Текст книги "Слепой в зоне"

– Дома, – вздохнул Владимир Петрович.

– А ты надеялся, Анжелики не будет?

– Надеялся…

Глава 12

Анжелика Шанкурова сидела в своей комнате, расположенной на втором этаже дома. Она злилась на мужа за то, что он уехал в ресторан без нее, за то, что он предпочел ее обществу общество брата. Но умом женщина понимала, что кровные узы крепче брачного договора. Она перелистнула тортовый каталог и прислушалась, положив ладонь на глянцевую страницу. Из-за открытого окна донесся шелест протекторов по асфальту. Анжелика поднялась и подошла к окну. Увидев только один джип с охраной, она обеспокоилась. Сперва она подумала, что сломался автомобиль и муж приехал в машине с охранниками. Не увидев среди выходящих из джипа Аркадия Геннадьевича, Анжелика скривила губы. «Небось, поехал с Артуром к шлюхам, а охрану отпустил, чтобы лишнего не болтали».

Расспрашивать охрану Анжелике не хотелось, она считала это ниже своего достоинства. Поэтому, когда Владимир Петрович постучал в ее комнату, Анжелика сидела с ногами на диване, листая толстый каталог и делая вид, что ей все до лампочки. Она специально выдержала паузу секунд в пять, прежде чем ответить:

– Войдите!

С тяжелым сердцем Владимир Петрович переступил порог. Разговор предстоял не из приятных, и нужно было с самого начала определиться – в каком тоне разговаривать с женой хозяина. Раньше Владимир Петрович особенно с ней не церемонился, но теперь, когда Шанкуров оказался за решеткой, главной в доме стала Анжелика и, хочешь не хочешь, временно придется с ней считаться. А тут, как назло, охранник забыл отчество своей хозяйки. Он вошел в комнату и застыл, не зная, с чего начать. Анжелика пристально смотрела на Владимира Петровича, пока наконец по его виду не догадалась, что случилось нечто экстраординарное.

Раньше телохранитель никогда сам не подходил к ней, если его не посылал Аркадий.

– Что такое? – голос ее дрогнул.

– Беда случилась, – Владимир Петрович, сделав над собой усилие, выговорил:

– Хозяйка… Это прозвучало так, словно он был слугой, а на дворе стоял не двадцатый век, а конец девятнадцатого.

– Что-нибудь с Аркадием Геннадьевичем? – голос Анжелики выдавал тревогу, но не за судьбу мужа, а за собственную.

«Кто я такая, случись что с Шанкуровым? Я еще не успела раскрутить его настолько, чтобы он составил завещание в мою пользу, – пронеслось у нее в голове, – все деньги он завещает брату».

– Что с ним? – повторила она тверже.

– Арестовали, – выдохнул Владимир Петрович.

«Плохи дела, – подумала Анжелика. – Неужели кто-нибудь пронюхал о его сделке?» Но, глядя на Владимира Петровича, она поняла: дело не в этом.

– Да можешь мне объяснить толком?

И охранник принялся сбивчиво объяснять, что случилось в ресторане. Он и сам толком не знал, что заставило его хозяина сорваться с места и лететь сломя голову по заполненной до отказа машинами Остоженке. Он застал только последствия.

– Н-да… – только и проговорила Анжелика, выслушав охранника до конца, – говорила же я ему, добром пьянки не кончатся.

– Что будем делать? – спросил охранник, – Ребята внизу, готовы действовать.

– Но вы же не сможете вытащить его из-за решетки?

– Нет.

– Так какого черта ты здесь стоишь?

– Жду приказаний.

– Отыщи его адвоката. Быстро!

– Я не знаю, – пожал плечами Владимир, – ни где он живет, ни его номер телефона.

Анжелика прикрыла глаза. До этого положение Аркадия Геннадьевича Шанкурова казалось ей незыблемым. Она не вникала в тонкости его дел. Да, она знала, у мужа есть адвокат, пару раз его видела, но вот где его теперь разыскать? Это было для нее тайной за семью печатями. Но обнаруживать перед охранником, что она растерялась, не хотелось. При таком раскладе обстоятельств Шанкуров мог угодить за решетку надолго. И на весь этот срок на нее ложилась ответственность за его капиталы, за его дела. Нужно было сразу же дать понять охране, кто она такая.

