Текст книги "Заповедь благого Учителя. По творениям блаженного Августина"

* * *

Царство… смерти до такой степени возобладало над людьми, что увлекло бы всех, как к заслуженному наказанию, во вторую смерть, которой нет конца, если бы незаслуженная благодать Божия не спасла от нее некоторых. (4, с. 2.)

* * *

Ты видишь трепет сердца моего, и я чувствую, что Ты будешь вновь и вновь исцелять раны мои, но не перестанешь наносить их. (1, с. 187.)

* * *

Теперь… по… великой и чудной благодати Спасителя, кара греха обратилась на пользу правды. И тогда было сказано человеку: «умрешь, если согрешишь»; теперь же говорится мученику: «умирай, чтобы не согрешить». Тогда было сказано: «если вы преступите заповедь, то смертью умрете»; теперь говорится: «если откажетесь от смерти, тем преступите заповедь». Чего тогда следовало бояться, чтобы не согрешить, то теперь нужно принимать, чтобы не согрешить. Таким образом, и само наказание пороков переходит по неизреченному милосердию Божию в орудие добродетели, и даже наказание грешника становится заслугою праведного. Ибо тогда смерть была приобретена посредством греха, а теперь посредством смерти совершается правда. (3, с. 292.)

* * *

Как же полюбил Ты нас, добрый Отец, что Сына Своего единственного не пожалел и предал Его за нас, нечестивых. Как полюбил Ты нас, за которых Он, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2: 6-8), Он единственно свободный среди мертвых, имеющий власть отдать жизнь и имеющий власть принять ее (Ин. 10: 18). Он за нас пред Тобой победитель и жертва; и победитель потому, что жертва; Он за нас пред Тобой первосвященник и приношение, и первосвященник потому, что приношение; Он сделал нас из рабов сыновьями Тебе, от Тебя рожденный, нам послуживший. (1, с. 189-190.)

* * *

Сама [враждебная сила – С. М.] побеждается именем Того, Кто принял на Себя и представлял Собою человека без греха, чтобы в этом Священнике и в этой Жертве получалось отпущение грехов, т. е. через Посредника между Богом и людьми, человека Христа Иисуса, через Которого мы примиряемся с Богом по очищении от грехов. Ибо людей от Бога отделяют грехи, очищение от которых в настоящей жизни происходит не по нашей добродетели, а по божественному милосердию, по божественному снисхождению, а не по нашей власти. Да и сама добродетель, какова бы она ни была, хотя и называется нашей, подается нам божественной благостью. Мы много бы приписали себе в этой плоти, если бы наша жизнь к отделению ее не была делом милости. Для того и дарована нам Посредником благодать, чтобы, оскверненные плотью греха, мы очищались подобием плоти греха. Этой божественной благодатью, которою Бог явил к нам великое Свое милосердие, мы водимся и в настоящей жизни через веру, и в будущей достигаем полного совершенства через лицезрение самой непреложной Истины. (3, с. 143-144.)

* * *

Дух… Святый врачует внутренним образом, чтобы врачеванию внешнему дать некоторую силу. Иначе, если бы и Сам Бог, пользуясь подчиненным Себе творением, говорил в каком-либо человеческом образе, обращаясь только к человеческим чувствам, телесным ли, или подобным им, какие мы имеем во сне, но не оказывал бы влияния и не действовал бы на ум внутренней благодатью, никакая проповедь истины не принесла бы человеку пользы. Делает же это Бог, отделяя сосуды гнева от сосудов милосердия Своего, по соображениям, Ему известным, весьма таинственным, но в то же время справедливым. Ибо с Его помощью, оказываемой удивительными и сокровенными способами, совершается обращение к уму, не умышляющему под управлением Божиим на злое, когда грех, обитающий в наших членах, – что представляет собою само наказание за грех, – не царствует, как сказал апостол (Рим. 6: 12 -13), в нашем мертвенном теле так, чтобы мы повиновались его похотям и предоставляли ему наши члены в качестве орудий неправды; и человек находит в этом уме в настоящее время более спокойного правителя, а впоследствии, достигнув полного выздоровления и бессмертия, будет царствовать без всякого греха в вечном мире. (4, с. 75-76.)

