Текст книги "Всё, что вы хотели знать о евреях, но боялись спросить"

Разные пути из местечек

В какой бы стране ни жил еврей-ашкенази, выйти в современную жизнь он мог, только ассимилируясь в рядах другого народа. Нравится это евреям или нет – их проблемы. Но жизнь еврейского местечка, еврейского квартала в большом городе – это и в начале XX в. туземная жизнь. Жизнь в полном подчинении кагалу и его ставленникам. Жизнь, подчиненная традициям. Неукоснительное послушание раввину и мнению «обчества». Выход был один – разрыв с этим средневековым мирком. Разрыв политический и социальный: формальный выход из общины. Но если выйти – то куда идти? На что жить? На кого опираться в случае беды или болезни?

Разрыв религиозный: выкрещивание в католицизм, лютеранство или православие. То есть полная «смена кожи», разрыв с культурной традицией, своим народом и своей цивилизацией.

Стать выкрестом для традиционно воспитанного еврея было не тем же, что для русского принять католицизм или лютеранство. А тем же, что принять мусульманство или буддизм… И поселиться среди арабов или китайцев.

К тому же почему надо ассимилироваться именно в стране, в которой родился этот еврей? Если уж ассимилироваться, то ведь ассимилироваться можно не только в России или Польше, но и в других странах Западной цивилизации:

– в Австро-Венгрии или Германии – в странах, где тоже живут евреи ашкенази;

– в любой европейской стране, которая готова принять;

– в США.

При этом ведь в Германии ассимиляция легче, чем в Польше, в Польше легче, чем в России, а в России легче, чем в Румынии. Чем страна современнее и богаче, тем больше возможностей предоставляет она как раз для тех, кто оказался вне общины и традиционного уклада.

Гражданское общество требует соблюдать законы и правила общежития, но безразлично к роду-племени своих членов. Чем оно менее традиционно, тем легче чужаку в него войти.

В Германии свободнее… в Британии еще свободнее… В США просто рай по сравнению с Европой. Вообще не нужна никакая «крыша», никакая система взаимопомощи. Еврей? А никого это не волнует. Подумаешь, вера такая. Синагога тебе нужна? Строй и молись.

Потому и течет поток ашкеназских евреев за океан или в заморскую Британию.

Не в одной России число путей из местечка ограничено. По словам польской исследовательницы Риты Прагер, старшее поколение евреев «еще до войны знало традиционный образ жизни»…[340]340
  Pragier R. Zydzi czi polacy. Warszawa, Ritm, 1992. C. 7.


[Закрыть] Эти люди чувствовали себе евреями, а не поляками. Из этого состояния «довоенного еврея» вело «три дороги: ассимиляция, выезд в Палестину и «путь равенства и справедливости»[341]341
  Op.ut. С. 27–34.


[Закрыть].

Уточним, что ассимиляция возможна была в разных странах и что «путь равенства и справедливости» бывал весьма разным. Вот что любопытно – огромный процент ашкеназских евреев пошел по пути этого самого «равенства и справедливости».

Уточним еще, что и путь ассимиляции «здесь и сейчас», и путь эмиграции – пути изменения своего положения в реальном мире.

А вот путь построения «равенства и справедливости» – путь построения утопии.

Этим путем пошли буквально толпы евреев.

Обычнейший механизм

Ученым давно известно, что революции порождают не голод и гуманитарная катастрофа, а обманутые ожидания. Когда человек действительно голоден и убог, он не восстает – он судорожно борется за существование.

«Голодные бунты обычно устраивают сытые люди. Парадокс состоит в том, что революционным ситуациям, кризисам обычно предшествуют периоды экономического роста, а не упадка. Беспорядки в обществе начинаются не тогда, когда приключается «обострение выше обычного нужды и бедствий», не тогда, когда ситуация в экономике плоха по объективным показателям, а совсем наоборот – когда экономика растет! Потому что параллельно растут ожидания людей. А поскольку потребности и ожидания всегда растут быстрее экономики, нарастает неудовлетворенность, людям представляется, что они живут совсем не так, как они должны были бы жить, что их существование невыносимо.

