Текст книги "Мой легкий способ"

Групповые сеансы

Если мыслить логически, то в группе легче бросить курить, чем поодиночке, так же как у альпинистов, – если один вдруг сорвется, остальные его подстрахуют. Но, учитывая предыдущий опыт проведения сеансов с двумя пациентами, у меня все же были некоторые сомнения. Один из двоих обычно подрывает веру другого. Было бы просто катастрофой, если бы в группе один человек вдруг сбил с толку всех остальных. Однако более глобальное видение проблемы заставляло меня рискнуть. Моей первоначальной целью было помочь как можно большему числу курильщиков. Конечно, мне льстило, что желающим попасть ко мне на прием приходилось записываться в список ожидающих и ждать, по меньшей мере, три месяца, но я опасался, что это ожидание может подорвать успех «Легкого способа». Я подводил людей тем, что не мог заняться ими как можно раньше, не откладывая дело в долгий ящик. Не знаю, как вам, а для меня, если бы я решил что-то сделать, нет ничего более неприятного, чем услышать, что я не могу сделать это прямо сейчас и мне придется подождать некоторое время. Но ждать целых три месяца было уж слишком. Сроки ожидания необходимо было сократить. Что касается проведения сеансов, именно я должен был выработать такой подход, который бы соответствовал всей группе и гарантировал, что никто не останется в стороне и каждый может открыто и без стеснения поведать всем о своих страхах и тревогах.

Мы решили, что в группе должно быть максимум 11 человек на один сеанс. Я был рад, что теперь время проведения сеанса могло варьироваться. Индивидуальные сеансы поначалу продолжались всего 45 минут и удлинялись по мере того, как я развивал свою методику и вводил новые линии аргументов, которые, как мне казалось, могли успешно решить проблему. Ту же методику я применил и к групповым сеансам. Вначале их продолжительность составляла два часа, но со временем они стали дольше и на настоящий момент составляют четыре часа.

Я всегда знал, как важно не утомить собеседника во время общения. Как только человеку становится скучно, у него начинает отключаться внимание и он слушает тебя вполуха, не вникая в то, что ты ему говоришь. Разумеется, никто не приходил в нашу клинику, чтобы его здесь развлекали. Но я всячески пытался сделать так, чтобы пребывание в клинике «Легкий способ» было для них приятным и неутомительным. Хотя отказ от курения подразумевает очень серьезный процесс, юмор – это наилучший способ помочь людям расслабиться и погрузиться в то состояние, когда они способны слушать и воспринимать то, что я им говорю. Джойс с самого начала пыталась сделать так, чтобы пациенты, ожидающие в приемной, разговорились друг с другом и настроились на общение. Как только все они по отдельности осознавали, что каждый из них испуган так же, как и все остальные, между ними возникал дух товарищества. Джойс, которая за всю жизнь ни разу не притронулась к сигарете, не понимала, каким образом нервное напряжение, которое охватывало пациентов и которое она пыталась снять, через несколько минут переходило в задорный смех и перед уходом они уже обменивались друг с другом телефонами и договаривались о следующей встрече. Я использовал все свои навыки оратора, чтобы привлечь пациентов на свою сторону и заинтересовать их.

Большинство клиентов посещали мою клинику, поскольку знали, что у них есть серьезная проблема с курением, которую по-другому им решить не удалось. Для многих из них огромным облегчением была возможность курить во время сеанса. Я хотел, чтобы они курили, если при этом внимательно слушали меня. Когда я сам был курильщиком, я тоже был твердо убежден, что не смогу сконцентрировать внимание без сигареты.

«Легкий способ» позволяет избавиться от последствий «промывания мозгов» на всех уровнях. Но для этого курильщики должны были воспринимать все услышанное во время сеанса абсолютно непредвзято. Тем не менее даже с сигаретой в руках некоторым не удавалось сохранять непредвзятое отношение к происходящему. Иногда после сеанса какой-нибудь курильщик заявлял:

– Я и без вас знал все то, что вы мне только что здесь наговорили!

Я же ему отвечал:

– Так что же вы тогда не бросили курить еще до прихода в мою клинику?

– Потому что курение – это привычка, от которой трудно избавиться.

Это было страшным ударом для меня, потому что до этого я в течение четырех часов объяснял, что от привычки можно легко отказаться, а курение не просто привычка, а наркотическая зависимость от никотина.

