Текст книги "По России с остановками. Повести и рассказы"

К Малому Яломану

Умылись машины белыми облачками на верхушке перевала и вниз – к обрывам над Катунью красавицей. Обрывы крутые, их бомами называют, дорога узкая, с короткими скалистыми поворотами, да скалы сверху нависают – жуть!

– Сразу за бомом будет большое село Малый Яломан, – сообщил Женька на всякий случай, – остановимся, надо воды долить в радиатор, попить, фляжки наполнить.

Пока парни подливали воду, передавая друг другу ведро, Илья спросил у проходящего мужика, кто здесь постояльца пустить может. Тот ответил, что лучше к магазину пройти – там бабы собирается, это в конце поселка на второй улице слева.

Магазин снаружи смотрелся убого, чуть лучше Нинкиного лежбища. Правда, на скамеечках не скотогоны, а старушки сидели, беседовали, кто-то из них прошипел: «к Вальке пошел». Внутри чистота, полочки и прилавок товаром заполнены. Тут тебе сахар и хлеб, конфеты, мед, печенье, консервы разные, масло трех сортов и даже баран на две части разрубленный покупателя ждет. А за прилавком – женщина молодая средней полноты, черноглазая брюнетка смотрит весело, улыбается! Лейтенант тоже повеселел. Подумал: «может, мечты сбываться начинают!», а вслух спросил:

– Старушки сказали, что Валентиной тебя звать! А на постой молодого офицера не возьмешь?

– Почему не взять. Вы надолго, на денек или на месяц?

– Как дело пойдет, а то и на месяц!

Валентина вышла из-за прилавка, показав свои красивые бедра. Лейтенант был восхищен. А красавица-продавщица быстро закрыла магазинную дверь на висячий замок:

– Пойдем, квартиру посмотрите. И повела Илью как раз к тому месту, где ребята закончили свои дела и ждали, покуривая. Увидели лейтенанта в обществе красивой женщины, переглянулись. Может, здесь офицера удастся, наконец, пристроить?

Ждали не долго. Дом был большой, и по всему видно, богатый, а Валя сразу назвала цену: три рубля в сутки. Она на всем привыкла зарабатывать. Но тут в дверь вошел большой плотный блондин. Валентина показала на него правой ладонью:

– Муж мой, Иван!

Иван строго посмотрел на жену, и она сразу вышла из дома подышать свежим воздухом. Он лучше жены знал, за что и с кого надо деньги брать, а с кем дружить бы следовало. Лейтенант с такой колонной машин больше подходил для дружбы.

– Ты надолго в наши края? – Иван уже давно считал Алтай своим, хотя вернулся сюда после службы в армии за красавицей Карагез, чтобы увезти ее в свою родную Белоруссию всего пять лет назад, да так и остался здесь.

– Сам не знаю, мотаться по тракту не очень хочется, а осесть где-нибудь с удобствами хорошо бы, – на последних словах Илья слегка потупился, а Иван сразу все понял:

– Удобнее, чем у меня нигде места нет, хоть по всему тракту ищи, но ведь тебе по молодости лет у женщины молодой постой искать надо. В нашем поселке такого нет. А на день, на два заезжай – будем рады. Баньку истопим!

Илья решил ехать дальше, пообещав, что обязательно заедет. В честь знакомства Валя, она же Карагез, вынесла по наказанию Ивана огромный кулек яблок и груш:

– Берите ребята! Фрукты здесь в нашем саду растут – вкусные!

Вот такой десерт получился! Не удалось ребятам командира и здесь оставить! Едем дальше!

В Курай на разгрузку

Всю дорогу до Курая лейтенант не проронил ни одного словечка. Размышлял, почему в его жизни все так сложно получается. Еще на втором курсе, ни с того ни с сего, вот так вдруг, девчонка из его группы посмотрела на него, загадочно улыбаясь, и он сразу влюбился. Уже через неделю они целовались, ей казалось нормально, а ему эти поцелуи внушали, что пришло настоящее счастье. Уже весной, воспользовавшись отъездом родителей на курорт, она отдалась ему с дикой страстью и откровенным криком. Он по неопытности и опьяненный восторгом, думал, что вот она настоящая любовь! Но пришлось еще очень долго помучиться, повоевать за нее.

