Текст книги "Доноры"
Автор книги: Андрей Щупов
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Еще одного помощничка Графа он обнаружил застрявшим в оконном проеме. Бедолага почти влез в комнату, когда рванувшая позади граната исполосовала его спину осколками. Этот мертвец оказался более запасливым. Помимо автомата Виктор изъял у него тяжелый подсумок с магазинами.
В комнату с моссадовцами он не вошел, а с осторожностью заглянул. И тотчас встретился взглядом с глазами тяжело дышащего человека. Тот сидел, привалившись спиной к опрокинутому столику, тонкими пальцами теребя душащий его ворот. Ему было не сладко, тем не менее, заметив Виктора, он сделал над собой усилие и стал медленно поднимать пистолет. Он был в самом деле плох, – на это простейшее действие у него ушло секунд десять. Автомат Виктора давно смотрел в лицо израильтянину.
– Дурачина, – донор опустил оружие. – И чего бы тебе сразу не разобраться, в кого стрелять, а в кого нет.
– Уходи! – пистолет в руке моссадовца дрожал. Не дожидаясь, пока разведчик спустит курок, Виктор шагнул в коридор и прикрыл за собой дверь.
– Дурачина, – еще раз повторил он. О том, чтобы добить моссадовца, Виктор даже не подумал. Человек умирал, и умирал ни за грош. В свои последние минуты он заслуживал только участливого сострадания.
Сэма Виктор застал переговаривающимся с кем-то по рации. Темная антенна была выдвинута во всю длину, но слышимость все равно была скверная.
– Ты все понял, Фрэнк?.. Да, кажется, мы вляпались основательно. Очень бы не хотелось ввязывать в это дело полицию, но без ее помощи нам, пожалуй, не обойтись. Свяжись с кем-нибудь из твоих знакомых, кому можно доверять, и разъясни ситуацию… Все! До связи!..
– Ай-яй-яй! – Виктор укоризненно покачал головой. – Храбрец Сэм Гордон обращается за помощью?
– Храбрец Сэм Гордон – ко всему прочему – еще и малый неглупый. То, что парни Графа не сдвинулись до сих пор со своих позиций, не сулит ничего доброго. Скорее всего, они запросили подмоги. Есть у меня такое подозрение… А коли так, то отчего же и нам не выкинуть подобный финт? – Сэм с усмешкой оглядел себя и Виктора. – Много мы с тобой не навоюем. У тебя одна рука, у меня одна нога – не слишком много для двоих отважных ребят. А этих сорванцов никак не меньше десятка. Плюс кто-нибудь примчится в подкрепление… Да садись же, не маячь на виду!
Виктор опустился на корточки, автоматы и магазины сложил на полу горкой. Наметанным глазом Сэм оценил трофеи.
– Отлично!.. Да у меня тут пара ящиков с боеприпасами. Гранаты и автоматические винтовки. Увы, боюсь, все это не слишком поможет. В прямую атаку они больше не пойдут. К тому же скоро рассветет, и снайперы Графа будут постоянно держать нас на мушке.
– К счастью, о твоей рации они ничего не знают.
– На это вся и надежда…
– А кто этот Фрэнк? Полицейский?
– Один из операторов Рупперта. Может быть, ты его даже видел. Он помогал мне раньше, поможет и сейчас.
Задумавшись о чем-то своем, Сэм невесело прищелкнул языком.
– Именно от Фрэнка я узнал, что эксперимент пошел прахом. Закавыка у них, Вилли, и ничего с этой закавыкой они поделать не могут. – Сэм скосил глаза в сторону окна, рассеянно ущипнул себя за нос. – По-моему, их просто понесло. Знаешь, когда летишь под горку и ничего не можешь поделать с тормозами. Жми, не жми – все бестолку. Вот и у них сейчас также.
– Не пойму, о чем ты?
– Да все о том же, камрад. Не вышло у них ничего с этим донорством, да и не могло выйти. Они же Господа Бога, ни много ни мало, собрались заменить! Гении доморощенные!.. Я Мэрвила знаю, – на вид тихий, скромный, а внутри стайка маленьких бесенят, – покрикивают, признания требуют. Наверное, такие тихони, как он, и есть самые страшные.
– Что-то не показался мне он тихоней.
