Текст книги "Марлезонский балет"

«Это мои деньги, только мои, это мой законный выигрыш!», – уверенно объявила маменька Герда, ей захотелось развить и закрепить достигнутое моральное преимущество над партнерами.

«Нет проблем, пусть это будут Ваши деньги, – согласился Джефф, он все еще надеялся завоевать ее благосклонность, – Пусть это будет Ваш неприкосновенный запас. Им Вы можете распоряжаться исключительно по своему усмотрению».

«Вот именно, исключительно по моему усмотрению», – торжествующе заключила везучая маменька Герда.

«В каком виде Вы предпочитаете хранить эти деньги?», – Джефф не допускал в делах недоговоренности.

«Я консерватор и не доверяю пластиковым картам и электронным деньгам. Мне надо держать мои деньги в руках. Хочу, чтобы эти деньги можно было всегда пощупать!».

«Тогда Вас, наверное, удовлеворят две купюры с изображением Вудро Вильсона? Это будет наиболее компактный вариант».

«Не морочь мне голову своим мифическим Вильсоном, – слегка занервничала маменька, – Мне нужны американские доллары».

«Но именно светлый лик Вильсона изображен на стотысячной долларовой купюре», – уточнил постановку вопроса икона терростиля.

«Неужели? Бобби, что он такое говорит? Хочет так хитро обмануть бедную женщину?», – праведному возмущению маменьки Герды не было предела.

«Успокойтесь, маменька, все хорошо. Видимо, Джефф прав. Отныне главным мужским образом для Вас станет лицо этого бывшего американского президента».

«И это не будет твое лицо или личико Стиви?», – взгрустнула маменька.

«Но Вы же просыпаетесь много позже того момента, когда я завершаю чистку зубов, глядя на себя в зеркало!», – чрезвычайно благожелательно пояснил Боб. Настоящий сын. Сын и джентльмен.

Ощутимо усилив небольшим выигрышем чувство собственного достоинства, из атриума посетители неторопливо проследовали в фойе Оперы, декорированное в красных и золотых цветах. Внутри оперный зал Гарнье (Salle Garnier), самый красивый из всех залов Казино, был также все еще выдержан в красно-золотых тонах. Он поражал роскошью и вкусом, виртуозно сочетая различные художественные стили. Фрески, живопись, скульптуры, бронзовые светильники, хрустальные люстры, витражи – все, что только может придумать воспаленный мозг истинно великого художника.

Парижской Опере зал Гарнье уступает только размерами. Его открыла в 1879 году своим выступлением Сара Бернар. На этой сцене в разные годы пели Фёдор Шаляпин, Энрико Карузо, Пласидо Доминго, Лучано Паваротти. В 1911 году здесь был основан Русский балет Дягилева под покровительством князя Монако Пьера, танцевали культурологически нейтральные Анна Павлова, Вацлав Нижинский, Тамара Карсавина, Джордж Баланчин, позднее – политически окрашенные Рудольф Нуриев, Михаил Барышников.

Опера Монте-Карло отличается совершенной акустикой зала, и это один из главных секретов ее всемирной популярности. Почти за 150 лет существования здесь были поставлены известнейшие оперы: «Царская невеста» Римского-Корсакова, «Ласточка» Пуччини, «Дон-Кихот» Массне, «Дитя и волшебство» Равеля, «Деянира» Сен-Санса, «Осуждение Фауста» Берлиоза и много, много других. И снова все эти культурологические подробности поведала партнерам непримиримая и любознательная маменька Герда, она вообще. Знала немало про роскошную жизнь. Вот только откуда? Этот вопрос закономерно возник у папеньки Гилберта. Но слишком поздно было его задавать.

Сегодня давали «Фауста» Чарльза Гуно, постановка театра де Капитоль, премьера состоялась в Монте-Карло в 1880 году.

Спектакль партнерам в целом понравился, внутриличностная общественность под предводительством маменьки Герды гудела в экстазе, Впрочем, это не помешало папеньке Гилберту, как старому театралу, сделать несколько резонно-небезосновательных замечаний.