Через неделю показался соперник: высокий брюнет. Сцена разыгрывалась прямо на улице, отделенной от институтского двора забором, из высоченных железных прутьев на глазах всей учебной группы, включая Илью. Брюнет пытался взять ее за руку или под руку, а она отбивалась, ускорила шаг, почти бежала, но он не отставал. Как оказалось, они давно уже были любовниками. Ей просто не хотелось огласки их отношений. Оля в девятнадцать лет уже была опытная и хитрая женщина с рано проснувшимися страстями, красива, умна и начитана, интересна ровесникам и мужчинам на много старше ее. А сама она предпочитала парней романтичных, не боящихся рисковать, например, летчиков, мотоциклистов, альпинистов, парашютистов.

Вова, так звали брюнета, приехал в Москву из городка у Черного моря, но романтизмом не блистал. Его цель – обосноваться в Москве, средство – жениться на москвичке. Познакомившись с Олей, он не мог, да и не пытался подстраиваться под ее предпочтения. Действовал просто: сопровождал ее везде, кроме женского туалета. Он пожертвовал ради этого права даже местом учебы: перевелся из престижного ВУЗа с потерей года в ее группу. Через год такой осады Оля сдалась: на четвертом курсе они поженились.

Илья боролся за Олю, зная ее предпочтения, другим способом. Он выбрал себе роскошное занятие спортивный туризм разных видов: пеший, горный, водный, лыжный. Это как раз соответствовало его темпераменту и стремлениям. После второго курса, когда Илья пришел из похода по Алтаю, где сплавился по первой своей горной реке, на него показывали, как на героя – вот это спорт, не то, что какая-нибудь гимнастика. А уж когда после зимних каникул Илья сидел на первой лекции в огромной аудитории одинокий и обмороженный, бородатый, обветренный горными метелями Кольского полуострова, Оля уже не сдерживала своего восторга. Пользуясь своей женской хитростью, она умудрялась выскальзывать из-под осады своего верного спутника и уделять время Илье, то есть любить «на два фронта». А уж, когда Илья появился еще и на прекрасном по тем временам мотоцикле ЯВА-350, Оля откровенно стала отдавать предпочтение ему, а не законному мужу.

В конце четвертого курса, на медицинской комиссии перед отправкой в военные лагеря Володя был признан не пригодным к службе. Более того, ему предстояло в течение года не учеба, а лечение в специальной клинике на Юге от опаснейшей болезни – туберкулеза. Туда он и отправился.

Илья обладал мощнейшим здоровьем. Он провел лето в Таманской дивизии, получил звание инженера-лейтенанта. Дипломы Оля и Илья делали вместе, на это время поселившись на квартире у Ильи. После удачной защиты дипломных работ они провели вместе отпуск на Белом море и расстались, договорившись вскоре встретиться и жить, как муж и жена. В Новосибирске Илья продолжал свою борьбу за счастливую жизнь с любимой женщиной. Он добился права и получил не место в общежитии, как все одинокие, а отдельную комнату в коммунальной квартире. Письма посылал так часто, что не знал на какое из них ответ приходил. Посещала его иногда тревожная мысль о том, что живет она себе спокойно с законным мужем и забыла свое обещание. Вот и решил «гульнуть» от любимой. Но по собственному желанию прикончить свою любовь не получалось.

Приехали к казарме строительной роты, что в километре от Курая, голодные часов в 9 вечера. Здесь им и пригодились взятые из Новосибирска консервы и запасенная в Малом Яломане чистейшая из горного ручья вода. В полной темноте каждый нашел себе свободную койку в душной казарме. Улеглись поверх одеял, сняв только сапоги.

Утором, пока разгружались машины, лейтенант присел на крылечко казармы и любовался высоченными снежными вершинами горного хребта. Видимо стосковавшись по общению, подошел лейтенант, отдававший приказания строителям.

– Не трудно одному с таким войском справляться? – спросил Илья для начала разговора.

