Текст книги "Год 1492-й: конец света или начало истории?"

Пришедший к власти Александр Павлович в первом же манифесте объявил, что собирается «идти по стопам бабки своей Екатерины Великой». Однако на армии это не отразилось – все в ней осталось, как при Павле I. Единственно, букли и пудра были отменены, а косы – укорочены. Судьба отца была для Александра, очевидно, самой весомой причиной, чтобы покончить со всевластием гвардии. Продолжилась переделка армии по прусскому образцу – так называемая аракчеевщина, которую проводил выдвиженец Павла I граф Аракчеев, назначенный Александром в 1808 году военным министром, а в 1810-м – председателем департамента военных дел в Государственном совете. Аракчеев был также главным начальником всех военных поселений, которые стали создаваться с 1810 года. «К концу царствования императора Александра I было поселено всего: в Новгородской губернии – 12 гренадерских полков и 2 артиллерийские бригады, в Могилевской губернии – 6 пехотных полков, в Слободско-Украинской, Херсонской и Екатеринославской губерниях – 16 кавалерийских полков, в Петербургской губернии – 2 роты служителей Охтинского порохового завода» (ЭСБЕ, Поселения военные).

Немедленная ликвидация военных поселений была одним из пунктов программы декабристов: этот пункт есть и в «Конституции» Никиты Муравьева (гл. 3, 28) и в «Русской правде» Павла Пестеля. (гл. 3). Откуда такое единодушие и срочность? «Со времени введения Аракчеевым в обучение войск муштры, а в особенности после учреждения военных поселений среди офицерства, преимущественно в гвардии, появилось недовольство не только своим положением, но и положением России» (А. С. Гришинский, В. П. Никольский, Н. Л. Клало Исторiя русской армiи и флота т. 2. М., Образование, 1911, Возникновение тайных обществ). Гвардейцы совершенно оправданно видели в военных поселениях создаваемую в противовес им военную силу. Поэтому и считали уничтожение таких поселений своей первоочередной задачей.

В декабре 1825 года после смерти Александра I недовольная падением своей роли гвардия решила сыграть в прежнюю игру. На Сенатскую площадь вышли Московский и Гренадерский лейб-гвардии полки, а также Гвардейский морской экипаж (батальон). 30 гвардейских офицеров вывели на площадь около 3 тысяч солдат-гвардейцев.

Многие из предводителей гвардейского мятежа были потомками екатерининских (а то и петровских) вельмож, часто тоже гвардейцев. К примеру:

Сергей Трубецкой («диктатор» мятежав Санкт-Петербурге) – потомок «сподвижника Петра Первого» Юрия Юрьевича Трубецкого.

Братья Муравьевы – Никита (глава Северного общества) и Александр. Отец Михаил Никитич Муравьев: служил в Измайловском гвардейском полку. Дослужился до генерал-майора.

Братья Муравьевы-Апостолы – Сергей и Матвей. Отец Иван Матвеевич Муравьев-Апостол: служил в Измайловском гвардейском полку, участвовал в заговоре против Павла I.

Павел Пестель (глава Южного общества). Дед Борис Владимирович Пестель – статский советник с 1782 года. Отец Иван Борисович Пестель: тайный советник, сенатор, генерал-губернатор Сибири. Дядя Андрей Борисович Пестель: начал службу в Преображенском гвардейском полку. Дослужился до генерал-майора.

Сергей Волконский. Прадед Федор Михайлович Волконский – князь, участник Петровских походов.

Михаил Бестужев-Рюмин. В роду Алексей Петрович Бестужев-Рюмин – канцлер Российской империи при Елизавете Петровне.

В случае победы гвардейского бунта (именно так называлось «восстание декабристов» в России в 19 веке) должно было быть установлено «правление из 2-х или 3-х лиц, которому подчиняются все части высшего управления, то есть все министерства. Совет, Комитет министров, армии, флот. Словом, вся верховная, исполнительная власть…» (Восстание декабристов. Материалы, т. 1 Под общей ред. М. Н. Покровского. М.-Л., Госиздат 1925 стр. 107–108). Царская семья в случае сопротивления новому порядку подлежала уничтожению.

