Текст книги "За последним порогом. Академиум"

– С этим могут быть проблемы, дядя. Арди патрулируют окрестности заводов, но мои люди сумели заметить, как на «Мегафон» заезжала пара транспортёров. Можно предположить, что на «Артефакту» они также завезли бронеходы.

– И у нас есть бронеходы, – раздражённо отозвался Лесин. – Мы что, с ними не справимся?

– Ты предлагаешь применять тяжёлую технику прямо в городе? – удивился Розмир. – Они-то скажут, что просто завезли туда бронеходы для какого-нибудь обслуживания. А мы что скажем?

Добран осёкся.

– Действительно, такое только этому гадёнышу позволено, – мрачно отозвался он. – Хотел бы я знать почему.

– Я слышал сплетню, – осторожно сказал Розмир, – что якобы отец Кеннера на самом деле сам князь.

– Полная чушь! – воскликнул Добран и задумался. – Хотя это и объясняет, каким образом ему всё сходит с рук. Да нет, всё же чушь. Нет, это что получается? – он со злостью ударил кулаком по столу. – Мы его вообще никак зацепить не можем, так что ли?

– Мы сейчас наблюдаем за ними и ищем варианты, дядя, – сказал Розмир. – Если что-нибудь нащупаем, я сразу дам знать.

Лесин ещё раз оглядел присутствующих и приказал:

– Идите работайте. Все новые сведения докладывать мне немедленно.

* * *

Боевая практика продолжала оставаться адом, но постепенно она становилась адом привычным. Два дня в неделю мы занимались физической подготовкой, фехтованием и рукопашным боем. В любой момент нужно было ждать удар, от которого мы обязаны были защититься, причём наставник мог и не находиться рядом, а например, запустить камень из-за спины. Мы постоянно щеголяли с синяками и ссадинами – наша целительница лечила только серьёзные ранения. Если не было кровотечения или перелома, то считалось, что лечить нечего. Нас с Ленкой здорово спасала регенерация, а наши крестьяне так и ходили избитыми. К их чести надо заметить, что никто из них не жаловался, и чем больше они получали синяков, тем упорнее учились. Я довольно быстро понял, что группы комплектовали с умом, и наши крестьяне оказались в первой группе не случайно. Посоветовавшись с Ленкой, я отправил их к Зайке заключать контракты. Долг у них по-прежнему оставался, но мы не брали процентов, и платили своим работникам довольно щедро, так что у них появилась реальная возможность расплатиться с долгом лет за пятнадцать вместо тридцати, причём не сидя на хлебе и воде.

Поскольку наши одногруппники никак не могли сравниться с нами по боевой подготовке, спарринги со мной и Ленкой проводил сам Менски, который знал просто потрясающее количество подлых трюков. Впрочем, наша коллекция стараниями Данислава была не меньше, и мы охотно перенимали друг у друга интересные подлости. В целом мы с Ленкой были, пожалуй, посильнее, вот только Менски активно использовал Силу во время спаррингов. Совершенно типичной ситуацией был камень, прилетающий в затылок или нога, внезапно проваливающаяся в землю.

На боевой практике мы вели себя как на минном поле, и это постепенно приносило плоды. У нас стала развиваться чувствительность к малейшим изменениям поля Силы, и мы начали защищаться почти на интуитивном уровне. Утешало это, однако, слабо.

…– вполголоса выругался Иван, массируя бок, куда только что с глухим звуком впечатался увесистый камень.

– Что-то не так, Сельков? – ласково спросил его Генрих.

Иван заколебался. Во взгляде Менски светилась нежность, и Иван понимал, что любая жалоба чревата большой болью. Возмущаться он всё же не решился, но и смолчать не мог.

– А когда мы, наконец, начнём изучать боевые конструкты? – спросил он.

– Ты, Сельков, дурак, – с удовольствием сказал ему Генрих. – Я тебя терплю только потому, что у тебя есть потенциал, и я всё же надеюсь, что ты поумнеешь. Ты что, до сих пор не понял, чем боевики отличаются от прочих Владеющих?

