Текст книги "Красная опасность"

– Зачем же было его так бить? – рассерженно спросил Влок Грэхема.

– Это мы потом обсудим. Сейчас нам надо разобраться с бомбой, она вот-вот взорвется, – ответил Грэхем и посмотрел на часы, – осталось одиннадцать минут.

– Вы не можете ее обезвредить на месте?

– Бомба с ловушкой, а у нас нет ни времени, ни подходящего оборудования, – сказал Витлок. – Необходимо как можно скорее убрать отсюда машину.

Грэхем, сев за руль, попытался включить зажигание и спросил:

– Где здесь поблизости пустынное место? Я отведу туда машину и там ее брошу.

– Это слишком опасно, – возразил Палуцци, – взрывная волна может быть большой силы. Она вызовет снежный обвал в горах, и не один. Нельзя так рисковать!

Машина завелась, но мотор тут же заглох. Грэхем со злостью выругался.

– Что будем делать? – взволнованно спросил Влок.

– Надо загнать машину в озеро или в бассейн, в проводе произойдет короткое замыкание, и бомба не взорвется, – предложил Витлок после минутного раздумья.

– Неподалеку есть одно озеро, – вспомнил Влок, – но очень маленькое. До него пять минут езды, не больше.

– Слышали? – обратился Витлок к Грэхему.

– Да, слышал, слышал, туда и поеду, если заведусь!

Наконец двигатель зачихал, и Грэхем махнул рукой, приглашая Влока и Витлока в машину.

– Что вы задумали? – удивился Витлок.

– Увидите. Пока садитесь. – Грэхем обернулся к Палуцци: – А вы расскажите полковнику, что тут у нас происходит.

– Как вы собираетесь вернуться обратно? – поинтересовался Марко.

– Я все уже обдумал, – ответил Грэхем, закрывая дверцу.

– Удачи, – пожелал ему Палуцци, ударив ладонью по крыше машины, а Грэхем, резко крутанув руль, поехал прямо к шлагбауму.

– Какой у вас план? – задал вопрос сидевший на заднем сиденье Витлок.

– У главного входа припаркована полицейская машина. Она может сопровождать нас до озера. Тогда нам потребуется вдвое меньше времени.

– К озеру ведет старая дорога, по ней сейчас ездят только грузовики. Дорога узкая, извилистая – обгонять на ней практически невозможно.

– Час от часу не легче, – пробурчал Грэхем и резко затормозил: они подъехали к красно-белому шлагбауму.

Когда его подняли, Майк встал рядом с полицейской машиной, дежурившей у въезда на территорию центра. Влок представился и объяснил сидевшему за рулем полицейскому, что в багажнике «кватро» – бомба. Тот с трудом поверил в происходящее. Потом открыл дверцу своей машины, и Влок сел рядом с ним. Полицейский завел мотор.

– Подождите! – крикнул Грэхем, пытаясь перекричать гудок полицейской сирены, и повернулся к Витлоку: – Вы что, хотите утонуть вместе с машиной в озере?

Витлок пересел в полицейскую машину, и она рванула с места. Грэхем последовал за ней. Часы на щитке показывали, что до взрыва оставалось восемь минут.

Они выехали на шоссе Н-16, держась в первом ряду, заставляя встречный транспорт уступать им дорогу. Неожиданно полицейская машина перешла в средний ряд; Грэхем последовал за ней, так что идущий позади «фиат-малага» был вынужден резко затормозить. Шофер «малаги» громко ему посигналил. Тем временем полицейская машина перескочила уже в третий ряд, показав, что на следующем повороте собирается съехать с этого шоссе. Грэхем выругался: между ним и полицейской машиной скопилось много автомобилей. Подождав, пока до поворота осталось всего несколько метров, он напрямик из среднего ряда сделал поворот, свернув на боковую дорогу. Позади раздался скрежет металла и скрип тормозов. Грэхем даже не оглянулся. Машины ехали здесь медленно, так что повреждения наверняка небольшие. Разбились фары и бампер, вот и все. Он прибавил скорость, выехал вслед за полицейской машиной на старую дорогу Берн – Тхан и сразу же понял, что имел в виду Влок, когда говорил, что обгонять здесь практически невозможно. Слева был отвесный обрыв, высотой в двести футов, справа – высокая скала, да и видимость плохая. Следуя за полицейской машиной, Майк круто повернул направо и вскрикнул от ужаса: перед ним тащился фургон для перевозки мебели. Когда он, наконец, исчез за поворотом, до взрыва оставалось шесть минут. Грэхем вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони, повернул вслед за фургоном и понял, что, двигаясь со скоростью этой черепахи, вовремя до озера не доедет. Закусив губу, он выскочил из-за полицейской машины и начал обгонять фургон. Поравнявшись, они вместе подошли к повороту. И тут водитель фургона увидел идущий навстречу грузовик. Он отчаянно замахал рукой, пытаясь остановить Грэхема, но Майк резко крутанул руль вправо и чудом разъехался с грузовиком; тот подал влево и задел фургон, а «кватро» ударился о скалу. Удар был несильный, но обе дверки смяло, Грэхему удалось вновь вернуться на дорогу. Продолжая движение, он посмотрел в зеркальце: оба, и грузовик, и фургон, остановились. Полицейская машина ехала следом за ним.

До взрыва оставалось три минуты, а озера по-прежнему не было видно. Майк уже решил, если озеро сейчас не покажется, выпрыгнуть из машины и спустить ее с горы, но тут увидел дорожный знак с указанием расстояния до озера – пятьсот метров.

Дорога резко пошла вниз. Он проехал еще один знак, когда наконец-то появилось озеро. Однако с ходу заехать в озеро побоялся, так как не был уверен, что машина успеет затонуть прежде, чем произойдет взрыв. И тут Грэхем увидел пристань. На ней никого не было, только полицейская машина показалась невдалеке: он увидел ее в обзорное зеркальце. Грэхем осторожно въехал на пристань, опасаясь, как бы деревянные доски не проломились под тяжестью автомобиля. Но доски были достаточно крепкие. Он проверил время: оставалась минута. Тем не менее Грэхем решил не выпрыгивать из машины, пока она не съедет с пристани. Нажав на акселератор, он прибавил скорость, и машина, съехав с пристани, погрузилась носом в воду. Не дожидаясь, пока в воде окажется и багажник, где была установлена злополучная бомба, Грэхем отстегнул привязной ремень и хотел открыть дверцу, но она не поддавалась: от удара о скалу ее заклинило. Машина тем временем все глубже погружалась в озеро, холодная вода заполнила салон. Грэхем попытался плечом выбить дверцу – ничего не получилось. Попробовал дотянуться до ручки другой дверцы, которая была рядом с пассажирским сиденьем, но машина вдруг наклонилась вперед, и он ударился о ветровое стекло: Майк уже еле дышал – ему казалось, что легкие вот-вот разорвутся от напряжения...

Увидев, как Грэхем пытается вырваться из тонущей машины, Витлок сразу же почувствовал неладное и ринулся к пристани, сбросив на ходу куртку, браунинг. Прежде, чем «кватро» ушел под воду, он нырнул в озеро. Набрав воздуху в легкие, подплыл к машине и увидел, что Грэхем отчаянно пытается открыть дверцу. Витлок ухватился за ручку обеими руками и, упираясь правой ногой в заднюю дверцу, рванул ручку на себя. Образовалась небольшая щель, но Грэхему удалось в нее протиснуться. Оба оперативника стремительно поднялись на поверхность, перевели дыхание и поплыли к пристани, где их поджидал Влок. Полицейские помогли им вылезти на берег, и Витлок с Майком, тяжело дыша и отплевываясь, опустились на деревянные доски. Смертельная опасность была позади. Витлок положил руку на плечо Майку:

– Ну, как себя чувствуешь, дружище?

– Да ничего... – Грэхем обнял Витлока. – Ты меня спас. Никогда этого не забуду...

Витлок, помогая Грэхему подняться, улыбнулся:

– Сейчас надо переодеться, принять горячий душ и что-нибудь выпить, иначе воспаление легких нам обеспечено.

Вскоре полицейская машина доставила их в отель.

Глава 12

Перед Растом лежала папка со свежей информацией о действиях девятой ударной группы в Париже. Он перечитывал документы уже в четвертый раз, по-прежнему ничего не мог понять, так как думал только о пробирке. Посмотрел на часы. Прошло уже полтора часа, как цилиндр с пробиркой взяли на исследование. Наверное, придется ждать еще полчаса или больше, прежде чем результаты станут известны. Это ожидание просто изматывало его. Раст сделал глоток кофе, который давно остыл, и отставил чашку, собираясь приготовить себе свежий, но в это время раздался стук в дверь. Он посмотрел на стоявший перед ним на столе телемонитор: пришел Шеффер. Раст поспешил открыть дверь.

* * *

Когда Грэхем и Витлок вошли в кабинет, Филпотт разговаривал по телефону и жестом пригласил их садиться.

– Спасибо, что сразу мне сообщили, Жак, – сказал полковник и, положив трубку, обернулся к пришедшим: – Только что стали известны результаты исследования: в пробирке – вода.

– Не могу сказать, что я удивлен, сэр, – заметил Витлок, – как вы говорили, это было бы чересчур просто...

– Влок рассказал вам, что произошло с машиной? – спросил Грэхем.

– Да, я уже вызвал специалистов: они извлекут бомбу и займутся ею. – Филпотт посмотрел на стоящие на столе часы: – У нас остается девяносто минут. Я хочу, чтобы вы немедленно вернулись на свои места и продолжили поиски пробирки.

– Допустим, мы найдем еще одну пробирку, – заметил Грэхем, – но у нас ведь не будет времени послать ее в Цюрих на исследование.

– Я попросил Жака прислать нам контейнер, покрытый углеродистой сталью, вроде тех, что используют для хранения высокотоксичных ядерных отходов, только гораздо меньший по размеру. В течение ближайших тридцати минут вертолет его нам доставит. Если мы найдем пробирку, в этом контейнере она будет в целости и сохранности.

– А если и вторая пробирка окажется не настоящей, что тогда? – спросил Грэхем.

– Давайте-ка сначала ее найдем, – уклончиво ответил Филпотт и связался с Палуцци и Марко, чтобы узнать, где они находятся. Витлок и Грэхем должны были к ним немедленно присоединиться.

Следующие двадцать минут телефон молчал. Потом на протяжении пяти минут раздалось два звонка. Первым позвонил Эмиль, пилот вертолета, сообщивший, что он прилетел в Оффенбах-центр и привез контейнер. Филпотт дал ему указание оставаться в вертолете, на взлетно-посадочной площадке.

Второй звонок был от Мишеля Молинетти. Полковник сразу не мог сообразить, кто это.

– Мне, наверное, надо представиться, я капитан Молинетти из НОЧС, – уточнил тот, почувствовав замешательство Филпотта.

– Вы находитесь в квартире Калвиери в Милане, правильно? – спросил Филпотт, сразу припомнив, кто это.

– Совершенно точно.

– Нашли что-нибудь?

– Телефонную книжку, спрятанную в тайнике под полом в спальне. Там адреса и телефоны всех известных нам террористов Италии, но есть телефоны и какой-то женщины, указаны только ее имя, фамилия, адреса нет. Телефоны – домашний и рабочий. Я справился у телефониста – номера, телефонов Цюриха.

– Цюриха? – переспросил Филпотт и потянулся за ручкой. – Я сейчас же проверю.

– Женщину зовут Хельга Даннхаузер, – сказал Молинетти и назвал номера ее телефонов. – Здесь, в Италии, у нас о ней нет данных. Возможно, она связана с какой-нибудь террористической европейской группой, но никто из нас ничего о ней не слыхал, – добавил он.

– Благодарю вас за звонок, капитан.

– Я только надеюсь, что вам повезет больше, чем нам. Мы проверили абсолютно всех еще до того, как нашли записную книжку Калвиери, и, конечно, довольны, что никто из них не имеет к этому делу никакого отношения. Но больше никакой зацепки у нас нет, так что ситуация, к сожалению, тупиковая.

– Если нам удастся что-нибудь выяснить, я немедленно дам вам знать. Телефон квартиры Калвиери у меня записан.

– В любом случае, полковник Палуцци его знает. До свидания, сэр, и удачи вам.

Положив трубку, Филпотт немедленно вызвал Витлока. Тот, получив сигнал, позвонил ему, и полковник попросил направить к нему Палуцци. Как только Фабио появился, полковник рассказал ему о звонке Молинетти.

– Хельга Даннхаузер? – задумчиво произнес майор, рассматривая листок бумаги, который ему дал Филпотт. – Мне тоже это имя ничего не говорит.

– Позвоните по этим номерам с другого телефона, – попросил Филпотт. – Я бы и сам позвонил, но вы владеете немецким, а я нет.

Пройдя в соседнюю комнату, Палуцци сел за стол секретарши и позвонил по домашнему телефону Хельги, но никто не ответил, потом он набрал ее служебный номер.

– Гутен таг, ЦРФ, – прозвучал в трубке женский голос.

– Я бы хотел поговорить с Хельгой Даннхаузер, – сказал Палуцци по-немецки.

– Вы знаете, в каком отделе она работает?

– Извините, не знаю. В последний раз, когда мы виделись в Берлине, этот телефон дала мне ее приятельница и попросила меня повидаться с Хельгой, когда я окажусь в Цюрихе. Честно говоря, я даже не знаю, что такое «ЦРФ».

– Это «Цюрих Рандфунк фирма» – независимая телевизионная компания. Я лично не знакома с Хельгой, но свяжу вас сейчас с отделом по работе с персоналом. Возможно, Хельга недавно у нас работает.

Но и в отделе Палуцци не очень повезло: ему только сообщили, что в компании никогда не было служащей по имени Хельга Даннхаузер. Поблагодарив за информацию и повесив трубку, он почувствовал какое-то возбуждение: появилось твердое ощущение, что за этим что-то кроется и он напал на верный след. Палуцци тут же позвонил в полицейское управление и попросил выяснить, кому принадлежит домашний телефон Хельги Даннхаузер, по которому он только что звонил. Имя и телефон были введены в компьютер, и буквально через несколько секунд ему сообщили, что данный номер телефона зарегистрирован на мисс Уте Ритлер. Палуцци перезвонил еще раз в «ЦРФ» и попросил Уте Ритлер. Его тут же соединили с отделом новостей. Ответил грубоватый мужской голос.

– Могу я поговорить с Уте Ритлер?

– Уте сейчас нет, – последовал ответ, – она в Берне, освещает европейскую встречу на высшем уровне.

Бросив трубку, Палуцци кинулся в соседнюю комнату: рассказать новости Филпотту.

– За всем этим что-то кроется, – подытожил он, – я чувствую.

– Согласен. Может быть, Калвиери записал номера телефонов под чужим именем в целях конспирации? – Сняв трубку, Филпотт позвонил в комнату прессы и попросил к телефону Уте Ритлер.

– Где-то двадцать минут тому назад мисс Ритлер возвратилась в отель. Ее не будет здесь около часа. Не хотите поговорить с кем-нибудь из ее помощников?

– Нет, у меня к ней личное дело. А в каком отеле она остановилась?

– Я этого не знаю.

– Тогда выясните поскорее, – потребовал Филпотт.

Секретарь, с которой говорил Филпотт, была, по-видимому, смущена, но просьбу его выполнила быстро: сообщила, что Уте Ритлер остановилась в отеле «Амбассадор», который находится на Сефтигенштрассе.

Филпотт записал на листке название отеля, улицу и передал его Палуцци со словами:

– Я хочу, чтобы вы и К.В. немедленно туда поехали. Она – наш последний шанс. И торопитесь, ради всего святого. Остается всего сорок минут.

Сунув листок в карман, Палуцци выскочил из кабинета, Филпотт откинулся на спинку кресла и посмотрел на телефон.

«Ну, кажется, мы наконец-то тебя поймали», – подумал он.

Палуцци нашел место для парковки в квартале от гостиницы «Амбассадор». Он и К.В. бегом кинулись к отелю, поднялись в холл, перепрыгивая через ступеньки, и остановились только у стойки администратора.

– Чем я могу вам помочь? – обратилась к ним, слащаво улыбаясь, молодая блондинка.

– Будьте добры, номер комнаты Уте Ритлер, – попросил Палуцци.

Администратор занесла имя в компьютер:

– Номер двести сорок. Я сейчас скажу, что к ней пришли. Будьте добры, как вас зовут?

– Все в порядке, мы вместе работаем, – ответил Палуцци, выдавив из себя улыбку, – она нас ждет.

– Это на втором этаже. Из лифта направо. – И администратор тут же переключила внимание на кого-то еще.

Оба лифта были заняты. Они бросились вверх, по лестнице. На втором этаже Витлок на мгновение остановился, чтобы взглянуть на часы. Оставалась двадцать одна минута до того момента, когда Беллини должен был объявить о своей отставке. Палуцци уже громко стучал в дверь. Витлок поспешил за ним. Но им никто не ответил.

– Что, если ее здесь нет? – прошептал Витлок.

– Должна быть, – ответил Палуцци и застучал еще сильнее.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Полиция.

Дверь приоткрыли, но цепочку не сняли, и тот же голос сказал:

– Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

Палуцци протянул фальшивый значок карабинера, а Витлок – удостоверение Скотланд-Ярда, тоже фальшивое, изготовленное в исследовательском центре ЮНАКО в Нью-Йорке.

– Итальянская полиция? И британская? – удивилась женщина. – Но в Швейцарии у вас нет никаких прав.

– Мы приехали в связи с совещанием на высшем уровне. Можем мы задать вам всего несколько вопросов?

Оперативники боялись, что женщина откажется с ними разговаривать, но она открыла дверь и впустила к себе нежданных гостей. Уте Ритлер оказалась привлекательной рыжеволосой молодой женщиной, лет под тридцать. Она была одета в белый купальных халат, но даже в нем видно было, что у нее хорошая фигура.

– Надеюсь, мы не вытащили вас из ванны, – извиняющимся тоном произнес Палуцци.

– Я уже кончила принимать душ, когда вы постучали, – ответила она, закрывая дверь. – Через сорок минут я должна вернуться в Оффенбах-центр. Так что мне очень некогда. Что вы хотели у меня спросить?

– Ваш старый друг, – сказал Палуцци, взяв несколько виноградин из стоявшей на столе вазы, – Тонино Калвиери...

– Кто? – нахмурилась женщина.

Витлок, который внимательно за ней наблюдал, увидел, что это имя не произвело на нее никакого впечатления, даже в глазах ничего не мелькнуло. Но Филпотт, позвонив им прямо в машину, успел сообщить, что Уте – известная ведущая телекомпании ЦРФ, а это значит, что смутить ее не так-то просто. Играть она, во всяком случае, должна уметь хорошо.

– Вы никогда не слыхали о Тонино Калвиери? – переспросил Палуцци.

Сунув руки в карманы халата, женщина задумалась:

– Нет, не слышала. Хотя погодите, не тот ли это террорист, который только что стал новым руководителем «Красных бригад»? Пару дней назад мы передавали о нем короткий сюжет. Но что у него может быть общего со мной?

– Вот это мы и хотим от вас узнать, мисс Уте, – сказал Палуцци.

– Что «это»? – возмутилась она.

– Почему в записной книжке, спрятанной в его квартире в Милане, есть ваш номер телефона?

– Мало ли почему... Я работаю на телевидении... У многих может быть мой телефон.

– Но только не домашний! Поэтому отвечайте, где пробирка, которую вам передал Калвиери? – потребовал ответа Палуцци.

– Хватит молоть чепуху, я вызываю службу охраны гостиницы. – И женщина исчезла в спальне, где был телефон.

– Я бы на вашем месте не торопился, мисс Ритлер, – остановил ее майор, – или лучше называть вас мисс Даннхаузер?

Она напряглась и крепче обхватила пальцами телефонную трубку. Представление было окончено. Присев на край кровати, она положила трубку и опустила глаза вниз.

Палуцци, рассматривая фотографию, стоявшую на тумбочке возле кровати, с удивлением воскликнул:

– Вот это да!

– Что ты нашел в нем особенного? – спросил Витлок и взял в руки фотографию веснушчатого мальчугана.

– Точная копия своего отца, а я-то думал, что знаю о Калвиери абсолютно все.

– Сын Калвиери? – поразился Витлок.

