Текст книги "По России с остановками. Повести и рассказы"

Илья начал горячо, но не очень громко убеждать гардеробщика, что ему немедленно надо посмотреть хоть одним глазком в другую раздевалку. А старик-гардеробщик никак не мог понять, зачем так нервничать, ведь все очень просто: на кухне есть телефон, на вахте его знают, надо попросить дежурную, она позвонит, оттуда откроют дверь сюда, пройдешь, тогда и ту дверь откроют.

Однако на деле все оказалось совсем не так.

Дежурная на вахте уже знала о ночном происшествии и, увидев в Илье врага, не захотела с ним разговаривать, заявив, что его хочет видеть директор. А время шло…

– Так, где директор? – почти кричал Илья, чтобы истеричная дежурная смогла его услышать.

– Как где, он завтракает, – сразу успокоившись, надменным тоном ответила она, – там, в ресторане.

Дверь оказалась не закрытой на ключ. Илья приоткрыл ее, и почти шепотом, прежде чем пройти в зал спросил гардеробщика:

– Как звать директора?

– Иван Иванович, – так же шепотом ответил старик.

За тонкой перегородкой, отделявшей ресторанный зал от кухни, стоял накрытый обеденный стол. На столе было несколько наполненных тарелок, соусников, салатниц, чашечек, вилочек, ножичков и ложечек. За столом, держа очень правильно левой рукой вилку, а правой – нож, сидел солидный еврей в черном пиджаке и белой рубашке, за ворот которой была заправлена белоснежная салфетка. Расстояние его рта от тарелки в основном определялось величиной живота, оно было огромным. Иван Иванович отрезал ножом маленькие кусочки от бифштекса и проносил их аккуратно и медленно выше живота, сросшегося с грудью, прямо в рельефный рот. При этом он заглядывал в тарелку через толстые линзы массивных роговых очков, поворачивая немного голову, чтобы этому процессу не мешал толстый, изогнутый во всех направлениях, нос. По левую руку от него стояла статного вида, средних лет женщина в накрахмаленном передничке. Она меняла отставленные опустошенные тарелки на наполненные, переставляла соусники, предугадывая желания и движения своего шефа. К ней время от времени подходил молодой человек, передавал ей блюда и уносил грязную посуду. Все эти действия продолжались, когда Илья подошел к стулу, стоявшему напротив принимавшего пищу директора.

Илья постоял минуту, другую, ожидая, что его хотя бы заметят, кашлянул – эффекта никакого! Не переставая жевать и работать вилкой и ножом, Иван Иванович, наконец, строго произнес:

– Вы, лейтенант, замарали честь офицера! Я уже распорядился, чтобы Вас сегодня в 13 часов выписали и больше никогда в мою гостиницу не пускали! Это касается и ресторана. Вы меня поняли?

– Так точно! – выпалил лейтенант, а сам думал уже о том, как попасть в ту раздевалку, что со стороны уличного входа, – разрешите идти? Он сделал «кругом!» быстро обошел перегородку и оказался у зашторенного светлым шелком стекла, прислонился к нему лбом и попытался разглядеть вешалки. Есть! Светлый плащ висел в одиночестве почти в самом углу гардероба. Илья от удивления и восторга замер, сжался, судорожно соображал, что предпринимать дальше. Самый простой вариант – сообщить милиционерам, а они уж пусть строят планы, ловят преступника. Но нерасторопность милиционеров ему была известна давно. В Советском Союзе милиционеры на уровне отделения милиции могли только арестовывать пьяных, выезжать с большими опозданиями на семейные или уличные драки. Остальные, более серьезные дела исполняли отделы уголовного розыска. На это рассчитывать не приходилось. Надо действовать самостоятельно, но одному не справиться. Илья представил себе входящего в гардероб Валеру, как он предъявляет номерок, гардеробщик выдает ему плащ, а в дверях в это время должны появиться парочка милиционеров. Пока никакого плана как это осуществить не было. В милицию надо сообщить, заодно узнать, как и что они могут сделать. А время шло, было уже одиннадцать…

К ресторанному телефону его долго не хотели подпускать, боялись директора, но с милицией соединили. Тот капитан, который приезжал ночью, уже сменился, а другой еще не ознакомился с ночными приключениями, сказал: «Приезжайте, разберемся!».