– Я сама займусь этим, если вы ни на что не годитесь. За что вам только деньги платят?

Владимир Петрович поколебался, но потом все-таки достал пистолет, завернутый в полиэтиленовый пакет, и положил на стол.

– Что это? – Анжелика с опаской посмотрела на оружие.

– Пистолет.

– Чей?

– Вашего мужа.

– Зачем ты его принес?

– Да, забыл сказать, Аркадий Геннадьевич из него ранил майора ГАИ.

– Этого еще не хватало! – Анжелика с трудом сдерживалась, чтобы не выругаться матом, все-таки в этом положении терять лицо ей не стоило.

Владимир Петрович, справедливо рассчитывая на награду, подвинул пистолет поближе к Анжелике.

– Мне удалось его поднять прежде, чем менты спохватились. Так что вещдока у них не будет.

– И ты уверен, что никто не заметил этого?

– Того, как он стрелял в майора или того, как я поднимал пистолет?

– Как поднимал пистолет, идиот!

– Никто. А если и увидел случайный прохожий, то рассказывать об этом, думаю, не станет.

– Молодец, – произнесла Анжелика.

Это была первая похвала Анжелики в адрес Владимира Петровича, хотя он, честно говоря, заслужил большего. Но сейчас Анжелика разбрасываться деньгами не собиралась. Она не знала, удастся ли ей снять хоть что-то со счета мужа, а наличности в ее кошельке находилось не так уж много. Сколько лежит в сейфе у мужа, в кабинете, она не знала, как и не знала того, где находятся ключи от самого сейфа.

– Я подожду в машине, – поняв, что больше ничего от Анжелики не услышит, сказал Владимир Петрович.

– Да, – рассеянно бросила женщина, – иди. Если понадобишься, я скажу.

– Ребята тоже там со мной подождут. Сегодня никто домой не поедет.

Анжелика спохватилась, что последнюю фразу должна была сказать она, и быстро добавила:

– Так и передай ребятам.

Между ними уже словно существовал заговор. Она не знала, как следует себя вести полновластной хозяйке, а Владимир Петрович помогал ей в этом, ненавязчиво подсказывал, выводил на нужный путь. Дверь мягко, беззвучно закрылась.

Анжелика осталась одна.

– Идиот, – почти ласково прошептала она. – Ну вот, Аркаша, наконец-то ты и попался.

Но тут же ей сделалось совсем плохо. Она сообразила, что не в курсе, кому предназначался товар, который обещал раздобыть да и уже, наверное, раздобыл полковник Сазонов. При этом она знала, что игра идет крупная и не стоит останавливать дело, тогда и ей, и ее Аркаше головы не сносить.

– Черт! – выругалась она, подбежала к окну и посмотрела вниз, на стоящую у крыльца машину. Кому она завидовала в этот момент, так это охранникам мужа.

Они-то ничем не рисковали и в случае благоприятного исхода получали вознаграждение от Шанкурова. А если с их хозяином обойдутся так, как этого требует закон, они преспокойно переберутся на службу к кому-нибудь другому.

Анжелика никогда не любила ответственности, особенно она не любила отвечать за поступки других. Если бы сейчас она имела возможность связаться с мужем, получить от него какие-нибудь указания, хотя бы пару телефонов, пару адресов нужных людей!.. Но она прекрасно знала своего мужа. В его записях копаться бесполезно, там она ничего не обнаружит.

Самую важную информацию он доверял только своей памяти.

– Скотина! – выкрикнула она и выбежала за дверь.

В три прыжка Анжелика преодолела крутой лестничный марш, рванула на себя дверь кабинета. Но та оказалась запертой, и Анжелика чуть не вывихнула руку.

– Скотина! Скотина! Скотина! – приговаривала она, пиная дверь ногами.

Затем опустилась на пол и задумалась. Холодная дверь студила ей спину.

