Текст книги "Путешествие Черного Жака"

Я приподнялся и увидел, что штаны, подаренные мне жителями деревушки, спасенной от Каменного Горгула, безнадежно испорчены: они были разорваны сильными руками Брухнильды на самом значимом месте. В этот момент меня обуяла ярость: ну и где я теперь смогу раздобыть новые штаны. Что же мне теперь, шататься по лесу с голым задом, на который то и дело будут садиться кровожадные комары?

– О боже, – яростно разрыдалась вдруг Брунхи-льда, – ну почему-у-у-у я родилась такой бо-о-о-оль-шой, такая я никому-у-у-у-у не нужна…..

– Кончай ныть, – попросил я, чем спровоцировал у нее настоящую истерику.

– Тебе хоро-о-о-ошо говори-и-и-и-ить, – бешено запричитала она, – ты-то во – о-он какой красивый…

– Я? Да перестань ты.

– А я, я нико-о-о-ому не нужна-а-а-а-а, – она запричитала еще громче, чем раньше.

– Слушай, да прекрати ты, в самом деле, – рассердился я. – Она меня чуть не изнасиловала, вон штаны мне даже порвала, а я ее теперь утешать должен!

– А-а-а-а, – откликнулась Брунхильда, размазывая слезы по щекам…

Я решил некоторое время не обращать на нее внимания, прислонился к корявому стволу есеня, уставился в пространство и молчал. В этот момент мне снова показалось, что за нами кто-то наблюдает. Я даже заметил смутное движение во мраке, но поручиться за то, что меня не обмануло зрение, было довольно сложно.

Лишившись моего участия, воительница успокоилась на удивление быстро, ее всхлипы становились все тише, а потом смолкли совсем. Она еще некоторое время закрывала опухшее от слез лицо ладонями, а потом придвинулась ко мне поближе и предложила:

– Давай я хоть тебе штаны зашью – у меня есть иголка и нитка.

– Я что, могу их снять, не опасаясь за целостность своего организма?! – зло поинтересовался я.

– Можешь, – всхлипнув, сказала Брунхильда, – я больше никогда не буду к тебе приставать.

У нее было такое лицо, что мне почудилось, будто сейчас она разрыдается снова.

– Ладно, – смилостивился я в конце концов, ярость случайных порывов страсти была мне тоже хорошо знакома.

Воительница достала кремень, развела небольшой костерок и протянула ладонь. Я прикрылся папоротником, стащил изуродованные штаны и вручил их Брунхильде. Ее глаза снова сверкнули, когда она увидела, как скрываются под сочной листвой мои обнаженные ляжки, но, надо отдать ей должное, она смогла быстро притушить животный огонек, взяла штаны и, отвернувшись от меня, села их зашивать.

Получилось неплохо. Правда, на темной ткани сильно выделялись стежки ярко – оранжевой нити, но ничего: со временем нить засидится, штаны в этом месте пооботрутся, и все станет равномерного темно-серого оттенка…

В эту ночь я так и не сомкнул глаз, опасаясь, что моя провожатая может в определенный момент утратить контроль над собой. Я следил за ней, а она старалась обращать на меня как можно меньше внимания, чтобы легче справляться с порывами своей женской природы.

Когда наступило утро, мы снова двинулись в путь.

– Знаешь, Жак, – заметила Брунхильда, – наверное, я не пойду с тобой до самого Катара, провожу тебя пару миль, мы обозначим направление, а дальше ты отправишься сам. Хорошо?

– Конечно, – откликнулся я и про себя подумал, что так действительно будет лучше.

Почему-то меня не оставляло чувство, что добром путешествие в компании возбужденной воительницы Брунхильды не закончится.

Мы шли несколько часов и совсем не разговаривали, как вдруг…

– Падай на землю! – бешено закричала Брунхильда и скакнула куда-то в сторону.

– Что?! – я повернулся к ней. – Не понял тебя? «Неужели опять началось, и она не может совладать со своей бурной натурой?!»

– Я же сказала ПАДАЙ! – Брунхильда ринулась куда-то к кустарнику, размахивая тяжелой палицей.

