Текст книги "Осознание"

Магнето осталась позади, снова вспыхнул свет, что-то грохнуло. Атила на бегу оглянулся: Большой поливал огнем коридор, которым они пришли на полигон. Объятые пламенем, на полу корчились, но продолжали ползти… не карлики, нет, – монки.

Откуда монки взялись в подземелье? Обычно они находятся на поверхности… Значит, до поверхности уже недалеко? Не факт – Альфа велел мутантам штурмовать подземелье, вот они и ломанулись.

Атила был безоружен – оставил тяжелую винтовку Большому, чтобы не тормозила движение. В игре Атила встречался с монками один раз, еле ноги унес. В игровой «Книге Мутантов» они описывались как «разновидность беса-мозгососа, пятнистый окрас, гибкие сильные конечности, способность к длинным прыжкам, ловкость». Это дурные, но свирепые твари с неестественно гибкими сильными конечностями. Говорили, что монки – мутировавшие обезьяны. Их военные исследовали в секретной лаборатории где-то под Везувием, надеясь создать новый вид биологического оружия.

Верхняя часть морды мутантов почти не изменилась, лишь светились красными точками в темноте налитые кровью глаза. А губы то ли сгнили, то ли из-за мутации исчезли вовсе. Из кровоточащих десен торчали желтые острые зубы. Шерсть на теле монки выпала, кожа огрубела и теперь напоминала коричневую потрескавшуюся резину.

Монки невероятно быстрые твари, убивать их проще из многозарядного дробовика, целясь в голову. Если негде укрыться, бежать бесполезно, все равно монк догонит.

Остановившись у щита, Атила увидел три рубильника. И какой из них? Неважно! Один за другим он включил все. С третьим щелчком из щита посыпались искры, Атилу долбануло током и отбросило на пол.

С жужжанием зажглись огромные люминесцентные лампы на потолке.

Атила еще раз оглядел зал. В двух шагах справа была камуфлированная будка КПП, рядом выложили мешками с песком позицию для стрелка, дальше угадывалось проволочное заграждение и шлагбаум, а в глубине зала – поле из аномалий. Егор разинул рот. Чего тут только нет! Вон зеленоватая субстанция холодца, в нескольких метрах от него потрескивала разрядами магнето, наверняка там спрятано еще и множество гравитационных аномалий, которые сразу не заметишь. Интересно, они действующие или тоже недоделанные?..

Атила нагнулся в поисках чего-нибудь железного, но тут прямо на него словно ниоткуда выпрыгнул брутор. Заорав, Атила метнулся к будке, но мутант замер и вдруг пропал в полу. Точно так же из-под земли появилась химера, пронеслась вперед несколько метров, и потом ее засосало под пол.

Атила только сейчас заметил, что мутанты плоские и неубедительные. Это просто фигуры-мишени для стрельбы! Вон овца вылезла, дальше раскинул лапы фанерный упырь. Одни перемещались, скользя по спрятанным в полу полозьям, другие выскакивали и сразу прятались…

Дохнуло жаром, заматерился Большой, на два голоса взвыли, заскворчали монки.

В конце зала из стены торчал фрагмент Саркофага в натуральную величину: наклонные железные плиты, сварные швы, ограждения на крыше.

Макет заскрежетал, и Атила вытянул шею, чтобы разглядеть, что там происходит. Створки ворот на торце Саркофага чуть сдвинулись, в щель между ними брызнул яркий дневной свет. Может, и оттуда бегут мутанты? Обложили, уроды! Атила попятился к Большому, но вскоре убедился, что с улицы никто не нападает.

Промчавшись через будку КПП, за колючку, Егор заорал, размахивая руками:

– Туда, скорее! – Подождав, пока Мишка обернется, он указал на макет: – Там выход! Прикрой!

Продолжая двигаться боком, он сам не заметил, как попал в имитацию магнето. Недоаномалия шарахнула его разрядом. Он вскрикнул, затрясся и начал танцевать брейк-данс. Глаза вылезли из орбит, ногу свело судорогой.

Наконец ему удалось соскочить с аномалии. Волосы вздыбились, ладони горели огнем. Подволакивая ногу, Атила поковылял к воротам в конце зала, стараясь внимательно смотреть на пол впереди.

