Текст книги "Если наступит конец света"

18. Отец Георгий

Вечером того же дня Теа пришла в храм к своему духовнику. Вот иногда в жизни приходится выбирать. Принимать важные для тебя решения. Конечно, ей было и здесь хорошо, ее все любили и уважали. У каждого из нас есть свое предназначение на этом свете, каждое существование имеет смысл.

Но начала разговор она с ним издалека и спросила отца Георгия, что он думает о безбожниках-вампирах.

– Почему ты меня, дорогая Тея, об этом спрашиваешь?

– У нас сегодня был разговор с Ашотом.

– Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе. Есть люди, работающие на светлые силы, а есть приспешники зла, с последними следует избегать встреч, ежели чувствуешь, что роятся бесы вокруг, то обращайся почаще за помощью к молитве Христовой. Вампиры, стремящиеся же к покаянию, даже изгнав из себя бесов, не очистятся, внутри у них пустота образуется и она может снова наполниться злом. Когда же обращаешься к вере, добрые силы тебя поддерживают, а злые в тебе чахнут. Покой в душе – покой в речеваниях.

Простые и ясные слова отца Георгия несколько успокоили ее. Они находились в разительном контрасте с сумбурными диалогами Ашота.

– Почему так со мной происходит?

Старец ласково посмотрел на нее:

– Надо жить не так, как будто тебе жить еще сто лет, а торопиться делать добрые дела, как будто тебе жить осталось всего один день. Один философ давно сказал: «Ум человека в себе, и сам он способен превратить ад в рай и рай в ад». Более того, скажу тебе, дорогая моя, что чем дальше по этой дороге идет человек, тем большим искушениям он подвергается.

– А как же молитва?

Ответ ей духовника звучал следующим образом:

– Общая молитва сильнее. Там, где двое или трое собираются во славу Божию, там его дух с ними. Конечно, дух Божий присутствует и тогда, когда молишься один. Но одно дело, когда в печи одно полено, и другое, когда их несколько, они горят дружнее и ярче. Так и верующие сердца. Ты все поняла?

– Да, но передо мной стоит проблема. Мне предложили лететь на звездолете в поисках новой Земли. Что, батюшка, мне делать?

– Деточка, как мне тебя жалко, – ибо ему было очевидно, конец света не за горами.

– Что вы говорите, отец?

– То, что слышишь, Теа. Жизнь на Земле, красивая и безоблачная, когда-то должна была закончиться. Человек всегда это знал. Но никто оказался не готов, что все произойдет именно на его роду. Все надеялись, что это произойдет не при жизни. А время подошло неожиданно. Да, когда-то жизнь на Земле была красивая, простирающаяся вдоль и вширь, как светлая, устланная цветами дорога, – батюшка умолк, проведя рукой по лицу.

– Вы устали, отец, – Теа поднялась, прикоснулась кулоном к его коленям.

– Ты все, надеюсь, поняла, моя дорогая Теа. Мои жизненные силы убывают. Я свою жизнь прожил. Мне обидно за тебя. Ты еще такая молодая. Ты сейчас в смятении, Теа. Лучший способ решения этого заключается в следовании своим инстинктам. Помни: никогда нельзя себя переламывать. Что бы ни происходило, все произойдет в должное время. Если слушать свою интуицию, то можно сделать жизнь легче и безопаснее. В жизни иногда наступают моменты, когда человек испытывает внезапное желание что-то сделать, куда-то идти или совершить нечто такое, чего раньше никогда не пробовал.