По-настоящему эффективное общение всегда должно иметь двусторонний характер. Проведение групповых сеансов позволило нам по-новому взглянуть на важные практические аспекты нашей работы. Так, во время индивидуальной работы пациент сидел в большом, удобном кресле. Но для проведения групповых сеансов нам пришлось приобрести партию кресел-шезлонгов с откидными спинками, чтобы большую часть времени пациенты сидели прямо и только во время гипноза могли расположиться горизонтально и расслабиться.

Если учитывать то, что показатели моего успеха с двумя пациентами были заметно ниже из-за недостатка внимания, то по законам логики с 11 пациентами они должны были быть еще хуже. Но, к моей великой радости, получилось как раз наоборот. По мере приобретения мною опыта и профессиональных навыков росли и показатели успеха. Видимо, я неправильно определил причину неудачи первых групповых сеансов.

Я оказался похож на человека, который дрессировал своего домашнего паука и учил его приходить к нему по команде. Все было прекрасно до тех пор, пока паук не перестал реагировать на команды из-за того, что какой-то злой ребенок выдернул ему все лапы. Осмотрев паука, хозяин решил, что уши у пауков находятся на ногах, ведь потеряв конечности, паук лишился слуха и перестал выполнять команды.

Истинная причина моих первых неудач в работе с группой заключалась в том, что один из курильщиков, участвовавших в сеансе, совсем не собирался бросить курить. Его убедили походить на сеансы в мою клинику, чтобы поддержать своего друга. Поначалу этот человек, вероятно, и вправду хотел помочь своему другу и поддержать его, но тот не принял еще твердого решения бросить курить и хотел сделать это во время сеанса. В итоге так называемый «помощник» превращался в пассивного наблюдателя и смотрел на процесс со стороны.

Один будет использовать «Легкий способ» и, несомненно, добьется успехов, а другой будет продолжать использовать волевой метод и тайком курить сигареты. При таком раскладе шансы на то, что кто-нибудь сможет бросить курить раз и навсегда, составляют меньше, чем один к десяти. Поскольку страстное желание курить постепенно возрастает, то «помощник» в итоге сводит на нет все старания своего друга, провоцируя его разными фразами типа: «Мы отлично потрудились и заслуживаем небольшого вознаграждения. Одна сигаретка после ужина не нанесет нам никакого вреда». Или: «Я не могу смириться с мыслью, что мне никогда нельзя будет выкурить сигарету. Почему бы нам все-таки не покурить по особым случаям?»

Такие ситуации иногда возникают среди тех, кто посещает групповые сеансы. Однажды это случилось, когда ведущий актер популярного телесериала «мыльной оперы» «Жители Ист-Энда» пришел с женой на сеанс с часовым опозданием. Парочка даже не извинилась перед остальными за то, что они изволили явиться так поздно. Такое начало не предвещало ничего хорошего. Все еще более ухудшилось, когда во время сеанса актер начал бормотать себе под нос, какого черта он вообще здесь делает. Я имел дело с такими типами и раньше, но ни разу еще не сталкивался с теми, кто вел себя намеренно вызывающе. Я был сильно расстроен и не знал, как мне быть. Но тут на помощь пришла его жена, прямо как в сериале, и тактично попросила его заткнуться. Он ее послушался и до конца сеанса просидел смирно с лицом провинившегося ребенка, который покорно терпит свое наказание.

Это был крайний случай так называемых «заранее заданных» отношений, которые только подрывают мою методику. Как правило, люди, которые приходят на мои сеансы, не знакомы друг с другом; они приходят в клинику за собственный счет и хотели бы выйти из нее некурящими людьми. У меня сложилось впечатление, что жена того актера хотела бросить курить, а он пришел вместе с ней против своей воли. Если бы с учетом этого обстоятельства мне удалось помочь им бросить курить, то это было бы настоящим чудом. Но чуда не произошло, и через два дня ему вернули его чек.

Мне приходилось слышать весьма спорное мнение, что в группе курильщиков, использующих волевой метод, возникало некое чувство комфорта и успокоения от осознания своего общего несчастья. Это одна из классических страшилок о том, как люди бросают курить: «Если вы бросите курить, то у вас непременно испортится характер и вы станете несчастными на всю оставшуюся жизнь, постоянно борясь с желанием закурить сигарету». И какое выражение облегчения появляется на лицах этих запуганных людей, когда я рассказываю им чудесные факты о «Легком способе» и что для победы не требуется никаких усилий над собой: им поможет заряд позитивной энергии, исходящей от самого процесса отказа от курения. Ведь не нужно ничего бросать. Не существует никакой потери, с которой приходится мириться. И вот на глазах у своих друзей, коллег, родных и близких последователь «Легкого способа» превращается из типичного нытика-неудачника, постоянно жалующегося на свои проблемы, в супергероя.

