Текст книги "Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914"

Глава 4. Петровская бригада в огне

В числе выбывших офицеров после боя у деревни Владиславов – тяжело раненный в левую ногу штабс-капитан Кутепов. В тот же день, 20 августа (2 сентября) его эвакуировали в дивизионный лазарет 2-й гренадерской дивизии. Врач осмотрел рану – австрийская пуля прошла сквозь мягкие ткани и раздробила кость. Такое ранение требовало длительного лечения. На фронт Александр Павлович смог вернуться лишь 24 ноября (7 декабря)[405]405
  РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 44501. Послужной список 378–865. Л. 3 об.


[Закрыть]. Все время лечения он не терял связь с полком и использовал любую возможность узнать что-то новое о своих боевых товарищах. Тем временем Старая гвардия вступила в череду беспрерывных боев.

Вскоре после боя у Владиславова последовала телеграмма Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. В ней говорилось, что ситуация на всех фронтах требует высокого напряжения сил гвардии. Немецкие войска уверенно наступали на Париж. Лишь ценой разгрома 2-й армии Северо-западного фронта, что отвлекла на себя часть германских сил, удалось спасти столицу Франции.

21 августа (3 сентября) лейб-гвардии Преображенский полк продолжал развивать наступление. 4-й батальон после короткого боя ворвался в деревню Валентынов. Все деревенские хаты и постройки были полны раненых и умирающих австрийцев. Увидев полкового священника отца Михаила Тихомирова, многие из тяжелораненых умоляли причастить их перед смертью. Тем временем, прикрывая отход своих частей, открыла огонь вражеская конная батарея. Полк занял позицию. Батальоны рассыпались в цепи. Под грохот рвущихся шрапнелей отец Михаил с христианской любовью исполнил волю умирающих…

В последующие два дня подошли другие гвардейские полки, а главное – корпусная артиллерия, которой так не хватало в бою у Владиславова. Теперь обе гвардейские дивизии в полном составе смогли принять участие в деле. Теснимые свежими частями первого гвардейского корпуса, австрийцы отступали к своей государственной границе, ведя ожесточенные арьергардные бои на хорошо подготовленных позициях.

Полковой священник отец протоиерей Михаил Тихомиров

23 августа (5 сентября) преображенцы штурмовали укрепленный район у Кршонова. В тот день с поручиком Торнау приключился любопытный случай, характерный для начала Великой войны. Находясь в цепях 2-го батальона, он увидел раненого австрийского офицера. «Ружейной пулей у него была перебита рука, и он очень страдал, – писал о происшествии С. А. Торнау. – При мне находилась фляжка с коньяком, и я налил ему немного в рот. Нагнувшись, я заметил лежащую около него сумку с картами, которую тотчас же и отобрал. Раскрыв сумку, я стал разглядывать карты со сделанными на них цветным карандашом отметками. Заинтересовавшись, что означали эти отметки, я обратился к офицеру с просьбой объяснить это мне. Как встрепанный, австриец вскочил на ноги и, взяв здоровую руку под козырек, спросил меня, с кем он имеет честь разговаривать. Я назвал себя и свой полк. Тогда австриец, оказавшийся впоследствии офицером Генерального штаба, сказал мне, что он такой же офицер, как и я, и что я должен прекрасно понимать, что на такие вопросы он не вправе отвечать. Молча отдав ему честь, я забрал с собой карты и отнес их графу Игнатьеву»[406]406
  Торнау С. А. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

Подпоручик Н. Д. Нелидов 1 с Георгиевскими наградами

Раненый подпоручик Н. Д. Нелидов 1

В бою у Кршонова отличился третий батальон. Стремительную атаку он завершил рукопашной схваткой, овладев сердцем позиции. Первыми ворвались на бруствер вражеского окопа подпоручики И. И. Комаров[407]407
  Ипполит Ипполитович Комаров (15(27).05.1892 – 25.03.1978). Полковник. Из потомственных дворян. Окончил Пажеский корпус (1912). Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. На 01(14).01.1914 проживал по адресу: СПб., улица Миллионная, дом 31, квартира 19. В составе того же полка выступил на Великую войну младшим офицером одиннадцатой роты. За боевые отличия в бою у Кршонова (Польша) награжден орденом Святого Георгия IV степени (высочайший приказ от 11(24).12.1915). В эмиграции в 1931 г. – во Франции. Затем на Восточном побережье США. Скончался 25.03.1978. Прах его покоится на русском православном кладбище в Ново-Дивееве в местечке Нануэт, что в 30 километрах к северу от Манхэттена.


[Закрыть] и А. А. Абаза[408]408
  Алексей Алексеевич Абаза (? – 25.08.(07.09)1914, Зарашов (Польша). Из потомственных дворян. Окончил Пажеский корпус (1910). Выпущен в лейб-гвардии Преображенский полк подпоручиком. В 1913 г. находился по адресу: СПб., набережная реки Фонтанки, дом 23 (Весь Петербург 1913). По другим данным – на 01(14).01.1914 проживал по адресу: СПб., улица Шпалерная, дом 7. Подпоручик Абаза выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком младшим офицером двенадцатой роты. За бой 23.08.(05.09)1914 награжден орденом Святого Георгия IV степени. Убит в бою у Зарашова 25.08.(07.09)1914.


[Закрыть], за что были представлены к ордену Святого Георгия IV степени. Взято 600 пленных и 6 пулеметов. Смертельно ранен поручик Вансович 1[409]409
  Лев Николаевич Вансович (? – 25.08.(07.09)1914). Из потомственных дворян. Окончил Пажеский корпус (1909). Выпущен в лейб-гвардии Преображенский полк подпоручиком. В 1913 г. находился по адресу: СПб., улица Захарьевская, дом 15. На 01(14).01.1914 с женой Марией Федоровной Вансович проживал по адресу: СПб., улица Сергиевская, дом 47, квартира 3. Выступил с полком на Великую войну адъютантом командующего третьим батальоном. Смертельно ранен в бою у Кршонова 23.08(05.09)1914. Скончался от полученных ран 25.08.(07.09)1914.