Однако реформы армии, начатые Павлом и проведенные Александром дали себя знать – бунт был подавлен гвардейскими же частями: лейб-гвардии Конными и Кавалергардскими полками, при содействии Семеновского, Преображенского, Измайловского, Павловского и Егерского полков лейб-гвардии. В целом, сработала политика опоры на дворянство, которому Жалованной грамотой Екатерины от 1785 года были предоставлены привилегии и свободы, сравнимые с теми, что до той поры имели лишь члены гвардейской корпорации. «Гвардейский век» окончательно ушел в прошлое. (Историки пишут, что закончился «век фаворитизма». На наш взгляд, фаворитизм – один из симптомов правления гвардейской корпорации).

Для управления Империей было образовано Третье отделение Собственной его величества канцелярии. В своей деятельности оно опиралось на подчиненный ему Жандармский корпус, созданный в 1827 году. Первоначально в состав Корпуса входило 4278 человек. Помимо политического сыска жандармерия осуществляла и другие функции, к примеру, борьбу с коррупцией: с торговлей рекрутами, злоупотреблениями чиновников, осуществляла контроль за поставками для армии. Для управления страной, взамен гвардейской, создавалась привилегированная жандармская каста, поначалу полностью подчиненная императору.

В 1833 году был опубликован «Свод законов Российской империи», к составлению которого приступили сразу после прихода Николая I к власти. Заметим, что после Соборного уложения 1649 года во время всего «гвардейского века» законы в России не публиковались, и единой системы законов не существовало. В 1763 году Екатериной была предпринята попытка создать свод законов или Уложение, для чего была созвана Уложенная комиссия из 564 депутатов. Однако из затеи ничего не вышло. Комиссия не утвердила ни одного закона и была распущена. «Екатерина II… в некотором смысле заменила собой целую Уложенную комиссию» (Е. В. Анисимов. Императорская Россия СПб, Питер, 2008, с. 285). Это означает, что законодательные акты издавались ситуативно, самой императрицей или ее гвардейскими фаворитами.

В качестве государственной идеологии при Николае I была принята Теория государственной народности (в обиходе «Православие-Самодержавие-Народность»). Как мы уже отмечали, до Павла I российские императоры считали себя предводителями гвардейской касты, управляющей доставшейся им в кормление страной. О весьма своеобразном их «православии» говорят, к примеру, кощунственный Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор Петра Первого, папские триары в русских храмах, масонская символика екатерининских времен. Теперь же режим Николая I расширял свою социальную базу, начав подчеркивать связь с населением страны, ее обычаями и особой верой.

Эти меры Николая I обеспечили стабильную систему государственной власти с отсутствием потрясений при переходе ее по наследству. Опираясь на поддержку значительной части российского общества, Николай I посмел вступить в Крымскую войну (1853–56 гг.) с тогдашними мировыми гегемонами – Англией и Франции (и вдобавок с Османской империей). Войну Николай проиграл, однако власть его устояла. Система эта просуществовала без малого 90 лет (что, заметим, больше, чем время существования советской власти) и рухнула в результате Первой мировой войны.

Одной из причин этой войны, как и Крымской, стало стремление Российской империи овладеть Константинополем и Дарданеллами, получив контроль над выходом в Средиземное море. Как мы не раз упоминали, это направление российской политики было инспирировано австрийской дипломатией еще в 16 веке. Ирония истории состояла в том, что попытка осуществить эту давнюю идею привела к гибели, как Российской империи, так и империи австрийских Габсбургов.

Говоря о гвардейском бунте 1825 года (он же восстание декабристов), мы обошли вниманием один важный пункт программы декабристов: немедленная отмена крепостного права в России. Нет ли тут противоречия? Потомки тех, кто вместе с Петром I устанавливал в России рабовладельческий строй для обеспечения колониального вывоза, вышли на Сенатскую площадь, недовольные снижением роли гвардейской корпорации в переходящей к абсолютизму стране. Но, ратуя за отмену крепостного права, они, казалось бы, хотели разрушить ту систему, на которой держался «гвардейский век».