* * *

Я думал… – и Ты был со мной; я вздыхал – и Ты слышал меня; меня кидало по волнам – и Ты руководил мною; я шел широкой мирской дорогой, но Ты не покидал меня. (1, с. 84.)

* * *

Нет ничего нежнее Твоего милосердия, и нет любви спасительнее, чем любовь к правде Твоей, которая прекраснее и светлее всего в мире. (1, с. 29.)

* * *

Бог любит нас таких, какими мы будем, а не такими, какие мы есть. Ведь каких любит, таких и хранит вовеки; что будет тогда, когда Тот, Кто сейчас ходатайствует за нас, предаст Царство Богу и Отцу, так что уже не будет просить Отца, поскольку Отец Сам нас любит. За какую же заслугу, как не за веру, которой веруем прежде, чем увидеть то, что обещано? Ибо посредством нее мы достигаем видения того, что Он любит таких, какими Он хочет, чтобы мы были, а не таких, какими Он нас ненавидит, ибо мы таковы, и Он побуждает и способствует так, чтобы мы не желали оставаться такими всегда. (5, с. 40-41.)

* * *

Многочисленны и тяжки недуги мои, многочисленны и тяжки, но сильнее врачевание Твое. (1, с. 190.)

* * *

Такие истины, как святейшее воплощение, рождение Девы, смерть ради нас Сына Божия, воскресение из мертвых, вознесение на небо, сидение одесную Отца, прощение грехов, день суда, воскресение тел, мы и после познания вечности Троицы и изменяемости твари относим к милосердию всевышнего Бога, оказанному Им человеческому роду еще только верой, а не разумением. (8, с. 438.)

* * *

Тяжкие войны стремятся к… миру, и то, что называется славной победой, достигает его. Когда побеждают те, которые боролись за справедливое дело, то кто станет сомневаться, что нужно радоваться победе и что настал желанный мир? Это – благо, и, несомненно, дар Божий. (4, с. 71-72.)

* * *

Вот сердце мое, Господи, вот сердце мое, над которым Ты сжалился, когда оно было на дне бездны. Пусть скажет Тебе сейчас сердце мое, зачем оно искало быть злым безо всякой цели. (1, с. 27-28.)

* * *

Взгляни, Отец, посмотри и одобри: да обрету милость у Тебя перед лицом милосердия Твоего, да откроется на мой стук сокровенное в словах Твоих. Молю Тебя во имя Господа нашего Иисуса Христа, Сына Твоего, сидящего одесную Тебя, Сына Человеческого, Которого Ты доставил посредником между Тобой и нами, через Которого Ты искал нас, не искавших Тебя, чтобы мы искали Тебя; во имя Слова Твоего, через которое Ты создал все, в том числе и меня; во имя Единственного Твоего, через Которого Ты усыновил верующих, в том числе и меня; умоляю Тебя во имя Его, сидящего одесную Тебя, нашего Ходатая. (1, с. 193.)

* * *

О Нем [Христе – С. М.]… сказано, что Он Тот, Кто оправдывает нечестивого (Рим. 4: 5); о Нем же сказано, что Он Тот, Кто явится праведным и оправдывающим (Рим. 3 26). Следовательно, если Он прославил тех, кого оправдал, то Тот, Кто оправдывает, Сам же и прославляет, т. е. Он, как я сказал, Господь славы. (5, с. 44.)

* * *

Благодарю Тебя, радость моя, честь моя, опора моя, Боже мой; благодарю Тебя за дары Твои: сохрани их мне. Так сохранишь Ты меня и то, что Ты дал мне, увеличится и усовершится, и сам я буду с Тобой, ибо и самую жизнь Ты даровал мне. (1, с. 22.)