Илья полу бегом преодолел полкилометра до отделения. А там все шло неторопливо, по порядочку, никакой спешки. Выслушав лейтенанта, капитан заключил:

– Спасибо, конечно за сигнал. Когда наш предполагаемый преступник появится, звоните!

– Можем, ведь, упустить. Сколько времени потребуется, от звонка до приезда? – разгорячился Илья.

– Попробуйте задержать самостоятельно, Вы – военный, учили, значит. Людей у меня нет, чтобы в ресторане дежурить по Вашему делу специально.

Получив от ворот поворот, лейтенант поспешил к месту, где должно было произойти задержание преступника. Георгий, так звали гардеробщика, пришел на службу за 15 минут до начала своей смены. Илья пробежал через зал ресторана и застал его в то время, когда тот менял свою повседневную одежду на форменную. Он уже был в курсе событий и сам предложил своё содействие. План действий они тут же выработали вместе. Он состоял в следующем.

Сейчас после переодевания, Георгий отнесет плащ в кабинет заведующей рестораном, где есть телефонная связь с городом. Как только клиент, предъявит номерок, Георгий ему объяснит, что оставленные в гардеробе вещи на ночь сдаются в каптерку, попросит клиента подождать, уйдет к заведующей и позвонит в отделение. Выждет минут 10 и вынесет плащ. Если все пойдет по плану, к этому времени должны подъехать милиционеры и арестовать клиента. Для страховки Илья должен стоять за колонной в зале ресторана и наблюдать, но так, чтобы его не заметил Валера. Если милиция не успеет, Илья и Георгий попробуют Валеру задержать с помощью рук, ног, свистка, криков и запирания дверей. Тут уж кто проворнее окажется.

Георгий сразу же приступил к исполнению намеченного плана – отнес плащ в кабинет заведующей. Ровно в 12 часов он открыл входные стеклянные двери и встал за стойку раздевалки, а Илья вошел в ресторан и спрятался за ближайшей колонной. Ему были видны входная дверь и часть гардероба.

Как по расписанию, уже через 10 минут Валера, съежившись от холода, быстро вошел в раздевалку. Объяснение с Георгием продолжалось не долго: оба покивали друг другу головами, и гардеробщик отправился с номерком в сторону кабинета заведующей. Валера, поглядывая на часы, стал нетерпеливо ходить взад вперед. А Илья, следя за футболистом, чувствовал себя, как ученик на экзамене, когда задание уже получено, надо его выполнять и нервничать уже поздно. Мешала только покалывающая слабенькая головная боль. Прошло уже 5, 7 минут, а милиции еще не было. Илья уже начал представлять себе, как он выйдет навстречу преступнику. А, если он вооружен? Эх, дураки, надо было еще кого-нибудь оставить с футболистом, чтобы развлекал, чтобы время для него шло быстрее. Георгий показался из двери, крикнул:

– Дверь закрыта, за ключами побежали, сейчас, минутку!

«Ай, да молодец, – отметил Илья, – значит, милиция уже едет»

Георгий вышел с плащом в руках навстречу к Валере в тот самый момент, когда Илья увидел через стеклянные двери останавливающийся «воронок». Из него вышли два милиционера. Звук тормозов спугнул футболиста. Он побежал к дверям, ведущим в зал ресторана. Илья рванул навстречу и оказался там раньше, быстро распахнул дверь и подставил ножку. Футболист растянулся на полу и проскользил по нему метра три в позе лягушонка. Тут его и настигли милиционеры, скрутили, отвели в «воронок» и увезли.

«Ну что, – думал Илья, – я теперь не преступник? Надо топать в комендатуру, выписаться, или сначала в милицию? Чего-то я не пойму. В милиции про меня ничего нет – все в комендатуру передали, а те должны дело в военную прокуратуру отправить. Вот бы выяснить, что мне-то теперь делать?»

Без десяти час Илья постучал в железные ворота комендатуры. Дверь открыл солдатик, вопрос свой он задать не успел.

– Это ко мне, пропусти, – подполковник как раз вышел во двор и яростно курил папиросу, – рассказывай, лейтенант, что не опоздал, молодец, а что удалось сделать?

Подполковник с огромным интересом выслушал рассказ лейтенанта, задавал уточняющие вопросы, кивал головой, а в конце рассказа даже ударил кулаком по своему колену: «так, правильно, молодец!».

– А я тут для тебя оставил супчик гороховый, он не то, что в гражданке, не баланда: офицерский, с курицей! – радостно сообщил подполковник.

Изголодавшийся герой сел на предложенный стул, солдатик принес уже почти остывший, но наваристый супчик. Уплетая за обе щеки огромную куриную лапу, откусывая от большого куска черный хлеб, Илья продолжал рассказывать уже не героическую часть своих дневных похождений:

– Из гостиницы меня выгнали, говорят, честь офицера замарал. Теперь не знаю куда деваться. Мои через пару дней только должны приехать. Тогда уж с ними на тракт, там проще. А на сегодня есть один вариант: на свадьбу пригласили.

– А кто ж тебя из гостиницы выписал, – слегка сжимая ладони в кулаки, сквозь зубы проговорил подполковник, – уж не директор ли приложил руку?

– Он самый, Иван Иванович, ни в гостиницу, ни в ресторан, говорит, меня больше не пустят, – облизывая пальцы, торопливо закончил Илья.

– Егоров! Лет десять в городке замом по тылу был. Он на самом деле не Иванович, а Израилевич. Все в Исполком похаживал. Сколько за это время он наворовал! А как службу закончил, у него уже и связи, и дача каменная на реке была солдатами построена за государственный счет. Куда ему еще ехать, здесь и остался жить. Местечко теплое ему давно грели: гостиница только в прошлом году построилась, и он тут как тут – директор! Какая у него там честь! Своей-то нет, а тебя еще унижать смеет, – заключил с сожалением комендант. А Илья рассмеялся. Он представил себе, как выглядел бы Егоров в мундире полковника, какой длины ему нужен был бы ремень и как выглядел бы он на плацу со своим огромным животом. Эту картинку он пересказал вслух, и оба офицера так захлебываясь хохотали, что даже арестованный Юра вскочил со своего пандуса и заглянул в дежурное помещение:

– Что? Мне расскажите!

Не переставая хохотать, вытирая слезы, лейтенант и подполковник жестикулируя, показывая размеры живота Ивана Израилевича, отрывистыми фразами пересказали предмет своего веселья арестованному офицеру. Тот тоже расхохотался, хотя Егорова он никогда не встречал и знаком с ним не был. Очень уж смех был заразительным, и после суток лежания на пандусе страсть как хотелось веселенького.

Через несколько минут все успокоились и разошлись по своим местам. Подполковник позвонил начальнику Милиции, после чего сказал:

– Вот документы, передай дежурному. Он тебя ждет. У меня к тебе претензий нет. Я думаю, что и милиция тебя не задержит.

Илья неторопливо брел через город в милицию, прокручивал в уме весь вчерашний день. Голова уже давно не болела, но он находился в состоянии прострации от долгой бессонницы, переживаний, хождения, выслеживания и задержания обидчика.

Еще вчера на поезде из Новосибирска Илья прибыл в Бийск чуть раньше 6-ти утра. В вагоне было прохладно и поэтому спалось плохо. Илью на этот раз послали в Бийск ненадолго, чтобы заменить приболевшего старшину, который отвечал за работу грузовых машин предыдущие две недели. Прошел через половину города, чтобы попасть на базу, а там ему тот самый старшина сообщил, что вся колонна безо всяких старших еще вчера загрузилась и укатила в Ташанту на самую границу с Монголией, и что ожидается ее приезд дня через три-четыре. Вот и остался ответственный офицер без дела в чужом городе. «А Вы в гостиницу идите, – сказал старшина, – здесь есть гостиница „Центральная“. Я в ней жил, чего зря болтаться по тракту?»

Илья решил, что так и надо сделать. Номера в гостинице свободные были, не то, что в других городах. Его поселили в прекрасном номере на шестом этаже, одного без соседей. Чистое белье, письменный стол, туалет и душ, вид из окна на город. А еще можно вкусно поесть. Надо только спуститься на лифте на первый этаж – там ресторан. Днем командировочному делать нечего, а есть – то хочется. Ресторан на первом этаже был закрыт, и молодой лейтенант отправился прогуляться по городу. Была вторая половина ноября. В городе – уже прохладно, температура опустилась до 2—3 градусов морозца, но зима в Сибири еще не наступила.