– Да я не один. Нас здесь двое. Серега сегодня до вечера спит, а я с «красноармейцами» управляюсь, – с улыбкой сообщил лейтенант.

– А-а! Вдвоем-то проще.

– У нас тут вахтовый метод. Серега проснется часов в восемь, поедет в Курай, привезет водки и пару девчонок к отбою. Я проверю солдат, уложу спать, а ночь мы всегда проводим вместе с девчонками – там уж не до сна! Под утро их выпроводим, завтра с подъема Серега будет воевать целый день, а я отосплюсь до вечера. Девчонок в селе – больше двадцати, так по кругу и ходят. Вот и живем, а иначе от тоски подохнешь!

Часам к десяти разгрузка была закончена и документы подписаны, на все ушло не больше часа. Стройбатовский лейтенант на прощанье посоветовал:

– Езжайте сейчас в столовую, еда нормальная, домашняя и девчонку себе там найдешь, если захочешь, они податливые, когда их мужиков на вахту увозят.

Илья сел в машину к Витьке и крикнул остальным:

– За мной! На обед! – и Витьке уже тихо, закрывая дверь, – поехали.

В столовой почти никого не было. Лет тридцати средней полноты женщина с улыбкой подошла к незнакомым военным, предложила садиться, спросила, как обычно:

– Что кушать будете?

Из-за занавески на ребят смотрели еще две пары женских глаз. Неожиданно высоким голосом, почти фальцетом, Илья заказал:

– Нам бы первое, второе и третье.

Пища было домашняя: борщ со свежими булочками и сметаной, гуляш с картошкой, компот. Илья смотрел на женщину с вожделением, даже перестал замечать, что у нее немного длинноватый нос слегка нависает над верхней губой, что бёдра у нее немного крупноваты. Вспомнил, что любимой своей Оле даже в мыслях изменять нельзя. Раньше в таких случаях с ним обязательно приключалась какая-нибудь беда. Однако путь к сердцу молодого мужчины, а скорее всего, к какому-нибудь другому органу, через желудок уже был протоптан.

– Меня Лида зовут! А ты надолго, или так, проездом? Может, встретимся? – молодая женщина буквально предлагала себя и не когда-нибудь, а сейчас, немедленно.

Илья не испытывал такой женской инициативы никогда, сильно билось сердце. Ответил:

– Думаю, через день-два будем сюда приезжать.

– Ну-ну! – она проводила офицера оценивающим взглядом, улыбаясь сдержанно, – не пожалей, через день-два мужа с вахты привезут, не до тебя будет!

Илья подумал, втискиваться к похотливой женщине между двумя лейтенантами и мужем как-то не сподручно и сразу поостыл. Женька заплатил деньги: три с полтиной за всех.

Предсказания алтайки

Выехали из Курая. Видимо по поручению всей команды, Витька сразу весело и задорно начал расспрашивать:

– Весь тракт почти проехали, нашли место, где и с кем жить будете?

– А ты как думаешь? Где лучше остановиться, чтобы всем удобно было?

На этом месте разговор неожиданно прервался, поскольку пришлось резко тормозить. Прямо перед машиной вдруг появилась то ли молоденькая девушка, то ли старушка. Она была одета в яркое длинное платье, синюю стеганую курточку, на голове – странный утепленный головной убор.

– Возьмем, товарищ лейтенант? – повернулся к Илье солдат.

Илья кивнул.

Ее посадили в середине. Усевшись, она сняла свою шапочку и слегка тряхнула головой, показывая свои прямые черные волосы. Пока останавливались и усаживали молоденькую симпатичную алтайку, остальные машины промчались дальше, обгоняя, подавая громкий воздушный сигнал. Как только тронулись, военные продолжили прерванный разговор.

– Ребята считают, что Вам лучше всего в Манжероке у Татьяны остановиться. Как она Вас заманивала! Получилось переспать-то с ней? – Витька явно, но слегка, хамил, а Илья смутился:

– Она, конечно женщина симпатичная, но чуть не вдвое старше меня. Я бы не решился.

