомбу? – усомнился Грэхем.

– У вас есть лучшее предложение? – сердито оборвал его Колчинский. – Пошли. Будут новости от Калвиери, полковник немедленно даст нам знать.

Когда раздался телефонный звонок, Калвиери смотрел по телевизору интервью премьер-министра Франции. Звонил Филпотт.

– Вы говорите, греческая организация ЕЛА стоит за этим? – переспросил Калвиери.

– Так, по крайней мере, сказал тот, кто звонил, – ответил полковник. – Необходимо всех эвакуировать из здания. Если только бомба...

– Нет, – сердито оборвал его Калвиери, – я же предупреждал. При первой же попытке эвакуации я нажму кнопку.

Филпотт тяжело вздохнул, пытаясь держать себя в руках:

– Калвиери, я не собираюсь с вами спорить. У нас нет для этого времени. Если вы категорически против эвакуации, по крайней мере попытайтесь выяснить: есть ли бомба на самом деле или это всего лишь выдумка. У вас есть связи. Думаю, не надо вам напоминать, что в ваших интересах, не менее, чем в наших, обезвредить ее вовремя.

– Я этим сейчас же займусь.

– Уже два двадцать пять...

– Я сказал, займусь этим немедленно. – Калвиери положил трубку и, повернувшись, со злостью ударил кулаком по стене.

– Что такое? – взволнованно спросил Убрино.

– Свяжи меня срочно с Беттинга, – тихо сказал Калвиери.

– Зачем?..

– Делай, что сказано, – потребовал Калвиери, и Убрино, недоуменно покачав головой, позвонил в Рим, чтобы узнать, как он может поговорить с Беттинга.

Калвиери рассматривал свою руку. Он так сильно ударил кулаком по стене, что содрал себе кожу и на пальцах выступила кровь. Заметив, что Сабрина за ним наблюдает, спросил ее с вызовом:

– Думаете, я попался?

– Нет, но полагаю, вы чем-то очень огорчены, – ответила Сабрина, выдержав его пристальный взгляд. – Я слышала, вы говорили по телефону о бомбе.

– Ну что? – Калвиери посмотрел на Убрино.

– Они пытаются разыскать синьора Беттинга. – Убрино прикрыл трубку рукой, чтобы не было слышно, о чем он говорит.

– С кем ты разговариваешь?

– С Ларуссо, одним из командиров «бригады» в Риме.

– Я его хорошо знаю! Спроси, нет ли у него телефона штаба ЕЛА в Афинах. Это все, что мне надо узнать. – И Калвиери снова обернулся к Сабрине: – Вы знаете, что такое ЕЛА?

Она покачала головой.

– Это сокращенное название организации «Народная революционная борьба». Фундаменталисты-радикалы, вот они кто. – Калвиери достал из кармана передатчик и, повертев его, продолжил: – Я несколько месяцев планировал операцию, а теперь появилась ЕЛА и угрожает все испортить: явятся специалисты и обыщут все здание...

– Но может быть, это мистификация...

– Нет, я уверен – бомбу подложили, и вы скоро убедитесь в этом...

– Я узнал номер, – прервал своего шефа Убрино.

– Позвони и попроси Андреаса Козанакиса, руководителя ЕЛА. – Калвиери обернулся к Сабрине: – Вы же прекрасно сами знаете, если звонок анонимный, это, как правило, мистификация. Но если организация называет свое имя, тогда угроза действительно существует, а организация хочет привлечь к себе внимание. И если люди не готовы выполнять свои угрозы, их никто не будет воспринимать всерьез.

– Я всего этого не знала, – презрительно заметила Сабрина. – Такое может знать только террорист...

Когда Убрино соединился с абонентом, он передал Калвиери трубку. На проводе был Андреас Козанакис. Калвиери представился и услышал в ответ:

– Это большая честь для нас...

– Идите вы к черту! – оборвал его Калвиери. – Скажите-ка лучше, что это за игры с бомбами?

В трубке молчали.

– Отвечайте! – заорал Калвиери.

– Я не имею возможности обсуждать с вами этот вопрос, – проговорил, наконец, Козанакис.

– Как поживает ваша дочь? – уже спокойно поинтересовался Калвиери.

– Что? – удивленно переспросил Козанакис. Чувствовалось, что вопрос застал его врасплох.