Когда я переделал спальню в рабочий кабинет в доме на Рейнз Парк, я выложил в нем красивый уютный камин из красного кирпича, перед которым можно было удобно сидеть с любой стороны. С этого места я и читал лекции своим пациентам. В конце одного особенно успешно проведенного сеанса один из пациентов подошел к камину и демонстративно бросил в огонь пачку сигарет. Остальные последовали его примеру. Казалось, что при этом все они испытали небывалое облегчение и удовлетворение, как будто избавились от злого духа, поселившегося в их телах. В скором времени куча выброшенных вещей, напоминавших о курении (сигары, зажигалки, никотиновые жвачки в дополнение к сигаретам), выросла настолько, что я не мог сесть, не раздавив что-нибудь у себя под ногами. Это зрелище выглядело весьма внушительно и производило сильное впечатление на курильщиков. Оно не только подтверждало репутацию нашей клиники, но помогало другим курильщикам иначе взглянуть на свою привычку, чего раньше им не удавалось.

Дело не в том, сколько вы выкуриваете сигарет – одну или же целую пачку. Дело в суммарном эффекте курения, который накапливается за это время и воздействует на курильщика. Курильщикам никто и никогда не говорит правды о курении: как только они начали курить, вероятнее всего, они уже не смогут остановиться и будут курить до конца своей жизни. Если бы любому мальчишке показали то количество сигарет, которое ему предстоит выкурить за свою жизнь, он никогда не закурил бы свою первую сигарету. Когда курильщики со стажем, которые хотят избавиться от этой привычки, смотрели на гору рядом со мной, то представляли свою жизнь и всю тщетность своего существования, если они не откажутся от сигарет.

После той спонтанной реакции моего пациента публичное избавление от сигарет стало в клинике своеобразным ритуалом и показателем того, насколько успешно был проведен сеанс. Хотя никто не заставлял пациентов идти на такой шаг, я мысленно запоминал тех курильщиков, кто не спешил избавиться от своих сигарет. Обычно именно таким пациентам был необходим еще один сеанс.

Никогда не бывает двух абсолютно одинаковых сеансов, ведь люди, которые записываются на них, оказываются самыми разными. Иногда встречаются инертные и необщительные, которых надо силой вытаскивать из раковин, в которые они забились. Обычно моя техника снятия всяческих барьеров, подбадривания и желания разговорить пациента была довольно успешной. Однако в некоторых случаях пациенты верили, что я действительно творю чудеса, и вели себя соответственно, считая, что поэтому от них требуется только присутствие. Это был самый худший из возможных вариантов, поскольку в таком случае вся ответственность за успех сеанса перекладывалась целиком на мои плечи. Чудо, которого они так ждали, могло произойти, если бы они сами полностью освободились от всяких предубеждений и подвергали сомнению любое мое утверждение. Вопреки заявлению, с которым Дерек Джеймсон обратился к аудитории своих радиослушателей, я не мог силой заставить человека бросить курить.

На сеансе всегда должен присутствовать элемент соревнования и периодического противостояния отдельных участников. Я научился обращать самые сложные случаи на пользу «Легкому способу». Классическим примером такой трудной ситуации стал случай с пациентом по имени Гарри. Он пребывал по ту сторону реальности и был прихожанином религиозной секты «Мессия». Гарри пришел в клинику по рекомендации своего близкого друга Джека, который был одним из наших успешных «ветеранов».

Весь сеанс Гарри сидел, выпрямив спину и скрестив руки на груди. Выражение его лица при этом было суровым и мрачным, и на каждую мою реплику у него находилась сотня возражений. Через 20 минут с начала сеанса он выпалил:

– С меня довольно! За три недели я уже наслушался всяких бредней от Джека, который мне все уши прожужжал своими заверениями, как просто на самом деле бросить курить. Теперь мы вынуждены выслушивать то же самое от Вас!

Он сказал «мы», так как считал, что остальные члены группы придерживались такого же мнения. Раньше после таких слов я сразу ушел бы в глухую оборону. Мой опыт проведения сеансов научил меня, что, хотя другие члены группы могли принять сторону такого «раскольника», как этот Гарри, всегда найдется хоть один человек, готовый представить конструктивный контраргумент. Поэтому в такой ситуации я просто сидел и молчал в течение пяти минут, пока другой пациент растолковывал Гарри, что он, наверное, неправильно понял мои слова: я вовсе не хвастался тем, как это просто – бросить курить. Напротив, я на протяжении целых 30 лет твердо верил, что бросить курить практически невозможно. Методика, придуманная мной, просто облегчала задачу бросить курить, и я думал, что она поможет и другим курильщикам.

