Текст книги "Ядерный щит"

24 октября 1990 г. было проведено последнее ядерное испытание не только на Новоземельском полигоне, но и в Советском Союзе: в штольне А-13Н осуществлен групповой подрыв ядерных устройств. Испытание прошло в штатном режиме: полный камуфлет, радиоактивные продукты локализованы в горном массиве, в атмосфере – фон.

Начальниками СИПНЗ в период проведения подземных ядерных испытаний являлись: вице-адмирал Збрицкий Евгений Павлович (1963—1969), контр-адмиралы Стешенко Василий Константинович (1969—1970), Миненко Никифор Георгиевич (1970—1974), вице-адмиралы Кострицкий Станислав Петрович (1974—1982 годы), Чиров Валентин Кузьмич (1982—1985), контр-адмирал Горожин Евгений Павлович (1985—1989) и вице-адмирал Горев Виктор Алексеевич (1989—1993).

26 октября 1991 г. Президент РСФСР подписал распоряжение № 67-рп «О прекращении испытаний ядерного оружия на полигоне Новой Земли». И он же спустя четыре месяца Указом от 27 февраля 1992 г. № 194 «О полигоне на Новой Земле» предписал: «Учитывая настоятельную необходимость качественного совершенствования ядерного оружия, повышения его безопасности, а также проверки ядерного боезапаса ...преобразовать Государственный центральный полигон Министерства обороны СССР в Центральный полигон Российской Федерации с отнесением этого полигона в Федеральную собственность Российской Федерации». Полномасштабные ядерные испытания не проводятся на Северном полигоне с 25 октября 1990 г. Продолжение ЯИ также не планируется, поскольку Россия как ядерная держава 24 сентября 1996 г. подписала Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

Как уже указывалось, для России основополагающим условием для подписания ДВЗЯИ и его последующей ратификации явились суперположительные результаты испытаний полигонных макетов в неядерно-взрывных экспериментах (по американской терминологии – подкритические или субкритические).

Эти неядерно-взрывные эксперименты были начаты на Центральном полигоне Российской Федерации в декабре 1995 г. (четыре из них осуществлены до подписания ДВЗЯИ) и продолжаются до настоящего времени.

В Федеральном законе Российской Федерации от 27 мая 2000 г. № 72-ФЗ «О ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний» в ст. 2 подчеркнуто, что «реализация Договора осуществляется на основе поддержания базового потенциала для возможного возобновления испытательной ядерной деятельности в случае выхода Российской Федерации из Договора, поддержания в готовности к полномасштабным испытаниям Центрального полигона Российской Федерации и адаптации его к проведению не запрещенных Договором работ по ядерным зарядам и боеприпасам».

Новоземельский полигон, ставший после распада СССР Центральным ядерным полигоном Российской Федерации, в настоящее время молчит, соблюдая условия моратория на ядерные испытания и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

На Новоземельском полигоне 24 октября 1990 г. Советский Союз осуществил последнее ядерное испытание под землей, после которого ни СССР, ни Россия никаких ядерных взрывов не производили. Официально 26 октября 1991 г. Российская Федерация объявила мораторий на ядерные испытания, к которому спустя месяц присоединилась Англия, почти через год – США и через пять лет – Франция и Китай.

В сентябре 1996 г. в Нью-Йорке был открыт для подписания Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. К настоящему времени его подписали около 150 стран мира, некоторые из них этот Договор уже ратифицировали.

При разработке ДВЗЯИ особое внимание уделялось вопросам осуществления контроля за соблюдением выполнения Договора, учитывая при этом, что государства – члены «ядерного клуба» имеют в арсенале своих военно-промышленных комплексов ядерные испытательные полигоны (США и Англия – Невадский полигон, Российская Федерация – Новоземельский, Франция – Тихоокеанский, Китай – Лобнорский). Кроме того, было предусмотрено создание международной системы мониторинга (МСМ), основой которой является глобальная сеть сейсмических станций, призванных непрерывно в масштабе реального времени фиксировать и представлять для автоматизированного и ручного анализа данные о всех существенных сейсмических явлениях, происходящих на Земле. При этом места расположения сейсмических станций, чувствительность регистрирующей аппаратуры и методы обработки данных должны позволять надежно фиксировать сейсмические явления с эквивалентным энерговыделением в очаге, начиная с энергии в несколько сот тонн химического взрывчатого вещества. Кроме того, полученные сейсмограммы и методы их обработки должны позволять идентифицировать такие зарегистрированные явления, как сдвиги земной коры, землетрясения, вулканическая активность, падение метеоритов, производственные взрывы взрывчатых веществ в горнорудных карьерах и шахтах, ядерные взрывы и т. д.