– Получите! – выкрикивал Большой, скрытый от глаз нагромождением ящиков. – А вот так? Не нравится?! Ага!

Железные подошвы экзоскелета звонко лязгали о бетонный пол. Гудение огнемета стихло, зато ахнула силовая винтовка. Атила оглянулся.

На месте КПП дымилась куча металлолома. Мешки порвало и раскидало на десятки метров вокруг, песок рассыпался. В воздухе повисло облако пыли, скрыло детали. Фрагменты разорванных тел монков валялись повсюду, обваленные в песке, будто котлеты в панировочных сухарях. Мелкие ошметки тварей еще падали и сразу же белели от налипающей пыли.

В клубящемся облаке появились очертания силуэта. С каждым шагом он становился все отчетливей, и наконец Атила узнал экзоскелет. Мишка двигался задом, поливая огнеметом наступающих мутантов.

Воняло жженой резиной и горелым мясом. Так их, Большой! Атила уперся руками в колени, переводя дух. Пробежка отняла слишком много сил, он едва держался на ногах, но сцена расправы бодрила и прибавляла оптимизма.

Мочи их, школота!

Большой отступал, сжигая струей огня все новых и новых мутантов, выбегающих на полигон. Сбоку поднялась группа плоских мишеней-монков. Зажужжали сервоприводы, Мишка развернулся и угостил их огнем. Картонки вспыхнули факелами.

Большой двигался рывками, неуклюже, как дайвер-новичок. Левой рукой он держал огнемет, правой – скорчер. Под ноги почти не смотрел, а зря: в этой части зала аномалии не смертельные, но опасные. Еще чуть-чуть, и в холодец влезет…

– Осторожно! – заорал Атила, но Большой не обратил внимания на предупреждение и вляпался.

Ничего не произошло, лишь зашипела кислота под железной подошвой. Большой сделал еще шаг – магнето выстрелила разрядом, но Атила уже знал, что человеку в экзоскелете она не причинит вреда.

Полигон предназначался не только для тренировки и отработки навыков. Тут, скорее всего, военные испытывали оружие и всякие девайсы, моделировали различные ситуации и условия и смотрели, как себя поведут, например, неэкипированный боец и вояка в экзоскелете, попадая в ситуации, максимально приближенные к боевым. Ведь то, что смертельно в реальном мире, в симуляторе не убьет…

Атила доковылял до ворот полигона, и полоска теплого дневного света легла на лицо. Он прищурился, собрав остаток сил, уперся в металлические створки. Ворота поддались, заскрежетали петли.

Свет резанул по глазам, привыкшим к полумраку, и Атила козырьком приставил ладонь ко лбу.

Напротив ворот маячила обветшалая пятиэтажка, увитая зеленью до вторых этажей. Атила поморгал, утер слезившиеся глаза. Все четыре подъезда были без дверей. Сорванные с петель, они гнили возле уцелевших лавок, окруженных густыми зарослями сирени. Солнце спряталось за зловещими сизо-фиолетовыми тучами, бегущими по небу.

Ну вот и окраина Мертвого города, значит, до АЭС совсем недалеко.

За спиной лязгнули железные подошвы эксзоскелета – Большой прекратил стрелять и устремился к воротам.

В зале, где располагался полигон, было темно, там виднелся лишь смутный силуэт Большого. Теперь тот двигался быстро и с некой легкостью, будто, наконец, освоился в экзоскелете, так сказать, разносил его.

Когда Мишке осталась пара шагов до ворот, Атила заметил на его пути две черные пластины. Они сильно напоминали прогалины, которые оставляет катапульта после разрядки. Нехорошее предчувствие возникло слишком поздно, Егор не успел предупредить Мишку – тот наступил на пластину, и его подбросило в воздух. Окрестности огласились воплем отчаянья. Кувырнувшись через голову, Большой шмякнулся на бетон, въехав левым плечом в железную створку ворот. Если бы не экзоскелет, ему бы переломало кости, но конструкция из композитного материала и вставки-демпферы спасли от серьезной травмы.

– Вот же гадство! – проворчал Большой, поднимаясь и потирая ушибленное плечо. – Больно, блин!

В зале что-то загрохотало, донеслись топот и рев. Атила скомандовал:

– Быстрее, надо ворота запереть.