Возникает то, что в психологии называется ретроспективной аберрацией, то есть смысловой переворот – хотя по объективным критериям уровень жизни вырос, людям кажется, что все ужасно и в прошлом было лучше. И именно так это описывают мемуаристы, летописцы, выдавая свои ощущения за фактическое положение дел…

Дальше, когда экономический рост по каким-то причинам сменяется относительным спадом, а ожидания по инерции продолжают расти, разрыв влечет за собой социальные обострения…»[342]342
  Назаретян А.П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи. Лекции по социальной и политической психологии. СПб., 2003.


[Закрыть].

Вот он, механизм начала революции: когда было хорошо, но стало чуть хуже прежнего – тут обыватель начинает возмущаться. Для него ведь «очевидно», что кто-то виноват в отсутствии белых булок и в необходимости платить еще один налог.

«…еврейские историки конца XIX века совершенно не сомневались в том, что и власть и народ России ненавидели евреев… Оглядываясь на XIX век, они нимало не сомневались в том, что политические, социальные, экономические условия жизни евреев постоянно ухудшались. Эти историки ставили перед собой задачу установить и выявить те принципы, которые опирались на казавшуюся неистребимой ненависть русских к евреям»[343]343
  Фрумкин Я.Г. Из истории русского еврейства. Воспоминания, материалы, документы // Книга о русском еврействе: от 1860-х годов до революции 1917 года. Нью-Йорк: Союз русских евреев, 1960. С. 7.


[Закрыть].

О «неистребимой ненависти» сказать несложно: точно так же и многим русским, полякам и немцам казалась неистребимой ненависть евреев к России, Польше, Германии и ко всему христианскому миру.

А в то же время каждый из нас знает проявления отнюдь не злобы между этими двумя народами – трудно ведь всерьез говорить о «неистребимой ненависти» друг к другу, когда треть русских евреев жената на русских, а треть евреек находит русских мужей. Тут, что называется, одно из двух: или «неистребимая ненависть», или смешанные браки (то же самое можно сказать и о польских и немецких ашкенази).

Михаил Агурский предполагает, что участие в революционном движении было своего рода «более приличной ассимиляцией», потому что позволяло войти в русскую общественную среду и притом не требовало крещения. К тому же оно и выглядело более благородно, потому что шла ведь пропаганда и против еврейской буржуазии, а не только против русской[344]344
  Агурский М. Совместим ли сионизм и социализм? // «22». 1984. № 36.


[Закрыть].

Не бесспорная, но очень, очень интересная мысль…

Орден борцов

Нет ничего нового, что ашкеназские евреи составили огромный отряд, чуть ли не большинство, во всех революционных организациях, включая «чисто русские народовольческие». Об этом только ленивый не писал. Про то, что «…прилив евреев в террористическое движение почти точно совпал с эмансипацией», началом распада еврейских общин, выходом из изоляции. Пинхус Аксельрод, Геля Гейсман происходили из таких слоев еврейства, где вообще нельзя было услышать русскую речь. С узелком за плечами отправлялись они изучать «гойскую науку» и скоро оказались среди руководителей движения[345]345
  Шафаревич И.Р. Русофобия // Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее? М.: Советский писатель, 1991. C. 471.


[Закрыть].

Меньше обсуждалось, что состав еврейских и русских революционеров совсем разный… Во-первых, русская интеллигенция была идейно очень разной.

Из полутора миллионов человек, которых относили к интеллигенции в 1880 г., из 3,5 млн интеллигентов 1914 г. хоть какое-то отношение к революционной пропаганде имели от силы несколько десятков тысяч человек.

А вот еврейская интеллигенция цвела одним цветом, хотя и разными оттенками: от нежно-розового либерального до махрово-багрового, сверхреволюционного.