Иван насупился. Всего за один месяц его макнули в грязь больше раз, чем за всю предыдущую жизнь. Он привык быть звездой, и переоценка себя давалась ему нелегко.

– Говорю для всех, чтобы у вас больше не возникало таких идиотских вопросов: для боевика конструкты – это дело второстепенное. Любой ремесленник знает больше конструктов, чем боевик, и умеет применять их лучше боевика. Просто потому, что он каждый день строит их тысячами. Вы даже близко не сможете с ним сравниться по скорости и точности построения конструктов. Но в бою он проиграет боевику в ста случаях из ста. Почему так, Арди?

– Боевой опыт, очевидно, – пожал я плечами.

– Разумеется, боевой опыт, это главное, – кивнул Генрих. – То, что можно получить только через боль, кровь и смертельный риск. Пусть он хорошо строит конструкты, сидя в уютном кресле за своим столом – это не имеет никакого значения в бою. Надо уметь построить конструкт в то время, когда тебя убивают. Боевик использует хоть и ограниченный набор конструктов, но строит их на инстинктивном уровне.

Не сказать, чтобы это было каким-то открытием. Это, в общем-то, очевидно для любого, кто дал себе труд немного подумать. Вот только часто люди понимают всё это только после того, как приобрели боевой опыт – а многие умирают в процессе.

– Учиться на боевом факультете трудно, – продолжал Менски, – много боли и крови, а закончив, вы станете рисковать жизнью за небольшие, в сущности, деньги. И естественно, у вас возникнет вопрос, если ещё не возник: а что взамен? Что вы получаете за то, что не пошли в ремесленники, и променяли деньги и уютное кресло на жизнь в палатке за гроши? И я вам отвечу: вы можете стать Высшими. Ни один ремесленник не поднялся до Высшего за всю историю. Не существует Высших ремесленников или алхимиков. Только боевик может стать Высшим.

– Не только, наставник, – подал голос я.

– Я так полагаю, ты имеешь в виду сиятельную Милославу Арди, – повернулся ко мне Генрих. – Скажи, а ты слышал про поле Милославы?

– Я его даже видел, – ответил я. – И видел, как оно создавалось.

– И после этого ты утверждаешь, что твоя мать не боевик? – с усмешкой спросил Менски. – Сиятельная Милослава является одним из сильнейших боевиков известного нам мира, и это факт, который никто даже не думает оспаривать. Кстати, я на днях возил туда выпускной курс и посмотрел своими глазами. Впечатляет, и это ещё очень мягко сказано. Мы сейчас решаем вопрос об обязательном посещении поля Милославы всеми студентами-боевиками.

Я задумался. А ведь действительно, чем она не боевик?

– Кстати, – заметил я, – моя мать ещё и дипломированный алхимик.

– Вот как? – удивился Генрих. – В таком случае она первый Высший алхимик в истории. Даже не представляю, что она может сварить. Думаю, никто этого ещё не знает.

– Так вот, запомните, студенты, – продолжал Менски, – Владеющий быстрее всего развивается в бою. Только напряжением всех сил Владеющий может полнее принять и ощутить Силу. Каждое упражнение, которое вы сейчас делаете, помогает вам овладевать Силой неосознанно, инстинктивным усилием. И когда-нибудь наступит день, когда в момент смертельной опасности Сила станет частью вас. Это единственный путь, которым можно подняться до Высшего.

Глава 7

«Артефакту» семейство Лесиных единогласно решило не трогать. Существовала вероятность, что Ренские по-прежнему имеют там долю, так что нападение на «Артефакту» могло бы дать им повод объявить себя жертвой агрессии. Вряд ли Ренские упустили бы такую замечательную возможность ограбить Лесиных, а заодно и помочь своему не в меру шустрому родственнику. Сил на это у них хватило бы с избытком.

Тихий, без эпических сражений, захват завода «Мегафон» тоже выглядел непростой задачей. На всех окнах появились мощные решётки, а поверх высокого кирпичного забора протянулась колючая проволока на фарфоровых изоляторах. Патрули Арди не позволяли наблюдать за окрестностями, но шпионы всё же заметили, как ночью на завод заезжала пара транспортёров. Напрашивалось логичное предположение, что охрану усилили парой бронеходов, так что гостей встретили бы не только охранники с пистолетами. Хозяева явно подготовились к визиту. И всё же занять завод было необходимо – это был практически единственный способ поговорить с Арди с позиции силы. Потом, конечно, завод пришлось бы вернуть, но времени хватило бы и покопаться в секретах Арди, и набрать кое-каких ценностей.