– Откуда здесь монки? – спросил Большой. – Ну ладно, пси-бруторы, но монков в подземельях никогда не было.

– Не знаю, – Атила навалился на створку, поддавалась она слабо. – Наверное, сейчас в Зоне все возможно. К тому же полигон, считай, на поверхности… Помоги!

Мишка тоже уперся плечом, дело пошло быстрее.

Вскоре ворота закрыли, и Атила принялся искать, чем бы их подпереть, чтоб хоть немного задержать мутантов.

* * *

Яна, обхватив за талию водителя скутера, приникла к нему, не забывая локтем прижимать лэптоп к боку.

Когда немного отъехали от здания, она оглянулась. Горилла с Рыжим выбрались на дорогу из толпы у высотки и, яростно размахивая руками, пытались остановить попутку, чуть не под машины бросались, но им лишь истошно сигналили в ответ.

Охранниками пришлось прорываться сквозь толпу демонстрантов, и они отстали. Видимо, служебных машин «Русо-Вирта» с этой стороны здания не было – то ли все стояли где-то во дворе или в подземном гараже, куда нет доступа демонстрантам, то ли взбешенные люди просто блокировали гараж.

Даже если преследователи попадут к машинам и им удастся вырулить на дорогу, скутер уедет далеко, они просто потеряют его в плотном потоке. Потому-то эти двое и пытались тормознуть тачку.

Яна привстала, поверх машин посмотрела назад. Оба охранника рванули к остановке, куда подъехала маршрутка. Горилла, распахнув дверцу, выбросил наружу водителя, прыгнул за руль, а Рыжий забрался в салон, откуда через несколько секунд повалили возмущенные и напуганные пассажиры.

Подрезав джип, маршрутка влилась в поток машин.

– Как дела? – прокричал подросток, не оглядываясь.

– За-ши-бись! – выдохнула Яна. – Слушай, за нами там двое… на маршрутке, преследуют!

– Че, серьезно? – Он, наконец, оглянулся. Нижняя челюсть меланхолично двигалась – пацан жевал резинку, – лицо было почти что отрешенным, светлые глаза – пустыми… укуренный, что ли? Или регги так действует на неокрепшие юные мозги?

– Ничего, телка, ща оторвемся.

Телка?! Если бы не летели по дороге на бешеной скорости, свернула бы хаму малолетнему башку как цыпленку! Но вместо этого пришлось крепче прижаться к нему, потому что юркий скутер начал лавировать между машинами, пронесся на красный сигнал светофора и выехал на широкую улицу, едва не угодив под колеса бензовоза. Водитель засигналил.

Сзади взвыла сирена патрульной машины, голос ДПСника, усиленный громкоговорителем, потребовал немедленно остановиться. Справа вдоль улицы тянулся бетонный забор, за ним была промзона, слева – трамвайные пути, за которыми раскинулась парковка перед торговым центром.

Скутер выскочил на встречку, где автопоток меньше, пересек трамвайные рельсы, уложенные между рядами неровной плитки, и вдоль забора устремился к воротам на парковку, догоняя трамвай. Патрульная машина, сигналя, повернула за ним… и врезалась в «тойоту» на встречной полосе. Или та врезалась в нее, а скорее уж – обе постарались. Завизжали покрышки, донесся новый звук удара, звон, скрежет.

Маршрутка с Гориллой и Рыжим, проскочив опасный участок, начала догонять скутер, которому трамвай мешал разогнаться.

– Быстрее! – закричала Яна, оглядываясь. – Догоняют!

– А кто это ваще? – спросил подросток.

– Это мой отец с женихом! Старая сволочь, богатый, меня насильно замуж за него хотят! – она брякнула первое, что пришло в голову, но юный скутермэн с запрессованными регги мозгами эту чушь проглотил и сказал:

– Ну, сволочи!

И еще наподдал. На соседней улице взвыла сирена – подтягивались другие патрули. Скутер катился по рельсам до тех пор, пока трамвай впереди не начал тормозить перед остановкой. Пацан вывернул руль, и скутер вместе с седоками безжалостно затрясло на брусчатке. Яна до крови прикусила язык и едва не потеряла лэптоп.

Обогнав трамвай и распугав пешеходов на остановке, они влетели на парковку перед торговым центром. Помчались между рядами машин.