[Закрыть]. Он скончался через два дня 25 августа (7 сентября). Тяжелые ранения получил прапорщик Кистер[410]410
  Николай Владимирович Кистер (? – 18.09.(01.10)1914). Прапорщик Кистер 1 поступил в лейб-гвардии Преображенский полк из запаса в июле 1914 г. Выступил с полком на Великую войну младшим офицером двенадцатой роты. Смертельно ранен в бою у Кршонова (Польша) 23.08(05.09)1914. Скончался от полученных ран 18.09.(01.10)1914.


[Закрыть]. Его отправили в лазарет, но не прошло и месяца, как преображенцы узнали о его кончине 18 сентября (1 октября).

25 августа (7 сентября) завязался тяжелый бой у Зарашова. Сопротивление австрийцев удалось сломить лишь на третьи сутки. На этот раз неприятельскую оборону прорвала 16-я рота штабс-капитана Швецова[411]411
  Александр Александрович Швецов. Окончил Павловское военное училище. Поступил в лейб-гвардии Преображенский полк в 1906 г. На 01(14).01.1914 проживал по адресу: СПб., улица Кирочная, дом 37. Штабс-капитан Швецов выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком командующим шестнадцатой ротой. Полковник. В эмиграции в Германии. К 1931 г. – в Берлине.


[Закрыть], взяв батальонный значок австрийцев. Старший унтер-офицер Гросс первым ворвался в редут и прикладом сбил с ног командира венгерского батальона. Убит шрапнелью подпоручик Абаза, накануне в бою у Кршонова показавший чудеса храбрости. Ранены поручики С. А. Мещеринов и В. З. Макшеев 1[412]412
  Всеволод Захарович Макшеев (1889 —?). Из потомственных дворян. Отец – генерал-лейтенант Захар Андреевич Макшеев (25.03.(06.04)1858 – 01.03.1935). В. З. Макшеев окончил Пажеский корпус (1908). Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. Поручик (1912). В 1913 г. поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Переведен на старший курс академии (1914). В связи с объявлением мобилизации в июле 1914 г. откомандирован в свой полк. В 1913 г. его адрес: СПб., улица Захарьевская, дом 13. По другим данным – на 01(14).01.1914 проживал по адресу: СПб., набережная реки Мойки, дом 8, квартира 8. Поручик Макшеев выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком младшим офицером второй роты. Ранен 25.08(07.09). 1914 в бою у Зарашова (Польша). В 1917 г. окончил старший класс ускоренных курсов Николаевской академии Генерального штаба. Капитан. Причислен к Генеральному штабу (28.06.(11.07)1917). Переведен в Генеральный штаб (14(27).09.1917). Старший адъютант штаба 2-й Забайкальской казачьей бригады. С 1918 г. – в рядах Белой армии. По одним данным: в начале 1920 г. заболел тифом. При отступлении Белой армии находился в больнице. 12.05.1920 приехал в Москву, где был арестован и помещен в Бутырскую тюрьму. По другим данным, покончил с собой в поезде во время следования из Ростова-на-Дону в Киев.


[Закрыть]. У Зарашова сдались в плен 700 австрийцев. 12 пулеметов пополнили трофеи преображенцев.

Георгиевский кавалер

Угроза взятия Люблина австрийскими войсками была окончательно снята с повестки дня. 4-я армия энергичного генерала А. Е. Эверта, сменившего престарелого генерала А. Е. Зальца, в которую входил гвардейский корпус, неудержимо шла вперед. Удача в боях разжигала в сердцах солдат и офицеров русской гвардии наступательный порыв. Не смогли его остановить и свежие германские части. 6-й резервный корпус немецкого генерала Войрша, прибыв на фронт, втянулся в общее отступление австрийской армии. В бою под Тарнавкой он оставил в руках у лейб-гвардии Московского полка всю свою тяжелую артиллерию – 36 орудий.

30 августа (12 сентября) лейб-гвардии Преображенский полк вместе с отдельной гвардейской кавалерийской бригадой подошел к городу Янову. Обороняла его, главным образом, спешенная венгерская кавалерия. Гвардейская конница под командованием генерала барона Маннергейма демонстрировала активные действия с нескольких сторон. Сбитый с толку неприятель засуетился, ведя перегруппировку сил. После серии отвлекающих атак мощный удар русской кавалерии последовал там, где враг его не ждал. Прорвав оборону, гвардейские эскадроны ворвались в Янов, сея панику среди венгров. В то же время батальоны преображенцев рассыпались в цепи и уверенно пошли в наступление. В итоге после короткого боя русские войска овладели городом. Легкое ранение в шею получил подпоручик Владимир Владимирович Лыщинский.