Днём атаковать было нельзя – случайные жертвы среди гражданских, а тем более сотрудников важного военного завода, князю бы не понравились. Сражаться ночью на незнакомой территории было ещё хуже. Решили начать атаку в пять утра, а в четыре забросить на завод диверсионную группу, которая должна была повредить бронеходы или перехватить пилотов.

* * *

Группа пряталась в небольшом тупичке в глубокой тени за мусорными баками. В группу входило пятеро бойцов и Владеющая, которую товарищи не особо уважительно звали Машкой, – тощая девица с вечно недовольным выражением лица. Ещё двое ратников должны были помочь группе перебраться через забор, а потом позаботиться о следах.

– Долго мне ещё это дерьмо нюхать? – недовольно вопросила Машка.

– Машка, кончай гундеть, – раздражённо ответил командир, – все нюхаем, не ты одна. Сейчас должен пройти патруль, а потом у нас будет минут десять, готовимся.

Наконец появился патруль. Двое ратников Арди прошли мимо, внимательно поглядывая по сторонам. Мусорные баки в глубине тупичка они проверять не стали. «База, я третий, шестой сектор чисто», – пробормотал один из ратников, и пара завернула за угол.

– Пошли быстро, – шёпотом рявкнул командир. – Машка, смотри чтобы всё нормально было, не вздумай опять облажаться.

Группа метнулась к забору, таща складную лестницу и деревянный щит. Машка, сосредоточившись, зафиксировала щит над колючей проволокой. Ратники приставили лестницу и перекинули верёвку.

– Шевелитесь давайте, – скомандовала она, – минуты три смогу держать всего.

Группа стремительно перебралась через забор, и вскоре ничего уже не говорило о том, что на завод проникли диверсанты.

– Все в порядке? – спросил командир и завертел головой, пытаясь разглядеть окрестности. – Мы с Машкой двигаемся налево, к тому двухэтажному зданию, вторая пара – Прохор и… что такое??

На плечи ему навалилась непереносимая тяжесть, и через несколько секунд группа валялась на земле, придавленная непонятной силой. Сопротивлялась только Машка, но к ней подскочила неясная фигура. Удар по голове, и мгновенная обмякшая Машка мягко свалилась на землю. Неведомо откуда возникшие бойцы проворно нацепили на диверсантов наручники.

– Иван, девка – Владеющая, – сказала женским голосом одна из появившихся в стороне фигур.

Ратник кивнул и воткнул Машке в шею шприц.

* * *

Первая сотня Лесиных на четырёх бронированных транспортёрах должна была сломать ворота и прорваться вглубь территории, и там связать боем защитников. Затем через сломанные ворота на территорию проникала сотня Родиных, после чего захват завода можно было считать состоявшимся. Поначалу Лесины предполагали справиться своими силами, но Иван Родин потребовал, чтобы его ратники тоже участвовали в штурме. Секреты «Мегафона» были интересны всем, и Лесину пришлось скрепя сердце согласиться.

Мощный бампер легко справился с воротами, которые почему-то оказались не заперты и сразу распахнулись настежь. Колонна, набирая скорость, двинулась по главной аллее. Защитники не стреляли, завод казался вымершим.

– Что-то не нравится мне это, Федя, – поделился с водителем сотник, ехавший в кабине головной машины. – Давай поглядывай и будь готов резко свернуть, если что.

Свернуть, однако, не вышло. Когда колонна оказалась между двумя длинными корпусами, из переулочка на аллею вышел тяжёлый бронеход. Водитель головной машины ударил по тормозам и сейчас сидел, тупо глядя в отверстие пушечного ствола в паре сажен от лобового стекла. Следом за тяжёлым вышли два лёгких, встав по бокам, чтобы простреливать всю остановившуюся колонну. Сзади послышался тяжёлый топот второго звена бронеходов. Зажглись прожекторы, из окон высунулись пулемётные стволы. Вдоль корпусов побежали цепочки бойцов.

