Текст книги "Бель-Роз"

ГЛАВА 24. КРИК ДУШИ

Женевьева бросилась к ним. На ней была кровь Бурка, а в руке она держала пистолет.

– На французского офицера напали, – прокричала она, обращаясь ко всадникам, – друзья вы или враги, но если вы благородные люди, то должны его спасти.

Тот, кто казался главным в этой группе, махнул рукой. От всадников отделилась часть солдат с офицером, которые помчались следом за ней.

К тому времени раненый Ладерут лежал на земле. Бель-Роз, также сброшенный на землю, продолжал драться со шпагой в руке. Старый Гийом, готовый умереть рядом с сыном, сражался, как лев.

Когда подскакали гусары, ведомые герцогиней, они окружили нападавших, и те сложили оружие. Женевьева бросилась к Бель-Розу с радостным криком: – Он жив!

– Вы опять спасли мне жизнь, – сказал он, – и это уже в третий раз.

Женевьева прильнула к его плечу.

В это время герцог Кастель-Родриго – это был тот военачальник, к кому обратилась за помощью Женевьева – подъехал к ним. Он узнал Вийебрэ.

– Вы, похоже, не стали медлить с делом, – сказал он.

– Думаю, господин герцог, – ответил тот, – этих людей вы мне доверили не для мессы. А я предупредил врага о месте и времени встречи, как делали рыцари Круглого Стола.

– Мсье неплохо знает историю, – холодно заметил один из сопровождавших герцога офицеров, – наверное, он знает также, что во времена, о которых он говорит, дезертиров били палками.

Говоривший был молодой принц Оранский, со временем ставший Вильгельмом I, королем Англии.

– Достаточно, господа, – вступил в разговор герцог, – я разрешаю мсье Вийебрэ в сопровождении десятка солдат отправиться туда, где он приведет себя в порядок. Я же не отказываюсь от своей роли начальника провинции. Ваша роль закончена, мсье, я начинаю свою. Идите.

Вийебрэ медленно прошел мимо Бель-Роза и герцогини, сверля их взглядом, и удалился со своими людьми. Герцог предоставил лошадей для французов, добавив:

– Здесь нет ни испанцев, ни французов, никого, кроме благородных людей.

Бель-Роз обратился к герцогу. Но едва он произнес слова благодарности, как до него донесся слабый вздох. Он бросился к умиравшему на траве отцу. Туда же подбежали Корнелий и Пьер.

– Бог дал мне прожить семьдесят лет и умереть по-солдатски, – тихо произнес старый Гийом. – Не плачьте обо мне.

Бель-Роз не плакал, но лицо его исказило отчаяние.

– Я поручаю тебе Клодину и Пьера, – произнес отец последние слова.

Глаза Бель-Роза встретились с заплаканными глазами Женевьевы.

– Я вас очень жалею, Жак, – сказала она. – И прошу встретиться со мною. Завтра я дам знать, где.

Через несколько часов в лагерь въехал кортеж с умирающим Гийомом. Навстречу ему бросился Нанкре, предупрежденный Гриппаром. Гийома положили в доме Нанкре. Вокруг собрались все, кто его знал. Подошел герцог Люксембургский и склонился над умирающим.

– Вы меня узнаете, Гийом? – спросил он.

Старый сокольничий взглянул и глаза его осветились.

– Вы помогли, когда мне было трудно, – сказал герцог. Теперь я заменю Бель-Розу вас.

Умирающий приложил руку герцога к своим губам. Уходя, герцог крепко пожал руку Бель-Розу.

– У вас будет отец, – добавил он.

Вечером прибыл полковой священник, а ночью старый Гийом отдал душу тому, кто любит и прощает.

Через два дня некий солдат зашел в палатку Бель-Роза и сообщил, что его ждет паж. Бель-Роз вышел наружу. Перед ним стояла смеющаяся Камилла, камеристка мадам Шатофор. Она передала просьбу герцогини встретиться с ней сегодня же вечером. Бель-Роз согласился.

– И где же? – спросил он.