Он вдруг сделался серьезным и стал молиться:

– Боже, Владыко Благой, приведи мир к покаянию, облегчи страдания страждущих и посрами козни лукавого. Сними одну за другой все печати греха и удали от непосильных искушений и скорбей. Да омоется слезами плоть многооскверненная, да предстанет картина греха перед оком сердца. Да возрадуемся до последних дней и испросим милость у Царицы и Госпожи нашей Богородицы…

Теа на некоторое время ушла в свои мысли. Она понимала, что молитва остается могучим средством психологического утешения, снятия отрицательных переживаний. Теа мысленно обратилась к Богу: «Господи Иисусе, если Ты воистину пребываешь здесь, услышь меня. Я обращаюсь к Тебе в труднейший час жизни. Ты видишь, сколь искренне я ищу истину, но не знаю, где она. Ведь чем больше я размышляю, тем больше отрываюсь от веры, от Тебя, о Господи. Так спаси же нас, Иисусе! Протяни руку, как тонущему апостолу Петру! Ты не можешь остаться глухим, если сам избрал нас из многих других и призвал служить тебе».

Отец Георгий, поняв ее внутреннее состояние, произнес:

– А теперь, дочь моя, успокойся, приведи свои мысли в порядок и иди домой.

Она уходила после этих слов умиротворенная, с верой, что Бог как дым рассеет ее сомнения, устранит растворение души, разногласие между разумом и верой.

Вернувшись из собора, Теа ничком легла на свою постель, положила голову на руки и мечтательно предалась раздумьям. Вставшие проблемы со всей остротой вставали перед ней опять. Человек всегда живет завтрашним днем, если он вешает на стену календарь, ему неинтересно, что было месяц назад, ему важно, что будет в следующем месяце и что нужно будет делать в разные дни…

Между тем прошел еще один день. Теа попросила Эльза посетить ее духовника архимандрита Георгия, сказав, что он непростой священник, он ведет беседы и читает проведи на радиостанции Иерусалима. И в тот же вечер Эльз отправился к священнослужителю.

Он увидел небольшой, низкий, одноэтажный домик. Когда он открыл скрипучую дверь, вошел в комнатку, то увидел на окне решетку. Низкий большой диван съедал почти половину всего помещения. У окна был небольшой стол. А все остальное пространство было занято книгами и иконами. Все небольшое помещение, похожее на келью, пахло травами. Тихо тикал на подоконнике будильник.

Священник оглаживал свою седую бороду и напоминал какого-то старого умельца или сельского кузнеца. Он был гостеприимным и угощал того своим чаем. Чай был непростой, с добавками трав.

– Мне Теа говорила о вас, молодой человек, и о вашем предложении, и я хотел с вами повстречаться и поговорить. Верят ли астрономы в Бога?

– Некоторые верят, другие нет. Но первые, наверное, верят в немного другого Бога, чем такого, каким его представляли на протяжении тысяч лет. Я не думаю, что они Его видят как некое облако на небе, наверное, представляют каким-то другим.

– Вы верите в Бога?

– Мне кажется, что с Богом в душе надо вырасти. Но я выработал в себе свою маленькую религию, она очень простая: нужно стараться приносить людям пользу, как можно больше пользы, и ничего не требовать взамен.

– Вера помогает в жизни, укрепляет дух.

– Я очень уважительно отношусь к любой религии, будь то христианство, ислам, буддизм или свидетели Иеговы. И если вера кому-то помогает, а кто-то находит утешение в молитве, это хорошо. Во многих религиях есть отличия, но существует и много общего. Нужно, безусловно, пользоваться этим наследием человечества.

– Вера в Бога, вера в то, что Бог любит нас – это действительная сила.

– На мой взгляд, вера в Бога, – ответил Эльз, – это не что иное, как положительный настрой, оптимистическая вера в себя, свои силы, разумность мира.

– Вы атеист.

– Не знаю, но в моей души теплится мысль, что мой атеизм, быть может, милее Богу, чем та вера, которая сводится к здоровенному кресту напоказ у некоторых ваших священников.

– Вы правы, Бога надо принимать всей душой и с раннего детства. С десятилетнего возраста я стал постоянно прислуживать при архиереях. Я стоял со свечкой, а подсвечник был вдвое больше меня. Я с детства посещал храм, был близок к священнослужителям.

– А вы, батюшка, помните, как впервые прочитали Священное Писание?