Маршрутка с охранниками «Русо-Вирта» не отставала – зацепив боком трамвай и снеся зеркало, протиснулась между путями и остановкой, после чего тоже влетела на парковку.

На улице, откуда уехали преследователи, выли полицейские сирены, сигналили возмущенные водители и кричали пешеходы.

– Держись, телка! – парень резко бросил скутер влево.

Навстречу вынырнул автомобиль ДПС. Парень закричал и сумел-таки уклониться от столкновения, но накренился слишком сильно, потерял управление – и скутер боком лег на асфальт. Яна вскрикнула, больше всего опасаясь, что разобьет лэптоп.

Позади маршрутка, не успевшая повернуть, лоб в лоб впилилась в патрульных.

Скутермэн, прихрамывая, улепетывал вдоль ряда автомобилей. Яна, лежа на асфальте, плюнула кровью из разбитой губы, приподнялась. Из машины ДПС к ней спешили патрульные, и вид у них был такой суровый, что сразу стало ясно: добра не жди.

* * *

Если бы не ржавые буквы «Фабрика Вторсырья» на крыше, здание можно было бы спутать с мрачным больничным комплексом – такой же массивный домина с маленькими черными окошками и длинной одноэтажной пристройкой, похожей на школьную столовую.

Атила и Большой в экзоскелете стояли на крыше Фабрики рядом с поваленной ржавой буквой «Ф». Свистел ветер, хлопал полами куртки, трепал волосы и обдувал лицо… почти как в реальности. Пахло сырой землей, зеленью и озоном. В разрывах облаков иногда появлялось небо, отливающее багрянцем, но просветы быстро затягивались – словно раны после приема волшебной таблетки из аптечки.

– Ну вот, никакой армии тьмы не вижу, – деловито потирая руки, сказал Большой. – Хотя и сталкеров на речном вокзале пока тоже не наблюдаю. Интересно, Картограф куда делся? Если помер, то все бессмысленно… А ты историю этого города знаешь? Мертвый город – стремное место! Он же возник вдруг в Зоне из ниоткуда, однажды ночью, в грозу, полыхнула яркая вспышка… и появился Мертвый город. И никого внутри. Ни одного мутанта, ни зверя, никого. Позже-то, конечно, в него забрались всякие твари. Но изначально – пустой был город, мертвый. Хотя и сейчас в нем мало кто бывает. Обреченный он, слышь, Атила?

Егор смотрел на юг, где за свечками тополей и типовыми пятиэтажками виднелась АЭС: над полосатой трубой сияла странная дымчатая субстанция, похожая на глаз, в подлеске перед станцией мерцали огни, иногда на стенах Саркофага скрещивались лучи прожекторов. Надо бы Линзу настроить, а то интересно, что там происходит. Да и вообще, чит сейчас будет кстати. Атила сел на просмоленную гудроном крышу, достал из подсумка ПДА.

Большой, с тихим лязгом пройдясь взад-вперед, вернулся к нему и спросил:

– Слушай, может, Альфа просто не успел собрать свое войско?

Хотелось дать ему в нос, чтоб заткнулся. Егор разозлился: никак не удавалось настроить Линзу. На близком расстоянии предметы четко отображались на экране, но вдали все расплывалось. К тому же Линза не четко повторяла заданные траектории полета. Да что говорить, Егору и самому было плохо, он чувствовал себя вконец разболтавшимся, почти вышедшим из строя механизмом, но старался не думать об этом. Сначала нужно разобраться, что не так с читом, а потом уже страдать.

– Ну, ладно, – Большой махнул в сторону реки. – Идем к речвокзалу, у нас другого пути все равно ж нет, правильно?

– У нас и связи с Яной пока нет. Не знаем, где она, что смогла сделать. Адрес я ей сбросил, и раз мне до сих пор хреново… Как минимум, в мою квартиру она все еще не попала, хотя от «Русо-Вирта» туда всего пара кварталов.

Большой потянулся почесать затылок, но железом лязгнул о железо и чертыхнулся.

– Ну хорошо, тогда что предлагаешь?

Сидя на куске рубероида, Атила продолжал крутить верньеры – рябь на экране пропала, появилась картинка. Так, уже лучше. А если увеличить?..