– Между Маршьеном и Ландели, приблизительно в двух лье отсюда. Я вас провожу.

– Тогда до вечера.

Камилла ушла. Тем временем Вийебрэ, сжигаемый ещё большей жаждой мщения после неудачной попытки расправиться с Бель-Розом, измыслил новую авантюру. Он разослал своих людей вдоль линии французских постов для наблюдения. Сам же в костюме зеленщика стал бродить по территории, занятой французскими войсками. Слоняясь вблизи лагеря, он вышел на дом герцога Шатофора. Здесь он оказался как раз в тот момент, когда мадам Шатофор садилась на коня и выезжала в сопровождении одного слуги на дорогу, ведущую в Маршьен-о-Пон. Следуя за ней, Вийебрэ сумел набрести по пути на нескольких своих людей, каждому из которых он дал задание своим путем добраться до Ландели. Сам же он продолжал следить за герцогиней.

Между тем Камилла пришла в лагерь к Бель-Розу и они вместе отправились на встречу с герцогиней. Но едва они отъехали от лагеря, как их нагнал Пьер.

– Меня послала к тебе Клодина, – сказал он.

И все трое отправились дальше. Их увидел Вийебрэ. Как же он радовался, что Бель-Роз снова попался на его пути. И был готов благодарить за это герцогиню.

Тем временем Бель-Роз, приехав на место, вошел в дом, где его ждала Женевьева.

– Речь пойдет о ребенке, который потерял отца и чья мать вам доверяет. Но здесь я и потому, что эта встреча пробуждает во мне сладкие и нежные воспоминания и грезы.

Голос Женевьевы звучал так безнадежно, что Бель-Роз взял её за руку.

– Забудьте, что вы женщина и помните, что вы мать.

– Я не могу ничего забыть, ничего! – с чувством ответил она. – Вы хотите, чтобы мы вместе присматривали за этим ребенком? Увы, это невозможно. Вспомните, вы ведь любили ту женщину, которую вы предлагаете теперь забыть. Вы тысячи раз повторяли её имя.

Женевьева продолжала говорить, и каждое её слово пронзало душу Бель-Роза.

– Вы молчите, Жак, – говорила она, – и не извиняетесь. Значит, вы прощаете меня.

Она схватила его за руки. В это время снаружи раздался ужасный крик. Он пронзил их уши и заставил задрожать. В этом крике явно чудились какие-то смертельные ноты.

– Боже мой! – произнесла герцогиня, смертельно напуганная, – уж не душа ли Гастона взывает ко мне?

Встревоженный Бель-Роз подошел к окну и открыл его. Он напряженно вглядывался во тьму ночи, положив руку на эфес шпаги.

Внезапно распахнулась дверь, и в комнату вошли Пьер и Камилла.

– Ты слышал, брат, этот крик? – обратился Пьер к Бель-Розу.

Бель-Роз снял руку со шпаги, отодвинул Женевьеву и взглянул на Пьера.

– Пошли, брат, – сказал он, и они вдвоем покинули дом.

ГЛАВА 25. ВЗЯТ СЛЕДУЮЩИЙ БАРЬЕР

Растерянная и молчаливая мадам Шатофор следовала за Бель-Розом и Пьером. Ее душа была подавлена происшедшим. Вокруг был тихий ночной пейзаж. Невдалеке блестела речная гладь. Скорбное молчание прервал Бель-Роз.

– Мы слышали крик человека, – произнес он, – и он шел с реки.

Дорога привела их к реке. Проехав вдоль нее, они заметили на берегу старую вербу, на которой висело что-то странное, погруженное в воду. Подъехав ближе, они увидели, что это было человеческое тело, зацепившееся за ветви. Время от времени тело погружалось в воду, а затем всплывало. Как ни странно, но какая-то сила (возможно, воспоминания о д'Ассонвиле) заставила герцогиню первой спуститься вниз к реке. Вглядевшись, она в ужасе вскрикнула:

– Вийебрэ!