В рамках ДВЗЯИ очень важно отличать ядерный взрыв от всех других явлений. Для этого есть твердая физическая основа – это скорость выделения энергии, которая при ядерном взрыве существенно выше, чем при всех других явлениях, порождающих сейсмические колебания земной коры.

За время проведения подземных ядерных испытаний сейсмологами мира был накоплен большой опыт регистрации данных, позволяющий отличать ядерные взрывы от различных природных и техногенных сейсмических явлений. Именно этот опыт и результаты анализа архивных данных о проведенных ранее ядерных взрывах в атмосфере позволили международному сообществу принять мировую сейсморегистрирующую сеть в качестве одного из главных средств контроля за соблюдением выполнения в полном объеме ДВЗЯИ.

Однако в конце августа 1997 г. в зарубежных средствах массовой информации появились сведения о якобы проведенном Россией на Новоземельском полигоне подземном ядерном испытании. Такая реакция на современную деятельность российского полигона связана, видимо, с тем, что до настоящего времени сохраняется повышенное внимание зарубежной общественности к проблеме ядерных испытаний, а также с необоснованной оценкой данных о сейсмических явлениях в районе полигона, которые интерпретировались как необъявленное ядерное испытание.

В настоящее время полигон функционирует в условиях моратория на ядерные испытания и действия Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, а также в ожидании возможного изменения режима моратория.

Естественно, в настоящее время Россия из-за экономических трудностей не имеет возможности наладить производство высокоточного («умного») неядерного оружия – альтернативы ядерному. Но для сохранения боеспособности своих Вооруженных сил она в состоянии продолжать работу по дальнейшему развитию ядерного оружия как в направлении превращения его в оружие, предназначенное исключительно для решения военных задач, так и в направлении повышения безопасности его хранения и эксплуатации в войсках. Эти задачи могут быть решены на Новоземельском полигоне, но не в виде полномасштабных ядерных взрывов, а в ходе проведения экспериментов с так называемыми полигонными макетами зарядов или их имитаторами. Если эти эксперименты проводить в горных выработках с соблюдением всех требований техники безопасности, действующих на ядерном испытательном полигоне, то они не будут представлять экологической опасности и не станут причиной радиоактивного загрязнения природной среды.

В условиях действия ДВЗЯИ и обеспечения проведения НВЭ начальниками полигона являлись: вице-адмирал Ярыгин Виктор Степанович (1993—1997), который вскоре после распада СССР привел с Украины в состав Российского ВМФ тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Ушаков», имевший на своем борту целый полк истребительной и штурмовой авиации, а также комплекс крылатых, баллистических и зенитных ракет; контр-адмирал Шевченко Виктор Владимирович (1997—1999), который в ситуации, когда вдруг объявившиеся на Новой Земле среди проходивших службу матросов «террористы» заявили о своей связи с чеченцами и взяли в заложники школьников, предложил за их освобождение в заложники самого себя – начальника полигона (в итоге ситуация разрешилась благополучно, но нервы всем потрепала изрядно); генерал-майор Астапов Сергей Дмитриевич (1999—2002) и генерал-майор Соколов Юрий Иванович (с 2002 г.).

В трудных, суровых природных условиях работы и на Новоземельском полигоне, и на Семипалатинском в полной мере проявлялись лучшие качества наших соотечественников – высокое чувство ответственности за порученное дело, гордость за причастность к решению проблем, связанных с обеспечением безопасности Родины. Многие тысячи людей участвовали в создании, совершенствовании и испытаниях ядерного оружия.

Вместе с создателями ядерного оружия и его испытателями прошли трудный и полный опасности путь российские медики и биологи, которые внесли большой вклад в разработку критериев и методов обеспечения общей и радиационной безопасности участников испытаний и населения.

Сегодня с полной уверенностью можно говорить о том, что проведение ядерных испытаний – это величайший подвиг советских ученых и всего советского народа. Не следует злословить по поводу истории нашего уже не существующего государства – Советского Союза, в котором было много несуразного и трудного, но одновременно человеческого и доброго. Следует отдать дань глубокого уважения всем тем людям, которые добросовестным трудом крепили мощь своей Родины.