АЭС начала медленно приближаться, показался Саркофаг, высокая бетонная ограда с колючкой поверху, железные ворота и домик КПП, возле которого топтались охранники-сектанты. Раз, два, три… Шесть и вроде двое в кустах. Все в масках, с автоматами.

– Да я отсюда вижу: нет там никого, кроме «черных», – не унимался Большой. – А мутантов, – он хлопнул по железному бедру экзоскелета, – я на раз из огнемета со скорчером! Во, смотри…

Он попытался изобразить стреляющего ковбоя. В массивном экзоскелете это выглядело скорее смешно, чем грозно.

Тошнота снова подкатила к горлу, закружилась голова. Атила сглотнул и закрыл глаза. Он почти не слышал Большого. Перед глазами то темнело, то возникали цветные круги, то сгущался туман. Наверное, в реале он то ненадолго терял сознание, то приходил в себя…

Вскоре восприятие игровой реальности пришло в норму. Подождав еще немного, он встал и, пошатываясь, направился в сторону лестницы, ведущей с крыши. Большой догнал его, зашагал рядом.

– Слышь, Атила… Как думаешь, почему Картограф не вернулся за нами? Кинул?

Атила дернул плечом и промолчал. Похоже, Большого его ответ не интересовал, ему главное – поделиться своими недоделанными мыслями. Мишка продолжил:

– Стопудово кинул. Ты с Яной связался, миссию выполнил, теперь нас можно и в расход… Слушай, а откуда Альфа узнал про маршрут?

– Заткнись, а? Не знаю!

– Предлагаю пройти, как по полигону, – Большой стрекотал, не замечая состояния Атилы, храбрился. – К воротам Саркофага отряды сталкеров поведу я, а там уж задам огня мутантам с «черными»! Ха!

– Какие отряды? – пробормотал Атила. – Не видно же никого. Стой! – Он ухватил Большого за экзоскелет.

Мишка обернулся:

– Ну чего… А, сварка впереди, я и не заметил.

Атила обошел аномалию и возле самой лестницы бросил взгляд на город. Поскрипывали люльки на колесе обозрения в парке за Фабрикой, в стеклах заброшенных пятиэтажек отражались клубящиеся облака и высокие тополя, разворотившие крупную квадратную плитку, которой была выложена площадь.

Они спустились в холл верхнего этажа. Крыша тут протекла, и ковер истлел. На тумбу с телевизором осыпалась штукатурка, картины попадали на пол, а вот раскладной диван-«книжка» остался практически целым, только сильно запылился.

Прямо по курсу зеленел холодец. Атила обошел его, а Большой вступил, как в лужу, экзоскелет защищал от таких аномалий.

Стали спускаться. Шагая вперед, Атила вывел на ПДА скайп и написал: «яна, куда пропала?»

– Неужели никто не получил призыв Картографа? – бубнил Большой, топая позади. – Ни одна сволочь не откликнулась, только мы двое здесь…

Закончить он не успел – по сторонам мелькнули тени, и Атила сам не понял, как ткнулся носом в пол. Большой тоже повалился ничком, загрохотало так, будто грузовик перевернулся. Затопали ноги – похоже, шаги были человеческие. Донесся звон, что-то клацнуло. Атила перевернулся и увидел сталкеров в пятнистых комбинезонах расцветки «березка». В грудь ему уперлись сразу два ствола, и он поднял руки.

Разумнее не сопротивляться. Если бы они были сталкерами, подконтрольными Альфе, то сразу снесли бы ему башку. Или его допрашивать собираются?

За спинами автоматчиков еще два мужика с ломами в руках заклинили манипуляторы Большому. Пятый сталкер, высокий и худощавый, отобрал у Атилы ПДА, спрятал в нагрудном кармане. Присел возле Большого и принялся его разглядывать, щупать штанги экзоскелета.

– Пацаны, вы чего? – Мишка обиженно засопел, пытаясь повернуть голову.

Его прижали так, что щека уперлась в ступеньку. Он сообразил, что сломает себе шею, если будет упорствовать, и перестал вертеть башкой.

– Мы свои, мы тоже бродяги! Настоящие! Братаны, вы бы… Ой!