Бель-Роз тоже спустился вниз, вытащил тело на берег и приник ухом к груди.

– Сердце не бьется, – сказал он.

Случилось вот что. Вийебрэ решил переправиться через реку на коне. Но переплывая реку, конь запутался в водорослях и стал тонуть. Вийебрэ решил от него избавиться и стал освобождаться от стремян. Но перевернувшийся к тому времени на бок конь ударил его копытом в висок. Вийебрэ потерял сознание и захлебнулся. Его труп в конце концов приплыл к вербе и зацепился за её ветви.

Когда мадам Шатофор услыхала о смерти Вийебрэ, её душа наполнилась мрачной скорбью. Вся бледная от страха, она решилась, наконец, на поступок, от которого ранее её удерживали разные сомнения. Но теперь, когда после смерти д'Ассонвиля наступила очередь Вийебрэ, она решилась. Подъехав к Бель-Розу, она достала из кармана пакет и передала его со словами:

– Здесь бумаги, касающиеся судьбы сына д'Ассонвиля. С этими документами вам передаются все права на него.

– А как же вы, Женевьева? – спросил он.

– Я? Я его поцелую. Это единственная милость, о которой я вас прошу.

Бель-Роз возвратился в лагерь. Через два дня их подняли по тревоге, и 4 июня армия была переброшена под Турнэ. Клодина и Сюзанна остались в Шарлеруа из-за болезни г-на д'Альберготти. Мадам Шатофор перебралась в свое поместье в Аррасе.

Артиллерия, где служил Бель-Роз, должна была вести осаду неприятельского форта Турнэ. Осада затянулась, и чтобы ускорить её, решено было взорвать мину под одним из бастионов. Бель-Роз вызвался возглавить операцию.

– Вернешься целым, станешь капитаном, – сказал ему Нанкре.

Бель-Роз собрал группу добровольцев, куда вошли Пьер и Ладерут. Вечером они отправились ко рвам, вырытым вблизи бастиона. Часовые, заметив их, подняли стрельбу. Пока они перезаряжали ружья, Бель-Роз прыгнул в один из рвов, неся в руке манекен в виде туго набитого мешка со шляпой, надетого на палку. Так, заставляя их стрелять по манекену и пользуясь перерывами в стрельбе, Бель-Роз прыгал из рва в ров. Люди Бель-Роза, прячась за складками местности, поддерживали его стрельбой по часовым. Бель-Роз подобрался таким путем к крепостной стене, где в течение двух часов, работая с огромным рвением, сделал подкоп, в котором могли разместиться два человека. При этом испанцы его непрерывно обстреливали, но пули попадали либо в камень, либо пролетали мимо. Четыре раза испанцы пытались подобраться к Бель-Розу, но пули его людей не дали им такой возможности.

Через некоторое время к Бель-Розу пробрались Пьер и Ладерут, и так втроем они работали до утра. Наконец наступил момент, когда совсем тонкая перегородка отделяла их от испанцев. Бель-Роз взял самую тяжелую кирку, и предварительно попросив своих спутников улечься на землю, сильными ударами прошиб её. В проеме показался свет и испанцы, вооруженные мушкетами. Они дали залп, но Бель-Роз успел упасть ничком. Испанцы к тому же стреляли в темноту и сквозь тучи пыли, поднявшейся после обрушения перегородки. Поэтому пули просвистели над головами французов, никого не задев.

– Встать! – скомандовал Бель-Роз, и все трое бросились на испанцев. Те в испуге побросали мушкеты и сгрудились в тупике. Пока Ладерут и Пьер держали десяток врагов на прицеле, Бель-Роз поспешно закладывал взрывчатку. Когда он закончил дело, испанцев выгнали из помещения, закрыли дверь, зажгли фитиль и все кинулись назад в проем.

Через сотню шагов все трое разом бросились на землю. Прогремел взрыв. В стене бастиона образовалась огромная брешь. Испанцы в панике его покинули. Губернатор форта выслал парламентера. Без единого выстрела отряд, выделенный Нанкре на этот случай, вошел на территорию форта и поднял над ним французский флаг.