Перед сном они позволили себе краткую прогулку в расположившемся перед казино парке с множеством фонтанов.

«В одну ночь здесь создаются и проматываются целые состояния! Интересно, кому принадлежит это знаменитое казино и куда уходит огромная прибыль!?», – фразы маменьки Герды только казались излишне глубокомысленными, они были мастерски отточены и направлены точно в цель.

«Владелец казино – скромное «Общество морских курортов», оно же исправно получает все прибыли», – Джефф благоразумно умолчал, что уже много лет является акционером этого богоугодного заведения. Не самым последним из акционеров.

На маменьку Герду посещение знаменитого казино произвело совершенно неизгладимое впечатление, недолго думая, она заявила: «Я чувствую себя коренной монегаской! Мне здесь постоянно везет! Хочу здесь жить постоянно!».

«Вы хотите здесь жить, о бесподобная маменька?», – ошарашенно переспрашивал Боб, – А как же Ваша малая родина?».

«Я видела фотографию здешнего князя, он душка! Производит впечатление по-настоящему интеллигентного человека. Красавец – мужчина! Я в него влюблена!», – продолжала настаивать на своем маменька Герда, она была безутешна.

«Ну что ты пристал к бедной женщине, она хочет переехать в Монако на ПМЖ! Имеет полное право!», – по-террористически от души веселился партнер Джефф.

«Здесь много лучше, чем на нашей малой родине. Уж на родине я точно ничего и никогда не выигрывала! А жить надо только там, где фортуна тебе улыбается! Я теперь даже смеюсь по-монегасски! И, наверное, плачу – тоже. Ну, может быть, с легким немецким акцентом!», – уточняла неординарную постановку вопроса маменька Герда.

Партнерам потребовалось немало времени и усилий, чтобы убедить ее в недостаточной обдуманности и бесперспективности такого шага. И на этот раз Джефф не менее благоразумно умолчал о том, что единственной причиной их грандиозного успеха в игре стали его согласованные с крупье не вполне законные действия. Подобную согласованность предварила некая секретная последовательность условных знаков, предписывавших крупье полное содействие клиенту в выигрыше, – и именно в пределах $100 тысяч.

Компромиссный вариант, устроивший все стороны, предусматривал пребывание в Монте-Карло в течение месяца, с ежедневным посещением кабаре, казино, зала Гарнье, остальное – по мере надобности и по согласованию заинтересованных сторон, читай – с санкции всемогущей маменьки Герды. И каждый вечер непримиримая маменька скрупулезно подсчитывала доходы.

Уже в Нью-Йорке по результатам посещения Монте-Карло маменька сделала неожиданный, но важный вывод:

«Из всех объектов показа в Монте-Карло твоему партнеру Джеффу оказалось отлично знакомым только казино».

«И о чем это говорит?», – нервно тупил Боб.

«Только о том, что твой хваленый партнер Джефф – никакой не международный террорист, и тем более никакой не номер два в мире, он просто профессиональный игрок, заурядный катала», – заявила маменька Герда, в тоне ее голоса звучала непререкаемость. Если человек маме не нравился, они всегда готова была увидеть в нем худшее, или, в крайнем случае, убедительно приписать ему это худшее, ловко воспользовавшись первым попавшимся, пусть и самым негодным предлогом.

Джефф за свою жизнь повидал всякого, составил даже некоторое, пусть отдаленное представление об особенностях женской логики, но маменька своими замечаниями легко положила его на обе лопатки. Он хранил изумленное молчание.

Божественная Сюзанна

Та женщина является мудрой, которая не навязывает себя мужчине, а становится воплощением его идеала

Огненный учитель

Боб все-таки уговорил Джеффа встретиться с приемщицей Сюзанной, хотя террорист номер два с несвойственным себе упорством долго отнекивался. «Она потрясающе красива», – настаивал Боб. «Но если только по сокращенной программе», – наконец, согласился Джефф.