Худощавый, хмыкнув, дал Большому щелбан:

– Брутор с монком тебе братаны. Отстегивайся и вылазь, иначе сами выковыряем – ломами.

– Ну, хорошо, хорошо, – прокряхтел Большой. – Мы ж вас, сталкеров, всех разом спасти пришли, а вы… Ой, хватит!

Старший отряда вопросительно посмотрел на одного из сталкеров, тот пожевал губами и сказал:

– Экзоскелет непростой. Где он такой взял? Это альфа-сталкеры, думаю. Те, что подчинены ему.

* * *

– Да поймите вы, наконец! – возмутилась Яна, сидя на заднем сиденье патрульной машины. – В «Сталкере» сейчас миллионы игроков, и если вы меня не отпустите, они умрут!

Она откинулась на спинку, морщась от боли в запястьях, скованных наручниками. В машине было накурено, и у нее разболелась голова.

Полицейский, сидевший рядом с водителем, не слушал ее, он медленно, одним пальцем, через бортовой компьютер вводил в базу данных номер скутера, владелец которого спровоцировал ДТП, – да не одно! – и сбежал.

Напарник, высокий пухлый майор в стороне от машины разговаривал с Гориллой и Рыжим. Показав удостоверения, те избежали ареста. Но и объект преследования потеряли. Они провожали Яну жгучими взглядами, когда патрульные уводили ее в машину.

Главное – драгоценный лэптоп тоже в машине! Лежит, вон, на водительском сиденье…

Из динамиков бортовой радиостанции проговорили:

– Четверть сотни два ноля. Четверть сотни два ноля, ответь дежурному по городу.

– Слушаю, четверть сотни два ноля, – сказал в микрофон полицейский.

Яна, прислушиваясь, подалась вперед.

– Доставьте задержанную в местное отделение и сдайте старшему оперуполномоченному. Как поняли, прием?

– Вас понял… – Полицейский помедлил, глядя на майора через окно. – Можете назвать причину наших действий?

– Передаем задержанную управлению «К». Те сами ее из местного ро-вэ-дэ заберут.

Управление Отдел отдел по борьбе с киберпреступлениями! Яна по привычке закусила губу и скривилась от боли – губа была прокушена при аварии.

Полицейский, открыв дверцу, окликнул майора, тот оглянулся с вопросом в глазах.

– Поехали. Дежурный по городу велел девицу местным операм сдать, там разберутся.

Старший офицер, повернувшись к охранникам «Русо-Вирта», махнул рукой и зашагал к машине.

– В чем дело? – спросил он, садясь за руль.

– Не знаю, – напарник положил себе на колени лэптоп, отнятый у Яны. – Ее другое управление забирает, видать, еще раньше натворила дел.

– Ну и ладно, – пухлый, смерив Яну взглядом, завел двигатель. – Вовремя, а то я с этими чуть не добазарился насчет нее. Прикинь, штуку зелеными предлагали, я и думал: с чего бы? Сначала хотел взять, потом решил, ну его на хрен… правильно решил.

– Ага, – кивнул напарник. – Сейчас бы встряли конкретно.

– Да уж.

Через окошко Яна видела, как охранники «Русо-Вирта» провожают отъезжающую машину. Сволочи продажные! Теперь никого спасти не получится, время почти истекло. Старший программист Модест Артюхов не выйдет из комы и умрет там, на койке в кабинете. Умрут Большой и Атила с Картографом… Вдруг Яна поняла, зачем Альфа закрыл игроков в «Сталкере», – ответ был очевиден и совсем прост, он даже разочаровывал.

Вскоре машина подъехала к серому двухэтажному зданию с решетками на окнах – районному отделению милиции. Яна заметила вывеску: «Решельевская, 13». Совсем рядом с домом Атилы!

Ее вывели, патрульные быстро объяснили ситуацию дневальному на входе. Раскрылись массивные двери, Яну втолкнули внутрь.

В отделении царил хаос. Шум, гам, бегали сотрудники, постовые конвоировали по коридору задержанных. Усатый дежурный за большим застекленным окном «аквариума» нервничал и покрикивал на подчиненных, оформлять задержанных ему помогала женщина-капитан с некрасивым строгим лицом – должно быть, из-за аврала дежурный сам не справлялся.