Понемногу она стала приходить в себя, смирившись с тем, что вот так, с ходу, она ничего не сможет сделать. «Ключи… Ключи…» – твердила себе женщина, пытаясь вспомнить, где ключи. О том, что существует запасной комплект, она знала, Аркадий ей как-то говорил о нем и даже показывал. Анжелика вспомнила массивное медное кольцо с защелкой и нанизанными на него ключами. На каждом было аккуратно выгравировано, от какой он двери. Но где этот комплект хранится, она не могла вспомнить. Ей подумалось, что он находится в кабинете, в который ей никак не проникнуть.

«Нет, этого не может быть!» – наконец-то решила Анжелика и, стараясь не отвлекаться другими мыслями, попробовала прикинуть, куда бы она сама положила эту связку, так сейчас необходимую.

Женщина медленно поднялась, стала спускаться по лестнице, будто боялась спугнуть удачу. Наконец она оказалась у входной двери, возле которой белела дверка электрощитка. Анжелика открыла ее, почти не надеясь на удачу. Заветная связка лежала прямо под счетчиком. Зазвенели ключи. Она отыскала нужный, с тремя буквами: «Каб.». Ей никогда прежде не приходилось открывать ключом кабинет мужа. Замок легко поддался, и дверь плавно повернулась на петлях.

Анжелика шагнула в кабинет, такой небольшой, будто бы его заказывал соорудить, согласно своим пристрастиям, человек, страдающий боязнью открытого пространства. Анжелика уселась в кресло за письменным столом, выдвинула несколько ящиков. Бумаги, счета, договоры… Все, что угодно, только не то, что ей нужно. Ни записной книжки, ни блокнота.

И тут Анжелика вспомнила: в последнее время муж подолгу просиживал за компьютером. «Наверное, кое-какая информация там!» Познания женщины в электронике не шли далее компьютерных игр. Она любила временами разложить на экране монитора карточный пасьянс. Минут пятнадцать она раскрывала один файл за другим, смутно себе представляя, что станет делать, если информация окажется закодированной. Но время шло, а отыскать что-либо полезное для себя Анжелике не удавалось.

Анжелика отчаялась: для нее в недрах серого ящика таится целый космос, она не разберется в нем, даже если просидит за клавиатурой всю оставшуюся жизнь.

Придется сделать то, что ей больше всего не хотелось, – связаться с братом мужа.

Артур в курсе большинства его дел и уж во всяком случае знает адвоката Аркадия.

Она по памяти набрала номер и долго, ждала, пока Артур соблаговолит ответить.

Артур Шанкуров, естественно, успел к Галюсе первым, хотя и удивился этому.

Он пока еще не знал, что его брат, соперник в гонках, так и не добрался до места назначения. Телефон надрывался в кармане пиджака Шанкурова-старшего, а сам Артур блаженно улыбался, обнимая Галюсю, вспотевшую и разомлевшую от любви.

– Ты его выключить можешь? – с досадой пробормотала женщина.

– Да пусть себе верещит.

– Затрахал! – Галюся нагнулась, упершись одной рукой в пол, подхватила тапок и запустила им в сторону стула, на котором висел пиджак. Тапок оставил на пиджаке пыльный серый след и со стуком упал на пол.

А телефон продолжал звонить. Шанкуров-старший тяжело вздохнул и направился к своей одежде. Он вытащил телефон, презрительно скривившись, несколько секунд рассматривал его, прикидывая, то ли выключить, то ли ответить, то ли бросить в стену. Если бы он видел себя со стороны, то ни за что не стал бы отвечать – ужасно глупо он смотрелся, голый, с трубкой в руке. Но, к счастью для Анжелики, рядом с Артуром не было зеркала. Он еще раз вздохнул и произнес в трубку:

– Алло, я слушаю!

– Артур, это Анжелика.

– А, Анжела… – засмеялся Шанкуров-старший, сразу же вспомнив о том, что обставил-таки своего брата.

Галюся крикнула с кровати:

– Да скажи этой своей бляди, чтобы шла в задницу!