– Он не мог бы больше походить на отца, даже если бы очень захотел, – пробормотал Палуцци и снова обратился к Уте Ритлер: – Он дал вам пробирку, не так ли?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – возразила женщина, но в ее голосе уже чувствовалась обреченность.

– Уте, вы должны нам помочь, – мягко произнес Палуцци.

– Я не могу.

– Почему?

– Он пригрозил, что всем расскажет о моем прошлом, если я не выполню то, что он просит.

– То, что вы сейчас говорите, Уте, уже потеряло смысл, – заметил Палуцци, – ваше прошлое известно, во всяком случае, мы все о вас знаем. Поэтому советую вам сотрудничать с нами. Это ваш единственный шанс.

– Я не могу, – еще раз повторила Уте.

– Подумайте, что будет с вашим сыном, если вас приговорят к пожизненному заключению за пособничество террористу? Его отдадут под опеку, и я сомневаюсь, что вы когда-нибудь его увидите. Разве вы этого хотите?

Женщина молчала: видно было, что она борется со своими чувствами, не зная, как поступить. В конце концов Уте заговорила еле слышным голосом:

– Пробирка привязана к шасси нашего микроавтобуса с аппаратурой. Он припаркован у главного входа.

Витлок бросился в соседнюю комнату звонить Филпотту.

– Я не знаю, что в ней, – умоляющим голосом продолжила женщина, – вы должны мне поверить. Тони сказал, что сегодня пробирку у меня заберут – должен кто-то прийти из другой террористической группировки.

– Когда вы встретились с Тони впервые?

– Восемь лет назад, в Риме. Я приехала туда погостить у друзей. Незадолго до этого мои родители погибли в автокатастрофе около Бонна. Мы встретились на демонстрации, которую проводили «Красные бригады». И полюбили друг друга с первого взгляда. По крайней мере, тогда я так думала. Потом узнала, что была просто очередной из его многочисленных подружек. Мы встречались несколько месяцев, и вскоре я поняла, что беременна. Это меня отрезвило: я хотела, чтобы у моего ребенка была настоящая семья и он рос среди нормальных людей. Тони меня понимал, но бросить «бригады» отказался: говорил, что его долг быть с ними. И тогда я решила начать новую жизнь, чтобы Бруно никогда не узнал, кто его отец. Тони помог мне инсценировать собственную смерть – со мной как бы произошел несчастный случай, когда я каталась на лодке в Адриатическом море. Меня считали пропавшей, возможно и погибшей. Тони достал мне новый паспорт на имя Уте Ритлер, и я решила переехать в Швейцарию. Я коротко постриглась, перекрасила волосы и стала носить контактные линзы вместо очков. Потом поступила на работу в телекомпанию ЦРФ. Ну а остальное вы уже знаете, я думаю. До того времени, как он позвонил мне на прошлой неделе и попросил помочь, я с Тони не встречалась и не поддерживала с ним никаких отношений. Я вообще не хотела иметь ничего общего с «Красными бригадами», но он пригрозил, что, если я не соглашусь выполнить его просьбу, он напечатает статью о моем прошлом во всех бульварных газетенках Европы. Какой выбор у меня оставался? Вчера вечером я поехала в его гостиницу и взяла сверток у администратора. Вместе с металлическим цилиндром он передал и инструкцию. Но я не знала, что в нем... – Голос ее совсем упал, она стерла слезу в уголке глаза и спросила: – Вы собираетесь забрать Бруно и отдать его под опеку?

– Нет, – ответил Палуцци, остановившись в дверях и глядя на женщину, – обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы ваше имя не фигурировало в этой истории.

Она слабо улыбнулась и зарыдала, прикрыв лицо руками.

Витлок стоял у окна в соседней комнате и смотрел на улицу отсутствующим взглядом.

– Готово? – спросил у него майор.

– Конечно, ну а вы что еще узнали?

– В машине расскажу, – ответил Палуцци и взглянул на часы: было 4.46.