Яну подвели к дежурке, и пухлый майор сказал:

– Петрович, оформлять будешь? Виновница ДТП, но птичка не простая, за ней должны…

– Лэптоп! – закричала Яна, сообразив, что в руках привезших ее патрульных нет компьютера.

– Лэптоп? – женщина подняла голову и поправила очки.

– У меня с собой был лэптоп. Где он? Они его в машине оставили специально!

Женщина строго посмотрела на майора, тот развел руками:

– Да забыли просто.

– Но теперь вспомнили? – ухмыльнулся Петрович в усы. – Тогда несите.

Майор махнул напарнику рукой, мол, эх, чего там, неси, – и тот хмуро потопал на улицу.

– Так… А чего в халате? – Петрович окинул взглядом Яну, повернулся к женщине-капитану: – Ладно… Лидия Захаровна, не стоит ее оформлять, за ней сейчас приедут.

Женщина согласилась. В отделении поднялся еще больший шум – по коридору тащили бородатого бомжа, тот отбивался и хрипло орал. В холле, у выхода на лестницу, толпились люди, раздавались голоса и шарканье ног.

Патрульный принес лэптоп, женщина повертела его в руках, положила на тумбу возле выхода из дежурки. Посмотрела на Яну через стекло – взгляд был змеиным, а лицо – рыбьим. Подняла трубку телефона, набрав номер, заговорила с кем-то. Патрульные тем временем, сняв с Яны наручники, ушли. Женщина сказала:

– Семнадцатое районное отделение, капитан Бухраева. Мы только что с вами беседовали… Да, доставили задержанную… Уже выехали? Отлично, тогда мы не будем оформлять. Хорошо, ждем.

Положив трубку, она уставилась на Яну, и та пожала плечами:

– Я не понимаю, за что меня…

Женщина бросила Петровичу:

– В камеру?

Тот дернул себя за ус.

– Да куда там, все забиты под завязку! Видишь, что в городе происходит.

Петрович подозвал постового у турникета, велел посадить задержанную в коридоре напротив дежурки и не спускать с нее глаз.

– И следи за ней внимательно, – добавил Петрович, склоняясь над бумагами.

В коридоре было много людей, они ходили вперед-назад, сидели на стульях под стеной. Тощий мужик раскачивался из стороны в сторону, прижимая ладонь к забинтованному лбу, рядом нервно прохаживался туда-сюда всклокоченный старичок, мимо дежурки сотрудник в штатском вел здоровенного скинхеда со скованными за спиной руками.

– Послушайте! – взмолилась Яна, встав со стула и через стекло обращаясь к офицерам в дежурке. – Вы не понимаете, на самом деле они ошиблись, я…

– Не отвлекай! – перебила Бухраева и сняла трубку телефона.

К дежурке подбежал молодой сержант, заслонив Петровича, что-то потребовал. Петрович в ответ закричал раздраженно, чтобы сержант поднялся к операм в тринадцатый кабинет и приставал насчет бумаг к ним.

Яна покосилась на постового, заерзала на стуле, напряглась, собираясь вскочить. Можно прям сейчас кинуться к выходу, прошмыгнуть через турникет, но… Без компьютера ей бежать на квартиру к Атиле нет никакого смысла, вирус не загрузить, а значит…

– Спокойно сиди, – долетело от турникета.

Сбежать сейчас, значит не спасти Атилу, не спасти вообще никого!

Постовой строго глянул на Яну. Им всем плевать, что случится через несколько часов. Сейчас приедут эти, из отделения «К», а потом… неважно, что будет потом, – Атила умрет еще до вечера!

С шумом, руганью и тяжелым стуком подошв в отделение завалил отряд омоновцев. В бронежилетах, касках, обвешанные оружием, они конвоировали скрученных в три погибели парней в кожаных куртках.

Петрович заорал из дежурки:

– Э, стой! Куда?!

Первый, видимо старший в отряде, высокий крепыш с обветренным лицом, остановился напротив широкого окна.

– Мы с митинга у ВДНХ. Приказали к вам, оформляйте.

– Куда столько? У меня камеры забиты!

– А меня не волнует! В дежурку сажай!

– Да вы охренели!..

– У меня приказ!

– Мне плевать! Смотри, что у нас в коридоре творится!

Омоновец поглядел на Яну, мужика с повязкой, застывшего в проходе старичка.