Анжелика не могла ее не услышать, и Артуру это доставило удовольствие.

– Тут я немножко не один… – идиотически сформулировал он.

– Артур, у нас неприятности.

Слово «нас» насторожило Шанкурова. Оно могло означать или Анжелику с Аркадием, или всех троих вместе, включая Артура. Первый вариант только бы повеселил его, а вот второй мог обернуться какой-нибудь гадостью.

– Выкладывай.

– Ты знаешь телефон адвоката Аркадия?

– А что такое? Его искали или интересовались им органы?

– Его арестовали, Артур.

– Когда? Ведь мы виделись с ним часа два назад.

– Он сбил трех человек. Старик и двое детей.

– Насмерть?

– Да.

– Сам был за рулем?

– Да.

Артур через силу выдохнул:

– Твою мать…

– Вашу, Артур, твою и Аркадия! Моя здесь ни при чем!

Галюся, смекнув, что у ее любовника крупные неприятности, поспешила одеться. «Вряд ли ему будет теперь до любви», – подумала она. Хмельные пары все еще бродили в голове Шанкурова-старшего, когда он называл Анжеле телефон адвоката.

– Будь дома, я еду. Вместе отправимся улаживать это дело.

Галюся дотронулась до его плеча:

– Что случилось?

– Пошла ты к черту! Все из-за тебя, сука!

Артур никогда не был хамом, и поэтому женщина не обиделась, поняв, что действительно случилось что-то серьезное.

– Я могу тебе помочь хоть чем-нибудь?

– Мертвых воскрешать умеешь?

– Не говори так…

– Ничем ты уже не поможешь, Артур, путаясь в рукавах, надевал рубашку, прыгал на одной ноге, пытаясь раскрутить ступней штанину брюк. – Ну вот и доездился, – приговаривал он. – Знал же, что бабы никогда до добра не доведут…

– Аркадий разбился?

– Да жив он, дура!

Галюся так и не узнала, что же случилось. Артур выбежал из ее квартиры, даже не захлопнув дверь. Он прыгал через две ступеньки. Плюхнувшись на сиденье автомобиля, он набросился на шофера, якобы тот слишком нерасторопен. Затем кричал, что тот медленно едет, хотя тот мчался на предельной дозволенной скорости, правда, не превышая ее, он-то знал, чем могут грозить осложнения с ГАИ.

Через час все были в сборе: адвокат Иван Ануфриевич Петров, Артур Шанкуров и Анжелика. Иван Ануфриевич сразу же заявил, что отмазать от тюрьмы Аркадия Геннадьевича ему, скорее всего, не удастся, если только не произойдет чудо.

Артур решил на время забыть о разногласиях с женой брата и действовать с ней заодно. Он даже немного зауважал ее, так твердо говорила Анжелика, пытаясь убедить адвоката сделать невозможное – вызволить Аркадия Геннадьевича из-за решетки.

– Это, конечно, хорошо, – заявил Иван Ануфриевич, – что пистолет, из которого был произведен выстрел, у вас. Но свидетели… Что делать с ними?

– Купить, – не колеблясь проговорила женщина.

– Да вы можете себе представить, сколько их там было?! И каждый, наверное, убежден, что должен получить за изменение своих показаний не меньше тысячи. У вас есть двести тысяч долларов на первые расходы? И это, кстати, исключая мой гонорар.

– Вы должны Аркадия вытащить, он с вами рассчитается.

– Но только учтите, никаких гарантий я не даю.

– Я могу поискать и другого адвоката, – Анжелика решила взять Петрова «на понт».

– Пожалуйста, ищите, – развел руками Иван Ануфриевич. – Может быть, вы отыщете юриста, который возьмется освободить Аркадия Геннадьевича. Но только предупреждаю сразу – это будет или проходимец, или полный идиот, потому что нельзя совершить невозможное.

Анжелика с трудом сдержала гнев.

– Тогда действуйте! Какого черта мы здесь сидим? Поехали!

И тут адвокат Шанкурова, в очередной раз удивил и Анжелику, и Артура.