Вечером Бель-Роз был приглашен к герцогу Люксембургскому.

– Гринедаль, – сказал ему герцог на приеме, – его величество дал мне разрешение произвести вас в капитаны. Ваш диплом на подписи. Но с вами говорил не генерал, а друг. Вот что я вам скажу. Надо ехать в Париж. Остановитесь в Шантийи, где королевский казначей выдаст вам сто тысяч ливров золотом. Затем встретитесь с Бергамом, к которому я посылал вас десять лет назад, будучи коробейником, помните?

– Помню, – ответил Бель-Роз.

– Он служит в окружении господина Лувуа и обладает важными сведениями. Он передаст тебе бумаги. Они должны достаться тебе даже силой, если понадобится.

– Но ведь он старик, – заметил Бель-Роз.

– У старого волка зубы длинные. Отправляйся завтра же.

– Я отправлюсь этой же ночью.

– Прекрасно. Бог тебе поможет. В первый раз ты, возможно, сохранил мне жизнь. На этот раз ты сохранишь мне честь.

ГЛАВА 26. ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ МИССИЯ

Бель-Роз прибыл в Париж вместе с Ладерутом, который решил от него не отлучаться. Пьер остался проходить службу при Нанкре. Наутро по прибытии Бель-Роз отправился к дому Бергама, окруженному густым садом. У ворот он оставил Ладерута с лошадьми, а сам отправился к дому.

– Где господин Бергам? – спросил он слугу.

– Вы от кого, мсье?

– От себя.

– Очень хорошо, мсье, но мсье Бергам очень занят.

– Ничего, я вижу, здесь есть где посидеть. Да кстати, за такой хороший ответ получи-ка луидор.

Вид золота изменил поведение слуги-подростка. Он пригласил Бель-Роза следовать за ним и привел в комнату, где сидя за столом что-то писал Бергам. Тот взглянул на Бель-Роза и спросил:

– Вы имеете с собой предназначенную для меня сумму?

– Да, разумеется, и вы её получите, как только я получу свое. – Голос Бель-Роза был достаточно уверенный.

Его ответ был вызван взглядом Бергама, который смотрел на него, как кот на мышь. К тому же постоянно бегающие глазки мальчика-слуги также не внушали доверия. Бель-Роз решил поостеречься, помня предупреждение герцога Люксембургского.

– Вы все получите своевременно, – сказал он. – Я лишь, с вашего позволения, пойду приготовлю деньги.

И вышел к Ладеруту.

– Слушай, пока я буду развязывать мешок, подойди к тому мальчишке и заткни ему глотку.

Но едва Ладерут приблизился к Пеппэ – так звали слугу, – тот отодвинулся на пару шагов.

Тем временем Бель-Роз взвалил мешок на спину и бросил несколько монет на землю, сказав, что это для Пеппэ. Тот кинулся к золоту. По пути Ладерут успел схватить его за горло и заткнуть кляпом рот.

Бель-Роз вернулся к Бергаму.

– Вот ваше золото, – сказал он.

– А где Пеппэ? – спросил Бергам.

– Да знаете, он привязывает моего коня, – небрежно ответил Бель-Роз.

– А где же деньги?

– Деньги за бумаги. Деньги здесь. А вот бумаги – пока там. – И Бель-Роз указал на пакет с печатью.

– Хорошо. Тогда у вас ещё должно быть рекомендательное письмо.

– Как же, есть. Вот оно. – И Бель-Роз вытащил из кармана пистолет и направил его на Бергама.

– Слово или жест – и вы мертвы.

Бергам молчал.

– Итак, вот деньги. Где же бумаги? – спросил Бель-Роз.

– Мсье, это покушение на убийство, – хладнокровно заметил Бергам.

– У вас мрачный взгляд на вещи, мсье. Это всего лишь обмен.

– Но как я все объясню Лувуа?

– Скажите, что состоялась простая коммерческая сделка.

