Текст книги "Всему своё время"

Глава 5

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война Советского Союза против фашистской Германии. В тот же день об этом узнали жители всех двадцати семи сельских советов Киренского района, включая семьдесят два населённых пункта. Страна ещё не окрепла от гражданской – и вдруг новые испытания на прочность.

Партийные и хозяйственные органы Киренска и района смогли быстро адаптироваться к условиям военного времени. Как только было объявлено о военном положении в стране, по адресу военного комиссара города Киренска стало поступать большое количество заявлений о добровольном за числении в ряды действующей армии. Трудящиеся писали: «Просим направить нас в действующую Красную армию. Заверяем нашу партию и правительство, что мы до последнего вздоха будем драться с врагом, до полного его уничтожения». Такие заявления поступали от всех предприятий, функционировавших в городе.

Ученики школы № 1 отмечали выпуск на Карманихе, что находится выше города, по реке Лене, и составляли планы, кто куда поедет учиться дальше. Но этим планам не суждено было осуществиться. Когда вернулись домой, узнали о начале войны. Владимир Васильевич Хорышев был старостой класса и не мог пропустить мимо ушей подобную информацию. Собрал весь класс и провёл собрание, на котором было принято решение всем коллективом написать заявление и пойти добровольцами на фронт. От военкомата получили одобрение, и город с почестями их проводил.

Василий Иванович Суранов в самом начале войны обучал призывников военному делу. Когда прошёл призыв, он остался в деревне Никольск председателем. Он умело адаптировался в новом коллективе и легко заводил полезные знакомства. Прекрасно владел ораторским искусством и обладал талантом увещевания. Однако судьба часто была к нему неблагосклонна и посылала множество испытаний. Но это был прирождённый борец, способный на невероятные поступки. Там, где другие видели проблемы, Василий Иванович видел новые возможности. Эти его качества и заметило руководство Киренского района, что способствовало тому, чтобы в дальнейшем его назначили председателем колхоза. Сын Михаил стал надёжным помощником во всех трудовых делах. Ему уже исполнилось двенадцать лет, а он с малолетства не терпел безделья, строго придерживаясь сроков. Как правило, его не пугали небольшие трудности. Он успешно преодолевал их и без особых усилий справлялся с ними. С масштабными проблемами дела обстояли хуже, поэтому он активно пользовался помощью ближайшего окружения и старался чаще бывать с коллективом.

Все его друзья: Михаил Константинович Пеньков, Николай Петрович Полосков, Иван Гермогенович Тетерин, Николай Михайлович Полосков – тоже работали. В том же году у Василия Ивановича родился ещё один сын, Анатолий. Утром, где можно было, пацаны все кулиги косили косой. Галина Дмитриевна Суранова тоже ещё с девичества возила копны. Кто старше, метали зароды, даже в ночь ходили метать.

– Копны навозили, а вдруг дождь? – строго говорил Василий Иванович. – Опять копны раскидывать и сушить? Давайте поедем с вечера.

Весна рокового года была солнечной, и в середине июня никольская бригада выехала на остров косить траву. Мальчишки гребли сено конными граблями. Девчонки тоже помогали на покосе, всё лето жили на острове Бубнов, только в баню если сходить. А порой и в баню не ходили. Река рядом, занырнул в неё, смыл пот – и дальше за работу. Утром идёт шитик из деревни на покос, каждому родные что-то из продуктов отправляют: мясо, молоко, кислое молоко. Метали, гребли на конных граблях и девчонки. Шитик таскали конём обратно в деревню. Задействовали в работу всех. Алексей Михайлович Воронин не мог ходить уже к тому времени, но садился на коня и управлял им.

В один из дней с другого берега раздался крик. Это были мужики из деревни Змеиново.

– Война началась! Пришло время встать на защиту Родины! Мы пошли в город записываться добровольцами!