Я с удивлением крутил головой, не понимая, что происходит. Внезапно в воздухе свистнула тонкая стрела. Она пролетела в нескольких дюймах от моего лица и вонзилась в широкий ствол дерева, слегка подрагивая черно-белым оперением.

Я резко обернулся, и успел увидеть, как Брунхильда с обезумевшим лицом летит на меня. Ее громадная туша буквально смяла меня, я сильно врезался в землю и ощутил, что лицо мое оказалось между двух налитых соком жизни грудей. Его почти расплющило. От ужаса я застонал. «Ну все, все-таки убит женским бюстом!!!» Над нами пронеслись еще две стрелы. Потом великанша откатилась, и я понял, что только теперь могу вздохнуть.

– Быстро, – взревела Брунхильда, – это племя кувачосов, нам надо уходить!!!

Я вскочил на ноги и рассмотрел, как среди густой растительности слева мелькнуло обнаженное смуглое тело дикаря и изгиб мощного древка высоченного лука, зажатого в его цепком кулаке.

– Эй, почему они напали на нас?

– Наверное, не любят чужаков. – Брунхильда резко вцепилась в мое предплечье и потащила меня через лес. – Сколько раз я их видела, но на меня одну они так не реагировали.

Она продиралась сквозь густые заросли, как дикий зверь, ломала ветки крепкими мускулистыми руками, таранила бурелом тяжелыми полушариями грудей, давила ступнями кустарник и более мелкую растительность. При этом я едва поспевал за ней и не видел впереди совсем нечего – только ее широкую спину и перемещавшиеся под кожей буфы накачанных мышц.

Кувачосы двигались быстро, они больше не стреляли. Может, решили взять нас живыми, а может, чувствовали, что нам уже не уйти, и решили не тратить стрелы, а окружить нас и прикончить острыми ножами.

– Они, случайно, не едят людей? – выкрикнул я.

– Нет конечно, – сдавленно, с напряжением в голосе проговорила Брунхильда, – а впрочем, я про них совсем ничего не знаю, может, и едят, но не думаю, скорее всего, они ловят пришельцев и приносят их в жертву своему мерзкому богу.

– Тоже неплохо, – откликнулся я.

– Что?

– Да нет, ничего…

Внезапно я натолкнулся на ее широкую спину: Брунхильда остановилась.

– В чем дело?

Я выглянул из-за ее плеча и увидел, что путь нам преградили несколько худых и мускулистых дикарей, в руках у них были туго натянутые луки с костяными накладками и цветными тесемками по краям. Из одежды на кувачосах были только черно-белые перья в темных длинных волосах, унылые детородные органы, съежившись, висели у них между ног. Позади послышался шелест – я обернулся. Несколько кувачесов выбрались из леса и, рассыпавшись полукругом, отрезали нам путь к отступлению.

– Ну вот, – сказана Брунхильда, – кажется, здесь наш придется принять последний бой. Ты готов дорого отдать свою жизнь, Жак?

– Боюсь, что нет…

– Что?

– Нет, я не готов отдать свою жизнь, даже дорого…

– Смешно. – Воительница поглядела на меня с сочувствием. – Проявляешь силу духа – шутишь в последние мгновения жизни?

Я ничего не ответил. Она обернулась к дикарям, угрожающе подняла вверх свою громадную палицу и грозно сдвинула брови.

– А ну, уродливые создания! – прорычала она. – Кто из вас хочет сочного женского тела?

– О-о-о, я оченя хотель бы, – неожиданно ответил один из дикарей и опустил лук.

Скромно потупясь, он вышел вперед и застыл перед Брунхильдой, с восхищением рассматривая ее своими маленькими черными глазками.

– Что? – От удивления Брунхильда открыла рот.

– Я хотель бы оченя, – повторил кувачос, – ну ты кама всем оченя нрависся.

Другие дикари согласно закивали, улыбнулись, опустили луки и подошли к нам немного ближе. Некоторые из них с опасением стали протягивать руки, чтобы потрогать гигантскую грудь, но воительница яростно зарычала, и кувачосы отпрыгнули.

– Похоже, в отличие от меня они верят в любовь с первого взгляда, – заметил я.