– Это сейчас. А видел бы ты его раньше. Он ведь всю жизнь брату завидовал. Завидуя, и в последний путь проводил. Теперь он, конечно, изменился, хотя в полную силу еще не расцвел. Может, и хорошо, что из эксперимента ничего не вышло, а то получили бы еще одного самовлюбленного адольфа.
– Ну, а Рупперт?
– Что Рупперт? Рупперт – тот более практичный. Как говорится – человек дела. Случись что, смоется, и вся недолга. Но помяни мое слово, это пауки скаредные – и тянуть они будут до последнего. Да и выбора у них другого нет. Стоит им чуток приостановить этот донорский конвейер, как на улицах начнется черт-те что, – Сэм повернул к нему голову. – Хуже стало, понимаешь? Намного хуже. Раньше без доноров обходились, а сейчас и с ними еле сводят концы с концами. Фрэнк говорит, что стирается более половины информации. Чтобы, значит, не ужаснуть кого-нибудь из комиссии. Один донор на неделю – так у них значится по контрактам. В действительности погибает человек шесть или семь. Иногда до десятка доползает. Эти самые имена они и засекречивают. А вернее – просто вымарывают из машинной памяти. Кое-что Фрэнк успевает дублировать, но далеко не все… А в общем, это – как черная дыра. Не было ее, и жили себе спокойно. Теперь туда затягивает все, что ни попадя. Чем старше возраст дыры, тем мощнее притяжение. Чем больше становится доноров, тем стремительнее идет рост преступности. По сути говоря, эффект наблюдался лишь в самом начале эксперимента, теперь факты предпочитают замалчивать. Иные цифры такие, что сам Рупперт рад бы их не знать.
– Зачем же они продолжают все это?
– Я ведь уже объяснил: это жадные пауки. Своей кормушки они будут держаться до последнего. Да и небогато у них с выбором. Стоит им все прекратить, как в городе начнется настоящая вакханалия. А тогда уж и им не поздоровится. Это, Вилли, вроде наркотиков. Чем дальше, тем хуже. Чтобы остановиться, нужно обладать мужеством и, наверное, кое-чем еще. А этих вещей у них и ранее недоставало.
– Но как-то ведь это нужно прекратить?
– Как-нибудь оно и прекратится. Все и без того на грани срыва. Полицейские – те, кто в курсе, потому и ропщут. И наблюдатели от правительственных комиссий тоже, должно быть, подозревают неладное.
– И чем же кончатся эти опыты?
– А тем и кончатся, что кончатся, – Сэм хмыкнул. – Скорее всего, когда окончательно припечет, эти два субчика сграбастают всю имеющуюся наличность ОПП и зададут тягу. Билеты и паспорта у них наверняка заготовлены, и где-нибудь в Мексике или жарком Гонолулу в один прекрасный день вынырнет пара неизвестных никому купчишек с чемоданами, битком набитыми пачками зелененьких…
Гордон не договорил. Лопнул одинокий выстрел, где-то внизу зазвенело стекло.
– Черт возьми! Туда-то они зачем садят?!
Вспомнив об уцелевшем моссадовце, Виктор в двух словах поведал о недавней своей встрече. Гордон нахмурился.
– И он не выпалил в тебя?
– Видимо, ему хотелось это сделать, но он сдержался.
– Невероятно! – Сэм покачал головой. – Сдается мне, парень, что невезение твое сходит на нет… – Он прислушался. – Ого! А ведь твой дружок лупит по молодчикам Графа!
Виктор и сам расслышал частые хлопки. Они поспешили к окнам.
– Так и есть! Пока мы болтали, эти ребята перешли в наступление. Обрати внимание, до чего умные! Наступают со стороны солнца, – на одной ноге Сэм запрыгал к ящикам с боеприпасами. – Спасибо твоему израильскому дружку! Вовремя предупредил…
Отомкнув ящик, он бросил Виктору винтовку.
– Хватай, камрад! От автоматов много трескотни и мало толку. Тем более, что многие из этих бестий последовали примеру ящериц и ползут сюда на брюхе.
Виктор и сам это видел. Восход окрашивал барханы в рыжую бронзу, и там, среди оранжевых волн, копошились ползущие фигурки бандитов. Червячков в тесте – вот кого они ему сейчас напоминали. Из такого теста они пекли на войне лепешки. И радовались еще, что есть чем набить животы…
– Странно, что они почти не стреляют.