А между тем, все сложилось превосходно. Роскошный букет цветов, тонкий обволакивающий запах духов, напоминающих аромат лилии, уютный маленький ресторан, прекрасное итальянское сухое вино, великолепная испанская кухня, прогулка по ночному парку, конспиративная квартира Джеффа, антикварная мебель цвета слоновой кости, искусно задрапированный альков с кроватью чудовищных размеров. Когда они с Сюзанной встречались глазами, у Боба возникало острое ощущение, что женщина как-то странно всматривается в него, стремится проникнуть в самые секретные тайники его души. Более того, намерена вытащить из глубин его сущности что-то чрезвычайно важное и глубоко запрятанное. Или выманить кого-то? Но что или кого? Это оставалось для него загадкой.

Сюзанна приняла душ, она благоухала, это было что-то неземное. «Неужели так пахнет любящая женщина?» – думал Боб, – «Вот только кого же она так любит? Загадка. Неужели этого мерзавца Джеффа? Но мы так не договаривались, партнер должен был меня хотя бы предупредить».

Боб решил не отвлекаться на мелочи и не портить отношения с партнером, тем более, что он знал еще не все номера счетов и пин-коды.

Исходящий от Сюзанны дурманящий запах лилии лишал Боба всех мыслей, кроме одной. Вдобавок ко всему оказалось, что она прекрасно сложена, ее милая грация заставила партнеров действовать согласованно, сосредоточенно и в такт. Боб окончательно уверился в ее неотразимости.

Но его любовные восторги и все божественное очарование происходящего омрачало одно пикатное обстоятельство: в постели Боб всякий раз в самый восхитительный момент ощущал весьма чувствительный укол в потайное место недалеко от сердца, когда Сюзанна страстно и от этого не менее упорно называла его Жориком.

– Наконец-то мы снова вместе, милый Жорик, – нежно ворковала Сюзанна, покрывая Боба легкими и от того еще более возбуждающими поцелуями…

Когда все закончилось и они лежали обессиленные на смятых простынях, Боб не удержался от того, чтобы поделиться с красавицей своими немудреными наблюдениями:

– Не знал, что бывают такие страстные женщины!

– А что вы, мужчины, вообще знаете о женщинах? – с неожиданной горечью воскликнула Сюзанна.

Силы постепенно к нему возвращались, Приап Джеффа снова дал о себе знать и, несмотря на очевидную неосведомленность Боба, она снова с щедрой готовностью удовлетворила все его милые просьбы. Джефф при этом недовольно бурчал что-то невразумительное, настойчиво требуя вернуться к недопитому гампанскому.

Боб попробовал скромно обозначить свои предпочтения, касающиеся цветового исполнения грации, вообще, нижнего сексуально-ориентированного белья, он предпочитал черный.

– Черный? Ну хорошо, – засмеялась Сюзанна, – Слово мужчины – закон для женщины, – и добавила фразу, которую Боб долго пытался, но так и не смог расшифровать:

– А Жорик всегда выбирал красный.

«Бесстыдники», – огласила свой приговор маменька Герда, – И кто такой этот Жорик?».

«Ты знаешь, партнер, а жизнь не так уж плоха», – поделился с партнером своими последними наблюдениями Боб.

«Жизнь офигительна», – не без колебаний подтвердил Джефф.

«Запала мне в душу эта Сюзанна, – находясь в некотором смятении, посетовал Боб, – И она все-таки потрясающе красива».

«Значит, это у нее есть к тебе какой-то интерес. Женщины никогда просто так ничего не делают», – глубокомысленно изрек Джефф.

«Но я-то почему так возбудился?»

«Видишь ли, физическое действие всегда предваряется энергетическим взаимодействием в той или иной форме. Вопреки распространенному заблуждению, женщина выбирает мужчину, а не наоборот. Как объясняет русский Учитель, о котором я тебе рассказывал, волевая сфера у мужчины и у женщины построены по разным, можно сказать противоположным принципам. Женская воля втягивает, а мужская – толкает. Значит, для совершения одной и той же работы им требуется затратить разные усилия».

