Текст книги "Крыса солнце жрёт. Книга 1"

– Тогда извольте объяснить.

– Пожалуйста. Если встретимся в бою, то будем избегать битвы друг с другом. Но лишь до тех пор, пока это не будет выглядеть, как явный сговор. Тогда уж одному из нас придется покинуть этот мир. Так пойдет? – добродушно спросил фон Кёниг.

– Вполне, – одарила его Маргаритка своей привлекательной улыбкой.

«Она, все-таки, весьма очаровательна», – окончательно решил для себя граф.

– Может быть, если вы не против… – опять вдруг засмущалась лейтенант, но быстро взяла себя в руки. – Если вы не против, возможно, дадите мне еще один урок фехтования?

– Не против, – генерал встал, оправил одежды. – Идите, приготовьте все. Я должен переодеться и взять меч. Да, попросите хозяина заведения подготовить большой бурдюк с водой. Жажда будет нас мучать.

Маргаритка засияла.

– Уже бегу, генерал. Спасибо вам.

– Пока не за что. Ступайте. Я еще должен отдать парочку распоряжений моим людям, – сказал Альберт. Настроение графа было приподнятым.

В столице было суетно. Вукоград являлся городом внушительным, по-своему поражающим воображение. Утром, Альберта фон Кёнига, барона Шварца и гвардейцев, сопровождавших графа, действительно встретил эскорт из двадцати всадников. К удивлению уроженцев Великой Унии, руководил ими сам мессир Аксельрод. Два генерала обменялись положенными приветствиями. Вид у Петара оставлял желать лучшего. Глаза ввалились, лицо осунулось, кожа была бледнее обычного. Тем не менее смотрел он решительно и твердо. Движения его были уверены и отточены. Он подвел своего коня к Маргаритке.

– Благодарю за службу, лейтенант Флауэрс. Вы свободны, можете возвращаться в Оплот Великанов. Я думаю, коменданту Рашке могут понадобиться все его люди в ближайшее время.

– Будет исполнено, генерал, – Маргаритка отдала честь легким кивком головы, мимолетно взглянула на графа фон Кёнига и, развернув лошадь, крикнула своим рейтарам:

– За мной!

Через несколько секунд девушка, в сопровождении подчиненных, скрылась из виду. Альберт вздохнул. Ему было жаль расставаться с ней, Рита была ему приятна и интересна. Совместные путешествия, пускай и короткие, все-таки сближают людей. Генерал Аксельрод провел рукой по своим коротко стриженным волосам, посмотрел внимательно на гостей. Еще их не хватало на его голову. Как же устал Петар за последние дни! И эта схватка с Шульцем потрепала нервишки.

– Мессиры! – продекларировал он. – Прошу следовать за мной к Главному замку. Король ждет вас.

– Король? – с удивлением уставился на Аксельрода капитан Шварц.

– Да, с сегодняшнего дня вы находитесь на территориях не баронства, а королевства. Аластор Вук же отныне – святейший монарх сего государства. Так что сразу оговорюсь, что обращаться к нему теперь следует не «ваша светлость», а «ваше величество».

– Интересненькое дело, – повернулся Максимилиан к генералу Кёнигу. – Вот так дела!

– Видать, на самом деле здесь намечаются серьезные события, капитан, – тихо ответил ему Альберт и пришпорил коня.

Они медленно ехали по городу. Небольшие и аккуратные районы сменялись полузаброшенными, прогнившими бараками, где жили нищие и разбойники. Контраст Вукограда был впечатляющим. Буквально, с одной стороны улицы можно было увидеть роскошные, купающиеся в великолепии дворцы знати, простые, но чистые, дома среднего класса, обычных горожан, но стоило бросить взор на другую сторону, и открывалась картина с разваливающимися хибарами, отвратительными трущобами, реками помоев и отходов. Это могло бы показаться странным для тех, кто оказывался здесь впервые. Но удивительного на самом деле не было ничего. С точки зрения закона, где-то в юридических манускриптах было прописано старое и незыблемое правило, которое всегда передавалось в этих землях из поколения в поколение, и какая бы династия не правила здесь, эта норма была выше всех властителей. Суть ее была во всеобщем равенстве. Все были равны официально. Будь ты гражданин, будь ты раб, будь просто солдат или генерал, будь хоть сам барон. На бумаге все были равны. И когда-то давно, когда появлялись здесь первые только признаки общественной жизни, этого закона придерживались. Застройка, как новых поселений, так и развитие архитектуры крупных городов, происходила в соответствии с этим принципом. Отсюда вытекало, что пускай ты можешь быть бродягой, пораженным лихорадкой и живущим в грязи, но имеешь полное право быть соседом хотя бы даже и баронета.