Дело в том, что после войны 1812 года и Заграничного похода, окончившегося занятием Парижа, Россия становится одним из ключевых игроков в европейской политике. Однако экономическая несамостоятельность России препятствовала ее претензиям на европейское лидерство. Начиная с Александра I, в России, в том числе при императорском дворе, активно обсуждают задачу отмены крепостного права, видя в этом возможность для экономического прорыва. Поясним на примере Прибалтики. «Указ об освобождении крестьян в Эстляндии был издан в 1816 году, в Курляндии – в 1817 году и в Лифляндии – в 1819 году… главное основание реформы всюду было одно и то же: узы личной крепостной зависимости были разбиты, дворянство сохранило право на всю землю… крепостной получал свободу, но он не получал земельного надела, который бы позволял ему жить. Лишенный средств к существованию, освобождаемый принужден был поступать на службу к помещику в качестве арендатора или поденщика. Свобода… создала пролетариат…» (М. А. Литвинов История крепостного права в России М., Общеполезная библиотека для самообразования, 1897, с. 124). Ключевое слово тут – пролетариат. Перед глазами был пример Англии: согнанные с земли после т. н. английской буржуазной революции крестьяне образовали армию пролетариата, готовую в тяжелейших условиях труда создавать огромный прибавочный продукт для правящего класса страны. За счет этого прибавочного продукта Англия смогла выйти в мировые экономические и финансовые лидеры, и во второй половине 18 века начать осуществление промышленной революции, которая еще более укрепил ее доминирование По этому же пути, «освободив» крестьян от земли в качестве источника существования, собиралась пойти и Россия. Декабристы, придя к власти и отменив крепостное право, надеялись (сознательно или интуитивно) снять, что называется, сливки с этого процесса и ввести Россию в число мировых экономических лидеров.

Однако правительство Александра I не спешило ликвидировать крепостное право во всей России – этому сопротивлялись помещики-дворяне. Создавая в противовес гвардейской корпорации союзника в виде дворянства, правительство, конечно, не могло рисковать его лояльностью. В этом еще одна причина провала восстания декабристов – дворянство не поддержало их программу освобождения крестьян и стало опорой императорского режима.

На крепостном праве основывалась и сила русской армии. Так у солдата в английской армии начала 19 века «годовое жалованье было в одиннадцать раз больше, чем у русского солдата… Система ежегодного набора рекрутов давала возможность российской армии оставаться крупнейшей и самой дешевой в Европе…» (Доминик Ливен Россия против Наполеона. Борьба за Европу. 1807–1814 М., Российская политическая энциклопедия, 2012, Россия – великая держава). (см. также 4.13.2). Не спешил с отменой крепостного права и Николай I. Однако Крымская война ясно показала, что для соперничества за лидерство на международной арене России необходима промышленная революция. Сын Николая Александр II через 5 лет после окончания Крымской войны в 1861 году отменяет крепостное право. После «освобождения» или лишения крестьянина средств существования образуется армия пролетариев, создающая своим трудом огромной прибавочный продукт, который можно направить на промышленную революцию. Источник этого прибавочного продукта – в тяжелых условиях труда, продолжительном рабочем дне, низкой заработной плате.

В конце 19 века продолжительность труда на односменных предприятиях в России составляла 14–15 часов, на двухсменных – 12 часов. Зарплата была в 2 раза ниже, чем в Англии и в 4 раза ниже, чем в США. Лишенным средств существования бывшим крестьянам приходилось идти на такие условия за «скачок» в городскую жизнь. В результате в России 1893 году начался бурный промышленный подъем.

В результате Первой мировой войны к власти в России пришла партия большевиков. Если отвлечься от риторики о всемирной революции и построении коммунистического общества, то новая власть ставила перед страной две следующие задачи:

1) Преодоление колониального статуса России,

2) Построение общества социального равенства.

Первую задачу ставили перед собой еще российские императоры, начиная, по крайней мере, с Александра I. Однако большевики смогли решить ее, пользуясь радикальными методами и опираясь на поддержку масс, которым была обещана реализация задачи № 2.

Положение дел в России накануне Первой мировой характеризуется следующим образом (цит. по Б. Кагарлицкий Периферийная империя): Западные банки были «командирами русских банков, а с ними и всей русской промышленности» (М. Покровский Очерки по истории революционного движения в России М.-Л., ГИ, 1927, с. 153). «В руках иностранных держателей находилось в среднем около 40 % 18 русских банков, основной капитал которых составлял около 75 % капиталов всех действовавших в 1914 году 46 акционерных коммерческих банков» (Ронин С. Иностранный капитал и русские банки М., 1926, с. 2).