* * *

Известно, что все, чего мы желаем, сводится к счастью, которое суть не богиня, а дар Божий. Поэтому людям не следует почитать никакого другого бога, кроме Того, Который может сделать их счастливыми. (2, с. 233.)

* * *

Да не скажу таких слов: лучше бы этого мира не было! Если бы я знал только его, то я пожелал бы лучшего, но и за него одного должен был бы восхвалять Тебя, ибо… Ты достоин хвалы… Да хвалят Тебя и с небес, да хвалят Тебя, Боже наш. (1, с. 110.)

* * *

Ты заповедуешь мне славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний (Пс. 91: 2), ибо Ты – Бог всемогущий и всеблагий, и то, что Ты соделал, Художник и Промыслитель… кто еще соделает? (1, с. 11.)

* * *

Мы почитаем Бога, но не небо и землю, из которых состоит мир, и не душу или души, разлитые по всем живым существам; Бога, сотворившего небо и землю, и все, что на них находится, создавшего не только живые души, но и их чувства и разум. (2, с. 385.)

* * *

Христе Иисусе… Ты, истинная и наивысшая Сладость… Ты, Который сладостнее всякого наслаждения, только не для плоти и крови, светлее всякого света, но сокровеннее всякой тайны, выше всяких почестей, – но не для тех, кто возвышается сам… Я лепетал перед Тобой, Свет мой, богатство мое и спасение, Господи, Боже мой. (1, с. 136.)

* * *

Бог, обладающий высочайшим бытием и создавший всякую сущность, не имеющую высочайшего бытия (потому что и не должно быть равным Ему то, что создано из ничего и что никоим образом не могло бы быть, если бы не было создано Им), не должен порицаться за встречающиеся какие-либо недостатки, но должен восхваляться при рассмотрении всякого естества. (3, с. 241.)

* * *

Сотворил Ты вначале небо и землю единым действием Твоим. Кто это понимает, пусть восхвалит Тебя, и кто не понимает, пусть восхвалит Тебя! (1, с. 213.)

* * *

Рассмотрел я грехи мои, которыми болею, подчиняясь тройному вожделению, и воззвал к деснице Твоей для спасения моего. Увидел я, раненный сердцем, сияние Твое и, ослепленный им, сказал: «Кто может его выдержать?» (1, с. 188.)

* * *

Да воспрянет… в Тебе душа наша от усталости: опираясь на творения Твои, пусть дойдет к Тебе, дивно их сотворившему: у Тебя обновление и подлинная сила. (1, с. 62.)

* * *

Мы теперь испытываем побуждение делать добро, после того, как сердце наше зачало от Духа Твоего мысль об этом; раньше нас, покинувших Тебя, подвигало на злое; Ты же, Господи, Единый, Благой, не прекращал творить добро. И у нас есть, по милости Твоей, некие добрые дела. (1, с. 269-270.)

* * *

Вера моя была иногда крепче, иногда слабее, но всегда верил я и в то, что Ты есть, и в то, что Ты заботишься о нас. (1, с. 84.)

* * *

Господи, Боже мой… Ты для Себя Сам – вечная Радость, и те, кто вокруг Тебя, всегда радуются о Тебе. (1, с. 122.)

* * *

Благодарим Тебя, Боже наш! Мы Твои: вразумления и утешения Твои говорят об этом. (1, с. 138.)

* * *

Возлюблю Тебя, Господи, потому что Ты прежде возлюбил меня. Но где найду выражения на изъяснение знаков великой любви Твоей ко мне, ради бесчисленных благодеяний Твоих, которыми Ты меня воспитывал с самого начала? Ты меня сотворил из ничего, украсив светом лица Твоего, и малым чим умалил меня перед Ангелами. Но и это малым показалось перед лицом Божества Твоего, потому что Ты питал меня повседневными, особенными и великими дарами Твоих благодеяний и, как младенца Твоего, сосцами Твоего утешения отдоил и укрепил. Ибо все сотворенное Тобою отдал на службу мне, чтобы я Тебе одному служил. (11, с. 123 – 124.)

* * *

О, неизмеримая благость! О, невероятная любовь! Для избавления раба послал Ты Сына. Бог стал Человеком, чтобы погибший человек был избавлен от власти демона. Как милосерд, Человеколюбец, Сын Твой, Которому недовольно казалось, что Он уничижил Себя, ставши Человеком, и Который еще подъял крестные мучения, излив кровь Свою для спасения нас! Пришел Бог, пришел из любви Своей взыскать и спасти погибшее. (11, с. 34.)

* * *

О, любовь! О, благость! Кто когда слышал подобное? Кто не изумится такому благоутробию милосердия? Кто не удивится? Кто не возрадуется о преизбыточествующей любви Твоей, которою Ты нас возлюбил? (11, с. 34.)

* * *

Что мы воздадим Тебе, Боже наш, за благодеяния Твои? Какие хвалы принесем Тебе за милосердие Твое? Хотя бы мы имели ангельский разум и силу, и тогда мы не могли бы воздать ничего достойного такой любви Твоей. Если бы все наши члены превратились в языки, то для принесения Тебе достойных хвалений мы оказались бы все-таки бессильными и ничтожными. Ибо превосходит всякий разум Твоя невероятная любовь, которую Ты показал нам, так как Сын Твой уподобился нам во всем, кроме греха. (11, с. 34.)

Любовь возносит нас

Евангельский богач спрашивал у благого Учителя, что ему делать, чтобы наследовать жизнь вечную. И Учитель благой, которого тот считал человеком, и только, – а Он благ потому, что Он Бог, – сказал ему, что если он хочет прийти к жизни, то пусть соблюдает заповеди, удалит от себя горечь злобы и распутство, не убивает, не прелюбодействует, не крадет, не лжесвидетельствует, дабы показалась сухая земля и произрастила бы уважение к отцу и матери и любовь к ближнему. «Все это, – ответил богач, – я выполнил. Откуда же, если земля плодоносна, столько терний?» «Ступай, выкорчуй разросшуюся чащу жадности, продай имение свое, обогатись, раздавая бедным, и получишь сокровище на небесах; следуй за Господом, если хочешь быть совершенным (Мф. 19: 16-22; Мк. 10: 17-22; Лк. 18: 18-23); присоединись к тем, к кому обращает мудрые слова Тот, Кто знает, чем наделить день и ночь. Узнай их и ты, чтобы они стали тебе светилами в тверди небесной; а это случится только, если там будет сердце твое, это же случится, если там будет сокровище твое. Такие слова услышал ты от Учителя благого». И омрачилась земля бесплодная, и тернии заглушили слова. (1, с. 254.)

* * *

Я скажу сам себе: что я сам для Тебя, что заповедуешь мне любить Тебя, и если я не буду любить Тебя, Ты вознегодуешь и ниспошлешь великие бедствия. (1, с. 7.)

* * *

Так исполняются… две заповеди, в которых заключается весь закон и все пророки: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22: 37: 39). Так как человек уже научился любить самого себя, то ему и указана цель, к которой он должен направлять все свои действия, чтобы быть блаженным. Ведь тот, кто любит самого себя, желает именно того, чтобы быть блаженным. Достижение этой цели и указано в единении с Богом. Итак, когда человеку, уже знающему, как любить самого себя, заповедуется любить ближнего, как самого себя, то, что другое ему заповедуется, как не то, чтобы он, насколько может, содействовал ближнему любить Бога? Вот это и есть богопочитание, это и есть истинная религия, это и есть благочестие, это и есть служение, приличествующее только Богу! Итак, если какая-нибудь бессмертная власть, какой бы силой она ни была одарена, любит нас, – она желает нам для нашего блаженства быть подчиненными Тому, Кому подчинена сама и, вследствие этого подчинения, блаженна. Следовательно, если она не почитает Бога, она злополучна, потому что не имеет Бога; а если почитает Бога, то не желает, чтобы почитали ее саму вместо Бога, а, скорее, помогает и силами любви содействует тому божественному определению, в котором написано: Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен (Исх. 22: 20). (3, с. 108-109.)