Посоветовав мою клинику своему другу, Джек тем самым не оказал услугу ни Гарри, ни мне. Обрушившись на Гарри с рассказами о моей чудесной методике, прежде чем он появился в клинике, Джек добился только того, что Гарри заочно воспринимал меня как своего злейшего врага. Кроме того, Гарри испытывал сильное психологическое давление, как только переступил порог клиники. Как бы он осмелился потерпеть неудачу, если у его друга все получилось? К счастью, Гарри отнесся без предубеждения к словам моего защитника и принял его объяснения. Его протест разрядился вспышкой возмущения в начале сеанса, после чего он продолжил успешно усваивать «Легкий способ» и по окончании курса вышел из клиники некурящим человеком.

Помимо того что на сеансах присутствовали люди с разными характерами и темпераментами, групповые сеансы еще объединяли и людей из разных слоев общества. Однажды на моем сеансе присутствовали лорд и леди Бонэм-Картер, отставной командир специальной авиадесантной службы, вице-адмирал, два крупных бизнесмена и еще какой-то тип. Этот тип пришел через 10 минут после начала сеанса. Это был необычайно высокий и худой панк-рокер с желто-оранжевым «ирокезом» на голове. На нем была майка, а на ногах – сандалии. Когда Джойс открыла ему дверь, то едва сдержалась, чтобы не рассмеяться или не отколоть какую-нибудь шутку, прежде чем провести его в комнату, где шел сеанс релаксации. Этот сеанс проходил следующим образом: к пациентам обращались по именам, просили их снять пиджаки, развязать галстуки, если им этого хотелось. Одним словом, для пациентов создавалась домашняя, уютная атмосфера. Панк-рокер сел на единственное свободное место, рядом с его светлостью лордом, снял сандалии и откинулся на спинку кресла.

За тысячи групповых сеансов, проведенных за долгие годы своей практики, я могу вспомнить только один раз, когда кто-то так себя вел. Однако одежда и ноги у него были чистыми. Но должен признаться, меня несколько смутило его поведение и я надеялся, что мне удастся это скрыть. Я никогда не считал себя снобом и очень гордился тем, что мог без труда общаться с разными людьми. Я очень волновался из-за того, что этот тип сидел рядом с лордом Бонэм-Картером. Но я напрасно так переживал: они оба не испытывали никакого неудобства или смущения от присутствия друг друга. Они оба продемонстрировали просто безупречное воспитание!

Сеанс прошел весьма успешно, хотя я в некотором смысле чуть не погубил его. Почти половина сеанса является повторением одного и того же материала. Мое выступление было уже настолько хорошо отточено, что я выстраивал весь материал по нарастающей, чтобы как можно сильнее воздействовать на своих слушателей. Было видно, как все присутствующие подавались вперед в своих креслах и с интересом внимали каждому моему слову. Иногда они любезно одаривали меня аплодисментами. Как правило, я был настолько погружен в то, о чем рассказывал, что концентрация внимания у меня была предельной. Как-то раз я почувствовал на себе восторженное внимание аудитории и их вовлеченность в происходящее. И тут еле уловимый голос внутри меня произнес: «Интересно, проявили бы они такое же внимание, будь перед ними не всемогущий гуру борьбы с курением Аллен Карр, а Аллен Карр – инструктор по строевой подготовке?»

В этот момент я пришел в себя. К счастью, никто не заметил во мне ничего необычного.

Ко мне на сеансы приходили люди с разным состоянием здоровья, из разных слоев общества, с разным уровнем интеллекта и совершенно непохожие внешне. Те, кому требовались дополнительные сеансы, были самыми тяжелыми с точки зрения их здоровья. Помню, у меня был пациент с тяжелой стадией эмфиземы. У него не было ни малейшего желания бросить курить, и он посещал мою клинику только ради спокойствия родных. Он периодически пытался откашляться, но ему это не удавалось, потому что его легкие были в таком состоянии, что он просто не мог набрать в них воздуха. Его лицо становилось багрово-фиолетовым, а вены вздувались настолько, что я боялся, как бы они у него не лопнули. К третьему сеансу его перевели в группу, где было еще три пациента в тяжелом состоянии.