– Сколько ей сейчас лет? Семнадцать? Алексис, кажется, учится на первом курсе в Римском университете, правильно? Я знаю, что Лино Дзокки обещал вам ее оберегать. Жаль, что он сейчас в тюрьме. Я бы ужасно не хотел, чтобы с ней что-нибудь приключилось. У нее впереди целая жизнь...

– Оставьте Алексис в покое, – взволновался Козанакис. – При чем тут моя девочка?

– Тогда расскажите мне о взрывном устройстве.

Козанакис тяжело вздохнул, помолчал немного и наконец ответил:

– Это «семтекс», вес – двадцать фунтов.

– Где установлено взрывное устройство?

– Я не знаю. Этим занимался один из моих помощников.

Калвиери взглянул на часы:

– До взрыва двенадцать минут. Немедленно все узнайте. Если не сообщите мне о бомбе до двух сорока пяти, я немедленно звоню в Рим и поручу парочке моих людей навестить Алексис. Уверен, что они хорошо проведут время.

– Нет! – закричал Козанакис.

– Я знаю, вы этого не допустите, Андреас. – Калвиери сообщил ему номер коммутатора и положил трубку.

– Я не думала, что вы так низко можете пасть! – не выдержала Сабрина.

– А я не думал, что вы так хорошо понимаете по-гречески, – фыркнул Калвиери, – я все больше и больше вами восхищаюсь.

– Не могу ответить комплиментом на комплимент. Вы готовы отдать приказ изнасиловать девчонку – это чудовищно, Калвиери!

– А что бы ЮНАКО сделало в аналогичной ситуации? И почему вы решили, что я отдам приказ ее изнасиловать?

– Я вас прекрасно поняла. Не разыгрывайте из себя оскорбленную невинность.

– Он позвонит до двух сорока пяти, – успокоил Калвиери девушку.

– А если нет? – с вызовом спросила Сабрина.

– Непременно позвонит, не горячитесь. Скажите-ка лучше, что там показывают по телевизору?

– Выступает премьер-министр Дании – говорит об общеевропейской солидарности в 1992 году, – вместо девушки ответил Убрино.

– Беллини не выступал?

Убрино покачал головой:

– Нет. Итальянское правительство по-прежнему представляет секретарь по иностранным делам.

– Хорошо, – сказал Калвиери и, посмотрев несколько минут на экран, достал из кармана пачку сигарет. Пачка оказалась пустой. Он скомкал ее и обратился к Убрино: – Есть закурить?

– Выкурил последнюю двадцать минут назад, – ответил тот извиняющимся тоном.

– Это плохо. Нам, возможно, придется сидеть здесь целую ночь, а у нас уже нет сигарет. – Калвиери подошел к столу и стал шарить в ящиках. Там было все что угодно: ручки, карандаши, даже ментоловые таблетки, но не сигареты.

– А вы что хотели? – улыбнулась Сабрина. – Это же комната для совещаний, а не табачный киоск!

Калвиери со злостью задвинул нижний ящик, посмотрел на часы и сказал:

– У него есть еще шесть минут. Он обязательно позвонит. А как бы вы поступили на его месте? Или вы по-прежнему полагаете, что я не только не найду в себе силы нажать на кнопку, но и оставлю в покое девчонку?

– Убеждена, вы тоже хотите, чтобы вас воспринимали всерьез... Так что все может быть. И все-таки до конца я не могу поверить, что вы нажмете кнопку даже в крайнем случае. Слишком много вы, в таком случае, потеряете.

– Если я окажусь в ситуации, когда буду вынужден нажать на кнопку, это будет значить, что мне уже нечего терять. И давайте прекратим этот разговор. Все будет хорошо: Беллини подаст в отставку, деньги будут выплачены, а пробирку с вирусом я возвращу властям целой и невредимой.

– Будем надеяться, что ЕЛА знакома с данным сценарием, – саркастически заметила Сабрина и опять посмотрела на часы. – Осталось три минуты. Вы все еще уверены, что он позвонит?

– Конечно, – равнодушно произнес Калвиери.

