Текст книги "Крыса солнце жрёт. Книга 1"

Через некоторое время ворота распахнулись и из резиденции появился сам баронет во главе своего небольшого войска. Они даже фальконет один выкатили. Тут я уже понял, что дело плохо. Если зарядят картечью, то многих положат. Тем не менее я отдал условный сигнал, чтобы все были готовы, а сам двинулся к восседавшему на своем жеребце баронету. Он меня повелительно спросил, что за балаган мы устроили. Я ему ответил ровно то же, что и его людям. Он усмехнулся и сказал, что ложь он за километр чует. Это меня оскорбило, и я ему заявил, что уж где-где, а как раз в Особой гвардии лжецов встретить можно с наименьшей вероятностью. А он как и вовсе не слушал меня. А потом пафосно так продекларировал, что получил информацию о готовящемся мятеже и ему необходимо срочно покинуть Вукоград и отправиться в Суботицу, городок недалеко от столицы. Говорил, что там и находится гнездо зреющего мятежа.

Естественно, я ему пояснил на это, что город закрыт для въезда и выезда. И что его вообще-то генерал Аксельрод все равно за ворота не пустит. Да и мне приказано максимально поддерживать порядок и следить за обстановкой в этом районе Вукограда. Так что идея плохая, и я ему порекомендовал дождаться официального разрешения вашей светлости. А вот тут он неожиданно словно с цепи сорвался. Крикнул: «Бей, убивай узурпаторов! Они и есть мятежники». И пустил в меня пулю из своей пистоли, потом вторую. Вторая, кстати, по шлему проскользила. Будь он более метким, мог бы и пробить шлем. Вот тогда бы мы уже не разговаривали, ваша светлость.

Барона похоже это нисколько не волновало.

– Это все лирические отступления. Ты дальше давай. По делу.

– Завязался бой. Подключились и солдаты Аксельрода. Да только столь яростно люди баронета сражались, что не так просто с ними совладать было. Я, признаться, в бою ничего вокруг не замечал. Слышал, как фальконет пару раз грохнул. Гражданских тоже задело. Видел трупы, десятки тел. Спасло то, что сам генерал Аксельрод прибыл с подкреплением. Вот тут мы паршивцев и прижали. Фальконет люди генерала в миг отбили и обезвредили. В итоге заползли негодяи обратно в резиденцию и забаррикадировались там. С генералом порешили так, что он берет на себя командование, а я мчусь в Главный замок и сообщаю вам всю ситуацию. Я отдал наших оставшихся людей в распоряжение Аксельрода. Когда вскочил на коня и поскакал к вам, он как раз послал солдат за своей артиллерией. Сказал, что или заставит их сдаться, или в землю втопчет. Я, если честно, абсолютно согласен.

Прискакав в замок, хотел сразу к вашей светлости пойти, но только тогда увидел, что мне мечом бедро ранили. Наверное, в бою эмоциональный взрыв произошел, ведь даже боли не чувствовал. А тут смотрю кровь хлещет и ощущения неприятные появляются. Да и вид у меня был, прямо скажем, непристойный. Весь в грязи, потный, куски внутренностей человеческих на доспехах. Я как мог быстро доковылял до главного лекаря. Мессир Бром и его люди меня со всей скоростью отмыли, перевязали, пилюлями какими-то накачали, переодели. Все прошло очень оперативно. Я им объяснил, что на доклад к вам мне нужно срочно. Профессионалы они, все-таки. Да и рана несерьезна оказалась. Набедренник в бою отвалился, вот мне кусок мяса и отсекли. Заживет, ваша светлость.

– Вот и началось, – в задумчивости молвил барон, словно обращаясь к кому-то незримому, невидимому, но присутствующему здесь. Мессиры Оукман и Гауке-Босак переглянулись. – Где дети Шульца?

– Карл и Генрих сражались с ним бок о бок. Вместе с отцом и засели в резиденции. А малолетний Уц находится в Белом замке, оплоте Шульцев. Естественно, за него ведет дела первый секретарь баронета Йозеф Готбанд. Кстати, обе сестры вашей жены тоже вроде под опекой Йозефа. Судя по всему, там же и живут, вместе с братом.