– Да что Вы, товарищ лейтенант, Женька нам рассказал, с кем старшина спал в Топучей: седая, растрепанная, беззубая, да еще водку пьет и матом ругается, – при этом Витька повернулся к пассажирке, подмигнул лейтенанту, – а молоденькие по каким деревням тут прячутся?

При этом его правая рука, как бы случайно соскользнула с рычага коробки передач на юбку молодой алтайки и слегка сжала колено. Она все поняла и, почуяв опасность, не стала ждать дальнейшего наступления:

– Остановите здесь, – попросила девушка, как-то спокойно глядя то на Илью, то на Витьку. Вышли из машины около скалы все втроем. Витька продолжал глупо и нагловато улыбаться.

– Ну, так вот мальчики дальше я с вами не поеду, – сказала молодая алтайка твердо, глядя мимо военных, – не доедите вы сегодня до Манжерока! До свидания!

Витька с Ильей почесали затылки, сели в машину и стали догонять остальных. Так было легко отстать, два раза остановились на несколько минут – и волнуйся теперь. Солнышко садилось.

Пустая машина без труда взбиралась на перевалы и спускалась с них. В самом конце спуска сначала бензовоз пришлось обгонять, потом длиннющий лесовоз, который еле – еле тащил свои огромные бревна. И вдруг:

– Товарищ лейтенант! Наши! – обрадовался Витька. Лейтенант тоже обрадовался, увидев борт ЗИЛА с уже родной серией «фх» – гора с плеч, наконец-то все вместе!

Витька встал в колонну чуть ли не вплотную к последнему ЗИЛУ. Дорога не широкая – один ряд в каждую сторону, но асфальт! Передняя машина то притормаживала, то набирала скорость. Через несколько минут передний ЗИЛ пошел на встречную полосу, Витька следом за ним. Тут Илья увидел, что колонна его ЗИЛОВ обгоняет колонну из пяти или шести колхозных ГАЗИКОВ. Неожиданно передний ЗИЛ ушел вправо, да так уверенно, что одному из ГАЗИКОВ пришлось резко тормозить. Машина с Витькой и лейтенантом оказалась мордой к морде со встречной КОЛХИДОЙ. Справа, между Газиками места больше не было – так их колонна сжалась при торможении. Витька не растерялся, свернул влево на обочину, но машина соскочила в кювет и, перевернулась…

В глазах у лейтенанта сначала потемнело, а потом он увидел, как в тумане, лицо той самой алтайки, которую они высадили у скал. Она взяла его за руку и сквозь стекло кабины увлекла за собой вверх, еще и еще выше.

– Видишь, – ласково сказала она, поворачиваясь лицом к летящему рядом с ней офицеру, – на что это похоже?

– Да, – кивнул он, – слева озеро, как на карте, а впереди тот самый хребет со снежными пиками, который я видел со стройки у Курая.

Они приближались к снежным вершинам и уже начали спускаться между ними. Стало холодно. Они оказались на склоне горы, окруженной непреступными отвесными скалами. Подножия их были в огромной котловине, закрытой белым облаком.

– Это облако никогда оттуда не выйдет. И души одиноких людей, потерявших Любовь, вряд ли смогут выбраться из этой котловины, – обреченно проговорила девушка, – давай спустимся пониже, не испугаешься?

Когда они присели у самого края облака, Илья заметил, что поверхность его колышется. Время от времени на ней можно было различить знакомые лица: однокурсники любители пива, Татьяна из Манжерока, старшина Сотников, беззубая Нинка, Володя Олин муж, Линда и Лида.

– Ты тоже добровольно, но бессознательно устремился душей в эту паутину, ты искал освобождения от своей любви. Хотел подменить плод духа удовольствием для плоти твоей. Но поверь, этим заблудшим душам не так легко и приятно, как сами они об этом рассказывают, – она сочувствующе вздохнула, – Любовь царствует над Миром, и отрекаться от нее нельзя, потому что Она вечна и бесконечна. Без нее ты ничто, такой же, как многие, вечный обитатель этого затерянного среди гор холодного облака. Не спеши туда, очень скоро ты ощутишь радость и все плоды своего долготерпения.