– Приплыли, Федя, – сотник нецензурно выругался. – Надо было у ворот выгружаться.

– Думаешь, они там не ждали? – возразил водитель, по-прежнему заворожённо глядя в ствол пушки.

– Выходим из кабин без оружия, в кузовах пока остаёмся на месте, – раздался усиленный артефактом голос. – И без шуток, иначе всех перестреляем.

Сотник полез наружу, вполголоса бормоча ругательства. Атака провалилась не начавшись.

* * *

Вызов пришёл в полшестого утра.

– Господин, у нас произошло нападение на «Мегафон», – доложил Станислав. – Атака отбита без единого выстрела, сотня Лесина взята в плен.

Я был настолько поражён, что даже не сразу сообразил, что мне делать. Наконец я ответил:

– Ты сейчас там? Я подъеду, жди.

– Что случилось? – сонно зашевелилась Ленка.

– На «Мегафон» напали. Всё уже в порядке, но мне надо туда съездить.

– Я с тобой! – она открыла глаза.

– Ни к чему тебе мелькать лишний раз. Пусть лучше думают, что ты не занимаешься делами семьи. Спи дальше. – Я поцеловал её и вышел из спальни.

Завод был в полном порядке. Ничто даже не намекало на какое-то нападение, только возле заводоуправления стояли четыре наглухо забронированных грузовика с гербами Лесиных. «Где командир?» – спросил я у ближайшего бойца, и он махнул рукой в сторону караулки, где и обнаружился Станислав вместе со Светаном Здоричем, командиром размещённой на заводе сотни.

– Рассказывай, Станислав, – распорядился я, – а то я всё не могу понять, ты мне в самом деле такое сказал, или это мне со сна примерещилось?

– Сам не могу поверить, – заухмылялся он. – Нам донесли, что Лесины готовят атаку – сначала диверсантов закинут, потом сотня вглубь территории прорвётся, а дальше вторая сотня войдёт и нас сзади зажмёт. Ну мы и заблокировали их бронеходами между вторым и третьим корпусами. Вторая сотня не пошла, и правильно сделала – мы бы их уже крошить начали.

– А кто план донёс-то?

– А это у нас один боец сидел в трактире, и случайно подслушал, как ратники Лесиных это обсуждали.

– Какая счастливая случайность! – поразился я. – Я-то думал, что такое только в визионе бывает, а вот гляди ж ты!

– Ну да, мы тоже не поверили сначала, – согласился Станислав. – Решили, что они нас пытаются отвлечь от «Артефакты», и атака будет там. Потом подумали и на всякий случай решили везде подготовиться.

– Знаешь, а скажи-ка ты Антону, чтобы он этого твоего везунчика без лишнего шума проверил.

– Так вроде всё подтвердилось, – неуверенно возразил Станислав.

– Вот это меня больше всего и смущает. Я бы ещё как-то поверил, если бы нам действительно на дурачка пытались ложный план подкинуть. А тут совсем непонятно что получается. Ты вот сам представь – мы с тобой подготовили план атаки, а рядовые ратники его обсуждают в трактире. Может такое быть?

– Нет, конечно. Рядовые вообще никаких планов знать не могут.

– Вот, про что я и говорю. Такое даже в разбойничьей шайке трудно представить, а у Лесиных всё же не шайка.

– У Лесиных сильная дружина, – подтвердил Станислав. – Ратом Лесин хороший командир, дисциплина у него на высоте.

– Потому и непонятно. Да и вообще, такой поворот сюжета разве что для детской книжки годится.

– И в самом деле, как-то это странно выглядит, – подумав, согласился Станислав.

– В общем, что-то здесь не то, надо бы разобраться как следует. Ну ладно, оставим это пока. Давай посмотрим на их главного, что ли.

– Распорядись привести, Светан, – кивнул сотнику Станислав. – Поглядим на твою добычу.