– У тебя тут семь мест свободных, у нас девять задержанных, – сказал он, повернувшись к окну. – Двоих на пол посадишь. Вызывай оперов, будем оформлять.

Он махнул рукой своим бойцам, те повели задержанных в коридор, принялись усаживать на стулья. Яна поднялась, шагнула в сторону. Ее место сразу занял арестант, которого приковали наручниками к батарее.

В коридоре стало тесно. Возле турникетов остались два автоматчика в пятнистых комбинезонах и масках. Постовой расправил плечи при виде крепких мужиков – чем он хуже? Старший омоновец продолжал на повышенных тонах общаться через окно с Петровичем, Бухраева снова куда-то звонила, остальные бойцы, приковав арестантов, переговаривались, стоя посреди прохода.

Если не сейчас, то никогда, решила Яна – и протиснулась между омоновцами в холл. Свернула за угол, направляясь к приоткрытой двери в дежурку. Ощутив на себе пристальный взгляд, обернулась.

Застывший посреди коридора старичок вперил в нее свои колючие глазки. Сердце бешено заколотилось в груди – сейчас он ее выдаст!

В коридоре раздался громкий стук – всеми забытый мужик с повязкой на голове повалился со стула и ударился о пол. Один омоновец, шагнув в сторону, случайно толкнул старичка. Два других стали поднимать мужика, сажать на место. Старичок заверещал.

Яна, затаив дыхание, сделала шаг к двери в дежурку; сунувшись в проем, потянулась к тумбе, где лежал лэптоп. Петрович прилип к окну, старший омоновец стоял вполоборота, оба смотрели в коридор. Бухраева тоже привстала, не выпуская из рук телефонной трубки.

Взяв лэптоп, Яна сунула его под халат и выскочила обратно. Теперь надо выйти на улицу…

Всклокоченный старичок визгливо возмущался, толкнувший его омоновец делал вид, что не слышит, раненый на стуле бормотал и раскачивался. Петрович крикнул постовому:

– Почему он до сих пор здесь сидит, опера его час назад должны были опросить! Давай наверх, быстро!

Яна прижалась к стене и пропустила постового. Он, взяв раненого за локоть, потащил его к проходу на лестницу.

Затем, оправив халат, она направилась мимо дежурки, через турникет… Два автоматчика, не сговариваясь, дружно заступили ей дорогу. Лиц под масками видно не было, но глаза насмешливо блестели.

Яна остановилась, не зная, что делать.

– Ладно, Колян, – пробасил один из них и толкнул плечом напарника, – пропусти девушку.

Говоривший отступил в сторону, но Колян не двигался.

– Девушка, телефончик оставите? Мы с наряда снимемся через сутки, я позвоню.

– Колян, пусти ее, – пробасил первый автоматчик. – Не видишь, девушка фельдшер, ее больные ждут.

Она улыбнулась им, и тогда Колян с неумелой галантностью распахнул перед нею дверь. Еще шаг – и Яна очутилась на улице, полицейское отделение осталось за спиной.

* * *

Еле переставляя ноги, Атила брел мимо брошенных пятиэтажек, мимо заросших травой детских площадок, мимо автомобилей со спущенными шинами. Вездесущая растительность вздыбила квадратные плиты тротуара, поселилась на крышах…

Стоп! Не растительность, а программа! Совсем ты плох: начал путать игру с реальностью. Но разве не перепутались две реальности: придуманная и игровая? Смерть тут равна смерти в реале. Интересно, конвоиры-анархисты знают?

Мир то темнел, то светлел, но Егор пока держался. Мишка сопел слева: его руки тоже стянуты за спиной, борода топорщится, брови насуплены, на лице – обида безвинно наказанного ребенка.

Позади клацал железными подошвами худощавый предводитель анархистов. По праву сильного он забрал экзоскелет себе. Справа и слева от пленников следовало по конвоиру, два других сталкера ушли в дозор.

– Куда вы нас ведете? – в очередной раз вознегодовал Мишка, переводя взгляд с одного сопровождающего на другого. – Нам на речной вокзал надо, если у вас там штаб, срочно! И Картограф – он там же, да?

– Заткнись, трепло, – пробасил тот, что шел справа, но Большой его не послушал и продолжил: