Текст книги "Время Ч."

Глава 6
Александр Грант
Деньги из воздуха

Афера века

Отдельный вид экономических преступлений – махинации с фальшивыми авизо – появился в России в мае 1992 года. На этих преступлениях специализировались преимущественно чеченские преступные сообщества. В мае 1992 года случайно была пресечена попытка вывезти 6,5 миллиона рублей, которые были получены по фальшивым авизо, а 6 октября 1994 года по этому делу милиция задержала десять человек. По оперативным данным, все они были члены чеченской ОПГ. Махинации стали возможны из-за форсированной «пересадки» приемов американской банковской системы в российские условия. На Западе банковская система очень оперативна и счета обслуживаются весьма быстро. В российских условиях мошенники пользовались медлительностью банковской системы, и пока информация доходила от одного банка до другого, деньги снимались и «уходили». По мнению специалистов из МВД, операции с фальшивыми авизо готовились долго и тщательно: неслучайно перед самой крупномасштабной операцией в Москву приехали представители банкиров Чечни. Существует версия, что процесс был подсказан чеченцам Центробанком РФ и подобным образом из бюджета Чечни изымались деньги КПСС, которые после развала СССР и запрета КПСС необходимо было срочно вывезти из республики, – они переводились на фиктивные счета в России, обналичивались и бесследно исчезали. В феврале 1993 года вице-президент России Александр Руцкой обвинил именно председателя ЦБ Геннадия Матюхина в пособничестве хищения денег в размере 300 миллиардов рублей. В течение 1992–1994 годов из девяти банков Чечни поступило 485 фальшивых авизо на общую сумму 1 триллион рублей. Всего по фактам аферы было возбуждено 250 уголовных дел и выявлено 2,5 тысячи поддельных авизо на сумму свыше 270 миллиардов рублей. Была пресечена деятельность 198 группировок, около 200 организаторов и активных исполнителей. Под контролем Следственного комитета МВД до суда было доведено 22 дела, на скамье подсудимых оказалось 62 человека, сумма ущерба государству оценивалась в 41 миллиард рублей. Однако, в конце концов, уголовное дело № 81015/81664 (о чеченских авизо) зашло в тупик, так как над схемой получения по авизо денег работали финансисты нескольких республик, и следы затерялись именно там. Дело было спущено на тормозах. В ходе следствия выяснилось, что первые десять банков, замешанных в афере, на момент проведения данных операций остро нуждались в деньгах, и у них не было выбора – или принять услуги аферистов, или обанкротиться. По крайней мере, так в ходе следственных мероприятий утверждали сами банкиры. Среди них – представители банков «Столичный», Инкомбанк и других. Однако это было не единственное уголовное дело о фальшивых авизо. Второе – не менее громкое, но менее известное – также было фактически спущено на тормозах. Но именно оно и дает нам полную картину понимания, как деньги «делаются из воздуха»…

Черная сотня братьев Черных

Информация, которую я тогда назвал «Черная сотня братьев Черных», досталась мне лет шесть-семь назад традиционным путем. Ко мне в «Новое русское слово» нередко обращались граждане, располагающие сведениями по моему профилю, то есть данными о русскоязычной организованной преступности и в Америке, и в бывшем СССР, и по всему миру Как правило, я первым делом напоминал, что пришли они не к исповеднику и не к адвокату, а в газету, где на конфиденциальность рассчитывать нечего, но, когда чутье подсказывало мне, что материал интересен, я выслушивал их off the record, то есть не для печати, хотя, каюсь, иногда тайком включал диктофон. Закон штата Нью-Йорк разрешает несанкционированную тайную запись беседы двух сторон, если хотя бы одна сторона знает, что беседа записывается. В других штатах, например в Калифорнии, это запрещено.

Одним собеседникам я рекомендовал обратиться в ФБР и давал телефон; других направлял в районные прокуратуры, третьих, если, например, речь шла о подделке денег, связывал с Секретной службой. Случай, о котором я говорю, мог бы заинтересовать Secret Service, но мой собеседник настоятельно просил не сдавать его американским спецслужбам и вообще не упоминать о нашем разговоре в обозримом будущем. По специфическими оборотам речи я понял, что он работает или работал в системе российских правоохранительных органов, а по тону предположил, что он на эту систему обижен. Попав в Америку, он каким-то способом привез с собой увесистый том материалов расследования, которое вели другие люди. Этот том и лег в основу «информации для размышления», которую я усвоил, обработал и честно положил в архив. Думаю, что сейчас она может быть опубликована.