На практике это отражалось, естественно, лишь в «живописных» видах баронства, а теперь уже королевства Вуков. Дворцы знати ограждались высокими стенами, охранялись стражей, которая даже близко не подпускала к ним какой-либо сброд. Многие жили в своих загородных имениях или укрывались в замках, владея красивыми зданиями в черте городов, лишь для виду или периодической ночевки. Ну какому благородному человеку охота жить с нечистью, обитающей на другой стороне улицы? Граждане, не совсем бедные и опустившиеся, имели при себе специальные дубины с гвоздями, именуемые в простонародье «палочка-выручалочка». Если какой-либо нищий оказывался у порога опрятного домика, да или просто рядом с ним, то законопослушного гражданина выручала как раз эта палочка. Такой способ борьбы с грязным отребьем, кстати, также был законодательно зафиксирован. Никто не считал это за коллизию. Да и кому интересны права мусора?

Бывало и наоборот. Бандиты, обитающие в лабиринтах кварталов для нелюдей, обносили успешно дома почтенных подданных хозяина этих земель. К благородным они, конечно, не совались, там и головы можно было лишиться. А вот обокрасть ремесленников или купцов средней руки очень даже любили. А, если жертва еще страстно пользовалась «палочкой-выручалочкой», так и вовсе могла после ограбления уже не проснуться, получив во сне удар ножом в бок.

– Удивлены красотами Вукограда? – усмехнувшись, спросил генерал Аксельрод, видя, как Альберт внимательно осматривается по сторонам.

– В какой-то степени, – ответил фон Кёниг. – Традиции?

– Глупость это, а не традиции. Уже давно пора создать специализированные места для нищих и выселить их, к демонам, из всех городов, мессир. Из поселений, к слову, тоже. Вроде у нас славно борются с преступностью, но по факту, ее можно было бы вообще свести к минимуму, если бы не эти чертовы землянки, торчащие в городе повсюду, как лишай на коже больного. Самое смешное, что на публичном уровне все это зовется особенностью культуры нашей страны и преподносится всем, как достопримечательность барон… тьфу, королевства.

– Везде своя экзотика, милостивый государь. Я лично стараюсь чтить традиции моей земли. Хотя порой и они бывают глупыми.

– Да? Например?

– Ну, у нас в Эреншире считается, что благородный человек после свадьбы должен выпить два литра пива. Крепкого пива. Невесту, точнее уже жену, закрывают на третьем этаже в комнате, у которой есть окно. Так вот, после употребления пенного напитка нужно пробраться к своей избраннице через это окно с крыши, и никак более. И делать это ты должен в одном нижнем белье. Только тогда, якобы, ты подтверждаешь перед всеми, что ты не просто благородный человек от рождения, а еще и, в самом деле, по характеру благороден.

– Какой бред! – воскликнул Аксельрод, потом вдруг смутился. – Простите, мессир, это же ваши традиции.

Альберт фон Кёниг весело тряхнул головой.

– Да что вы, милостивый государь? Конечно, это бред! Я не стал отменять эту традицию, потому что она впиталась в кровь моих людей. Но я ввел на своих землях право выбора. Кто не хочет участвовать в этом балагане, может отказаться. Никто не смеет назвать потом этого человека каким-то неполноценным и, уж тем более, не мужчиной.

– Разумно. А сами вы проходили этот обряд становления мужем?

– Хм, я был уже графом, властителем Эреншира, когда женился.

– Вас спас титул?

– Нет. Мой дядя настаивал на том, чтобы я, как и положено, напился пива и полез к моей Ингрид через окно. Мой дядя тот еще был весельчак.

– И что же? Мессир, не томите!

– Да ничего. Я никуда не полез. А ему выбил передний зуб, чтобы впредь думал с кем говорит. Я – Альберт фон Кёниг, граф Эреншира, и никто не смеет трогать мою честь, или насмехаться над нашим титулом. Кёниги – род древний. И я напомнил дяде, к чьей фамилии он принадлежит.

– Что ж, возможно, нам тоже не хватает каких-то более радикальных мер для искоренения этого дурдома, – и Петар указал рукой на толпу дурно пахнущих бездомных, стоявших и шептавшихся о чем-то на обочине. – Пошли вон отсюда, передавим всех!

В момент все разбежались, как будто и не было никого. Через какое-то время всадники выехали на большую площадь, вымощенную булыжниками. В центре ее стоял памятник мужчине с короной на голове. В руке он держал меч и указывал им куда-то вдаль. Мужчина был сотворен мастером в образе мудрого и сурового воина. Брови сходились на переносице, уголки рта опущены вниз, взгляд суров. На постаменте было выбито имя этого человека и какие-то строки.

– Мы прекрасно понимаем друг друга, генерал, – сказал граф фон Кёниг, – но все же у наших языков есть различия, особенно в правописании. Я вижу, что это памятник Слободану III Вуку, но что там написано еще?

– Там написано: «Врагов он покарал и в крови мир создал».

– Хм, интересно. Его называли Слободаном III Мирным. Отсюда и пошли строки, я так думаю.

– Вы знаете историю баронства?

– Читал кое-что. Как пишут, Мирным его нарекли, как раз за победу в нескольких кровопролитных войнах, которые угрожали существованию самого баронства. Он разгромил главного врага, дом Ричардсонов, и воцарился мир.

– Все именно так, генерал Кёниг.

– Потом, правда, поверженные Ричардсоны объединились с ярлом Хрёриком, представителем соленых воителей, и снова баронству угрожало разорение. Но Аластор Вук, сын Слободана III, ваш нынешний король, остановил эту угрозу.

– Барона Ричардсона убил в сражении Джон Барр, а ярла Хрёрика баронет гнал до самых границ. Тот еле пятки унес. Потом нам пришли известия, что во время шторма он утонул в море. Поделом негодяю. Тем не менее, король Вук тоже участвовал в планировании стратегии битвы. Его заслуги были существенны, однако люди приписывают выигранную войну именно Джону Барру. Это справедливо, но не до конца.

– Я не утверждаю обратное, милостивый государь.

– И это хорошо, – генерал Аксельрод отчего-то стал хмурым.

Молчали недолго. Вскоре глазам Альберта предстал собор благоверного Гавриила. Вуки считали его покровителем своего дома. Строить собор начали почти сразу после прихода к власти Хэрета Вука, а закончили все при том же Слободане III. В центре северного фасада стремилась к небесам девяностометровая башня-колокольня с двумя циферблатами. Один показывал часы, другой – минуты и четверти. Внизу, справа, был главный парадный вход, именуемый Серебряными воротами. Их верхнюю часть украшала мозаика из посеребренного стекла, демонстрирующая прелести божественных садов и ужасы пекла. На западе располагался центральный портал с огромной бронзовой дверью, на которой изображалась история рода Вуков в различные периоды. По бокам, как верные стражи, высились семидесятиметровые башни-близнецы. Между ними, на втором ярусе строения, красовалась великолепная роза на сюжет о появлении первых людей по воле Всемогущего. У основания ее можно было увидеть бюсты двенадцати святых послов. Многочисленные горгульи, представленные в виде животных и птиц, служили собору водостоками и, как утверждалось, гнали прочь демонов и чертей, пытающихся проникнуть внутрь собора.