«И женщине, конечно, затрачивает усилий меньше. Ты хочешь сказать, что любая женщина может легко привлечь внимание мужчины и принудить его добиваться от нее так называемой взаимности?».

«Не то, чтобы любая, тут нужен хотя бы некоторый резонанс между их личностями. И не так, чтобы уж совсем легко, но что-то вроде этого, Боб. Тут действует, конечно, много факторов, но принципиально подобным образом все и происходит. Мы уже говорили про вторую половину и про Зов, – это является главным, базовым. Зов заставляет мужчину и женщину искать друг друга и в негуманоидной реальности этот поиск приобретает черты банального перебора хотя бы минимально подходящих партнеров. Так объясняет взаимоотношения мужчины и женщины тот Духовный учитель».

«Знаешь, мой отец, папа Гилберт, в те редкие минуты, когда он бывал дома и мог уделить немного времени мне, объяснял все несколько по-иному. Он всегда говорил, что любовь – не подарок. Что это знак действия некоей кармической программы и вместе с тем существенное обстоятельство, серьезно облегчающее ее выполнение», – объявил Боб.

«Ну да, есть и такой подход. Традиционный для западной культуры взгляд на любовь, как на подарок судьбы является величайшим заблуждением. Он ведет к тому, что человек не замечает и, соответственно, не выполняет намеченных для него эгрегором кармических программ. А вот индусы справедливо полагают любовь большим несчастьем в жизни человека».

«Некоторые философы говорят, что любовь – это знак. Только знак чего?», – поставил вопрос ребром Боб.

«Пришедшая любовь есть знак, по которому человек может твердо сказать: меня подключают к новому эгрегору, мне предстоит большая работа. В соответствии с данным подходом, исчезновение любви обусловлено окончанием совместной кармической программы или с исчерпанием отпущенного на ее исполнение времени».

«В этом объяснении мне чувствуется некое противоречение с концепцией Зова второй половины. Получается, что для выполнения каждой новой кармической программы нужна новая уникальная вторая половина?! Но это же бред!».

«Любая философская концепци построена на бреде, – авторитетно заяила маменька Герда, – А тебе, Бобби, сыночек, давно пора подумать о женитьбе!».

«И возвращаясь к вопросу о Великой Любви, все-таки, ты, Джефф, как считаешь, любовь – это долг?», – зашел с другой стороны к давно мучившему его вопросу Боб.

«В свое время интересовался этим вопросом, мне приходилось много читать на эту тему. И какой мною сделан вывод? Все философы, отцы церкви, святые и просто моралисты едины в том, что любить – надо. И любить следует бескорыстно, – женщину, своих близких, Родину, человечество. Бога. И любовь – есть высшая добродетель».

«И все-таки, следует ли считать любовь долгом?»

«Видишь ли, партнер, на мой взгляд, сама постановка вопроса о любви, как о долге, глубоко ложна. Любовь не является долгом человека ни перед кем. И не любовь, как таковая является целью существования человека, но, образно говоря, – постижение мира и реальности сердцем. Любовь к той части мира, которую мы сумели включить в свое сердце, приходит сама собой, как откровение и величайший подарок. Его следует бережно зафиксировать в своем сознании как важный знак, лишь подтверждающий правильность избранного пути и идти дальше по той же дороге. Но ни в коем случае не сводить свой путь к занятиям любовью, как это рекомендуют некоторые горе – специалисты по сексологии, – это будет не просто путь назад, но падение глубоко вниз. И чрезвычайно редко встречается истинная, настоящая любовь к женщине, к близким, к человечеству и, тем более, к Богу. Ведь надо подняться до такого уровня, чтобы искренне ощутить свою женщину, близких и человечество, мир и реальность, как неотъемлемую часть себя, включив их в сознание собственного сердца, сердечной чакры, если хочешь.

«Да ты сам иногда рассуждаешь, как духовный учитель!», – воскликнул Боб.

«Скорее, вольно пересказываю рассуждения Великих духовных учителей… Так что полагаю, любовь, это, скорее – высочайший уровень нравственного развития», – ответил партнер Джефф.