* * *

Я научился от Тебя, Боже мой, различать между даянием и плодом. Даяние – это то, что уделяет нам помогающий в нужде: деньги, еда, питье, одежда, кров, помощь. А плод – это добрая правильная воля дающего. Учитель благой не сказал просто: кто примет пророка, но добавил: во имя пророка; не сказал просто: кто примет праведника, но добавил: во имя праведника (Мф. 10: 41). Тогда только получит один награду от пророка, а другой от праведника. Он не только сказал: кто даст чашу холодной воды одному из малых Моих, но добавил во имя ученика и присовокупил: Истинно говорю вам, не потеряет награды своей (Мф. 10: 42). Принять пророка, принять праведника, протянуть чашу холодной воды ученику – это все даяния; а плод – сделать это во имя пророка, во имя праведника, во имя ученика. Такими плодами питался Илия у вдовы, знавшей, что она кормила Божиего человека и потому его кормившей; от ворона он получал даяние: этой пищей питался не Илия внутренний, а внешний, который мог погибнуть без такой пищи. (1, с. 263.)

* * *

В послании, озаглавленном к Евреям, апостол говорит: Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу (Евр. 13: 16). И в словах: милости хочу, а не жертвы (Ос. 6: 6) нужно понимать не что иное, как жертву, заранее определенную жертвой, так как то, что всеми называется жертвою, есть знак истинной жертвы. Милость же – жертва, конечно, истинная; поэтому и сказано то, что несколько выше было мною приведено: Таковые жертвы благоугодны Богу. Итак, все, что различным образом предписано было насчет жертв в скинии или храме, – все это служило для обозначения любви к Богу и ближнему, ибо на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22: 40). (3, с. 112.)

* * *

Тебя одного [Бога – С. М.] надлежит почитать больше всех и славить вовеки. И жестокая власть хочет внушить страх, – но кого следует бояться, кроме одного Бога? Что можно вырвать или спрятать от Его власти? Когда, где, каким образом, с чьей помощью? (1, с. 29.)

* * *

Бога нужно почитать верой, надеждой и любовью. (10, с. 4.)

* * *

Ты один, Создатель мой, одушевляешь души наши и ничего Тобою сотворенного не презираешь. Исповедую благодеяния Твои великие, потому что Ты избавлял меня тысячекратно от ада преисподнего; я всегда стремился в ад, но Ты меня всегда отводил. Праведно Ты сотворил бы, если бы наказал меня. Но Ты не хотел этого сделать со мною, потому что Ты любишь души наши и прикрываешь грехи человеческие покаянием. Господи Боже мой! Все пути Господни – милость и истина (Пс. 24: 10). Ты избавил душу мою от ада преисподнего. Я весь был в смерти, но Ты всего меня воскресил.

* * *

Поэтому я возлюблю Тебя, Господи, жизнь моя, возлюблю Тебя, несказанная радость моя. Господи Боже мой, Освятитель мой, Твое все – добро. Ты повелеваешь любить Тебя. Дай Сам то, что повелеваешь, и повели, что угодно Тебе. (11, с. 122-123.)

* * *

Да хвалит Тебя душа моя, чтобы возлюбить Тебя. Неумолчно хвалят Тебя все создания Твои: всякая душа, обратившаяся к Тебе, своими устами; животные и неодушевленная природа устами тех, кто их созерцает. (1, с. 62.)

* * *

Иногда… об одном Сыне говорится, что достаточно Его, и вся награда за любовь и стремление наши в том, чтобы узреть Его. Ведь Он так и говорит: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. 14: 21)… тому, кто Его любит, Он являет не Себя одного, но вместе с Ним приходит к тому и Отец и сотворяет у него обитель. (5, с. 37.)