Когда привели лесинского сотника – бритого налысо мрачного коренастого мужика, Станислав оживился:

– Кого я вижу! А я-то надеялся, что тебя уже и не встречу.

Тот помрачнел ещё больше.

– Старый знакомый? – полюбопытствовал я.

– Служили вместе одно время, – объяснил Станислав. – Степан Махтин его зовут, говнюк редкий. Не знал, что он к Лесиным подался.

– Говори, говори, – пробурчал пленный, – твоя власть сейчас.

– Вот и говорю, – дружелюбно согласился Станислав. – А скажи мне Стёпа – на хрена ты сюда полез?

– Я, что ли, планы выдумываю? Мне приказали, я и полез.

– А вторая-то сотня следом не пошла, поумнее, видать.

– Уроды потому что, – перекосился Степан. – Родинским на нас плевать, сволочи они.

– Да и вы, лесинские, тоже не зайчики плюшевые, – заметил Станислав.

– Какие уж есть. Случись тебе ко мне попасть, я тебе тоже всё про тебя расскажу.

– Хватит комплиментами обмениваться, – прервал я милую беседу. – Лучше скажи, Махтин, что мне с вами делать?

– Ну расстреляй, – пожал Степан плечами.

– Ещё одно неуважительное слово, Махтин, и я тебя и в самом деле прикажу расстрелять.

– Прошу прощения, господин Кеннер, – подобрался тот.

– Тебе есть что нам сказать, Махтин? Нет? Я так и думал. Уведите его, – приказал я ратникам, – незачем ему наши разговоры слушать.

Пленного увели. Я посмотрел на Станислава.

– Держать их у себя я смысла не вижу, с ними больше мороки будет. Может, взять с Лесина слово, что они с нами воевать не будут?

– А что толку? – поморщился Лазович. – Он их засунет гарнизоном куда-нибудь, а с нами будут воевать те, кто сейчас там сидят. Для нас разницы никакой.

– Тоже верно, – согласился я. – Но и просто так отпускать не хочется. Забирай себе их барахло – машины, оружие, амулеты какие найдутся. Что лишнее – отдавай Кире, пусть пристраивает куда-нибудь. А насчёт того, что с ними самими делать – появилась у меня одна идея…

* * *

Этим утром горожане, спешащие на работу и просто совершающие утренний моцион, с изумлением наблюдали необычную картину. По середине дороги по четверо в ряд двигалась колонна невооружённых ратников с нашивками Лесиных. По бокам их конвоировали цепочки бойцов с винтовками. Попаданец из другого мира немедленно вспомнил бы, как вели колонну немцев по военной Москве, но здесь Великой Отечественной не случилось, и подобное дефиле было в новинку. Прохожие останавливались с разинутыми ртами; лесинцы шли с мрачными лицами, но роптать не решались. Когда один из десятников в самом начале принялся скандалить, его равнодушно избили и пообещали пристрелить, если он откажется идти. У ратников Арди была прочная репутация людей, которые если уж пообещали пристрелить, то непременно сдержат слово, и сопротивление на этом закончилось.

К тому времени, как колонна достигла усадьбы Лесиных, её уже сопровождала орава мальчишек и, что было гораздо хуже, целая толпа корреспондентов всех без исключения столичных газет. Мальчишки тыкали пальцами и отпускали презрительные комментарии; корреспонденты без устали трудились, фиксируя картину позора – словом, событие получилось ярким и запоминающимся. Возле усадьбы Лесиных пленников усадили прямо на дорогу; старший конвоя попинал ворота усадьбы и о чём-то коротко переговорил с выглянувшим привратником.

– Так, нарушители, – объявил он, вернувшись к пленным, – сейчас сидите здесь и ждёте, что ваш господин решит с вами делать.

После чего конвоиры погрузились в подъехавший транспортёр и уехали, оставив пленных сидеть на мостовой, а корреспондентов – осаждать усадьбу.

* * *

Стефа вздохнула и покачала головой.