«Так это любовь или влюбленность, – вот, какой вопрос меня мучает. Я про свою зацикленность на Сюзанне, – вновь и вновь вопрошал бедный Боб. Ему надо было с кем-то посоветоваться. Но ведь не с непримиримой же маменькой Гердой!

«Отличие любви от влюбленности заключается, в частности, в том, что любви соответствует поток анахаты, а влюбленности – манипуры, – партнер Джефф был всегда готов к философствованиям, – Любовь к объекту освещает его Божественным светом, бесконечно облегчая любое взаимодействие с ним – восприятие, воздействие, совместная работа и т. д. Влюбленность предполагает сосредоточение на своих чувствавх к объекту, то есть по большей части это интравертивное состояние. Объект как таковой при этом представляет весьма небольшой интерес, а взаимодействие с ним вследствие интравертивной направленности затруднено. Влюбленность – это состояние, когда энергетический поток через манипуру ее захлестывает. Возникающий избыток энергии ядовит для человека, особенно это чувствуется в отсутствие объекта влюбленности».

«Да, в ее отсутствие я ощущаю в себе какую-то неприятную ядовитость», – признался Боб.

«А раз так, то человек подсознательно пытается избавиться от этого избытка энергии, сублимируя энергию, – например, делая красивые подарки, это энергетический поток личностно-негуманоидной чакры вишудха. Имитируя мольбы за предмет своих воздыханий, это другой поток – не менее негуманоидной сахасрары или изображая попытки подняться до возвышенной любви, а это уже поток анахаты».

«Но для современного технократически-негуманоидного общества более характерно нечто другое?», – засмеялся добрый Боб, теперь он довольно легко переходил на терминологию слегка приоткрытого перед ним партнером Джеффом нового, человеческого мировоззрения.

«Ты бесконечно прав, партнер, подавляющее большинство эгоистов избавляется от этого избытка энергии, вступая в сексуальные отношения, а значит, активизируя всего лишь свой поток свадхистханы. Ну и для полноты картины: особо низменно-одаренные эстеты идут по другому пути, они более или менее изощренно мучают предмет своей якобы любви, используя для этого поток муладхары. Свадхистхана и муладхара – наиболее активно эксплуатируемые личностные чакры».

«Вот помучить ее мне случая не представлялось», – добрый Боб пока не знал, радоваться этому или огорчаться.

«А то бы помучал?», – заинтересовался Джефф, – Если бы подходящий случай представился?».

«Да наверное… пустил бы все на самотек…», – признался сам себе Боб, – Дал бы случайностям случиться…».

«Но ты помнишь, что все эти личностно-эгоистические чакры паразитируют на человеческих энергетических центрах!? То-есть питаются их энергиями?! Так говорил Русский Учитель».

«Очень хорошо помню. И иногда чувствую, как кто-то питается моей энергией, и это происходит помимо моей воли», – сделал новое признание Боб.

«И вот еще: при малейшей попытке использовать любовь в эгоистических целях она автоматически превращается в дешевую влюбленность. Ты, наверное, согласишься со мной, что эксплуатация любви в эгоистических целях, для удовольствия, для зарабатывания денег, для обретения власти, – лейтмотив морали современного общества».

«Да не просто лейтмотив, эксплуатация любви в эгоистических, узкокорыстных целях это главный мотив и красная нить!».

«Между прочим, тот Русский Учитель говорил, что не следует на любви сосредоточивать эмоциональное внимание: она сразу становится эгоистической, то-есть направленной на удовольствия эго и перестает служить как бы смазочной жидкостью суставов нашего духа, направляющегося вверх по нелегкому и полному опасностей пути развития и совершенствования».

Женщина и душа территории

Нашу Вселенную можно было бы условно назвать женской, потому что она построена из Материи.

Огненный учитель

Стремясь быстрее ввести Боба в профессию, Джефф полагал возможным раскрыть перед ним маленькие хитрости специальности, некоторые секреты террористического ремесла, тайны матерства, и заодно аккуратно подсветить некоторые краеугольные моменты своей собственной необычайной биографии.