Александр Семёнович Суранов и Александр Иванович Полосков только с курорта вернулись и на покосе первую ночь провели. Илья Пименович Потапов работал кузнецом в деревне, но на покос ездил, ремонтировать косилки. Михаил Бухалов сапоги шил и ремонтировал, но по совместительству ещё и конные сбруи приводил в порядок, уздечки и на покосе был необходим. Илья Миронов, Степан Никифорович Потапов, Василий Алексеевич Мяконьких, Михаил Ляпунов, Константин Иванович Суранов, Василий Дмитриевич Потапов, его брат Ананий, Михаил Анкудинов – делать нечего, всем надо возвращаться в деревню. Наверняка уже повестки пришли.

Но получили повестки они от военкомата только в августе. Что ж, ничего не поделаешь, надо защищать Родину. Во дворе у дяди Миши Полоскова (он работал учётчиком) сварили уху и всей деревней устроили проводы призывников: это были Константин Суранов, Никифор Мяконьких, Степан Мяконьких, Александр Полосков и все вышеперечисленные. Выпили, закусили и до конца деревни шли все вместе. Александр нёс дочь Нонну на руках до Истока, где попрощались с жёнами и детьми, а дальше пошли пешком по берегу Лены до Киренска. Затем их до Усть-Кута доставили на барже, после – на машине до Зырянки (когда построили Братскую ГЭС, этот населённый пункт затопило). Железную дорогу до Усть-Кута построили после войны. Сначала одну линию провели до Тайшета, потом – вторую.

Многие рабочие, служащие, колхозники пошли на фронт добровольцами. Часть призванных после прохождения военных сборов была оставлена на своих прежних рабочих местах до особого распоряжения, а большинство – отправлено на фронт. За годы войны из Киренска призвали свыше пяти тысяч человек, включая соседние Катанский и Казаченско-Ленский районы.

Уже в июле 1941 года пошли первые суда с военнообязанными. Их везли на пароходах «Ленин», «Москва», «Киров» и других. Пассажирских судов не хватало, и за пароходами буксировали баржи, на которых размещали призывников. На время войны был увеличен рабочий день, отменены очередные отпуска, денежные компенсации, которые зачислялись на текущие счета трудящихся в сберегательные кассы.

С июля 1941 года для всего городского населения страны была введена карточная система на хлеб и основные продукты питания. Рабочие и служащие получали по четыреста-пятьсот граммов хлеба в день на одного человека, а иждивенцы – по триста-четыреста граммов, очень мало выдавалось мяса и жира. Введение карточной системы было вызвано условиями военного времени. Необходимость диктовалась тем, что в первый период войны страна лишилась почти половины посевных площадей. Имевшиеся продовольственные ресурсы нужно было взять на учёт и распределить так, чтобы обеспечить в первую очередь армию, госпитали, наладить снабжение и питание в пути эвакуированных людей.

Наркомречфлот перевёл на двухсменную вахту команды судов и путейские бригады. Стали допускать женщин к работе на тех должностях, где в мирное время имели право работать только мужчины: грузчиками, кочегарами, матросами. В связи с нехваткой пассажирских судов для перевоза военнообязанных Киренскому Красноармейскому заводу было дано задание сдать срочно в эксплуатацию строящийся двухдечный пароход «Коминтерн». 1 сентября с грузом и бригадой рабочих из тридцати восьми человек пароход вышел в Якутск. Отделочные работы были закончены во время рейса. Военнообязанные в указанные сроки доставлены в Усть-Кут. Задание было выполнено.

На Красноармейском заводе раньше всех в районе развернулось патриотическое движение среди женщин – идти на производство, овладевать сложными мужскими профессиями. Около ста женщин пришли на завод в течение первого года войны. Большинство работ производилось тогда вручную. Машинный и станочный парки были очень малы и изношены. Суда для ремонта подводных частей поднимались домкратами на клетки вручную, некоторые вытаскивались на берег по склизам. Основной тягловой силой на берегу были лошади. На весь завод имелся только один газогенераторный трактор, для подъёма тяжестей не было ни одного крана. Трудностей возникало очень много, но люди знали, что они работают во имя победы над врагом, поэтому не жалели сил для преодоления этих трудностей.