– Значит, что-то задумали, – Сэм пододвинул к окну табурет и, усевшись, начал пристраивать на плече громоздкий гранатомет. – Ничего, сейчас мы поджарим этих хитрецов.
Он целился не долее секунды. Гранатомет дернулся в его руках, выплюнув струю пламени, и шагах в ста от дома в воздух взвился огненный фонтан. Кое-кто из бандитов вскочил с земли и стремглав помчался назад.
– Бей их! Не тяни резину!
Виктор вдавил приклад в плечо и пару раз пальнул по отступающим. В диссонанс его выстрелам одна из фигурок дернулась и неловко уткнулась в песок.
– Молоток, Вилли! Долби их в хвост и гриву!
– По-моему, это не я, – честно признался Виктор.
– Ах, вон оно что!.. Что ж, если мы уцелеем, стоит, пожалуй, помириться с этим парнем внизу.
Часто забил автомат. Пули стеганули по рамам, кроша их в щепки.
– А это еще что такое? – Виктор кивнул на подскакивающий на дороге далекий грузовик. Сэм осторожно выглянул.
– Скоро узнаем.
– Может, случайная машина?
– Очень сомневаюсь, – Сэм торопливо снаряжал гранатомет новым снарядом. – На всякий случай я бы взял эту машину на прицел. А ты пока выгляни в другие окна. Коварные людишки и воюют по-коварному.
На западной стороне Виктор и впрямь разглядел еще одну реденькую цепочку пластунов. Не очень надеясь попасть, он стал бить в них одиночными выстрелами. Бандиты немедленно ответили автоматным огнем. Пришлось снова опуститься на пол.
– Ничего, – приговаривал Сэм, – этот бой они запомнят надолго. Он выпустил второй снаряд и тоже поспешил прижаться к стене. – Ох, и обозлятся они сейчас! И ежу понятно, что их пукалки не причиняют нам никакого вреда.
– Судя по виду твоего дома, этого не скажешь, – Виктор отошел в глубь комнаты и, остановившись на середине, стал целиться в окна, выстрел за выстрелом разряжая магазин. Гильзы, кувыркаясь, летели через плечо, падая к ногам Сэма.
– Хитрец! – Гордон хлопнул рукой по колену. – Пожалуй, и я добавлю им порцию.
Он сунулся к окну и тут же заругался.
– Так я и думал! Это их грузовик, Вилли! И сюда он, стервец, соваться не стал. Если не ошибаюсь, эти черти что-то с него сгружают.
Рывком бывший донор подскочил к шкафчику у стены и суматошно принялся рыться в ящичках.
– Ага, вот и он, дорогуша! – с биноклем в руках он заторопился обратно. Лицо его раскраснелось, глаза выдавали высшую степень возбуждения.
– Все, Вилли!.. Сейчас и начнется самое главное, – он обернулся. – Похоже, у них настоящие «Стингерсы». Это похлеще моей старушки. Доставай-ка сюда еще одну винтовку!
– А если попробовать взорвать грузовик?
Сэм в сомнении оценил дистанцию.
– Далековато. Боюсь, не достанет…
– Ну а что сделают винтовки?
– По крайней мере не дадим им приблизиться, – Сэм привычно вставил магазин, пришлепнул его ладонью. Передернув затвор, поднял ствол. – Сейчас, дорогие мои, сейчас!.. Маленькая физзарядка…
Палец его заработал с фантастической скоростью. Виктор рассмотрел, как в панике черные фигурки попрыгали – кто на землю, а кто за грузовик.
– Ты не был случайно снайпером, Сэм?
– Бог миловал, – стремительно сменив магазин, Гордон поправил планку прицела. – Но Корея, парень, это Корея, и впредь избавь меня, пожалуйста, от подобных вопросов.
Виктор рванул его за плечо и вовремя. Целый град пуль забарабанил по противоположной стене.
– Это еще откуда?
– Трое или четверо сумели подобраться к воротам! – с винтовкой в руках Виктор перебежал в соседнюю комнату. – Проклятье! Они уже возле дома! Как же мы их проморгали?
Снизу опять донеслись частые хлопки. Кто-то испуганно вскрикнул, а через мгновение все звуки покрыл дребезг автоматов.