– Не, – решительно возразил тот, что первым выразил желание воссоединиться с Брунхильдой, – мы давно за тобой наблюдаема, оченя нам нрависся… А ты, – он ткнул в меня указательным пальцем, – не мозно у нас ее забирали. Она наоса…

Откровение дикаря просто поразило меня. Я обернулся к воительнице и удивленно застыл. В глазах Брунхильды стояли слезы.

– Боже мой, – приложив руку к груди, пробормотала она, – а я – то считала их противными недоумками, а какие чувствительные у них сердца…

– Ну и что теперь? – поинтересовался я. – Как мы будем выбираться из этой ситуации?

– Мозно поговорите с тобой? – произнес дикарь, упал на колено и в вытянутой руке его неизвестно откуда возник желтый цветок лилии.

Брунхильда кивнула и приблизилась к кувачосам. Они мгновенно обступили ее крупную фигуру, скрыв от меня, и принялись что-то быстро щебетать тонкими голосами, сбиваясь на прерывистый шепот. Должно быть, не хотели, чтобы я слышал, о чем они говорят. Воительница несколько раз переспрашивала что-то у них. Я разобрал только ее удивленные возгласы и резкий вопрос: «Меня?» Потом дикари радостно заверещали и запрыгали вокруг Брунхильды. Она покинула их окружение и вышла ко мне.

– Ну что там? – поинтересовался я. – Они отпустят нас без боя?

– Ты извини, Жак, – воительница подошла и коснулась моей руки, – но я остаюсь с ними. Оказывается, они на самом деле любят меня. Особенно Ксаверий. Наверное, я стану его женой… Представляешь, он говорит, что влюбился в меня с первого взгляда.

Она дотронулась до желтой лилии в своих волосах.

– Рад, что ты нашла свое счастье, Брунхильда, – я с облегчением вздохнул, – а обо мне можешь не беспокоиться. Ты указала мне, в каком направлении идти, так что теперь я легко доберусь до Катара.

Воительница приблизилась, ухватила меня за плечи, решительно притянула к себе и поцеловала.

– Эй, – услышал я недовольный возглас Ксаверия. Брунхильда оттолкнула меня и кинулась к нему. Ксаверий стоял с жалким и несчастным видом.

– Ну что ты, мой маленький? – Воительница легко подхватила его на руки и подняла в воздух. – Все ведь в полном порядке, правда? И я только тебя люблю… Только тебя.

Оставив влюбленных, я развернулся и быстро зашагал прочь.

– О Брунхильда, о моя сладкая… О Ксаверий, о моя прелесть! – раздавалось позади…

Да, феноменальная штука – любовь. Окружающим все эти нежности кажутся омерзительными и пошлыми, а тем двоим, что захвачены чувством, – высшим проявлением счастья. Они ослеплены и оглушены любовью, они лишены рассудка и ощущения времени…

Не хотел бы я оказаться на месте Ксаверия. Влюбиться в монументальную толстуху и каждый раз, когда она тебя страстно обнимает, чувствовать, что ребра трещат, а позвонки в очередной раз сместились с привычной оси. Ему повезет, если он переживет следующую весну.

Кошмар десятый
ПРОКЛЯТЫЕ ЗЕМЛИ КАДРАТА И НЕПРИЯТНЫЕ СТОРОНЫ СЛИШКОМ БУРНЫХ ПИРУШЕК

Нашу веру не убить: Пили, пьем и будем пить.

Фольклор

Не знаю, как такое могло произойти, но уже к вечеру того же счастливого дня, когда произошло воссоединение Брунхильды с дикарем Ксаверием, я попал в проклятые земли Кадрата, о которых в народе ходили самые дурные слухи. Кажется, где-то здесь раньше жил мой приятель Ракрут де Мирт, который потом перебрался в городок моей бурной юности. Не знаю, как чувствовал себя в этом лесу Ракрут, но мне деревья, наклонявшиеся следом и тянущие ко мне ветви, показались не слишком приятными спутниками. К тому же почва под ногами сделалась влажной, а потом и топкой, я вспомнил болотных дроф, их когтистые лапы и шершавые язычки… Что могло народиться в этих проклятых землях, оставалось только догадываться.