Силовая завода потребляла тысячи кубометров дров в месяц. Дрова готовили вручную и возили на лошадях по речке Телячихе за семь-восемь километров. Для парохода требовалось в сутки двадцать четыре кубометра дров, которые заготавливали зимой. Когда эти дрова заканчивались, ставили пароход на якорь и шли в лес. Пилили деревья на небольшие брёвна, чтобы легче было их таскать на плечах. А нести приходилось далеко, разрешалось пилить за километр от берега. Пароход загружали небольшими брёвнами, а уже на ходу пилили на чурки. Чтобы улучшить рабочим питание, из утиля делали железные печи и в деревнях обменивали на продукты питания: мясо, муку.

Уже в первые дни войны Советский Союз остался фактически без авиации. Наша промышленность не успевала поставлять на фронт технику, самолёты, оружие. Работники Красноармейского завода прекрасно понимали это и помогали фронту в силу своих возможностей. Заводчане собрали двести десять тысяч рублей. Администрация завода направила в Москву, на имя Председателя Государственного комитета обороны маршала Советского Союза Сталина телеграмму: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Рабочие, работницы, инженерно-технические работники и служащие Красноармейского судоремонтного завода Ленского госпароходства Иркутской области, как и все патриоты нашей Родины, горя желанием поддержать победоносное наступление Красной армии до полного разгрома немецких захватчиков, вносят из своих личных средств в Фонд обороны шестьдесят тысяч рублей, кроме того, облигациями военного займа – сто пятьдесят тысяч рублей. Сбор средств продолжается. Просим Вас на наши деньги построить самолёт и передать его полковнику авиации, кавалеру четырёх орденов, нашему бывшему слесарю Григорию Михайловичу Корзенникову».

Через некоторое время заводчане получили ответ: «Прошу передать рабочим, работницам, инженерно-техническим работникам и служащим Красноармейского судоремонтного завода, собравшим шестьдесят тысяч рублей деньгами и сто пятьдесят тысяч облигациями госзайма в Фонд обороны Союза ССР, мой братский привет и благодарность Красной армии. Желание работников будет исполнено. И. Сталин».

На собранные средства был построен штурмовик Ил-2 и передан на фронт командиру 135-го авиаполка Г. М. Корзенникову.

«С фронта – в Киренск. Коллективу Красноармейского судоремонтного завода. Дорогие земляки! Боевой самолёт, приобретённый на ваши средства, с надписью на борту “Г. М. Корзенников, от коллектива Красноармейского судоремонтного завода”, по вашему желанию командованием мне передан. За оказанное доверие сердечно и искренне благодарен.

Я горжусь вами, земляки! Клянусь вам клятвой воина Красной армии, что в предстоящих боях штурвал самолёта, который вы мне вручили, буду держать крепко. Только смерть может вырвать его из моих рук. На Красноармейском заводе я начал самостоятельную жизнь. Надпись на борту будет всегда напоминать мне о земляках-сибиряках. Самолёт я принял и опробовал в воздухе. Как и я, он готов к бою. Жду боевого приказа. С фронтовым приветом – ваш Корзенников».

Колхозники Киренского района активно развернули сбор средств на строительство танковой колонны «Иркутский колхозник». Так, жители никольского колхоза «Красный Октябрь» за два дня собрали на колонну боевых машин сорок тысяч рублей. Животновод Алексей Суранов внёс тысячу рублей. По пятьсот рублей внесли Николай Мяконьких, Гермоген Тетерин, Дмитрий Михайлович Суранов, Василий Васильевич Полосков и другие колхозники. Ещё колхозники подписывались на облигации. Давали в долг государству деньги.