– Что, поражает? – довольно поинтересовался Петар.

– Еще бы! – восхищенно ответил Альберт. – Сколько лет это строилось?

– Около трех с половиной сотен лет, мессир.

– Это здание – вершина искусства. Вы не находите, капитан? – повернулся фон Кёниг к Шварцу.

– Неплохо сделано, – со скукой ответил тот. Максимилиан почитал только военное дело. Остальное его почти не волновало.

– Это сделано золотыми руками. Наши конечности, по сравнению с ними, просто культяпки, барон, – холодно сказал граф.

Капитан Шварц лишь грустно вздохнул. Он знал, что у каждого человека случаются свои нелепые заскоки. Любовь к творениям скульпторов, художников и писателей, у столь свирепого в бою воина, барон рассматривал именно как заскок. И он привык к странным «помутнениям рассудка» своего сюзерена.

Неожиданно до уха генерала фон Кёнига донесся крик и шум толпы. Свернув в проулок, они увидели, что впереди скопилось большое количество людей. Как оказалось, жители столицы окружали помост, на котором глашатай зачитывал результаты вчерашнего собрания Личного Совета.

– Демоны! Через короткую дорогу так просто не проехать, – проворчал мессир Аксельрод.

– По повелению его светлости барона Вука и с одобрения Личного Совета, – надрывался глашатай, – земли наши отныне будут именоваться королевством, а не баронством. Сам же барон теперь провозглашается святейшим королем сего государства под именем Аластора I Вука, и тем самым подданные его обязаны отныне почитать его, как особу первую, и Всемогущим, помазанную на царствование. Титулы баронетов упраздняются. Король Вук по достоинству оценил все вероломство, с которым узурпаторы Шульцы мечтали заполучить власть в нашем прекрасном крае, и посчитал, что дальнейшее существование титулов в том виде, в каком оно существует, неприемлемо. С этой минуты все являются равными вассалами короля, и подчиняться его приказам обязаны незамедлительно и тотчас, ибо в противном случае будут объявлены изменниками и повешены. Казнь через отсечение головы для благородных особ временно отменяется. Король Вук объявляет, что только уничтожив всех врагов, мечтающих о падении сувенеритета родной державы, он создаст новую систему титулов и поощрений от его величества, которая будет честной, открытой и понятной.

Правая и Левая армии баронства, которыми командовали генерал Шульц и генерал Жигмонд, вливаются в Основную армию, и с этих пор сие образование будет именоваться Армией королевства Вуков, командующим которой назначается генерал Петар Аксельрод, главнокомандующим остается король.

Генерал Шульц признан виновным в предательстве и убийстве второй жены Аластора Вука Изабеллы, в убийстве первого наследника Джона Вука (тело изуродовано отравой, представляет угрозу обществу и потому представлено для прощания быть не может, так как уже надежно захоронено в фамильной крипте Главного замка), в покушении на жизнь самого короля. С доказательствами все желающие могут ознакомиться в здании Суда Беспристрастных в Вукограде. Глава дома Шульцев лишается всех званий, заслуг и наград. Лишаются всех почестей и привилегий все дети его, за исключением жены короля Кассандры Вук и сына их, Родрика, ибо установлено, что они участвовали в раскрытии заговора и помогли спасти нашего короля. Руперт Шульц приговорен к смертной казни, которая состоится вечером, ровно в шесть часов на площади Слободана III. К казни приговаривается также сын его, Генрих, поднявший мятеж вместе с отцом и убивавший с ним солдат Основной армии и Особой гвардии в то время, когда они с честью исполняли поручения, отданные им королем Вуком. Генрих будет задушен на глазах бывшего баронета, сам Руперт будет сварен в кипятке.

Генерал Жигмонд ни в чем не виновен. Однако лишь, в связи с новыми реформами, он лишается звания генерала и становится полковником Армии королевства, первым помощником генерала Аксельрода.