Три мантры подполковника Глушенкова

В каждом из нас живет своя мантра – заклинание, которым мы запускаем в работу поток энергии, пытаясь очистить сознание от ментальной и эмоциональной грязи нашего сложного времени. Мантрой может быть звук, слово или набор слов, от которых нам уже никуда не деться. Так же, как им от нас. Уверен, что разбуди среди ночи Сергея Анатольевича Глушенкова, и он без запинки произнесет свою мантру, тем более что на одну тему их у него три.

Первая мантра старшего следователя по особо важным делам Следственного комитета российского МВД Глушенкова звучит так: «В 1992 году организованной группой, возглавляемой братьями Черными, созданы и зарегистрированы в Монако фирмы Trans-CIS Commodities и Mirabel, которые использованы для заключения толлинговых (изготовление готовой продукции из сырья, ввозимого в страну инофирмами) и иных договоров с промышленными предприятиями России, в частности, с Ачинским глиноземным комбинатом, с Красноярским и Братским алюминиевыми заводами… Оплаты по этим контрактам вышеуказанными инофирмами осуществлялись в рублях, причем перечисления нередко производились через подставные коммерческие структуры за счет средств, полученных в результате мошеннических операций с банковскими документами, в том числе с подложными авизо».

Читать эту мантру Глушенков начал еще майором юстиции, возбудив 21 февраля 1994 года уголовное дело № 009, а затвердил ее будучи уже подполковником, несколько лет подряд повторяя это заклинание в преамбулах очередного постановления о продлении следствия. Дело № 009 пухло и дробилось, выделяя и отделяя новых и новых фигурантов, оно меняло номера, став из трехзначного шестизначным, а на его страницах разворачивалась картина новейшей истории России того периода, который в Америке назвали разграблением, а ваш покорный слуга обозначил как уркократия.

Но до этого термина американцам нужно было дойти через жуткий образ русской мафии, отчаянные вопли правозащитников о всенародной нищете, сухие справки экспертов о коррупции в высших эшелонах власти и наступление стремительно богатеющих «новых русских», которых еще не называли олигархами. Тогда они выглядели благодетелями, спасителями своего бывшего отечества, кормильцами и поильцами народа, враз лишившегося веры и царя. Судите сами, в страну безработных приезжал ее бывший гражданин и давал директору бездействующего завода деньги на то, чтобы снова запустить производство и платить рабочим. Больше того, волшебным словом «толлинг» он снимал с завода головную боль снабжения и сбыта, все это он брал на себя, а вы, «родные, только работайте и зарабатывайте детишкам на молочишко». Естественно, что директор при этом зарабатывал по одному, а рабочие по-другому. «Директор завода, не страдающий маразмом, может согласиться экспортировать алюминий за рубли только в одном случае, – сказал “важняк" Глушенков одному российскому журналисту, – если валюта переводится на его личный счет в швейцарском банке».

Уркократия превращалась в клептократию, и время этого перевоплощения назвали периодом флибустьерского капитализма. «Чаще всего в этом бурном море успеха добиваются не чисто выбритые, загорелые, с иголочки одетые яхтсмены под снежно-белыми парусами, а неопрятные шкиперы, командующие пиратским кораблем, – сказал когда-то Лев Черной. – И не надо пугаться. Это законы первоначального накопления капитала, применимые всюду».

В отличие от европейских стран, включая Россию, в Америке капитализму не предшествовал феодализм. В Россию же капитализм вернулся после 73-летнего перерыва на диктатуру пролетариата. Когда-то в одной из наших бесед Пол Хлебников заметил: «Первоначальное накопление капитала в Соединенных Штатах велось тоже не в белых перчатках, но эти капиталы не вывозились за рубеж, а шли на обустройство страны. Огромные территории Америки не были собственностью крупных землевладельцев, а захватывались европейскими переселенцами у местных жителей, то есть индейцев, а позже у таких же переселенцев. Иногда землю покупали, и в 1626 году голландец Питер Минюйт за безделушки общей стоимостью 24 доллара приобрел остров Манхэттен.