И Бель-Роз вскрыл пакет, достал из него бумаги и быстро пробежал их глазами. Это были пожелтевшие письма и списки имен, под которыми имелись подписи Бутвиля и Конде.

– Прекрасно. Вот ваши деньги. Я забираю этот товар. – И Бель-Роз, захватив документы в обмен на деньги, вышел наружу.

Ладерут подал лошадь, затем освободил Пеппэ, и они с Бель-Розом покинули двор Бергама. Пеппэ, прибежав к хозяину, боявшемуся гнева Лувуа, получил от него приказ скакать следом за Бель-Розом и Ладерутом. Он быстро нагнал их на своей маленькой лошадке и выследил до гостиницу добрейшего Меризе. Затем Пеппэ – итальянец был шустрым малым – решил подождать, когда покажется наряд городской стражи.

Тем временем Бель-Роза и Ладерута встретил сам Меризе.

– Я вам приготовил завтрак, а вы мне за это расскажите новости.

– Хорошо, но сначала окажи мне одну услугу, – попросил Бель-Роз.

– Какую?

– Растопи камин в комнате.

– Вы не заболели? Топить в июне?

– Огонь не только греет, но и сжигает.

Меризе разжег камин и вышел. Бель-Роз развязал кипы документов и бросил бумаги в огонь. Но через некоторое время снизу раздался голос Пеппэ, Меризе и ещё кого-то. Бель-Роз подошел к окну и негромко позвал Ладерута.

– Здесь конная стража. Беги отсюда, – сказал он.

– А вы?

– Я остаюсь.

– Я тоже.

– Но мне нужно дождаться, пока сгорят бумаги, а ты должен рассказать герцогу все, что видел.

Раздался стук в дверь:

– Именем короля, отоприте!

– Лучше вышибить её, – посоветовал за дверью Пеппэ.

Раздались удары в дверь, и та вскоре рухнула. В комнату ворвался унтер-офицер. Бель-Роз ворошил остатки бумаги в камине. Пеппэ, увидев эту картину, взвыл.

– Мсье, – обратился унтер-офицер к Бель-Розу, – вот человек, который ищет бумаги, бывшие собственностью господина Бергама.

– Но, малыш, – Бель-Роз повернулся к Пеппэ, – я все это купил по-честному.

– Это бумаги господина министра Лувуа! – вскричал Пеппэ.

– Пойдемте с нами, мсье, – сказал унтер-офицер Бель-Розу. Тот с улыбкой спросил:

– Куда вы меня ведете?

– В Бастилию.

ГЛАВА 27. ДВЕ ЖЕНЩИНЫ – ДВА СЕРДЦА

Ладерут отправился из Парижа прямо в Дуэ, куда перебралась армия. Первым, кого он встретил, был Пьер.

– Скачи к ирландцу, а я пойду к Нанкре, – сказал Пьер Ладеруту.

Нанкре подумал о герцоге Люксембургском, Корнелий – о мадам Шатофор. Он поехал к ней и сообщил:

– Мадам, Бель-Роз арестован.

Когда он рассказал, что что Бель-Роз в Бастилии, герцогиня задрожала.

– Он, значит, государственный преступник! Его невозможно освободить!

– Но вы уже спасали его от смерти…

– С тех пор мое влияние упало. Вы не знаете Лувуа. Это суровый, властный и в то же время трусливый человек. Он никогда не простит Бель-Роза.

– Пусть нельзя простить, но надо освободить. Вы не можете отказать ему в этом.

– Но я не так красива и обаятельна, как три месяца назад. Взгляните сами, правда? Не говорите иначе. В окружении короля все быстро забывается.

– Так что же делать? – вскричал Корнелий.

– Я разыщу Лувуа, поговорю с ним и не отпущу, пока не уговорю. Я все-таки герцогиня де Шатофор. Если понадобится, я дойду до короля. Если женщины не воодушевляют Лувуа, они всегда могут повлиять на короля. И я найду такую женщину.

– Но вы сами, мадам, вы! – воскликнул Корнелий.

– Нет, я уже не пользуюсь успехом.