– Да, я поеду, но только с одним условием.

– Каким?

– Вы останетесь здесь.

– Я должна поговорить с Аркадием.

– Вам этого не позволят, во всяком случае, сегодня. Вы только помешаете.

– Нет, я поеду.

– Тогда я отказываюсь вести его дело.

– Но почему?! возмутилась Анжелика, готовая броситься на адвоката и разодрать ему в кровь лицо своими отточенными ногтями.

– Я не могу работать, когда мне мешают. Не выношу скандалов, криков и слез. Если мы поедем вместе, знайте, мы приедем ко мне домой. Но никак не в СИЗО, не в прокуратуру.

Непомерно грузный, Петров вальяжно вышел во двор, сел в машину и уехал.

С кем адвокат говорил, с кем встречался этой ночью, ни Артур, ни Анжелика не знали. Он не звонил им, не пытался о чем-либо предупредить, а объявился лишь утром, уставший, но вполне довольный собой. Охранники спали внизу, в гостиной, расположившись на многочисленных диванах. Они моментально вскочили, лишь только Петров вошел в дом. Иван Ануфриевич не удостоил их ни малейшим вниманием, сразу поднявшись на второй этаж.

Анжелика и Артур вообще не ложились спать. Анжелика, правда, вздремнула, сидя в кресле. А вот Шанкуров-старший не сомкнул глаз, выкурив не только свои сигареты, но и позаимствовав пачку из запасов брата, резонно рассудив, что эти запасы не скоро понадобятся Аркадию.

– Невеселые дела, – с улыбкой проговорил Петров.

Анжелика смерила его "недовольным взглядом:

– Это я и без вас знаю.

– Вы виделись с ним?

– Он до сих пор пьян, – Иван Ануфриевич произнес это без тени возмущения – так доктор констатирует состояние здоровья больного. – Да и переговорить нам пока толком не позволили, но он передал вам записку. Анжелика трясущимися руками развернула свернутый листок и прочитала: «Только я знаю все, без меня ты ни черта не сделаешь, денег не получишь, поэтому и должна любыми путями вытащить меня отсюда».

– Что ему грозит?

– Те трое, кого он сбил, старик и дети, мертвы, – продолжал благодушествовать адвокат. – Майор ГАИ, слава Богу, пришел в себя и, кажется, умирать не собирается. Пока… Значит, по совокупности… – адвокат закатил глаза и беззвучно зашевелил губами, подсчитывая минимальные и максимальные сроки статей. И в том и в другом случае получалось слишком много, чтобы в открытую сказать об этом Анжелике, ведь она и слышать не хотела ни о чем другом, как о немедленном освобождении Аркадия Геннадьевича из-под стражи.

– Что ему светит?

– Значит так, – тон адвоката стал деловым, – месяца полтора уйдет на следствие, за это время, как знаю по собственному опыту, мне удастся обработать большинство свидетелей. Но, как всегда, найдется пара идиотов, считающих, что они в состоянии спасти мир…

– Когда я смогу его увидеть?

– Думаю, дня через три. Это в лучшем случае. А скорее всего, вас к нему и не пустят. Следователь ему попался слишком принципиальный. Его недавно обидели, вот он и решил отыграться на вашем муже.

– Во сколько все это обойдется? – поставил по-своему вопрос Артур, измерявший собственное и чужое счастье, равно и несчастье, деньгами.

– В четверть миллиона, – не задумываясь и не моргнув глазом, ответил Петров, – и это еще очень дешево.

– У тебя есть деньги? – обратился Артур к невестке.

– Таких денег у меня нет.

– Я не смогу тебе помочь, Анжела, – Артур поднялся и подошел к адвокату. – Надеюсь, вы понимаете, Иван Ануфриевич, что работать придется почти на голом энтузиазме? Это потом, когда Аркадий выйдет, он сможет с вами рассчитаться.

– Если сможет, – хохотнул Иван Ануфриевич.

– Если захочет, – осадила его Анжелика.