Обеспечение безопасности проведения ядерных испытаний под водой и в атмосфере

К началу осуществления осенью 1955 г. на архипелаге Новая 3ем-ля первого подводного ядерного взрыва уже было проведено 20 ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне: 8 наземных и 12 воздушных. В числе этих испытаний были первый воздушный ядерный взрыв, осуществленный методом сброса ядерной авиабомбы с самолета-носителя, а также первый в СССР термоядерный взрыв – самый мощный наземный (на вышке высотой 30 м) взрыв с тротиловым эквивалентом 400 кт. Такие способы осуществления экспериментальных ядерных взрывов использовались впоследствии и на Новоземельском полигоне.

В ходе проведения испытаний на Семипалатинском полигоне сотрудниками всех его служб, специалистами Министерства обороны СССР, Третьего главного управления при Минздраве СССР и учреждений, входивших в их состав, уже был накоплен большой опыт в решении проблем, связанных с обеспечением общей и радиационной безопасности участников испытаний и населения.

Следует сказать, что в период подготовки к проведению первого советского подводного взрыва на Новоземельском полигоне при разработке планов мероприятий по обеспечению общей и радиационной безопасности его осуществления были использованы некоторые известные к тому времени сведения о результатах проведения аналогичных испытаний в США. Важно также отметить, что подводные и атмосферные испытания ядерного оружия на Новой 3емле проводились лишь при условии, если в этот период перенос воздушных масс, а значит, и распространение радиоактивных продуктов взрыва происходили в северном или восточном направлениях. При таких ограничениях источником радиоактивного загрязнения северных территорий материковой части СССР могли быть только продукты относительно небольшого количества ядерных испытаний, осуществленных на Новоземельском полигоне: одного наземного, одного низкого воздушного, двух надводных и трех подводных взрывов. Радиоактивные продукты высоких воздушных взрывов уходили в верхние слои атмосферы, где они рассеивались и становились впоследствии источником глобальных выпадений без образования локальных следов радиоактивного загрязнения.

Организация и проведение мероприятий по обеспечению общей и радиационной безопасности участников ядерных испытаний на Новоземельском полигоне были связаны с целым рядом трудностей, а именно:

1) сложные метеорологические и климатические условия, резко выраженная сезонность, ограниченность и растянутость транспортных коммуникаций создавали дополнительные трудности для материально-технического обеспечения работ, что сказывалось на качестве и сроках их выполнения, а также соблюдении правил безопасности;

2) сложный рельеф местности, обилие лощин между горными грядами, по которым могли распространяться радиоактивные выбросы и струи, наличие береговой линии как раздела между сушей и морем затрудняли маневрирование людей и техники в случае возникновения нештатных радиационных ситуаций (НРС).

Изложенные выше трудности были одной из основных причин возникновения бытовых, научно-организационных и других проблем, не позволявших привлекать в полной мере к работе на полигоне специалистов различного профиля из ведущих организаций страны, что влияло на уровень решения ряда сложных вопросов, связанных с обеспечением общей и радиационной безопасности. Всех участников испытаний по степени воздействия радиационного фактора условно можно разделить на три основные группы, каждая из которых, в свою очередь, может состоять из нескольких подгрупп:

1– я группа – состав руководства и управления ядерными испытаниями;

2– я группа – специалисты, обеспечивающие проведение испытаний;

3– я группа – непосредственные участники испытаний. Воздействие ионизирующих излучений на участников испытаний любой подгруппы, входящей в одну из трех групп, могло изменяться в широких пределах.

В первую группу обычно входили подгруппы, состоявшие из руководства, специалистов противодействия инженерно-техническим средствам разведки, а также тех, кто обеспечивал работу автоматики, телеметрии и связи.

Вторая группа, обеспечившая испытания, состояла из следующих подгрупп: автотранспорта, авиационных средств, геодезистов, медицинского персонала, метеорологов, математического обеспечения, охраны, горных и буровых работ (в зависимости от вида проводимого испытания).

В третью группу непосредственных участников испытаний, как правило, входили подгруппы, состоявшие из специалистов, проводивших гамма-нейтронные измерения, оценку степени радиоактивного загрязнения различных объектов, взятие радиоактивных проб, изъятие фотопленок из регистрирующей аппаратуры (система информации), изучение нерадиационных явлений, медико-биологические исследования, радиометрические и спектрометрические измерения, мероприятия по обеспечению радиационной безопасности и др.

Среди всех участников испытаний выделяли тех, кто в полевых и лабораторных условиях выполнял наиболее опасные с точки зрения воздействия радиационного фактора работы и мог облучиться в дозах, превышающих предельно допустимые уровни.