– Ясно. Вы в состоянии сесть на лошадь, старший капитан?

– Ваша светлость, даже если мне отрубят обе ноги, я смогу выполнить ваше поручение, клянусь.

– Хорошо. Скачите обратно и скажите генералу Аксельроду, что сам Шульц и один из его отпрысков, любой, должны быть взяты живыми. Со всеми остальными пусть делает, что угодно. Безусловно, мятежникам смерть. А все произошедшее – это явное неповиновение мне. В сказки о каком-то пресловутом заговоре, который баронет пытался раскрыть, я приказываю не верить. Так Петару и передайте. Справитесь?

– Конечно справлюсь, ваша светлость!

– Тогда не теряйте времени, мессир Гауке-Босак.

Старший капитан откланялся, покинув барона и его генерала.

– Как думаешь, мессир Варга вернулся?

– Мне должны были бы сообщить, ваша светлость. Впрочем, вполне возможно, что они ожидают вас, а посланники Тадеуша могут и не найти меня сразу. Приказ ведь был препроводить мессира Янку прямо к вам.

– Тогда пошли, Логан, – Аластор Вук-старший не собирался терять ни минуты.

– Вы готовы, Горан? – барон твердо смотрел на мессира Опачича. Первый канцлер дома Вуков быстро закивал. Ему было очень не по себе. Мало того, что утром Особая гвардия заперла Горана в собственных покоях, словно какого-то преступника, а теперь его еще пригнали сюда под очи Аластора Вука-старшего в достаточно грубой и бесцеремонной манере. А ведь первый канцлер – это чин почтенный и уважаемый. Неужто опала? Но за что? Верой и правдой служил все это время мессир Опачич барону. Приворовывал, конечно, но в конце концов не больше, чем другие. А уж в заговорах всяких и прочих безобразиях, он вообще не участвовал. Даже не слышал о них.

– Тем лучше, – удовлетворительно продолжил правитель земель Вуков. – Пишите. Приказ всеобщий барона Аластора Вука, законного правителя этих земель, сюзерена благородных людей и властителя прочих граждан сего славного баронства. Дату ставьте. Поставили? Отлично. За сим приказываю: с этого момента учредить новую организацию, подконтрольную только мне самому и никому более другому. Имя дать ей: Ведомство дел безопасности. Образовать место руководителя данного ведомства. Должность обозвать: Протектор баронства. Дабы он был одним из главных защитников нашего рода, рода Вуков, получивших благословение Всемогущего на правление этой прекрасной страной.

Присутствующих в тронном зале было немного. Генерал Оукман, старшие капитаны Особой гвардии Варга и Плятер, некто мессир Драган Янко, которого привел Тадеуш, постельничий барона Деян Кос, да еще с десяток людей Особой гвардии, призванных охранять персону Аластора Вука-старшего. Но с каждым словом барона, людям становилось все более неуютно здесь. Странное чувство грозных перемен охватывало умы и души. Генерал Оукман неожиданно осознал, что никогда уже жизнь населения его родины не станет прежней. Он не мог даже объяснить, почему к нему пришло это озарение. Но что случилось, то случилось. И это очень неприятно поразило Логана. Его подчиненные ощущали примерно то же самое. У мессира Коса кольнуло сердце. Канцлер Опачич с ужасом заметил, как тряслись его руки, пока он писал приказ. Теперь его светлость точно решит, что он в чем-то виновен. Только Драган Янко стоял мрачный, спокойный, тихий. Когда в тронном зале появился барон, он не обмолвился ни словом со своим протеже, которого приказал доставить к себе в целости и сохранности как можно скорее. Этим он очень удивил Тадеуша Варгу. Потом последовало требование немедленно призвать первого канцлера. И вот теперь новые распоряжения.

– Протектор будет обладать неограниченными полномочиями в пределах своей компетенции. Приказания и распоряжения протектора обязаны выполняться столь же незамедлительно, как если бы это были приказания самого барона. Подотчетен протектор будет лишь мне, как своему непосредственному правителю. Назначить и снять с должности протектора сможет только барон земель Вуков.