Я не переставая ругал алхимика, который, скорее всего с пьяных глаз, дал мне неверную карту, мерзкого убийцу Ж, тоже сильно постаравшегося, чтобы сбить меня с верного пути. Досталось и Брунхильде, которая не довела меня до Катара, а предпочла крутить любовь с племенем кувачосов – и вот теперь меня занесло в самое пекло ада. Выбраться из Кадрата случайному путнику, заблудившемуся в лесу – сильно сомневаюсь, чтобы кто-то, находясь в трезвом уме и добром здравии, направился сюда, – почти невозможно.

По свидетельствам ведьминских книг, прочитанных мной в детстве, здесь селились племена дикие и варварские (это вам не милейшие кувачосы), к тому же сюда забредали лихие людишки, которые через некоторое время пребывания в Кадрате замечали происходящие с ними серьезные метаморфозы. На окраинах проклятых земель частенько встречали двухголовых уродов, лица которых источали ужас от осознания собственного вида. От них так никто и не смог добиться вразумительного рассказа о том, что с ними произошло… Чаще всего они несли какую-то ахинею.

Опасаясь жутких изменений в своем теле, я тем не менее продолжал идти вперед просто потому, что больше мне, кажется, ничего не оставалось.

Едва различимая тропинка постепенно растворилась в густой растительности, и через некоторое время я уже с трудом продирался сквозь лианы, царапая плечи об их толстые, покрытые колючками листья… Растения издавали слабый звон, словно хихикали в кулачки, если бы только кулачки у них были. Быть может, они кричали от боли – не разобрать… По мере того как солнце склонялось к горизонту, моя спина все больше покрывалась липким потом, я шел все быстрее и быстрее, а страх становился острее с каждым шагом…

Кажется, в этом лесу мне предстояло остаться навсегда. Обладая живым воображением, я очень скоро стал представлять, как буду выглядеть с двумя головами или вовсе без головы.

Постепенно откуда-то стала наползать кромешная тьма, такая густая, что я не мог разглядеть, что творится в двух шагах впереди. Тогда я решил остановиться на ночлег – двигаться вперед просто не имело больше никакого смысла: того и гляди наступишь на что-нибудь ядовитое – и оно вцепится тебе в ногу. Я зажег заклятие факела, но и это не позволило мне увидеть что-либо впереди, поэтому я развел костер без дров, горевший благодаря одной лишь магии, и уселся возле него, прислушиваясь к лесным шорохам и с недоверием вглядываясь в тяжелый сумрак.

Спать в этом лесу не следовало. Проклятые земли Кадрата славились не только жуткими безобидными уродами и разбойниками, но и призраками, являвшимися за душами путешественников, а еще адскими плотоядными созданиями, которых больше интересовало человеческое тело, точнее сказать, филейные его части… Я вспомнил иллюстрации из книги, изображавшие трех лесных нимфелид, пожиравших человеческое тело. Склонившись над белым животом мертвеца, они делали надрезы острыми когтями на тусклой белой коже, а рты их были перепачканы кровью. Через некоторое время, когда мое воображение уже нарисовало совершенно невыносимые вещи, мне стало казаться, будто кто-то наблюдает за мной из темноты, потом послышался шорох, и к свету костра, должно быть привлеченная им, вышла женщина. Ее волосы были черны как смоль и падали на плечи прямыми длинными прядями. Нимфелида!!! Я в ужасе вскочил на ноги… Потом пригляделся и рассмотрел за ее спиной мерно покачивающиеся миниатюрные кожистые крылья. Значит, это было другое существо. У нимфелид крыльев не бывает. Впрочем, каких только существ не создает местная природа… Она могла быть не менее опасна, чем нимфелида. По крайней мере внешностью творец ее не обделил – белая гладкая кожа, упругая небольшая грудь с маленькими напряженными сосками бордового цвета, в чем, возможно, виноват был костер, бросавший на ее фигуру, выступившую из тьмы, багровые тени, крутые бедра, длинные ноги и немного вытянутое строгое лицо с глазами ярко-зеленого цвета. Как два изумруда, они посверкивали, глядя на меня пронзительно и ясно. Творение тьмы выглядело изумительно и возбуждающе.

– Доброй ночи, – сказал я, – вы совсем одна…..