– Не слушайте ее, идите к нам! Тут так много одиноких женщин, – старшина приподнялся и брызнул водой из облака лейтенанту в лицо.

Он отвернулся, закрывая глаза и погружаясь во тьму.

– Ну вот, кажется, очнулся! – незнакомый мужик брызгал на него воду из алюминиевой кружки, – а то бредил про какие-то горы, облака, озера, души.

– Где мы? – приходя в себя, лейтенант увидел поцарапанного, но стоящего на ногах водителя, – сильно разбились?

– Все обошлось, вот только Вас пришлось перенести сюда, в мастерскую, около получаса в каком-то бреду были, – произнес Витька дрожащим голосом, видимо еще не успел выйти из стресса, – не доехали до Манжерока, как алтайка сказала. Семь километров от него, поселок Известковый. Здесь завтра чиниться будем, машину уже перетащили от дороги сюда, фельдшерице Вас покажем.

– Нет, – заорал лейтенант и даже вскочил с драного дивана, на котором лежал, испытав острую головную боль, – к черту баб! Так все пройдет!

Тем не менее, он огляделся. Тусклый свет от нескольких, свисавших с потолка лампочек, едва освещал два грузовика, стоявшие над одной смотровой ямой. Над другой ямой стоял колесный трактор. Стены невысокого здания – прокопченные, в воздухе – запах моторного масла. Очень все было похоже на пункт технического обслуживания в Новосибирском автобате.

«Завтра надену бушлат, залезу в яму, осмотрю машину. Надо с начальством местным договориться, чтобы здесь масло менять. Хорошо, что не груженые перевернулись, а то еще и кирпичи собирать…», думал лейтенант засыпая.

Утром лейтенант понял, что пока в его душе живет любовь к своей единственной женщине, не удастся ему найти то удобство, о котором он мечтал в самом начале командировки. А вот предсказания алтайки, которые она высказала у дороги наяву, сбылись: не доехали они до Манжерока! Значит ли это, что сбудется ее предсказание, которое услышал лейтенант, находясь в беспамятстве: осуществится мечта, и его любимая скоро будет с ним, – надо только верить и потерпеть немного? Так или иначе, но уж лучше не испытывать судьбу – Алтай, всё-таки!

Летающий ковер
рассказ

– Лейтенант! Встать! Одевайтесь! – громкий командный баритон прозвучал неожиданно и угрожающе. Илья открыл глаза. На фоне потолка в контровом свете он увидел силуэт кого-то в шинели и в фуражке. Этот кто-то прервал сладкий и глубокий сон молодого офицера.

– Что вам нужно? – спросил Илья, еще не проснувшись, и не понимая, что происходит. Было половина четвертого ночи. Сильно болела голова. Обрывки чьих-то фраз звучали весьма криминально: «банда, украли палас, собрались в номере, убежал».

– Вам придется пройти со мной для оформления протокола в отделение милиции, – мягко, но очень формально говорил капитан милиции, когда Илья уже надел форму.

– А что случилось? Я здесь в командировке, – натягивая шинель, растерянно спросил Илья.

– Там разберемся! А сейчас пошли со мной.

Милиционер с Ильей протиснулись сквозь толпу работников гостиницы к лифту. Спустились с шестого этажа на первый и по темной улице быстро дошли до отделения.

Сели по разные стороны письменного стола в пустой комнате с прокуренными, обшарпанными обоями.

– Так вот в чем дело, – начал капитан, – часа полтора назад была попытка украсть из Вашего номера телевизор, и похищен напольный ковер. По моей версии Вы – соучастник этого преступления в составе группы из трех человек. Так сказала дежурная по этажу, вот ее заявление и объяснения еще троих работников гостиницы, которые оказались очевидцами.

Он показал Илье заполненный бланк протокола. От такого несправедливого обвинения у него потемнело в глазах, он чуть было не начал возмущаться, но сдержался. Заметив это, капитан взял чистый бланк и начал задавать вопросы. Илья честно и спокойно на них отвечал, вспоминая, с чего начался и чем закончился вчерашний вечер, а капитан аккуратно все записывал и в конце допроса повернул протокол и привычно предложил:

– Прочитайте, напишите «с моих слов записано верно, мной прочитано» и подпись поставьте.