Аластор продолжал диктовать, а генерал Оукман все отчетливее понимал, что отныне начинается самая настоящая война. Война первым делом внутренняя, война с непокорными и несогласными. И что теперь вряд ли его светлость будут любить также сильно, как прежде. Теперь его, пожалуй, что будут только бояться, а может и ненавидеть. Хуже всего то, что вокруг маленькой страны бродит достаточно хищников, мечтающих приобрести эти земли в свой личный карман, а не сотрудничать с удельным барончиком. Справится ли Аластор с тем, что задумал? А сколько новых врагов появится у Вука, когда полетят невинные головы? То, что они полетят, Логан уже не сомневался. Ему стало совсем паршиво от того, что первое убийство произошло по его вине, из-за его собственной самоуверенности. А был ли так уж виноват Джон Вук в измене? А заслужил ли он такое безразличие со стороны отца к своей судьбе? Уж не помутился ли сам барон рассудком, потеряв человеческий облик, подобно Хэрету Вуку?

– Провозгласить протектором баронства с этой минуты верного нашего подданного мессира Драгана Янку. Объявить об этом по всем принадлежащим дому Вуков территориям через наше Ведомство глашатаев. Выписать все необходимые документы и грамоты поставленному протектору. На первое время генерал Особой гвардии Логан Оукман становится главным помощником протектора по силовой части. Особая гвардия временно переходит в подчинение Ведомства дел безопасности. Отменить приказы протектора вправе только барон. Однако (это не пишите), я призываю всех следовать просьбам и требованиям протектора с должным рвением, чистосердечно и добросовестно, ибо я доверяю мессиру Янке вполне. К вам, мессир Оукман, особая просьба грамотно и недвусмысленно донести всем вашим людям то, что было только что сказано. С генералом Аксельродом я буду разговаривать сам. Мессир Опачич, записывайте дальше…

Долго еще диктовал Аластор Вук-старший и долго еще его слушали те, кто находился в зале. Все были серьезны, крайне напряжены. Никто не ждал такого поворота событий. Не ждал этого и Модест Фотийон. Впрочем, он был единственным, кто перестал переживать за свою жизнь. Переживать следовало теперь всем остальным. Барон наконец-то доверился ему, а делать свою работу Модест умел. Он понимал, что Аластор неспроста пошел на столь радикальные меры. Если дело дошло до того, что теперь Вук дарует Фотийону такие полномочия, то причины данного поступка весьма и весьма основательны. Похоже, барон и сам понял, что загадочная болезнь его была вызвана не заразой, а обставлена кем-то из племени людей. Тем, кому не очень хотелось, чтобы барон оставался на этом свете. И все же с трудом шпион верил в чудеса. Как же его светлости удалось выкарабкаться? Это, конечно, сейчас не было первостепенным вопросом для ума Модеста, но все же и он оставался человеком. Его просто-напросто терзало любопытство.

– Давайте сюда, я распишусь. И приказ мой вступит в силу.

Первый канцлер раболепно протянул правителю земель Вуков свиток и перо. Поставив подпись, барон встал со своего трона и, опираясь на трость, зашагал к мессиру Янке.

– Мессиры, я прошу всех вас, кроме нового протектора, покинуть меня. Генерал Оукман, вы ожидайте мессира Янку на выходе. Я думаю, после нашего разговора у вас будут общие темы для обсуждения. Первого канцлера препроводите-ка обратно в его покои. Мессиры Плятер и Варга, прошу вас, далеко не пропадайте. Пока что у вас есть время, проверьте своих подопечных: мою жену и младшего сына. Да, мессир Гауке-Босак занят, навестите еще заодно и Аластора. Мессир Кос, вам генерал Особой гвардии выделит людей, и отправляйтесь с только что заверенным мною документом прямиком в Ведомство глашатаев. Пусть выполняют волю барона.

– Ваша светлость! – мессир Опачич рухнул на колени. Нервы первого канцлера не выдержали. – За что меня опять под арест? Неужели вы меня в чем-то подозреваете?