Преследуя неприятеля, преображенцы прошли Таневские леса графа Замойского, где их ожидала крупная добыча – около 1500 повозок – обоз 6-го резервного немецкого корпуса, брошенный генералом Войршем. Запряженные в повозки лошади были убиты. Они сотнями трупов устилали путь скорого отступления немцев. На повозках и вокруг них валялись груды провианта – мешки с кофе, сахаром, крупой, разбитые бутылки и ящики с консервами. На картине этой всюду лежала печать спешки…

Слева направо: поручик М. Н. Моллер 1, полковник граф К. Н. Литке, неизвестный, подпоручик В. В. Розеншильд-Паулин 1, прапорщик А. Л. Бенуа, поручик Ю. И. Холодовский 1, неизвестный

Движение по лесным дорогам затруднял глубокий песок, доходивший иногда до оси колес. В лесу попадались одиночные разъезды венгерских кавалеристов и бродили отряды вражеской пехоты, отставшие от своих частей. Повсюду раздавалась редкая стрельба и нервирующие крики о появлении неприятеля. В авангарде полка находился 4-й батальон графа К. Н. Литке. Впереди шел бой, и маячили эскадроны лейб-гвардии Уланского его величества полка, входившего в состав отдельной гвардейской кавалерийской бригады. Ее командир, генерал барон Маннергейм, в донесении обратился к графу Игнатьеву с просьбой о немедленной помощи, поскольку он встретил упорное сопротивление вражеской пехоты. Поспешив ему на выручку, преображенцы увидели, что коноводы улан запрудили дорогу, создав помеху для 3-й батареи лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады. Чуть впереди, неся потери, спешенные кавалеристы перестреливались с неприятелем. Их положение на склоне осеннего дня в лесном массиве оказалось трагичным – движение сковано, на дороге затор. Не успел граф Игнатьев со штабом полка приблизиться к месту боя, как появился на коне сам барон Маннергейм – высокий, стройный, с благородной осанкой. Хладнокровного, жестокого и смелого командира видели в нем сослуживцы[413]413
  После вручения генералу Маннергейму в декабре 1914 года Георгиевского креста IV степени офицеры отдельной гвардейской кавалерийской бригады сложили стихи: «Крест Георгиевский белый украшает Вашу грудь; есть чем Вам, жестокий, смелый, бой с врагами помянуть».


[Закрыть]. С присущей ему выдержкой, он настойчиво повторил просьбу о помощи. Чувствовалось, что доблестный генерал спокоен лишь внешне. Совсем недавно при штурме Янова его кавалерия действовала блестяще, а тут он оказался не на высоте. Выяснилось, что в перестрелке погибли поручик К. М. Холявко и штаб-ротмистр Бибиков, известный на всю Россию наездник и любимец высшего женского общества Варшавы, где до войны квартировали уланы его величества. Лейб-гвардейца, первейшего на скачках и всегда желанного гостя на балах польской столицы, срезала немецкая пуля в болотистом лесу[414]414
  Когда в Варшаве узнали о гибели штаб-ротмистра Бибикова, графиня Любомирская написала генерал-майору Маннергейму гневное письмо, где говорилось, что он пренебрегает жизнями офицеров, заведомо обрекая их на смерть своими «необдуманными приказами».


[Закрыть].

По карте полковник Игнатьев быстро определил, что впереди лишь слабое прикрытие немецких обозов, отходящих к реке Танев. Он потребовал, чтобы коноводы улан расступились и не мешали развернуть пушки для стрельбы. Артиллеристы получили от него приказ немедленно открыть огонь по перекрестку дорог. 4-й батальон полковника К. Н. Литке выдвинулся вперед для поддержки улан в боевой линии. После первых же орудийных залпов немецкий арьергард поспешил отойти.

Утром, при прохождении места боя, стало ясно, что накануне путь гвардейской кавалерии преградил ничтожный отряд из нескольких взводов пехоты. В болотине валялось много убитых лошадей улан. Там же преображенцы подобрали двух тяжелораненых германцев и отправили их в лазарет. Благодаря умелым действиям своего арьергарда неприятель успел сжечь мост через Танев. Переправу обеспечили приданные полку гвардейские саперы. По пояс в воде они ловко заменили сгоревший настил моста новым деревом.

2(15) сентября, в последний день Люблин-Холмской операции Юго-Западного фронта, Петровская бригада продвинулась к реке Сан вблизи деревни Кржешов. На другом берегу Сана простиралась Галиция, входившая в состав Австро-Венгрии, и преображенцы ожидали от противника решительных действий. Позиция была хорошо укрепленной и удобной для длительной обороны. К тому же за ней находился мост через Сан. Старая гвардия с похода атаковала деревню. Австрийцы встретили гвардейцев ураганным огнем, но вскоре Кржешов пал в итоге жаркого боя. Решающее значение в исходе операции имел обходный маневр лейб-гвардии Семеновского полка. Наиболее тяжело пришлось 3-му батальону преображенцев, который потерял командира 12-й роты поручика Густава Карловича Крогеруса. Опытный и храбрый офицер, для многих он был прекрасным товарищем. Выбыл по ранению помощник начальника пулеметной команды подпоручик Николай Владимирович Зубов. Шрапнель раздробила ему ногу.

После боя преображенцы готовятся хоронить погибших товарищей

Среди офицеров полка в центре: флигель-адъютант полковник герцог Н. Н. Лейхтенбергский, командующий 1-м батальоном