Вот что было написано в протоколе.

«Двенадцатого ноября 1971 года, примерно в 18 часов я спустился из своего номера на шестом этаже и вошел в ресторан. Сел за столик около колонны, заказал себе ужин и 300 граммов вина. Примерно через полчаса ко мне подсел офицер с погонами старшего лейтенанта, представился Вячеславом и предложил мне провести вечер вместе. Я согласился. Из разговора с ним я понял, что он служит командиром танкового взвода в Бийской дивизии. Он же предложил мне познакомиться с игроком местной футбольной команды. Примерно через пять минут со стороны уличного входа вошел невысокий человек лет 25-ти, одетый в светлый плащ с теплой подстежкой. Он представился Валерием. Никого из этих людей я никогда раньше не встречал и с ними не знаком. Мы сидели в ресторане до его закрытия, после чего мои новые знакомые предложили подняться ко мне в номер и продолжить веселье, к тому же сегодня ночью должен передаваться какой-то футбольный матч, который они обязательно хотели посмотреть. Я согласился, расплатился с официантом и взял у него еще одну бутылку вина. У меня в номере телевизора не было. Вячеслав сказал, что у дежурной можно его взять под мое удостоверение. Мы принесли телевизор, подключили. Как только начался матч, мои знакомые налили в стаканы вина. Я немного отпил и сказал, что очень хочется спать, разделся и лег в кровать. Засыпая, я слышал разговоры моих знакомых. Они пообещали мне, что как только матч закончится, они закроют дверь и уйдут. Больше я ничего не знаю. Куда делись ковёр, телевизор не знаю».

После того, как Илья подписал протокол, капитан положил его в папку вместе с заявлением дежурной по этажу и объяснил:

– Видишь ли, лейтенант, я, конечно, понимаю, что ты попал в руки преступников, но, формально, поскольку ты был на месте преступления, должен был бы тебя задержать, но не имею права. Ты – военный и с тобой будет разбираться Военная Прокуратура. А сейчас за тобой приедут из комендатуры и скорее всего, арестуют до выяснения обстоятельств.

А еще капитан рассказал, что он успел еще в гостинице ознакомиться с заявлениями работников и составил, примерно, такую картину. Слава и Валера решили, видимо, обокрасть Илью еще в ресторане. После того, как хозяин уснул, они выбросили в открытое окно напольный ковер, намереваясь подобрать его на улице. Валера исчез, а Слава взял телевизор и стал выносить его мимо спящей дежурной, но та заметила его и окликнула. Он же объяснил ей, что живет здесь, но этажом выше, что телевизор принесет завтра. Та не поверила и хотела поднять шум. Тогда Слава оставил около нее телевизор, подошел к лифту, но не поднялся, а поехал вниз, к выходу. Ковер не долетел до улицы, а попал на крышу пристройки. Женщина, дежурившая на четвертом этаже, не спала, а наблюдала за тем, как сантехник ремонтирует трубы в свободном номере. Сторож, служебное помещение которого находилось под крышей пристройки, решил посмотреть, что там за шум. Вылез в окно на крышу, легко прошел по ней, посмотрел вверх, увидел открытую створку на шестом этаже, втащил ковер внутрь гостиницы и сообщил по телефону дежурной. Та, убедившись в том, что ковра в номере нет, а есть спящий постоялец, вызвала милицию. Так что преступникам ничего не досталось, но преступление совершено, и тяжкое – грабеж

– А спал ты или не спал в момент совершения грабежа – иди, докажи, лично я думаю, что тебе вчера снотворного в вино добавили, – заключил капитан, когда в дверь вошел армейский офицер с солдатом.

– Забирайте вместе с протоколом!