Барон холодно посмотрел на него:

– О, я вас ни в чем не подозреваю. Но время такое, что доверяй, но проверяй. Теперь у нас есть мессир Янко. Протектор, уж поверьте, сумеет разобраться в том, кто предатель, а кто нет. Я думаю, вскоре вы с ним еще пообщаетесь. Мой вам совет: будьте максимально честны, и если вы ни в чем не виноваты, то вам ничего не угрожает, мессир Опачич.

Горан продолжал валяться в ногах Аластора. Он был не в силах встать, лежал и всхлипывал. Вряд ли он вообще хоть что-то уразумел из того, что сказал ему правитель баронства. Логан Оукман брезгливо кивнул своим солдатам. Гвардейцы все поняли без слов. Сильные руки подхватили первого канцлера под локти и в один момент вынесли несчастного вон.

– Итак, леди Вук, я рад с вами познакомиться.

– «Ваша светлость». Прошу называть меня именно так. Это будет по принятому этикету. Да и потом, вы обязаны выражать мне почтение.

– К сожалению, леди Вук, мы вступили в ту пору, когда нет времени на глупые условности.

Дряблое лицо Кассандры исказилось от гнева. Ей захотелось швырнуть увесистый кубок, из которого она попивала летнее вино, прямо в голову этому высокомерному подлецу.

– Традиции для вас всего лишь глупости? Как странно, что мой муж доверил вам возглавить столь серьезную политическую структуру. Я лично абсолютно поддерживаю создание нового ведомства, которое займется раскрытием заговоров против нашей семьи, но все ж таки следует и об обычаях не забывать. А иначе те, кто борются с нашими врагами сами перестанут нас ставить во что-либо.

Мессир Драган Янко слегка улыбнулся. Вот только глаза его совершенно не улыбались. Не нравились баронессе эти глаза. Очень не нравились.

– Не вам, леди Вук, судить о традициях. Я – человек прямой, и скажу вам без ложного лицемерия. Я вообще считаю, что вас поместили в чрезмерно удобные условия, – Драган указал пальцем на Сенку, забившуюся в угол и переминавшуюся с ноги на ногу. Девушка опустила голову и делала вид, что изучает что-то на полу. Ее до крайности напугало внезапное появление этого человека.

– Наличие прислуги вы называете удобством? Может так бы оно и было, но одной девицы недостаточно. К тому же, она отвратительно выполняет свои обязанности.

Кассандра Шульц сильно слукавила. Ей в общем-то грех было жаловаться на Сенку. Она все делала быстро и в срок. Понимала баронессу с полуслова. А леди Вук была крайне озабочена словами и манерами мессира Варги перед тем, как он тогда покинул покои ее светлости. Позже старший капитан несколько раз заходил проведать взятую под стражу жену барона. И он всегда просил Сенку выйти из помещения, очевидно желая наедине поинтересоваться все ли у нее в порядке. «Как же легко поймать мужиков на привязанности к тому или иному смазливому личику. Хотя не только в личике дело, а еще и в сладком женском месте», – повторяла себе Кассандра старую, известную истину. Но находясь в таком положении, она не рискнула вести себя фривольно по отношению к навязанной служанке. Ей хотелось оттаскать ее за волосы так сильно, чтобы проклятая мерзавка поняла, кто здесь благородного происхождения. Но желания не всегда бывают разумны. Леди Вук, урожденная Шульц, это знала очень хорошо. Дурой она не была.

– Тогда меня это лишь удовлетворяет, – сказал мессир Янко.

– Вы пришли меня оскорблять?

– Нет, ни в коем разе. Просто чем меньше вы получаете комфорта, тем проще мне будет вынуть из вас необходимую мне информацию.

– Это какую же?

– Начнем с простого. Вы сами решили отравить барона или отец вас надоумил?

У Кассандры было достаточно времени проанализировать ситуацию, пока она находилась под бдительным наблюдением Особой гвардии. Да и весомый срок, чтобы сориентироваться, этой женщине не требовался. Она презрительно поглядела на протектора баронства и сказала с нескрываемым отвращением:

– Свои фокусы оставьте для простачков. Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. И скажу больше, даже понимать не хочу.