– Ты идёшь не тем путём, Кеннер. Не ориентируйся на своих одногруппников. У них сбалансированная основа, и преподавание рассчитано именно на таких студентов. Они отрабатывают точность исполнения до автоматизма, но для тебя это не лучший путь. У тебя из-за пониженных вторичных характеристик слишком малая скорость формирования конструктов. Тебя пока спасает то, что ты сам по себе очень быстрый, но это будет помогать только до определённого предела. Кстати, насчёт твоей быстроты – это, видимо, Мила над тобой поработала?

– Да, мама немного улучшила нас с Леной.

– Я так и подумала, – кивнула Стефа. – Ах, Ольга, Ольга… Ну ладно, я отвлеклась. Вот смотри: в зависимости от ранга постепенно увеличивается скорость построения. По нормативу время построения тестового конструкта для четвёртого ранга составляет шесть десятых секунды, для пятого – четыре десятых, а для шестого – три. Вроде всё просто и понятно. Но вот начиная с седьмого ранга скорость построения конструктов уже не нормируется. Как ты думаешь – почему?

– Потому что быстрей уже невозможно?

– Нет, Старшие оперируют конструктами гораздо быстрей. Просто они создают конструкты иначе. Старший Владеющий не строит конструкты, а создаёт их мгновенно, одним волевым усилием. Вот и тебе надо не упираться в отработку конструкта, а пытаться его почувствовать как целое.

Я посмотрел на Стефу с недоумением.

– Ты же не хочешь сказать, что я вот так запросто могу взять и стать Старшим??

– Нет, конечно, – засмеялась Стефа, – до Старшего тебе очень далеко. Но благодаря своему сродству с Силой ты можешь к нему немного приблизиться и таким образом сгладить проблему со вторичными характеристиками. Создавать конструкты хотя бы частями всё равно будет быстрее, чем строить их постепенно.

– Хорошо, я подумаю над этим, – с сомнением сказал я.

– Нет, думать не надо. Владение – это не арифметика, ты должен не думать, а чувствовать. Дома займись этим. Строй тестовый конструкт и пытайся ощутить его, понять его суть. А сегодня на этом и закончим. Есть вопросы?

– Конечно, есть!

Стефа картинно закатила глаза.

– Почему-то я и не сомневалась. Что тебя интересует сегодня?

– Мне интересно понять что такое Сила.

– Хорошо спросил, – засмеялась Стефа. – Сразу в корень.

– Нет, в самом деле. Алина мне говорила, что Сила разумна, причём очень убедительно. Ясенева сказала, что всё это чушь, и что так мы и гравитации припишем разум. Кто прав?

– Ясенева? Магда? – заинтересовалась Стефа.

– Ну да. Она наш куратор группы, и ещё читает нам искажения и конструкты.

– Помню я её. Очень способная девочка. Невероятно способная. Но при этом у неё нет ни малейшего шанса стать Высшей, и даже насчёт Старшей очень сомневаюсь. Магда – это моё большое разочарование. Я вела у её группы занятия и к ней присматривалась. Думала позвать её в род через брак с одним из наших мальчиков, но не сложилось. Высшей ей не быть, а для простых Владеющих у нас лишних мужчин нет.

– У неё седьмой ранг сейчас.

– Да? Ну это только подтверждает моё мнение, что она невероятно способная. И трудолюбивая. Сумела дойти до седьмого… никогда бы не подумала.

– А что с ней не так? – заинтересовался я.

Стефа надолго задумалась, пытаясь сформулировать мысль.

– Она не умеет удивляться, – наконец сказала она.

– Не понял… поясни, пожалуйста.

Стефа опять задумалась.

– Не уверена, что получится, но попробую, – вздохнула она. – Ты же знаешь принцип базовой редукции[10]10
  Принцип базовой редукции в нашем мире больше известен как «бритва Оккама». Его суть сводится к тому, что не следует привлекать сложные объяснения, там где можно обойтись простым. Впервые этот принцип упоминается в «Физике» Аристотеля.


[Закрыть]? Вы должны были проходить в школе труды Аристотеля.

– Знаю, – кивнул я.