«Видишь ли, партнер, когда у меня появляется заказ в новом для меня регионе или по предстоящему масштабному событию, я всегда начинаю подготовку с того, что знакомлюсь с проживающей на интересующей меня территории прелестной женщиной. Ведь лучше женщины никто, никакой, самый умный аналитик не способен раскрыть душу территории, передать сам дух события или традиционного мероприятия. А от этого во многом зависит достигаемый результат, производимый эффект и безопасность исполнителей. Так, можно сказать, вынужденно, у меня появлялись бесконечные случайные подруги на одну ночь, более или менее постоянные любовницы в разных городах и странах».

Партнеры решили, что Джеффу следует представить Боба некоторому критическому числу своих бывших пассий для того, чтобы интенсифицировать его подготовку, и чтобы тот лучше и быстрее научился обращаться с женским полом. В террористической профессии, как, впрочем, и во всяком другом по-настоящему мужском деле – это первый и наиважнейший навык.

Установлению взаимопонимания с обозначенным специфичным контингентом сильно способствовало знание некоторых пикантных интимных подробностей, наличие общих знакомых, и конечно, круглая сумма наличными. Женщин возбуждало возобновление связи с, казалось бы, всесторонне изученной ими личностью, обретшей новый облик совершенно незнакомого человека. Они засыпали доброго Боба вопросами:

– А как ты чувствуешь в новом физическом теле? Оно такое же чувствительное, как и то, ну ты помнишь!?

– Более чувствительное, и намного, – заученно отвечал Боб.

– А у тебя сохранилось в памяти, как мы с тобой познакомились? Как мы оказались в постели в первый раз?

Тут Боб отступал в тень, вперед выдвигался партнер Джефф и докладывал все в точности. Иногда ему приходилось признать, что первого знакомства не способен восстановить в памяти, зато отлично, в мельчайших подробностях может рассказать об их отдельных, наиболее ярких тайных свиданиях и, в особенности, расставании.

– А что ты почувствовал, когда снова меня увидел? – требовала подробностей пассия. Джефф ничего не почувствовал, приходилось напрягать фантазию.

– А почему у тебя возникла мысль мне позвонить и предложить встречу? – в качестве убедительного ответа воспринималось только что-нибудь пафосное.

– Ты по-другому одеваешься. Ты раньше не носил таких ужасных галстуков! – тут помогало напоминание про свою приверженность разнообразию, сопровождаемое двусмысленной улыбкой.

– А ты помнишь, какие ты делал мне царские подарки? – это был, конечно, прозрачный намек, и пожалуй, самый простой вопрос, поскольку подарки были практически всегда одинаковые.

В постели женщины называли Боба самыми разными именами – прежними псевдонимами партнера, некоторые из них тот и сам давно забыл. Хорошо усвоив урок, преподанный ему Сюзанной, новоявленный герой-любовник не слишком расстраивался, теперь это даже его веселило, он находил ситуацию пикантной.

И главное, полагая себя человеком почти набожным, в смысле веры в Бога и Карму, Боб обнаружил, что он практически не чувствует ответственности даже за самые экстравагантные выходки вселенной в его физическое тело личности по имени Джефф. Он иногда позволял себе высказать деликатную просьбу типа: «неплохо бы заняться вон той белокурой бестией с большими голубыми глазами, как у козы». Или «никогда не пробовал Бордо 1812 года». И почти ни разу не получал от партнера отказа.

В перерывах между развлечениями партнеры вели долгие мужские разговоры, неторопливо и обстоятельно обсуждая достоинства вин и недостатки любовниц. Несколько раз они обнаружили, что элементарно пренебрегли собственной безопасностью: их бесконечный внутренний диалог поставил физическое тело на грань алкогольно-сексуального истощения.

Боб блаженствовал.

«Бесстыдники», – без устали повторяла маменька Герда, и тем вносила ложку дегтя в обрушившийся на партнеров бурный поток меда. Впрочем, они быстро научились практически не обращать на это внимания.