Австрийцы быстро отступили за реку Сан. В числе первых во главе 6-й роты семеновцев на горящий мост бросился капитан Веселаго[415]415
  Феодосии Александрович Веселаго (20.02.(04.03)1877-20.02.(05.03) 1915) – капитан лейб-гвардии Семеновского полка, герой Великой войны. Православный. Из старинного дворянского рода. 01(13).09.1894 зачислен в Пажеский корпус, 30.09.(12.10)1895 зачислен в камер-пажи и 12(24).08.1896 выпущен из Пажеского корпуса подпоручиком в Кавказскую гренадерскую артиллерийскую бригаду. 12(24).08.1900 произведен в поручики. В 1904–1905 гг. Веселаго был командирован на Дальний Восток, где в рядах 1-го Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска принимал участие в войне с Японией (командовал первой сотней, сначала в чине подъесаула, а затем есаула). 1-й Верхнеудинский полк входил в состав отряда знаменитого боевого генерала П. И. Мищенко. За боевые отличия Ф. А. Веселаго произведен в штабс-капитаны (со старшинством от 12(25).08.1904). В ходе Русско-японской войны награжден орденами Святой Анны IV степени, Святого Станислава III степени с мечами, Святой Анны III степени с мечами и бантом, Святого Станислава II степени с мечами, Святой Анны II степени с мечами и Святого Владимира IV степени с мечами и бантом. 12(25).08.1908 Ф. А. Веселаго произведен в капитаны и зачислен в лейб-гвардии Семеновский полк, где командовал 6-й ротой. В 1913 г. поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, однако из-за начала Великой войны вернулся в полк и вновь получил в командование 6-ю роту. Именно в этой роте младшим офицером служил будущий маршал Тухачевский. Здесь он также имел случай неоднократно отличиться. В ноябре 1914 г. Веселаго был награжден орденом Святого Георгия IV степени (высочайший приказ опубликован был лишь 15(28).04.1915, уже после его гибели) за форсирование с боем реки Сан под фольварком Викмундово у местечка Кржешов 02(15).09.1914, после чего благополучно вернулся на восточный берег с трофеями и пленными. Погиб под Ломжей ранним утром 20.02(5.03). 1915 в рукопашной схватке с немцами. За этот бой ему 02(15).06.1915 посмертно было пожаловано Георгиевское оружие.


[Закрыть] и овладел переправой. Следом еще несколько рот семеновцев на плечах у неприятеля перебежали через мост, не дав его сжечь. Они закрепились на австрийском берегу, обеспечив беспрепятственную переправу для полков Старой гвардии. За этот бой бесстрашный капитан Веселаго получил Георгиевский крест IV степени. Погиб он в жестоком рукопашном бою на рассвете 20 февраля (5 марта) 1915 года под Ломжей, получив одну пулевую и две штыковые раны[416]416
  В том же бою, оглушенный ударом приклада, в бессознательном состоянии, попал в плен младший офицер шестой роты лейб-гвардии Семеновского полка подпоручик М. Н. Тухачевский – будущий маршал Советского Союза.


[Закрыть]. В тот день ему исполнялось тридцать восемь лет. В своих воспоминаниях Ю. В. Макаров писал о нем: «…бесспорно самый выдающийся и самый блестящий боевой офицер в полку… Он был отличный товарищ и добрый человек. Был характера ровного и сдержанного и собой владел удивительно. За все время моей с ним дружбы я ни разу не видел, чтобы он рассердился или даже был не в духе. Был он холост и жизнь вел воздержанную, но без всякого показного спартанства… Маленького роста, со сбитой плотной фигурой и с круглым бурятским лицом, он не был представителен… Но несмотря на скромность и малую словоохотливость, чувствовалась в этом человеке сильная волевая личность…»[417]417
  Макаров Ю. В. Моя служба в Старой Гвардии 1905–1917. СПб.: Северная звезда, 2013. С. 314–316.


[Закрыть].

У Кржешова похоронили погибших. В торжественной обстановке прошло награждение нижних чинов первыми Георгиевскими крестами. Утром 4 (17) сентября, под звуки полкового марша, преображенцы перешли государственную границу. Перенос военных действий на вражескую территорию у всех вызвал прилив энтузиазма. За рекой Сан полк отдохнул несколько дней и вновь двинулся в поход. Высланная на разведку кавалерия не обнаружила неприятеля на семьдесят верст вперед. Потрепанные в многодневных боях австрийские части отошли в глубь своей территории.

Сидят слева направо: поручик М. Н. Моллер 1, штабс-капитан К. И. Кузьмин, прапорщик А. Л. Бенуа; справа: прапорщик Д. Д. Литовченко 2, подпоручик В. В. Розеншильд-Паулин 1

По-осеннему дождило. Грунтовые дороги развезло, но отличные австрийские шоссе облегчали большие переходы. Обозы сильно отстали, что более всего давало о себе знать нехваткой хлеба и табака.

Одновременно с боями за стратегическую линию Люблин – Холм на левом крыле Юго-Западного фронта шла победоносная Галич-Львовская операция. С 5 (18) августа 8-я армия генерала Брусилова, а с 6 (19) августа 3-я армия генерала Рузского перешли к решительному наступлению, которое завершилось взятием Львова 21 августа (3 сентября) и Галича 22 августа (4 сентября). В Галицийской битве русские войска одержали полную победу. Планы германского командования удержать весь Восточный фронт силами только австро-венгерской армии потерпели фиаско. Чтобы отвлечь внимание русского командования от австрийской Галиции, им пришлось создать угрозу Варшаве и Ивангороду. Для отражения удара генералу Иванову пришлось отозвать части 4-й, 9-й и 5-й армий.

Связисты, писари и денщики 4-го батальона

С 9 (22) по 13 (26) сентября преображенцы стояли в большом селе Колбушеве, где получили приказ срочно двигаться на север. В осеннюю непогоду шли они усиленными ночными маршами. На подходе к Ивангороду пришло известие о серьезной угрозе Варшаве. Спеша к фронту, на раскисших грунтовых дорогах люди и лошади выбивались из сил. Реку Сан полк перешел напротив Самдомира. После привала, по наведенному понтонному мосту, пребраженцы миновали Вислу. Издали уже доносился орудийный гул.