* * *

О Святом Духе иногда говорится так, будто Его одного довольно для нашего блаженства. И довольно Его одного потому, что Его невозможно отделить от Отца и Сына; довольно также и одного Отца, поскольку Его невозможно отделить от Сына и Святого Духа; довольно также и одного Сына, поскольку Его невозможно отделить от Отца и Святого Духа. Ибо что же Он имел в виду, говоря: Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди.И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять (Ин. 14: 15-17), т. е. любящие мир? (5, с. 35.)

* * *

Ты ведь приказал нам быть не только воздержанными, т. е. подавлять любовь к некоторым вещам, но и справедливыми, т. е. знать, на что обращать ее; Ты захотел, чтобы мы любили не только Тебя, но и ближнего. (1, с. 185-186.)

* * *

Возлюбим же Господа Бога нашего всем сердцем нашим, и всею душою нашею, и всем разумением нашим; возлюбим же ближнего нашего, как самих себя (Мф. 22: 37-39). Ради этих двух заповедей любви Моисей передумал все передуманное им в… книгах. Если мы ему не поверим, то мы сделаем лжецом Господа, предположив у раба Его намерения иные, чем те, в которых наставил его Господь. Посмотри же, как глупо при таком обилии бесспорно истинных мыслей, которые можно извлечь из этих писаний, безрассудно утверждать, что именно было главной мыслью Моисея, и опасными спорами оскорблять самое любовь, во имя которой все сказано тем, чьи слова мы пытаемся объяснить! (1, с. 234.)

* * *

Часто предписывается прощать друг другу и заботиться о сохранении мира, без которого никто не может узреть Бога: в последнем случае существует опасность, что когда-нибудь будет приказано рабу отдать прощенный было ему долг в десять тысяч талантов, за то, что он не простил своему товарищу долга в сто динариев. Приведя такой пример, Господь Иисус прибавил: Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его (Мф. 18: 35). Таковы врачебные средства для граждан града Божия, странствующих на этой земле и воздыхающих о мире небесного отечества. (4, с. 75.)

* * *

Души, жаждущие Тебя и Тебе предстоящие, удалил Ты с другой целью от союза с морем; Ты орошаешь их водой из тайного сладкого источника, чтобы земля дала плод свой: и дает плод свой, и, подчиняясь велению Господа Бога своего, растит душа наша дела милосердия по роду своему; любит ближнего и помогает ему в его телесных нуждах, памятуя о сходстве с ним: собственная немощь заставляет нас сострадать, пособлять нуждающимся и оказывать им такую помощь, какую хотели бы мы получить сами, оказавшись в такой же нужде. И не только помощь незначительную, похожую на траву полевую, но крепкую защиту и покровительство, напоминающие плодоносное дерево. Вырываем мы обиженного из рук могущественных, простирая над ним, как дуб, крепкую сень праведного суда. (1, с. 252.)

* * *

Наши чувства к Тебе раскрываем мы, исповедуя Тебе несчастья наши и милости Твои: доверши освобождение наше, Тобой начатое; да перестанем быть несчастными в себе, да будем в Тебе счастливы. Ты ведь призывал нас стать нищими духом, кроткими, плачущими, алчущими и жаждущими правды, милостивыми, чистыми сердцем, миротворцами. (1, с. 191.)

* * *

Любовь… есть именно любовь к Богу и ближнему; и именно на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22: 40). (10, с. 93.)

* * *

Господи: не зря было Тобой так сказано… единая мысль о любви к Богу и ближнему. Она выражена в многообразных символах, бесчисленными языками и бесчисленными выражениями в каждом языке! (1, с. 260.)

* * *

Да полюбит во мне братская душа то, что Ты учишь любить, и поскорбит о том, о чем Ты учишь скорбеть. Пусть почувствует это душа братская, не посторонняя, не душа сынов чужих, которых уста говорят суетное, и которых десница – десница лжи (Пс. 153: 8), а душа брата, который, одобряя меня, за меня радуется, а, порицая, за меня огорчается, ибо одобряет ли он меня, порицает ли, – он меня любит. (1, с. 156.)