– Для Магды это священная догма. Она всегда пытается найти самое простое и логичное объяснение, и принимает его за абсолютную истину. Она не ждёт от мира чуда, понимаешь? Для неё мир – это просто ящик с шестерёнками. Я вижу, что ты хочешь сказать – большинство учёных именно такие. Верно, большинство, да можно сказать, почти все. Но они всегда идут по следам кого-то. Только тот, кто верит, что мир полон чудес, способен увидеть его новые грани. Магда при всём своём таланте и трудолюбии никогда не станет Высшей, потому что ей пришлось бы отбросить все свои взгляды и убеждения, чтобы увидеть мир так, как видим его мы.

– То есть ты согласна с Алиной, что Сила разумна?

– Я не знаю, Кеннер. Я просто никогда над этим особо не задумывалась. Но нисколько не удивлюсь, если так оно и есть. На самом деле я и разумной гравитации не удивлюсь… собственно, почему нет? Разумеется, не в том плане, что гравитация может думать, а просто как аспект более сложной разумной сущности. У нас ведь на уровне нейронов тоже всего лишь простой обмен ионами, в котором никакого разума и в помине нет.

– Но ты же общаешься с Силой, раз у тебя одиннадцатый ранг?

– О чём я с ней могу общаться? Спрашивать погоду на завтра? Она мне не ответит на вопросы, которые меня действительно интересуют, например, про твою забавную войну с Лесиными. Ты вот мог бы ответить, но ты предпочитаешь рассказывать своей старой бабушке какие-то глупые сказки, словно деревенской дурочке.

Я предпочёл проигнорировать намёк насчёт Лесиных. На самом деле я и сам не понимал, что с этой войной не так. С одной стороны, каждое событие имело ясное и логичное обоснование, но с другой стороны, всё вместе создавало впечатление какого-то спектакля. Я чувствовал некую фальшь, но совершенно не мог указать причину. Так что вместо ответов на вопросы мне приходилось загадочно улыбаться и делать вид, что всё под контролем.

– Но всё же, – продолжал настаивать я, – ты ведь в принципе можешь получить от Силы какие-то ответы?

– Ответы просто всплывают в голове как знание. Может я получаю их от Силы, а может, подключаюсь к мировому информационному полю или ещё к чему-то.

– Например, ты можешь спросить, разумна ли Сила.

– Вот как только ты мне дашь ясное и однозначное определение разума, так я сразу же и спрошу, – засмеялась Стефа.

Я смутился. Действительно, глупость сморозил.

– Кеннер, это замечательно, что ты задаёшь такие вопросы. Главное, не считай ответы, которые ты найдёшь, окончательными. Не уподобляйся Магде.

* * *

– Выпейте, парни, за брательника моего, земля ему пухом. – Радим Расков умело притворялся пьяным и щедро наливал собутыльникам. – Так он и остался на девятом горизонте, когда там рвануло.

– А что там рвануло? – компания внимательно слушала.

– Газ, что же ещё. Карман вскрыли, а где вы у нас на «Старожилке» работающие датчики газа видели? Начальство на нас сэкономило, им плевать на тех, кто сейчас на девятом лежит. Могли бы и мы там остаться. Может в следующий раз и останемся.

– Начальству точно на нас плевать, – горячо поддержал Радима крепкий паренёк со шрамом на щеке. – Как вторая лава закрылась, всех за ворота выкинули. Говорят, приходите как новую жилу вскроем, а до тех пор на что жить?

– Вот-вот, – кивнул Радим, – верно говоришь.

– Вроде начальство сказало, что все там живы. – В компании ещё остался сомневающийся. – Что вроде их скоро поднимут наверх.

– Врут, чтобы народ успокоить, – отмёл все возражения Радим.

Собутыльники закивали.

– Сволочи они, нет им веры, – выразил общее мнение паренёк со шрамом.

– Надо идти к управе и требовать, чтобы они сказали всю правду, – решительно заявил Радим. – Если сидеть и ждать, ничего от них не дождёшься.

Он встал, слегка пошатываясь.

– Сейчас вернусь, вы пока выпейте без меня, – сказал Расков и двинулся к трактирщику. Пошептавшись с ним, он обернулся к залу и громко объявил. – Парни, сегодня всем здесь наливают бесплатно, в память о моём брате, который сейчас лежит на девятом горизонте вместе с другими ребятами.