Она зашипела, приоткрыв рот и обнаружив в нем острые и мелкие зубы, – красоты в ней сразу поубавилось, меня прошиб холодный пот. Похоже, питалась она, как и нимфелиды, человечиной!

– Эй, а вы не знаете, как я могу найти Ракрута де Мирта?

Она вдруг вздрогнула всем телом и вперила в меня зеленый глаз, черты ее звериного лица постепенно разгладились и стали больше походить на человеческие.

– Ракрут де Мирт? Зачем он тебе? – У нее оказался приятный бархатистый голос.

Кто бы мог подумать, что это существо может говорить?!

– Вообще-то мы с ним давние друзья. – Я улыбнулся, стараясь расположить ее к себе, обаяние иногда выручало меня, взять хотя бы обитель святой Бевьевы. – Он сказал, что будет меня ждать тут, ну вот я и прибыл…

– Хм, мне он ничего не говорил…

– Возможно, забыл, – предположил я, – у него, наверное, много дел… Ракрут обыкновенно очень занят.

– Забыл?… Занят?… Не думаю. – Странное существо внимательно рассматривало меня. – Сказать, что думаю я?

– Конечно сказать. – Мне сильно не понравилось, как начала складываться наша беседа.

– Похоже, ты тоже из нечисти, я это чувствую, – в ее глазах полыхнул огонь, – и ты пришел, чтобы убить его и завладеть замком… и мной…

– Замком, тобой… хм…

Заметив, что я нерешительно пожевываю губами и странно медлю с ответом, она сердито вскрикнула:

– Ты что, колеблешься?

– Да нет, просто ты так быстро разгадала мои планы, что я несколько ошарашен… Даже не знаю, что сказать, такая проницательность.

Ее крылья всколыхнули воздух, и она в мгновение ока оказалась прямо возле меня. Изящная ладошка скользнула по моей груди, она прильнула ко мне… Потом коснулась влажным, горячим языком моей шеи, а острые ногти впились в мою ягодицу, так что я едва не вскрикнул о боли.

– О, упругая у тебя задница, ты мне нравишься, я провожу тебя к нему… – она немного отстранилась, вглядываясь в мое лицо, – ну конечно провожу.

Похоже, Ракрут пригрел на груди змею. Впрочем, это его змея, пусть сам разбирается с ней. Она стала мягко поглаживать меня в таких местах, что я невольно покраснел…

– Позже. – Создание улыбнулось и едва ощутимо ущипнуло меня за мочку уха.

Затем она повела меня через топь, выбирая сухие места. Без нее я бы ни за что не прошел этот путь, скорее всего, остался бы где-то здесь навсегда… Порой, правда, приходилось прыгать с кочки на кочку или стремительно выпрыгивать из болотной жижи, которая норовила засосать, но странная дамочка неизменно страховала меня, подхватывая в самый опасный момент под локоть, поэтому добрались мы довольно быстро…

Замок появился неожиданно, словно выплыл из небытия темной громадой, и я буквально врезался в каменную кладку стены, совершенно сросшуюся с лесом. Она вся поросла зеленоватым мшистым наростом, которой вблизи пах мятой…

– Перелезай, – сказала моя провожатая и быстрыми движениями оказавшихся неожиданно большими крыльев подняла себя в воздух и перенесла на другую сторону.

Я подпрыгнул, уцепился за крошащийся под пальцами камень и довольно резво забрался на стену. За стеной было обширное кладбище, сухие стволы деревьев торчали здесь в совершеннейшем беспорядке, и узкая тропинка петляла между покосившимися каменными надгробиями и почти стертыми с лица земли ветром и дождем могильными плитами…

Существо не стало меня дожидаться, оно сразу же улетело к замку – наверное, дамочка собиралась предупредить Ракрута де Мирта о моем появлении. Чего доброго, сболтнет ему, что я прибыл, чтобы забрать его замок и отнять ее….. Вот и доверяй после этого женщинам… Даже крылатым и зубастым бестиям…

Так вот где обитал мой приятель, лесной демон Ракрут де Мирт. Жилище его было совсем не привлекательным, скорее наоборот. Впрочем, Ракруту, учитывая его склонность к дурным поступкам и готической архитектуре, замок, находившийся в проклятых землях, наверняка казался райским местечком. Или адским местечком… Как он сам пожелает именовать свое жилище.