«История иностранных инвестиций… есть история роста, а не убывания роли заграничного капитала в русском народном хозяйстве» (Эвентов Л. Я. Иностранные капиталы в русской промышленности М.-Л., 1931, с. 19). В 1881–1913 годах «Россия выплатила процентов и погашения по государственным займам на сумму свыше 5 млрд. рублей, т. е. в 1.5 раза больше того, что получила. Фактически она не ввозила, а вывозила капиталы» (Россия во внешнеэкономических отношениях. Уроки истории и современность. М., 1993, с. 11). То есть колониальное ограбление страны происходило и после ликвидации в России крепостного рабства уже более современными способами предоставления финансовых кредитов.

В декабре 1917 года советская власть провела национализацию банков и аннулировала все дореволюционные займы. 22 апреля 1918 года была введена государственная монополия на внешнеэкономическую деятельность. В том же 1917 году начался процесс национализации промышленности. Таким образом советская Россия, а затем СССР, сломали колониальную систему ограбления, и доход от продолжавшейся индустриализации теперь в основном оставался внутри страны. Именно этот доход и есть главный мотор советской эпохи. В нем источник развития промышленности, науки, искусства, социальных преобразований в стране. Этот удавшийся антиколониальный проект и есть основное содержание советской эпохи. Социальный же коммунистический проект потерпел неудачу – на всем протяжении существования советской власти его постоянно приходилось смягчать и корректировать в сторону «буржуазности». Но причина краха советской системы и распада СССР вовсе не в неудаче социального эксперимента. Пока не был исчерпан ресурс индустриализации крестьянства, социальный эксперимент можно было продолжать.

СССР не единственная страна, освободившаяся от колониальной зависимости. Очевидный пример – Соединенный Штаты Америки. Разница с СССР в том, что выйдя из-под колониального господства Англии, США сами стали державой-неоколонизатором, живущей за счет своего глобального военного и финансового доминирования. СССР его противники также называли колониальной империей и тюрьмой народов (позаимствовав последний лозунг из дореволюционного пропагандистского арсенала самих большевиков), однако СССР был такой «империей», в которой темпы социальных преобразований «на периферии» были выше, чем «в центре», промышленное развитие «колониальные» окраин СССР также шло опережающими темпами (см. 4.14.3).

(Это рассредоточение промышленности по всей стране стало причиной особой болезненности распада СССР. Для сравнения, распад Британской империи для самой Англии не был столь болезненным, поскольку развитые передовые отрасли промышленности находились в Великобритании).

Однако в 70-х ресурс индустриализации в СССР был исчерпан. Уровень дохода городского населения вырос, приблизившись к среднеевропейскому – работать за низкую зарплату уже никто не хотел. Доля горожан в 1976 году достигла 61 %. Рост городского населения за последующие 13 лет составил всего 5 %, то есть в 2.5 раза меньше чем в 17 предыдущих. Резервов для экономического роста у советской страны не осталось. Самой крупной ошибкой СССР в эти годы стал разрыв отношений с Китаем. Находясь под влиянием догмы, что победа в соревновании двух систем определяется превосходством в производительности труда, СССР отказался от участия в процессе китайской индустриализации.

Так же, как исчерпав ресурс индустриализации, Голландия уступила мировое лидерство Англии в 18 веке, исчерпав ресурс индустриализации, сошел с мировой сцены Советский Союз.

Как известно, свято место пусто не бывает. С 80-х годов китайская индустриализация – основной мотор развития Западного мира.

Оставшись без ресурса развития, СССР в конце 70-х вступил в период экономического кризиса. Выход был найден во включении в глобальную экономику в качестве источника энергоресурсов. За это пришлось заплатить ликвидацией социалистического лагеря, распадом самого СССР и политической зависимостью от США.