– О, это я предвидел! – Янко с удовольствием потер руки. Повернувшись к своему личному писцу, человеку которого он сам призвал к себе в услужение с разрешения Аластора Вука-старшего, он тихо заговорил: – Вы все фиксируете в письменном виде, Мико?

Парень с изуродованным оспой лицом важно кивнул.

– Отлично. А мы продолжим. Дело в том, что вы пока еще слабо представляете в какую пренеприятную ситуацию вы попали. Мне-то совершенно очевидно это. Впрочем, попробую вам растолковать.

– Хм, ну что ж. Валяйте.

– Я думаю, что с момента своего заточения вы были лишены возможности получать последние новости. В свете этого вы вряд ли знаете, какие события творились вокруг. Но я расскажу. Началось все с того, что после вашей вполне успешной попытки отравить его светлость, удача отвернулась от вас. Я лично все просчитал сам, помощи в этих делах мне не нужно. Я всегда говорил себе: «Драган, ищи мотив». Мотив убить барона был только у вас, вашего отца и его семейства, а также Джона и Аластора, детей барона от Мелинды Барр. Мейнхард, которого отец любил, вряд ли бы пошел на это. Тем более он, со слов проверенных свидетелей, был мало способен на совершение какой-либо подлости. Разве только в ответ на нанесенные ему несправедливые оскорбления.

Вы же спелись с первым наследником и его братом, сдружили их со своим сыном, а может они сами сдружились, и практически в открытую ненавидели барона и Мейнхарда. Во всяком случае, слухи ходили весьма серьезные. А серьезные слухи подразумевают определенную долю правды, которая в них сокрыта. Да и за что вам любить мужа? За то, что вы шпыняли нелюбимого пасынка, а его отец, увидев это, старался прекратить ваши бесчинства? Аластор Вук-старший – человек крутой. Вряд ли он упрашивал вас нежными словами и добрыми посулами.

Потом я решил сравнить симптомы недуга. О, я много видел хворей и отравлений! Вы знаете, как правило, я не верю в единичные вспышки невероятной болезни спустя многие годы, поражающие не простых людей, а элиту, которая крутится в мире лжи и интриг. Конечно, есть люди, кроме вашей семьи, заинтересованные в смерти правителя земель Вуков. Но я уверен: у них духу не хватило бы. И выгоды их совершенно несравнимы с риском подобной акции. Наш народ сейчас барона любит и уважает. Ваши же приобретения были бы куда более впечатляющими, в отличие от всех остальных. А еще вы имеете влияние на всех наследников. Мейнхард ведь пропал. Но к этому мы вернемся.

Итак, ваш отец отравил Изабеллу. Ее терпеть не могли подданные барона, а баронет хотел для начала надломить дух Аластора. Это в какой-то степени получилось. Впоследствии, Шульц мечтал убедить его снова жениться. Уже на вас. А может на ваших сестрах. Как видим, и это мессиру Шульцу удалось.

Вряд ли вы тогда знали, что ваш отец – отравитель. Но пришел момент, и вы уже не смогли более терпеть своего супруга. Наверное, вы все рассказали баронету. И он предоставил вам верное средство. Вот только был еще один неожиданный участник этой партии. Он подозревал, что в истории Изабеллы все было не так просто. Мессир Корнелий Бром оказался крайне проницательным. Он и спас нашего повелителя. Он и доказал окончательно, что все это не чудо-болезнь, а банальное преступление. Точнее не банальное, а вполне себе особенное. Травили-то не кого-то, а первое лицо баронства, самого хозяина.

Ваш отец прибыл в столицу с отрядами своих верных людей. Это было сделано на случай того, если вдруг кто-то из других баронетов начнет своевольничать. Случись такое, Шульц бы быстро взял соперников в железные тиски. Мало кто из этих вассалов ожидает подобного коварства. Все съехались сюда, пораженные тем несчастьем, что постигло барона. Первые рыцари спешили, и никто не готовился к этому неожиданному для них путешествию. Кроме вашего отца. Только он привел вооруженных людей. Еще одно косвенное доказательство вины Шульцев.