– Конечно, мне было тогда лет пять. Я только научился читать. Это произошло зимой, я был дома, мама куда-то надолго ушла. А я тогда впервые в жизни взял в руки книгу, это была Евангелие, и стал ее читать. Сначала мне было многое непонятно, потом радостно, затем страшно. Я дочитал до того места, где говорилось, что Христа предает ученик. Его распинают и он умирает. Я тогда плакал. Потом я кинулся читать дальше, узнал, что Христос воскрес. Евангелие ведь состоит из четырех частей, и в каждом из них – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна – говорилось, что Христа предают и распинают. Я быстро просматривал следующего евангелиста, думая: «Может быть, сейчас его не предадут». Но снова и снова доходил до этого жуткого момента. Я до сих пор помню то ощущение того страшного чувства, что можно предать и распять.

– В соответствии с вашей верой вы считаете, что это необходимые испытания?

– Каждый, кто хочет, служит Богу.

– Но ведь жалко людей.

– Мы знаем, что имена миллионов великомучеников известны только Богу и неизвестны пока людям. На прошедший век как посмотреть. Можно видеть только то, что он был кровавым, жестоким, когда людям приходилось вести жестокую борьбу за свое физическое существование перед стихийными катаклизмами. А можно видеть век необыкновенного героизма и святости людей, которые показали пример следования за Христом.

– А что вы думаете о нашем сегодняшнем положении дел?

– Надо жить сегодняшним днем. Изменить прошлое мы не можем, а знать, что будет завтра, нам не дано. У меня есть глубокое убеждение, что Бог нас спасает, а губим мы себя сами.

– Что должны делать власти в этой ситуации?

– Верховная власть всегда от Бога. Именно поэтому у нас люди доверяют загадочному и неведомому, а не близкому и понятному, если власть лишена тайны, то она не священна.

– Значит, вы власть поддерживаете?

– Как бы ни вели себя вожди, все равно после должна прийти зима, после молодости старость, за счастьем несчастье. И наоборот, человек не может быть всю жизнь здоровым и веселым, его всегда ожидают потери. Он не может уберечься от смерти, кем бы он ни был. И надо быть всегда ко всему готовым и ко всему относиться как к неизбежному.

– Как же это грустно.

– Надо только по мере своих сил исполнять свой долг, я так думаю.

– История знала немало примеров, когда в критические моменты судьбы народов зависели от решения одного человека, и, если ему удавалось принять правильное решение, то начиналось новое время, открывались новые перспективы, воплощались великие идеи. Все преодолимо, если у нас будет вера в высшие силы, настроенные к нам доброжелательно. Бог заповедовал любить. А любовь предусматривает недопущение зла, и потому мы должны делать все, чтобы не допустить зло. Грех ведь распространяется от личности. Наша задача, как и всегда, нести в сердце каждого человека любовь к Христу.

– Вера – это хорошо, но надо что-то предпринимать.

– Человек – существо ранимое и осуждающее. Он подвержен всем стрелам, беззащитен и открыт. Если он хочет укрепиться в духе, то должен оставить критическое мнение и суждения о ближних, ибо кого Господь избирает, с того требует многократно больше, чем с других. За одну посланную стрелу, начиненную ядом, в ответ летят тысячи. Так гневно наказует Господь избранника, дабы вразумился и пошел по указанному пути. Лишь единицы сподобятся благодати Божией, данной для строительства внутреннего ковчега спасения, дабы вошедшие в него в последние дни спаслись. И потом, вера в иные цивилизации и вера в Бога не противоречат друг другу. Это во-первых. А во-вторых, Бог един для всей Вселенной.

– Вот, вот. И наш корабль также называется «Ковчег». Он должен спасти человечество, точнее его часть.

– Вы, молодой человек, боитесь смерти?

– Видите ли, для меня это не вопрос. Я думаю и делаю, что могу, ничего не прося взамен, на душе у меня спокойно.

– Атлантида погибла в один день. И живые не успели стать мертвыми, – неожиданно проговорил старец. – Конец света – эта кара за грехи человеческие. Дорога к вратам адовым широка и приятна, а путь к спасению узок и усыпан острыми каменьями. Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас…

– Каждый день человек должен оправдывать свое пребывание на Земле и делать полезные дела.