Вывоз ресурсов из страны приобрел в годы «новой России» гигантские размеры. Приведем простой, хотя, возможно, несколько неожиданный пример – взглянем на золотовалютный резерв России: в 2008 году он достиг почти 600 млрд. долларов (сейчас немногим меньше – 518 млрд. долларов). Правительство России считает такой размер золотовалютных запасов своим большим достижением. Однако эта цифра означает, что Россия поставила на Запад сырья на 600 млрд. долларов, а взамен получила не оборудование, товары и услуги, а бумажки-банкноты, в основном, американские. Причем хранит она эти деньги в виде иностранных же ценных бумаг (76 %) и валютных депозитов в иностранных банках. То есть вернула туда, откуда получила. Так в марте 2009 года инвестирование России в государственный долг США (казначейские обязательства) составляло 138 млрд. долларов.

Сопоставим с Китаем: его золотовалютные запасы – 3, 2 трлн. долларов, вложения в госдолг США – около 900 млрд. долларов. То есть золотовалютные резервы на душу населения составляют в Китае 2370 долларов, вложения в госдолг США – 660 долларов. В России соответственно 4285 и 980 долларов. Значит, по уровню своего колониального ограбления Россия в полтора – два раза превосходит Китай. Для сравнения: золотовалютный резерв Великобритании – около 46 млрд. долларов или 725 долларов на душу населения – в 3.2 раза меньше, чем в Китае, и 5.9 раз меньше, чем в России. Вот эта разница – почти в шесть раз – с Великобританией хорошо характеризует колониальную нагрузку на нашу страну.

Что же ждет нас в будущем? Кончается горючее, к появлению которого невольно приложил руку «наш» патриарх Филарет – сгон крестьян с земли или индустриализация. Горючее, которое двигало мир в течение всего Нового времени. По прогнозу ООН к 2030 году доля городского населения Китая составит 60 %, то есть подойдет к среднемировому уровню. Значительно сократится и разница в зарплатах по сравнению с Европой. Если для создания армий пролетариата не будет развязана Мировая война, то нас ждет жизнь в действительно новом мире. Нынешние его лидеры сойдут со сцены. Будет ли новый мир лучше прежнего? Во всяком случае, перед Россией может открыться новый шанс на самостоятельное осмысленное существование. Грех было бы им не воспользоваться.

Книга третья
Трава под камнем

Иллюстации к 3.1.8

Збручский идол

Богородичный столп Боголюбове

Краткое содержание Третьей Книги

Книга 3 «Трава под камнем» – попытка восстановить черты общественного устройства Московии до 17 века, то есть до польско-австрийской интервенции.

В главе 1 «Владимир аки Моисей» анализируется тезис о язычестве славян и делается вывод о существовании до христианства религии первоначального единобожия. «Летописные» сюжеты о низвержении языческих идолов позаимствованы из Моисеева Второзакония. Анализ направленных против язычества сочинений русских книжников показывает, что реальная борьба шла не с поклонением идолам, а исключительно против совместных пиров и связанных с ними развлечений. Из «Славянской хроники» Гельмгольца, а также из направленных против язычников сочинений Арнобия и Григория Богослова следует, что эти авторы понимают под язычеством отпадение от начального единобожия. Во всех известных т. н. языческих культах присутствует единый всемогущий бог. О том, что идолопоклонство появляется после единобожия, сообщает и Ветхий Завет. Немногочисленные находки т. н. славянских идолов не позволяют сделать вывод об их принадлежности к языческому культу. Так Збручский идол мало чем отличается от Богородичного камня из Боголюбова. Возникновение историй о «языческой Древней Греции», а также создание «древнегреческой» литературы, мы связываем с деятельностью римского кардинала Виссариона Никейского (1403–1472), введшего в оборот около 800 «древнегреческих» рукописей. Сама возможность появления многобожия, как более сложной идеи, до создания идеи единственного всемогущего бога является логически несостоятельной. Идея Бога тесно связана с неограниченной властью и возникает как следствие появления в человеческом обществе фигуры единоличного властителя.