Эти люди еще не настолько испортили себе здоровье, как этот человек, страдающий эмфиземой, но им никак не удавалось понять суть моей методики. Вскоре после начала сеанса у этого человека случился очень тяжелый приступ. Обычно я легко выхожу из любых малоприятных ситуаций и меня трудно чем-то удивить, но на этот раз даже я не выдержал:

– Вы хоть представляете себе, каково приходится вашим родным? Очевидно, вас мало беспокоит ваше собственное здоровье, в таком случае вы ведете себя как настоящий эгоист!

Моя тирада была совершенно бесполезна. Это был единственный случай, когда я вышел из себя и накричал на пациента. Бедняга был абсолютно беспомощен: он выглядел глубоко несчастным человеком и был совершенно не способен как-то изменить ситуацию. Так же как и Фред, о котором я рассказывал в предыдущей главе, этот мужчина пал слишком низко как морально, так и физически, и его было почти невозможно вытащить со дна. Остальных присутствовавших случившееся повергло в настоящий шок. Один из них спросил меня: может, этот человек был «растением»? Я ответил, что ни один человек не может довести себя до такого состояния распада личности. На что тот пациент ответил:

– Не надо. Не говорите больше ничего. Я все понял. Если мое состояние действительно настолько серьезно, то я никогда больше не притронусь к сигарете!

И два других пациента молча кивнули головами в знак согласия. Они и вправду были согласны. Проблема шоковой терапии в том, что ее эффект, как правило, длится недолго. Люди часто забывают, что случилось. Потом они снова тянутся за сигаретой, закуривают ее и не успеют оглянуться, как снова попадают в никотиновую ловушку.

Какое-то время групповые сеансы помогали нам справиться с наплывом пациентов и загруженностью работой, но вскоре я опять перешел на 10-часовой рабочий день. Единственная передышка, которую мы могли себе позволить, так это два летних месяца – июль и август, только потому, что, как полагали курильщики, не может быть отпуска без сигарет. За эти два месяца мы могли наконец встретиться и прекрасно провести время с нашими друзьями по гольф-клубу, в общении с которыми и заключалась вся наша скудная общественная жизнь.

До того как я стал частным предпринимателем, гольф был единственным спасением для меня от тягот и невзгод повседневной жизни. Пока я находился на площадке для гольфа, я чувствовал себя как Алиса в стране чудес – реальный мир переставал существовать для меня. В этот момент меня заботило только, в какую сторону лежала трава, с какой силой дул ветер или сколько метров было до ближайшей лунки. Но после того как я открыл «Легкий способ», игра перестала меня занимать до такой степени. Я периодически приходил на площадку для гольфа, но пребывал в сосредоточенном состоянии, думая о том, как бы получше объяснить курильщику тот или иной момент. И я отрывался от своих мыслей, только когда слышал периодические возгласы: «Аллен, твоя очередь бить по мячу!»

Я терпел эти замечания в свой адрес, и мне по-прежнему нравилось находиться на площадке для гольфа. Я сознавал, что мне были необходимы свежий воздух и некоторые физические упражнения, так же как и в то время, когда я был заядлым курильщиком. Но меня не особо интересовала игра, и я не старался наверстать упущенные очки.

В моих попытках помочь каждому, кто приходил в мою клинику, присутствовали те же амбиции, как и при игре в гольф, когда я изо всех сил старался сконцентрироваться, чтобы загнать мяч в лунку. Сознание, что на кону стояла чья-то жизнь, только добавляло мне ответственности. Я настолько зациклился на этом, что превратился в настоящего некурящего зануду. Но я не стал таким же самодовольным святошей, как большинство бывших курильщиков: раз у меня получилось бросить эту пагубную привычку, я полагал, что и у остальных это тоже получится. Я открыл нечто совершенно удивительное и необыкновенное, и мне хотелось, чтобы каждый курильщик получил удовольствие и насладился моим открытием. Но моим друзьям, должно быть, было нелегко вынести эту мою преданность «Легкому способу», которую я демонстрировал по 24 часа в сутки. Однако благодаря Джойс я быстро понял, что можно причинять людям боль, продолжая оставаться их другом, и что утомлять их своими разговорами – самый верный способ их потерять. Она всячески старалась умерить мой пыл в отношении работы, по крайней мере на то время, пока мы были в компании и общались с другими людьми. Однако, несмотря на многочисленные попытки, мне так и не удалось разжечь в себе прежний фанатизм игрока в гольф. Моя новая страсть была абсолютной и не могла сравниться ни с чем.