Текст книги "Бумер-2: Большая зона"

Эпилог

Самолет «Аэрофлота» приземлился в аэропорту Никосии точно в назначенное время. Слонявшийся по залу прилетов загорелый темноволосый киприот в светлом льняном костюме и голубой, под цвет глаз, рубашке, остановился возле стойки паспортного контроля. Как только из накопителя стали выходить первые пассажиры московского рейса, он поднял на уровень груди табличку, на которой жирным черным фломастером была выведена фамилия Будариной.

Мужчина, Георгий Псокас, представлял интересы местной фирмы по торговле недвижимостью. Точнее, он встречал клиентов, купивших недвижимость на Кипре. В какой-то степени он был не только менеджером, но и гидом, поскольку кроме оформления необходимых бумаг, в его обязанности входило сопровождение новых владельцев к их благоприобретенным апартаментам или особнякам. Впрочем, это могли быть и шикарная вилла у самого моря, и небольшая квартирка где-нибудь на окраине Пафоса. Этим летом работы у Георгия было через край – встречать новых хозяев из России приходилось едва ли не каждый день.

Бударина понравилась Псокасу с первого же взгляда: красивое лицо славянского типа; под легкой тканью свободного белого платья угадывается стройное тело нерожавшей женщины. У Георгия разыгралось воображение. Интересно, носит ли она нижнее белье или считает это дело пережитком прошлого? Он горестно вздохнул, вспомнив о том, что он солидный человек, обремененный многодетной семьей, а его фирма не поощряет легкомысленных отношений между сотрудниками и клиентами.

Хорошо одетая и причесанная, благоухающая французским парфюмом Бударина держала в правой руке небольшую клетку с довольно крупным белым попугаем, а левой придерживала висевшую на плече итальянскую сумочку на длинном ремешке.

Не переставая улыбаться, киприот представился, положил на свободную тележку небольшой чемодан, на него дорожную сумку и на приличном русском поинтересовался у Будариной, когда в Никосию прибудет ее основной багаж.

– Сумка и чемодан – это все, что я взяла с собой, – ответила Ирина Степановна, – не считая попугая.

– Вот как? – удивился Георгий, привыкший к тому, что русские привозят с собой очень много вещей, даже бронзовую скульптуру или мебель в контейнерах. – Что ж, тем лучше. Как зовут вашу птичку? Борхес? Где-то я слышал это имя. Кажется, это знаменитый аргентинский писатель?

Бударина постеснялась признаться, что никогда о нем не слышала. А имя – что имя? Какой-нибудь шибко грамотный зек решил приколоться и назвал птицу вместо Борьки Борхесом. Нормальный ход – на зоне полно интеллигентных людей. Судьба, как судья, не разбирает, у кого какое образование.

На автостоянке их ждал светлый "фольксваген гольф" с открытым верхом. Георгий знал, что клиенты любят сидеть впереди, рядом с водителем, разглядывая окрестности и памятники старины, которым в столице Кипра нет числа. Поэтому он галантно открыл дверцу, помог даме устроиться на первом пассажирском сиденье и посоветовал воспользоваться темными очками. Солнце, действительно, заливало волшебный пейзаж ослепительно ярким, всепроникающим светом. Вещи и клетку с попугаем Георгий поставил на заднее сиденье.

Бударина выглядела ошарашенной. Эдемские краски и запахи юга, богатая растительность, так не похожая на скромные березки и осины средней полосы России, – все это привело ее в восторг. Она вертелась на месте как заводная и не уставала задавать вопросы: ее интересовало каждое мало-мальски приметное строение, попадавшееся по дороге. С лица Ирины не сходила счастливая улыбка.

Георгий подумал, что его клиентка ничем не отличается от остальных клиенток из России, впервые оказавшихся в этом раю. Когда машина, вырвавшись из города, весело помчалась по шоссе, то взмывая на зеленые холмы, то спускаясь с них с такой скоростью, что у Ирины замирало сердце, Георгий одобрительно посмотрел на нее и сказал:

– Мадам, вы сделали очень хороший выбор, когда купили этот дом. Цены на недвижимость растут быстро. Если надумаете продать дом, скажем, через пару лет, вы хорошо заработаете.