В полутемной дежурке Гарнизонной комендатуры Илью быстро оформили, как положено, забрали документы, портупею, полевую сумку и отправили в самую настоящую камеру с большим деревянным пандусом вместо кроватей. Ни одеял, ни подушек – ничего! На пандусе немного привстал человек, когда ввели новенького. Времени было уже почти шесть утра. Арестанты рассказали друг другу свои истории, вышли через незакрытую дверь во двор, сели на ступеньку и закурили. Потирая левой ладонью синяк, полученный во вчерашней драке, Юра сообщил:

– Порядки здесь нормальные. Работать офицеров не заставляют, на то солдаты есть. Кормят сносно, за сигаретами отпускают в магазин. Доверяют!

А Илья вовсе не хотел мириться со своим нынешним положением. Он подумал, что может в этом малюсеньком городе найти своих обманщиков. Обиды на них никакой не было. Хотелось оправдаться, но как отсюда выбраться? Попроситься за сигаретами и удрать на поиски? Нет, такое поведение только может осложнить и испортить все! Может, изложить свое желание дежурному, отпроситься до обеда, задержать футболиста или танкиста, а дальше быть осторожнее. С такими соображениями Илья, превозмогая боль в правой части головы, направился в кабинет дежурного по комендатуре, открыл дверь, спросил разрешения войти. Офицеров в кабинете было двое. Старший из них, сидевший за столом, кивнул Илье, сказал почти угрюмо:

– Садись, дежурный мне доложил вкратце. Ты сам-то, что делать думаешь?

Илья так обрадовался, что возможен вариант, когда его не будут держать в комендатуре в неведении, а он сам сможет принять участие в поимке обидчиков, что, опустившись на стул, начал излагать свой нехитрый план:

– Товарищ подполковник, я пойду в дивизию, узнаю все о танкисте у командования. Найду и сообщу Вам или в милицию. А футболиста можно найти на стадионе. Он говорил, что у них тренировка с 10-ти утра начинается.

– Я, лейтенант, тебе доверяю. План твой, конечно, никуда не годится. Вряд ли ты кого найдешь. Жаль, если не ты найдешь, а тебя найдут. Ну, тогда мы об этом узнаем первыми. Но до часу дня я тебя отпускаю под свою ответственность. А, если не вернешься, объявим на тебя «охоту». Знаешь, как военные умеют военных искать, ухлопают в два счета!

Надевая шинель, Илья вспомнил, как на окраине Новосибирска вооруженные солдаты расстреляли дезертира, солдата, покинувшего воинскую часть неизвестно по какой причине. Просто так, без суда и следствия, подняли по тревоге роту мотострелков, окружили территорию, где по сведению командования видели беглеца, а потом дали приказ стрелять на поражение, застрелили и положили рядом с мертвым автомат. Об этом оповестили родителей и весь личный состав СИБВО: дезертировал с оружием и ликвидирован в перестрелке, других потерь нет.

У Ильи оставалось всего пять часов, чтобы оправдаться перед властями и найти настоящих преступников. В первую очередь надо найти Бийскую дивизию, потом – стадион. Как действовать? Как? По военному! Вот такие вопросы сам себе задавал молодой офицер, и такой ответ себе давал, спеша по направлению к расположению Бийской дивизии, а точнее в военный городок. Адрес подсказал ему комендант. Так спешил, что даже вспотел. Сказывалось еще и то, что поспать ему в эту ночь почти не удалось, да и пережить за ночь пришлось многое. Вдоль забора домчался до проходной. Часовой, солдатик спросил:

– Вы к кому, товарищ лейтенант?

– Мне в штаб надо. Кто у вас тут главный по танкам?

– Вам надо к начальнику автобронетанковой службы – это в штабе, на втором этаже. Покажите ваше удостоверение!

Вдоль военного городка по асфальтовой дорожке навстречу Илье маршировал невысокого роста майор, подойдя таким вот строевым шагом к нему, майор приложил правую руку к козырьку, прижав левую к бедру и равняясь налево. Илья сразу не понял, что ему надо делать так же, как майор, что тот его дисциплинирует своим поведением. Он буднично отдал честь, но было поздно.