Во-вторых, из русских вели пропаганду, «шли в революцию» люди не особенно элитные, в том числе и психологически не особенно благополучные. Период «охоты на царя» и высших чиновников Российской империи начался 4 апреля 1866 г. – в этот день у ворот Летнего сада в Александра II стрелял некий Дмитрий Владимирович Каракозов. Потом уже стало известно, что этого самого Каракозова, родом из дворян, студента Казанского, а потом Московского университета, вовлек в боевую организацию его двоюродный брат, Н.А. Ишутин. До этого Каракозов уже распространял листовку «Друзьям-рабочим», в которой агитировал рабочих на восстание, но неудачно – устраивать революцию никому не было нужно и незачем. И тогда Каракозов купил револьвер, взял несколько уроков стрельбы и отправился в Петербург – убивать…

Об Ишутине и Каракозове подробно писала Е.И. Козлинская, которая хорошо знала обоих: «Любовь к молодой девушке необыкновенной красоты заставила Ишутина лезть в герои, он гонялся за славой, готовый купить ее хотя бы даже ценой жизни. Будь он человеком более культурным, он, вероятно, этой славы и сумел бы добиться. Как ни широко тогда шагала наука, но все же в ней не было ни единой области, которую нельзя было бы при упорной настойчивости еще и еще продвинуть вперед. Но в том-то и заключалась трагедия, что таким мелким людям, сереньким недоучкам наука была не по плечу. Проще и легче людям этого типа прикрываться бутафорией и под флагом политической деятельности выжидать, не подвернется ли где кус послаще. А не ровен час, попасть в герои».

«Каракозов был еще серее и еще озлобленнее Ишутина: он хотя и кое-как переполз из бурсы в университет, учиться положительно не мог и, не умея по своей неразвитости ни к чему приспособиться, перекочевывал из одного университета в другой, нигде подолгу не уживаясь… И всюду его угнетала все та же беспросветная нужда. Это и сделало его всегда готовым на всякое злое дело в отместку за свои неудачи»[346]346
  Буровский А.М. Сибирская жуть-3. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 238.


[Закрыть].

Такими были первые двое террористов, открывшие сезон охоты на русских царей. О продолжателях их дела говорит современный исследователь: «Наверное, это не очень объективная оценка. Но в архиве Красноярска хранятся сотни дел, где описываются не очень высоконравственные поступки политических ссыльных»[347]347
  Бердников Л.П. Вся красноярская власть. Красноярск: Красноярское книжн. изд-во, 1995. С. 81.


[Закрыть].

Большинство русских «борцов с царизмом» были таковы, что становится вообще непонятно, что им было нужнее всего – хороший психиатр или попросту дешевый публичный дом.

На фоне же русских революционеров еврейские «борцы за народное дело» смотрелись очень даже неплохо. По чему?!

Очень распространено мнение, что на участие в революции толкало в основном неравноправие. Несомненно, было и это. В семейной истории Самуила Маршака есть и такая: мол, как-то его отец спустил с лестницы пристава. Почтенный полицейский пришел к грязному жиду в ожидании – когда же ему сунут в карман установленные обычаем пятьдесят рублей. А Яков Маршак имел полное право жить вне черты оседлости – право по всем законам Российской империи – и взятки давать не хотел. Кончилось тем, что в конце концов «пристав кубарем катился по всем ступеням, гремя шашкой и медными задниками калош», вынес полицейского из своего дома на пинках и спустил с лестницы[348]348
  Маршак С.Я. В начале жизни (страницы воспоминаний) // Соч.: В 4 т. М.: Худ. лит., 1960. Т. 4. С. 355.


[Закрыть].

Эта история, которую передавали в семье Маршаков из поколения в поколение, сожалея, «что отец жил в ту пору во втором этаже, а не в третьем и не в четвертом…», да плюс «непонятная процентная норма», из-за которой маленькому Якову не довелось учиться в гимназии… Вот и психологическая основа некоторой нелюбви целой еврейской семьи к государству Российскому. Осудить – повернется ли язык?

Но ведь вовсе не одни евреи шли в революционное движение! Они шли охотнее, больший процент молодежи оказывался там… Но и только. «Участие евреев в общероссийском революционном движении только в очень небольшой степени объясняется их неравноправием… Евреи только разделяли общее настроение»[349]349
  Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1993. Т. 7. С. 398.


[Закрыть]. Остается уточнить сущую «мелочь» – почему же евреев в революционном движении оказалось так много. И почему если из русских шли немногие и не лучшие, то из евреев – многие и не худшие?