В самом начале войны уже было понятно, что Киренск нуждается в аэродроме, ведь многое требовало экстренной доставки в обе стороны. В октябре 1941 года начали строительство, где задействовали в основном местное население в пределах семисот человек. Люди прекрасно осознавали, что работать придётся вручную: лопатами, ломами, кирками. Ведь из техники располагали лишь одним трактором и двумя машинами, но выходили и достойно выполняли любые поставленные задачи. По разнарядке близлежащие колхозы выделяли по сто лошадей для вывоза снятой почвы с поверхности земли для выравнивания будущей полосы. Киренск, как и вся страна, внёс свой неоценимый вклад, но этого было катастрофически мало. Правительство вынужденно обратилось за помощью к Америке и Англии. В 1942 году между СССР и США было подписано соглашение о так называемом ленд-лизе, что в переводе с английского означает «давать взаймы», «сдавать в аренду». Придумал эту форму помощи государствам, не имеющим валюты, но имеющим ресурсы, действующий в то время президент США Франклин Рузвельт.

Сначала технику стали отправлять из Англии в небольших количествах двумя морскими путями: по Южной трассе – из портов Восточного побережья Америки через Африку, Индийский океан, Персидский залив, Ирак, далее в Закавказье и Москву; другой путь пролегал через Северную Атлантику, Мурманск, а также с Восточного побережья Штатов. Таким образом, из США поступали самолёты, джипы, танки, мотоциклы, тракторы, грузовики, зенитные орудия, взрывчатка, машины, вагоны, рельсы, горючее. В виде обратного ленд-лиза США получили дефицитные товары из других стран на сумму почти 7,4 миллиарда долларов. Только СССР поставил 300 тысяч тонн хромовой руды, 32 тысячи тонн марганцевой руды, золото, пушнину, платину, стратегическое сырьё: кобальт, кадмий, уран.

Первый путь был очень долог и малоэффективен – суда шли более двух месяцев; второй – короче, но гораздо опаснее. Морские конвои союзников несли страшные потери. Охоту на них вели гитлеровские подлодки и самолёты. В июле 1942 года отправка военных транспортов северным путём была полностью прекращена. Из тридцати пяти кораблей до Советского Союза дошло только одиннадцать. И вот назрела необходимость подыскать новый путь доставки техники. Опять же, было рассмотрено несколько вариантов, но Госкомитет обороны утвердил третий, окончательный, вариант – это авиатрасса, проходящая по центральной, континентальной, части северо-востока. Этот путь начинался от Аляски, пролегал через Берингов пролив, центральные районы Чукотки, Колымы, Якутии, Сибири до Красноярска. Его протяжённость составила почти 6500 километров. Одним из важнейших преимуществ этого пути было то, что конечный пункт авиатрассы – Красноярск – расположен на Транссибирской железнодорожной магистрали, откуда самолёты могли следовать к фронту по железной дороге. По последнему пункту маршрута трасса и была названа Красноярской.

Трасса авиаперегона создавалась и работала в обстановке строгой секретности. Для реализации этого проекта необходимо было реконструировать уже действующие аэродромы в Якутске, Киренске, Красноярске. Самолёты в Киренске принимали на одну половину полосы, а вторую начали засыпать гравием, который брали на берегах Лены и Киренги. Техника: тракторы, мотокатки, бульдозеры, автогрейдеры, самосвалы и бортовые машины, роторные снегоочистители – вся американская, и доставляли её в Киренск преимущественно на самолётах в разобранном виде, кроме кузовов самосвалов. Они шли с опозданием на баржах по Лене. Поэтому делали самодельные. В июне начали подходить по реке карбасы с битумом в бочках. Этим же путём был доставлен автогудронатор. Всё это отгружалось из порта Осетрово. Работали в две смены.