О бытовых условиях участников испытаний

Известно, что бытовые условия определяют уровень комфортности. Для первых строителей Новоземельского полигона, высадившихся на практически необитаемых полярных островах, этот уровень был близок к нулю. Армейские утепленные палатки да санные домики, походные кухни да передвижные электростанции – вот все, что они имели.

Однако уже через год, т. е. к началу первых подводных ядерных испытаний на полигоне, в районе губы Черная были построены необходимые капитальные сооружения – командный пункт автоматики (КПА), приборные сооружения, причал. К этому времени палатки строителей уступили место сборно-щитовым казармам, часть которых была приспособлена под общежития гостиничного типа, столовые, лазарет, склады и т. п. Незначительная часть персонала размещалась в санных домиках, руководство и его штаб – на штабном корабле Северного флота «ЭМБА». Из таких же казарм состоял первый комплекс строений в поселке Белушья Губа – столице полигона. На отдельной площадке в нескольких сборно-щитовых казармах были оборудованы лаборатории научно-испытательной части полигона.

Все здания и сооружения были электрифицированы, для чего устанавливались стационарные дизельные электростанции.

Питание персонала полигона и прикомандированных специалистов было организовано в столовых. По инициативе деятельных хозяйственников при столовых были созданы подсобные хозяйства, в которых имелись свиньи и даже молочный скот. Молодые матросы успешно осваивали навыки ухода за различной живностью.

Хуже всего было с дорогами, которые в основном только обозначались на местности. Несмотря на вечную мерзлоту, верхний слой грунта в дождливый период превращался в море грязи, по которой можно было с трудом передвигаться только в высоких сапогах.

Однако в целом полигон строился высокими темпами. Возводились рубленые и каменные двухэтажные здания гостиниц, офицерских общежитий, семейных домов, развивалась инфраструктура полигона. По мере увеличения жилого фонда в поселки стали приезжать и обустраиваться семьи офицеров, мичманов, проходивших службу на полигоне. Постепенно налаживали свою деятельность службы тыла, медицинская служба, служба главного инженера. Оборудовались новые испытательные площадки, на которых были построены капитальные приборные сооружения, служебные, складские и прочие помещения, а также бетонные бункеры для командного пункта управления в Грибовой Губе. Было начато оборудование испытательных площадок на мысе Сухой Нос. Много сил и средств затрачивалось на прокладывание дорог. Совершенствовались службы и условия авиационного обеспечения. Аэродром в поселке Рогачево даже стал принимать пассажирские самолеты Аэрофлота.

В периоды моратория, когда не проводились испытания, поселок Белушья Губа жил мирной размеренной жизнью, нарушая потихоньку «сухой закон» с помощью запасов, привозимых с Большой земли.

Одним из главных, если не самым главным «возмутителем спокойствия» жителей поселков полигона была погода, степень ухудшения которой определяла вариант жизнедеятельности этих поселков. Официально существовали три таких варианта:

• третий, самый мягкий, предусматривал ограничение одиночного пешего передвижения людей в гарнизоне и запрет передвижения между гарнизонами (поселками);

• второй вариант запрещал одиночное пешее передвижение людей, ограничивал движение механического транспорта (автомашин, гусеничных транспортеров, тракторов). На рабочие места подвозился минимум персонала, повышалась готовность к действию всех служб полигона;

• и наконец, первый вариант, который относился к нерабочему дню. Запрещались выход из домов, движение всего механического транспорта, кроме транспорта служб жизнеобеспечения. Объявлялась готовность к работе аварийных поисковых партий.

Например, второй вариант – люди вынуждены были держать перед лицом щиток из прозрачного материала, иначе нельзя было открыть глаза. Конечно, приведенные выше варианты деятельности гарнизонов полигона в зависимости от характера погоды распространялись только на административные и жилые зоны.

Но лучше всего о вариантах сказано в фольклорной поэме «Теркин на Новой Земле»:

 
«Вариант» вопрос не праздный, «вариант» бывает разный.
Например, пурга и ветер – «вариант» с названьем «третий».
А усилилось ветрило, бьет о стены головой,
Лупит с фронта, с фланга, с тыла – «вариант» уже «второй».
А когда на ГэТэЭсКе заблудился комендант,
Это значит: на повестке самый «первый вариант»...
 