И следующее событие. Наследником короля назначается Мейнхард Вук, единственным и полноправным. Аластор и Родрик, по собственной воле, отрешаются пожизненно от права наследования в силу своего нежелания более участвовать в делах нашего государства. Мейнхард же сейчас находится на важном королевском задании и предстанет перед своим народом позже, по его выполнении.

По различным вопросам, связанным с практическим изменением статуса нашего государства, все подданные короля Вука могут обратиться в префектуры своих районов. За сим все.

Его величество, Аластор Вук, король династии Вуков, первый своего имени.

– Даааа, – только и смог протянуть Максимилиан Шварц.

Альберт фон Кёниг теперь был очень серьезен. Он как будто не замечал того, что происходит вокруг. Мессир Аксельрод окликнул его:

– Генерал, вы готовы ехать дальше? Толпа расходится. С вами все в порядке?

Граф дернулся.

– Конечно, милостивый государь. Я вполне готов. Продолжим наш путь.

Ехали молча. Общее настроение упало. У каждого в голове вертелись свои мысли. Альберт вспоминал какие-то события своей жизни и думал о том, что принесут ему грядущие дни: удачу или забвение. Он посмотрел на капитана Шварца. Интересно, а о чем он думает? Максимилиан размышлял, скольких врагов он заберет с собой на тот свет, когда его попытаются прикончить. Плохое предчувствие барона вновь дало о себе знать. Оно било по нервам с новой, неожиданно мощной силой. Прослушав сообщение глашатая, Шварц ощутил, как его обдало могильным холодом. Конечно, пока вроде бы ничего страшного не происходит. В конце концов, все это внутренние разборки соседней страны. А у них над головой развевается белый флаг с черным крестом. Но любые конфликты у престола засасывают всех, рядом находящихся. И выбраться оттуда очень сложно. Вероятность, что демон интриг тебя перетрет в неживую массу костей и мяса, очень высока. Умирать так глупо барон совершенно не хотел. Он всегда видел свою смерть или в сражении, или в постели, окруженным близкими. Странно, почему он никогда не задумывался, что может случиться иначе?

Они, наконец, достигли ворот Главного замка. Там, в окружении слуг и рабов, их ждал забавный человек с большими каштановыми усами. Генерал Аксельрод подъехал к нему.

– Мессир Кос, а вот и наши гости, – Петар указал на Альберта и его людей. – Их нужно поселить с максимально возможными удобствами, и сделать так, чтобы парни помылись, вкусно поели, переоделись. Когда они отдохнут немного, их будет ждать король. Надеюсь, приготовления вы уже начали?

– О, генерал, все уже давно готово. Ванные наполнены горячей водой, поросята уже жарятся на вертелах, вино открыто и наполняется должным вкусом и бесподобным ароматом.

– Ну что ж, мессир, – обернулся Аксельрод к графу, – следуйте за этим человеком. Лошадей передайте его людям, их заведут в стойла на королевской конюшне. Накормят и напоят. Ну, а через пару-тройку часов за вами зайдут. Кто, я пока не знаю. Быть может, и я. Да, кстати, к королю вход с оружием запрещен. Как вы слышали у нас тут имеются заговоры, так что эта мера необходима. И пройти вы сможете только в сопровождении вашего знаменосца. Своих солдат оставьте в покоях, пусть ребята отдохнут.

Максимилиан хотел было что-то возразить, но генерал фон Кёниг резко его перебил.

– Благодарю, милостивый государь. Мы пришли с миром, и сохранить мир – это наша цель. Мы выполним все условия.

– Тем лучше, – удовлетворенно кивнул Аксельрод. – Я должен с вами распрощаться. На какое-то время. Всего наилучшего, мессиры! Да будет визит ваш к королю успешен, а отношения между нашими королевствами добрососедскими!

Когда генерал Армии Королевства покинул их, на передний план выступил Деян Кос.

– Ну-с, дорогие гости, прошу за мной. Я проведу вас в ваши покои.