* * *

Кому другому, как не счастью, должны молиться люди о будущей жизни, если счастье – богиня? Поскольку же оно – не богиня, а дар Божий, то какому Богу, кроме Подателя счастья, должны мы молиться, благочестивой любовью любящие вечную жизнь, в которой заключается истинное и полное счастье? (2, с. 335.)

* * *

Все Божественное учение направляется к любви, о которой апостол говорит: Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры. (1 Тим. 1: 5). (10, с. 93.)

* * *

Боже мой, Ты, Который поднимаешь меня, смиренного, даешь отдых труждающемуся, Ты, Который слушаешь исповедь мою и отпускаешь грехи мои, Ты велишь… мне любить ближнего, как самого себя. (1, с. 234.)

* * *

Несомненно, что мужчина и женщина с самого начала были сотворены такими, какими мы их видим и сейчас: двумя людьми различного пола. Но они называются одним или по причине брачного союза, или потому, что женщина была сотворена из ребра мужчины. И апостол на основании этого первого божественного установления увещает, чтобы мужья любили своих жен (Еф. 5: 25-33). (4, с. 51.)

* * *

Чтобы душа была очищена, дабы… проповедь понять, полюбить и обратить к своей пользе и чтобы сила мысли была крепче, дабы озариться… светом, скупым говорится: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6: 19-21); расточительным: Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6: 8); гордым: Всякийвозвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14: 11); гневливым: Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф. 5: 39); сварливым: Любите врагов ваших (Мф. 5: 44); суеверным: Царствие Божие внутри вас (Лк. 17: 21); любопытным: Смотрите не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4: 18) и, наконец, всем вообще: Не любите мира, ни того, что в мире… Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего (1 Ин. 2: 15-16). (8, с. 431-432.)

* * *

Будь наша природа от нас, мы, конечно, сами рождали бы нашу мудрость, а не старались бы приобретать ее через науку, изучая ее; имей наша любовь источник в нас самих и к нам же относись, ее было бы достаточно для блаженной жизни и не было бы нужды в ином благе для нашего наслаждения. При данных же условиях, поскольку наша природа виновником своего бытия имеет Бога, мы, несомненно, для познания истины должны своим учителем полагать Его; для того, чтобы быть блаженными, в Нем же искать подателя внутреннего удовольствия. (3, с. 215-216.)

* * *

Кто узнал истину, узнал и этот Свет, а кто узнал Его, узнал вечность. Любовь знает Его. О, Вечная Истина, Истинная Любовь, Любимая Вечность! Ты Бог мой, к Тебе воздыхаю днем и ночью. И как только я узнал Тебя, Ты взял меня к Себе: да увижу, что есть Тот, Кого я пытался увидеть, и что я еще не тот, чтобы видеть. Ты ослепил слабые глаза мои, ударяя в меня лучами Твоими, и я задрожал от любви и страха. Я увидел, что далек от Тебя в этой стране, где все от Тебя отпало, и будто с высот услышал я голос Твой: Я пища для взрослых: расти, и ты вкусишь Меня. И не ты изменишь Меня в себе, как телесную пищу, но ты изменишься во Мне. (1, с. 108-109.)

* * *

Я убил и принес в жертву ветхого человека и начал размышлять, надеясь на Тебя, о своем обновлении; там начал Ты становиться мне сладостен и дал радость в сердце моем. Так громко восклицал я, узнавая прочитанное в сердце; я не хотел, убивая время и убиваемый временем, рассеиваться многообразием земных благ: в Твоей вечной простоте была для меня другая пшеница, вино и елей. (1, с. 141.)