Кассандра улыбнулась, обнажив маленькие, кривоватые зубки:

– Милая сказка. Но у вас нет доказательств. А потом вы, кажется, упоминали, что Джон и Аластор также могли быть заинтересованы в смерти отца. Мое нежное отношение к ним, которое и подобает любящей мачехе, не говорит о том, что они не могут действовать вне моей воли. Я им не указ.

– Конечно, нет. Но Джон Вук был трусом, а Аластор – вспыльчивый дурак. Так что, я уверен: они не при делах. Во всяком случае к покушению на жизнь барона они отношения не имеют.

– А что значит «был»? Вы сказали, что Джон был?.. – вот тут тень беспокойства пробежала по лицу леди Вук.

– Вы крайне наблюдательны. Джон Вук оказал сопротивление при аресте. Нервы сдали. Его убили. Случайно.

– Что? Этого не может быть! Где мой муж? Вы все – заговорщики! Аластор никогда бы этого не позволил. О, Всемогущий, я пропала!

– Да, это вполне реальная возможность. Но пропадете вы не потому, что мы – заговорщики. А потому, что вы сама и есть ключевое звено этого омерзительного сговора.

– Снова ваши обвинения голословны. Я отказываюсь разговаривать с вами. Пусть мой муж сам придет и подтвердит мне ваше назначение. Докажет собственным присутствием, что он жив и здоров. Что Джона убили по его приказу. И что он так низко пал, обращаясь со своей законной супругой подобным образом. Подумать только?! Присылать ко мне таких подонков, как вы!

– Вы можете притворяться немой сколько угодно. Но я обещаю, что вы заговорите. Впрочем, вы уже сейчас нарушите свое слово, ведь в праведном гневе, вы не поинтересовались о том, жив ли и здоров ли ваш Родрик.

Баронесса и впрямь перешагнула через данное ей обещание молчать, но страха в голосе не было:

– Если с моим сыном что-то случилось, то твои дни будут сочтены, сукин сын.

– Пустые угрозы. Отравить меня не выйдет, леди Вук.

– Мой отец тебя прикажет скормить своему ручному леопарду.

– Мессир Шульц? О, у него своих проблем по горло. Я, кстати, не закончил…

– Что с моим сыном и отцом?

– Ну вот. Я устал от вас. Теперь мой черед помолчать.

Кассандра с диким криком бросилась на мессира Янку в надежде вцепиться ногтями ему в лицо. Но присутствующий в покоях лейтенант Особой гвардии схватил ее и с силой толкнул обратно в кресло. Баронесса в полном недоумении заморгала водянистыми глазками.

– Что вы себе позволяете? Сволочи безродные! Вы все за это поплатитесь! Я вам клянусь, слезами умоетесь! И кровью заодно!

– Вот это уже больше похоже на ваше истинное лицо, – Драган с интересом изучал Кассандру. – Только хватит болтать. Шутки в сторону. Сделаете так еще раз, и вам сломают руку или ногу.

Тон шпиона был очень серьезен. Леди Вук поняла, что попала в настоящую западню. Она все-таки решилась говорить, но отвечать на вопросы следовало аккуратно, прощупывая противника. Ей требовалось узнать как можно больше о том, что сейчас творилось в Главном замке, в столице, в самом баронстве, наконец.

– Хорошо, будь по-вашему, мессир Янко. Или мне называть вас «мессир протектор»?

– Как хотите, так и называйте. Но я рад, что разум восторжествовал. За это я поощрю вас и скажу, что с Родриком все в порядке. Он под стражей, но он не противился приказам своего правителя, потому с ним все благополучно. Я ручаюсь, потому что сам с ним недавно беседовал.

– Вы?

– Да. Я побеседовал уже и с Аластором Вуком-младшим, и с Родриком. С ними обоими все хорошо.

– А что вы говорили про моего отца?

– Э, секундочку. Мне бы тоже хотелось получить что-либо взамен. Например, вы так и не соизволили признаться в том, что отравили барона.