И тут выяснилась довольно любопытная вещь. Анжелику больше интересовало не то, сколько лет заключения грозит ее мужу, хотя бы по минимуму, а в каком следственном изоляторе он находится и номер камеры. Петров с подозрением посмотрел на нее и поинтересовался:

– Уж не собрались ли вы устроить ему побег?

Женщина рассмеялась.

– А это возможно?

– Я бы не советовал, – покачал головой Петров.

– Почему?

– Если бы он был маньяком, насильником, то я даже настаивал бы на этом. Но бизнесмену, тем более банкиру, покидать таким образом следственный изолятор глупо, потому что он никогда не сможет получить доступ к своим деньгам, – затем на губах Ивана Ануфриевича появилась лукавая усмешка. – Ага, я вас понял, – он погрозил пальцем Анжелике, – он бежит – ему свобода, а деньги – вам?

Артур Шанкуров, посчитав, что его братский долг исполнен целиком, решил поехать домой немного отоспаться. А Анжелика осталась с адвокатом Петровым.

Она видела, что это человек, идеально устроенный природой для своей профессии.

Его абсолютно не интересовали моральные устои клиента, прав он или виноват. Он ориентировался не столько даже в законах, сколько в малых и больших лазейках, имеющихся между ними.

– Вы человек бывалый, – вполголоса сказала Анжелика, когда они с Иваном Ануфриевичем вышли на улицу, где никто не мог их подслушать при помощи аппаратуры.

– Да уж, бывалый, – подтвердил адвокат.

– И как свои пять пальцев знаете следственный изолятор, – Анжелика с некоторой запинкой выговаривала название учреждения, которое еще совсем недавно, до беседы с адвокатом, называла «тюрьмой».

– Знаю.

– Вы сможете узнать, кто из надзирателей наблюдает за камерой мужа?

Адвокат пожал плечами.

– В общем-то это дело не очень сложное и даже не очень дорогое.

– Помогите мне связаться с надзирателем! – потребовала Анжелика.

– Помогу, почему же не помочь? Только пообещайте, что никаких лобзиков, напильников передавать мужу не будете. И цианистого калия – тоже.

– Я не дура.

– Ну вот и чудесно. А так, пару каких-нибудь безделушек, которые скрасят вашему мужу существование в камере, вы передать сумеете. Договорились?

– Без глупостей, обещаю.

Мучительно медленно прошло полтора суток. За это время Анжелике успел позвонить полковник Сазонов, он уже знал, что случилось с Шанкуровым, сюжет о гибели ветерана и его внуков под колесами «мерседеса» показали в программе новостей. Нимало не стесняясь того, что разговаривает с женщиной, Сазонов выложил весь свой запас матерных слов. Даже не делясь друг с другом своими подозрениями и опасениями, Анжелика и полковник Сазонов пришли к единому выводу, что без Шанкурова сделку до конца не довести. Только он знает, кому предназначается ядерный фугас, только он сможет получить деньги и, как они думали, обеспечить его вывоз за границу.

– Значит так, красотка, – полковник Сазонов стал чересчур фамильярным, – ты обязана сидеть тихо, но при этом сделать так, чтобы он смог связаться со мной.

– Я уже думала об этом и сумею сделать так, чтобы он выкрутился.

– Только смотри не напортачь, это в твоих интересах.

– Я уже все продумала. Он сумеет с вами связаться и скоро окажется на свободе.

– Я не спрашиваю, каким образом, – зло рассмеялся полковник Сазонов, – но если все сорвется, лучше бы тебе не родиться на этот свет.

– Все пройдет отлично, – заверила его Анжелика так беззаботно, точно речь шла о загородной прогулке:

Анжелика извелась ожиданием. Цифры на табло электронных часов меняли свои очертания слишком неспешно, чтобы Анжелика могла оставаться спокойной. Но как ни долго тянется время, нужный момент обязательно наступает. Женщина вышла на крыльцо, и тут ухе Владимир Петрович почувствовал, что перед ним, охранником, настоящая хозяйка. Взгляд ее был требовательным и властным.

– Поехали!

Она села на заднее сиденье джипа. А Владимир Петрович устроился за рулем.