Поздно вечером 9 (22) октября вблизи от Ивангорода в опустевшей, разоренной деревне полк располагался на ночлег. Измотанные тяжелым многодневным маршем, солдаты и офицеры расходились по отведенным им хатам. Неожиданно к полковнику Игнатьеву приехал офицер с приказом из штаба крепости – немедленно занять линию впереди фортов и остановить противника. В тот день 33-я австро-венгерская дивизия сбила русскую пехоту с позиций. Где она закрепилась – точных сведений не было. Враг мог уже занять селения, предназначенные для обороны. Чтобы никто не пострадал в темноте при прохождении мимо различных оборонительных сооружений, полковник Игнатьев потребовал проводника. Без отдыха, меся грязь под ледяным дождем, батальоны разошлись по назначенным им боевым участкам вблизи деревни Сарнов и Сарновского озера. К счастью – неприятель к тому времени еще не появился. Утром 10 (23) октября без единого выстрела полк занял указанный ему участок. Полковник Игнатьев приказал 3-му батальону выдвинуться вперед к Сарновскому озеру. Наступая через лес, цепи 10-й и 11-й рот напоролись на австрийцев. Под огнем они залегли и окопались. Оба младших офицера 10-й роты, подпоручик Хвощинский[418]418
  Ипполит Владимирович Хвощинский (? – 19.11.1919). Из потомственных дворян. Окончил Пажеский корпус (1910). Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. На 01(14)01.1914 проживал по адресу: СПб., Литейный проспект, дом 38, квартира 10. Выступил с лейб-гвардии Преображенским полком на Великую войну младшим офицером десятой роты. Поручик (1914). Штабс-капитан. Командующий десятой ротой. Капитан. Полковник. В Гражданскую войну на Восточном фронте в армии адмирала Колчака. 19.11.1919 полковник Хвощинский был смертельно ранен в с. Стефановка, похоронен на ж-д кладбище г. Каинска Томской губернии (с 1935 г. Куйбышев Новосибирской области).


[Закрыть] и поручик Зборомирский, получили пулевые ранения. В результате боя наступление 33-й австрийской дивизии остановилось. В тот день преображенцы взяли 200 пленных и 4 пулемета.

Следующие два дня прошли в перестрелке. Окопы, особенно на участке 11-й роты, близко подступали к неприятелю. Малейшее движение вызывало ружейный и пулеметный огонь. Присутствие врага ощущалось и в темноте, когда австрийские стрелки реагировали даже на огонек от папиросы. Двухдневное лежание в открытом поле в индивидуальных ячейках сказалось на моральном состоянии солдат. Прекратились шутки и разговоры. Каждый стремился поглубже врыться в землю.

Глава 5. Тяжелые потери

Ночью с 11 (24) на 12 (25) октября 3-й батальон лейб-гвардии Семеновского полка безрезультатно поднимали в атаку. Не произведя разведку, роты наступали с неизвестного расстояния на невидимого врага. Батальоном командовал полковник Зыков[419]419
  Александр Сергеевич Зыков (29.01(10.02).1871, СПб., губерния – 1916(?). Отец – генерал от инфантерии Сергей Павлович Зыков (1830 – после 1917), совладелец журнала «Русская старина», в 1865–1869 гг. редактор «Русского инвалида». Член Военно-ученого комитета Главного штаба. А. С. Зыков окончил Николаевский кадетский корпус. В службу вступил 01(13).09.1887. Пажеский корпус (1889). Выпущен в лейб-гвардии Семеновский полк. Окончил Николаевскую академию Генерального штаба (по ГШ не служил) и Императорскую Александровскую военно-юридическую академию (по 1-му разряду, малая серебряная медаль). По военно-судебному ведомству не служил. Полковник лейб-гвардии Семеновского полка (29.03(11.04).1909). Один из главных редакторов журнала «Русская старина». В 1913 г. проживал по адресу: СПб., набережная реки Фонтанки, дом 145 (Весь Петербург 1913). Выступил на Великую войну с лейб-гвардии Семеновским полком командиром третьего батальона. Командир 106-го пехотного Уфимского полка (с 19.03(1.04). 1915, когда полк восстанавливался после катастрофы 20-го армейского корпуса в Августовских лесах). Награжден Георгиевским оружием (высочайший приказ 14(27).06.1915).


[Закрыть]. Опытный и образованный офицер, до войны закончивший две академии, военную и юридическую. Накануне он неоднократно убеждал начальство отменить приказ об атаке, ставшей самой кровавой и самой нелепой для семеновцев в Великую войну. Свидетельствует участник ночного боя, С. П. Дирин[420]420
  Сергей Петрович Дирин (? – 20.04.1978, Буэнос-Айрес, Аргентина). Окончил Пажеский корпус (1910). Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Семеновский полк. Поручик (1914). Ранен 11(24).10.1914. На 23.11(7.12). 1916 начальник учебной команды, штабс-капитан, затем полковник лейб-гвардии Семеновского полка. В эмиграции в Данциге, член полкового объединения, председатель отдела «Союза пажей». К 01.10.1921 член Общества взаимопомощи офицеров бывших Российских армии и флота. «Служит в издательстве «Родина» и имеет табачную лавку» (приблизительно на 1925 г.). Затем во Франции. Некоторое время служил топографом во французских колониях в Африке (Вагадугу). К 1938 г. в Аргентине. Погребен в «Пажеской могиле» на Британском кладбище в Буэнос-Айресе. Могила не сохранилась. Сочинения: Семеновцы в 1915 – 16–17 годах. Буэнос-Айрес, 1964.


[Закрыть], в тот день – подпоручик, командующий 12-й ротой: «Зыкова я застал в страшном возбуждении. Он вполне ясно отдавал себе отчет в том, что ночная атака в данной обстановке является безумием. Он уже докладывал свои соображения командиру полка, и генерал Эттер умолял по телефону начальника дивизии если не отменить атаку, то изменить некоторые детали приказания, но генерал Олохов стоял на своем, в свою очередь ссылаясь на приказание свыше – ночная атака с занимаемой позиции в указанный приказом час»[421]421
  Макаров Ю. В. Указ. соч. С. 319.


[Закрыть].