– Как ты думаешь, они справа или слева? – Сэм зубами сорвал кольцо с гранаты и, не дожидаясь ответа, швырнул в ближайшее окошко. Следующую гранату он также без раздумий метнул в следующее по счету окно.
– Открой рот, – посоветовал он. – Сейчас рванет…
Оно и впрямь рвануло. И дважды дом, как показалось Виктору, весомо качнулся. Подобные шутки расшалившегося хозяина скроенному на совесть жилищу явно не нравились.
– А это вам на десерт, – Сэм бросил очередную гранату, но взрыв последовал гораздо раньше. Дымом заволокло комнаты, с потолка посыпалась древесная труха.
– «Стингерс»! – Сэм часто кашлял. – Эти стервецы все-таки сумели сгрузить их.
– Куда они угодили? В крышу или в первый этаж? – Виктор пополз было к окну, но вторая ракета ударила где-то совсем рядом. Дышать стало невозможно, что-то явственно хрустнуло в основании дома. Взглянув наверх, Виктор рассмотрел, что потолок испещрен сетью безобразных трещин.
– Все, Вилли! Уходим! – прикрывая голову руками, Сэм вприпрыжку на одной ноге пустился через комнаты. – Я эти подлые ракеты знаю. Еще три-четыре подобных гостинца, и от моей харчевни останется груда пылающих обломков.
Лестница уже горела. Защищаясь от огненных языков, трескуче пожирающих ступени и перила, они сбежали вниз.
На ходу Сэм рванул на себя дверь той самой комнаты, в которой совсем недавно их собирались пытать израильские разведчики.
– Где он, твой дружок? Все еще там?.. – он отшатнулся, отброшенный дыханием нестерпимого жара.
Снаружи вновь загремели очереди. Лупили по второму этажу. Там же гулко громыхнул взрыв – видимо, забросили бомбу. Полуослепший, Виктор крутился на месте. Ему все время казалось, что вот-вот из пламени вынырнут враги, и, застигнутые врасплох, они не сумеют оказать должного сопротивления.
– Где же твой лаз? – нервно выкрикнул он. Дважды ему послышалось, что за стеной звучат близкие голоса.
– Не волнуйся, лаз там, где ему и надлежит быть. Все равно в такое пламя никто не сунется. – Опираясь о стену, Сэм заковылял в конец коридора. От едкого дыма оба безостановочно кашляли.
– Не сунутся, это точно, – вертя головой, Виктор следовал за ним. – Разве что шарахнут ракетой разок-другой для надежности…
– Это запросто, – задержавшись, Сэм указал на огромный кованый сундук. – Надо бы отодвинуть его в сторону. Там тебе будет и лаз.
Тужась, они оттащили сундук к стене, и Сэм неуклюже приподнял крышку люка.
– Вот он, мой бездонный погребок. Собирайся с духом и ныряй вниз.
Виктор упрямо покачал головой.
– Только не надо геройствовать, Сэм. Ты знаешь, что происходит с машинами, едва в них садится донор. Так что не затевай спора и ползи первым.
– А что? Было бы забавным, если бы нас вдвоем завалило. В братской могиле по крайней мере не скучно… Впрочем, как хочешь, – Сэм, охая, полез под землю. – Как все-таки мерзко жить с простреленной ногой!.. И где, черт побери, Фрэнк с его доблестной полицией?..
Брюзжание Гордона постепенно стихло. Борясь с перханьем в груди, Виктор все ниже клонился над проходом. Здесь еще хоть как-то можно было дышать. Серая клубящаяся полумгла заволокла здание, треск пламени понемногу превращался в добротный рев взрослеющего пожара, и все же Виктор решил выждать минуту, а уж потом следовать за напарником. Возможно, Сэм говорил правду – и экран его в действительности понемногу начинал восстанавливаться, но до поры до времени мысль эту следовало держать на разумной дистанции.
Минута, вероятно, прошла… Чувствуя, что волосы на голове вот-вот вспыхнут, а сам он, одурманенный недостатком кислорода, кувыркнется вниз, Виктор неуверенно стал спускаться. Захлопнув над собой люк, он двинулся вперед на ощупь – сначала в полный рост, затем согнувшись в три погибели, а после и вовсе на четвереньках.
Взрывы, прогремевшие сзади, он не услышал, а скорее почувствовал. Всем телом. «Поздно, государи! Слишком поздно, милые!» Губы его сами собой расползлись в довольную улыбку. Пот стекал по лицу и рукам, теплыми капельками щекотал пространство между лопаток. Кажется, вновь кровоточила нога. За эту ночь он крепко ее потревожил. Но все это оставалось по-прежнему пустяком. Помощь Сэма позволила преодолеть еще один барьер, может быть, самый трудный.
«А ведь ты аферист, Вилли! На чужом горбу в рай – это не про кого-то там, а про тебя!.. Не будь Майкла, Летиции и Сэма Гордона, лежать бы тебе в дешевеньком городском морге…»
Виктор мутно подивился неприятному открытию. А оно действительно было не слишком приятным. Благодаря ему пострадала мастерская Майкла, Сэм Гордон лишился загородного дома. И тот, и другой ранены. Легче других отделалась Летиция, но не хватало еще ему и ее бед!..
Земля содрогнулась сильнее прежнего. Теплое дуновение коснулось спины, и в тот же миг на голову хлынул поток камней и песка. Стиснутый со всех сторон, он все же успел невесело подумать: «Так или иначе, а я молодец! Я заставил этого прохвоста Сэма ползти впереди себя…»
– Послушайте, лейтенант! Я ведь объяснял уже тысячу раз. Это особая ситуация, им нужно помочь… Да, я знаю, что постановление запрещает вмешательство в дела ОПП, но если вы не вмешаетесь сейчас, будет поздно. Что?.. Да, могу повторить…
– Вежливо попрощайся с лейтенантом и положи трубку, – ствол «Магнума» уткнулся в щеку Фрэнка. – Поживее, малыш. Ты меня знаешь, я шутить не люблю.
– Извините, лейтенант. Небольшая помеха… – Глядя на устрашающе длинный ствол, Фрэнк заторможено опустил трубку.
– Небольшая помеха, – издевательски повторил Рупперт. – Да, Фрэнк, одна крохотная помеха действительно возникла.
– Ты не понял, Рупперт. Это… Это была всего-навсего шутка.
– Прекрасно понял, Фрэнк. Но я, как было уже говорено, шуток не люблю.
Все еще не веря в то, что может случиться в ближайшие секунды, Фрэнк попытался встать. Кровь отлила от его лица, сердце колотилось, как у загнанного зайчонки. Глаза Рупперта с безжалостной точностью отмечали перемены, происходившие в облике оператора. Страх – то самое чувство, что постигается человеком с отроческих лет. Наука эта из простых, и всякий в ней готов преуспеть, получая наивысшие отметки. Даже если все обстоит гладко и благополучно, а друзья с родителями добры и улыбчивы, редко кому удается остаться неприобщенным к таинству означенной мерзости. Впрочем, без того же страха не было бы и отваги, не было бы хитрости, переходящей в ум, спасающей от напастей, преодолевающей жуткие жизненные виражи. И уж во всяком случае, не испытав страха, человек не способен состояться как личность. Гнусное это ощущение он обязан испытать хотя бы для того, чтобы единожды преодолеть, тем самым поднявшись внутри себя на очень важную ступеньку. Те же, кому не дается эта премудрая задачка, до седых волос обречены числиться в низших категориях. Так рассуждал Дик Рупперт, вглядываясь в лица устрашаемых им людей. Он знал, что напугать человека проще простого. Но это происходило лишь в первый момент. Далее люди начинали вести себя совершенно по-разному. Иные на ватных ногах не способны были даже на элементарное бегство. Их волю и голоса пронизывала дрожь, из таких можно было вить веревки и лепить что угодно. Иные багровели от пяток до корней волос. На смену страху приходило психопатическое состояние, называемое бешенством. Зачастую именно в таком поведении люди усматривают элементы отваги, но Рупперта интересовала третья и, пожалуй, самая многочисленная когорта людей – тех, что сопротивлялись, трепеща. На тех же ватных ногах они неожиданно шагали вперед и отнюдь не звонким, а скорее осипшим голосом, заикаясь от ужаса, высказывали то, что думали. Дух торжествовал в них над трусливой плотью, и, если приходилось расправляться с такими, наравне с изумлением Рупперт чувствовал и вспышку невольного уважения. Когда-то он не слишком разбирался в этом. Мужество сквозь страх смешило его, иногда раздражало полным отсутствием видимой логики. Однако с годами пришло понимание внутреннего мира людей. По крайней мере ему стало казаться, что наконец-то он приблизился к истокам настоящего мужества, отделив его от плевел и попутного сора. Не ошибся он и в данном случае. Оператор оказался именно из таких.