* * *

Филпотт отправил Грэхема и Марко за пробиркой. Влок договорился, чтобы за ними послали служебный микроавтобус, который уже дожидался их позади здания центра. Марко сразу же сел за руль, завел двигатель, и они с Грэхемом направились прямо туда, где были припаркованы машины средств массовой информации. Однако среди них микроавтобуса, который принадлежал ЦРФ, не оказалось. Марко спросил у охранника, не видел ли он, где стоит эта машина. Охранник просмотрел скрепленные листки бумаги и быстро нашел нужное место на плане, который он составил накануне ночью. Оказалось, микроавтобус ЦРФ стоит прямо на газоне, за первым рядом транспортных средств, расположенных у дороги. Марко поблагодарил охранника, развернулся, проехал метров десять назад, протиснулся между двумя огромными автофургонами и, наконец, оказался на газоне, сплошь покрытом проводами. Ехать дальше было нельзя.

Грэхем выскочил из машины первым и ринулся к стоявшему неподалеку белому микроавтобусу, с каждой стороны которого крупными черными буквами было написано ЦРФ. За ним бежал Марко. Быстро оглянувшись по сторонам, он залез под микроавтобус. Грэхем же, полагая, что вряд ли Уте Ритлер спрятала металлический цилиндр под самым дном машины, так как ей пришлось бы для этого скрючившись ползать по траве, внимательно осматривал ходовые части. В это время к микроавтобусу подошли двое механиков, забрались в него и закрыли за собой дверцу. Оперативников они не заметили, так как те, услышав голоса, подобрали под себя ноги, чтобы они не высовывались из-под машины. Грэхем зажег маленький карманный фонарик, собираясь продолжить осмотр боковых частей. В это время, задняя дверца микроавтобуса открылась снова. Майк выключил фонарик и замер. Вышедший механик остановился у лесенки, буквально в нескольких сантиметрах от того места, где лежал Грэхем. Он что-то крикнул по-немецки. Из открытой дверцы микроавтобуса ему кинули пачку сигарет, но он ее не поймал, и пачка упала на среднюю ступеньку лестницы. Грэхем с ужасом подумал, что она вот-вот соскользнет со ступеньки и упадет совсем рядом с ним. К счастью, этого не произошло – протянулась чья-то рука и подняла пачку. Человек, подобравший сигареты, тут же ушел, и Грэхем, облегченно вздохнув, снова зажег фонарик, но в это время кто-то дернул его за ногу. Майк резко повернул голову и больно стукнулся затылком о выхлопную трубу. Оказалось, что это Марко. Он показал на нагрудный карман своего рабочего халата.

– Нашли? – прошептал Грэхем.

– Цилиндр был под крылом автомобиля.

Грэхем выполз из-под машины, потирая ушибленную голову. Неожиданно из-за соседнего автофургона вышел человек. Он остановился и подозрительно посмотрел на незнакомцев. Марко поднялся, отряхнул траву с халата и озабоченно покачал головой.

– Как же так можно ездить? – возмутился он. – Там же все поржавело. Я бы на вашем месте хорошенько проверил дно.

Человек ничего не ответил, только посмотрел, как Грэхем и Марко садятся в служебный микроавтобус, и ушел, пожав плечами. Марко завел машину, и они быстро выехали на дорогу.

– У нас осталось девять минут, чтобы доставить пробирку в вертолет, – сказал Грэхем. – Черт с ним, с запасным входом, так мы никогда не успеем. Поезжайте к главному входу – это наш единственный шанс.

– Но нам там не проехать – детектор металла нас сразу же засечет, – возразил Марко.

– Другого варианта нет.

Марко объехал стоянку по периметру и остановился у главного входа.

– Бегите изо всех сил по лестнице, – сказал ему Грэхем, – они могут отключить лифт прежде, чем вы подниметесь наверх.

– А вы что собираетесь делать?

– Буду вас прикрывать. Что бы со мной ни случилось, не оборачивайтесь. Бегите не останавливаясь.