В главе 2 «Осколки старой веры» приводятся свидетельства существования до христианства на территории Восточной Европы первоначальной религии единобожия. Крушвицкий договор Немецкого ордена с князем Мазовецким от 1230 года содержит фразу «пруссы и другие сарацины». Также «царем сарацинов» в русской Хронографической палее назван пророк Моисей. Парадокс легко разрешается, если под сарацинами понимать не мусульман, а представителей первоначального единобожия. Именно о том, что христианство на Руси приходит на смену Моисееву Закону, говорится в «Слове о законе и благодати митрополита Илариона», причем правитель Владимир в Слове назван каганом, то есть титулом еврейского первосвященника. Остатками прежней веры являются дошедшие до наших дней русские субботники или жидовствующие. На территории Польши таким реликтом являются польские татары. От эпохи первоначального единобожия досталось нам и слово Москва. На многих европейских языках это слово практически не отличается от слова «мечеть», которое означало «место собрания верующих». Город Москва характеризуется присутствием уникального для русских земель столпа Ивана Великого или Ивана Святого, близкого к мавританским и восточным минаретам. Вероятно, по этой причине город и получил на звание мечети-месхеи-Москвы.

В главе 3 «Православные греко-католики» опровергается тезис о заимствовании Московией христианства из Константинополя. Что все основные русские церковные термины – латинские, а не греческие, заметил еще Н. А. Морозов. Екатерина II в «Записках касательно Российской истории» пишет, что святой Владимир принял «греко-католическую веру». Сочетание «греко-католический» в названии российской церкви присутствовало вплоть до 20 века. О том, что московская церковь изначально подчинялась папе римскому, свидетельствует переписка Василия Темного с патриархом-униатом Митрофаном. Об этом же говорит сватовство и женитьба Ивана Третьего на католичке Софье Палеолог. Патриархом Московским при Лжедмитрии I был униат Игнатий, который ранее при Борисе Годунове являлся митрополитом Рязанским. Московская Славяно-греко-латинская академия первоначально называлась Коллегиумом и была иезуитским учебным заведением. Недаром во время Хованщины – стрелецкого бунта 1682 года – стрельцы хотели, чтоб «патриарх и власти дали ответ, за что они возлюбили новую латино-римскую веру». Когда в конце 19 века русский литургист А. А. Дмитриевский одним из первых ознакомился с литургией (то есть с основой богослужения) греческой церкви, оказалось, что она кардинально отличается от русской литургии, что было бы невозможно при заимствовании русского церковного обряда из Константинополя.

В главе 4 «Артиллеристы, Батый нам дал приказ!» приводится ряд доводов, опровергающих реальность татаро-монгольского нашествия и ига на Руси. Абсурдным является сам тезис, что кочевой народ может завоевать страну с развитой городской структурой. Сведения русских «летописцев» о татарах заимствованы из западноевропейских исторических сочинений. В частности, описание битвы при Калке общим характером событий и многими деталями совпадает с описанием битвы при Сало у Фомы Сплитского. В основе же западноевропейских сочинений о татаро-монгольском нашествии лежат войны Османской империи на Балканах. Так завоевание татарами до вторжения на Русь мифической Волжской Булгарии, заключившей с Русью союз, совпадает с описанием вторжения османов в Болгарию незадолго до Косовской битвы после заключения Болгарией союза с Сербией. Особенностью татар согласно русским «летописям» является применение пороков для сокрушения городских стен. Мы полагаем, что речь идет о пушках – порохах. Османы были известны именно своей артиллерией, сокрушившей стены Константинополя.

В главе 5 «Архитектура русской религии» мы обсуждаем вопрос, кому принадлежат древнейшие из дошедших до нас на территории Московии сооружения – белокаменные храмы, стоящие внутри кольцевых валов. Зооантропоморфный декор, ряд архитектурных деталей и сам материал постройки указывают на близость к архитектуре европейской романики, в частности, к собору в Шпейере (Германия). Оборонительные сооружения в виде кольцевых валов также присутствуют на всей территории Западной Европы. Белокаменные и земляные сооружения характерны для «докирпичной» эры («кирпичная» началась в Европе в 15 веке н. э.). Эти белокаменные храмы в кольце вала на территории Московии являлись торговыми дворами-факториими. Об этом прямо свидетельствуют Новгородская летопись, берестяные грамоты, русские былины, а также устав немецкого торгового двора в Новгороде. Торговые дворы эти принадлежали ганзейским купцам. Абсурдным является тезис о наличии на Руси удельных князей, препятствующих торговле постоянными военными конфликтами-усобицами. В отсутствие на Русской равнине разведанных залежей металлов, пригодных для изготовления оружия, обладающие оружием и кораблями ганзейские купцы беспрепятственно создали на территории Московии свою торговую сеть, ведущую беспошлинную торговлю и подчиняющуюся только своим собственным законам. Когда же в 17 веке на Руси были освоены добыча металлов и металлообработка, аналогичным образом происходила русская колонизация Сибири.