– Так кому же ты звонил, дружок?
– Это т-тебя не к-касается!
Рупперт с удовлетворением отметил заикание Фрэнка.
– Ошибаешься. Это очень и очень меня касается! – он качнул тяжелым «Магнумом», описав стволом замысловатую восьмерку. Люди первой категории, узрев подобную кабалистику, рушились в обморок или с причитаниями начинали молить о пощаде, вторая категория, ругаясь, швыряла в него стульями и цветочными горшками, и лишь действия третьих оставались для Рупперта совершенно непредсказуемыми.
В предвкушении занимательной и без сомнения острой беседы Рупперт улыбнулся. Свободной рукой придвинул к себе стул на крохотных роликах и по-ковбойски оседлал его. Слишком грузный, он чертовски не любил стоять. Природа даровала человеку зад с умыслом, и умысел этот из столетия в столетие реализовался лучшими мастерами-мебельщиками, а ныне опытными дизайнерами – в виде шикарных диванов и кресел, стульев с гнутыми ножками, туалетных стульчаков и простых табуретов.
– Ну-с, Фрэнки…
– Ты н-ничего не узнаешь, жирный боров! По крайней мере от меня!
– Брось, Фрэнки! – улыбка Рупперта стала еще шире. – Конечно же, узнаю. Ты ведь в курсе наших возможностей.
– Тебе не напугать меня, Рупперт, – Фрэнк сделал еще один шаг назад и поясницей уперся в пульт управления мониторами. – Я знаю тебя прекрасно, но ни тебе, ни этому ничтожеству Мэрвилу…
Казалось, выстрел лопнул над самой головой Рупперта. От неожиданности он даже пригнулся.
– Бог мой, Мэрвил!.. Что ты наделал, идиот?!
Пуля, выпущенная из «Браунинга» Борхеса, пробила оператору горло. Фрэнк обхватил шею руками, кровь ручейками сочилась между пальцами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Фрэнк больше не жилец.
Борхес стоял у двери такой же бледный, каким еще совсем недавно был Фрэнк. Нервно тиская дамский «Браунинг», он пробормотал.
– Ты слышал? Этот подонок назвал меня ничтожеством.
– Этот подонок мог бы рассказать массу интересного! – с досадой выкрикнул Рупперт.
За его спиной раздалось частое хлюпанье. Дик Рупперт обернулся. Оседая на пол, Фрэнк силился что-то сказать. Кровь била теперь из его горла маленьким фонтанчиком, губы кривились в издевательской усмешке.
– Он обставил нас, – Рупперт неспешно поднял свой «Магнум». – Надо признать, Фрэнки, ты оказался умнее, чем я думал.
Дважды «Магнум» с оглушительным грохотом выплюнул струю пламени. Откинув голову, Фрэнк замер на полу.
Штат операторов суетился у экранов, следя за перемещениями зеленой точки по линиям улиц. Еще двое служащих в наушниках сидели возле внушительного корпуса радиостанции, плавая по фиксированным частотам полицейской радиосети.
– Да, скорее всего, это он, – один из них чуть повернул голову. – Сорок шестая дорога, ведущая к старому карьеру.
– Это что? Там же, где расположен серебряный рудник? – Рупперт недоуменно взглянул на Борхеса.
– Нет. Рудник милях в тридцати западнее. В этом карьере когда-то добывали глину.
– Но там же никто не живет! Это почти пустыня!
– Проверяя запрос, полицейский вертолет засек горящее здание. Судя по всему, там произошло вооруженное столкновение. Пилот уже сообщил об этом на базу.
– Черт! Значит, нам уже не опередить их, – Рупперт кулаком пристукнул по столу. – Что это за база и кто там у них начальником?
Один из радистов энергично принялся перелистывать служебные журналы, взглядом суматошно пробегаясь по строкам.
– Минутку! – Мэрвил Борхес, прохаживающийся за спиной Рупперта, уставился на светящийся экран. – А это тогда что за сукин сын?
Рупперт устало махнул рукой.
– Неужели не понятно? Мастак-Вилли передал кольцо очередному своему приятелю.
– Он, видимо, решил, что так легче будет скрываться от бед? – Мэрвил презрительно фыркнул.