Лес заготовляли в пятнадцати километрах от аэродрома, в местности, которая называлась Польским хребтом. Дороги туда не было, только просека и очень крутой подъём. До половины горы машины с горем пополам доходили, а дальше, на лесосеку, их тащил трактор. Спуск гружёных автомашин был небезопасен. Два «студебекера» там разбили. Всё, что приходило по реке, разгружалось после основной работы. Бензин в бочках сначала вытаскивали с барж верёвками по трапу, потом сливали в цистерны. Была своеобразной и плата за этот труд: чайник спирта на бригаду, а стоил тогда спирт на рынке немало – тысячу рублей за литр. Строительство велось очень высокими темпами. Помогало всё население. В мирное время понадобилось бы четыре-пять лет для строительства трассы, а в военные годы на её сооружение ушло десять месяцев. Работа не прерывалась ни днём, ни ночью, велась в пургу, мороз, дождь. Сложностей было много. Однако 18 июня 1942 года построены служебные здания и радиостанция. Руководители остались довольны работой строителей. Комиссия приняла аэродром в эксплуатацию, а в начале 1943 года аэродром передан в Восточно-Сибирское управление ГВФ, в ведение трассы.

Самолёты принимали в основном днём, очень редко – ночью, потому что не было освещения на полосе. Вернее, ночной старт был, но примитивный: по обочинам полосы стояли разрезанные бочки, заполненные мазутом и ветошью, её поджигали при необходимости осветить или обозначить полосу. В то время секретный маршрут по сложности и протяжённости не имел аналогов в мире. Но, несмотря на непомерные трудности, выпавшие на долю наших лётчиков, грандиозный проект осуществился. Первая группа самолётов, отправленных по ленд-лизу из Фэрбанкса, состояла из двенадцати средних бомбардировщиков «А-20», лидером её стал сам начальник трассы, знаменитый полярный лётчик Илья Павлович Мазурук. Из-за плохих погодных условий и постоянных технических неполадок до конечного пункта трассы, Красноярска, добирались тридцать три дня. Потеряли двух товарищей и два самолёта. Самолёты принимали обычно группами из 10–20 машин.

* * *

В деревне Никольск остались одни старики и дети. Но продолжали жить и работать в колхозе. Женщины взвалили на свои плечи все обязанности. Машин не было, и все работы выполняли на лошадях. Когда началась война, Александре Васильевне было двадцать шесть лет. Она осталась с тремя детьми. Нонне, старшей, было тогда четыре года, сестре Галине – один год, а 25 сентября родился брат Борис. Да ещё за больной свекровью Евлампией Иннокентьевной надо ухаживать. Зато жили дружно, помогали друг другу и во всём поддерживали. Александра всю войну жила с детьми в небольшой части дома родителей мужа Александра. Работала дояркой, доила руками двенадцать-пятнадцать коров. Уходила рано на ферму, в пять утра. Вместе с ней на ферме работали Валентина Васильевна Суранова, Александра Николаевна Суранова, Антонина Полоскова. Было очень трудно, да ещё и дома был скот. Корова, свиньи, курицы, огород. Жили бедно, но не голодали. А свои молоко и яйца отдавали государству. Нонна помогала матери как могла и выполняла посильную работу. Сама относила на молоканку молоко в бидоне. Весной нужно было заготавливать дрова на всю зиму. Вместе с соседкой Валентиной Васильевной они занимались заготовкой, а зимой вывозили их из леса на лошадях.