Я спрыгнул на землю и бодро зашагал по тропинке к каменным ступеням. Хозяин встречал меня, он был строен, как и прежде, лицо оставалось ироничным и насмешливым. Только одет он был несколько иначе, чем в городе. На нем был расписанный золотым узором фиолетовый, сидевший точно по фигуре костюм и темный длинный плащ с кроваво-красным подбоем. Заколка плаща изображала дракона, а его глаз – ярко-желтый сапфир – светился живым огоньком, слово выполненный в бронзе дракон мог видеть. На ногах у Ракрута были кожаные сапоги, руки он держал распахнутыми, ладонями вперед. Он что, пытался почувствовать, с чем я пришел? Неужели красотка все же настучала, что я собираюсь отобрать замок де Мирта… и ее.

– Привет, Ракрут, – сказал я, – ты как-то приглашал в гости, вот я пришел.

– Приглашал? – де Мирт хмыкнул. – Что-то я не припомню…

– Ну-у… – Я замялся.

Наступила мрачная пауза… Где-то вдалеке послышался раскат грома, ветер нагнал грозовые тучи, они сгустились, помутнели, заморосил мелкий дождь, стало прохладно и сыро, а мы все молчали и молчали, глядя друг на друга… Последняя наша встреча была для меня крайне неприятной, и зябкое ощущение близкой смерти разливалось в холодном воздухе проклятых земель…

– Да ладно тебе, – захохотал внезапно де Мирт, – я просто пошутил… Ты что, воспринял всерьез, дружище? Конечно, я приглашал тебя.

Признаться, я облегченно вздохнул, потому что никогда не знал, что взбредет в его демоническую голову в следующее мгновение.

– Ну, раз решил меня проведать, – сказал Рак-рут, – мы просто обязаны устроить грандиозную пирушку, иначе силы тьмы нас не поймут.

Женщина, чьи крылья время от времени начинали трепетать, смотрела на меня бесстыжими зелеными глазами из-за спины лесного демона. Мне почудилось, что ее заинтересовали мои истинно мужские качества. Я проследил направление ее взгляда – ее зрачки блуждали где-то в области пояса, точнее сказать… несколько ниже. Де Мирт уловил мой интерес:

– Полагаю, вы уже познакомились. – Он усмехнулся. – Морена будет принимать участие в празднике по случаю твоего внезапного появления.

– Очень этому рад. – Я галантно поклонился демонической леди.

В конце концов, какой бы змеей она ни была для Ракрута де Мирта, я был обязан ей чудесным спасением.

– Кстати, – де Мирт взял меня за плечо, – здесь твои светские приемы ни к чему. Мы, находящиеся на стороне тьмы, не придаем значения условностям. Да ты и сам, наверное, это заметил.

Иллюстрацией его словам послужил резкий поступок Морены. Она стремительно приблизилась и ухватила меня за причинное место. Делала она это не в первый раз, я все еще ощущал сладкую дрожь при воспоминании о тех милых поглаживаниях на кад-ратских болотах, поэтому на этот раз я почти не вздрогнул. Тем более что рука была очень нежной.

– Ну как, все стало ясно? – спросил де Мирт.

– Яснее только солнце, – несколько сдавленно ответил я и положил ладонь на крутое бедро демонической леди.

А между тем все еще было пасмурно. Солнце за плотным пологом туч светило бледным диском и нисколько не согревало. В отличие от Морены. Пока мы поднимались по каменным ступеням, она вдруг обернулась, запутала пальцы у меня в волосах и крепко сжала прядь, так что я сморщился от боли, потом притянула мой рот к своим жарким губам и жадно припала ко мне, поводя влажным языком по внутренней поверхности губ. От такого поцелуя ноги мои стали ватными, я на несколько мгновений замешкался, крепко обхватил ее руками. Морена развела ноги и принялась тереться о мое колено, словно кошка… Она застонала от наслаждения.

– Скорее, ребята! – выкрикнул Ракрут. – Нам еще нужно организовать настоящую вечеринку, вечер уже на подходе… Может, пригласим еще пару приятелей? – обратился он ко мне.