В девять часов вечера по свистку командира 10-й роты капитана Андреева[422]422
  Анатолий Владимирович Андреев (? – 11(24).10.1914, вблизи фольварка Градобице у Ивангородской крепости (возле города Демблин в Польше). Капитан лейб-гвардии Семеновского полка. Командиром десятой роты выступил на Великую войну. Убит пулей в лоб во время ночной атаки у фольварка Градобице 11(24). 10.1914. Посмертно награжден орденом Святого Георгия IV степени (высочайший приказ 14(27).06.1915). Первично погребен на Смоленском православном кладбище СПб., затем прах был перенесен в усыпальницу полкового Введенского собора.


[Закрыть] семеновцы поднялись из своих укрытий и двинулись на неприятеля. За австрийской линией обороны горел фольварк Градобице, накануне днем подожженный русской артиллерией. Огонь пожара ослеплял наступающих и высвечивал на фоне безлунной ночи их фигуры, превращая в мишени. Офицеры отчетливо понимали, что никакой надежды на успех нет и что они ведут свои роты на верную смерть. Обратимся к воспоминаниям С. П. Дирина: «…замечаю, что пожар нас высвечивает вовсю и что ни о какой неожиданности штыкового удара при таком освещении и речи быть не может. Не успел я высказать свою мысль Андрееву, как со страшным свистом проносится вокруг нас ураган пуль. Мы обнаружены, и по нам открыт сильнейший ружейный и пулеметный огонь… Андреев падает вперед, на грудь, убитый наповал пулей в лоб. Вслед за ним падают убитыми, почти одновременно, оба чина моей связи. Идущие по сторонам ряды редеют. Люди один за другим валятся на землю»[423]423
  Макаров Ю. В. Указ. соч. С. 321.


[Закрыть]. Сражаясь в кромешной мгле, по колено в грязи, не зная местности, семеновцы понесли тяжелые потери от сосредоточенного огня венгров. Погибло несколько офицеров. Среди них – командир 10-й роты капитан Андреев. Австрийская пуля сразила поручика Якимовича[424]424
  Алексей Алексеевич Якимович (1891(?) – 11(24). 10.1914, вблизи фольварка Градобице у Ивангородской крепости (возле города Демблин в Польше). Потомственный дворянин. Участник Великой войны. Сын генерал-лейтенанта Алексея Александровича Якимовича (15(27).01.1857 – после 1917). А. А. Якимович окончил Пажеский корпус. Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Семеновский полк, где в то время служил его родной брат подпоручик Георгий Алексеевич Якимович. На 1913 г. подпоручик А. А. Якимович служил в том же полку. Жил в Санкт-Петербурге на Литейном проспекте, дом 6. С лейб-гвардии Семеновским полком выступил на Великую войну младшим офицером пятнадцатой роты. Вскоре был переведен в третий батальон. Поручик А. А. Якимович погиб во время ночной атаки лейб-гвардии Семеновского полка 11(24).10.1914. В том бою потери убитыми и ранеными в десятой и двенадцатой ротах доходили до восьмидесяти процентов.


[Закрыть], сына известного в Санкт-Петербурге генерала Якимовича. Смертельное ранение получил младший офицер 12-й роты прапорщик Степанов[425]425
  Владимир Владимирович Степанов (? – 13(26). 10.1914, вблизи фольварка Градобице у Ивангородской крепости (возле города Демблин в Польше). В 1913 г. окончил Императорское Училище правоведения (74-й выпуск). Прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка. Младший офицер двенадцатой роты. Смертельно ранен во время ночной атаки лейб-гвардии Семеновского полка в ночь с 11(24) на 12(25) октября 1914 г. вблизи фольварка Градобице у Ивангородской крепости. Скончался от ран 13(26).10.1914.


[Закрыть].

Утром выяснилось, что потери убитыми и ранеными 3-го батальона составили в среднем около сорока процентов личного состава. Причем 10-я и 12-я роты потеряли почти восемьдесят процентов!

Штаб 1-й гвардейской дивизии требовал, чтобы и лейб-гвардии Преображенский полк тоже двинулся вперед. То, что одновременно с семеновцами в ночную атаку поднимутся и преображенцы, стало главным аргументом генерала Олохова. Рассказ об этом находим в воспоминаниях полковника Зайцова: «Штаб дивизии, по совершенно непонятным и необъяснимым причинам, почему-то решил, что раз дневная двухдневная атака с поддержкой артиллерии не смогла выбить венгров, полк должен их атаковать ночью без артиллерии. Бессмысленность этой новой жертвы была настолько очевидна, что командир полка генерал-майор фон Эттер по телефону категорически отказался вести полк «на убой». Все его доводы, однако, упирались в упрямое упорство штаба дивизии, требовавшего и приказывавшего ночную атаку. Все, кто присутствовал при этой, полной трагизма, защите командиром своего полка, знавшего, что эти новые жертвы бессмысленны, никогда не забудут этого разговора в Здункове у разбитой халупы, в сумерках 11-го октября»[426]426
  Зайцов А. А. Семеновцы в 1914 г. Гельсингфорс, 1936.


[Закрыть]. Сам генерал Эттер в 1936 году писал об этом драматическом эпизоде следующее: «Ночная атака 11-го октября завершилась успехом. На следующее утро неприятель отошел по всей линии, но успех был куплен слишком дорогой ценой. Телефонные переговоры с очень от нас отдаленным штабом дивизии не прекращались в течение двух дней, причем мы упорно объясняли опасность штурмовать в лоб без артиллерийской подготовки сильно укрепленную позицию, в ответ получили только требование двигаться вперед и взять высоту. Приказание начать атаку я решился отдать только тогда, когда получил категорическое обещание начальника дивизии, что одновременно с нами поднимется и двинется соседний нам Преображенский полк. Но этого не случилось. Кроме нас никто не двинулся, и только впоследствии мне стало известно, что Преображенцам было разрешено не атаковать»[427]427
  Макаров Ю. В. Указ. соч. С. 322.