Мужчин в деревне почти не осталось. Дети рано начинали работать и во всём помогали взрослым. Пахали, боронили, сеяли. В свободное время купались в реке. Рядом с деревней была большая песчаная коса. Очень ждали дождика, можно было сходить в лес за грибами и ягодами. Дети есть дети, и при любой возможности они развлекали себя. Летом строили клетки, в которых нянчили самодельных кукол, собирали цветные стекляшки, играли в прятки. Скакали на доске, играли в классики, а мальчишки – в зоську[3]3
  Была такая игра в ЗОСКУ. Играли в неё мальчишки. Зоску делали сами. Брали кусочек овчины размером 3–4 см, с наличием шерсти, пришивали со стороны кожи свинцовую бляшку в виде пуговицы, и зоска готова. Играть могли несколько человек, соблюдая очередь. Игрок стоял на одной ноге, другой ногой подкидывал внутренней боковой стороной ступни эту зоску в воздух, не давая ей упасть на землю, подбросы считали. Если зоска упала, очередь переходила к другому. Кто сделал больше подбросов, тот и выиграл. – Прим. ред.


[Закрыть]. Зимой катались с горки, строили снежные крепости, весной играли в лапту. Игрушек в магазине не было, вернее, они были, но очень дорогие, поэтому мастерили сами: мячи – из бычьего пузыря, а жужжалки[4]4
  Для того чтобы сделать жужжалку, нужно вдеть толстую нитку в две противоположные дырки большой пуговицы, а потом связать концы нитки, а пуговицу оставить посередине. Затем начать крутить пуговицу, слегка натягивая нить в две стороны, пока нить хорошо не закрутится по обе стороны от пуговицы. Потом слегка натянуть концы нити, отчего игрушка зажужжит. – Прим. ред.


[Закрыть] – из косточек и пуговиц.

Как только начинали всходить пшеница, овёс, ячмень, рожь, чистили полосы от сорняков. Выходили все женщины, старушки, девочки. Подвязывали мешок как фартук, складывали в него траву и выносили на дорогу. Полосы были чистыми, и хлеб получался очень вкусный. Затем тяпали колхозную картошку. На каждого работающего нарезали по 80 соток, взрослым женщинам и подросткам. Нужно было тяпкой почистить всю картошку, а это очень трудно сделать. Да ещё и помогали фронту. Сдавали хлеб, овощи, шерсть (колхоз держал овец). Женщины зимними вечерами собирались на посиделки, вязали варежки, носки, сушили картошку, лепили пельмени и всё это посылали на фронт. Никто не унывал, пели песни, одна из них совсем забытая, однако несколько строк живы по сей день:

 
Всюду варежки ночью вязали,
Чтоб скорее на фронт их послать.
Получил командир батареи
Эти варежки-пуховики,
Что когда-то с любовью согреты,
Сердцем девушки нежной руки.
 

Юлия Васильевна Мяконьких, та самая, что когда-то отказалась от своих родителей, попавших под репрессии, работала в начальной школе учительницей и всегда по вечерам приходила на посиделки, приносила рассказы и читала вслух. Особенно женские сердца трогали рассказы «Девочка из города» и о Зое Космодемьянской. Женщины, слушая Юлию Васильевну, до того впечатлялись, что рыдали навзрыд. Однако здесь же звучали весёлая история или анекдот, и обстановка разряжалась смехом.

Весь район оказывал фронту помощь. Рыбаки ловили рыбу, охотники стреляли дичь, кто-то организовывал бригады, и в лесу собирали ягоду, которую отправляли бочками на фронт, сушили грибы.

В колхозе была своя мельница, принадлежавшая ранее Александру Мяконьких, которую перед самой войной отремонтировали, и все близлежащие деревни мололи хлеб на мельнице. Мука была своя, из которой пекли хлеб. Зерно получали из колхоза на трудодни. Веяли его, сушили, а зимой мололи и большую часть муки также посылали на фронт. Жёны солдат собирали тёплые вещи, деньги. Помогали все, кто чем мог.

Наш город и район в целом сыграли важную роль в достижении общей победы. Именно через наше небо советские лётчики перегнали на фронт почти восемь тысяч боевых самолётов США. Колхозники, заводчане и весь Киренский район внесли огромный вклад на трудовом фронте, чтобы приблизить день Победы своим самоотверженным трудом, и Победа пришла.