– Не думаю. Скорее всего, он решил скрыться от нас. Этот Вилли становится настоящей проблемой. Вероятно, пора избавиться от него.
– Но он протянул дольше других! В определенном смысле он мог бы стать нам полезным.
– Это если бы нам удалось с ним подружиться, – Рупперт в сомнении покачал головой. – Но мы с ним навряд ли подружимся. Особенно теперь. Хуже всего, что он способен привлечь к эксперименту внимание прессы.
– Он уже привлек его!
– Вот-вот!.. Об этой расстрелянной мастерской успели пропечатать все газеты. А то ли еще будет! Благодаря тебе мы так и не узнали, много ли разболтал ему Фрэнк…
– Сэр! Свежее сообщение, – один из операторов встрепенулся. – Полиция навела справки и выяснила, что горящий дом принадлежит Самуилу Гордону. Вы, может быть, помните его. Он работал у нас в прошлом…
– Черт побери, конечно, помню! – взревел Рупперт. Сжав кулаки, он вскочил с места. – Вот кто его надоумил избавиться от кольца! Об этом нужно было сразу догадаться.
– Но когда они успели снюхаться? Фрэнк, Гордон и этот русский?
– Осмелюсь напомнить, – вмешался все тот же оператор. – Гордон и Фрэнк с самого начала были приятелями.
– Вот как? – Рупперт шевельнул бровью. – Очень жаль, что я не знал об этом раньше.
– Что будем делать с ним? – Борхес кивнул на экран, где с прежней беспечностью по улицам и перекресткам скользила зеленая точка. – Ты только полюбуйся, с какой скоростью он мчится! А доноры ведь редко пользуются транспортом.
– Что лишний раз свидетельствует о нашей беспечности. – Рупперт звучно прищелкнул пальцами. – Ничего! Скоро этот лихач отъездит свое. Вызовите Таппи!
– Таппи? – Борхес в сомнении пожевал губами. – Вряд ли он подойдет для такого дела. До сих пор Таппи поставлял нам рабочих лошадок. На такого рода операцию он просто не согласится.
– Сэр! Разрешите мне? – тот же неугомонный оператор в готовности привстал. – Мне знакома эта профессия, так что проблем не будет.
– Ты? – брови Рупперта недоуменно взлетели вверх.
– Джо в самом деле специалист по такого рода затеям, – подтвердил Борхес. – Я думаю, на него можно положиться, Дик.
Чуть поразмыслив, Рупперт сумрачно кивнул.
– Хорошо. Сделай это, Джо! Но постарайся не напортачить. Неприятностей в эти дни у нас будет хватать и без того. Бери машину с сонаром, все, что посчитаешь нужным. И чтобы через час эта точка погасла!
– Она погаснет, сэр, – радист стянул с себя наушники и поднялся. – Через час с небольшим я положу на ваш стол кольцо.
Когда он покинул комнату, Рупперт хмуро поинтересовался:
– Мэрвил, это ведь ты нанимал его?
– Я, – Борхес неуверенно улыбнулся. – Поверь мне, Джо Фармер – парень и впрямь способный. До сих пор ты ведь был доволен им?
– Я всегда считал его только радистом… – Рупперт помолчал. – Впредь мне бы очень хотелось, чтобы каждый в этом учреждении занимался своим делом. Кадры, Мэрвил, это моя обязанность. Ты понял меня?
– Разумеется, Дик! Кадры действительно твоя обязанность, и ты справляешься с ней превосходно. Фрэнка ведь, кажется, нанимал ты? Да и Гордона тоже…
Стиснув зубы, Рупперт шумно задышал. Подобные выпады со стороны коллеги он не переносил.
– Ну-ну, Дик, не злись. Что в том плохого, если изредка я тоже буду тебе помогать? Во всяком случае за радиста я ручаюсь головой.
– Что-то уж очень охотно он вызвался на операцию.
– Что тут такого? Парень мечтает сделать карьеру, хочет понравиться грозному Рупперту. Я его понимаю.
– Не знаю… Как бы не наломал он дров.
– Не наломает. Года три назад он помогал террористам в Гватемале. Конечно, молодо-зелено, но надо признать, он многому там научился.