После того, как виртлендцы немного отдохнули, поели и привели себя в порядок, за ними пришли. Генерал Аксельрод не смог их посетить, потому к королю их проводил все тот же постельничий. Как и оговаривалось ранее, к государю на аудиенцию допускались только Альберт фон Кёниг и Максимилиан Шварц. Распахнув двери тронного зала, Деян Кос шепнул графу:

– Помните о том, что мессир Вук теперь король. Успехов вам!

– Спасибо, милостивый государь.

Аластор Вук сидел на троне, держа в руках какое-то письмо, и хмуро изучал его. Голову его венчала золотая корона в виде обруча с восемью зубцами, украшенная драгоценными камнями.

«Хм, да он давно готовил этот акт. Невозможно сделать такую корону за столь короткое время, – мелькнула мысль у Альберта. – Впрочем, если мастерам пообещать котел с кипятком, то может и возможно. Человеческие таланты безграничны».

Вокруг трона дежурили четверо бойцов с алебардами. Рядом с королем стоял невысокого роста человек, обладающий мрачным взглядом, и что-то нашептывал его величеству. Аластор посмотрел вскользь на вошедших и выражение глаз короля графу фон Кёнигу пришлось совсем не по вкусу. «Что-то не так, что-то случилось, – сердце стало биться быстрее в груди Альберта. – Ладно, не впервой нам выкарабкиваться из безнадежных ситуаций». Слуга Вука отошел от своего господина и медленно направился в другой конец тронного зала. Там в углу, на стуле, сидел воин в доспехах с густыми бакенбардами и усами. По виду это был муж закаленный и смелый, умеющий держать меч в руке. Генерал Кёниг даже не заметил его, когда они вошли. Совсем что ли ума лишился, граф? Похоже стареет, обстановку ведь нужно сразу оценивать! Такие выводы еще больше опечалили Альберта. Мрачный человек что-то сказал на ухо вояке, тот кивнул, встал, бросил взгляд на иноземцев и, поклонившись королю, вышел.

Незнакомец же приблизился к Кёнигу и Шварцу. Затем тихо, мерно проговорил:

– Здравствуйте, мессиры! Мое имя Драган Янко. Я занимаю почетную должность протектора королевства Вуков. Пожалуйста, проследуйте к трону, выразите почтение его величеству, и мы сможем спокойно обсудить причины вашего визита.

Когда церемониал был окончен, мессир Янко продолжил:

– Что привело вас в наши земли?

Альберт фон Кёниг слегка выступил вперед. Он твердо, и в тоже время учтиво, обратился к Аластору Вуку:

– Ваше величество, нас привело сюда недопонимание, которое, я надеюсь, мы сможем блестяще разрешить. Наша армия, Сухопутные боевые силы Великой Унии Правии и Виртленда, собиралась вступить на ваши земли, пользуясь правом прохода, которое вы любезно согласились предоставить нам в обмен на скромную плату с нашей стороны. Отряд подготовки успешно пересек владения Вуков, и как мы знаем, давно находится на нашей родине. Но когда уже все войско готовилось выступить и пройти через ваше королевство, – последнее слово генерал Кёниг сказал особенно почтительно, – границы были перекрыты. Комендант Оплота Великанов Ангелар Рашко запечатал ворота крепости перед самыми нашими носами, и мы оказались в полном замешательстве.

Я хочу с важностью подчеркнуть то, что ни в коем случае, мы не хотим обвинить в чем-либо ваше величество. Наоборот, мы уверены, что именно уважительные причины заставили короля Вука принять безусловно необходимые меры по обеспечению безопасности своих земель. Одной из этих мер оказалось закрытие границ. Однако же нам необходимо понимание, как поступить дальше? Когда Сухопутные боевые силы смогут пройти? И что нужно сделать, чтобы отношения между нашими прекрасными королевствами не только остались на прежнем высоком уровне, но и стали еще крепче, ближе и дружественнее?