[Закрыть]. Значительная часть ответственности за неоправданные потери семеновцев лежит на их командире, генерале Эттере, не сумевшем из-за мягкого характера убедить штаб 1-й гвардейской дивизии отказаться от идеи ночной атаки. Убедительно звучит в его адрес критика Ю. В. Макарова: «11-го октября атака успехом не завершилась по той простой причине, что ни один из атаковавших до противника не дошел. С позиции венгры действительно ушли, но на другой день, после атаки. Отход их был предрешен до нашей атаки и вызван был неудачей соседней австрийской дивизии на Новоалександрийской переправе. Как могло выйти, чтобы из предполагавшейся бригады пошло в атаку две роты? И как, два дня ведя переговоры со штабом дивизии, не найти было времени сговориться с соседями Преображенцами, которым было «разрешено не атаковать»? Быть может, некого было послать? А что же делал штаб в 16 человек? И если через 21 год, будучи в спокойном состоянии и сидя у себя дома, И. С. Эттер мог писать такие военные несуразности, то что же делал он тогда, на месте, когда решения нужно было принимать мгновенно и когда от этих решений зависела жизнь сотен людей»[428]428
  Макаров Ю. В. Указ. соч. С. 322–323.


[Закрыть].

Главным виновником трагедии являлся генерал Олохов. Собственные амбиции и упрямство оказались для него сильнее аргументированных мнений командиров полков Петровской бригады. Невольно вспоминаются его рассуждения 20 августа (2 сентября) о неизбежности больших потерь, когда Старая гвардия без артиллерии, без разведки, при малых резервах, штурмовала безымянные высоты у Владиславова и Стрыйны и потеряла почти четверть личного состава. В тот день ответственность за это в большей степени легла на генерала Мрозовского, отдавшего приказ о лобовой атаке. Довольно резко охарактеризовал его Ю. В. Макаров: «За японскую войну он получил Георгиевский крест, а за женой много денег. Его пара рыжих, в английской упряжи, была одной из лучших в Петербурге. Как артиллерист он пехотного дела не знал и им не интересовался. В обращении был самоуверен и груб. У нас его терпеть не могли. Если он и воевал, то о подвигах его ничего слышно не было. Зато в Москве, где с 15 года он командовал войсками, его все единодушно ненавидели»[429]429
  Макаров Ю. В. Указ. соч. С. 161.


[Закрыть]. А ведь можно было провести всего лишь сутки в обороне и дождаться прибытия артиллерии и других частей 1-й гвардейской дивизии, чтобы на следующий день, если потребуется, атаковать потерявшего наступательный порыв неприятеля по всем правилам военной науки и одержать победу наверняка и с минимальными потерями. Кроме того, обстановка на соседних участках фронта заставляла австрийцев отойти с занимаемых позиций, на что указывал в своих воспоминаниях генерал Головин: «…Х-й австро-венгерский корпус попадал в стратегический мешок, вследствие чего незачем было стараться бить его встречным ударом в лоб. Стратегически, гораздо разумнее была оборона отряда ген. Мрозовского за речкой Гелчев, впредь до сбора гвардейского и III-го кавказского корпусов за правым его флангом и выхода 5-й армии в тыл Х-го австро-венгерского корпуса»[430]430
  Головин Н. Н. Указ. соч. С. 84.


[Закрыть]. Для принятия верного решения генералу Мрозовскому необходимо было оценить оперативную обстановку на фронте. Но – увы – полководческие способности дарованы не всем…

Будучи свидетелем боя у Владиславова 20 августа (2 сентября), генерал Олохов имел возможность оценить действия генерала Мрозовского и не повторять его ошибок в будущем. Но, отдавая приказ о ночной атаке на господствующую высоту близ фольварка[431]431
  Фольварк (пол. Folwark от диалектизма нем. Vorwerk) – мыза, усадьба, обособленное поселение, принадлежащее одному владельцу, помещичье хозяйство.


[Закрыть] Градобице 11 (24) октября, он предпочел оставаться во власти эмоций и амбиций, прикрывая свою оперативную близорукость и стратегическую недальновидность рассуждениями о неизбежности кровавых потерь на войне. Потерь, которых можно было избежать, правильно оценив развитие событий на фронте. Приведем мнение полковника Зайцова: «С рассветом 12-го огонь австрийцев вдруг совершенно прекратился и разведка вскоре выяснила, что венгры ушли! Полк бросился их преследовать через ф. Градобице на Зволю. Что же произошло? История венского Кригсархива дает нам сейчас на это ответ. 31-я Гонведная дивизия V-го венгерского корпуса, отбивавшая атаки нашего XXV-го корпуса, целиком в этот день переправившегося через Вислу у Ново-Александрии, держалась там почти весь день, но когда части XXV-го корпуса были усилены и 45-й дивизией нашего XIV-го корпуса, она сдала и откатилась от Ново-Александрийской переправы на 10 верст к Лагову и этим обнажила правый фланг дравшейся с нами 33-й венгерской дивизии. Поэтому фельдмаршал-лейтенант фон Ребрах и «вынужден был из-за отхода 37-й гонведной дивизии загнуть свой правый фланг». Этот загиб правого фланга 33-й дивизии и выразился в том, что после атаки нашего III-го батальона она в ночь с 11-го на 12-е октября отвела его от Марко-Воли и ф. Градобице на 6 примерно километров назад. Отход бывших против нас венгров был, таким образом, предрешен ими еще до ночной атаки нашего III-го батальона, и вызван он был не лобовыми атаками, которые так настойчиво проводил наш штаб дивизии, а неудачей соседней своей дивизии на Ново-Александрийской переправе»[432]432
  Зайцов А. А. Указ. соч.


[Закрыть].