Среди воротил российской уркократии существовал оправдательный тезис, которым они наповал сражали американских журналистов. Американцам напоминали про династию Морганов, первенец которой Генри, по прозвищу Жестокий, возглавлял шайку морских разбойников, хотя и пиратствовал под британским флагом. Но для человека образованного этот тезис не работает – пока нет веских доказательств, что клан Морганов – Пьерпойнтов начинается именно с Жестокого Генри. Тем не менее эта легенда не умирает, и версию о родстве удачливого пирата и преуспевающих бизнесменов можно считать истиной хотя бы в переносном смысле.

Основателем же империи Морганов был Джуниус Спенсер, живший спустя двести лет после пирата Генри. Это был добропорядочный джентльмен, воспитанный в строгом протестантском духе, но вот его сын Джон Пьерпойнт вел семейный бизнес нагло и бесцеремонно. Этот Морган первым организовал серию слияний и поглощений, проглотив компании Edison General Electric и Thomson – Houston Electric Company, а затем отобрав бизнес у «стального короля» Эндрю Карнеги. Все это так, но, – повторил мне Пол Хлебников, – с наглецой нажитые капиталы ложились в фундамент американской экономики, а к тому же один человек не был одновременно пиратом, финансовым разбойником и святошей».

«В чем мы виноваты?» – заявляют клептократы того периода и поясняют, что поначалу ими двигали самые честные намерения вести честный бизнес по всем его легитимным правилам. Однако вскоре они убедились, что это невозможно. В России (как и в прочих бывших советских республиках) не осталось власти, которой положено регулировать деловую активность граждан. Все держалось только на взятках, да и взятки порой было некому давать. Налоги вместо государства платили бандитам, прибыль нужно было не помещать в банк на имя предприятия, а вывозить «за бугор». Бандиты же матерели, богатели, остепенялись и со временем становились партнерами бизнесменов, а затем и партнерами крепнущей власти, которая вскоре и подмяла их под себя.

На а-ля гоголевский вопрос: «Толлинг, птица-толлинг, кто тебя выдумал?» применительно к указанному периоду российской истории можно ответить: «Лев и Михаил Черные». Деньги на толлинг братья Черные могли получать из трех источников: отмывать капиталы криминала; получать дешевые кредиты у опять-таки криминализированных банков и получать деньги в госбанке, но по фальшивым авизо. Пытаясь разобраться в круговерти фирм-пустышек, фирм-«крыш», фирм-офшоров и фирм-«прачечных», с помощью которых из России переводились, конвертировались и отмывались миллиарды рублей, в октябре 1996 года «важняк» Глушенков потребовал навести о них справки в Монако и Лихтенштейне, Словакии, Литве и Латвии, США и Великобритании, Германии и Швейцарии, Израиле и Австрии, Гонконге и на Филиппинах. Настаивал Сергей Глушенков на этом в связи со «значительным объемом работы, связанной с изобличением и привлечением к уголовной ответственности лиц, совершивших вышеуказанные преступления». Как водится, если из этих царств-государств и приходили ответы, они были до обиды обтекаемыми, хотя коллеги-правоохранители не спорили, что интересующие российского следователя господа достойны самого пристального интереса.

Как сказано в справке по уголовному делу № 117449, выделенному 28 августа 1995 года из дела № 117414, выделенного 28 марта того же года из дела № 009, «…установлено, что под контролем братьев Черных и с их участием на территории России осуществляется деятельность ряда коммерческих предприятий, с помощью которых и проводятся мошеннические операции. По данным ФБР США, братья Черные связаны с бруклинской преступной группировкой, действующей среди евразийских эмигрантов Нью-Йорка…». Знаем мы этих «евразийцев»! В другой справке по делу говорится, что «Черной М. С. ранее в Ташкенте был связан с преступными авторитетами, имеет кличку Миша Черный, ранее занимался боксом, работал тренером в обществе “Еш Куч"».

На предложение дать свидетельские показания господин Черной в феврале 1997 года ответил Следственному комитету МВД России, что он может «встретиться с расследующими дело следователями в Израиле и дать показания либо ответить письменно на поставленные следователем вопросы с соответствующим заверением ответов». Поехать в Россию Черной якобы не может, «опасаясь стать жертвой незаконного задержания». Один из основных фигурантов красноярской ветви дела № 009, бывший генеральный директор производственно-коммерческой фирмы «Ариадна» Александр Кудымов, уехал из России в Германию и стал Herr Mueller. По наколке российских властей Кудымова-Мюллера там нашли и в мае 2000 года задержали в Берлине, но в Россию не отправили, поскольку по немецким законам на предъявленное ему в Москве обвинение истек срок давности. Бывший гендиректор Красноярского алюминиевого завода Юрий Колпаков, кажется, живет в Англии, и в июне 2003 Егода дело в отношении него было прекращено.