Морена отскочила в сторону и свирепо зашипела на де Мирта, который самым бесцеремонным образом рванул ее к себе.

– Ну даже не знаю, я, пожалуй, не против… Можно позвать кого-нибудь.

– Вот и отлично, а то я давненько не видел демона Луксора с острова Бенциг, мы с ним очень близкие приятели, тебе тоже будет полезно с ним познакомиться…

Де Мирт обернулся к Морене и напутственно сказал ей:

– Займись-ка столом, любезная, и чтобы через полчаса все было готово, а мне еще нужно показать Жаку замок…

Внутри дом лесного демона выглядел ничуть не лучше, чем снаружи. С высокого потолка свисали целые пряди белесой паутины, каменную кладку, кажется, никогда не чистили – и на полу, и на стенах рос душистый черный мох, а на резной вязи металлических люстр и окон, когда-то черных, была отчетливо видна въевшаяся ржавчина, к тому же серый камень местами крошился от старости – он осыпался на каменный пол кучками пыли, подобно песку в часах Хеймдалла Одинокого.

Ракрут не придавал значения подобным мелочам… А может, ветхость замка обнаруживала присутствие времени, и то, что замок постепенно приходил в негодность, придавало жилищу, по мнению хозяина, особенное очарование – может быть, де Мирт упивался запахом извечного тлена.

– Ну как тебе мое обиталище? – спросил Ракрут, когда мы оказались в комнате, до самого потолка заставленной древними фолиантами.

Только в центре было немного места. Здесь стоял письменный стол, а рядом с ним два удобных кресла. В одно из них Ракрут с видимым удовольствием плюхнулся, подняв целое облако пыли. Я сел в другое. Откуда-то из-за спинки кресла мой приятель извлек бутылку вина и два стакана.

– Давно не виделись, Жак, – сказал он, – что ты поделывал все это время?

– По большей части пытался спасти собственную шкуру. – Я принял из его рук бокал, наполненный кроваво-красной жидкостью.

– Интересно, я весь внимание… Поделишься?

– Все эго такая долгая история. – Я нахмурился, припоминая подробности своего путешествия…

– И все же…

– Ну, если ты настаиваешь… – Я немного замялся, не зная, с чего начать. – Сначала я был на Востоке, обосновался при дворе, поучаствовал в одном военном конфликте… все это время по большей части я беспробудно пил и соблазнял женщин. И жизнь моя была вполне сносной до тех пор, пока я не заблудился в лесу. Меня занесло в болота к дрофам, откуда я еле ноги унес, потом был отшельник – людоед, собиравшийся мной позавтракать, затем женский монастырь, где сумасшедшие монашки хотели забрать мой символ мужественности, потом я спасал жрицу от Каменного Горгула, пара насекомых, созданных подвыпившим алхимиком, хотели меня скушать, воплощение моих дурных черт по имени Ж сильно подпортило мою репутацию, так что я еле ноги унес из той местности, огромная женщина по имени Брунхильда – воительница возжелала меня, но я ответил ей отказом, а она потом нашла свое счастье в объятиях дикаря-кувачоса, ну а потом я решил тебя навестить и направился прямиком в Кадрат, куда, как я хорошо помнил, ты меня когда-то приглашал в гости…

– Ничего себе. – Ракрут де Мирт расхохотался. – Я смотрю, ты времени не теряешь… Живешь полнокровной жизнью. Забраться в Кадрат! Только не обижайся, но я никогда бы не подумал, что ты на это способен…

– Ага, я и сам многого от себя не ожидал, – мрачно откликнулся я. – Если учесть, что любое из событий, происшедших со мной за последнее время, могло стать последним, то лучше бы я не уезжал из того городка, где мы с тобой так весело кутили.

– Благословенное было время, – де Мирт высоко поднял стакан, – и ты действительно зря уехал.

Я заметно помрачнел, что не укрылось от проницательного взгляда лесного демона.

– Ладно, не дуйся, – сказал он, – давай лучше выпьем за это время.

– За него.

– За него.

Мы чокнулись, а потом выпили до дна. Ракрут поднял бутылку, с сомнением потряс ее, разглядывая густое красное содержимое.

– Хм, – сказал он, – тут немного осталось, давай, может, придавим остатки?