– Сэр! – радист, сидящий за журналом, поднял голову. – Это четвертый полицейский участок. Начальник – Рой Хантер. Вылетевшую к месту происшествия группу возглавляет лейтенант Ричардсон. Боу Ричардсон. Если вам нужны дополнительные данные, я попытаюсь связаться с архивами Ай-Си. Если действовать через компьютерную сеть, они вряд ли что-нибудь заметят.
– Не надо, – Рупперт отмахнулся, но Борхес запротестовал:
– Отчего же не надо? Пусть поглядит. Семья, личные привязанности – кто знает, что нам понадобится в ближайшие часы…
Выбираться из песка легче, чем из земли, – в этом он убеждался не раз. Правда, на первых порах Виктор чуть-чуть не задохнулся, но в конце концов затылок вынырнул на поверхность, и, подобно тонущему, он широко распахнул рот, вдыхая теплый и такой желанный воздух.
Как оказалось, от дома, охваченного огнем, Виктор отполз совсем недалеко. Оглядевшись, он искренне понадеялся, что старине Сэму повезет больше. Где кончался лаз, Виктор не имел понятия, но, как говорил Сэм, подземный ход убегал довольно далеко в пустыню. Впрочем, о том, что, по его мнению, далеко, а что близко, Виктор мог только догадываться.
Убедившись, что поблизости никого нет, он рискнул наконец выбраться из-под обвала. И только тогда разглядел бандитов. Шагах в тридцати от него, припав на колено, затаился косматый крепыш, внешностью смахивающий на мексиканца. Для полноты образа не хватало только неряшливой бахромы на брюках и узорчатого сомбреро. В оптический прицел винтовки, пристроенной между прутьями ограды, крепыш изучал занимающееся огнем здание. Чуть дальше Виктор заметил спину еще одного снайпера. Вероятно, пожару эти ребята не слишком доверяли, предпочитая слепой стихии весомую литую пулю.
Стараясь двигаться осторожно, Виктор начал перемещаться по направлению к машинам. Сначала ползком, а затем перебежками на полусогнутых ногах, телом пригибаясь чуть ли не к самой земле. Бежал он, заметно прихрамывая. Раненую ногу простреливало при каждом шаге, и чтобы не застонать, ему приходилось кусать губы. И совсем некстати болтающийся на груди коротышка-автомат саданул его по пропитавшимся кровью бинтам. Охнув, он перехватил его рукой и присел на песок, чтобы переждать приступ боли.
Позади потрескивало пожираемое пламенем дерево, издавая жалобный скрип, рушились балки. Запах гари перебивал неживую сухость пустыни.
Оправившись от болевого шока, Виктор возобновил путь. Он не видел и не мог видеть, что уже несколько пар глаз с интересом наблюдают за ним. Слишком поглотил донора процесс передвижения, требующий столь основательных усилий и терпения. Он мог бы соревноваться в скорости с одноногим калекой на костылях, но никак не с обычным путником. До машин он добрался не скоро, и прежде чем влезть в кабину, лежал некоторое время, отдыхая. Ему было отлично видно, как суетятся возле здания ликующие «мафики». Один из них, приблизившись к пылающим руинам, послал в огонь еще одну ракету «Стингерс». Сноп искр взвился к небу, и словно шляпа споткнувшегося человека, треугольная крыша перекосилась набекрень, с шумом завалилась внутрь здания. Стрелок исторг обрадованный вопль.
– Щенок! Сопливый щенок… – Виктор с сожалением погладил автомат и неспешно поднялся.
Дверцу они, разумеется не заперли, чему он вовсе не удивился. На месте оказался и ключ зажигания. Прежде чем отъехать, Виктор намеревался порадовать пулями скаты близстоящих машин. Он уже изготовился к стрельбе, когда чьи-то пальцы сжали его запястья, лезвие армейского ножа скользнуло к горлу.
– Замри, удалец!..
И тут же хлопнула дверца. В машину следом за Виктором втиснулся еще кто-то.
– Мы взяли его, Граф! Этот недоумок сам сюда приполз!
– Видел, как же…
Те же крепкие пальцы без особого усилия отняли у Виктора автомат. Кулак человека, поднявшегося с заднего сиденья, снисходительно ткнулся в скулу донора.
– Пощупать его, босс?
– Позже, Билли. Ребята сказали, что видели вертолет. Он не стал приближаться, но, надо думать, обязательно вернется и, может быть, не один.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.