Вторая мантра подполковника Глушенкова

Вторая мантра подполковника Глушенкова, которую он также наверняка заучил наизусть, звучит так: «24 августа 1992 года путем зачисления на расчетный счет Ачинского глиноземного комбината в филиале коммерческого банка (КБ) “Енисей” по подложному телеграфному кредитовому авизо № 106 от 21 августа 1992 года от имени Расчетно-кассового центра Главного управления Центрального банка Российской Федерации (РКЦ ГУ ЦБ РФ) по Свердловской области неустановленными лицами похищены государственные денежные средства в сумме 758 млн 300 тыс. 20 рублей. Похищенные таким способом 758 300 020 рублей использованы на оплату контракта № 92/002 от 6 августа 1992 года, заключенного между Красноярским алюминиевым заводом и фирмой Trans-CIS Commodities (TCC), по которому заказчик-инофирма поручила заводу выпускать готовую продукцию из своего сырья».

Отвергая всякие подозрения в причастности к нехорошим делам, Лев Черной объяснил, что 6 августа 1992 года он, исполнительный директор ТСС на территории СНГ, подписал с коммерческим директором Красноярского алюминиевого завода Колпаковым Ю. Д. контракт № 92/002. По просьбе руководства завода оплата по этому контракту в 1992–1993 годах осуществлялась рублями. Поскольку у ТСС не было рублевых счетов, по ее поручению эти выплаты проводили различные российские коммерческие структуры, которым ТСС производила валютные перечисления или поставку товаров. Кроме того, по просьбе руководства КрАЗа фирма ТСС платила валютой фирмам, которые указывал завод. Черной категорически отверг всякую причастность к подложным авизо, заявив, что контракт его компании ТСС с КрАЗом заключен на несколько лет и слишком велик, чтобы ставить его под удар таким сомнительным мероприятием. К тому же, отметил Лев Черной, у его компании был надежный кредитор, компания Trans World Metals.

Глушенков же считал иначе и гнул свое. «В процессе проведения следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий установлено, – написал он, – что в 1992 году иностранными фирмами Trans Commodities, Trans-CIS Commodities, Trans Tech Company и Mirabel заключены контракты, в том числе толлинговые (изготовление готовой продукции из сырья, ввозимого в страну инофирмами) с Братским, Красноярским и Новокузнецким алюминиевыми заводами, а также Ачинским глиноземным комбинатом.

Оплата по этим контрактам вышеуказанными инофирмами в 1992–1993 годах в большинстве случаев осуществлялась через подставные коммерческие структуры за счет денежных средств, полученных в результате мошеннических операций с банковскими документами. Эти мошеннические операции в банковской сфере России организованы и проведены международной организованной преступной группой, возглавляемой братьями Черными».

Под «банковскими документами» следователь по особо важным делам имел в виду авизо – официальное извещение банка об исполнении расчетной операции. Банки высылают своим корреспондентам и клиентам авизо о дебетовых и кредитовых записях по счетам, об остатке средств на счете, о выплате переводов, выставлении чека, открытии аккредитива и т. д. Авизо оформляется на специальных бланках, где указываются его номер, дата, содержание операции, сумма и номер счета, наименование отправителя и адресата и другие данные. Уравнение «авизо + мошенничество = прибыль» в первой половине 1990-х годов прошлого века помогло обокрасть Россию и обогатить ее «спасителей» вроде братьев Льва и Михаила Черных.

Что же представляет из себя такая операция не в профиль, а анфас? Вспоминая того же Николая Васильевича Гоголя, «пришли на почту деньги, неизвестно кому принадлежащие», а точнее, 2 октября 1992 года на счет ассоциации «Гранд» в коммерческом «Пресня-банке» поступило по фальшивому авизо № 043 ни много ни мало, а 780 640 000 рублей, якобы переведенных упомянутым выше красноярским коммерческим банком «Енисей» со счета акционерного общества «Сибинвест». 200 миллионов из этой суммы через неделю были переведены со счета «Гранда» на счет Красноярского алюминиевого завода в счет платежа компании Trans-CIS Commodities по письму главы Trans Commodities Михаила Черного. Это раз.