Подпоручик барон В. Н. Сталь-фон-Голынтейн. Преображенец производства 1914 года из старших камер-пажей. Убит 9 (22).11.1914 в бою у деревни Хелм

Офицеры полка. Слева направо: Ю. И. Холодовский 1, Г. А. Мещеринов 3, А. Р. Кондратенко, Н. Н. Вансович 2, А. Л. Бенуа

Из вышесказанного следует, что тактическое звено – полк – нередко действовал по способностям, изолированно, находясь в неведении о планах соседних частей. А вышестоящие штабы, дивизионные, корпусные и армейские, не организовали взаимодействия и не проявляли должного оперативного мышления, что крайне важно в условиях маневренной войны, когда обстановка на фронте менялась стремительно. Даже самый выверенный стратегический план – лишь вариант из нескольких возможных путей развития ситуации. Он мало чего стоит без учета эволюции фронта. Надо признать, что не многие генералы императорской армии владели искусством оперативного управления крупными войсковыми соединениями. По этой причине войска часто несли неоправданные потери. В первую очередь редели самые боеспособные, преданные престолу гвардейские полки, которые с самого начала Великой войны направлялись на наиболее ответственные участки фронта. В итоге – довоенный состав императорской гвардии был в значительной степени истреблен летом и осенью 1914-го. В воспоминаниях Ю. В. Макарова есть свидетельство С. П. Дирина о моральном духе семеновцев, ходивших в ночную атаку 11 (24) октября: «…люди исполнили в эту ночь свой долг и беззаветно вышли из окопов на почти верную смерть. Такой доблестной, спаянной роты я уже более за всю войну не встречал. Не только был жив дух подготовки мирного времени, но и запасные, влитые в роту при мобилизации, за два месяца пребывания в ее рядах, успели слиться с ротой и впитать ее дух и дисциплину. Когда на следующий день подсчитали потери обоих рот, то убитыми и ранеными оказалось чуть ли не около 80 %. При такой пропорции сколько же могло остаться в ячейках и не пойти в бой? Разве что единицы… Исключительно темной ночью из ячеек, отстоявших друг от друга чуть не на десять шагов, о принуждении и речи быть не могло. Каждый был предоставлен своей совести. Каждый был волен выйти из ячейки или еще глубже в ней зарыться… А как умирали!.. Наутро офицеры, обходя поле боя, были поражены видом этих рядов солдат, лежавших головами вперед и чуть что не равнявшихся умирая… Значит, ни у кого не было попытки уйти назад. А ведь ночью это так просто и так легко!..»[433]433
  Макаров Ю. В. Указ. соч. С. 320.


[Закрыть].

Слева направо: прапорщик Г. А. Мещеринов 3, подпоручик А. Л. Бенуа, поручик М. Н. Моллер 1

В окопах

Полковник Игнатьев с большим трудом убедил начальство отменить ночной бой. Без должной подготовки боевое столкновение в такой обстановке неизбежно привело бы к неоправданным жертвам. 11 (24) октября у преображенцев прошло в перестрелке и подготовке к активным боевым действиям.

12 (25) октября 9-я армия перешла в общее наступление. Первому гвардейскому корпусу приказано выйти на линию между деревнями Суха и Зволень.

После стремительной атаки преображенцы заняли деревню Сарнов и совместно с семеновцами овладели многоярусной укрепленной позицией у фольварка Градобице. В плен сдалась целая рота венгров при двух пулеметах. Семь разведчиков 16-й роты во главе с подпоручиком Вансовичем 2[434]434
  Николай Николаевич Вансович. Из потомственных дворян. Выступил с лейб-гвардии Преображенским полком на Великую войну младшим офицером шестнадцатой роты. Награжден Георгиевским оружием (высочайший приказ от 14(27).06.1915).


[Закрыть] захватили фольварк Зволя, пленив венгерский отряд из двух офицеров и сорока трех нижних чинов. К концу дня преображенцы заняли боевую линию между фольварками Тартак и Градобице.

Около 12 часов 13 (26) октября «…наступил незабываемый по красоте и подъему духа последний период Ивангородских боев. Все поле покрылось бегущими вперед, с винтовками наперевес, частями гвардии. Всюду раздавалось громовое русское ура. Противник, предпочитая сдачу в плен смерти, толпами выбегал из окопов и строился в колонны, выкидывая белые флаги»[435]435
  Торнау С. А. Указ. соч. С. 44.


[Закрыть]. Не пожелавшие сдаться австрийцы бросали окопы и пытались укрыться в лесном массиве, прозванном «Чарным Лясом». Легкая гвардейская артиллерия метко посылала им вслед целый дождь шрапнелей, которые разрывались над самыми спинами бегущих. Во время лихой атаки поручик П. М. Миркович привел к штабу полка для пополнения поредевших батальонов две маршевые роты из Петрограда. Картина общего наступления гвардейских частей произвела неизгладимое впечатление на необстрелянных солдат.

«Около полудня, – пишет австро-венгерская история войны, – удар русской гвардейской пехоты прорвал фронт 33-й дивизии и вынудил отход всего корпуса»[436]436
  Андоленко С. П. Указ. соч. С. 3.


[Закрыть]. Атакуя отходящего противника, преображенцы заняли деревни Берздежа, Пенков и Чарныляс, где и заночевали. В том бою взвод преображенцев из двадцати трех солдат взял в плен сто восемьдесят австрийцев. За этот подвиг командир взвода старший унтер-офицер Таранов получил Георгиевский крест III степени из рук государя. Одновременно лейб-гвардии Семеновский полк с боем вышел на южную окраину деревни Хехлы. Его первый батальон ударом во фланг отступающего противника содействовал преображенцам. В тот день 9-я армия в нескольких местах прорвала фронт. Гвардия захватила важный узел обороны у Берздежи и лес у деревни Чарныляс.