– Я не против…

– Ну и отлично. – Он разлил вино, и мы залпом осушили наши стаканы.

– Узнаю старого доброго Жака. – Он вскочил и хлопнул меня по плечу. – А не принести ли мне из подвалов бочку доброго старого эля?

– Почему нет. – Похоже, хмель уже ударил мне в голову, потому что я вдруг почувствовал небывалый прилив хорошего настроения и бодрости.

К тому же воспоминания о тех светлых временах, когда мы перевернули с ног на голову весь городок, внезапно захлестнули меня слезливой сентиментальностью.

– Пока Морена накрывает на стол, – Ракрут поднял вверх указательный палец, – у нас есть время выпить эля и вызвать Луксора.

Из подвала он притащил целых два бочонка по три литра каждый, а заодно толстобокие глиняные кружки. Первый бочонок мигом опустел. Мы опрокидывали в горло приятно прохладный и горьковатый на вкус напиток с чемпионской скоростью.

– Эля в моих подвалах хватит на несколько лет, – заметил де Мирт, – скажу тебе по секрету, я запустил руку в королевские закрома. – Он расхохотался. – Давай-ка вызовем Луксора, это тот еще весельчак, скажу я тебе, он должен тебе понравиться, правда, у него весьма своеобразное чувство юмора, к тому же он выглядит не слишком презентабельно, но зато носит свою личину честно, с прямотой и принципиальностью – то есть показывает свой истинный облик всем и каждому и вовсе не собирается его от кого-то скрывать. Уже не одного человечка хватил кондратий. Ну, ты меня понимаешь, не так ли?

Похоже, Ракрута понесло. Я допил свою кружку, грохнул ее об пол и честно сказал:

– Нет.

Приготовления к вызову демона были краткими. Ракрут де Мирт откуда-то извлек светлый мелок и тряпку, которую тут же намочил элем. Один конец тряпки де Мирт зажал в правом кулаке, создал подобие циркуля, какими пользуются землемеры, и ловко начертил ровную окружность. Знаки, изображенные им внутри круга, показались мне смутно знакомыми, часть из них я хорошо усвоил благодаря науке ведьм. Это были символы Кебаллы, древнего рунического учения демонов верхних пределов, магия примитивная, но действенная – кое-чему ведьмы все же успели меня научить. Затем Ракрут трижды смачно плюнул внутрь круга и сделал едва заметное движение пальцами левой руки – колдовской пасс…

В первое мгновение мне показалось, что в воздухе забрезжило великое множество синеватых сверкающих обручей, они в точности повторяли рисунок на каменной кладке. Потом сияние приобрело единый, мутновато-фиолетовый окрас, поднялось до самого свода и уперлось в него, теперь прямо из окружности вырастал к потолку плотный цилиндр, способный сдержать любые поползновения темных сил.

– Давай-ка еще долбанем эля. – Ракрут выбил пробку из второго бочонка, запрокинул его и стал выливать эль прямо себе в глотку. Он весь облился, но не обращал на это никакого внимания, только глотал желтоватую жидкость и бешено хохотал.

Я со смехом вырвал бочонок у него из рук и запрокинул его… Некоторое время мы тянули его из стороны в сторону и веселились, пока густой бас не вывел нас из состояния излишней радости. Он яростно прогрохотал:

– Долго еще будет продолжаться эта вакханалия?

Голос раздавался со стороны цилиндра. Когда я взглянул туда, то едва не подпрыгнул от ужаса. В измалеванный де Миртом узор темно-коричневыми чешуйчатыми ногами упирался гигантский демон, на его плоской, кроваво-красной голове росли два ослепительно-белых рога, рот выглядел пугающе: демон растягивал тонкие губы в кошмарной улыбке, обнажившей в пасти 254 сверкающих зуба, которым мог бы позавидовать даже дракон.

В это самое мгновение, когда страх иглой пронзил мое сердце, я вдруг осознал, насколько пьян мой друг. Продолжая хохотать, он схватил тряпку и кинулся уничтожать защитный рисунок. В том месте, где он успел провести тряпкой, в цилиндре появилась хорошо заметная прореха, в которую демон немедленно просунул свою чешуйчатую лапу.