Он не знал, почему хозяйка решила именно его использовать в качестве шофера, он никогда этим специально не занимался. Но хозяевам не задают лишних вопросов, от. них только получают деньги и указания. Хочешь – служи дальше, нет – уходи.

– Куда? – Владимир Петрович, подъезжая к развилке, взялся за переключатель поворотных сигналов.

– Налево, – Анжелика не спешила называть конечную цель их путешествия.

Когда машина совершила еще с десяток подобных поворотов, Владимир Петрович догадался, куда они направляются. В свое время он послужил и в КГБ, и в МВД и поэтому прекрасно знал систему спецприемников-распределителей и следственных изоляторов. Оказавшись за три квартала от спецучреждения, он уже перестал уточнять маршрут. Но Анжелика обратилась к нему раньше, чем он предполагал:

– Все, стоим.

Потянулись минуты молчаливого ожидания. Охранник ни о чем не спрашивал, Анжелика ни о чем не заговаривала. Она лишь всматривалась в улицу сквозь имевшее зеркальное покрытие стекло джипа. И тут охранник заметил стоявшую метрах в двадцати – двадцати пяти машину адвоката Петрова. Тот как ни в чем не бывало сидел в автомобиле, не подавая и вида, что кого-то ждет. Не желая, чтобы хозяйка посчитала его слишком любопытным, охранник, будто невзначай, покосился в зеркальце заднего обзора. На коленях Анжелики стояла сумка. Женщина нервно теребила пальцами кожаный ремешок ручки.

«Наверняка в сумке большая сумма денег, – решил Владимир Петрович. – Впрочем, что мне до того, пусть сами выкарабкиваются из неприятностей. Сами рискуют. Меньше знаешь – за меньшее отвечаешь». По улице время от времени проходили люди – кто в форме, кто в штатском. Всех их проглатывала выкрашенная темно-синей краской дверь СИЗО. Оттуда пока еще никто не выходил.

«Пересменка, – вычислил Владимир. – Большая часть персонала меняется именно в это время». Наконец поток входящих иссяк, и минут через пять из дверей стали выходить другие люди. Начинающий лысеть, лет под сорок мужчина, коренастый, с невыразительным взглядом, вышел на улицу. Он неторопливо зашагал по узкому тротуару прямо под высокой стеной, в которой вместо окон виднелись прямоугольники, заложенные стеклянными кирпичами. И вот тут-то Владимир Петрович своим натренированным взглядом заметил: адвокат приложил ладонь к стеклу, подавая знак Анжелике. Да, именно ей он подавал знак и именно в связи с появлением «лысоватого». Женщина вздрогнула, поглубже вздохнула и взялась за ручку дверцы.

– Ты сейчас пойдешь за нами, – прошептала она охраннику. – Но держись в отдалении, чтобы…

– Чтобы меня не видели? Или… – скороговоркой спросил Владимир Петрович, потому как времени на объяснение оставалось мало.

– Чтобы он, – Анжелика указала пальцем на идущего по улице надзирателя, – видел, но не, испугался тебя. Ты мне нужен как пугало, но неприметное пугало.

И ничему не удивляйся. Ясно?

– Ясно, – Владимир Петрович в оставшиеся десять секунд должен был решить – прихватить ли с собой пистолет или же пойти безоружным.

«Все-таки с ментами дело имею, – подумал он так, словно сам никогда и не числился в этой категории служивых людей. – Лучше оружие, от греха подальше, в машине оставить, а то потом неприятностей не оберешься, статья повиснет крутая».

Анжелика бросила на него строгий взгляд и вышла из машины. Надзиратель, идущий под высокой стеной и поглощенный своими мыслями, не заметил женщину, выбравшуюся из автомобиля. Одет он был достаточно бедно, чтобы не испытывать удовольствия, разглядывая богатых людей.

Анжелика дождалась, пока он минует джип, затем быстро пошла следом.

Расстояние между ними сокращалось. Владимир Петрович шел, как и было уговоре, но в отдалении. Он не мог слышать слов, с которыми Анжелика обратилась к надзирателю. Он мог только догадываться по выражению их лиц, по жестам, о чем идет разговор.