– Сегодняшние события на Земле, несомненно, апокалиптического порядка. Но для нас, верующих, не стоит вопрос: за что людям посылаются подобные вещи. Мы должны спросить: для чего это наказание Господне? Если бы Господь наказывал нас по грехам нашим, на Земле давно не осталось бы людей. Подобные вещи скорее предупреждение.

– Батюшка, а как вы представляете, что будет после конца света?

– Это будет Богоцивилизация. Без дьявола и суетни мирской. Подобной цивилизации не было на Земле. Новыми неслыханными нитями будут скреплены воедино земля и небо, небесная церковь и земная, Творец и творение. Помните, как Иисус сказал: «Кесарю – кесарево, а Богу – Богово». Мы должны выстрадать…

Потом отец Георгий, задумчиво посмотрев на Эльза, сказал:

– Каждый выбирает свой путь в жизни, по нему и идет, никому не мешая, а лишь поддерживая других. Вы с Теей молоды и очень нужны друг другу. Храни вас всех Христос!

19. Трудное решение

Теа зябко поежилась и почувствовала себя одинокой. Ей надо принять решение, которое в корне изменит всю ее жизнь.

Перед сном она взяла из шкатулки свой любимой крестик. Он будет с ней всегда. Крестик был с бриллиантами. Их было 12. На обороте его было написано: «Спаси и сохрани!»

Утром она проснулась и вспомнила увиденный сон, который уже повторялся несколько дней подряд. И она уже помнила все подробности. Вот она, совсем юная девушка, босая и в легком летнем платье, поднималась по бесконечной широкой лестнице куда-то вверх. Она так ни разу не дошла до ее конца, а ей так хотелось узнать, что там наверху, куда она ее приведет. Почему она не могла дойти до ее вершины? А потому что на этой лестнице были площадки отдыха. Там были лавочки, и она постоянно встречала знакомых, которые ее поджидали. Они у нее спрашивали как дела, и ей приходилось каждый раз рассказывать. Там наверху был яркий свет, он не был пронизывающий, напротив, он был теплый и ласковый. Но она не любила этот сон. Она его не понимала, о чем он.

Скоро Теа нашла причину своей задумчивости. После посещения Ашота у нее родились опасения за Эльза. Что, если безрассудный Ашот вздумает строить козни, мстить Эльзу?

Как всегда к ней тихо постучала Яна и, распространяя запах розового масла, по обыкновению села рядом с Теей. Они давно были подругами, и Яна всегда держалась в ее тени. Ее отец был служителем храма Будды.

– Что с тобой? – спросила она.

– Не знаю. Я в смятении.

– Ты слишком избалована. Все вокруг тебя. И Ашот в тебя влюблен, и этот приезжий тоже.

– Я решила уехать с Эльзом.

– Ой! – воскликнула Яна.

– Я хочу отдать тебе свою гнедую. Я не могу ее взять с собой, – она нежно обняла свою подругу.

Теа прошла в кабинет отца. Он одевался просто: то простой строгий светский костюм, то ряса, то тога.

– Ты снова была у своей Яны?

– Да, отец.

Теа радовалась тому, что лицо отца разглаживается, когда она находилась рядом с ним, а тягостные заботы беспокоят его меньше. У них была своеобразная любовь. Каждый любил по-своему.

– У тебя, отец, усталый вид. Тебе необходимо отдохнуть.

– А все думаю о тебе.

Теа засмеялась:

– Не могу представить, чтобы такой великий муж в такое судьбоносное время думал о дочери.

– Ошибаешься, очень даже переживаю. Конечно, хотел бы, чтобы ты всегда была рядом.

– Я всегда и буду.

– Ты хочешь уехать с ним?

– Почему ты решил?

– Я же твой отец и чувствую тебя.

– Я знаю, что отцы всегда ревниво относятся к тем, кому отдают свою дочь. Они им кажется недостойными их.

– Когда умерла твоя мать, а это было давно, она, конечно, многое в тебе передала своего.