14 октября на счет липового товарищества с ограниченной ответственностью «Клер» в московском «Кредитпромбанке» поступило подложное авизо из Расчетно-кассового центра Главного управления Центробанка России в Пермской области на сумму 992 миллиона рублей. Через две недели 320 миллионов рублей из этой суммы через ту же ассоциацию «Гранд» и снова по письму Михаила Черного пошли Ачинскому глиноземному комбинату в счет платежа все той же Trans-CIS Commodities. Это два.

Превращая дело № 009 в дело № 117414, «важняк» Сергей Анатольевич Глушенков насчитал девять таких авизо на общую сумму без малого 7 миллиардов рублей, и это были только цветочки, липовую пыльцу с которых могли собирать не только братья Черные. Но для того чтобы понять, почему с такой легкостью проходила вся эта липа, давайте вернемся к «подложному телеграфному кредитовому авизо № 106 от 21 августа 1992 года от имени Расчетно-кассового центра Главного управления Центрального банка Российской Федерации (РКЦ ГУ ЦБ РФ) по Свердловской области».

Операция «Выгода»

Из текста этого самого авизо следовало, что оно поступило от РКЦ ГУ ЦБ России по Свердловской области с телетайпного аппарата № 221318 в филиал КБ «Енисей» за условным номером по МФО 253017. В деле есть справка, что РКЦ г. Ачинска 12 марта, 30 ноября и 15 декабря 1993 года телеграфными запросами трижды просили подтвердить авизо № 106 от 21 августа 1992 года на сумму 758 300 020 рублей, но только в июле 1994 года было достоверно установлено, что указанное авизо из ГУ ЦБ России не исходило. Согласно документам, полученным из Центрального РКЦ ГУ ЦБ России по Свердловской области, «телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года не исходило, условный номер МФО 253017 им не принадлежит».

«Паровозов», то есть главных участников этого эпизода, по понятным причинам не нашлось, но стрелочников оказалось множество. Допрошенная в качестве свидетеля Аргунова С. И. пояснила, что в 1992 году работала главным бухгалтером РКЦ г. Ачинска. Предъявленное кредитовое авизо № 106 от 21 августа 1992 года было принято их банком 24 августа 1992 года в 04 часа 07 минут по московскому времени. Судя по штампу и метке телеграфиста банка «Енисей» в Ачинске, авизо на сумму 758 300 020 рублей пришло туда из Свердловска на счет Ачинского глиноземного комбината (АГК) от фирмы ТСС (Trans-CIS Commodities). В этот же день авизо было передано в РКЦ. Поступило оно телеграфом или его принес курьер, бухгалтер Аргунова не помнит.

При поступлении телеграфного авизо в РКЦ проверяется подлинность и правильность оформления. В 1992 году это проверялось только по кодовому слову «Выгода», которое шифрует сумму, указанную в авизо цифрами. Проверкой занималась бухгалтер Кононова ТВ., но подпись на авизо № 106 была не ее. «Значит, данное авизо также проверялось и сотрудниками КБ “Енисей", – заключил другой “важняк" из Следственного комитета при МВД России, майор юстиции Лисин. – Кодовое слово по предъявленному авизо было верным».

Квитовка, то есть сверка авизо между пунктами отправки и получения, представляет собой последующую сверку начальных и ответных МФО (условных номеров). В 1992 году расчетно-кассовые центры не проверяли поступавшие авизо путем запросов и подтверждений, так как данное указание Центробанка о проверке суммы по поступающим авизо появилось позже. В 1993 году сумма по указанному авизо не квитовалась, в связи с чем были направлены запросы в РКЦ Свердловска. «Согласно поступившему ответу, данное авизо от них не поступало, о чем были уведомлены правоохранительные органы, – показала на допросе главный бухгалтер Ачинского РКЦ Аргунова. – После чего, согласно правилам, правоохранительные органы должны нам сообщить, что данное авизо признается подложным (фальшивым), и дать указание о списании указанной суммы со счета 840». Но на август 1996 года никаких указаний из правоохранительных органов не поступало, поэтому Аргунова не имела права списать данную сумму, которая осталась на счету АГК. В 1997 году по указанию ЦБ России сумма по авизо была передана на баланс ГУ ЦБ РФ по Красноярскому краю. Заместитель главного бухгалтера Кононова на допросе заявила, что с мая 1991 по октябрь 1992 года находилась в декретном отпуске и авизо № 106 от 21 августа 1992 года не принимала. По ее словам, в ноябре 1992 года запросы-подтверждения по РКЦ на поступившие авизо не направлялись. Данное правило, по ее словам, было введено в декабре 1992 года. Для мошенников это было подарком судьбы, если, конечно, не частью гигантского сговора.