Аластор молчал. Он задумчиво глядел на чужестранцев, обдумывая что-то известное только ему одному. Тишина начинала давить на генерала Кёнига. Максимилиан Шварц вообще многое готов был отдать, лишь бы не присутствовать здесь. Он привык рубить мечом и стрелять из пистоли. Тонкие игры разума были ему противны. Наконец, король сухо заговорил, голос его шипением прошелестел по залу:

– Крепче, ближе и дружественнее? Это интересная тема для обсуждения. Но я позволю себе неучтивость и отвечу вам вопросом на вопрос. Скажите, граф Альберт фон Кёниг, я слышал, что вы – самый честный и безупречный рыцарь Великой Унии. Это правда?

– Если я скажу, что это так, то данное утверждение будет очень сомнительным, ибо скромность является одной из важных добродетелей благородного человека. Я просто стараюсь следовать своим принципам и устоям рыцарства, которые складывались веками. По мере моих скромных сил.

– Ну что ж, допустим. Расскажите мне тогда о вашем соотечественнике, майоре Казимире Астуре, графе Астуршира.

– Простите, ваше величество, я удивлен. Отчего мы вспоминаем его здесь?

– Я спрашиваю и прошу вас отвечать.

– Этот человек является верным солдатом короля Готфрида Висболда, родословная его весьма почтенна. В общем и целом, он – достойный рыцарь. Однако замечу, что не всегда наши с ним мнения на различные вопросы сходились. Доходило и до открытой неприязни, пару раз даже мы были готовы вызвать друг друга на поединок. Причем поединок насмерть. До этого, слава Всемогущему, не дошло. Тем не менее, повторюсь, я могу считать майора настоящим братом по оружию. Бойцом, способным прикрыть спину в трудную минуту.

– Вот как?

– Именно так, ваше величество. Кстати, как раз он возглавил людей, которые первыми прошли по вашим территориям с целью обеспечить быстрое и легкое продвижение нашей огромной армии в будущем. Вы же понимаете, как тяжело управлять таким количеством людей. Еще и обозы. А целая куча пленников? Майор Астур выполнил свою задачу безукоризненно. Коли бы мы двинулись в указанный срок, скорее всего уже стояли бы одной ногой на землях Великой Унии. А через день-два и вовсе покинули королевство Вуков. Жаль, что судьба распорядилась иначе.

– Действительно, жаль.

Опять в тронном зале повисла тишина. Вдруг из небольшой дверцы, находившейся прямо за престолом, появился какой-то слуга с рябым лицом. Король и Драган Янко утратили всякий интерес к парламентерам, что было крайне неучтиво, и все свое внимание даровали вошедшему. Тот лишь подал Драгану какой-то свиток со словами: «Она все написала, мессир протектор. Ее вполне устроили гарантии, предоставленные его величеством. Особенно после того, как глашатаи запели свои песни по всему городу». Затем слуга раболепно поклонился королю и шмыгнул обратно за дверцу.

Янко и Вук изучали бумагу. Время тянулось, и граф фон Кёниг начинал злиться. В конце концов, он не был вассалом Аластора. В конце концов, ни один благородный муж не позволит себе такого невежливого поведения.

– Ваше величество, – громко молвил он, – я понимаю, государственные дела, но все-таки я замечу, что к вам прибыли для переговоров люди под белым флагом с черным крестом, а насколько мне помнится, этот символ священен.

Король вдруг резко встал, схватив свою трость.

– Генерал, я не слепой! Белое полотнище действительно свято, но только во время войны. Мы ведем войну официально? Что вы молчите? Ведем?

– Нет, но…

– Извольте, граф, слушать до конца. Мы не ведем войну, вы сами сказали. Более того, вы пришли сохранить мир. И раз уж так, я брошу карты на стол. Исключительно потому, что вы сами мне признались в том, что майор Астур возглавлял отряд подготовки, посетивший мою родную страну. И вместо уважительного отношения к гостеприимному хозяину, этот негодяй отплатил мне преступлением!

– О чем вы говорите, ваше величество? – воскликнул Альберт.

– У вас есть честь, во всяком случае сколько-то чести. Иначе бы вы покрывали мерзавца. Майор Астур похитил и держит в заложниках принца, моего наследника, Мейнхарда Вука!

– Это какое-то недоразумение. Граф Астур не мог так поступить!