– Расскажи мне о ней?

– Мы прожили с ней счастливо несколько лет. Пока она не умерла от пневмонии. Тебе было всего пять лет. Я давно хотел тебе подарить то, что принадлежало твой матери.

Он подошел к стене и открыл дверцу спрятанного в ней сейфа. Взял из него шкатулку и открыл ее.

– Ты сейчас совершеннолетняя. Я хочу тебе подарить очень дорогое ожерелье из жемчуга. Оно старинное. Я подарил его твой матери в тот день, когда она стала моей женой.

Теа осторожно взяла его. Ожерелье, без сомнения, было очень старым. Она восхищенно вздохнула и надела его на себя.

– А почему ты раньше мне его не отдал?

– Ты знаешь, я не суеверен. Но все же считается, что не рекомендуется носить украшения, которые принадлежали бабушки или матери. Их надо положить в шкатулку, пусть лежат как память. Природа создала камни как живые существа. Камень набирает энергетику того человека, которого защищал. Когда вещь попадает к вам из чужих рук, его нужно промыть под струей воды, а лучше крещеной водой. Нельзя давать мерить свои украшения другим, потому что камень живой, он настроен и работает только на своего владельца. Мало кто знает, что камни должны отдыхать. Они должны лежать в темноте.

– Не знала, что так хорошо разбираешься в драгоценных камнях.

– Что же ты, Тея, так плохо обо мне думаешь. Я, например, знаю, что изумруды лечат центральную нервную систему.

– А какой драгоценный камень тебе больше всего нравится?

– Мне нравится бриллиант, это камень вина, силы. Ты мне хочешь что-то сказать?

– Да.

– Что?

– Я хочу поехать с пришельцем.

– Я этого ждал.

– Ты не разрешаешь?

– Я не могу тебе этого запретить, ты уже взрослая.

– Но я слышу в твоем голосе возражение, даже упрек.

– Разве я упрекаю тебя?

– Нет.

– Вот видишь.

– Отец!

– Поезжай. Я разрешаю. И будь счастлива! – улыбнулся он печально.

20. Отец Антиох

Эльз был удивлен, что Антиох его хочет вновь видеть. Интересно, о чем он с ним мог говорить?

Ему было разрешено войти в кабинет Антиоха, когда тот находился в своей комнате отдыха.

– Пятнадцать минут медитации – и ты опять в строю.

– Здорово, – произнес Эльз, – я так не умею.

– Жизнь заставит – научишься. Медитация – это здоровое замещение послеобеденного сна и куда больше успокаивают психологически, чем сон.

– Но медитация медитации рознь.

– Я знаю. Одно дело медитация буддиста, стремящегося достичь «просветления», и другое дело медитация христианских аскетов и исламских суфиев, которые добиваются сближения с Богом. У японских буддистов есть целый свод правил при медитации: «Твой желудок должен быть ни пустым, ни полным», «Не думай ни о плохом, ни о хорошем», «Не думай ни о прошлом, ни о будущем», «Настоящий момент должен составлять для тебя всю вселенную». А вообще-то, говоря о трудностях, я всегда вспоминаю, как об этом написано в Евангелии: «Широкая легкая и радостная дорога ведет только в ад, а в Царство Божие путь тернист и узок». Как сказал Цицерон: «Изредка я делаю то, что хочу, но чаще то, что должен».

– Простите, но я вам должен сказать, что уезжаю, – произнес Эльз.

– Я знаю.

– Можно мне задать несколько личных вопросов?

– Задавайте, не стесняйтесь. Только не о личной жизни. У меня больше нет личной жизни. Однажды я от нее разом избавился, как от привычки курить табак, – сказал он и испытующее посмотрел на Эльза.

– Откуда вы родом?