– Дорогой Драган, – леди Вук улыбнулась столь искренне, безобидно и простодушно, что протектор баронства невольно восхитился ее актерским мастерством. – Вы же понимаете, что если я сознаюсь вам в этом, то мне тут же снесут голову. Ну зачем мне подписывать себе смертный приговор? Вы скажете из-за сына? Возможно, но вы не верите мне, а я не верю вам. Казните меня, а потом все равно расправитесь с ним. Нет, упрощать жизнь я вам так просто не собираюсь. Хватит считать меня за дурочку.

– Я и не считаю. Но разница всегда есть, баронесса. Принять смерть в муках и принять ее легко – это существенное различие.

– Не угрожайте мне пытками. Я прекрасно вижу, какой вы человек, мессир Янко. Скажу вам более, я уверена, что к тому все и идет. Мое молчание позволит вам убедить барона в необходимости телесных истязаний. Вы к этому ведь клоните?

«Хитрая змея! – подумал Модест Фотийон. – Угадала ж все-таки». Вслух же он произнес:

– Допустим, к этому. И для вас эти выводы должны быть неутешительны. Поэтому вам не следует ставить мне условий.

– Послушайте, моя жизнь с Аластором Вуком-старшим – это пытка. Морально вам меня не сломать. Физически, возможно. Я привыкла к комфорту, и я уже немолода. Но вы же сами знаете, что всегда лучше договориться. И я тоже этого хочу. Умные люди смогут найти общие точки соприкосновения при столкновении любых интересов. Давайте начнем помогать друг другу, милый Драган. Допустим, я помогу вам раздобыть доказательства того, что мой отец отравил Изабеллу Вук. Я знаю мужа. Для начала этой информации ему хватит за глаза. Вы, конечно, можете меня искалечить, заставить подписать все, что угодно. Но ведь для вас же будет лучше, если у вас будет добровольный свидетель.

– Ха, мессир Шульц и так себя скомпрометировал. Так уж и быть, вновь пойду вам навстречу, расскажу. Он решил силой пробиться из Вукограда. Это была ошибка. Снова непрямое, но очень существенное событие, подтверждающее его виновность.

– И что с ним?

– Когда вырваться не получилось, он заперся с остатками войск в резиденции. Генерал Аксельрод сровнял с землей поместье Шульцев в столице. Не знаю как, но почтенный полководец выполнил приказ барона Вука. Ваш отец в темнице здесь, в Главном замке, с простреленной рукой. Ваш брат Генрих, кстати, в соседней камере. Цел и невредим. А вот Карла изрубили в куски. Слишком он неистово сопротивлялся. К слову, мессир Аксельрод поручил полковнику Деяну Опачичу, брату нашего первого канцлера, возглавить войско и отправиться в поход на Белый замок. Надеюсь, мессир Готбанд будет сговорчив, тогда ваш младший брат и сестры не пострадают.

К удивлению Янки, леди Вук даже ухом не повела на все эти известия. Похоже было, что ее вовсе и не интересует судьба своих родичей.

– Что ж, из того, что вы сказали, напрашивается один вывод: мой отец сам себя и погубил. И более того, как видите, именно он – главный заговорщик. Я здесь сижу тихо и смирно. Да и какую опасность, простите, может представлять женщина, в которой бьется уже не такое юное и горячее сердце, как прежде? Он отравил Изабеллу. Есть вероятность, что он отравил и барона.

– Никак невозможно. Он редко в последнее время покидал Белый замок. У него не возникало ситуаций, благоприятных для того, чтобы дать его светлости яд.

– Сообщники?

– Именно. И ваша кандидатура – наиудачнейшая, леди Вук.

Кассандра вздохнула и посмотрела на протектора баронства так, как будто перед ней сидел несмышленый мальчишка, только что получивший удачное назначение, но ничего не понимающий в сути дела.

– Мессир Янко, неужели мы так и не сойдемся хоть в чем-нибудь? Может, я недостаточно четко излагаю свои мысли?

– Нет, мне все ясно. Вы хотите скинуть всю вину на отца. Возможно предоставить еще какую-то информацию в обмен на то, чтобы самой выйти сухой из воды. Но вы виновны не меньше других, это непреложный факт. И вы будете отвечать. И как я уже имел честь вам доложить, если не хотите более серьезных последствий, то лучше идите на сотрудничество.