– О, я тоже сначала так думал, мессир Кёниг! У меня была информация, что моего сына якобы продали в рабство солдатам Великой Унии. Только граф Астур и его люди шествовали по моим владениям в тот период. Я получил эти сведения от коменданта Рашки. Знаете ли, мы записываем имена всех командующих, кто ступает по нашим землям в качестве гостя. Но я все равно не верил до конца. Я знал, что в вашей стране покупать благородного человека в рабство запрещено законом. Его можно сделать рабом, только взяв в плен во время войны. Мы же, повторюсь, не воюем. Что бы вы знали, в моем королевстве тоже запрещено совершать куплю-продажу благородной крови. А уж тем более, одного из первых лиц государства.

Но сегодня я получил еще одно письмо. Да, оно преследует свои цели, я в этом уверен, я не дурак. Но в нем написана правда, ибо мой Мейнхард описан очень точно. И он сейчас является личным рабом Казимира Астура. Чистит ему ботинки, носит ему вино и пищу, прислуживает на каких-то ваших местечковых турнирах по стрельбе, подобно худородному холопу, – лицо Аластора Вука-старшего перекосило от ярости, переполнявшей его. – Вот так вы отплатили мне за доброту?! Скажу честно, я и впрямь перекрыл границы из-за заговора. Я бы безусловно открыл их в будущем и вернул бы часть денег за неудобства, а может и все деньги отдал обратно. Но теперь… Ха! Какие у нас должны быть отношения вы сказали? Дружественные? Плюю я на такую дружбу и на такие отношения, Кёниг! Вам все понятно?

Альберт стоял неподвижно, как статуя. Такого поворота он не ожидал. Однако, молчать было нельзя. Их шансы получить мир стали нулевыми, нужно попробовать хотя бы выбраться целыми отсюда.

– Ваше величество, я клянусь своей честью, что я не знал этого. Мне сложно в это поверить, но если все, что вы сказали – правда, и если я в будущем получу доказательства, то я буду очень жалеть, что все-таки раньше с майором у нас не дошло до поединка. Такой человек не заслуживает ни своего титула, ни своего звания. Лучшим для него было бы пасть в бою, чтобы смыть свой позор кровью. Когда я вернусь к моему герцогу, наместнику Севера, я сделаю все, чтобы справедливость была восстановлена. Я уверен, что и король Готфрид пришел бы в бешенство, если бы узнал, что его имя так чернят. Мы отдадим вам сына, обещаю.

– Когда вы вернетесь, граф? Куда, простите? Вы отсюда никуда не поедете, мессир.

– Что это значит? – спросил в гневе фон Кёниг, хотя это было напускное. Он прекрасно знал, что его ждет.

– Это значит, что я беру вас и ваших людей под стражу!

В разговор вступил барон Шварц, закричав:

– У нас белый флаг, вы не имеете права!

– Я уже объяснял, что мы не воюем официально, и поэтому ваш флаг для меня ничего не значит. Дважды разжевывать не собираюсь. Вы пришли просить сохранения мира, как я понял? Вот и получите его, когда мне вернут моего принца. До тех пор, все прибывшие будут моими заложниками. Как видите, я честно называю вещи своими именами, – жестко оборвал капитана король Вук, затем вновь повернулся к Альберту. – Но все же вы были добросовестны передо мной. Мне хочется в это верить. Потому я попробую облегчить вам и вашим подчиненным жизнь. Посмотрим, насколько вы будете откровенны дальше.

– Посмотрим, что вы спросите, – фон Кёниг мало чего боялся, отчасти был безрассуден. Он не терпел пренебрежительного отношения ни от кого, даже от короля.

– Смело. Но все-таки, я готов предоставить вам нормальные условия плена. Вас будут хорошо кормить, поить. Вы останетесь жить в удобных комнатах, где вас разместили сейчас. Вам позволено будет под охраной гулять вне замка, и свободно, без сопровождения, бродить по его территории. Но вы должны честно ответить на вопрос, мессир.