– Я родился в маленьком горном селении в центре Европы. У нас рядом были разные поселения: немецкое, французское и итальянское. Поэтому уже в 5 лет я сыпал фразами и неплохо говорил на этих языках. Отец у меня был простой крестьянин. Мать работала на ферме. Первую трагедию в жизни я испытал в десять лет, когда во время землетрясения погиб мой отец и много родственников, а я с мамой выжил совершенно случайно. И моя мать со мной уехала оттуда на юг в Иерусалим, так как наступал ледник… Здесь она и познакомилась с моим отчимом. То был южный человек. Тоже оказался таким же беженцем и потерявшим свою семью. У него не было с собой ничего. Он был моложе моей матери на семь лет, но он любил ее и признал меня за сына. Когда он уходил пропалывать кукурузные поля, то брал меня с собой. На горных пастбищах он, завернув меня в бурку, учил наблюдать за звездами. Потом, видя мои способности, родители решили дать мне хорошее образование. Когда мне исполнилось семь лет, то направили на учебу в церковный пансионат. Пансионат и потом богословский университет я закончил с отличием. После меня направили священником в один из приходов. Там я встретил у епископа его племянницу. У нее были темно-русые волосы с золотым отливом и зеленые глаза. Я был сразу же сражен красотой девушки. Сияющий светом ангел вошел в комнату. А про себя тогда решил: «Это та женщина, которая мне нужна». Потом мы с ней познакомились поближе, но только через несколько лет мы с ней поженились. Она была большая умница: блестяще училась, любила музыку, живопись, я ради нее, не зная нот, научился играть на пианино вальс Шопена. «Быть тебе знаменитым», – говорили мене преподаватели. Мне особенно удавались точные науки. Я не знаю, кто я по национальности. Во мне столько кровей намешано. Хотя я думаю, что во мне много течет еврейской крови.

– Почему?

– Потому что меня необъяснимо тянет в эти священные для иудеев места. – Он, немного помолчав, продолжил: – Потом была трагедия – смерть мой жены. Это была непоправимая потеря для меня. Это был человек, которому я отдал всю душу, и потому, лишившись ее, я как бы лишился части своей души. Ее жертвенная любовь сопровождала меня, защищала меня от ударов судьбы, и стрелы, нацеленные на меня, попадали в нее. Она много времени отдавала нашему общему делу – объединению религий. Она подарила мне дочь. С тех пор много воды утекло с той поры, многое встало на свое место.

– Антиох – это псевдоним?

– Да, я взял имя Антиоха Великого, царя, жившего в III веке до нашей эры. Это один из потомков-полководцев Александра Македонского, правившего Иудеей. Мне пришлось пройти долгий и тернистый путь от простого священника до сегодняшнего своего положения.

– Я вас понимаю.

– В начале своей пасторской карьеры приехал однажды в маленький городок прочитать несколько проповедей. Накануне вечером мне надо было пройти на почту, чтобы отправить корреспонденцию. Я спросил у паренька, как пройти в почтовое отделение. Мальчик проводил меня до почты, и я благодарный сказал: «Если хочешь, приходи завтра в церковь, я буду рассказывать, как попасть в Царствие Небесное». «Спасибо, – ответил ребенок, – но вряд ли я приду, если уж вы не знаете даже как попасть на почту». Все в жизни гораздо сложнее, чем кажется. Удары в спину наносят зачастую не враги, а соратники, единомышленники, братья по крови. А дело в том, что зависть не знает единых взглядов, поражает невзирая на заслуги перед церковью и народом.

– У вас замечательная дочь Теа.

– Дочь? Что дочь. Дети для своих родителей никогда не являются абсолютными авторитетами, они их худшие ученики.

– Почему же так происходит?

– Потому что мы их любим и все им прощаем. Любой ребенок это чувствует, поэтому не воспринимает серьезность обучения. А с детьми и учениками нужно быть строгим. Теа у меня молодец, настоящая умница. Однажды на нее напали двое бродяг, которые иногда встречаются. Это были двое здоровых мужчин, и они думали, что перед ними слабая девушка. Но я ее учил приемам восточного единоборства. Она им показала, раскидав в разные стороны. Они с позором бежали.

После небольшой паузы он вдруг произнес:

– Прошу тебя, береги ее.