Майор остановился и позвал к себе лейтенанта, начал было его распекать за плохую строевую подготовку, но увидев на нем черную фуражку, спросил:

– А вы, по какому делу здесь, товарищ лейтенант?

Илья долго и нудно стал объяснять майору суть своего нынешнего положения, и как он хочет из него выбраться. А еще рассказал, что он после института служит всего три месяца, а последний раз строевой подготовкой занимался в Таманской дивизии полтора года назад.

– Трудновато тебе будет, – посочувствовал майор, – танковых взводов у нас десяток будет, если фамилии не знаешь, а только имя и что с усами на лице, поспрошай – может, отыщешь.

Илья ходил по штабу около часа. Заходил и к комсоргу, и в тех. часть, и даже к делопроизводителю и писарю, но ничего это результата не дало – никто не знал старшего лейтенанта Вячеслава с каштановыми усами, да еще командира танкового взвода. В ангар, где стояли танки и были солдаты, которые, возможно, узнают своего командира по описанию, Илью не допустили – нельзя! В некоторой растерянности Илья вышел с территории городка, думая: «Время – десятый час. Может, на стадионе повезет больше, чем у военных. В десять у Валеры тренировка начинается. Там я его и встречу».

Стадион был небольшой, но даже с трибунами. Там было пусто, да и время еще без десяти минут. Илья сел на скамеечку и задремал. Минут через двадцать замерз и проснулся. На стадионе было так же тихо и безлюдно. Лейтенант встал и начал подпрыгивать, трясти руками, чтобы согреться. А мысли работали, искали еще возможности, вытаскивали подробности вчерашнего вечера.

Танкист появился из зала, как будто уже был здесь, в ресторане. Он был в мундире, без шинели, без фуражки. Можно поверить, что он действительно живет в этой гостинице и спустился поужинать. Но в милиции предположили, что он не жил в гостинице, поскольку уехал на лифте вниз после неудачной попытки унести телевизор. А где была его шинель, или какая-нибудь другая верхняя одежда? Наверно, в гардеробе на первом этаже. Значит, он оделся и ушел. Так, но гардеробов два: один – со стороны входа в гостиницу, второй – со стороны улицы вел сразу в ресторан.

Футболист вошел одетый и прошел мимо гардероба прямо в зал. Потом официант предложил ему повесить плащ в раздевалку. Отличная догадка возникла в голове Ильи: «а вдруг плащ футболиста остался в раздевалке? А вдруг!». Время было уже почти половина одиннадцатого. Ждать было бесполезно. Со своей догадкой Илья отправился в гостиницу.

Дверь со стороны улицы, ведущая через раздевалку в ресторан было закрыта. Илья подергал ее, но на это никто не реагировал. Он попробовал заглянуть через стеклянную дверь внутрь, но раздевалка с улицы не проглядывалась. Тогда он обогнул ресторан, зашел в фойе. Гардеробщик гостеприимно улыбнулся и объяснил, что ресторан еще закрыт, здесь раздевается сейчас только обслуживающий персонал. Илья стал приставать к нему со своими вопросами :

– Со вчерашнего вечера в раздевалке никакой одежды не оставалось?

– Нет, – охотно ответил он, – но ночью, часа в два или чуть позже, военный предъявил мне номерок и я ему выдал куртку и сумку. Он вынул из рукава шапку, надел эту куртку поверх мундира, и ушел.

Илья понял, что в дивизию он ходил напрасно, но на всякий случай уточнил:

– Может, не куртка, а бушлат с погонами и шапка со звездой?

– Да нет, после того, как он оделся, ничего военного в нем не осталось – мужичок с усиками и все!

«Да, подумал Илья, правы были и капитан в милиции, и комендант! Не те это были люди, за кого себя выдавали!». Но была еще надежда оправдаться:

– А тот, другой гардероб работает? Как в него попасть сейчас?

– Сейчас никак не попадешь, а вот через полтора часа ресторан откроется – и милости просим.

«Полтора часа, – подумал Илья, – что надо сделать за это время? Во-первых, проверить, не осталась ли куртка с подстежкой в той, другой раздевалке. А, во-вторых, и даже в-десятых, – это потом!»