Работа испытателей и служб обеспечения на опытных полях велась независимо от погоды. В период проведения ядерных испытаний в атмосфере дополнительная база для гражданских специалистов находилась в военном городке на Кольском полуострове вблизи станции Оленегорск. Там располагался гарнизонный Дом офицеров. Испытатели жили в двухэтажной кирпичной гостинице, во всех комнатах которой можно было разместить до 30 человек. Питались они бесплатно в столовой летного состава. Гражданские специалисты успешно обслуживали вылеты самолетов с ядерными бомбами на борту.

Во время перерывов в работе специалисты выезжали в Оленегорск и в ближайшие поселки, в которых можно было купить изделия народных промыслов, познакомиться с нравом и бытом местного населения.

После заключения в Москове Договора о запрещении испытаний в трех средах и начала осуществления подземных взрывов всех участников испытаний ядерного оружия стали размещать только на архипелаге Новая Земля: участники испытаний, проводившихся в штольнях, размещались в поселке Северный на берегу пролива Маточкин Шар, участники испытаний, проводившихся в скважинах, – в поселке на мысе Башмачный.

Понятно, что суровые климатические условия Полярного севера, трудности доставки с материка оборудования, материалов и продовольствия, отсутствие дорог, сложности проведения строительных работ в условиях вечной мерзлоты – все это определяло быт участников испытаний. В поселке Северный до 1968 г. испытатели жили в двух двухэтажных гостиницах, в которых часто выходила из строя система отопления. В комнатах, за исключением нескольких, предназначенных для членов Государственной комиссии, устанавливались двухъярусные кровати, и в каждой комнате размещалось до 20 человек. Канализации в поселке не было. Туалет был один на весь этаж, необогреваемый, и нужно было набраться мужества, чтобы посетить его, особенно в холодное время года.

Для перевозки персонала к месту работы, обычно на расстояния до 15—20 км, использовался транспорт, принадлежавший учреждениям, сотрудники которых участвовали в испытаниях. Самыми надежными и проходимыми оказались грузовые машины на шасси машин «Урал». Поездки до объекта и обратно по бездорожью занимали много времени и доставляли, надо сказать, мало удовольствия, поэтому на обед зачастую не ездили.

Чтобы создать участникам испытаний нормальные условия для проживания, руководством Минсредмаша СССР было принято решение о фрахтовании у Министерства морского флота СССР туристических комфортабельных теплоходов. По прибытии такого теплохода в пролив Маточкин Шар (теплоходы «Татария» и «Буковина») жизнь испытателей преображалась. На теплоходе питались в ресторане. Пищу готовили повара-профессионалы, а не новобранцы-матросы. Естественно, пища была вкусной и качественной. Вечером работал бар, где можно было с удовольствием отдохнуть, послушать музыку и даже потанцевать. Любителям кино предоставлялась возможность посмотреть несколько кинофильмов за вечер. На верхней палубе играли в волейбол, в каютах отдыха (салонах) можно было поиграть в настольный теннис, бильярд, шахматы и др.

Выезжали участники испытаний и на экскурсии в горы, на рыбалку и даже на сбор грибов у подножия гор. Что интересно, червивых грибов на Новой Земле никто не находил, видимо, их там просто не бывает.

Однако в ноябре пролив начинал покрываться льдом, заканчивалась навигация и теплоход уходил в порт приписки (Архангельск). Проводы теплохода всегда были трогательными. На пирс выходили все, кто оставался продолжать выполнение незавершенных работ. Проигрывали магнитофонную запись мелодии «Прощание славянки».

Поселок на мысе Башмачный, в котором жили участники испытаний, проводившихся в скважинах, был построен на скорую руку. В нем имелись только самые необходимые строения: барак для жилья, столовая, дизельная и несколько бытовых построек. Все «удобства» были на улице. На время проведения работ приходил военный корабль «Аксай», в каютах которого размещали основную часть экспедиции. На корабле условия жизни были значительно лучше, чем на берегу. Жили, как матросы, по командам: «Подъем!», «Мыть руки», «Завтракать» и т. д.

На территории полигона, особенно в его южной части, имеется много озер и рек, в которых водится большое количество различной рыбы. Особой любовью рыбаков пользовались и пользуются в настоящее время озера Нехватова, расположенные между Черной Губой и поселком Белушья Губа. Здесь особенно успешно ловился арктический голец – прекрасная по вкусовым качествам рыба из семейства лососевых. На Новой Земле водятся два вида гольцов: один – только озерный, другой проводит в пресной озерной воде всю зиму, а летом выходит в море. Обратный ход гольца из моря в реки и озера происходит с конца августа до середины сентября. А модная нынче болезнь «радиофобия» у новоземельцев отсутствует напрочь.