Качество революционных евреев

Очень важное обстоятельство: если в Русской России в революцию шли в основном подонки общества, то про Еврейскую Россию этого никак не скажешь. Сагитировать еврея на участие в нигилизме уже в 1860–1870 гг. оказалось очень легко. Дейч свидетельствует, что «даже фанатик-ешиботник, погруженный в изучение Талмуда», после «двух-трех бесед с ним нигилиста» расставался с патриархальными взглядами. «При незначительном даже прикосновении к «гойской» грамотности едва сделана брешь в его ортодоксальном мировоззрении, он готов идти до самых крайних пределов»[350]350
  Фрумкин Я.Г. Из истории русского еврейства. Воспоминания, материалы, документы // Книга о русском еврействе: от 1860-х годов до революции 1917 года. Нью-Йорк: Союз русских евреев, 1960. С. 18.


[Закрыть]. Множество молодых людей не заканчивали даже учения: ведь диплом – тоже средство эксплуатации трудового народа.

При этом огромная часть еврейских революционеров – Натансон, Дойч, Аптекман, Хотинский, Гуревич, Лурье – происходила из зажиточных купеческих семей… Как и державшая первый в истории России красный флаг Фелиция Шефтель, хозяйка подпольной динамитной мастерской Хася Гринберг. Из состоятельных мещан, способных отдать сына в гимназию, происходят Александр Бибергаль, Владимир Богораз, Штернберг.

Только Павел Аксельрод из первого поколения революционеров беден и послан в гимназию кагалом, чтобы не загребли в армию.

Остальные же происходят из того общественного круга, откуда из русских «борцов» происходят разве что князь Кропоткин да Савва Морозов (да и тот только деньги давал).

Множество свидетелей могут подтвердить – проблемы отцов и детей в еврейских семьях, как правило, не возникало. Примеров – океан.

Герц Лурье или киевский врач Исаак Каминер поддерживали детей всем чем угодно. Женихами всех трех дочерей стали революционеры… Потом Лурье стал сионистом, сблизился с Ахад-Гаамом.

Мордка Богров, убийца Столыпина, вовсе не из бедняков – этот выкрест имел отца богача и либерала.

Террористы братья Гоцы вышли из родов чайных фабрикантов Гоцов и Высоцких, людей необычайно богатых. Причем деды, владельцы и распорядители семейных денежек, пожертвовали эсеровской партии сотни тысяч рублей, а внуками просто гордились.

«Ряды социалистов были переполнены евреями»[351]351
  Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795–1995). М.: Русский путь, 2001. Ч. I. С. 109.


[Закрыть] ровно потому, что старшие и сами «смутно тяготели к идеологии, восставшей против притеснителей вообще, не разбирая, в чем заключается протест и в чем угнетение»[352]352
  Ландау Г.А. Революционные идеи в еврейской общественности // Россия и Евреи. Париж: YMKA-Press, 1978. С. 107.


[Закрыть].

Из всех известных нам первых еврейских революционеров только Геся Гельфман, соучастница убийства Александра II, ушла из дому, из своей ветхозаветной традиционной семьи тайком. Ушла не в революцию – ушла учиться.

В более поздние времена еврейские революционеры попадались и из довольно бедных слоев (Свердлов, например, был сыном часовщика; Ярославский-Губельман родился в семье ссыльнопоселенца). Но и в среде большевиков большинство еврейских членов РСДРП происходило из среды купцов (Урицкий), помещиков (Троцкий) или аристократии (Гинзбург). В то время как немногочисленные русские большевики происходили из гораздо менее богатых и влиятельных семей.

И это имело определяющие последствия: слой еврейских революционеров независимо от партийной принадлежности был несравненно сильнее, умнее, культурнее, интеллигентнее, чем слой русских. Русские все же состояли на 90 % из неудачников, клинически не способных хоть чему-нибудь путному научиться, или из типов криминальных. О евреях этого не скажешь.

То есть были и среди них психи, невротики, слабаки… Люди, которым нужно было заключение не столько в тюрьму, сколько в сумасшедший дом.