– Кроме вас, мадам, я знаю только мадам Альберготти, друга Бель-Роза и его сестры.

– Что же, с участием мадам Альберготти дело, пожалуй, выгорит.

Но при этом лицо герцогини побледнело, и голос зазвучал как-то по-особому.

– Мадам Альберготти в Компьене, – сообщил Корнелий.

– Я съезжу туда, – ответила герцогиня. И когда Корнелий покидал её, добавила:

– Рассчитывайте на меня.

Выслушав Нанкре, герцог Люксембургский со своей стороны тоже обещал помочь.

Мадам Шатофор не теряла времени. Она той же ночью отправилась в Париж, а наутро уже была в Компьене. Сюзанна хорошо знала Женевьеву, хотя они никогда не общались. Поэтому она была удивлена прибытием её в Компьен.

Услышав от Женевьевы, что случилось с Бель-Розом, она впала в отчаяние.

– Что же мне делать, чтобы помочь ему? Он мой друг и друг нашей семьи, я так страдаю, узнав о его участи.

– Но ведь он в тюрьме, ему грозит смерть, а вы спрашиваете, что вы можете сделать! – воскликнула Женевьева. – Вы можете его спасти.

– Как?

– Вы же представлены королю, а король благосклонен к маркизу. Поезжайте в Лилль и постарайтесь, чтобы король вмешался в это дело.

Сюзанна молчала.

– Он же в Бастилии! Чего вы ждете? – спросила Женевьева.

– Мсье Альберготти здесь, он при смерти – слабым голосом ответила Сюзанна.

– Но речь же идет о Бель-Розе! Вы любите и колеблетесь!

– Но здесь мой муж, и я должны быть с ним.

– Значит вот как вы его любите! Люби он меня так, как вас, я бы обо всем забыла, обо всем! Нет, вы никогда его не любили.

– Я его никогда не любила? – Сюзанна плакала навзрыд. – Да у меня и было-то счастье в жизни только с ним. Сколько я проплакала после замужества! Без него я не живу, а вы говорите, что я не люблю его!

Она говорила с таким чувством, что Женевьева уже жалела о своих словах.

– Да, да, я вижу, вы любите его! – воскликнула она, падая на колени перед Сюзанной. – Рядом с вами моя любовь ничто!

Когда Сюзанна возвратилась к господину д'Альберготти, муж заметил её бледность и заплаканные глаза.

– Вы плачете, Сюзанна, – произнес он. – В чем дело, скажите, я помогу.

– Вы очень добры и заботливы. Но речь идет о друге моего детства, сыне честного Гийома Гринедаля. Он в Бастилии.

– Что же мы можем поделать?

– Говорят, что мне следует поговорить об этом с его величеством.

– Вы честная и порядочная женщина. Позвольте предоставить вам свободу для вашего счастья.

– Но ведь вы мой муж, который постоянно обо мне заботился и меня защищал!

– Правильно, но, видите ли, я был вблизи дома, где один молодой человек был почти при смерти, а за ним ухаживали две молодых женщины. Одна была в деревенском платье, другая – замужняя дама.

Сюзанна бросилась к ногам мужа.

– Простите меня, ради Бога, простите! – рыдала она.

– Простить вас, несчастная? Да за что? Ведь я немало прожил на свете и все понимаю. Нет, вы чисты и непорочны, как и были. Как же я могу вас прощать? Встаньте, прошу вас, и положитесь на Бога. мне недолго осталось, вы станете свободны, и лишь он вам судья.

А пока в Компьене разыгрывалась эта сцена, мадам Шатофор вернулась в Париж и попала на прием к министру Лувуа.

– Однажды вы уже спасли Бель-Роза, – ответил ей министр, когда она изложила свою просьбу, – второго раза не будет.

Мадам Шатофор сделала удивленный жест.

– О, память мне не изменяет, – сказал Лувуа, – на этот раз Бель-Роз не лишил жизни человека, но на десять лет его преступление вполне потянет. Он сейчас в Бастилии, там и останется.