Девушка перевела взгляд на Убрино, смотревшего конференцию лидеров держав, трансляция которой по телевидению все продолжалась. Сейчас он был похож на ребенка и вряд ли понимал, о чем идет речь на конференции. Однако этот ограниченный человек представлял для Сабрины опасность. Она прекрасно понимала, что ее используют как заложницу, когда Убрино и Калвиери нужно будет выбраться из здания. Неожиданно она отчетливо осознала, что ее жизнь целиком и полностью в руках этих людей. Нельзя сказать, чтобы эта мысль ее обрадовала.

Калвиери с беспокойством взглянул на телефон. Черт бы побрал эту ЕЛА! Наверное, Козанакис не смог разыскать своего помощника. Что тогда делать? Остается кнопка, но сумеет ли он действительно нажать на нее? Ни один человек не знает, как он поступит в самый ответственный, страшный момент в своей жизни. Раздался телефонный звонок. Калвиери вздрогнул и мгновенно схватил трубку.

– Бомба положена в багажник белого «ауди-кватро», припаркованного рядом с Центром, – сообщил ему Козанакис.

– Номер машины?

– Он не помнит, но на заднем сиденье лежит плед, это точно.

– Бомба с ловушкой?

– Да. При первой же попытке открыть багажник, она немедленно взорвется.

– Отлично сработано, Андреас.

– Я выяснил, вы звоните из Оффенбах-центра. Что вы там делаете? ЕЛА месяцами планировала данную операцию, а вы ее срываете, это просто безобразие!

– Хватит, – грубо оборвал его Калвиери, – то, что делают сейчас «Красные бригады», гораздо важнее ваших дурацких взрывов. Скоро вы все узнаете из программы новостей. Но до этого – помалкивайте, хотя бы ради своей дочери.

– Мы еще разберемся с вами, Калвиери, – пригрозил Козанакис. Он был взбешен.

– И убежден, найдем общий язык, – усмехнулся Калвиери и повесил трубку.

– Что вы имели в виду, когда сказали «узнаете из новостей»? – переспросила его Сабрина. – Я-то думала, вы тщательно скрываете свои дела от прессы.

– Да, скрываю, но только до поры до времени. Когда же я добьюсь того, чего хочу, то немедленно проведу пресс-конференцию. Пусть весь мир знает, как позорно капитулировали лидеры западноевропейских правительств, а ведь они клялись, что никогда не склонят головы перед так называемыми террористами, я унижу и дискредитирую их в глазах всего мира, и «Красные бригады» войдут в историю, станут легендой. Но не это самое главное. Во всем мире тысячи людей борются за справедливость, и мы скажем им: «Только решительные действия приводят к победе!»

– Вы очень заблуждаетесь, – грустно заметила Сабрина и покачала головой. – Нельзя бороться злом против зла.

– Можно подумать, что ЮНАКО поступает иначе, – фыркнул Калвиери и взял трубку, чтобы сообщить Филпотту, где спрятана бомба. Полковник немедленно взял список, подготовленный Колчинским, и посмотрел, какая команда работает ближе к автостоянкам. Оказалось, что это группа номер один и группа номер три. Филпотт связался с этими людьми и, покуривая, стал ожидать, когда его приказ будет выполнен.

Через одну-две минуты после разговора с Филпоттом Грэхем и Марко обнаружили белый «ауди-кватро». На заднем сиденье лежал плед. На машине был дипломатический номер, который, как выяснилось впоследствии, оказался фальшивым.

– Нужен кусок проволоки, чтобы открыть дверь, – сказал Марко.

– Обойдемся и без нее. – Грэхем подобрал с ближайшей клумбы камень и разбил им окно в машине.

В этот момент к нему бросились два охранника, стоявшие у главного входа. Один из них больно ударил Майка в грудь и приказал ему положить, руки на крышу машины. Грэхем отпихнул его, и парень свалился на землю как подкошенный. Второй охранник хотел было оттолкнуть Майка, но увидел, что Грэхем направил на него пистолет. Подбежали запыхавшиеся Витлок и Палуцци – они тоже услышали звук разбитого стекла. К.В. заставил Грэхема опустить руку с пистолетом. Палуцци же хотел было предъявить охраннику удостоверение НОЧС, но в это время появился Влок и приказал парню оставить Грэхема в покое. Узнав о бомбе, охранник быстро разогнал группу зевак и показал Влоку на лежащего без сознания коллегу.