Дейч сообщает, что Лев Златопольский «был не вполне психически уравновешенным человеком», что Бети Каменская «уже на второй месяц заключения… лишилась рассудка». Помещенная в больницу, взята отцом, богатым купцом, на поруки. К суду ее решили не привлекать, она хотела заявить прокурору, что здорова и хочет под суд, но не успела – покончила с собой. Моисей Рабинович, сосланный в Иркутскую губернию, сошел с ума и умер в 20 с небольшим лет. Лейзер Цукерман уже в Нью-Йорке застрелился. Нахман Левенталь в Берлине «испытал крайнее нервное состояние», да тут еще неудачно влюбился и «выпил серной кислоты и бросился в реку». Ему навеки 19 лет. Убийца губернатора Харьковской губернии, Г. Гольденберг, просивший как чести собственноручно убить царя, в одиночной камере Трубецкого равелина стал каяться, плакать, предал всех, о ком только вспомнил, и в конце концов покончил с собой.

Но большинство-то были совсем другими! Ведь это были не неудачники, ринувшиеся в революцию из-за своей собственной неспособности хоть что-то сделать, хоть чему-то выучиться и занять хоть какое-то положение в обществе. Это совершенно нормальные юноши и девушки, совсем неплохо подготовленные и воспитанные своей семьей. Они производили неплохое впечатление на многих знавших их людей – совсем не как Каракозов и Ишутин. Корреспондент писателя Федора Крюкова, некая Орлова, взволнованно сообщала: «…их умение и любовь к борьбе. А какие планы – широкие, неустрашимые! Есть у них нечто свое, выболенное и дорогое. Как обидно, завидно!» – видимо, что такой русской молодежи мало[353]353
  Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795–1995). М.: Русский путь, 2001. Ч. I. С. 238.


[Закрыть]. В результате многие из еврейских революционеров не только бегали с наганами по крышам или крыли матом городовых, агитировали проституток в публичных домах против эксплуатации и совершали прочие революционные подвиги. Они оказывались способны и на более осмысленные поступки. В том числе и в ссылке они необязательно спивались и не только охотились на зайцев.

Лев Штернберг написал научную книгу о гиляках – раз уж он среди них живет, так не пропадать же материалу. Точно так же В. Иохельсон писало о юкагирах, Н. Геккер – о якутах, М. Кроль – о бурятах.

Тан-Богораз написал прекрасную книгу «Чукчи», которую издавали в виде двухтомника в 1934 г. Это вовсе не «просто» памятник литературы или науки того времени. Книга нисколько не утратила актуальности, мне доводилось пользоваться ею в профессиональной работе, а Богораза называют порой «классиком русской этнографии»[354]354
  Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. London: Overseas Publicatios Interchange Ltd, 1990. С. 64.


[Закрыть]. Есть у него и несколько художественных книг, которые и в наше время вполне можно читать[355]355
  Тан-Богораз В. Союз молодых. Роман из северной жизни. Хабаровск: Хабаровское книжное издательство, 1964.


[Закрыть]. Сам Богораз-Тан 20 лет жил в Нью-Йорке, и не на средства от «эксов», то есть от ограбления банков, а читая лекции (на английском языке, разумеется).

Ромм стал практикующим врачом в Нью-Йорке.

Левенталь сделал карьеру ученого и врача, получил в Лозанне кафедру гистологии и от социализма отошел. Лурье окончил медицинский факультет в Италии. Любовь Аксельрод получила степень доктора философии в Бернском университете.

Из народовольцев-эмигрантов самую фантастическую карьеру сделал Григорий Гуревич, вернувшийся в Киев… послом Дании.

Конечно же, все это верхушка, соотносившаяся по числу с основной массой как 1 к 20 или даже 1 к 50. «За вычетом двух-трех крупных деятелей… все остальные мои соплеменники являлись лишь людьми второго или даже третьего ранга»[356]356
  Фрумкин Я.Г. Из истории русского еврейства. Воспоминания, материалы, документы. // Книга о русском еврействе: от 1860-х годов до революции 1917 года. Нью-Йорк: Союз русских евреев, 1960. С. 231.


[Закрыть].

Но покажите мне, ради бога, хотя бы одного революционера – этнического русского, который заведовал бы кафедрой или стал бы послом в любой европейской стране?!

Интересно, что это касается именно революционеров. В рядах либералов евреи вовсе не превосходили по качеству русских.