* * *

Когда ум любит самого себя, имеются… двое – ум и любовь, постольку, когда он себя знает, имеются также двое – ум и его знание о себе. Следовательно, сам ум, любовь и знание ума о себе суть трое, и эти трое суть одно, и когда они совершенны, они равны. Но если ум любит себя меньше, чем он есть в целом, например, если ум человека любит себя лишь настолько, насколько надлежит любить человеческое тело, он прегрешает, и любовь его несовершенна, поскольку сам ум есть большее тела. Но точно так же и тогда, когда ум любит себя больше, чем он есть как таковой. Например, если ум любит себя настолько, насколько надлежит любить только Бога, он прегрешает ничуть не меньше, и его любовь также не достигает совершенства, поскольку сам ум есть нечто несравнимо меньшее, нежели Бог. Однако с еще большим извращением и чрезмерностью прегрешает ум тогда, когда он любит тело настолько, насколько следует любить только Бога. (6, с. 7-8.)

* * *

Славословия Тебе, Господи, славословия Тебе из Писания Твоего должны были служить опорой побегам сердца моего! (1, с. 19-20.)

* * *

Говорят, что никто не может достигнуть… блаженства, если изучением настоящей жизни не уяснит для себя… кругообращений, в которых блаженство и несчастье попеременно следуют одно за другим. Но, в таком случае, каким образом они утверждают, что, чем больше кто-либо любит Бога, тем легче достигнет блаженства, – они, которые учат тому, что ослабляет эту самую любовь? У кого, в самом деле, не ослабеет и не охладится любовь к Богу, когда он представит себе, что по необходимости должен будет оставить Его и станет держаться образа мыслей противного Его истине и мудрости, и притом в такое время, когда, достигнув блаженства, достигнет, по мере своих способностей, полного познания Его? Никто не может искренне любить и человека-друга, если будет знать, что тот станет его врагом. Нет, неправда то, чем нам угрожают, – будто истинные несчастья будут продолжаться без конца, и только часто и также без конца прерываться промежутками мнимого блаженства. (3, с. 273.)

* * *

Потерпевшие же… из-за золота получили урок, сколько должны они претерпевать за Христа. Они научились, что следует любить Того, Кто пострадавших за Него обогатит вечным блаженством, а не золото и серебро, страдать ради которого было глупо, скрыть которое можно было только прибегнув ко лжи, но которое приходилось выдать, если говорить правду. Ибо в пытках никто не потерял Христа через исповедание Его, а золото никто не сохранил иначе, как только через его отрицание. Поэтому пытки могли быть весьма полезны: они учили любить благо нетленное вместо тех благ, из-за любви к которым их владельцы подвергались истязаниям безо всякой для себя пользы. (2, с. 20-21.)

* * *

Как горел я, Господи, как горел я улететь к Тебе от всего земного. Я не понимал, что Ты делаешь со мною. (1, с. 36.)

* * *

Я люблю верного и мужественного человека чистой братской любовью. Но если вдруг в беседе он признается мне (или же по неосторожности [его] каким-либо образом выяснится), что или о Боге он думает нечто неподобающее и желает также чего-то плотского в Нем и что он перенес свои страдания из-за этой ошибки, или из-за желания денег, на которые он надеялся, или из-за бессмысленной страсти к человеческой славе, тогда моя любовь, которую я испытывал к нему, тотчас оскорбленная, будет как бы отброшена от недостойного человека (если бы только я не любил его за то, что он мог бы стать таковым, каковым, как я узнал, он не является), но все же останется в том образе, согласно которому я любил человека, так как считал, что он соответствует ему. (6, с. 14.)

* * *

Пусть мысленно последуют, кто может, за Твоим апостолом, сказавшим: любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5: 5); он учил о дарах духовных, указал превосходнейший путь любви (1 Кор. 12: 31), преклонял за нас пред Тобою колени, да уразумеем превосходящую разумение любовь Христову (Еф. 3: 19). (1, с. 245.)

* * *

Ты, любовь моя, в Котором немощь моя становится силой. (1, с. 38.)

* * *

Жизнь… блаженная, она же и вечная, будет иметь и любовь, и радость не только правильные, но и непременные; страха же и скорби не будет иметь вообще. Отсюда, так или иначе, видно, каковы должны быть во время этого странствия граждане града Божия, живущие по духу, а не по плоти, т. е. по Богу, а не по человеку, и какими они будут в том бессмертии, к которому стремятся. (4, с. 26.)