Согласно документам, полученным из «Енисея», «телеграфный ключ» или кодовое слово в телеграммах проверялись главным бухгалтером Смирновой А. С. На допросе Смирнова подтвердила, что именно она проверяла «ключ» по авизо № 106 от 21 августа 1992 года. Все сошлось, поэтому Смирнова поставила штамп «ключ верен» и подписала авизо, после чего бухгалтер «Енисея» Теплых увезла его в РКЦ Ачинска. Спустя два-три дня сумма по авизо была зачислена на счет Ачинского глиноземного комбината. Теплых тоже допросили, она созналась, что в августе 1992 года действительно работала в коммерческом банке «Енисей», где занималась проверкой реквизитов телеграфных авизо, то есть, как гласит протокол допроса, «установлением факта наличия даты поступления; первой цифры, которая обозначает филиал отправителя; адреса назначения; номера счета клиента; наименования клиента и номера авизо». Липовое авизо № 106 от 21 августа 1992 года она проверила и подписала, но сделала это после главного бухгалтера Смирновой, которая первой убеждается в правильности «ключа», что и было подтверждено ее штампом «ключ верен».

Расчетно-кассовый центр ГУ ЦБ России по Свердловской области сообщил следователям, что телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года от них не исходило и условный номер (МФО) 253017 им не принадлежит. Из писем Главного управления ЦБ России и акционерного общества открытого типа «Екатеринбургский Телеграф» следует, что телетайп № 221318 и МФО 253017 на август 1992 года принадлежал филиалу РАИК «Промстройбанк» (Екатеринбургский филиал). Там подтвердили, что 21 августа 1992 года на этом телетайпе посменно работали Коптелова Л. М. и Оборина Р. Ф. К работе с телетайпами в банке допускались только «указанные лица», а передача телеграмм производилась через специальное окно в помещении, оборудованном системой сигнализации. Передача телеграмм из филиала «Промстройбанка» производилась в основном по телетайпу № 221168, а телетайп № 221318 работал на прием телеграмм. Телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года оттуда никто не отправлял.

Если не они, то кто же? Оказывается, кто угодно. Допрошенные Коптелова и Оборина подтвердили, что в 1992 году работали в банке на телетайпных аппаратах, которых там семь штук. Каждый из этих аппаратов работал как на прием, так и на передачу телетайпограмм в автоматическом и ручном режиме. Часть аппаратов работала только на прием, другая часть – на передачу. Аппарат № 221318 работал на прием телеграмм в адрес филиала банка, но с него авизо № 106 от 21 августа 1992 года не отправлялось… Из письма акционерного общества открытого типа «Екатеринбургский Телеграф» следует, что отправка телетайпограммы с любого телетайпа с данными «чужого» автоответчика возможна, так как автоматически по запросу оператора передающего абонента вызывается автоответчик приемной стороны. Свой же автоответчик передающая сторона запускает от руки, но возможна набивка данных автоответчика «чужого» абонемента вручную с клавиатуры. Таким образом, телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года могло быть отправлено с любого телетайпного аппарата. Установить, кто и как это сделал, не представилось возможным. Так улетели в безвестность по известному направлению семьсот пятьдесят восемь миллионов триста тысяч двадцать рублей.

Всполошившись, Министерство финансов назначило ревизию, которую провело Контрольно-ревизионное управление. В акте КРУ было отмечено, что при переводе банков на новую систему расчетов, согласно указаниям Банка России от 23 октября 1990 года, «не была достаточно разработана необходимая нормативная база. Не был предусмотрен договорный характер отношений между РКЦ и коммерческими банками; не были регламентированы их права и обязанности, не были определены санкции за нарушения расчетов». Ревизоры сошлись в мнении, что «техническими указаниями о работе абонентских установок в системе ГВЦ Госбанка СССР регламентируется порядок работы по передаче и приему телеграфных сообщений по абонентскому телеграфу» и «необходимо обращать особое внимание на точность передачи букв в кодированных словах», а «при обнаружении сомнительных слов необходимо немедленно сделать запрос». С учетом того, что телеграфная связь между банками сегодня не выглядит так же, как «телефонные барышни» в начале позапрошлого века, этот акт смело можно считать историей. Как, впрочем, и аферы с авизо, которые в Америке называются «банковским мошенничеством с помощью федеральных средств связи».