«Среди наших единомышленников, евреев, было много людей способных, искренне преданных либеральным идеям, но самые значительные люди в кадетской партии были русские. Это не значит, что я отрицаю влияния евреев, растворившихся в нашей толпе. Самая их неугомонность не могла не действовать. Своим присутствием, своей активностью они напоминали о себе, о том, что их надо выручать, помнить об их положении. И мы честно помнили, честно считали, что еврейское равноправие нужно не только евреям, но нужно самой России»[357]357
  Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. London, 1990. С. 303.


[Закрыть].

Евреи начала XX в. не поняли бы истерики части своих внучков и правнучков, стремления откреститься от революционной борьбы. Они вовсе не считали свою работу в демократических организациях предательством еврейских интересов или нарушением неких жизненных правил.

Член Государственной думы Мейер Бомаш в 1916 г. заявил: «Мы не раскаиваемся, что евреи участвовали в освободительной борьбе… Они боролись за вашу свободу».

В марте 1917 г. О.О. Грузенберг сказал перед руководителями Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов: «Мы щедро отдали революции огромный процент нашего народа – почти весь его цвет, почти всю его молодежь…»

Вот так: почти всю его молодежь. Так что Авигдор Эскин может надрываться сколько ему влезет – но известнейшему юристу О.О. Грузенбергу я доверяю как-то больше.

«Евреи связали судьбу еврейского вопроса в России с торжеством в ней прогрессивных идей», – не слабее О. Грузенберга определила Еврейская энциклопедия[358]358
  Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1993. Т. 7. С. 398.


[Закрыть].

Покровский же сообщает что «евреи составляли от четверти до трети организаторского слоя всех революционных партий»[359]359
  Там же. Т. 7. С. 390.


[Закрыть].

Федотов Г.П. говорит: «Еврейство… подобно русской интеллигенции Петровской эпохи, максимально беспочвенно, интернационально по сознанию и максимально активно… сразу же занимает в русской революции руководящее место… на моральный облик русского революционера оно наложило резкий и темный отпечаток»[360]360
  Федотов Г.П. Лицо России. Париж: YMKA-Press, 1967. С. 113–114.


[Закрыть].

В царское время прозвучал только один голос, осуждающий массовое участие евреев в революционном движении: в 1905 г. С. Дубнов обвинил еврейских революционеров в национальной измене. Из-за кучки подонков погромы обрушиваются на весь народ. Из-за кучки идиотов всех евреев считают предателями их Родины – России. В своей статье «Рабство в революция» он написал с предельной определенностью: «Та многочисленная армия еврейской молодежи, которая занимает самое видное место в рядах Российской Социал-Демократической партии и выдвигает там даже своих «командиров», формально порвала всякие связи с еврейством… Вы не творцы, а батраки революции или маклеры ее».

Но при всем благородстве тона С. Дубнов не остановил соотечественников.

Но совсем не оценивался еще один параметр: а какое число ашкеназских евреев пошло по пути «равенства и справедливости»? Дать точную оценку очень трудно. Во всяком случае, евреев, готовых хотя бы морально поддержать революционеров, было явно больше половины.

Некоторые историки даже полагали, что революции 1905–1907 и 1917–1922 гг. – это этнические войны русских с евреями[361]361
  Шульгин В.В. Что «нам» в «них» не нравится. СПб.: Вече, 1993.


[Закрыть]. Это не совсем так, но были ведь и основания?

I съезд РСДРП: «Из восьми делегатов… пятеро были евреями… В образованный на съезде Центральный комитет партии в составе трех человек вошли А. Кремер и Б. Эйдельман»[362]362
  Краткая еврейская энциклопедия. Т. 7. С. 396.


[Закрыть].

Лидеры меньшевиков после III съезда РСДРП – Аксельрод, Дейч, Мартов, Либер, Троцкий, Дан, Абрамович, Плеханов. Да-да, я знаю – это не имеет никакого значения и вообще говорить об этом неприлично, но вот факты – 7 евреев из 8 людей в руководстве.

О лидерах большевиков говорилось столько, что просто не хочется еще раз перечислять десятки еврейских фамилий с редкими вкраплениями русских.