В главе 6 «Опричнина: битвы за рынки и информационные войны» мы говорим о сущности эпохи Ивана Грозного. До Карамзина Иван Грозный изображался в русской историографии великим, хотя и жестокосердым государем. Придворный историограф Карамзин с разрешений Александра I представил Грозного кровавым тираном, проводя прямые сравнения Грозного с Павлом I, а Опричнины – с гвардейцами и Тайной канцелярией. Карамзин опирался на памфлеты против Грозного, вышедшие в конце 70-х – начале 80-х гг. 16 века в Польше и Германии. В трех таких памфлетах содержится практически вся информация, которой мы располагаем об Иване Грозном. Для описания «кровавой тирании Васильевича» авторы памфлетов в свою очередь использовали поэму о Дракуле Михаэля Бехайма. Причиной нападок на Грозного в ганзейских Германии и Польше было изгнание ганзейских купцов из Московии в последней трети 16 века и установление там господства англичан, которые в 1553 году открыли путь в Московию через Белое море. Опричные земли лежали на Волжском торговом пути и на пути с Волги в Белое море, то есть совпадали с зоной деятельности английской Московской компании. Опричный разгром Новгорода и Пскова означал уничтожение англичанами торговых баз своих ганзейских конкурентов.

В главе 7 «Иван Калиф Грозный» речь идет о монастырской системе, доминировавшей в Московии до австрийско-польской интервенции. Структура Опричнины совпадает с монашеско-рыцарским, а именно Немецким, орденом, выборный Великий магистр которого был одновременно духовным и светским главой орденского государства, осуществлявшего на своей территории торгово-промышленную деятельность. Структура Немецкого ордена совпадает в свою очередь с устройством т. н. арабского халифата. Мы полагаем, что таковой была первоначальная структура человеческого общества, соответствующая религии единобожия. След этой структуры – Иван Калита, то есть Иван Калиф или Калифа. Так называемые русские кремли 16 века являются монастырями, в которых не обнаружено остатков княжеских дворцов. Монастыри эти, возглавляемые игуменами, вели широкую торгово-промышленную деятельность и были центрами экономической жизни. Монастыри привлекали на свои земли поселенцев, устанавливая с ними товарно-денежные отношения. Недаром монастыри возглавили борьбу с польско-австрийскими оккупантами, приступившими к ликвидации монастырской системы и закрепощению населения. Яркие примеры этой борьбы – осады Троице-Сергиева и Соловецкого монастырей. Про габсбургский романовский режим на протяжении более чем полутора веков последовательно уничтожал монастырскую систему, отбирая монастырские земли и ставя монастыри под свой контроль, в результате чего они были сведены к тому, что мы сейчас понимаем под монастырем.

В главе 8 «Патриарх или миллет-баши?» речь идет о времени и причинах появления Патриархов всея Руси. Из истории Византии следует, что настоящим главой Церкви был император. Реальную светскую и духовную власть над миллет-руми (немусульманским населением империи) Константинопольский патриарх получил только с приходом к власти Османов. Таким образом, фигура патриарха вводится для управления частью населения, религия которой не совпадает с господствующей в государстве. Аналогично фигура Патриарха Московского и всея Руси приобретает значение именно с началом австрийско-польской интервенции. Мы полагаем, что патриарх Филарет Романов управлял некатолическим населением страны, в то время как верховным правителем Московии до 1632 года был польский королевич Владислав. Алексей Михайлович Романов был, по нашей гипотезе, габсбургским наместником Московии, который в ходе русско-польских войн укрепил свое влияние и установил в стране свое единоличное правление, устранив от власти патриарха Никона. Вслед за этим титул патриарха был ликвидирован и управление Церковью перешло к Российскому императору. Параллельно происходил переход от монастырской товарно-денежной системы хозяйствования с выборной властью к крепостному рабству. Аналогичные процессы происходили несколько раньше в Западной и Восточной Европе, где, приходя на смену «эпидемии свободы», начиная с 16 века, стали устанавливаться абсолютистские диктатуры Нового времени, отобравшие у людей экономические и политические свободы.