Марко кивнул, и Грэхем потрепал его по плечу. Перед ними раскрылись электронные двери центра. Первым вошел Марко. Детектор конечно же заверещал, и Марко бросился бежать. Охранник закричал, требуя, чтобы он остановился, хотел было вынуть пистолет из кобуры, но Грэхем ударил его по плечу, и тот выронил оружие, а после второго удара свалился на пол. Подхватив пистолет, Грэхем побежал вслед за Марко. Два охранника по радио вызвали подмогу, но он уже был на лестнице. К счастью, стрелять охранники побоялись: в холле было слишком много народу. Грэхем перевел дыхание только на пятом этаже. Охранников не было видно, что "его очень удивило. Он глубоко вздохнул и, перепрыгивая через ступеньки, снова побежал вверх. На десятом этаже Грэхем огляделся – по-прежнему ни одного стража порядка. Это было странно. Наверно, они поджидают его на вертолетной площадке. Но откуда они могут знать, куда он бежит? Прижавшись к стене, Грэхем рывком распахнул дверь, ведущую на вертолетную площадку. В него никто ни выстрелил.

– Михаил! – так его называл только Колчинский. Рядом с ним стояли Влок и Марко. – Мы подумали, что вы наверняка пойдете через центральный вход, чтобы сэкономить время, – сказал Колчинский, – так что, когда нам сообщили, что два человека из обслуживающего персонала бегут вверх по лестнице, мы сразу догадались, что это вы. Дитер приказал охране пропустить вас к вертолетной площадке.

– Да, Сергей, вы лишили ребят удовольствия схватить нас, – усмехнувшись, заметил Грэхем.

– У вас в запасе было еще четыре минуты, вполне можно было воспользоваться лифтом, а не бежать сломя голову по лестнице, – улыбнулся Колчинский и пошел к телефону, чтобы сообщить Филпотту о завершении операции.

* * *

– Не хотите к нам присоединиться? – Калвиери предложил Сабрине стул, стоящий перед телевизором.

– Там, где я нахожусь, – воздух гораздо чище, – довольно грубо ответила Сабрина.

– Шутите, даже терпя поражение. Я вами восхищаюсь. – Калвиери уселся перед телевизором, потирая руки. – Этого момента я ждал два года, с тех пор как КПИ пришла к власти. Публичное унижение Энцо Беллини.

– Уже пять, – заметил Убрино, глядя на часы, – он должен вот-вот появиться.

Калвиери кивнул:

– Единственное, чего мне сейчас не хватает, – так это сигареты. Все бы отдал за одну.

– И я тоже, – пробормотал Убрино, доставая из пакетика, который он взял из ящика, еще один мятный леденец.

Они внимательно следили за тем, что происходит на экране: из боковой двери появился и сел за стол президент Швейцарии. Журналисты тут же защелкали камерами, а один даже попытался задать какой-то вопрос, но президент поднял руку, и все стихло.

– Дамы и господа, – начал он свое выступление, – благодарю вас за то, что вы собрались здесь сегодня вечером. Я созвал эту пресс-конференцию специально для того, чтобы покончить со слухами, будто бы премьер-министр Италии Энцо Беллини собирается уйти в отставку по состоянию здоровья. Он действительно плохо почувствовал себя сегодня утром, что, очевидно, и послужило почвой для распространения данных слухов. Но я счастлив сообщить вам, что у него всего лишь грипп, ничего более. Я только что его видел. Синьор Беллини просил меня успокоить вас и сказать, что он не собирается уходить в отставку ни сегодня, ни когда-либо в обозримом будущем...

– Что ты такое говоришь?! – закричал Калвиери, глядя на экран. – Беллини должен уйти. Это часть нашей договоренности.

Раздался телефонный звонок. Калвиери схватил трубку.

– Я решил, вам будет интересно посмотреть начало пресс-конференции, – с усмешкой проговорил Филпотт. – Надеюсь, я не ошибся?

– Что за игру вы затеяли? – прорычал Калвиери, тяжело дыша. – Я же предупреждал вас, что случится, если хоть одно из моих требований не будет выполнено. Вы сделали очень большую ошибку...

– Мы нашли пробирку.

– Где? – недоверчиво спросил Калвиери.

– В мастерской.

Калвиери с облегчением рассмеялся.

– Но, как мы и предполагали, это была лишь попытка сбить нас с толку, – продолжал полковник, – и мы продолжали поиски. Мисс Ритлер очень нам помогла. Или мне лучше называть ее мисс Даннхаузер? Ведь, в конце концов, в вашей записной книжке, которую нам удалось отыскать под полом в вашей квартире, она значилась под этим именем.

Калвиери побледнел. Он с трудом нащупал стул и медленно на него опустился.