– Хорошо! Не понимаете намеков, скажу открыто. Баронет Шульц отравил Изабеллу. Мой муж был отравлен. Кем? Мне неизвестно. И вы не имеете доказательств. Но есть у государства более серьезный враг. Потому что отец действовал не один. Кстати, я не удивлюсь, если смерть первого наследника на самом деле не случайность.

Тогда глава нашего дома действительно хотел выдать свою дочь замуж. Выбор пал на меня. Но со временем, жажда власти отца росла. И он решил в принципе свергнуть династию Вуков. У отца имеются тайные связи с теми, кто просто грезит прикрепить территории баронства к своим владениям. Именно ради этого все и устраивалось. А Шульцы были бы управителями в этих краях. Пока вы с вашим мудрым правителем банально занимаетесь местью за смерть Изабеллы, обычной заграничной шлюхи, да хотите вздернуть кого-нибудь за покушение на барона, настоящие кровопийцы точат свои кинжалы и очень скоро разорвут это баронство на лоскутки. Так вам яснее, милый Драган?

– Выйдете все, – приказал мессир Янко.

– Но, мессир протектор… – начал было лейтенант Особой гвардии. Однако, мрачное лицо Драгана заставило мужчину замолчать и немедленно подчиниться.

Когда все ушли, Модест Фотийон молчал несколько минут. Но все же заговорить пришлось именно ему, так как Кассандра просто смотрела в окно, задумчиво продолжая попивать свое вино.

– Вы пытаетесь просто выкарабкаться?

– Думайте, что хотите. Скажу вам только одно. Вы можете продолжать в том же духе, можете начать применять пытки. Но я повторяю: я немолода, мой организм может не выдержать физического воздействия и тогда, я унесу все свои тайны в могилу. Вы – опытный человек, видно сразу. Вам ли не знать, как из-за глупости можно потерять все, хотя победа у тебя уже почти в кармане. Я это тоже прошла, – Кассандра проницательно посмотрела в глаза мессиру Янке.

«Она отравила! Точно она, но не сознается, – прочитал в ее взгляде Фотийон. – Скорее подохнет, но не сознается. Стерва!».

– А главное, – леди Вук продолжала говорить, а сама, между тем, медленно снимала цепочку с шеи, – если вдруг моего здоровья и хватит терпеть бесчеловечные муки, что вы готовите мне, то знайте: у вас не так много времени. Допустим, вы вытащите из меня все, что хотите. Только потом, поверьте, вы ничего не успеете сделать. Судьба этих земель висит на веревочке, и к ней уже поднесен нож, готовый ее перерезать. В любую минуту это может случиться.

На цепочке болтался ключик. Леди Вук, урожденная Шульц, не спеша встала и подошла к небольшой картине, изображавшей лодку, бьющуюся о волны грозного шторма. Она сняла морской пейзаж, за которым располагалась маленькая железная дверца. Ключиком Кассандра открыла ее. Внутри лежали различные украшения, свитки и несколько склянок с духами. Покопавшись немного, Кассандра достала оттуда монету и небрежно бросила протектору баронства. Тот ловко поймал.

– Это коронный Висболдов. Узнаете?

– И что, думаете я не видел коронных, баронесса?

– Видели. Только присмотритесь повнимательнее. Там, на реверсе.

– И? Изображение короля Готфрида. Как и на многих коронных Великой Унии.

– Раз плохое зрение, то возьмите со столика лупу, мессир протектор. Внизу, под профилем короля, слева, выгравирована монограмма Готфрида. Знаете, что это значит?

– Нет.

– На обычных коронных ее не изображают. Эту монограмму делают на монетах, которые служат передачей каких-либо тайных посланий и сообщений. Теперь понимаете?

– Так вы еще и в сговоре с Великой Унией Правии и Виртленда?

– Можете думать так. Но только я бы на вашем месте, наконец, открыла глаза. В сговоре с королевством Висболдов баронет Шульц. И пока вы тут собираетесь хорошенько прижать меня, ваше время и время моего драгоценного супруга нещадно заканчивается.