Недалеко от гостиницы – стадион. Вход свободный. Зашел, посмотрел, вспомнил, как бегал на коньках по ледяной дорожке. Здесь дорожки, пока еще не ледяные, были пусты. Вышел на улицу. Решил прогуляться до железнодорожного вокзала. На улицах люди попадались редко, даже военных не было видно. А вот комендатура города Бийска и Военный госпиталь на пути встретились.

Как и во многих провинциальных городах, вокзал имел полутораэтажный вход и два одноэтажных крыла. В левом крыле находился ресторан. Зашел, разделся и сел за столик, огляделся. В глубине зала, за таким же столиком, обращала на себя внимание фигура седовласого офицера. Он оживленно беседовал с двоими гражданскими мужчинами. Сидя спиной к Илье, но вдруг оглянулся, видимо, его соседи указали на вошедшего военного. Встал, подошел, представился, предложил разделить с ними компанию. Что-то необычное было в его образе. Илья сел, представился, но с нескрываемым интересом разглядывал своего соседа.

– Что, удивительно? Я полком командовал! А теперь на дембель обещают младшего лейтенанта присвоить! – без тени обиды, улыбаясь, слегка замедленно сказал этот человек в мундире из чистой шерсти – так полагалось для старшего офицерского состава – но с артиллерийскими эмблемами на погонах лейтенанта. На вид ему было лет 45—48, лицо было красивое и ухоженное.

Илья заказал себе чай и пару пирожков с мясом, в привокзальных ресторанах только этим и можно немного утолить голод, не подвергая себя опасности заработать изжогу.

– Завтра у нас с женой – Серебряная Свадьба! Приходи! Это за рекой, улица Горького, направо от дороги. Там – кафе в пристройке к жилому дому.

Илья ответил уклончиво, как, мол, получится. Но артиллерист настаивал, говорил, что обидится, а еды и выпивки на всех хватит. На этом они и распрощались.

Потом Илья болтался по городу в поисках хоть каких-нибудь развлечений, но ничего не нашел. Пришлось возвращаться в «Центральную» – тут хотя бы был номер с кроватью. Он попытался немного поспать, но как только задремал, вошла уборщица и грубовато попросила его выйти. Илья наметил, что в ресторан пойдет ужинать, но не раньше шести. Так и сделал. Побритый, причесанный и умытый вначале седьмого он появился в дверях ресторана. А дальше – немного вина, знакомства, веселье, продолжение и сон…, но не долгий, и все эти криминальные приключения.

Так, за воспоминаниями, дошел Илья до милиции. Головная боль закончилась. Слава Богу, никакой волокиты там не было. Дежурный забрал документы и направил Илью в тот же самый кабинет, где его допрашивали утром. Там как раз шел допрос «футболиста». Он с ненавистью посмотрел на Илью, скрипнув зубами. Дознаватель только пробурчал что-то, вроде, спасибо и претензий нет. А еще, поглядывая на задержанного, он сообщил, что гражданин Воронин вовсе не футболист и не Валера, две недели назад освободился из колонии, где отбывал срок за серию грабежей. Остаток этой ночи он провел, прячась в подъездах, потому что в своем плаще он оставил справку об освобождении. Если бы не эта деталь, он ни за что не вернулся бы в раздевалку, нашел бы, где взять одежку. Подельника он себе в Барнауле нашел. Там они вот так же офицера ограбили, одежду военную добыли, хорошо, что оружие брать не стали.

Остальные подробности Илья уже не слушал, думал, где он проведет нынешний вечер и следующую ночь. Он спешно попрощался и направился в гостиницу, надеясь, что отоспится, отдохнет там. В дверях его действительно ждал восторженный взгляд гардеробщика, но дежурная на вахте сообщила:

– Иван Иванович в курсе всех событий, но велел Вам освободить номер. Своих решений он не меняет. Вот Ваш ключ! Забирайте вещи! И так уже просрочили!

Портфель с туалетными принадлежностями – это все вещи командировочного офицера. Держа его в левой руке, с полевой сумкой через плечо Илья вышел из гостиницы, попрощавшись с гардеробщиками. Куда деваться, что делать и где ночевать? Он вспомнил, что приглашен именно сегодня на серебряную свадьбу к седому лейтенанту. До назначенного времени было еще часа три. Молодой офицер, утомленный сегодняшней беготней, медленно побрел к мосту через широкую речку Бию, чтобы как-то скоротать остаток дня. Долго стоял на мосту, курил, глядел вверх по течению. Он хорошо знал, что там наверху речка эта вытекает из прекрасного горного Телецкого озера с чистейшей водой. Его еще называют Алтын холь, Золотое озеро. Оно по форме похоже на Байкал, но намного меньше. Бесчисленные туристские группы с местной турбазы «Алтай» уезжают туда, для прохождения несложных маршрутов и отдыха. Один из них проходит по самой Бие от озера до города, километров 200 наверно на лодках. Илья повернулся и, облокотившись на перила моста, стал вглядываться в ту даль, где Бия должна слиться с Катунью. Она начинается у самой высокой покрытой чистейшим снегом горы Алтая – Белуха. По Катуни ходят самые отважные туристы на самодельных плотах, но до Бийска не доходят: не охота им тащиться по глинистой равнине после сложных и опасных порогов. А на слиянии ее с Бией начинается великая русская река Обь. Это здесь же в городе. «Интересно, черт возьми», подумал он, «не плохое местечко выбрал царь Петр для города! Заложил, понимаешь, Петербург, а через 7 лет – Бийск!». А впереди, за мостом – дорога вверх по Катуни, а позади – путь в Барнаул, Новосибирск. С такими мыслями и ощущениями перешел Илья через мост и, коротая время, двигался к улице Горького по дороге, называемой Чуйским трактом. Слева и справа – чистая вода горной реки, позади – грязь небольшого города. Уже завтра или послезавтра он уедет со своими солдатами, грузовиками и военными грузами вдоль рек Катуни и Чуи к самой границе Советского Союза с Монголией. По пути или навстречу будут двигаться лесовозы с огромными бревнами, цистерны с горючим, оббитые досками грузовики с овцами, козами и сарлыками, небольшие фургоны с продуктами и водкой, автобусы с пассажирами. У каждого будет свой Чуйский тракт, свои события и приключения, свои пункты начала и конца пути. Бензовозы приедут в Туэкту, сольют топливо – и назад в Бийск. Мелкую и крупную скотину привезут из Онгудая на Бийский мясокомбинат. Лесовозы будут пыхтеть, таща на спинах бревна из тайги откуда-нибудь из Усть-Улагана или Акташа.

Кафе действительно было в пристройке к девятиэтажному жилому дому. Внутри – тепло и душно, пахло едой, гуталином и Тройным одеколоном. Народ был, в основном, среднего возраста – офицеры из военного городка. Жена седого лейтенанта тоже оказалась седая, ее волосы были уложены в высокие «букли». Люди прохаживались, собирались в группки, разговаривали. Иногда слышался громкий, свойственный только офицерам, смех. Илья поздравил юбиляров, рассказал своему новому знакомому свои сегодняшние приключения и о своем большом желании поспать. В тот же момент появился сравнительно молодой человек, усадил Илью за стол, налил стакан водки, предложил выпить за здоровье юбиляров и поесть. Все было исполнено с военной точность. После этого молодой человек оделся и отвел Илью в офицерское общежитие, показал свободную койку на втором ярусе в одной из комнат и удалился.

Илья моментально отключился. Несколько раз, просыпаясь, он каждый раз пытался запомнить только что приснившийся сон. В полночь он проснулся в кошмаре, потому, что ему, якобы, солдаты прострелили голову, и кровь застывала моментально, превращаясь в выпуклую болячку. В общежитии было очень душно. Лейтенант встал и открыл форточку. Следующий сон был еще страшнее. В открытое окно, сидя в позе лотоса на зелено-голубом ковре вылетает в темно синее пространство футболист Валера. Илья хватается за самый краешек ковра и, едва удерживаясь за него, летит в вертикальном положении, а футболист тихо поет колыбельную песенку. Мелькают окна. В одном из них полная красивая молодая обнаженная женщина стыдливо задергивает штору, подарив Илье строгий взгляд. Ковер вдруг исчезает. Илья гонится за футболистом, но отстает: нет сил, ноги не двигатются. А догоняет его директор гостиницы с ножом в правой руке. Он валит Илью на асфальт и пытается отрезать от него кусок живого мяса. Илья проспал до трех часов следующего дня.

Уже на следующий день командировочный офицер отправился со своими солдатами, машинами и грузами в дальний уже хорошо известный ему путь, но каждый раз приносящий сюрпризы.