– Простите… – Анжелика, боясь, что надзиратель постарается избежать разговора, схватила его за рукав .пиджака.

– Вам чего, девушка? – надзиратель посмотрел в один конец улицы, в другой.

Он быстро оценил обстановку. Чужие ходили здесь редко, крепко сбитого же мужчину в годах он видел впервые. «Значит, он с ней, для подстраховки, – решил надзиратель, – лучше не дергаться и выслушать ее. Скорее всего предложит взятку… А то, что своих поблизости нет, так это и к лучшему. Потом не будет разговоров».

– Я хочу предложить вам деньги, – горячо зашептала Анжелика.

– Не будем говорить об этом здесь, – торопливо оборвал ее надзиратель, отметив про себя: деньги – это хорошо, если, конечно, не попросит взамен чего-нибудь невыполнимого.

Он прикинул – чьей родственницей, женой или любовницей может оказаться Анжелика. В СИЗО в этот момент сидело несколько богатых людей, но самым заметным из них несомненно был Аркадий Геннадьевич.

– Пройдем вперед, – предложил надзиратель, – я знаю место, где можно поговорить.

– Учтите, я не одна, – предупредила Анжелика.

– Я уже понял, – надзиратель кивнул в сторону Владимира Петровича.

– Вам незачем его бояться, он только сопровождает меня и слушается каждого моего слова.

Надзиратель высвободил рукав и двинулся впереди Анжелики. Та, судорожно сжимая в кулаке ремешок от сумочки, последовала за ним. Дойдя до небольшого скверика, надзиратель свернул в аллейку и прошел к маленькой круглой площадке в центре сквера. Посередине площадки высился камень с вызывающей удивление надписью, выбитой на нем. «Здесь будет установлен памятник в честь шестидесятилетия Октября», – гласили полустершиеся строки на отполированной грани камня.

Вокруг оригинального монумента расположились скамейки без спинок, сооруженные из толстых деревянных брусьев. Их уже давно никто не подновлял, не пропитывал олифой, не красил. Древесина сгнила и местами выкрошилась.

Надзиратель остановился на дорожке, засыпанной битым кирпичом, сквозь который пробивалась густая трава, и повернулся лицом к Анжелике. Та нервно обернулась. Владимир Петрович присел на невысокую ограду сквера и не таясь наблюдал за ними.

– Я знаю, вы имеете доступ в камеру моего мужа.

Надзиратель прищурился. Анжелика поспешила уточнить:

– Аркадия Геннадьевича Шанкурова.

– Вон что… – покачал головой надзиратель. – Трудно ему придется.

– Знаю, не об этом сейчас речь. Вы согласитесь передать ему одну вещь?

– Смотря что.

– Это не оружие, не наркотики, – заторопилась Анжелика. – Вот, – она распахнула сумку и приподняла ее так, чтобы надзиратель мог заглянуть внутрь: на шелковой подкладке дна лежала трубка радиотелефона.

Надзиратель присвистнул:

– За такое я могу лишиться работы.

– Но вы же сами понимаете… – Анжелика подпустила в голос почти непритворную плаксивость. – Он не уголовник, не насильник, даже не аферист. Он виноват в дорожном происшествии.

– Знаю.

– Так вы ему передадите?

– Об этом можно договориться.

– Сколько вы хотите? – спросила Анжелика и, не дожидаясь ответа, вытащила из сумки бумажник. – Телефон ему можно дать всего лишь на час, а затем незаметно забрать – никто и не узнает об этом.

Надзиратель не решался назвать цену. С одной стороны, он боялся продешевить, с другой – понимал, услуга от него требуется пустяковая. Всерьез навредить следствию при помощи телефона Шанкуров не сможет, поэтому и спросят с надзирателя не по всей строгости, если откроется то, что он передал трубку в камеру. Даже работу он, возможно, не потеряет. Да и разве это работа? Все равно он собирался увольняться, лишь только освободится место в частной охранной фирме, которое ему обещают вот уже три месяца.