Народ в трактире оживился, а Расков, убедившись, что на него уже не обращают внимания, незаметно выскользнул из трактира. На крыльце он со страдальческой гримасой помассировал себе затылок, глубоко вдохнул свежий воздух и завертел головой, высматривая вывеску следующего питейного заведения.

Пока мужчины отдела работали по трактирам, Марина разговаривала с женщинами. В дешёвой шляпке и поношенном, но чистом платье она чем-то напоминала неизвестную в этом мире Клару Цеткин. И уж точно никто не узнал бы в ней высокооплачиваемую Владеющую шестого ранга.

– Нельзя мириться с подобным произволом, – взволнованно говорила она активисткам, собравшимся в трактире, целиком снятым Мариной, – когда Лесины обрекают на голод половину посёлка просто для того, чтобы сэкономить немного денег. Они даже не отправляют рабочих в неоплачиваемый отпуск, они их увольняют! И когда принимают их обратно, рабочие считаются только что устроившимися и не имеют никаких прав на льготы.

Активистки кивали и демонстрировали полное согласие – впрочем, трудно было ожидать от них чего-то другого, поскольку все они были жёнами этих самых временно уволенных рабочих.

– Но у вас есть возможность бороться! – внушала собеседницам уверенность Марина. – Совершенно точно известно, что князь очень отрицательно относится к подобным хитростям работодателей. Наши друзья организовали приезд сюда группы корреспондентов ведущих газет. Нужно рассказать им всё, это самый верный способ донести до князя информацию о том, что здесь происходит. Такое послание у Лесиных не получится перехватить. Для нас сейчас главное – не молчать!

Беседа с женщинами шла по накатанному пути, и слегка охрипшая Марина привычно обрабатывала очередную группу.

* * *

– Я жду ясного и полного доклада о ситуации на «Старожилке». – Лесин мрачно оглядел участников совещания. – Что там вообще произошло?

Огромная шахта «Старожилка» обеспечивала весомую долю дохода семейства, и её остановка сразу отразилась на балансе, который, с учётом проблем на заводе, и так был далеко не блестящим.

– Там произошла авария на подстанции, – выдавил из себя начальник горного подразделения семейства, – мы работаем над её устранением.

– Я знаю про аварию. – Лесин уставился на начальника в упор, отчего тот совсем стушевался. – Я хочу услышать о причинах. А также я хочу услышать что там за волнения, и почему я узнаю об этом из газет.

– Дядя, если позволишь, я могу рассказать, – вмешался Розмир. – Они все там врут наперегонки, но у меня есть независимый доклад по этим событиям.

– Говори, – кивнул Добран.

– На шахтной подстанции произошла диверсия… – начал Розмир.

– Насчёт диверсии – это точно? – перебил его дядя.

– Совершенно точно, – заверил его Розмир. – Мои люди слетали туда и осмотрели место. Из кожухов трансформаторов слили масло. Два трансформатора сгорели сразу. Пока дежурные хлопали ушами и размышляли что произошло, рванули два оставшихся.

– А куда смотрела охрана подстанции?

– Это вопрос к почтенному Иоганну, – он кивнул на начальника горного подразделения. – Ты же помнишь, как горняки требовали свою собственную службу безопасности? Там много говорилось о том, что только они сами смогут своевременно реагировать на все угрозы.

Лесин-старший поморщился.

– Давай дальше. С этим мы будем разбираться позже.

– Дальше они долго не могли эвакуировать людей с нижних горизонтов, всё выясняли между собой кто должен этим заниматься. А тем временем какие-то люди распространяли в посёлке слухи, что в шахте был взрыв метана и все погибли, а мы скрываем правду.

– Откуда там метан? – удивился Лесин-старший. – У нас же не угольная шахта.

– Кого интересуют такие незначительные детали? – усмехнулся Розмир. – А ещё незадолго до того эти умники уволили кучу народа. Другой работы в округе нет и половина посёлка осталась без средств к существованию, так что недовольных было очень много. При этом во всех забегаловках посёлка выпивка вдруг оказалась бесплатной для любого желающего. Вот и вспыхнуло. Разгромили здание администрации, ну и вообще погромили по мелочи.