– Я знаю об этом, но пока ничего продавать не собираюсь, – сказала Бударина. Помолчав немного, она добавила: – И вряд ли соберусь.

Ветер трепал ее светло-каштановые волосы, вокруг до самого горизонта тянулись виноградники, на пологом холме возвышались какие-то живописные развалины, а солнце еще не начало припекать в полную силу, потому что до полудня было далеко. Состояние возбуждения у Будариной прошло, она замолчала, зато киприот перехватил инициативу и болтал обо всем, что в голову взбредет, не закрывая рта.

Через полчаса Ирина знала всю биографию Георгия, количество его детей, интимные подробности семейных отношений, а также веские причины его недовольства собственной супругой. Машинально кивая, Бударина думала о том, что этот грек, кажется, подбивает к ней клинья.

Еще через полчаса они остановились на маленьком аккуратном дворике возле светло-желтого особняка, за которым начиналось море. Георгий галантно помог даме выбраться из машины. Клетку с Борхесом он передал Ирине и, пригласив ее следовать за собой, с двумя сумками в руках направился к массивной наборной двери с черными коваными скобами. Открыв ее, он торжественно вручил ключи новой хозяйке.

Георгий провел Ирину по выложенным мрамором или кафелем комнатам, рассказал, как обращаться с жалюзями на окнах, выходящих на солнечную сторону, как действует система искусственного орошения садика на заднем дворе, откуда берется вода для бассейна и как работает система кондиционирования воздуха.

После часа непрерывной болтовни Псокас показался Ирине редким занудой, способным даже Адаму и Еве испортить первое впечатление от райского сада.

– Знаете что, Георгий, я немного устала с дороги, – сказала Бударина. – Не могли бы вы приехать завтра?

– Я должен это сделать, – кивнул Георгий. – Это входит в мои обязанности, потому что завтра нам предстоит заняться оформлением бумаг. Нужно подписать кое-какие документы. Разумеется, они переведены на русский язык. И вам не придется…

– Вот и прекрасно, – Ирина подтолкнула Георгия к выходу, – тогда завтра мы и закончим нашу веселую экскурсию. А теперь я хочу отдохнуть.

Наговорив массу любезностей, немного обиженный Псокас вышел на двор, сел в машину и уехал. Ирина Степановна вернулась в гостиную, где на кофейном столике оставила клетку с попугаем. По резной деревянной лестнице она поднялась на второй этаж, вошла в спальную комнату, раздвинула занавески и распахнула двери балкона.

Запахло йодом и горячим песком. В комнату ворвалась целая симфония звуков: пение цикад, крики птиц, шум прибоя. Отсюда хорошо просматривалась небольшая апельсиновая роща, левее на отвесных скалах застыли в жарком мареве сосны и кедровые деревья. А прямо перед глазами, за полосой выжженной жухлой травы и песка раскинулось ярко-синее Средиземное море. На горизонте полоска воды сливалось с небом. В этой бездонной голубизне покачивалась на волнах большая белая яхта, издалека напоминавшая бумажный кораблик.

Поставив клетку с попугаем на кованые перила балкона, Бударина пару минут любовалась открывшимся видом, неестественно яркими красками юга, вдыхала запахи моря. Наконец, вспомнив, зачем сюда пришла, открыла дверцу клетки и сказала Борхесу:

– Лети, мальчик, ты свободен.

Попугай посмотрел на хозяйку черными глазками и не двинулся с места. Он давно не ждал ничего хорошего от людей, не верил их обещаниям и поэтому не спешил вылезать. Его любимая удобная клетка осталась в старом доме, а в новой тесной клетке птица не могла даже расправить крылья.

– Ну же… Давай Борхес, выходи… На свободу с чистой совестью, – засмеялась Ирина.

Борхесу все еще не верилось, что он остался жив после всех этих треволнений и стрессов, переездов и перелетов. Ему казалось, что в последний момент хозяйка передумает и захлопнет дверцу перед у него носом. Но вокруг расстилался огромный зовущий мир с морем, солнцем и множеством птиц. Переступая когтистыми лапками, попугай с трудом выбрался из клетки, спрыгнул на перила. Неловко взмахнул крыльями и полетел к апельсиновым деревьям.

Бударина проводила птицу взглядом и вернулась в дом.